Текст книги "Знание-сила 1997 № 01 (835)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Реальности, сконструированные для двоих

Подобно подросткам, чьими гормонами внезапно активизируются неиспользуемые сексуальные контуры их мозга, именно мы, существа с тройственным мозгом, начинаем сегодня обнаруживать, что мозг является не чем иным, как инфоорганом, подключенным к каналам связи и источникам питания, предназначенным как процессировать, так и передавать электронные сигналы. Основной функцией компьютера как такового станет осуществление интерперсональной коммуникации. Через десять лет большинство из нас будут проводить почти что все свое экранное время, энергично носясь по волнам дигитальных океанов, интерактивно общаясь и предаваясь рекреативным утехам совместно с другими, также обладающими тройственным мозгом существами.

Кое-кто из циников индустриальной эпохи скажет, что люди слишком ленивы. Активности они скорее предпочтут лежаче-оседлый образ жизни слизня. не мы уже проходили сквозь подобные техноскачки в истории.

До Генри Форда только крупнокалиберным инженерам и капитанам дозволялось управлять такими относящимися к области масс-медиа средствами передвижения, как поезда и пароходы. Сегодня нам более чем хорошо известно это генетическое побуждение, которое охватывает любого представителя нашего биологического вида в пубертатный период – схватиться за руль, рвануть с места так, чтобы задымилась резина, и свободно «автомобилизировать» себя.

Через десять лет подавляющая часть нашей повседневной деятельности – профессиональной, образовательной, развлекательной – просочится в Экранную Страну. Здравый смысл подсказывает нам, что тех, кто наиболее совместим с нашим мозгом, нам скорее удастся найти, если мы не будем привязаны к локальной географии.

Элементы всей материальной энергии во Вселенной состоят из квантов информации. 

Внезапно люди оказались существами, порождающими дигитальные реальности. 

Мой мозг нуждается в регулярной диете на химических и электронных данных чтобы достигнуть зрелости. 

Мой нарастивший мускулы мозг теперь запрограммирован палить, запускать, транслировать, излучать мысль сквозь электронное окно в Киборно. 

Традиционные атрибут слова «духовно»: мифическое, магическое, эфемерное, невещественное, неосязаемое, нематериальное, развоплощенное, идеальное, платоническое..

Мы не вьючные животные, не рабы, не исполнительные роботы, обряженные в одинаковую форму... 

Наши мозги приматов должны надеть на себе космические скафандры с мыса Канаверал, чтобы обрести способность мигрировать о внешнее пространство.

Тимоти Лири

(22 октября 1920 – 31 мая 1996)

Учился в военной академии США и на факультете психологии в университете Беркли. Калифорния.

Работал в Центре исследований психики в Гарвардском университете, где в шестидесятые годы занимался экспериментальным и исследованиями наркотиков, в основном ЛСД. В этих экспериментах принимали участие такие лидеры поколения битников, как Алан Гинзбург, Джек Керувк, Нил Кэсседиж; он дружил с Уильямом Берроузом, Артуром Кэстлером, Хичкоком.

Тема его последних исследований – киберкультура и возможности компьютерных технологий. Автор ряда книг, среди которых:

«Игра жизни». 1979:

«Флэшбэки», 1983;

«Зеркало сознания». 1986;

«Инфо-психология». 1987:

«Как действует ваш мозг». 1993:

«Психоделический опыт». 1993;

«Хаос и киберкультура». 1994.

 •

Перевод Михаила КУЗНЕЦОВА

Гансруеди Гигер. «Фридрих Кун II»

Джакомо Мощу. Фото Джины Ломобриджиды

Страна Киберия

Компьютер – единственный объект из неодушевленного мира, который так резко и неожидан откликается на наши простые манипуляции. 

Машина сама по себе, простите, дура: она умеет делать только то, что в нее заложено человеком... 

Для человека пишущего компьютер – благо, но он же и соблазн. 

«Глуп тот, кто варит сам себе варенье, -фирма N сделает это за него!» 

Подобно борхесовской библиотеке, «Интернет» предлагает невероятное количество развилок, и надо избежать соблазна завернуть в каждую из них. 

Компьютер – это чудо.

Но достоинство человека в том, чтобы употребить ото чудо на что-то более важное, чем оно само.

Бояться ль данайцев, дары приносящих?

Беседа с психолингвистом Ревеккой Фрумкиной

«Знание – сила»: – Публикуя Тимоти Лири, мы, конечно, понимаем, что надо делать скидку на его радикализм, страстность и пропагандистский пафос. Но в какой степени? Может быть, действительно человечество уже шагнуло во вселенную электронных сигналов – Киберию? И уже живет в новой культуре, в новом пространстве, созданном компьютерными технологиями? W этого совершенно не замечает?

Вы как исследователь давно знакомы с компьютерными проблемами, с тех давних пор, когда в СССР «разрешили» кибернетику. Ваши первые шаги в науке (а было это без малого сорок лет назад!) – были связаны с попыткой создать такой алгоритм для компьютера, который позволил бы осуществить перевод с одного языка на другой. Теперь же вы пишете на компьютере все – и научные статьи, и очерки для нашего журнала, и даже дружеские письма. Как это сказывается на работе ученого?

Ревекка Фрумкина: – Повышает эффективность при переходе от мыслей к тексту. Мыслей, конечно, от этого не прибавляется. Машина сама по себе, простите, дура: она умеет делать только то, что в нее заложено человеком, и притом заложено в специфической форме. Поэтому от меня и, если угодно, от мне подобных, не стоит ждать «завороженности» компьютерами.

И все же время от времени и у меня возникает ощущение прикосновения к чуду. Смешно, но случается это в ситуациях самых элементарных. Например, в собственном очень длинном тексте не могу найти нужный фрагмент. И если а припоминаю одно или два слова, которые в этом фрагменте могли бы содержаться, то компьютер мне соответствующее место сразу преподносит. «Надо же!» – говорю я себе, одновременно осознавая комизм ситуации. Так что не считайте меня таким уж заземленным созданием, хотя я очень не люблю разговоры о перспективе утраты чувства реальности, о жизни в киберпространстве и прочих вещах в этом роде.

Да, для Человека пишущего компьютер – великое благо, но он же и соблазн. Люди ведь пишут по-разному. Один все заранее продумывают и потом записывают почти набело, другие думают на бумаге (или экране). Я принадлежу к последнему типу. Компьютер для меня редкостное благо, потому что позволяет фиксировать мысль – пусть в самом эскизном ее виде – почти по мере ее возникновения. Компьютер навсегда избавил меня от ножниц и клея, от всей той унылой деятельности, которая обычно сопровождает процесс подготовки текста к печати.

Теперь о соблазнах. Всякий пишущий время от времени использует с определенными переделками свои прежние работы. Например, вы написали большую статью о некоем авторе, а теперь вас просят дать предисловие к сборнику его работ. Странно было бы не воспользоваться уже имеющимися в компьютере готовыми кусками. Но очень велик соблазн воспользоваться готовыми кусками и в других случаях. И тогда это приводит к повторению и размножению того, что уже сделано. Я слышала от западных ученых, что эта лихорадка их захлестнула давно.

«3.– С.»:  – Чтобы закончить вопрос о роли компьютера в жизни профессионала, скажите, как на вашей работе – или на работе ваших друзей и коллег – сказывается возможность доступа к Интернету?

Р. Ф.: – На моей пока никак реально не сказывается, потому что по карману мне только электронная почта. Академия наук, где я работаю, еще не поняла, что именно она должна была бы оплачивать мне Интернет. Однако я наблюдаю нескольких близких мне людей в их взаимодействии с Интернетом. Это впечатляет.

Но и здесь, чтобы оценить ситуацию, надо помнить, что возможность доступа к огромному количеству информации и возможность ее реального использования – это очень разные вещи. Лучшая параллель к пребыванию в Интернете – это представить себе человека, который попал в библиотеку, описанную Борхесом. Я испытала нечто подобное, оказавшись в очень большой библиотеке – в книгохранилище Сиднейского университета.

Как и в любой современной библиотеке, там вначале вы садитесь за компьютер и находите адрес книги. Потом сами идете в святая святых, в какой-нибудь зал 246-ХС, и начинаете искать книгу на бесконечных рядах стеллажей до потолка. Конечно, по дороге вы испытываете массу соблазнов посмотреть, что стоят радом. И когда вы находите ту самую книгу, которая сулила ответ на важные вопросы, возникает странное чувство, что где-то тут же стоят книги намного более интересные и нужные.

Это как во сне: я понимаю, что никогда в жизни не смогу найти именно то, что мне нужно, но оно где-то рядом, не могли остановиться, ищу повсюду, чувствую безнадежность положения – и тут просыпаюсь, то есть соображаю, что надо выходить из лабиринта.

Подобно борхесовой библиотеке, Интернет предлагает невероятное количество развилок, и надо избежать соблазна заглянуть в каждую из них. А избежать необходимо, если вы хотите решить какую-то конкретную задачу. Если же вы просто любитель, то превращаетесь в этакого ребенка, который всю жизнь мечтал прочесть хотя бы один роман Жюля Верна, а теперь попал в библиотеку, где на полках стоит вся фантастика вообще. Что он будет делать? Хватать книги одну за другой, ставить на место, опять открывать.

Мне жаловался одни мой бывший ученик, что «прогулки» по Интернету так его затягивают, что он не может сосредоточиться на своей диссертации. И вправду, обнаружение новых возможностей компьютера страшно увлекательно: вот еще один текстовый редактор, теперь пиши хоть готикой, хоть полууставом; вот еще один машинный словарь, тут и Windows-95 подоспели, и возможности компьютерной графики невероятно расширились. Все это не самоценно, это должно облегчать мне творческий процесс. Но если пытаться овладевать этими новинками по мере их появления на рынке, то времени на творчество может и не остаться. Мои знания о возможностях компьютера потому и опережают мои умения, что я сознательно ограничиваю себя тем, что мне действительно необходимо.

Конечно, если вы ищете статьи о творчестве Крученых на английском языке или хотите установить контакт со специалистами но эпохе голоцена, Интернет дает вам шансы, которых в ином случае просто нет. Но много ли таких целеустремленных людей?

Думаю, немного. Компьютеры же становятся (во всяком случае, на Западе) такой же бытовой вещью, как телефон или часы. Так что прогулки но Интернету могут стать столь же популярной формой малопродуктивного времяпрепровождения, как компьютерные игры. Чем эти игры лучше лежания на диване с газетами?

Заметьте, что меньше всего о новых компьютерных возможностях говорят именно те, кто давно не может без компьютеров обойтись, будь то полиграфисты пли конструкторы автомобилей. Я думаю, причина здесь в том, что требования к желаемому результату растут быстрее, чем появляются более совершенные программы и более быстродействующие компьютеры. Представьте, что вам подарили самозатачивающийся нож для хлеба. Вы через два дня будете воспринимать это его качество как само собой разумеющееся.

«3.– С.»: – До сих пор мы говорили преимущественно о том, что случилось в практике ученого с переменой орудия труда. А как все мы, а не только ученые, меняемся в результате компьютерной революции? Наконец-то человек из медвежьего угла может получить любую информацию. Так неужели это никак не меняет сознания? В том глубинном смысле, который Мераб Мамардашвили называл «новым сознательным опытом»?

Р. Ф.: – Я от природы лишена дара мечтательности и к тому же не склонна к умозрительным обобщениям. Но я очень любопытна и потому в своей работе постоянно залезаю в чужие углы: пощупать, попробовать на зуб. И вот про то, что я испытала, видела своими глазами, чему поражалась – готова говорить.

Уверена, что сам человек и его способы взаимодействия с миром меняются очень медленно. Люди могут делать вид, что они принадлежат к какой-то новой культуре, что они разделяют новые ценности, но пристальное наблюдение за их жизнью обнаруживает, что изменились лишь формы или какой-то очень тонкий слой, а остальное осталось незатронутым. В особенности запаздывает обретение как раз «сознательного опыта» – той продуктивной рефлексии, о которой так часто говорил Мамардашвили.

Английская газета «Independent» рассказала о том, как к пользованию Интернетом приобщают инвалидов, одиноких стариков, которые уже не могут писать и плохо видят. Они сочиняют электронные послания, отправляют их незнакомым людям, например – в местные школы. Завязывается переписка стариков и детей, которая дает огромный психотерапевтический эффект. Это очень серьезные возможности, но ведь нужно еще чтобы социум был к ним готов. Представьте себе девочку из московской школы, которая получает от незнакомой старой женщины электронное письмо. Ответит ли она? Не знаю. Пока для нас, видимо, более актуальна социальная телереклама «Позвоните родителям».

Культурные стереотипы особенно устойчивы. Тем не менее охват мира компьютерными сетями влияет и на них – но не всегда очевидным образом. Это не очевидное мне кажется самым интересным. Спросите «человека с улицы»: для него компьютеризация – это прежде всего его «персоналка», с которой можно играть в преферанс или шахматы, в лучшем случае – послать письмо и за полчаса получить ответ. О прочем средний человек не задумывается, и это нормально. В то же время во всем цивилизованном мире этот же человек протягивает для расчета в магазине, ресторане, на вокзале не деньги, имеющие хождение в данной стране, а какой-то невзрачный кусок пластика размером в нашу паспортную фотографию. Или, что не менее эффектно, сует этот же кусок пластика в ящик на улице, вделанный в стену обычного дома, нажимает кнопку, и из этого ящика сыплются самые что ни на есть настоящие казначейские билеты!

Это же изменение, сопоставимое с временами, когда денежных знаков вообще не было! Как это может не сказаться на нашей психологии? Выходит, мы (пока что – «они») так привыкли к карточкам, что не думаем о том, что без мощных компьютерных сетей они попросту не могли бы существовать. Это потому, что банковские компьютеры находятся где-то далеко, и мы непосредственно с ними не взаимодействуем.

А вот следующий шаг – и он не за горами – даже средний человек не сможет игнорировать. Я имею в виду перспективу исчезновения офиса в современном его понимании. Сотрудники, чьи компьютеры связаны локальной и общей сетями, сидят по домам. И небоскребы станут не нужны. Зато изменятся принципы проектирования частного дома.

«3– С.»: – Правда ли, что раннее приобщение ребенка к компьютеру нередко порождает неожиданные психологические и педагогические проблемы?

Р. М.: – Это действительно так, и более того – вопрос о влиянии компьютеров на приобщение ребенка к миру знаний и вообще к миру культуры я считаю особенно важным. Очевидно, что ребенок должен уметь читать. А нужен ли ему устный счет? И нужно ли ему уметь хорошо писать от руки, если уже есть мощные компьютеры величиной с ладонь? В романе Генриха Белля «Дом без хозяина» упоминается реклама «Глуп тот, кто варит сам себе варенье – фирма 14 сделает это за него!». Зачем школьные прописи и перо № 86, зачем, наконец, знать правила орфографии – компьютер сделает это за тебя!

Когда-то я специально интересовалась, правда ли, что дети быстрее взрослых овладевают компьютерами и быстрее обучаются программированию. Оказывается, это не так. Конечно, когда дети проходят в клуб «Компьютер» в шесть лет, то у них масса времени и никаких «взрослых» забот, поэтому они быстро овладевают азами программирования. Существенно, что предоставленная ребенку возможность самому сколько угодно работать за компьютером окружена определенной ценностной аурой, и дети это мгновенно чувствуют. И потом хвастаются не знанием букв, а умением работать на машине.

Конечно, очень эффектно выглядит, когда девятилетний ребенок умеет создать на компьютере простенький мультфильм, а его мама не знает, что такое «Save». Вопрос, однако, в другом: ведь в сутках но-прежнему 24 часа. Ребенок, проводящий много времени за компьютером, как правило, меньше читает. Кроме того, его жизненный опыт теперь показывает, что считать в уме и писать от руки – неэффективно. Как это влияет на развитие ребенка?

Я год за годом спрашиваю профессиональных педагогов, что теряет ребенок от того, что он не умеет считать в уме. Все соглашаются, что это действительно проблема, но ответить не могут. Отчасти ответил мой собственный муж на примере своих студентов, которые давно пользуются калькуляторами для инженерных расчетов. Оказывается, они теряют из виду физическую сторону задачи. Ошибаясь на порядок, они как бы не задумываются, что полученный результат абсурден, потому что толщина балки не может измеряться в метрах.

«3.– С.»: – Вас не поражает разрыв между щедростью культуры – и скудостью реальных возможностей человека этой щедростью воспользоваться?

Р. Ф.: – Представьте себе, что половина книг из Библиотеки Конгресса отсканирована и доступна любому из нас через Интернет. Что дальше? Американцы, как известно, читают мало, хотя проблемы доступа к книгам у них нет. И вообще стоять возле Шартрского собора – не означает действительно видеть Шартрский собор. Подлинная проблема возникает в точке выбора.

Наш общий друг, художник Марк Ибшман когда-то мне сказал, что если китайский художник хотел написать тростник, он погружался на многие месяцы в созерцание тростника. В результате своего душевного усилия он как бы сам становился этим тростником – и только тогда мог его написать. Я моту захотеть стать тростником и положить на это жизнь, но ничьей жизни не хватит на то, чтобы стать всем. Так что надо выбирать, во что воплотиться.

Чтобы от современной техники получить то культурное богатство, которое она готова нам принести, нужно ничуть не меньшее душевное усилие. Иллюзия же того, что это усилие совершается при помощи кнопки, и есть глубинное заблуждение. Но поскольку кнопку нажать всего легче, мы открываем путь механическому употреблению каких-то «как бы» благ, которые на самом деле благами не являются.

«3.– С.»: – Вот сейчас мы вас и поймаем на этом «как бы». «Как бы» блага и «как бы» реальность. Вам не кажется, что когда по компьютеру можно и вопрос незнакомым людям задать, и ответ на письмо от друга из Америки через час получить, и репродукцию Вермеера увидеть в трехмерном варианте, то все это создает ощущение жизни в некоей «квази– реальности»? Или вовсе утраты реальности? Не это ли главное философски-метафизическое ощущение конца века? И случайно ли пребывание в «киберпространстве», в виртуальной реальности часто сравнивают с эффектом от наркотического опьянения?

Р. Ф.: – На мой взгляд, чувство реальности – это как талант или деньги: либо оно есть, либо его нет. Я знаю людей, которые в поисках подлинной реальности – если понимать это как стремление к полноте переживания жизни – читают себе вслух (!) Пруста или Мандельштама, смотрят в пятый раз «Зеркало» Тарковского и не пропускают ни одного выступления пианиста Николая Петрова. Все эти люди могут быть и профессиональными математиками и программистами. И они вполне удовлетворяют свое «чувство реальности». Ну, а источником своего рода «наркотизации» может быть многое! Вспомните повальное увлечение радиолюбительством в начале тридцатых годов. А памятное моему поколению слежение за футбольным матчем по радио? Посмотрите на лица людей, завороженно слушающих музыку. Они уж точно пребывают одновременно в двух реальностях – там, где они физически находятся, и там, куда их уносит музыка. Вообще есть много социально приемлемых способов достичь того, что замечательный экзистенциальный психолог Виктор Франкль назвал «ценности переживания». Кого-то и компьютер «уносит» – может быть, потому, что компьютер – единственный объект из неодушевленного мира, который так резво и неожиданно откликается на наши простые манипуляции.

В этот «ящик» тем соблазнительнее уйти, чем больше иллюзия партнерства. Но как я могу забыть о том, что это именно и только иллюзия? Человек уникален и неповторим, притом каждый человек. Восприятие человеком другого человека, мира книги или картины – это всегда открытие новых смыслов, и этот процесс неисчерпаем. А откуда взяться неисчерпаемости в компьютере? Там как раз обратная ситуация: все должно быть заранее предусмотрено, чтобы это можно было запрограммировать.

Так что если человечество будет уноситься в компьютерный мир с целью обретения иллюзорного чувства партнерства, тем хуже для человечества. Что и говорить, компьютер – это чудо. Но достоинство человека – в том, чтобы употребить это чудо на что-то более важное, чем оно само. •

С доктором филологических наук, постоянным автором журнала Ревеккой ФРУМКИНОЙ беседовала Инга РОЗОВСКАЯ.

РОССИЙСКИЙ КУРЬЕР

Выжить любой ценой!

Ионизирующее излучение в онкологии широко применяют в качестве одного из эффективных терапевтических средств. Разработаны различные схемы лучевого лечения онкологических заболеваний. Однако, как показали многочисленные клинические данные, даже после облучения в больших суммарных дозах, которые приводят к массовой гибели опухолевых клеток, в ряде случаев опухоль сохраняет способность возобновлять свой рост. И тогда спустя некоторое время на месте, где опухоль исчезла, казалось бы, полностью, возникает новая. Причем клетки, образующие новый опухолевый узел, уже намного устойчивее к повторному облучению. Чем больше врачи стараются уничтожить популяцию опухолевых клеток, тем с большими трудностями они сталкиваются. Опухоль защищается!

При этом эффективность ее защиты пока намного превышает возможность нашего воздействия на нее. Например, показано, что опухолевые клетки могут выжить и даже размножаться после облучения дозой 200 Грей. (Для сравнения: при радикальном курсе лучевой терапии больной с трудом выдерживает суммарную дозу в 60—70 Грей.) По законам радиационной физики после облучения в таких дозах живых клеток просто не может быть. Все клетки, даже самые устойчивые, в этих условиях гибнут.

За счет чего, за счет каких клеток все-таки происходит возобновление опухолевого роста и возникновение рецидива? Экспериментальные факты, а также огромный клинический опыт заставили предположить группу ученых из Онкологического научного центра под руководством профессора, доктора биологических наук Галины Календ о, что в арсенале защитных средств опухоли имеется еще один, ранее неизвестный, но очень эффективный механизм, который включается лишь при значительных лучевых нагрузках.

Что же это за механизм? Еще в начале века и в последующие годы при анализе облученных опухолевых клеток, а также почти во всех препаратах облученных опухолей были выявлены гигантские клетки, размеры которых в некоторых случаях превышали размеры нормальных необлученных клеток в десятки раз. На фоне разрушения опухолевой ткани были заметны бесформенные гигантские клетки либо группы клеток, частично слившиеся в общую массу с несколькими ядрами. Эти структуры возникают в результате вызванного облучением слияния нескольких клеток и нарушения у них нормального процесса деления. Большинство исследователей считает, что подобные структуры есть не что иное, как одна из форм гибели клеток. Более того, подобные изменения в опухолевой ткани при действии ионизирующей радиации используют в качестве показателя эффективности лечения: чем больше гигантских многоядерных клеток в облученной опухолевой ткани, тем эффективнее прошло лечение. Однако анализ литературы показал, что гигантские клетки и процесс слияния клеток широко распространены в природе в нормальных условиях и при повреждающих воздействиях он лишь усиливается.

Эти факты привели ученых к неожиданному предположению: а вдруг такие изменения в облученных тканях отражают совсем другой, противоположный процесс? Может быть, это не гибель, а системная защитная реакция? В условиях, когда перспектива выживания для отдельных клеток маловероятна, можно ожидать включения другого механизма защиты, функционирующего не в отдельной клетке, а на уровне многоклеточной популяции. Механизма, который срабатывает, подобно тому, как это сказано в знаменитой песне Б. Окуджавы: «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке».

Специальные эксперименты, проведенные Галиной Календо и ее сотрудниками, подтвердили эту гипотезу. Оказалось, что радиация не просто способна вызывать слияние клеток (это было известно и ранее), но в результате такого слияния в некоторых случаях образуются гибридные клетки. Такие клетки оказывались жизнеспособными и могли размножаться. Результаты, полученные в этих экспериментах, имели принципиальное значение, поскольку доказали существование механизма, за счет которого в гибнущей облученной популяции раковых клеток возникают новые клетки, способные давать потомство.

Но что это за клетки-потомки? Какими свойствами они обладают?

В экспериментах, которые велись на протяжении двух лет кандидатом биологических наук Екатериной Тыренной и дипломницей МИФИ Светланой Сланиной, было обнаружено, что те самые бесформенные гигантские клетки оказались центрами, вокруг которых после облучения возникали группы молодых раковых клеток, которые, постепенно размножаясь, заполняли все пространство. Так были получены потомки облученных в больших дозах клеток. Изучая их свойства, ученые выявили неожиданные вещи. Клетки-потомки по многим своим характеристикам оказались совершенно не похожими на своих родителей! Они приобрели способность в несколько раз быстрее размножаться, эффективнее восстанавливаться после губительной радиации. Но самое важное: эти клетки-потомки оказались во много раз устойчивее к таким огромным дозам радиации, которые для их «родителей» оказывались смертельными. И эти приобретенные свойства проявлялись из опыта в опыт, из поколения к поколению, что говорит о генетической природе подобных изменений.

Известно, что живая природа в своих поисках средств защиты бесконечно изобретательна. Ее главная цель – выжить любой ценой! В этой статье описан еще один удивительный способ выживания клеток в, казалось бы, безнадежной ситуации. И теперь становится более понятным, почему, несмотря на интенсивное лечение, порой возникают рецидивы, трудно поддающиеся лечению. Ведь их источником являются те самые быстро делящиеся, устойчивые к радиации клетки-потомки. А ведь только поняв тактику поведения «врага-опухоли», можно успешно с ним бороться. Поэтому изучение механизмов выживания раковых клеток после интенсивной терапии просто необходимо для эффективной борьбы с этим грозным заболеванием.

И. Никитин

Проблемы планеты Земля

Фото Гарольда Эдгертона. «Отскок»

Никита Максимов

Ледоколы земной геологии

Это все-таки свершилось! Не часто случается так, чтобы в какой-либо сфере науки при жизни одного поколения ученых происходили сразу две революции. А именно такая картина складывается сейчас в области познания эволюции и внутреннего строения Земли. И если при первой революции обошлось без российских ученых, то вторая, к нашей чести, начинается непосредственно при их живейшем участии.

На каждом очередном этапе развития той или иной науки лидирующее положение и ней завоевывают концептуальные схемы, которые охватывают более широкий, чем прежде, круг фактов и дают им более удовлетворительное объяснение. В истории геологии последнего времени были две эпохальные теории – геосинклинальная и тектоника литосферных плит. В нашей стране их смена происходила весьма драматично, а порой и скандально. Российское научное сообщество не сразу восприняло построения плитотектоники – об этом в нашем журнале очень много писали Л. Л. Зоненшайн, О. Г. Сорохтии, С. А. Ушаков.

Но постепенно плитотектоническая идея овладела массами. Если сравнивать ее с геосинклинальной теорией, которая просуществовала более ста лет, то плитотектоническая парадигма довольно молода, ей всего около тридцати лет. Правда, еще в 1889 году английский пастор и талантливый физик О. Фишер изложил в своем труде «Физика земной коры» очень современную модель развития Земли, схожую во многом с положениями плитотектоники. Следующий шаг был сделан выдающимся немецким геофизиком Альфредом Вегенером, который в 1915 году опубликовал свою знаменитую гипотезу дрейфа континентов. Но только в 1968 году, когда американский геофизик В. Морган и французский геофизик Кс. Ле Пишон выделили наиболее крупные литосферные плиты и объяснили механизмы их движения по поверхности земного шара, плитотектоническая гипотеза стала обретать очертания полноценной теории. С этого момента началось бурное развитие наук о Земле, а вскоре оно стало давать уже и практические результаты. Многочисленные успехи в поиске полезных ископаемых связаны именно с нею.

Плитотектоника принесла с собой новое представление о внешних оболочках планеты: о литосферных плитах, которые – в масштабах миллионов лет – ведут замысловатый хоровод, то объединяясь в один суперконтинент, то разбегаясь в разные стороны. Горизонтальные движения плит – ведущая идея этой теории. Подобно льдинам на реке в весеннюю пору, плиты сталкиваются друг с другом, выдавливают земную твердь в виде горных хребтов и горных систем или продавливаются вглубь, образуя сверхглубокие впадины в океане. Эта могучая деятельность геологической стихии проявляется лишь краткими катастрофическими событиями: землетрясения, вулканы и прочее – мимолетные знаки процессов, длящихся сотни миллионов лет.

Но специалистам она открывается в виде гигантской системы швов между плитами, охватывающей всю планету и создавшей нынешний видимый ее облик. Африка, как считают многие специалисты, остается на своем месте последние двести миллионов лет со времени существования последнего суперконтинента Пангеи. Антарктида отплыла далеко на юг. Австралия – на восток. Атлантический рифт, раздвигающийся со скоростью одни сантиметр в год, отодвигает Северную и Южную Америку на запад, где они наталкиваются на мощное противодействие тихоокеанского разлома, в котором скорость раздвижения достигает восьми сантиметров в год.

Вся эта грандиозная картина тектонических событий, по мнению плитотектолистов, следствие процессов в мантии – в слое между твердой поверхностью планеты и ее ядром, который составляет более восьмидесяти процентов объема Земли. Возникающие в толще мантии горячие зоны выбрасывают к поверхности нагретые подвижные струи вещества, и те движут континентами, своим напором заставляют их смещаться в ту или иную сторону.

Отчасти упрощая, можно было бы сказать, что в этой схеме континенты подобны щепкам в весеннем половодье: куда несет, туда и плывут.