Текст книги "Марк Бернес в воспоминаниях современников"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Константин Шилов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

М. Н. Бернес отличается честностью, принципиальностью и прямотой. Он лишен какого бы то ни было зазнайства. Я не раз был свидетелем его выступлений перед студенческой и рабочей аудиториями, выступлений бесплатных и всегда проходивших с настоящим успехом.

Я и мои товарищи писатели с огорчением узнали о случившемся с М. Бернесом автомобильном недоразумении. Не могу поверить, что все обстояло именно так, как это изложено в фельетоне т. т. Суконцева и Шатуновского.

От души надеюсь, что объективный разбор обстоятельств дела восстановит доброе имя хорошего советского артиста М. Н. Бернеса.

Ю. В. ТРИФОНОВ, писатель, лауреат Сталинской премии б/д (нач. октября 1958)

МВД РСФСР ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КЛУБ УПРАВЛЕНИЯ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ ИСПОЛКОМА МОССОВЕТА

Неглинная, 13 13 октября 1958 г.

№ 2/154

В МОСКОВСКУЮ ГОРОДСКУЮ ПРОКУРАТУРУ

Центральный клуб УВД Исполкома Моссовета сообщает, что действительно Засл. артист РСФСР М. Н. Бернес неоднократно в порядке шефства выступал на вечерах работников УВД Исполкома Моссовета.

Зам. Начальника Центрального клуба УВД Исполкома Моссовета подполковник В. Чифанов [15]15
  Подпись расшифрована предположительно.


[Закрыть]/ВИНОГРАДОВ/

Министерство культуры СССР

Управление по производству фильмов МОСКОВСКАЯ ОРДЕНА ЛЕНИНА КИНОСТУДИЯ «МОСФИЛЬМ»

ХАРАКТЕРИСТИКА на Заслуженного артиста РСФСР, лауреата Сталинской премии БЕРНЕСА Марка Наумовича.

Тов. БЕРНЕС Марк Наумович работает в системе кинематографа с 1934 года. За время работы в кино т. Бернес М. Н. сыграл более 25-ти ведущих ролей.

Обладая большим талантом и мастерством, он создал жизненно-правдивые и надолго запоминающиеся образы и внес большой вклад в советское киноискусство.

Кроме большой творческой работы, т. Бернес М. Н. принимал активное участие в общественной жизни. В разное время он являлся председателем Местного комитета, зам. секретаря парторганизации студии, членом Парткома «Мосфильма», председателем Товарищеского Суда, и в настоящее время является членом Художественного совета студии.

За участие в шефско-концертной деятельности имеет ряд благодарностей.

За выдающиеся успехи в развитии советской кинематографии награжден орденами «Знак Почета», «Красной Звезды», Почетной грамотой Верховного Совета Уз ССР. За участие в фильме «Ночной патруль» приказом министра МВД СССР т. Бернесу М. Н. объявлена благодарность и он награжден именными часами.

Тов. Бернес М. Н. дисциплинирован, не имел взысканий, выдержан.

На партийном собрании киностудии обсуждался фельетон «Звезда на „Волге“». За недостойное поведение т. Бернесу вынесен строгий выговор с занесением в личное дело.

Характеристика дана для представления в Московскую Городскую Прокуратуру.

Директор киностудии «Мосфильм» Л. АНТОНОВ

Секретарь Парткома В. АГЕЕВ

Председатель Фабкома Н. БУРОВ

Министерство культуры СССР

Главное управление по производству фильмов МОСКОВСКАЯ КИНОСТУДИЯ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ФИЛЬМОВ им. М. ГОРЬКОГО

№ 68  7 октября 1958 г.

В Прокуратуру гор. Москвы

ХАРАКТЕРИСТИКА

Марк Наумович Бернес связан с киностудией имени М. Горького на протяжении более пятнадцати лет. Образы, созданные артистом М. Н. Бернесом в фильмах: «Большая жизнь», «Они были первыми», «Море студеное», «Степное солнце», «Ночной патруль» отмечены большим мастерством.

Артиста М. Бернеса отличает очень добросовестное отношение к работе над фильмом. Высокая профессиональная и творческая дисциплина актера всегда способствовала успешной работе съемочных групп, где был занят М. Бернес.

За все годы деятельности М. Бернеса на нашей студии не было ни одного случая проявления им фактов недисциплинированности и разболтанности. Коллектив нашей студии знает М. Бернеса как человека морально выдержанного и непьющего.

За создание образа Огонька в фильме «Ночной патруль» артист М. Бернес приказом Министра Внутренних дел СССР получил благодарность и награжден именными часами.

Директор студии им. М. Горького БРИТИКОВ

Секретарь Партбюро ЦАРЕВСКИЙ

Председатель Фабкома ЛЕОНТЬЕВ

ПРОКУРОР г. Москвы

гр. Бернесу М. Н.

Москва, Садово-Сухаревская,

19/23 кв. 140

29 октября 1958 г.

Новокузнецкая ул., 27

На Ваше заявление по поводу формулировки постановления о прекращении уголовного преследования против Вас сообщаю, что в постановлении допущена неточность. Фразу о привлечении Вас к дисциплинарной ответственности следует понимать в том смысле, что Вы привлекаетесь к административной ответственности по линии Госавтоинспекции, о чем сказано в постановляющей части постановления.

Начальник Следственной части Прокуратуры города Москвы мл. советник юстиции БОРОВСКИЙ.

Казалось бы, на этом вся история пришла к своему завершению. Бернес наказывался только как автолюбитель, хотя было несправедливо и это! По большому счету, единственная вина, которую он мог чувствовать за собой, была его раздраженная реакция на поведение милиционера, на что он был спровоцирован преднамеренно. Поскольку совесть его была чиста, а инцидент после получения документов об итогах расследования казался исчерпанным, Бернес, судя по всему, не собирался приносить публичные извинения. Но не тут-то было. Запущенный «сверху» механизм этого дела требовал покаяния. Не прошло и месяца, как грянула новая гроза и уже вторично через рупор высшего печатного органа ЦК партии. 18 ноября 1958 года Бернес и его друзья читали в газете «Советская культура» следующий текст:

В коллегии Министерства культуры СССР

ДЕРЖАТЬ В ЧИСТОТЕ ЗВАНИЕ АРТИСТА

На днях состоялось заседание коллегии Министерства культуры СССР, обсудившее вопрос о недостойном поведении киноактера М. Бернеса, который в последнее время допускал поступки, не совместимые с высоким званием советского артиста.

Еще в марте 1958 года газета «Советская культура» опубликовала письмо группы работников завода «Динамо» им. С. М. Кирова под названием «Зрителей надо уважать», в котором сообщалось о недостойном поведении М. Бернеса на концерте в доме культуры этого завода.

17 сентября 1958 года газета «Комсомольская правда» в фельетоне А. Суконцева и И. Шатуновского «Звезда на „Волге“» сообщила о новых «похождениях» М. Бернеса. Грубо нарушив правила уличного движения за рулем своей автомашины, он оказал сопротивление инспектору ОРУД и пытался скрыться, но был задержан, а затем вел себя недопустимо, угрожая представителю ОРУД и спекулируя своими «особыми заслугами» перед советской кинематографией.

В погоне за «длинным рублем» при попустительстве концертных организаций М. Бернес стал чрезмерно увлекаться эстрадными выступлениями, не заботясь о качестве репертуара и художественном уровне исполнения. В 1958 году он выступил в 127 концертах.

Поступки М. Бернеса, граничащие с хулиганством, низкое качество его концертного исполнения и крайняя ограниченность репертуара вызвали законное и справедливое осуждение общественности – только в редакцию «Комсомольской правды» поступило свыше 300 писем по этому поводу.

Партийная организация Студии киноактера, рассматривавшая вопрос о недостойном поведении М. Бернеса, наложила на него строгое взыскание.

Коллегия Министерства культуры СССР в своем постановлении осудила поведение М. Бернеса, компрометирующее его как советского актера и гражданина, и предупредила, что при повторении подобных случаев министерством будет поставлен вопрос перед Президиумом Верховного Совета РСФСР о лишении его почетного звания заслуженного артиста РСФСР.

Коллегия отметила неправильное отношение М. Бернеса к критике в печати, выразившееся в том, что он до сих пор не выступил в газетах «Советская культура» и «Комсомольская правда» с оценкой своих поступков.

Кроме того, коллегия обратилась с просьбой к Оргкомитету Союза работников кинематографии СССР – принимать необходимые меры в случаях неэтичного поведения киноартистов, создавая обстановку нетерпимости к аморальным поступкам, порочащим высокое звание советских художников, а также обратила внимание киностудии «Мосфильм» на необходимость улучшения идейно-воспитательной работы среди творческого состава Студии киноактера.

Итак, М. Н. Бернесу недвусмысленно пригрозили продолжением расправы вплоть до лишения звания. Гордого народного любимца хотели поставить по стойке «смирно». Бернес не стал (да и мог ли в той обстановке?) отказываться соблюсти неукоснительное правило, установленное «системой». На следующий же день – 19 ноября 1958 года он предельно лаконично и сдержанно написал требуемое от него письмо (при этом прежде всего касаясь главных для него вопросов – творческих!).

В редакцию газеты «Комсомольская правда»

тов. АДЖУБЕЮ А. И.

Уважаемый товарищ Редактор!

Обращаюсь к Вам с просьбой напечатать на страницах Вашей газеты следующее письмо:

17 сентября в газетах «Правда» и «Комсомольская правда» появились статьи, в кот[оры]-х подвергается критике мой песенный репертуар и мое общественное поведение.

Я много пережил и передумал за эти месяцы.

Очень горько узнать, что в твоем творчестве не все было хорошо и правильно. Скажу прямо, мне давно следовало бы критически отнестись к моему исполнительскому творчеству. Как исполнитель я был обязан пересмотреть весь цикл исполняемых мною песен, в котором, наряду с хорошими песнями, прозвучали и песни невысокого уровня. Я должен был вместе с поэтом и композитором создать новые вещи, созвучные времени. Я этого не сделал и в этом моя ошибка.

Что касается моего общественного поведения, то возможно, что и были какие-то моменты, которые могли бы служить основанием для критики.

Фельетон есть фельетон – и в нем не обойдешься без стрел, весьма заостренных, но мне – как объекту этих стрел – известные литературные излишества т. т. Шатуновского и Суконцева принесли бесполезные обиды. Я был бы забывшимся человеком, потерявшим чувство реального, если бы безоговорочно не принял ничего.

Но не в этом дело. Главное состоит в том, что наш зритель взыскателен и строг. Он чутко реагирует на все легковесное и не прощает актеру, который на него работает, ни малейшего проявления нескромности.

Поэтому я хочу заверить читателей Вашей газеты, моих зрителей-слушателей, которым я посвятил всю свою жизнь, и мнение которых мне дороже всего, что ошибки будут исправлены и как в лучших своих работах, я все свои силы и способности отдам моему любимому делу.

М. Бернес, Заслуженный артист РСФСР

19. XI. 1958.г. Москва.

На этом письме с подписью М. Н. Бернеса начертана резолюция А. И. Аджубея: «т. Шатуновскому. Аджубей» ^{72} . Как видим, письмо было передано для ознакомления… одному из авторов пресловутого фельетона, построенного на сплошной лжи, которую Бернес деликатно называет «известными литературными излишествами». Просьба Бернеса не была удовлетворена – его письмо и не думали публиковать. Пришлось просить приема у Аджубея и повторять просьбу уже более твердо. Получив все заключения следственных органов, подтверждавшие его полную невиновность, он, естественно, хотел настоять на своем: восстановить свою общественную репутацию именно через ту газету, откуда, как он знал, прозвучал сигнал к его шельмованию. Потому что именно в молодежной «Комсомолке», с расчетом на большую доступность фельетонного жанра, его репутация была попрана, к тому же по затаенным личным мотивам.

В РЕДАКЦИЮ ГАЗЕТЫ «КОМСОМОЛЬСКАЯ ПРАВДА»

Уважаемый товарищ Редактор!

Обращаюсь к Вам с просьбой напечатать на страницах Вашей газеты следующее письмо:

17 сентября в «Комсомольской правде» был опубликован фельетон «Звезда на „Волге“», в котором подвергалось критике мое общественное поведение. Я много пережил и передумал за эти месяцы. Я не могу принять безоговорочно все то, что написано обо мне в фельетоне. Как показала тщательная официальная проверка материалов, по которым написан фельетон, авторы его допустили известные литературные излишества.

Но не в этом дело. Я был бы зазнавшимся человеком, потерявшим чувство реального, если бы ничего не признал. Значит, в моем поведении было что-то неверно, коль скоро я дал повод для написания фельетона. Моя вина заключается в том, что на грубость и оскорбления со стороны работника ОРУДа я позволил себе ответить тем же. Считаю это своей досадной ошибкой.

Тридцать лет тому назад я начал свою самостоятельную жизнь с расклейки театральных афиш. И всем, что было мною затем сделано, я обязан своему народу, у которого я учился непрерывному творческому труду. Я всегда старался сохранить честь и достоинство советского артиста и никогда не претендовал на особое к себе отношение.

Поэтому я хочу заверить читателей «Комсомольской правды», моих зрителей-слушателей, которым я посвятил всю свою жизнь и мнение которых для меня дороже всего, что подобные ошибки повторяться не будут, что все свои силы и способности я отдам моему любимому делу.

М. Бернес. Заслуженный артист РСФСР, Лауреат Сталинской премии

8 декабря 1958 г.

Когда Бернес понял, что, защищая «честь мундира», редакция «Комсомольской правды» не будет публиковать его письма, он был вынужден писать в более высокие инстанции.

ЗАМЕСТИТЕЛЮ МИНИСТРА КУЛЬТУРЫ СССР тов. СУРИНУ В. Н.

Копия: Оргкомитету Союза работников Кинематографии СССР

от Бернеса М. Н.

В связи с обсуждением моего вопроса на Коллегии Министерства культуры СССР считаю нужным сообщить следующее:

1. Случай, происшедший на концерте в клубе завода «Динамо», подробно обсуждался на заседании Секции художественной кинематографии Союза работников кинематографии СССР, и в моем поведении ничего неправильного или предосудительного найдено не было.

2. Фельетон «Звезда на „Волге“», опубликованный в газете «Комсомольская правда», в основном не соответствует действительности, правила уличного движения я не нарушил. Работник милиции задержал меня по ошибке. Работника милиции за собой я не тащил (этого, кстати, не показал даже сам он). Машиной я т. Аксенова не ударил и никакими обращениями к начальнику ГАИ и Министру я никому не угрожал. Я не претендовал на снисходительность за особые заслуги перед советской кинематографией.

Шестью различными автомашинами я владел неодновременно, а на протяжении двадцати лет. Двусмысленный намек насчет моих спутниц, которых якобы я сажал и высаживал, опровергается хотя бы тем, что одна из моих «спутниц» была мужчиной (т. Ларин), а вторая спутница – мой товарищ по работе, которая, заметив случайно меня в машине, просила подвезти ее.

Все сказанное выше подтверждается Постановлением прокуратуры г. Москвы, текст которого прилагаю.

Единственная моя вина заключается в том, что я был не сдержан в объяснениях с работником милиции. Правда, это было вызвано грубостью и оскорблением в мой адрес, но последнее не является для меня оправданием. Свое поведение я считаю ошибочным и осуждаю себя.

3. Что касается относящегося ко мне абзаца в статье композитора Свиридова, опубликованной в «Правде», считаю нужным отметить следующее:

Песню из фильма «Два бойца» – «Шаланды, полные кефали» и из кинофильма «Ночной патруль» я с эстрады не пел. Я исполнял песни: «Тучи над городом встали» – автор текста и музыки Арманд, «Вечерняя Ленинградская» – Соловьев-Седой, Чуркин, «Темную ночь» – композитор Богословский, песню «О Праге» – чешский композитор Мацуорек, песню «О Бухаресте» – композитор Табачников, песню «Нормандия-Неман» – композитор Фрадкин, автор текста Долматовский, «Москвичи» – автор текста Винокуров, композитор Эшпай, «Если бы парни всей земли» – автор текста Долматовский, композитор Соловьев-Седой, песню о молодых целинниках «Романтики» – музыка Мокроусова, текст Хелемского, и песню «Я люблю тебя, жизнь» – слова Ваншенкина, музыка Колмановского. Большинство из них написано для меня, по моей инициативе и по моим темам.

Все эти песни я считаю хорошими, патриотическими, достойными того, чтобы их пропагандировать с эстрады. Сообщая все эти обстоятельства, я хочу сказать: я работал в искусстве 30 лет, всегда и всюду во всей своей работе, как актер кино и театра, я свято соблюдал честь советского искусства и никогда, нигде не получал упрека в недисциплинированности и недостойном поведении.

М. Бернес

Приводимая копия письма не имеет даты, но, судя по всему, ответом на него было молчание, что еще раз подтверждает неприязнь к любимому народом певцу со стороны чиновничьего аппарата. Итак, провокация, названная Юрием Трифоновым «автомобильным недоразумением», имела место 11 сентября 1958 года. 17 сентября – двойной залп по Бернесу газет ЦК КПСС и ЦК ВЛКСМ. Уже через день, 19 сентября, было возбуждено уголовное дело не очень ловким «исполнителем» этого высочайшего заказа милиционером Аксеновым. После молчания Министерства культуры 3 марта 1959 года Бернес пишет последнее нижеприводимое письмо, на этот раз уже самому министру культуры. Легко подсчитать, что вся эта история длилась почти полгода.

ПИСЬМО МИНИСТРУ КУЛЬТУРЫ СССР Е. А. ФУРЦЕВОЙ ^{73}

Уважаемая Екатерина Алексеевна, тяжелые обстоятельства заставляют меня обратиться к Вам. Я коммунист, актер, десятки лет работавший активно и отдавший всего себя советскому искусству, вот уже около полугода нахожусь в положении человека, общественно изолированного, зачумленного – иначе не скажешь. Вот почему я и решаюсь обратиться в ЦК КПСС, к Вам за помощью.

17 сентября 1958 года одновременно в «Правде» и «Комсомольской правде» были подвергнуты уничтожающему разгрому: весь мой песенный репертуар, качество его исполнения и мое общественное поведение. Фельетоном в «Комсомольской правде» я был выставлен перед общественностью как лицо уголовное. В статье композитора Свиридова в «Правде» я был обвинен в возрождении воровской романтики, представлен как образец пошлости и даже сравнен с белоэмигрантом Лещенко ^{74} .

Более двух десятков лет тому назад в фильме «Человек с ружьем» я сыграл роль комсомольца первых лет революции и спел ставшую широко известной песню: «Тучи над городом встали…». С тех пор в кино стали использовать мое умение по ходу роли исполнять по-своему патриотическую песню. Так, с экрана пошли в народ напетые мною песни: «Любимый город», «Темная ночь» и другие.

Я создавал образы современников – молодых рабочих, летчиков, солдат, интеллигентов, а в последнее время – образы коммунистов старшего поколения (фильмы: «Школа мужества» и «Они были первыми»).

Как артист кино, я стал выступать и на эстраде, считая свои выступления не столько «вокальными», сколько пропагандистскими. Я пел песни о борьбе за мир («Эскадрилья „Нормандия“», «Если бы парни всей земли»), о целине («Романтики»), о героической комсомольской юности («Москвичи» и «Вечерняя ленинградская») и много других жизнеутверждающих песен. Песни эти были созданы нашими лучшими поэтами и композиторами по мною предложенным темам и по моей инициативе. Так у меня возникла творческая дружба с Мокроусовым, Долматовским, Соловьевым-Седым, Ваншенкиным, Винокуровым, Эшпаем, Хелемским и другими.

Трезво оценивая свои исполнительские возможности, я, естественно, никогда не претендовал на звание певца-вокалиста. Больше того: ни один из слушателей и зрителей, идя на мое выступление, не ждал от меня «чистого вокала». Этого требует от меня лишь небольшая группа музыкальных теоретиков. Тем не менее, я берусь утверждать, что жанр, в котором я работал (в данном случае я говорю не только о себе), – этот жанр обладает большой силой проникновения, доходчивости и любим народом.

16 лет тому назад в фильме «Два бойца» я сыграл роль солдата, которому режиссер вложил в уста песенку «Шаланды». Недавно в фильме «Ночной патруль», по ходу роли, мне довелось исполнить песню о Родине, вложенную в уста вора, раскаявшегося и вернувшегося на Родину. Эти две песни и явились основанием для объявления меня пошляком, возродившим воровскую романтику. Был очернен и весь мой остальной репертуар, в том числе и созданная по моей теме песня «Если бы парни всей земли», за которую сейчас композитор Соловьев-Седой представлен голосованием на соискание Ленинской премии.

По материалам фельетона «Комсомольской правды» я был привлечен к уголовной ответственности. Следствие, проведенное прокуратурой, установило, что факты, легшие в основу фельетона, не соответствуют действительности. Однако опровержение в «Комсомольской правде» не было напечатано.

Мое «Дело» обсуждалось на Коллегии Министерства культуры СССР. Меня обвиняли в том, что я своими песнями нанес вред советскому народу, обозвали хулиганом. Кроме того, я был обвинен в стяжательстве, хотя документы свидетельствовали о том, что мой среднемесячный заработок строго соответствовал ставкам для артистов моей категории, т. е. не превышал 3000 рублей в месяц. Не ограничившись жесткой проработкой на Коллегии, угрозами, оскорблениями, грубыми окриками – Министерство культуры опубликовало третью статью о «преступнике Бернесе» – на этот раз в газете «Советская культура».

И вот я – коммунист, за тридцать три года актерской деятельности не имевший ни одного взыскания, выполнявший выборные партийные и общественные работы, неоднократно награждавшийся Правительством, к пятидесяти годам тяжело больной, – отвергнут повсеместно, незаслуженно предан бойкоту. Я живу не свойственной мне жизнью человека, не участвующего в такое время в общественной и творческой жизни страны.

Многие люди склонны объяснять мои несчастья последнего времени тем обстоятельством, что 16-го апреля 1958 года, выступая в Лужниках на концерте, посвященном XIII съезду Комсомола, я проявил неуважение к тринадцати тысячам комсомольцев, не ответив песнями на их бурные аплодисменты. На самом деле, я был строго предупрежден заранее, что кроме двух утвержденных в программе песен я петь ничего не имею права. Кроме того, когда необходимость спеть третью песню была очевидна, и я на этом настаивал, ответственные за концерт товарищи еще раз предупредили меня, что… «за изменение программы правительственного концерта…» я понесу строгое наказание.

В дни работы XXI съезда КПСС в Москве проходили вечера артистов кино. Я получил приглашение от художественного руководителя ВГКО Н. А. Казанцевой выступить на одном из таких вечеров. С понятной радостью я принял это приглашение. Однако на другой день мне из ВГКО сообщили, что мое выступление снято по распоряжению т. Вартаньяна, так как есть, как он выразился, «негласное указание» Министра культуры СССР, запрещающее занимать меня в концертах. Можно предположить, что такое «негласное указание» дано на радио, телевидение, грамзапись и даже в кинематограф, где я числюсь в штате.

Уважаемая Екатерина Алексеевна!

Все это и многое другое сократило мою жизнь на несколько лет. Как всякий человек, я имею недостатки, быть может, совершал ошибки. Мне необходимо понять истинные причины моего творческого и морального уничтожения. Находиться в таком состоянии невыносимо тяжело.

Я честно рассказал Вам обо всем, что может вместить короткое письмо. Моя просьба состоит в том, чтобы мне была дана возможность трудиться в меру моих сил на пользу родному искусству. Я очень Вас прошу найти для себя возможность поговорить со мной.

С уважением

М. Бернес

3 марта 1959 г.