Текст книги "Арсенал-Коллекция 2015 № 08 (38)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

19 ноября Фелдманн был переведен на должность и. д. командира 12-дм. береговой батареи № 9 на полуострове Сворбе (Церель) на о. Сааремаа (Эзель). Это была бывшая русская батарея №43, на которой он в 1917 г. был командиром 4-го орудия. Командование эстонских ВМС полагало, что орудия после ухода русских и немцев остались практически целыми, и батарею можно будет быстро восстановить. Однако при обследовании батареи было обнаружено, что немцы перед эвакуацией в ноябре 1918 г. весьма серьезно «поработали» над батареей... Так, ствол первого 12-дм. орудия был ими демонтирован и лежал на земле рядом с орудием. Лафет орудия с правой стороны и платформа вокруг орудия были разрушены, отсутствовало большинство механизмов, электроприводов и вся электропроводка, прикреплявшаяся к установке, во многих местах были разрушены подшипники, отсутствовали болты, гайки и т.п. Стволы второго, третьего и четвертого орудий были на своих местах, состояние второй и третьей установок в целом соответствовало первому орудию, четвертая сохранилась несколько лучше, за исключением ствола. Результатом подрыва ствола командой батареи в октябре 1917 г. было разрушение нарезов на длине 10 см на удалении 1 м от конца ствола. Многие детали установок были увезены на о. Аэгна для восстановления 12-дм башен батареи №1. В здании электростанции были обнаружены двигатель «Русь» и компрессор в рабочем состоянии. На батарее в погребах находилось 220 боевых и 112 практических снарядов. Для жилья можно было использовать один барак, поставив в нем окна и двери. Стоимость восстановления батареи была оценена в немалую сумму – 5 миллионов марок, кроме того были высказаны резонные сомнения в необходимости тяжелой батареи в данном месте, так как, находясь на острове, она будет отрезана от Эстонии. Неприятель, высадив десант по примеру немцев, достаточно легко сможет батарею обойти и захватить ее с тыла, так как держать на острове большой гарнизон у эстонцев не было возможности. Взамен было предложено построить железнодорожную ветку на побережье Эстонии вдоль берега между Хаапсалу и Пярну, по которой при необходимости можно было для защиты побережья пустить бронепоезда. Ветку, правда, так и не построили. В результате от восстановления батареи отказались, три уцелевших ствола перевезли на о. Найссаар, а сами установки разобрали на металл.

4 января 1920 г. Якоб-Яаак Фелдманн был назначен и. д. командира 234-мм береговой батареи №6 на полуострове Суурупи (Суроп), бывшей русской батареи №2. Фелдманн активно взялся за изучение хозяйства и проблем батареи, силами рабочих Портовых мастерских началось восстановление одного орудия, из которого 9 марта 1920 г. (уже после возвращения Фелдманна на батарею №1) был сделан первый выстрел. Второе орудие восстановили летом 1920 г., третье в 1922 г., а четвертое к 1927 г.

Восстановленная 234-мм батарея №6 на защите эстонских берегов. Начало 1920-х гг.

31 января Фелдманн был возвращен на береговую батарею №1 на о. Аэгна как и. д. командира 12-дм. башни. Весной 1920 года привели в боевую готовность вторую башню батареи, а в мае провели пробную стрельбу, причем снаряды на батарею были привезены с бывших русских 12-дм. батарей на о. Сааремаа и Хийумаа. С 28 августа 1920 г. по 22 февраля 1922 г. Фелдманн по совместительству исполнял должность командира батареи №1. 13 мая 1921 г. ему, минуя звание прапорщика, было присвоено звание младшего лейтенанта. 21 февраля 1922 г. Фелдманну была вручена Памятная медаль участника Освободительной войны. Согласно послужному списку, Фелдманн принимал участие в Освободительной войне с 9 января 1919 г. по 1 мая 1920 г., в том числе на фронте он пребывал с 19.02 по 10.04.1919 г. С 1920 г. эстонцы начали переподготовку офицеров военного времени в офицеры кадрового (мирного) состава со сдачей экзаменов по всем необходимым дисциплинам, для чего в ВМС в зимние периоды вечерами после службы проводились соответствующие курсы обучения. Период переподготовки растянулся до 1925 г. включительно. Такую переподготовку в 1923-1925 гг. прошел и Фелдманн, каждое лето сдавая экзамены офицера Морской крепости. На первых он получил оценку «удовлетворительно», на второй и третий год – оценки «хорошо».

18 февраля 1925 г. правительство Эстонии, «оценивая военные заслуги, которые младший лейтенант флота Фелдманн проявил для Республики Эстонии, руководя восстановлением и привидением в боеготовность броневой башни Береговой батареи №1 на о. Аэгна в апреле – мае 1919 года, для сражения с флотом неприятеля и защиты столицы» наградило Якоба-Яаака Фелдманна Крестом Свободы 1-го разряда 3-й степени «За военные заслуги». После получения дополнительного образования, 25 ноября Фелдманну было присвоено звание лейтенанта. Восстановление батареи продолжалось. Так, в 1922-1926 гг. была произведена достройка блока командного пункта, где была установлена новая бронированная рубка с 6-метровым дальномером, а на силовой станции взамен взорванного был установлен новый электрогенератор. В 1926-1934 годах постепенно была произведена обсыпка песком бетонных блоков и соединительных потерн, причем для подвозки песка с отдаленных дюн была построена специальная ветка железной дороги. В начале 1930-х годов закончили исправление внутренних повреждений первого блока, полученных в результате взрыва 1918 года, так что с тех пор батарея была в полностью боеготовом состоянии.

Аттестация непосредственного начальника.

I. Данные аттестуемого:

Звание и фамилия – лейтенант Фелдманн

Имя и отчество – Яак Юрьевич

Должность – командир 2-й башни Береговой батареи №1

Воинская часть – Комендатура Аэгна Морской крепости

Период аттестации – с 01.11.1930 по 31.10.1931 г.

II. Аттестация должна в свободном написании характеризовать аттестуемого по следующим пунктам:

1. Чувство справедливости (особенно в оценке подчиненных) – Очень тщательно воздерживается от того, чтобы личные взаимоотношения не могли повлиять на служебные. С подчиненными обращается только на основании оценки их службы. Оцениваю чувство справедливости – очень хорошее.

2. Исполнение обязанностей (по службе) – Возложенные на него обязанности и вообще службу выполняет очень серьезно. Даже такие возложенные на него задачи, которые ему не нравятся или выполнение которых затруднено, выполняет с большой прилежностью, хотя иногда «ворчит себе под нос». Некоторые распоряжения считает глупостью, особенно такие, которые противоречат его привычкам. Но, несмотря на это, и их выполняет хорошо. Оценка – очень хорошо.

3. Инициативность и черты характера – У него имеется принцип, которого он четко придерживается «на службу не напрашивайся – от службы не отказывайся». Этот девиз очень хорошо подходит к его характеру, где за флегматиком прячется сангвиник. Имеет большую инициативность, но старается ее не показывать, оставаясь верным своему девизу. Он не поддается влияниям большинства, особенно когда хотят повлиять на его привычки. Поэтому боится изменений и новшеств, которые могут увеличить объем работ. Характер очень консервативный. Оценка – очень хорошо.

4. Решительность – Решения принимает со средней скоростью. Если имеются затруднения, то иногда колеблется, но от принятых решений никогда не отказывается. Оценка – очень хорошо.

5. Работоспособность – Работу не ищет, но службу и поставленные задачи выполняет с большой прилежностью, основательно и хорошо. Оценка – очень хорошо.

6. Трезвость (употребление алкогольных напитков и наркотических средств, а также участие в азартных играх) – Алкогольные напитки употребляет очень редко. В основном из-за того, чтобы «не портить игру и не выглядеть белой вороной». Оценка – хорошо.

7. Опытность в службе (особенно практическая по своей специальности) – Практически по своей специальности, которой следует считать материальную часть бронебашни, является очень компетентным и опытным офицером. К сожалению, малое образование не позволяет ему совершенствовать себя в общей артиллерии. В пехотной и строевой подготовке команды им достигнуты большие успехи. Оценка – очень хорошо.

8. Обращение с государственным имуществом – С доверенным ему имуществом обращается очень хорошо и бережно. Требует этого не только от подчиненных, но и от начальства. Располагаю данными о нескольких таких случаях. Оценка – очень хорошо.

9. Воспитанность общая и военная, дисциплина и чувство такта – В общем воспитании не отстает, а в некоторых случаях даже превосходит то, что на Аэгна называют «хорошим воспитанием». Военное воспитание хорошее, но замечается, что иногда не воспринимает некоторые моменты серьезно. Он вроде как стесняется проявлений элементов внешней дисциплины. Самодисциплина не оставляет желать лучшего. Утонченного такта от него ожидать нельзя, но он никогда «преднамеренно не наступит никому на ногу, но не позволит и на себя наступить». Оценка – очень хорошо.

10. Состояние здоровья – полностью здоров.

Заключение – учитывая средний уровень аттестаций офицеров Морской крепости как «хорошо», аттестацию лейтенанта Фельдмана нельзя оценивать как «хорошо», а только как «очень хорошо».

Офицеры 12-дм. береговой батареи №1. Слева направо: старший лейтенант Йоханес Роден, капитан-майор Пеэтер Мей, лейтенант Яаак Фелдманн, лейтенант Яаан Кибена. 23.07.1932 г.

В 1920-х и 1930-х годах Фелдманн часто кратковременно назначался и.д. Коменданта Комендатуры Аэгна, членом суда Морского экипажа и членом суда чести офицеров Морской крепости, а также неоднократно избирался на разные сроки членом и председателем правления Офицерского собрания Комендатуры Аэгна. 24 февраля 1934 г. Якобу– Яааку Фелдманну было присвоено звание старшего лейтенанта (что соответствовало званию капитан-лейтенанта в советском ВМФ). 15 апреля Фелдманн был назначен и.д. командира батареи №1 с одновременным оставлением командиром второй башни батареи, а 1 сентября с него сняли совместительство – командование второй башней. 13 июня 1935 г. все Фелдманны (кроме Пеета), как и многие эстонцы в то время, в процессе «эстонизации» сменили свою «немецкоязычную» фамилию на эстонскую – Вендла, Якоб– Яак Фелдманн изменил имя и фамилию на Яаак Вендла. С 1 по 20 февраля 1937 г. Яаак повышал квалификацию на курсах усовершенствования офицеров береговой обороны.

Во время командования Яааком Вендла батареей №1, 13.08.1937 г. прошли уникальные совместные учения береговой артиллерии Финляндии и Эстонии по отработке организации управления огнем из корректировочных пунктов на территории обеих стран, выработке кодов и организации связи, выбору рабочего языка и т.д. Эстонские наблюдатели находились на финской батарее, а финские и эстонские корректировщики – на эстонских постах. 4 сентября финская 305-мм батарея на о. Мякилуото произвела практические стрельбы, сделав 7 залпов по буксируемой мишени, находившейся в 18 км от батареи. Учения признали успешными, за исключением работы связи – телефонная связь не соответствовала требованиям, так что было необходимо проложить прямой кабель между батареями и дополнительно организовать УКВ радиосвязь.

В 1938 году учения должны были продолжиться стрельбой 305-мм батареи с о. Аэгна с корректировкой с финских постов, однако из-за неготовности средств телефонной связи учения не проводились. Только 11.07.1939 года было дано указание согласовать с почтово-телеграфным управлением Эстонии подключение центральной телефонной станции о. Аэгна к линии Таллинн – Хельсинки, к которой уже были подключены финские батареи.

Однако подключение так и не организовали, совместные учения в 1937 году оказались единственными, причем стреляла только финская батарея.

Запланированные на лето 1940 г. совместные учения береговой обороны Эстонии и Финляндии из-за политических изменений в Эстонии, естественно, не состоялись.

24 февраля 1938 г. Яаак Вендла был удостоен Креста Орла Кайтселийта 4-го класса. В возрасте 45 лет Яаак 4 ноября 1938 г. в православном соборе Александра Невского в Таллинне сочетался браком с Лейдой Тартлайн (1905-1966 гг.). Лейда в девичестве носила фамилию Раукас, была разведена и от первого брака имела сына Мати (1936-1981 гг.). У Яаака и Лейды 16 сентября 1939 г. в Военной (Минной) гавани Таллинна на борту катера №10 родился сын Юрий (Юри). Роды принял отец, и только после этого на прибывшей военной санитарной автомашине мать и сына отвезли в городскую центральную больницу.

В ноябре 1936 года оборону Таллинна с моря решили усилить 12-дм. башней на о. Найссаар, причем начальник Морской крепости дал задание произвести сравнительную калькуляцию работ по восстановлению старой 12-дм. башни на о. Найссаар (северный вариант) или по строительству новой 12-дм. башни в центральной части этого острова (южный вариант). При восстановлении башни по северному варианту на старой позиции строительство обходилось дешевле, однако башня стояла на слишком открытой позиции, а ее маскировка была бы затруднена. При строительстве по южному варианту строительство обходилось дороже, однако башня стояла бы в центре острова на закрытой позиции, которую можно было хорошо замаскировать. В любом случае требовалась установка артиллерии ПВО. Работы планировалось произвести в течение 1939-1944 гг., стоимость работ по северному варианту составила 1,485 млн. крон, по южному – 1,86 млн. крон. Победила экономия: 4.12.1939 г. командующий вооруженными силами Эстонии генерал И. Лайдонер приказал принять к исполнению северный вариант устройства 305-мм башни на о. Найссаар. Эстонцы собирались провести необходимые бетонные работы, произвести расточку шаровых погонов жесткого барабана и вращающейся части для возвращения им утраченной кольцевой формы, изготовить недостающие части башенных механизмов, привести в порядок и установить орудия, установить электростанцию (сначала временную, а затем более мощную новую), смонтировать электрокабели, системы вентиляции и парового отопления, привести в порядок погреба боезапаса и соединительный тоннель. Орудия и башню планировалось сначала запустить в действие на ручном управлении, а позднее электрифицировать. Эстонцы планировали «разломать и ликвидировать» старый командный пункт, демаскирующий батарею, и построить новый командный пункт, закупив для него новые ПУАО с 10-м дальномером. Необходимо было также закупить в Швеции порох, чтобы сформировать комплект зарядов (400 штук), а также выполнить работы по химической защите башни. Броня башни находилась на месте, станки изготавливал таллиннский машиностроительный завод «Франц Крулль», к середине 1940 года доведя их до 80-90% готовности.

Старший лейтенант Яаак Вендла. 1936 г.

Личный состав 12-дм. батареи №1. Между стволами слева направо: старший лейтенант Йоханес Роден, капитан-майор Пеэтер Мей, лейтенант Яаак Фелдманн, лейтенант Яаан Кибена. 23.07.1932 г.

Восстанавливаемая 12-дм. батарея получила №16, а ее командиром 5 апреля 1940 г. был назначен Яаак Вендла, имевший огромный опыт проведения восстановительных работ. 15 апреля он принял обязанности командира, однако восстановить еще одну эстонскую батарею ему не довелось... Это было смутное время перед присоединением Эстонии к Советскому Союзу, и, как рассказывал Яаак своему сыну Юри, ему на Найссааре пришлось занимать разные посты – в течение месяца он был временным командиром 6-дм. батареи №4, офицером по вооружению, руководил солдатским магазином, был в отпуске и т.д.

При вступлении Красной Армии в Эстонию, Яаак Вендла с 14 июля по 8 августа 1940 г. исполнял обязанности коменданта железнодорожной станции и порта Виртсу, после чего в связи с ликвидацией Береговой обороны Эстонии был переведен сверхштатным в состав Базы ВМС, а 1 сентября освобожден с действительной службы в вооруженных силах Эстонии и зачислен в запас. 14 сентября на основании заключения медкомиссии центрального госпиталя вооруженных сил Эстонии Яаак Вендла был признан непригодным для строевой службы и отправлен в отставку. Как вспоминал Юри, сын Яаака Вендла, большинство офицеров эстонской армии и флота после присоединения Эстонии к СССР прошло «зачистку», однако его отцу крупно повезло остаться в живых. Он считал, что ему здорово помогло то, что он поменял фамилию, и НКВД не смог его быстро найти...

Весной 1941 г. Яаак Вендла работал в Таллинне комендантом административных зданий вновь организованного советского Эстонского государственного морского пароходства. В Советском Союзе его имя стало писаться как Яак Юрьевич Вендла. Во время германской оккупации в 1941 – 1944 гг. Вендла работал в Таллинне в мастерской по изготовлению свечей «Стеарин», принадлежавшей его тестю Густаву Раукасу. После освобождения Эстонии советскими войсками в 1944 г. Вендла продолжал работать у своего тестя до 1950 г., затем до 1964 г. он работал в Таллинне товароведом и начальником склада в оптовой базе бакалейных товаров, после чего вышел на пенсию 1 марта 1964 г. В 1968 г. он начал писать воспоминания, оборвавшиеся на его возвращении из немецкого плена... Эти воспоминания практически полностью приведены в данной статье, за исключением некоторых данных о генеалогии рода.

В 1966 г. умерла жена Яаака, Лейда. Сам Яаак Вендла умер в Таллинне 20 октября 1969 г., и был похоронен на кладбище Метсакалмисту в Таллинне рядом с женой.

Яак Вендла (в середине) на о. Аэгна на развалинах второй башни батареи №1 (батарея в СССР получила №334). Это был первый год, когда на о. Аэгна стали пускать гражданских. 1963 г.

Сын Яаака Вендла, Юрий (Юри) в 1960 г. закончил судоводительское отделение Таллиннского рыбопромышленного техникума, и до 1990 г. работал помощником капитана и капитаном на судах дальнего и прибрежного плавания в системе Министерства рыбного хозяйства СССР, а также на береговых должностях. В дальнейшем Юрий работал в агентирующих фирмах (набор персонала на суда), а в период 1997-2007 гг. – в Морской администрации Эстонии. После выхода на пенсию он поселился в г. Хаапсалу, занимаясь исследованием морской истории Эстонии. Его интересовали две основные темы: судьба судов эстонского торгового флота, оставшихся летом 1940 г. на Западе, а также исход в конце 1940-х гг. прибалтийских беженцев из стран Скандинавии через Атлантику в Америку на всевозможных малых плавсредствах, из-за боязни в очередной раз оказаться на театре военных действий «холодной войны». На эту тематику он опубликовал ряд статей в журнале «Meremees», а в 2010 году вышла его книга «Unustatud merereisid» («Забытые морские рейсы»). Умер Юри Вендла 5 июля 2013 г. У него остались вдова Айме (р. 1939 г.), сын Тоомас (р. 1967 г.) и внучка Ханна-Элиза (р. 1994 г.).

Яаак Вендла (Якоб Фелдман), проявивший героизм в Моонзундском сражении, не был награжден за это ни в России, ни позднее в СССР. Благодаря его знаниям и организаторским способностям в Эстонии были воссозданы тяжелые береговые батареи. Он получил за это эстонский орден, однако далее старшего лейтенанта в чинах не продвинулся. Так пусть же эта статья откроет имя одного из неизвестных героев нашей истории...

Источники:

Материалы из частных собраний Алексея Михайлова, Алексея Царькова, Бориса Айзенберга (Украина), Индрека Лиива (Эстония), Мати Ыуна (Эстония), Олави Грюнберга (Эстония), Пееду Саммалсоо (Эстония), Пеетера Аулика (Эстония), Роберта Нермана (Эстония), Таави Вейлера (Эстония), Тоомаса Вендла (Эстония), Юри Вендла (Эстония),

ERA (Национальный архив Эстонии) 73.1.1,495.7.6619,498.12.378, 527.1.50, 527.1.1609, 527.1.1617, 642.1.185, 1665.1.1, R-982.1.11 Oun Mati «Eesti Merekindlused» («Морские крепости Эстонии»). Tallinn, 2001 г.

Oun Mati «Vaateid merekindlustele» («Взгляды на морскую крепость»), Tallinn, 2010 г.

Sammalsoo Peedu «Eesti ohvitserid ja sojandustegelased». IV kogumik. («Офицеры и военные деятели Эстонии». 4-й сборник). Tallinn, 2005 г.

Амирханов Л.И. «Морская крепость императора Петра Великого». СПб, 1995 г.

Бахирев М.К. «Отчет о действиях Морских сил Рижского залива. 29 сентября– 7 октября 1917 г.». СПб: РГАВМФ, 1998 г.

Воспоминания Яаака Вендла, 1969 г. Рукопись, перевод с эстонского Юри Вендла и Пееду Саммалсоо.

Косинский А.М. «Моонзундская операция Балтийского флота 1917 года». М., 2011 г.

Мальцев Ю.П. «Следы Первой мировой войны на Сааремаа: русские военные сооружения и могилы». Журнал BALTFORT №4(29) 2014 г. Мельников Р.М. «Крейсер «Россия» (1895-1922)». Самара. 2007 г. Фон Чишвиц А. «Захват балтийских островов Германией в 1917 году». М, 2011 г.

Яковлев В.В. «Приморские крепости. Отдел курса «Береговая оборона» Военно-морского факультета Военно-морской академии Р.К.К.Ф. (с чертежами в тексте)». Л, 1926 г.

Флаг Морской Крепости Аэгна и нагрудный знак Морских Крепостей

Личные вещи Яаака Вендпа: кокарда офицера ВМС Эстонии, пряжка офицерского парадного ремня и застежка фуражки с цепочкой офицерской парадной плащ-накидки, парадные погоны младшего офицера ВМС, значок Креста Свободы 1 -го разряда 3-й степени «За военные заслуги», нагрудный знак члена комитета по сбору средств для постройки подводных лодок, планки наград и визитная карточка

Могила Яаака и Лейды Вендла на кладбище Метсакалмисту в Таллинне

Олег РОМАНЬКО

Крымские татары в вооруженных силах и полиции нацистской Германии (1941-1944): организационные формы, личный состав и численность

Часть вторая

Немецкий унтер-офицер во главе крымско-татарского подразделения

Зимой-весной 1942 года немецкие оккупационные власти в зоне ответственности гражданской администрации приступили к созданию частей «Вспомогательной полиции порядка» или “Schuma”. Эти части создавались из местных добровольцев и должны были использоваться в антипартизанских целях. В отличие от рот самообороны, оперативный район которых был обычно ограничен местом их формирования, части “Schuma” планировалось применять на более широком фронте.

Летом 1942 года Крым был формально передан в состав рейхскомиссариата «Украина» – одной из административных единиц на оккупированной советской территории. Поэтому подразделения вспомогательной полиции начали создаваться на полуострове гораздо позже, чем в остальных частях этого рейхскомиссариата – в июле 1942 года. С этого момента следует начинать отсчет третьего периода истории крымско-татарских формирований.

Первоначально были созданы подразделения “Schuma” индивидуальной службы в городах и сельской местности: аналоги немецкой охранной полиции и жандармерии. По большей части их не создавали заново. Фактически они были организованы на базе уже имевшихся частей «неорганизованной самообороны» и «милиции», которые действовали при всех городских, районных и сельских управлениях. В принципе, в них остались те же кадры и тот же персонал, и при тех же обязанностях. Основные же изменения произошли в системе управления этими частями, хотя по сути ничего нового придумано не было. Как и прежде эта система оставалась двухуровневой. Формально, ими продолжал руководить начальник полиции городского и районного управления или староста, если речь шла о сельском управлении. На деле же, реальная власть продолжала оставаться в немецких руках. Однако, если раньше шефом начальника полиции был соответствующий армейский комендант, то теперь в городах он подчинялся начальнику охранной полиции (Schutzpolizei), а в сельской местности – начальнику жандармерии (Gendarmerie). Обычно численность полицейских индивидуальной службы колебалась от 3 до 15 человек при сельском управлении и от 40 до 50 человек в небольших городах и районных центрах.

Общее же количество полицейских в каждом районе было разным, и находилось в зависимости от площади района и плотности населения в нем (из расчета 1% от его численности). Например, в Крыму это количество варьировалось от 70 до 250 человек.

Выше уже говорилось, что части «неорганизованной самообороны» и местной «милиции» были одеты либо в гражданскую одежду, либо в трофейную униформу советского образца. На их принадлежность к вспомогательной полиции указывала только нарукавная повязка. С началом организации “Schuma” ситуация несколько изменилась. Зимой – весной 1942 года немцы постарались как можно скорее привести всю униформу к одному стандарту: полицейским стали выдавать ее новые комплекты, перешитые из черной униформы так называемых общих СС (Allgemeine-SS). Где-то это удалось сделать быстро, где-то, как, например, в Крыму, большинство полицейских еще в ноябре 1942 года ходили в гражданской одежде, со специально разработанными знаками различия. Следует сказать, что эти знаки различия являлись единственным признаком, по которым можно было отличить полицейского, если он носил гражданскую одежду. Летом 1942 – в начале 1943 года знаками различия служили нарукавные нашивки – так называемы «полоски» и «уголки», обозначавшие воинское звание и занимаемую должность. Всего было пять таких воинских званий: унтер-капрал, вице-капрал, капрал, вице-фельдфебель и компани-фельдфебель. Последнее звание, соответствующее, примерно, старшине Красной Армии, было наивысшим для этой ветви вспомогательной полиции, так как офицерские звания для ее персонала предусмотрены не были^[1].

Не произошло серьезных изменений и в системе вооружения местной полиции. Как и прежде, основным оружием всех полицейских индивидуальной службы оставалась советская винтовка системы Мосина. Так, согласно отчету Командующего войсками Вермахта в Крыму в штаб группы армий «А», на 6 ноября 1942 года таких винтовок в распоряжении этой ветви “Schuma” во всех районах полуострова имелось всего 2195 единиц. Подразделения же городской полиции Симферополя находились в более привилегированном положении, и в смысле обмундирования, и в смысле вооружения^[2].

После полиции индивидуальной службы была создана еще одна из ветвей «Вспомогательной полиции порядка» – батальоны “Schuma” – территориальные охранные части, подобные ротам самообороны, но более крупные, мобильные, лучше вооруженные и с более широким оперативным районом. В немецкой системе правопорядка их аналогом являлись военизированные полицейские полки и батальоны, которые в больших количествах действовали на оккупированных советских территориях.

В июле 1942 года Командующий войсками Вермахта в Крыму объявил набор крымских татар в батальоны “Schuma”. Как и в случае с татарскими ротами самообороны, он проводился среди местного гражданского населения и в лагерях военнопленных. Еще некоторое количество добровольцев передало командование 11-й армии – в основном, из числа своих «хиви». В целом, численные показатели вербовки выглядели следующим образом:

• добровольцы из числа «хиви» 11-й армии – 2184 человека;

• добровольцы, переданные администрацией лагеря военнопленных в Симферополе – 300 человек;

• добровольцы, переданные администрацией лагеря военнопленных в Джанкое – 64 человека;

• добровольцы, завербованные среди гражданского населения – 821 человек^[3].

В октябре 1942 года весь этот контингент распределили по вновь сформированным восьми крымско– татарским батальонам “Schuma”, которые были расквартированы в следующих населенных пунктах и имели следующую численность личного состава:

Крымско-татарские добровольцы на обложке популярного немецкого журнала «Сигнал»

Батальон «Schuma»

Место первоначальной дислокации и подготовки

Численность личного состава

147-й охранный батальон

Симферополь

539 человек

148-й фронтовой батальон

Карасубазар

553 человека

149-й фронтовой батальон

Бахчисарай

315 человек

150-й запасной батальон

Ялта

402 человека

151-й фронтовой батальон

Алушта

258 человек

152-й фронтовой батальон

Джанкой

320 человек

153-й фронтовой батальон

Феодосия

303 человека

154-й запасной батальон

Симферополь

679 человек

Всего, таким образом, численность личного состава батальонов “Schuma” составляла в этот период 3369 человек^[4].

Тем не менее, немецкая компания по созданию полицейских батальонов на этом не завершилась. Набор добровольцев в них продолжился в октябре 1942 года, в результате чего, в ноябре было создано еще два батальона – 155-й и 156-й. Однако уже в январе 1943 года их расформировали, а весь личный состав передали в вышеуказанные подразделения^[5].

Изучая историю крымско-татарских батальонов «Вспомогательной полиции порядка», нельзя не сделать еще одно пояснение, касающееся номенклатуры этих частей. Дело в том, что такая большая нумерация не должна удивлять. Она была сквозная и шла с севера на юг: из рейхскомиссариата «Остланд» в рейхскомиссариат «Украина». Крымско-татарские батальоны считались формально «украинскими», и поэтому их нумерация зависела от формирования остальных подобных частей в этом рейхскомиссариате.

По штатному расписанию каждый батальон должен был состоять из штаба и четырех рот (по 124 человека в каждой), а каждая рота – из одного пулеметного и трех пехотных взводов. Иногда в состав батальона входили также технические и специальные подразделения.

Как можно убедиться на примере крымско-татарских батальонов, штатная численность личного состава в 501 человек на практике колебалась от 200 до 700.

Как правило, батальоном командовал местный доброволец из числа бывших офицеров Красной Армии, однако в каждом из них было девять человек немецкого кадрового персонала: один офицер связи с немецким полицейским руководством и восемь унтер-офицеров, которые исполняли роль инструкторов. Срок службы в таком батальоне определялся специальным контрактом и составлял шесть месяцев. Однако, зачастую, этот срок автоматически продлевался^[6].

Бойцы крымско-татарских батальонов “Schuma” носили стандартную униформу Вермахта или немецкой полиции. В начале 1943 года для личного состава этих батальонов (а затем и для всех остальных ветвей вспомогательной полиции) были разработаны специальные знаки различия, которые значительно отличались от «полосок» и «уголков» персонала индивидуальной службы:

• эмблема для ношения на головном уборе – свастика в лавровом венке;

• эмблема для ношения на левом рукаве кителя – свастика в лавровом венке и в обрамлении девиза – “Treu – Tapfer – Gehorsam”, что означало «Верный – Храбрый – Послушный»;

• погоны черного цвета, на которых была вышита свастика;

• черные петлицы, на которых размещались серебристые «уголки» и «звездочки», свидетельствующие о звании их владельца.

Так как батальоны “Schuma” представляли собой уже более крупные формирования, чем части индивидуальной службы, для их личного состава были введены офицерские звания. Теперь, таким образом, насчитывалось уже семь воинских званий: к трем унтер-офицерским (капрал, вицефельдфебель, компани-фельдфебель) было добавлено еще четыре офицерских (цугфюрер, обер-цугфюрер, компани– фюрер и батайлон-фюрер, что соответствовало лейтенанту, обер-лейтенанту, гауптману и майору немецкой полиции). Следует отметить, что эти офицерские звания не были персональными, а, как и в предыдущем случае, означали только занимаемую должность: помощник командира взвода, командир взвода, командир роты и командир батальона.