Текст книги "Арсенал-Коллекция 2016 № 11 (43)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

На основании приказа ГБТУ КА №1109420 от 5 декабря 1942 года бепо получили новые номера: №687 «Александр Невский», N°2 -№718 «Полководец Суворов».

19 февраля 1944 года 25-й ОДБП передали в состав Т.– то Украинского фронта, 23 февраля переправился через Днепр у Днепропетровска, в конце апреля миновал Южный Буг, 12 июня – Днестр у Могилев-Подольский.

К марту 1945 года бронепоезда, находясь в составе 2– го Украинского фронта, дислоцировались на станциях Аджуд – Ноца, где и закончили войну. В 1946 году 25-й ОДБП был расформирован.

Дивизионом командовали: капитан (позже майор) И.К. Журавлев (март 1942 – 1946 год).

Общий вид бронепоезда № 2 «Александр Невский» 25-го ОДБП, потерянного в районе станции Басаргино. Сентябрь 1942 года (СР)

34-й отдельный дивизион бронепоездов

Формирование началось в Куйбышеве в декабре 1941 года. Личный состав поступал из пересыльного пункта в Куйбышеве и запасного полка бронепоездов. Из-за отсутствия матчасти, которая строилась в Абдулино и Красноуфимске, для боевой подготовки использовали старое орудие, находившееся в депо Куйбышев, и технический кабинет железнодорожного узла. Бронепоезда – №1 «Смерть фашизму» (изготовлен в Абдулино, типа ОБ-3) и №2 «Красноуфимский железнодорожник» (построен в Красноуфимске, типа ОБ-3) – были переданы личному составу 2 и 22 апреля соответственно, а к 1 мая 1942 года дивизион передислоцировался в Москву.

4 июля по приказу начальника ГАБТУ КА 34-й ОДБП убыл на Воронежский фронт где, увязав свои действия с командирами 141-й стрелковой дивизии и 54-го укрепрайона, приступил к охране участка Воронеж – Аношкино. В это время немецкая авиация непрерывно бомбила железную дорогу, разрушив за 8 – 10 июля полотно между Воронежем и Лисками, тем самым лишив бронепоезда основных баз снабжения. Командир дивизион принял решение – уйти с участка и связаться со штабом фронта. 21 июля бронепоезда прибыли на станцию Козиинки, где через пять дней получили распоряжение о включении в состав 6-й армии. 34-й ОДБП получил приказ поддержать 309-ю стрелковую дивизию с задачей «не допустить переправы противника на правый берег р. Дон на участке Копанище – Свобода – Щучье, быть готовым к отражению атак противника в направлении Старо-Покровское, Писковатка, Нижний Искарец». Для выполнения этой задачи бронепоезда расположились на станции Искарец.

15-22 августа 1942 года своим огнем бепо уничтожили несколько пулеметных точек и до 15 солдат противника, 23– 24 августа – артиллерийскую батарею и до взвода пехоты.

27 сентября бронепоезда поддерживали части 1-й истребительной дивизии у станции Лиски, подавив несколько артбатарей и огневых точек противника.

10 октября дивизион вновь действовал совместно с 1– й истребительной дивизией, причем бепо №1 вел огонь с открытой позиции в 300 метрах от немецких позиций. Участник этого налета, командир орудия старший сержант Тельманов вспоминал:

«Немцы не ожидали, что такая махина, на вид неуклюжая, выскочит буквально под самый нос им. Бронепоезд незаметно подъехал к мосту, и в глубокой тишине остановился, скрываемый ночной мглой. Вдруг ночная тишина нарушилась гулом выстрелов, свистом снарядов и пуль. Мое орудие за несколько минут выпустило по переднему краю 65 снарядов. В стане противника поднялась паника, деревня Лиски, в которой были расположены цели, загорелась и осветила весь передний край».

Воспользовавшись замешательством немецких частей, наша пехота двинулась вперед и выполнила поставленную задачу.

На основании распоряжения начальника ГБТУ КА №1109420 от 5 декабря 1942 года бронепоезда получили новые номера: №1 «Смерть фашизму»– №667, а №2 «Красноуфимский железнодорожник» – №712.

С 11 по 16 января 1943 года бепо 34-го дивизиона, поддерживая части 161-й стрелковой дивизии, произвели 11 огневых налетов по немецким позициям в районе города Свобода, уничтожив при этом 9 ДЗОТ, 5 огневых точек и подавив огонь 5 ДЗОТ и нескольких огневых точек.

Разрушенный железнодорожный мост через Дон задерживал продвижение бронепоездов. Поэтому только 6 апреля 1943 года был получен приказ командующего бронетанковыми и механизированными войсками Воронежского фронта о передислокации дивизиона в состав 64-й армии. Бронепоезда расположились на станциях Приколотное и Белый Колодец. Поддерживая части 15 а затем 36-й гвардейских стрелковых дивизий, бепо с 27 апреля по 23 мая 1943 года произвели 11 ночных огневых налетов по заранее разведанным целям, уничтожив 2 минометных, артиллерийскую батарею и подавив огонь еще нескольких батарей.

29 мая до 30 самолетов атаковали бепо №712, в результате чего были разбиты две бронеплощадки, 6 человек убито и 15 ранено. 16 июня бронепоезд убыл на ремонт в Тамбов, откуда вернулся 22 сентября.

К 1 октября 1943 года 34-й ОДБП передислоцировался в Мерефу, а 20 октября прибыл в Красноград, где вошел в состав 7-й гвардейской армии и получил задачу прикрыть станцию от атак с воздуха. В это время бепо №667 находился на перевооружении на Тамбовском паровозоремонтном заводе, и прибыл в Красноград 18 января 1944 года. За тот же период бепо №712 отбил более 10 немецких авианалетов.

10 февраля 1944 года 34-й ОДБП передислоцировался в Кировоград, где охранял аэродром, а с 11 по 22 мая дивизион перебросили в Рыбницу с задачей прикрытия от атак с воздуха работ по восстановлению мостов через Днестр.

Приказом командующего бронетанковыми и механизированными войсками 2-го Украинского фронта 34-й ОДБП переподчинили 40-й армии с передислокацией на румынскую станцию Верешти. Находясь здесь с 17 июля по 19 августа личный состав дивизиона проделал большую работу «по усилению железнодорожного полотна на расстояние 18 километров, так как оно было неудовлетворительным для движения и действий бронепоездов».

20 августа 1944 года, с началом наступления войск 2-го Украинского фронта, бепо поддерживали части 50-го стрелкового корпуса 40-й армии, ежедневно с 21 августа по 2 сентября выезжая для ведения огня по позициям противника.

Всего с июля 1942-го по сентябрь 1944 года бронепоезда 34-го ОДБП произвели 55 огневых налетов, 12 из них с открытых огневых позиций. Впоследствии дивизион находился в резерве 2-го Украинского фронта. Расформирован в 1946 году. Дивизионом командовали: майор Анисимов (1942 – апрель 1943 года), майор М.Я. Власюк (апрель 1943 – 1945 год).

38-й отдельный дивизион бронепоездов

Формирование началось в Челябинске 18 ноября 1941 года. Строительство матчасти велось тут же, в паровозном депо. 20 февраля 1942 года изготовление бронепоездов №1 «Челябинский железнодорожник» и №2 «Южноуральский железнодорожник» – было закончено.

Бепо №1 состоял из бронепаровоза Ов №4858 (броня не каленая 30 мм, будка машиниста и командирская рубка 40 мм, башня ПВО 30 мм, вооружение пулемет ДШК) и бронеплощадок №875, 876, 877, 878 (броня не каленая, борта: №875 13+14 мм, №876 14+14 мм, №878 9+20 мм, все с воздушным зазором 80 мм, на №877 25 мм, движение 10 мм (на всех), башни 21 + 11 мм (на всех), вооружение каждой 75-мм французская пушка образца 1897 года, 2 пулемета Браунинг и 3 ДТ).

Бепо N°2 включал в себя бронепаровоз Ов №4640 (броня не каленая 30 мм, будка машиниста и командирская рубка 40 мм, башня ПВО 30 мм, вооружение пулемет ДШК) и бронеплощадок №879, 880, 881, 882 (броня не каленая, борта: №879 14+16 мм, №880, 881 12+13 мм, все с воздушным зазором 80 мм, на №882 25 мм, движение 10 мм (на всех), башни 21 + 11 мм (на всех), вооружение каждой 75-мм французская пушка образца 1897 года, 2 пулемета Браунинг и 3 ДТ).

6 марта, двумя эшелонами, 38-й дивизион направился в Москву. Разместившись на станции Москва-3 Ярославской железной дороги 28 марта, в течение месяца 38-й ОДБП доукомплектовывался (были получены платформы ПВО завода «Стальмост» №204 и 205, на каждой по одному пулемету ДШК и 25-мм зенитному орудию образца 1940 года) и занимался боевой подготовкой.

28 апреля 1942 года на основании приказа Я. Федоренко дивизион убыл в распоряжение 3-й армии Брянского фронта, и 30 апреля расположился на станциях Чернь и Скуратове.

9 мая 38-й ОДБП передали в состав 40-й армии с дислокацией бепо №1 – Расковец, бепо №2 – Черемисиново, база – Мармыжи. Боевой задачей являлась поддержка частей 121-й стрелковой дивизии и прикрытие железнодорожных объектов от атак с воздуха. Для этого, кроме взводов ПВО с пулеметами ДШК, на каждом составе имелось по три пулемета ДТ, а чуть позже по инициативе командира взвода ПВО бепо №1 изготовили спаренные установки пулеметов Браунинг на треногах.

13, 14 и 18 мая бронепоезд №2 участвовал в огневом налете на Новый Поселок, в результате которого у него вышли из строя три орудия. Одно сумели починить, а два пришлось отправить в артиллерийские мастерские в Старый Оскол.

30 мая бепо №1 поддерживал огнем действия 273-го стрелкового полка в районе Новый Поселок, уничтожив одно орудие, два пулемета, минометную батарею и рассеяв до батальона пехоты противника. 9 июня бронепоезд №1 подвергся атаке немецких самолетов, при отражении которой сбил одну машину, упавшую в районе станции Расковец.

28 июня 1942 года началось немецкое наступление, которому предшествовала авиационная и артиллерийская подготовка. К этому времени бепо №1 находился на станции Черемисиново, бепо №2 – Расковец, база – Мармыжи. При первом же авианалете получил повреждение бронепоезд №1 – бомба попала между бронеплощадкой и бронепаровозом, в результате чего паровоз вышел из строя. Одновременно с ударами авиации к Мармыжам подошли танки противника, открывшие огонь по неподвижному бронепоезду. От прямых попаданий загорелись 1-я и 2-я бронеплощадки, на которых стали рваться снаряды. Команда стала оставлять поврежденный состав.

Находившийся в начале боя на станции Расковец бепо №2 в течение дня также подвергался неоднократным авианалетам. При их отражении было подбито пять самолетов и один сбит, взят в плен один летчик, переданный представителям 40-й армии. В ходе боя бронепоезд маневрировал между станциями Расковец и Мармыжи. Железнодорожные пути на последней были разрушены авиацией, база дивизиона сгорела. Попытки восстановить полотно успехом не увенчались – немецкая авиация не давала этого сделать.

Бронепоезд № 1 «Челябинский железнодорожник» из состава 38-го ОДБП. Весна 1942 года (ЦАМО)

Примерно в 18.00 к Мармыжам подошла немецкая пехота и танки, которые открыли огонь по бронепоезду. К этому времени в результате боя с авиацией у бепо вышли из строя два 75-мм орудия (два других находились в мастерской), 25-мм зенитные пушки, пулеметы ДШК, пять Браунинг и семь ДТ, которые использовались для ведения огня по воздушным целям. Из средств ПВО остались только ДШК и три Браунинга. Так как вывести бронепоезд оказалось невозможно из-за разбитых путей на станции Мармыжи, а вести огонь по танкам и пехоте противника было нечем, командир дивизиона майор Коржевский приказал команде оставить состав. Всего в ходе боя 38-й ОДБП потерял 15 человек убитыми, 19 ранеными и 35 пропавшими без вести. 30 июня 1942 года на станции Касторная командир дивизиона доложил о результатах боя находившемуся там начальнику ГАБТУ КА генерал-лейтенанту Федоренко. Последний приказал дивизиону убыть в Москву, куда тот прибыл 1 июля и разместился на базе МТО ГАБТУ КА. На следующий день командование дивизиона и бронепоезда №1 было арестовано органами НКВД.

2 августа по распоряжению генерал-майора Чернова 38-й ОДБП убыл на станцию Кожевенная. К этому времени на находящейся здесь рембазе №6 закончили строительство бронепоезда «Имени газеты «Правда» (бронепаровоз Ов №7101, броня каленая 45 – 30 мм, вооружение пулемет ДШК, бронеплощадки №754, 603 броня 45 мм, вооружение 2 пушки Ф-34 и 6 пулеметов ДТ на каждой, площадка ПВО №777, броня 30 мм, вооружена 25-мм зенитной пушкой и пулеметом ДШК). 8 августа состав передали 38-му ОДБП, который приступил к боевой подготовке и освоению матчасти. Одновременно помогали работникам рембазы №6 в строительстве второго бепо «Имени газеты «Красная Звезда».

С 4 по 11 ноября 1942 года бронепоезд «Имени газеты «Правда» находился на полигоне в районе станции Ильино, где проводил испытание нового прицела ИС-55 для стрельбы с закрытых позиций. Испытания прошли успешно, и прицел под обозначением ЗИС-1 приняли на вооружение бронепоездов с пушками Ф-34.

19 ноября 1942 года дивизиону передали второй бронепоезд «Имени газеты «Красная Звезда» (бронепаровоз Оп №475, бронеплощадки №775, 776, площадка ПВО №778, данные такие же, как у бепо «Имени газеты «Правда»), и через два дня 38-й ОДБП убыл в Москву и по прибытии разместился на Павелецком вокзале.

5 декабря 1942 года дивизион посетил начальник управления бронепоездов ГБТУ КА генерал-майор Чернов и начальник штаба ГБТУ КА генерал-майор Лебедев, вместе с которыми присутствовали представители американских газет.

Оставленный у станции Мармыжи бронепоезд № 2 «Южноуральский железнодорожник» из состава 38-го ОДБП. Начало июля 1942 года (ЯМ).

Немецкие солдаты на зенитной бронеплощадке бепо № 2 "Южноуральский железнодорожник " 38-го ОДБП. Начало июля 1942 года (АСКМ)

В течение двух часов бронепоезд «Имени газеты «Правда» инспектировался и осматривался. После этого генерал-майор Лебедев объявил благодарность всему личному составу за хорошую боевую подготовку.

На основании распоряжения начальника ГБТУ КА №1109420 от 5 декабря 1942 года бронепоезда получили новые номера: «Имени газеты «Правда» – №754, «Имени газеты «Красная Звезда» – №730.

По распоряжению командующего бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии, 2 мая 1943 года 38-й дивизион бронепоездов убыл на Воронежский фронт, где 14 мая вошел в состав 7-й гвардейской армии.

18-22 мая бепо №754 поддерживал части 15-й гвардейской стрелковой дивизии в районе Волчанок. По отзывам командования артналеты производились успешно.

23 мая 1943 года на станции В. Бурлук немецкая авиация атаковала бронепоезд №754 и вывела из строя его бронепаровоз, лишив состав маневренности. При повторном налете прямым попаданием авиабомб была выведена из строя одна бронеплощадка и платформа ПВО, 9 человек убито, 15 ранено и контужено. Бепо направили в Купянск на ремонт.

Бронепоезд «Имени газеты «Красная Звезда» в это время действовал на участке Белый Колодец – Волчанок.

Бепо №754 прибыл в июле, в ходе ремонта работники ВЭО-19 при участии команды бронепоезда изготовили новую площадку ПВО.

Бронепоезд «Имени газеты «Правда» из состава 38-го ОДБП. Август 1942 года. Обратите внимание, как написано название (ГАНО)

По мере продвижения частей 7-й гвардейской армии в ходе наступления, двигался вперед и 30-й дивизион. Из– за того, что железная дорога была сильно разрушена, бронепоезда не могли подойти к линии фронта, поэтому из основной задачей стало прикрытие станций, мостов и других объектов от атак с воздуха. 38-й ОДБП двигался через Мерефу, Полтаву, Знаменку, Кировоград, Рудницу, Израиновку. К 14 июля 1944 года он сосредоточился на станции Верешти (Румыния) с задачей не допустить прорыва немецких танков на стыке 7-й гвардейской и 40-й армии.

23 августа 1944 года бронепоезда поддерживали огнем наступление частей 51-го стрелкового корпуса в районе города Роман. При этом наше командование отмечало, что бепо действовали «исключительно слаженно и эффективно, поставленная задача выполнена отлично». По мере готовности железной дороги дивизион двигался вперед, и 2 сентября находился на станции Двитешти.

Осенью 1944 года 38-й ОДБП вывели в резерв 2-го Украинского фронта, а к лету 1945 года он сосредоточился на станции Нара Московской области.

Расформирован в период с 15 мая по 20 июня 1946 года на основании директивы Генерального Штаба ВС СССР №246688сс от 6 мая 1946 года. Матчасть передана 1-му отдельному полку бронепоездов имени Алябьева.

Дивизионом командовали: майор В.А. Коржевский (май – июль 1942 года), майор М.И. Миронов (август 1942 – 1945(?) год).

Александр Дашьян

Так что же видел Гинзбург?

Средний танк «Виккерс» А6Е1 «16-тонный»

В истории создания среднего танка Т-28 имеется так называемый «английский» эпизод. В 1930 г. с целью закупки образцов перспективной бронетанковой техники (с целью последующего серийного производства в СССР) за границу направилась закупочная комиссия под руководством начальника инженерно-конструкторского бюро по танкам С.Гинзбурга.

В Великобритании в ходе посещения фирмы «Виккерс– Армстронг», уже после завершения переговоров, увенчавшихся закупкой 20 танкеток, 15 легких танков Мк.А и 15 средних Mk.II с полным набором документации для возможного развертывания серийного производства в СССР, внимание нашей делегации привлек необычный трехбашенный танк. Среди моделей, предлагавшихся фирмой для продажи он не значился, и выяснить что либо конкретное членам делегации не удалось. Во время повторного визита на фирму в конце года С.Гинзбург смог выяснить, что так заинтересовавшая нашу делегацию машина является опытным образцом 16-тонного среднего танка, однако попытки добиться его демонстрации для нашей делегации не увенчались успехом, поскольку машина предназначается для поставки английской армии и на этом основании является секретной. Гинзбургу пришлось пойти на хитрость: сотрудникам полигона и инженерам фирмы было сказано, что машина уже куплена советской делегацией (о том, что «русские» только что закупили большое количество техники работники фирмы знали) и нашему представителю надо просто уточнить некоторые особенности конструкции танка. Уловка сработала и в декабре 1930 г. Гинзбургом была подготовлена подробная докладная записка о «секретной» машине. Далее приводим основной текст (по книге М.Н. Свирина «Танковая мощь СССР часть I Увертюра.», Яуза, ЭКСМО, 2009):

Руководитель закупочной комиссии С.А.Гинзбург (фото 1942 г.)

«В доклад зампреду 6/XIII ПРЕДСЕДАТЕЛЮ НТК У ММ

В результате проведенных мною разговоров с английскими инструкторами, последними мне были сообщены следующие сведения о 16-ти тонном танке Виккерса

1. Танк уже испытан и признан лучшим образцом английских танков.

2. Общие размеры танка примерно равны размерам 12– ти тонного танка Виккерса марка II.

3. Максимальная скорость движения 35 кпм в час.

4. Бронирование: башня и вертикальные листы боевого отделения 17-18 мм.

5. Вооружение: в центральной башне – одна "большая" в боковых передних башенках – по I пулемету. Итого одна пушка и 2 пулемета.

6. Команда: 2 офицера/или один/, 2 артиллериста, 2 пулеметчика, 1 водитель.

7. Мотор воздушного охлаждения в 180 HP имеет пуск от инерционного стартера и от электростартера (последний – запасной) Пуск производится изнутри танка. Доступность к мотору хорошая.

8. Подвеска на каждую строну имеет по 7 свечей с пружинами. Каждая свеча опирается на один свой каток. Катки примерно устройства шеститонного. Подвеска сообщает на ходу танка устойчивость не хуже чем у шеститонного танка.

9. Ведущие колеса задние.

10. Гусеница мелко-звенчатая со схемными привинтными шпорами. Ведение и направление гусеницы подобно шеститонному танку.

11. Центральная башня имеет оптический прицел и оптическое наблюдение.

12. Место у водителя впереди по середине обеспечивает хорошую видимость для управления.

13. Трансмиссия – коробка скоростей и бортовые фрикционы. Коробка скоростей двух типов: оригинапьная/запатентованная/ и нормального типа.

14. Радиус действия тот же, что и у шеститонного танка.

15. ПРИМЕЧАНИЕ: Сведения получены только после того, что переводчик заявил, что мы уже купили этот танк и ожидаем его получения.

Рекламный трюк: 16-тонный «Виккерс» «проходит сквозь стену». На снимке одна из двух предсерийных машин

Эскиз танка «Виккерс» 16-тонный, приложенный к докладной записке С.А.Гинзбурга

Новинки британского танкопрома конца 1920-х гг. (слева направо): легкий Mk IA А4Е4, средний А6Е2 и тяжелый «Индепендент» А1Е1

Сведения дали: инженер механик-моторист старший мастер и водитель, проводившие испытания этой машины. Сведения о машине до сих пор засекречены.

16. ПРИЛОЖЕНИЕ схема танка и бокового вида танка. ВЫВОД: Присоединяясь к выводу указанных выше инструкторов, что эта машина является лучшим образцом английских танков, считаю, что эта машина представляет максимальный интерес Красной Армии как лучший современный тип маневренного среднего танка. Вследствие этого покупка этой машины представляет бесценный интерес. Эта машина в настоящее или ближайшее время выйдет в армейские части и следовательно секретность с нея будет снята.

Нач-к Испыт. группы: /ГИНЗБУРГ/»

К докладной записке прилагалась и примитивная схема общего расположения британской новинки. Вроде все чин-чином. Но это только на первый взгляд. Внимательно прочитав отчет и посмотрев на схему возникает законный вопрос. А что за машину видел Гинзбург?

Согласно общепринятой версии, члены делегации стали свидетелями испытаний самого первого 16-тонника (напомним, что всего их было шесть – три предсерийных: А6Е1, А6Е2, А6ЕЗ и три серийных medium Mk.III), однако в записке Гинзбурга в пункте 5 четко записано, что в пулеметных башенках стоит по одному пулемету – а из предсерийных машин такие башенки имелись только у А6ЕЗ – на двух других машинах в башенках стояло по два пулемета – соответственно их общее число достигало пяти. Так может это и был А6ЕЗ? Тем более именно в это время третья предсерийная машина действительно проходила испытания (первые две – в 1928-1929 гг.). Но нет – дойдя до восьмого пункта мы заходим в тупик: Гинзбург описывает подвеску, более присущую танку Кристи, но никак не 16– тоннику. У последнего применительно на один борт подвеска включала 8 опорных катков, сблокированных попарно в четыре тележки, имеющие независимую подвеску, двух независимых катков несколько большего диаметра, чем опроные, 6 поддерживающих роликов, переднего направляющего и заднего ведущего колеса[* примечание: третий предсерийный образец имел несколько отличную систему подвески, напоминающую примененную на 6-тонном «Виккерсе»: количество опорных катков и тележек было то-же, но крепились они иначе – попарно на подрессоренных балансирах, за счет чего число точек крепления сократилось с четырех до двух. Кроме того вместо переднего независимого катка появились два (того же размера, что и опорные).]. Ничего похожего на свечную подвеску, не говоря уже о меньшем числе опорных катков.

Не меньшее удивление вызывает и описании гусеницы в отчете Гинзбурга: согласно ему она мало отличается от применяемой на 6-тонном «Виккерсе». Достаточно посмотреть на приведенные фотографии, что бы убедиться, что это не так.

Так что видел Гинзбург и другие члены закупочной комиссии? Вывод напрашивается довольно неожиданный. Судя по всему, нашим представителям действительно удалось с большого расстояния наблюдать за проходящем испытания А6ЕЗ, но вот рассмотреть его толком – нет. А сведения, полученные путем хитрых распросов сотрудников фирмы являются ничем иным, как аккуратно «слитой» дезинформацией.

Впрочем, возможно я и ошибаюсь.

Предсерийные 16-тонные «Виккерсы» А6Е1 (вверху) и А6ЕЗ (внизу). При внимательном рассмотрении видно, что ходовая этих машин имеет ряд довольно существенных различий, начиная с разного числа катков и кончая числом и местом крепления опор подвески

Приведенные снимки наглядно демонстрируют, что гусеницы 6-тонного (вверху) и 16-тонного (внизу) «Виккерсов» имеют мало общего

Александр Дашьян

«Рено» R35 с башней Т-26

Фотошоп и реальная машина?

Эта фотография, появившаяся несколько лет назад в Интернете, вызвала довольно жаркие споры среди любителей истории бронетехники. Что это – уникальный кадр, запечатлевший уникальную машину – легкий танк сопровождения «Рено» R35 с конической башней от Т-26, или чья то мистификация?

После капитуляции Франции 22 июня 1940 года, Германии досталось значительные число (от 800 до 840) легких танков сопровождения R35. Хотя по германским стандартам эти машины были малопригодны для линейных частей, общая нехватка бронетехники вынудила Германию все же использовать французские трофеи на второстепенных ролях (в основном для противопартизанских операций и задач охранения). По сквозной системе обозначений германской бронетехники, R 35 получил индекс Panzerkampfwagen 35R (f) или Panzerkampfwagen 731 (f). Кроме того часть машин использовали в качестве шасси для 47-мм противотанковой САУ (всего переделали 174 танка в САУ).

Около 200 R35 со снятыми башнями приняли участие в нападении на СССР в 1941 году, из них 110 использовались в роли артиллерийских тягачей, остальные – в роли БРЭМ, подвозчиков боеприпасов и машин передовых артиллерийских наблюдателей.

Французский легкий танк сопровождения «Рено» R35

Вот о последних мы и поговорим поподробнее. В Вермахте машины передовых артиллерийских наблюдателей были довольно широко распространены и играли довольно важную роль. В качестве базы использовались стандартные линейные танки, получавшие дополнительные средства обнаружения и более мощную радиостанцию. Поскольку в задачу таких машин не входила задача борьбы с техникой противника, артиллерийские орудия с них демонтировались, но что бы не выдавать истинное назначение машин, пушки заменялись макетами.

Поскольку с самого начала войны Вермахт испытывал дефицит бронетехники, было признано целесообразным использовать в качестве базы для машин передовых артиллерийских наблюдателей помимо линейных танков любую подходящую бронетехнику: от полугусеничных бронетранспортеров до трофейных танков. Среди последних решено было использовать на Восточном фронте и лишеные башен «Рено». Но такие машины оказались все же не слишком удобными для новой цели – сказывалось отсутствие свободного места в и без того тесном корпусе.

Простая и лежащая на поверхности идея вернуть «родную» башню была отвергнута – тесная башня, с трудом вмещающая одного человека, не решала проблемы свободного места, к тому же башни с этих танков уже пошли на укрепление «Атлантического вала».

В такой ситуации вполне логично появление в качестве неподвижной рубки конической башни отТ-26: благодаря ей машина передовых артиллерийских наблюдателей выглядит как танк, внутри башни от Т-26 гораздо больше свободного места, позволяющего свободно разместить радиостанцию и приборы наблюдения. А то что она не вращается – так стрелять из пушки никто не собирается – цели и задачи совсем иные.

Касаемо утверждения, что изображение на фото – подделка. Аргументы сторонников этой версии в основном сводятся к тому, «это невозможно, ибо погоны разные». Собственно на этом аргументы против и заканчиваются.

Подобный аргумент имел бы решающую роль, будь машина на фото танком. Так ведь это не так. Это машина, которая должна «выглядеть как танк».

Немецкий безбашенный тягач, переделанный из R35

Советский легкий танк Т-26 с конической башней

Сравнение диаметра погона башен «Рено» R35 и Т-26

«Рено» R35 с башней от Т-26

Александр Потемкин

Пионеры MRAP в Родезии

Ранее мы уже писали о том, как в ЮАР появились первые серийные MRAP – «Гиена». Однако, большие проблемы с противотанковыми минами испытывали и в Родезии. Первый официально зафиксированный подрыв автомобиля в этой стране был подтвержден 27 апреля 1971 года в районе реки Мукумбура недалеко от границы с Мозамбиком. Грузовик «Ford», перевозивший бойцов Родезийской Легкой Пехоты подорвался на противотанковой мине. Трое бойцов погибло, ещё трое получили ранения.

20 июля 1972 года произошел второй минный инцидент, оба полицейских из BSAP (Полиции Родезии) выжили.

30 августа 1972 года – «Ситроен» седан, с семьей фермера Маурисио Эллемента, подорвался на мине. Все пассажиры получили ранения, а главе семьи пришлось ампутировать правую ногу – так сильно она была повреждена.

28 октября 1972 года взрыв уносит жизнь сержанта Дж.Хилла из Армии Родезии. Остальные пассажиры его «Land Rover’a» получают ранения.

Нельзя сказать, что родезийцы были к этому не готовы. Ещё в 1969 году, параллельно с сотрудниками Отдела Оборонных Разработок ЮАР (DRU), рассматривались различные варианты предотвращения подрывов на дорогах. В Родезии это выражалось в идеях установки на переднюю часть автомобиля обычного сонара, который позволял бы обнаруживать искусственные образования в дорожном покрытии, или снижения давления в шинах, что дало бы возможность проезжать мины, не активируя их. Собственно, обе идеи были мертворожденными изначально, да и до 1971 года не было особой необходимости в их применении, так что идею минной защиты транспорта убрали в долгий ящик.

Но времена настали...

Фермер с семьей в минозащищенном «LandRover’e»

MPLR (Mine-protected Land Rover)

Наиболее распространенными автомобилями в сельской местности Родезии были: «Land Rover» версии 2, 2А и 3 (с короткой и длинной базой).

Чтобы снизить количество раненых и убитых от подрывов на минах, первое, что было установлено на легковую технику – это мешки с песком, стальные пластины и полотна резины. Мешки с песком бросали на пол или клали на– и под сиденья, а комбинация пластин из резины и стали, укрепленная на днище давала первичную защиту от взрывов.

Полковник Полиции Родезии Дон Холлингворт, который тестировал такой минозащищенный «Land Rover» отмечал, что, несмотря на фактически уничтоженную машину, пассажиры и водитель почти не пострадали.

Вскоре защита таких эрзац-MRAP все же была признана недостаточной, а инженерами Родезии были добавлены следующие меры защиты:

1) Под кабиной была установлена дополнительная металлическая плита. Чтобы частично перенести нагрузку и защитить экипаж при опрокидывании, к ней приваривали каркас, собранный из 32 мм металлических труб.

2) Для защиты от взрыва под задними колесами, перед ними, в арках, устанавливались металлические пластины толщиной 6 мм. Однако, попытка их установки на короткобазных «Land Rover’ax» была неудачной, т.к. в них топливный бак располагается слишком близко к задней оси колес.

3) Комбинация из резиновой и металлической пластин образовывала бронеспинку для водителя и пассажиров.

4) Все люди, были обязаны пристегиваться специальными ремнями, которые крепились в трех точках и не позволяли телу человека перемещаться под воздействием энергии взрыва

5) Самым интересным решением для защиты легковых автомобилей оказалась в итоге установка в задней части передних колесных арок металлических ящиков с песком, приваренных под углом к корпусу и дополнительным металлическим пластинам-экранам. Энергия взрыва направлялась не в кабину, а «отражалась» в двигатель, что, естественно, приводило к его уничтожению, но оставляло в живых людей. Впоследствии, опытным путем было установлено, что можно было бы обойтись и без песка в ящиках, приваривая только пустые коробки. Т.к. ящик разрушается постепенно, то он обеспечивает, куда лучшую защиту, чем даже 25 мм стальная пластина, установленная в том же месте (на тестах мина, взорванная под передним колесом автомобиля, оборудованного такой пластиной, фактически уничтожила кабину).