Текст книги "Пле(мя)нница (СИ)"
Автор книги: Ая Сашина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Глава 19
22 августа, суббота
Алина
Сегодня наше первое совместное утро, когда Егор просыпается раньше меня. Понимаю, что Субботин уже не спит, когда чувствую, что его рука почти невесомо скользит по моему бедру. Чертит пальцами какие-то узоры, я же едва сдерживаюсь от того, чтобы не засмеяться, так как очень щекотно.
Открываю глаза и тут же натыкаюсь на игривый взгляд голубых глаз. Надеюсь, Егор просто шутит? Мне кажется, что после сегодняшней ночи я вообще не смогу ходить, как минимум, несколько дней. О том, чтобы продолжать ночные игры, не может быть и речи.
Мои волнения оказываются напрасными. Субботин, судя по всему, тоже удовлетворен по полной программе. Он, как большой сытый кот, просто балуется с попавшейся в лапы мышкой.
– Сколько времени? – придвигаюсь к Егору ближе, прижимаюсь щекой к широкой груди, намереваясь подремать ещё чуть-чуть.
– Уже пора вставать. Завтракай, потом поедем в магазин, потом к Фаине Петровне, – рассказывает Егор о наших планах на ближайшее время.
– Давай не поедем, – прошу, продолжая наш ночной разговор, который закончился сразу же, как только мы вошли в квартиру.
– Я обещал. У Фаины Петровны был юбилей позавчера. Алин, Фаина Петровна – это не тот человек, с которым я могу так поступить. Так что выбора у тебя нет. Идешь завтракать сама или помочь? – его ладони сжимают мои ягодицы.
– Так нечестно, – поднимаюсь с кровати, влезаю в футболку Егора. Всё ещё стесняюсь ходить перед ним голой. Не так, конечно, как раньше, но всё же…
– Что именно?
– Оставлять без выбора, – с волнением представляю, чем может закончиться сегодняшний день. Если уже Елена Федоровна, даже не видя меня рядом с Егором, предположила, что я влюблена. То, что будет сегодня, когда Субботин постоянно будет рядом? Как на него не смотреть? Как притворяться, что он для меня всего лишь дядя? По-моему, это невыполнимая задача.
– Ты знала, на что шла, – его глаза удерживают мой взгляд.
Что я могу сказать в ответ? Конечно, знала. Не один день была знакома с Субботиным и прекрасно понимала, что таких командиров, как он, попробуй ещё отыскать. Хотя разве я думала об этом? Просто влюбилась и ничего не смогла с этим поделать. Чувства напрочь затмили разум.
– Знала. Егор, я только одного не поняла. Ночью ты сказал, что не привык прятаться. Ты же не хотел этим сказать, что собираешься открыто признать сегодня, что мы?.. Что между нами… – я даже не могу отыскать правильных слов.
Его глаза изучают. Оценивают. Анализируют. Мне становится не по себе. Судя по взгляду Егора и выражению его лица, именно это он и имел в виду. Нет. Я не согласна. Я не смогу. Мне даже представить страшно подобное, внутри всё тут же вибрирует от дикости ситуации. Никто не отменил того, что мы совершили грех. Никто не обнулил наши с Егором счета. И пусть для себя мы сделали выбор, пусть разрешили себе быть счастливыми. Но вынести это на суд окружающих….
– Ты пока не готова, – резюмирует Егор.
– Не уверена, что вообще буду готова к этому когда-нибудь, – настроение ползет вниз. Можно сколько угодно витать в облаках, но реальность заставляет смотреть правде в глаза.
– Я завтракать не буду, – Субботин резко встает и идет в ванную.
Вижу, что он злится. Наверняка, из-за того, что происходящее неподвластно нам. Мы ничего не можем изменить. Ни своих чувств друг к другу, ни родственных отношений, которые нас связывают.
Желание завтракать тоже пропадает. Принимаю душ после того, как Егор освобождает ванную, сушу волосы, наношу легкий макияж, переодеваюсь в свою одежду.
Субботин уже готов к выходу. Он стоит на лоджии, курит. Подхожу к нему со спины, обнимаю, прижимаюсь к крепкой спине. Чувствую, как Егор напряжен. Я напряжена не меньше. Наверное, наш путь – это путь в никуда. И чем больше дней проходит, тем ближе мы приближаемся к концу этого пути.
Обнимаю Егора сильнее. Пытаюсь отогнать плохие мысли. Не получается. На душе тяжело.
– Готова? – Егор тушит окурок, поворачивается и уже сам крепко меня обнимает. Чувствую, как его нос прячется в моих волосах, как после этого Субботин глубоко вздыхает.
– Скажи, что всё хорошо, – прошу, поднимая взгляд на Егора. Мне так нужна сейчас его уверенность, непробиваемость.
– Лучше быть не может, – сжимает меня так, что я визжу от боли. Кажется, что все кости готов переломать. – Выбрось из головы всё плохое, – просит он.
Всеми силами пытаюсь выполнить его просьбу. И к тому моменту, когда мы подъезжаем к дому Соловьевых, у меня это получается. Сам Егор уже тоже в хорошем расположении духа. Радостно приветствует хозяев дома и их гостей. Среди приглашенных много знакомых мне лиц. Например, Иван, который подходит ко мне, как только заканчивается приветственная часть.
– Алина? Вот уж кого не ожидал здесь увидеть.
– Почему? – чувствую себя немного неуютно. Егор же никому не рассказывал о нас? Даже лучшему другу?
– Насколько я знаю, вы не общаетесь особо с Субботой.
– А… Ну, да. Так получилось, что встретились сегодня. Он предложил поехать сюда, – придумываю на ходу более-менее внятное объяснение.
– Рассказывай, как жизнь молодая?
– Всё хорошо. А ты как? Дом ещё не купил? – вспоминаю нашу прошлую встречу с ним здесь, наш разговор.
– Пока не до этого. Да и зачем мне одному дом?
– В чем проблема? – не понимаю я. – Возможно, пришло время, чтобы обзавестись семьей.
– Так я не против, – громко смеется Ваня. – Дашь мне свой номер телефона?
Сразу же понимаю, к чему он клонит. Чувствую, как начинают полыхать щеки. А когда вижу, что к нам направляется Егор, становится ещё жарче. Субботину точно не понравится, что его друг клеится ко мне.
– Наверное, не стоит.
– Почему? – Ваня с интересом смотрит на меня, затем переводит взгляд туда, куда я бросаю быстрые взгляды. – Он, значит, и с тобой подобные беседы проводит? – снова смеется мужчина.
– Какие беседы? – от волнения совершенно не понимаю, что имеет в виду Иван.
Но узнать мне не суждено. Егор подходит уже совсем близко. Не сводит глаз с друга. Затем наконец обращает внимание на меня.
– Алин?.. – ощупывает меня пристальным взглядом.
– Болтаем с Ваней, – улыбаюсь я, мечтая о том, чтобы Иван не стал продолжать начатый разговор. Я не хочу, чтобы у Егора и Вани были недопонимания, тем более из-за меня.
– Алина мне свой номер дала, – выдает неожиданно Иван. – Ты же не будешь против, если я позвоню как-нибудь, приглашу твою племянницу на ужин?
Взгляд Егора темнеет. В противоположность этому на губах появляется улыбка.
– Вы ж вроде взрослые. Без меня должны разобраться, – язвит он. – Правда, Алин?
Не понимаю, он шутит или действительно поверил, что я дала номер Ивану?
– Правда, – говорю на автомате. Сама же не могу оторвать от него взгляда. Молю, чтобы не верил словам, чтобы не уходил сейчас.
– Ладно, я за стол, а вы болтайте, – Егор, засучив рукава рубашки, направляется вглубь двора. Напоследок даже не смотрит на меня.
Хочется броситься за ним следом, объясниться, но понимаю, что так делать нельзя.
– Видишь, дядя уже не против, – улыбается довольно Иван. – Свыкся, наверное, с этой мыслью.
– С какой мыслью? – я снова потеряла нить разговора. Хотя, если честно, и не хочу разбираться во всём этом. Просто хочу к Егору, в его объятия.
– Я уже не раз просил у него твой номер. Он был против, – объясняет Бероев, подходя ближе.
– Иван, извини, но… – пытаюсь найти правильные слова. – У меня уже есть парень, – прибегаю к спасительной лжи. Хотя почему лжи? У меня ведь есть… Нет, не просто парень. У меня есть любимый человек.
– Жаль, – кривит губы Ваня. – Хотя я не удивлен.
– Может, тоже пойдем к столу? – предлагаю, желая быстрее увидеть Егора.
Субботина рядом с отдыхающими не наблюдается. Взволнованно обхожу двор, но Егора нигде нет. Осматриваю дом. Тот же результат.
– Твой дядя к пруду пошел, – подсказывает мне Фаина Петровна. – Ты же его ищешь?
– Да, спасибо. А где это?
– Иди по тропинке, которая за домом, не заблудишься. Егор любит там посидеть, подумать. Раньше, бывало, приезжали с Кириллом, рыбачили.
Иду туда, куда указала хозяйка дома. Несколько минут мучительного ожидания, и я действительно нахожу Субботина. Он стоит на берегу, смотрит вдаль. Тихо подхожу ближе, останавливаюсь на расстоянии полуметра.
– О чем думаешь?
– Ни о чем. Отдыхаю. Здесь не хочется чем-либо загоняться, хочется рассуждать о вечном. Хотя рассуждать о вечном – это не моё, – смеется Егор.
Немного расслабляюсь, когда слышу смех Субботина.
– Егор, я не давала Ване свой номер, – воровато прикасаюсь к его ладони и тут же убираю руку.
– Я знаю, – его взгляд лучится теплотой. – Пойдем, прогуляемся?
– А нас не будут искать? – смотрю в сторону дома.
– Не будут. Идем, – он пропускает меня вперед, и мы направляемся вдоль пруда к небольшой рощице.
Едва не подпрыгиваю, когда ощущаю прикосновение Субботина. Его ладонь скользит по моим ягодицам.
– Егор… – испуганно осматриваюсь по сторонам. – Здесь же… люди.
– Где? – веселится он, наблюдая за мной. – Покажи хоть одного.
– Их не видно. Но они есть.
Субботин громко смеется, я улыбаюсь в ответ. Становится так легко, так хорошо на душе.
– Куда мы идем? – спрашиваю, когда мы начинаем плутать среди деревьев.
– Уже пришли.
– Пришли? – кручусь вокруг своей оси. Вокруг только деревья. Даже деревни уже не видно отсюда.
Понимаю всё в тот момент, когда оказываюсь прижатой к дереву. Егор склоняет ко мне голову, нежно накрывает мои губы своими. Хитрый… Приоткрываю рот, чтобы наши языки сплелись в танце. Руки Субботина уже под моей майкой. Гладят кожу на животе, вызывая табун мурашек по всему телу.
– Ты специально привел меня сюда?
– Естественно, – его язык уже исследует впадинку за моим ухом. Затем зубы мягко прикусывают мочку.
– Это правда, что ты не хотел давать Ване мой номер телефона? – не могу не спросить я.
– Трепло, – чувствую, что губы Егора растянулись в улыбке. – Сразу ведь ему сказал, чтоб даже не мечтал о тебе.
Обнимаю Егора за шею и тоже начинаю покрывать поцелуями его лицо. Внутри разливается такая нежность, такой трепет… Что я там утром говорила о том, что ночные игры будут отложены, как минимум, на несколько дней? Глупости… Хочу Егора прямо сейчас. Прямо здесь. У этого дерева. Посреди белого дня.
– Ты меня ревновал к нему? – шепчу между поцелуями. Расстегиваю несколько пуговиц на его рубашке, провожу указательными пальцами по соскам. Я фанатка тела Субботина.
– Алин, – Субботина от моего последнего движения передергивает, – не форсируй. Здесь не то место, чтобы заниматься сексом. Ты сама сказала, что может появиться кто-то.
Несмотря на свои же собственные слова, он опускает ладонь вниз и проводит несколько раз по ширинке моих джинсов. Его дыхание сбивается.
– Хотя соблазн велик, – довольно улыбается, наблюдая, как я трусь промежностью о его руку. Не могу ничего поделать с собой. Желание сильнее разума.
– Лучше бы мы не ходили сюда, – говорю, пытаясь остыть хоть немного. Убираю от Егора руки, делаю шаг в сторону.
– Совсем всё плохо? – он настигает меня за долю секунды. Быстро расстегивает пуговицу на моих джинсах и засовывает руку мне в трусики. – Совсем… – победно шепчет, глядя мне в глаза.
Чувствую, как его пальцы уверенно скользят по уже влажным складкам. Едва не стону от облегчения. Оказывается, неудовлетворенное желание может приносить ужасный дискомфорт. Ощущаю едва ли не боль там, куда сейчас медленно вторгается палец Субботина.
– Егор, – наседаю на его руку, тянусь за поцелуем. Господи… Это я?.. Это я стою посреди леса с расстегнутыми штанами и требую того, чтобы меня удовлетворили?
– Что? – он целует меня с такой жадностью, с таким напором, что я окончательно теряю связь с реальностью. Для меня сейчас существует только Егор. Его руки, его губы…
– А если кто-то увидит? – на краю сознания задаю вопрос.
– Не увидит, – он прислоняет меня спиной к большому дереву, с другой стороны закрывает своим телом.
Немного успокаиваюсь. Снова отдаюсь во власть ощущений. Субботин уже успел меня изучить. Он лучше меня знает моё собственное тело.
Когда Егор на секунду замирает, я тут же открываю глаза и испуганно смотрю на него. Уже не так пугает то, что нас кто-то может случайно увидеть, как то, что всё сейчас может закончиться… так и не закончившись для меня.
– Показалось, – Субботин успокаивающе целует меня в нос. Затем опускает мои штаны и белье чуть ниже и начинает ласкать активнее. Одна рука гладит клитор, пальцы второй руки проникают во влагалище.
Не стесняясь, ловко подстраиваюсь под движения Субботина. И наконец получаю то, чего так хотела. В момент наивысшего наслаждения впиваюсь в губы Егора, ощущая, что готова умереть сейчас от тех чувств, которые пробуждает во мне мужчина, волею судьбы оказавшийся моим родственником.
– Ты как? – через пару минут интересуется Егор, поправляя мою одежду. – Идти сможешь?
Блин… Я думала, он всё же не заметит, как дрожат мои ноги. Накрывает запоздалое смущение.
– Наверное, – прячу лицо у него на груди. – Дай мне ещё две минутки.
– Всё, что угодно, – соглашается он, и я чувствую прикосновение его губ к своей макушке.
К моему облегчению, нас никто не искал и даже не заметил долгого отсутствия. Когда мы возвращаемся, я сразу же иду в ванную комнату, чтобы переодеть белье. Благо, когда мы стали встречаться с Егором, чистое белье у меня всегда есть в сумочке – никогда не знаю, где буду ночевать.
Приведя себя в порядок, иду на кухню, где суетится Фаина Петровна с дочкой Ириной. Помогаю им резать салаты, относить всё в беседку. Шествуя по двору, каждый раз ищу взглядом Егора. Не могу отказать себе в удовольствии поглазеть на него. Субботин тоже бросает на меня ответные взгляды. Молюсь, чтобы никто этого не заметил.
Застолье веселое, шумное. Нас, как и прошлый раз, посадили с Егором рядышком. Едва не давлюсь мясом, когда ощущаю его прикосновение к своей ноге. Бросаю на Субботина грозный взгляд, на что он только улыбается. Так продолжается несколько раз. Понимаю, что Егора заводит эта игра. Но меня нет. Я до ужаса боюсь, что кто-то заметит это. Поэтому при первой удобной возможности покидаю стол и прячусь в доме, так как на улице начинает накрапывать дождь.
Устраиваюсь в гостиной, включаю телевизор, бездумно переключаю каналы. Спустя какое-то время ко мне присоединяется Ирина. Чтобы как-то развлечь меня, предлагает посмотреть старые фотографии. Мне не особо интересно, но все меняется, когда я вижу на фотографии юного Егора. В окружении своих родителей, Кирилла, Иры, ещё каких-то ребят.
– Когда это фото сделано? – не могу оторвать взгляда от Субботина. Несмотря на юный возраст, он уже тогда выгодно отличался от сверстников.
– На каком-то из дней рождений Егора. Не помню точно, сколько ему тогда исполнилось.
– Одиннадцать, – раздается неожиданно голос Субботина.
Я даже не заметила, как он вошел. Поднимаю на него глаза и замираю. Никогда не видела Субботина таким… Он берет у меня из рук фото и долго его рассматривает.
– Пойду, посмотрю, может, маме помощь нужна, – говорит Ирина и выходит из комнаты.
Егор садится на её место. Задумчивый, отстраненный. Отдает мне фотографию.
– Что случилось?
– Всё хорошо, – улыбается он мягко. Находит в стопке ещё одну свою фотографию. На этот раз на ней только он и его мама. Снова долго рассматривает её.
Наконец понимаю, в чем дело. Вспоминаю, как неоднократно мне говорили о том, что Егор был очень привязан к родителям. Прижимаюсь к Егору, желая его как-то утешить. Он кладет фотографию на место, закрывает альбом, стремительно целует меня в губы.
– Поехали домой.
Глава 20
27 августа, четверг
Алина
Не зря говорят, что однажды всё тайное становится явным…
В четверг Елена Федоровна по телефону вызывает меня к себе. Её не было весь день, вернулась только под вечер – на часах уже почти четыре. Переступив порог, сразу понимаю, что что-то не так. Лицо женщины хмурое, раздраженное. Она даже не смотрит на меня. Берет со стола маленькую чашку с кофе, делает глоток, морщится. Затаенно наблюдаю за тем, как начальница достает с полки одну из папок. Никогда бы не догадалась, но там… тайник с алкоголем. Взяв одну из маленьких бутылочек, она добавляет в кофе немного коньяка, по крайней мере по цвету напиток похож именно на коньяк, ставит бутылку на место. Снова делает глоток и наконец смотрит на меня.
– Как дела, Алин? – настойчиво спрашивает, рассматривая меня очень и очень пристально, словно не видела никогда.
– Нормально… Хорошо, – тревога подбирается к сердцу. Что-то определенно не так. Неужели что-то напортачила по работе? Явных косяков у меня до сих пор не было, поэтому не знаю, как на них обычно реагирует моя начальница. Ругаться будет? Или премии лишит? Хотя что такого я могла сотворить прям из ряда вон выходящего? Ничего по-настоящему ответственного среди моих обязанностей нет.
Елена Федоровна машет головой, будто соглашаясь с моими словами, делает ещё один глоток напитка. Впервые вижу её в таком нестабильном состоянии. Обычно она спокойна и весела. И абсолютно непробиваема. Ветры могут дуть со всех сторон, а она будет стоять, не шелохнувшись.
Но не сегодня. В данный момент Елену Федоровну едва ли не потряхивает от эмоций. И меня это пугает. Очень пугает. Вспоминаю Субботина… Он, конечно, при любом раскладе меня поддержит, но то, что я, наверное, подвела его, ведь он за меня ручался, это расстраивает ещё сильнее.
– Давно не разговаривали с тобой по душам, – чашка громко звенит, когда Елена Федоровна ставит её на стол. Это бьет по нервам.
Не понимаю, к чему она клонит. По душам? Зачем ей лезть ко мне в душу? Она и так обо мне всё давно знает. Не о себе же она хочет рассказать? Тревога подбирается уже к горлу, сжимает его, мешая дышать.
– Так всё же хорошо, вроде, – несу что-то невнятное.
– Ну, понятно, что хорошо, – резко срывается она на повышенный тон. – Но поговорить всё же, думаю, об этом стоит.
– Я не понимаю, о чем Вы, – признаюсь честно. От этой чехарды мне всё хуже и хуже. Пусть прямо скажет, чего хочет от меня.
– Тебя вчера с работы дядя забирал? – меняет она неожиданно тему.
Или не неожиданно? Не к этому ли она изначально подводила разговор? Сердце начинает биться так сильно, что в груди чувствуется боль.
– Да, – катастрофически не хватает воздуха.
– И позавчера! – это не вопрос. Прямое обвинение. Тон, взгляд… Без сомнений.
– М… да, – тяжело сглатываю. Хочется добавить что-то еще, как-то оправдаться, но мозг отказывается соображать. В голове шум. Лишь удары собственного сердца отдаются в ушах.
– Вы же, насколько я помню, не общались, – снова обвинительный приговор в словах.
– Теперь общаемся, – тихо объясняю, хотя понимаю, что не должна отчитываться перед кем-либо. Это моё личное дело.
– Видела я вчера, как вы общаетесь, – скабрезно усмехается Елена Федоровна, затем осуждающе качает головой.
По сердцу будто ножом полоснули. Пытаюсь понять, что она могла вчера увидеть, и по мере того, как воспоминания проносятся в голове, моё лицо приобретает свекольный окрас. Поцелуй…
– Никогда в жизни не ожидала увидеть подобного ужаса, – начинает вычитывать женщина, когда понимает по моему лицу, что я догадалась, о чем она сейчас говорила. – Это же… Вы… – она кипит от гнева. Хватается опять за чашку, наливает уже чистый коньяк, залпом опрокидывает в себя.
От стыда не могу пошевелиться. Мысли путаются. Не знаю, что сказать, что сделать. Хотя, что бы ни сказала сейчас, это не поможет. Да и сделать уже ничего нельзя. Мы с Егором уже сделали… Натворили…
Как в ту ночь, когда всё произошло впервые, меня настигает понимание того, какой грех я совершила. Мне от этого уже не отмыться никогда в жизни. И чем я только думала? На что надеялась? На то, что всё будет шито-крыто белыми нитками? Даже совесть собственную заглушила. Заставила себя поверить в то, что любовь не может быть грязной.
Как же я ошибалась. Накрывает паника. Хочется снова, как и тогда, раствориться, исчезнуть. Теперь, когда о нашей с Егором связи знает посторонний человек, не получится снова убедить себя в том, что наши отношения имеют право на существование.
Нет! Эти отношения ничего, кроме как брезгливости, омерзения, не заслуживают. Елена Федоровна яркое тому доказательство. То, как она сейчас смотрит на меня, как наотмашь бьет словами, подтверждают весь ужас нашего с Егором решения быть вместе.
Егор… При воспоминании о Субботине хочется заплакать.
Егор… Неужели это всё?.. Сердце рвется из груди. Несмотря на то, что пять секунд назад я думала о том, как грязно всё то, что между нами случилось, воскрешаю в памяти образ Егора… и падаю в пропасть. Чувства к этому мужчине живы, как никогда, и ещё более сильны, чем прежде.
Падшая… Позор на всю семью… Бог не простит… Слова, которые кричит мне в лицо Елена Федоровна, бьют больно. Жаль не смертельно.
– Шлюха сопливая, – входит в раж моя начальница. – Не видели бы тебя мои глаза. И дядю твоего. Можешь так и передать ему.
– Сами передайте, – говорю, резко поднимая голову. Чувствую вдруг такую злость… На себя. На Егора. На судьбу, которая так испытывает меня. На эту женщину… Почему она всё решила вылить на меня? Почему не позвонила Егору? Почему не высказывает, глядя в глаза ему? Конечно… Субботина она боится. С ним бы она так не смогла разговаривать. Да он бы никогда и не позволил так с собой разговаривать. Он всегда говорит мне, что нужно уметь защищать себя.
Впервые в жизни мне так сильно хочется последовать его совету – защитить себя.
– Ты еще и огрызаешься? – звереет на глазах Елена Федоровна. – Ты уволена. Не хочу тебя видеть. Блядства у себя в отделе не допущу.
Выхожу из кабинета, не замечая никого и ничего. Забираю вещи и бегу прочь из этого здания. Улицы, тротуары, машины, люди… Всё сливается перед глазами, затянутыми слезной пеленой. Но я всё же не плачу. Бесцельно иду, совершенно не понимая, что происходит вокруг. Время словно замерло. Мир остановился.
Из странного оцепенения меня выводит мелодия мобильного, доносящаяся из сумки. Словно оживаю в этот миг, осматриваюсь по сторонам, останавливаюсь посреди дорожки, вынуждая недовольно ворчащих людей обходить меня.
Звонит Субботин. Смотрю на телефон, будто на одно из чудес света. В итоге сбрасываю вызов. Я не могу сейчас ответить ему. Я не знаю, что говорить… Душа разодрана в клочья. Егор бы сумел собрать меня заново, оживить, зажечь в моих глазах свет, но зачем? Сколько продлится ещё один этап до очередного взрыва, когда кто-то снова узнает о нас? А если это будет моя мама? Или сестра? Или бывшая жена Егора? Или… Катя??? В глазах мутнеет от представленных картин. Да я заживо умру от позора.
Сажусь на маршрутку и еду домой, в свою комнатушку, где Субботин достает до потолка рукой. Надеюсь, Лизки дома не будет, но мне не везет. Этот день, наверное, решил окончательно меня добить.
Лизка смотрит на меня таким ошалелым взглядом, что мне даже хочется её успокоить.
– Всё нормально, – замогильным голосом произношу я, направляясь в свою комнату.
– Вы расстались? – доносится до меня несмелое, когда я практически закрываю за собой дверь.
Ноги цепенеют. Что??? Она тоже знает?
Медленно поворачиваюсь к подруге.
– Ты о чем? С кем расстались?
– С Егором, – Лизка смотрит на меня так жалобно, что я не могу больше держать в себе эмоции. Ненавистная слеза катится по щеке.
– Откуда ты знаешь?..
Лиза подходит ближе. Она просто-напросто не слышит того, что я спрашиваю. Повторяю вопрос чуть громче.
– О чем знаю? Что вы… вместе? – во взгляде подруги, по крайней мере, нет такого осуждения, как было у Елены Федоровны. Хотя, судя по тону в голосе, она, конечно, это тоже осуждает.
– Да, – прохожу в комнату, сажусь на диван, сжимаюсь в комок.
– Ты бы видела со стороны, как он на тебя смотрел, когда приезжал за тобой ночью. Да и зачем было ехать? Сразу стало всё понятно. И потом… Я видела, как ты его обняла, когда спустилась.
Некоторое время мы сидим молча. Я лишь безразлично смахиваю со щек слезы, чтобы соль не разъедала губы. Я оказалась на дне глубокой бездны, и как оттуда выбираться совершенно не представляю.
Снова звонит Егор. Смотрю на его фотографию, и слезы текут ещё сильнее. Я понимаю, что это финал нашей истории. Истории, которой вообще не должно было быть.
– Так, может, расскажешь, что у вас сегодня случилось? – напоминает о себе Савельева.
– С Егором ничего. Елена Федоровна увидела вчера, как мы целовались в машине.
– Вы совсем чокнулись? – открывает рот от удивления Лиза.
Наверное, так и есть… Идиоты, разум которых затмили чувства. Хотя… Я же не знаю, какие чувства испытывает ко мне Егор. Возможно, это просто страсть??? Значит, для него не будет слишком болезненным наш разрыв? А я?.. А как же я?.. Пока что я вообще не понимаю, как жить дальше. Последние недели я словно шла по асфальтированной дороге, и вдруг дорога закончилась. Вокруг пыльная пустыня, и куда двигаться дальше совсем непонятно. Да и не хочется двигаться, если уж совсем честно. Зачем?
– И что твоя начальница?
– Ничего, – равнодушно пожимаю плечами. Сегодня мне безразлично, что у меня больше нет работы. – Просто высказала всё, что думает обо мне, затем добавила, что я уволена.
– А Егор? Ты рассказала ему? Нет? Поэтому он названивает? – не унимается Лиза, глядя на мой мобильный, на экране которого светится красивое мужское лицо.
Выключаю звук на телефоне, пишу Егору, что уже не на работе и перезвоню позже. Субботин тут же присылает ответ, требует взять трубку. Но я не поддаюсь, пишу, что сама перезвоню.
Я понимаю, что перезвонить придется однозначно. Но мне нужна хоть какая-то пауза. Мне нужно расставить всё по местам в своей голове.
– Он тебе сильно нравится?
Киваю. Как объяснить, что Егор не просто мне нравится, а что я вообще не представляю себя без него? И что сейчас мне больше всего хочется оказаться рядом с ним, ощутить его прикосновения, спрятаться в его надежных объятиях. Пусть увезет меня туда, где нас никто не знает и где мы смогли бы стать действительно свободными.
Но это невыполнимая мечта… Что я значу для Субботина? У него в этом городе ребенок, бизнес, друзья. Понятно, какая чаша на весах тяжелее, и что выберет Егор. Да я и не хочу ставить его перед подобным выбором. Это унизительно.
– Алин, – исподлобья смотрит на меня Савельева, – но это же… Вы же родственники.
– Да знаю я, – выкрикиваю эмоционально. Спрыгиваю с дивана и иду ванную, чтобы умыться холодной водой.
Когда возвращаюсь в комнату, Лиза всё ещё сидит, ждет меня. Будучи старше, она, наверняка, считает себя обязанной помочь мне.
– Я никому не скажу, но, Алин… Мне кажется, нужно, пока не поздно, расстаться с ним.
Не поздно? А когда будет поздно? Мне даже кажется, что с самого начала наших отношений было уже поздно. Чувства к Субботину укоренились во мне быстро и основательно. Их не истребить.
Однако Лиза права. Как бы ни было больно, как бы ни хотелось и дальше жить иллюзиями, нужно прекращать всё это. У наших отношений нет будущего. Уверена, Егор тоже это понимает.
Нам нужно поговорить с Субботиным. Но не сегодня. Сейчас я настолько выжата, измотана, что хочется просто вырубиться. Звоню Егору, чтобы договориться о встрече на завтрашнее утро. Но Субботин непреклонен.
– Никакого утра. Сегодня. Где ты сейчас? Дома? – наседает он, не оставляя мне права выбора. – Я приеду.
– Приезжай, – соглашаюсь примиренно, понимая, что мне не удастся переубедить его.
– Наберу, когда подъеду.
– Поднимайся сам.
– Зачем? Поедем ко мне.
– Поднимайся, – прошу тихим голосом. Ехать к Егору нельзя. Если я окажусь в его доме, уверена, ничего не получится, и мы продолжим то, что готово нас погубить.
– А соседка твоя? – идет на уступки Субботин. Хотя, наверное, это просто отвлекающий маневр. Даже не сомневаюсь, что он всё равно намерен увезти меня в своё жилище. Посмотрим, как изменится его решение, когда он узнает о моем разговоре с Еленой Федоровной.
– Она скоро на работу уйдет. У неё сегодня ночное дежурство.
– Ладно. Через час буду.
