Текст книги "Знание - сила, 2005 № 09 (939)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Речь идет о древнем еврейском поселении вблизи Мертвого моря. В его пещерах в середине прошлого века были найдены знаменитые рукописи и фрагменты, написанные (частично на иврите, частично на арамейском) в период от II века до новой эры и до I века новой эры. В руках ученых оказался бесценный материал для понимания иудаизма того времени и зарождавшегося тогда христианства. Они– то и называются «Свитками Мертвого моря», или «Кумранскими рукописями».

Их значение было осознано сразу после открытия, и еще в 1953 году был создан международный комитет по их изданию. Лет десять спустя многое было издано в виде семитомной оксфордской серии «Открытия в Иудейской пустыне», но в частных руках оставалось еще несколько тысяч фрагментов, представлявших собой обрывки примерно ста рукописей, и вот их публикация была по непонятным причинам приостановлена, а доступ ограничен узким кругом людей, в него входило человек двадцать, не больше. Эти люди долгие годы публиковали отдельные фрагменты, зачастую даже без серьезного анализа. Все призывы опубликовать весь материал целиком оставались втуне, и недостойная перепалка ученых вокруг Свитков Мертвого моря продолжалась до самого начала 90-х годов. Затем сторонники общедоступной публикации пошли на решительный, хотя и беспрецедентный шаг. Гершель Шанкс, издатель важнейшего библеистического журнала «Biblical Archeology Review» (BAR), каким-то образом раздобыл фотографии неопубликованных фрагментов и с помощью калифорнийских профессоров Н. Айзенмана и Д. Робинсона самовольно издал их в виде двухтомника «Факсимильное издание Свитков Мертвого моря». Тем самым все они стали, наконец, доступны для широкого научного изучения.

С археологическими находками дело обстояло примерно так же. В 1951 году французский Библеистический Институт направил известного в ту пору ученого, доминиканского священника-археолога, Ролана де Во на раскопки в Кумран, но большинство предметов, найденных им на этих раскопках, до сих пор остаются неопубликованными и специалистам приходится полагаться на безапелляционные суждения самого де Во. В результате важнейший вопрос: что представлял собой древний Кумран? – не имеет однозначного ответа. А это вопрос – об авторстве Кумранских рукописей. В чем дело? Что за история? Попробуем разобраться.

Свитой Гимнов

Начнем с конца. Уже первые свитки, найденные в пещерах вокруг Кумрана в конце 1940 – начале 1950 годов, удивили историков. Кроме двух копий книги пророка Исайи и некоторых ранее неизвестных версий книги Бытия и книги Псалмов, здесь были также документы ритуального характера, позднее получившие у специалистов название «Устава Общины». В них описывались правила поведения членов некой религиозной общины, причем во многом принципиально отличавшейся от тогдашней еврейской общины, зато в чем-то предвосхищавшей общину и принципы раннего христианства, как они изложены в Новом завете.

Известный израильский историк профессор Сукеник первым, еще в 1953 году, высказал предположение, что кумранскую общину составляли ессеи – небольшая секта в тогдашнем иудаизме, известная по описаниям Филона Александрийского и Иосифа Флавия, а также греческого историка Плиния Старшего. Если верить Флавию, община в те времена насчитывала не более четырех тысяч человек во всем Израиле, была рассеяна по всей стране и отличалась резко критическим отношением к тогдашним руководителям Храма, подчеркнутым стремлением к почти монашескому аскетизму, чистоте и углубленным интересом к «тайнам Торы». Плиний, в отличие от Флавия, сообщал, что ессеи живут в основном на западном берегу Мертвого моря, неподалеку от Эйн-Геди.

Текст Медного свитка

Свиток Войны (в начале развертывания)

Кумран находится именно там, где указал Плиний, а рукописи, найденные вокруг него, давали основание думать, что они написаны ессеями. Именно так, опираясь на сведения Флавия и Филона, рассудил профессор Сукеник. Поэтому, двигаясь в рассуждениях далее, разумно было предположить, что сам Кумран был тем ессейским духовным и физическим центром, о котором писал Плиний. Не удивительно, что Ролан де Во прибыл на раскопки Кумрана с твердым убеждением, что призван раскопать что-то вроде монастыря ессеев. Поэтому он и свои археологические находки истолковал в том же духе, выделив те, которые соответствовали этому убеждению, и оставив в тени или вообще сочтя несущественным все остальное.

Так, с легкой руки Сукеника, де Во, Игаля Ядина и других авторитетных исследователей утвердилось мнение, что Кумран – это центральное ессейское поселение в древней Палестине, и, соответственно, все Кумранские рукописи – это часть библиотеки этого поселения, а так как некоторые кумранские тексты, как уже сказано, содержали подобие ранне-христианских идей, то вскоре ессеи были объявлены прямыми предшественниками первых христиан. Эту мысль – в виде гипотезы – впервые высказал уже в 1955 году американский литературовед Эдмунд Вильсон в книге «Свитки Мертвого моря»; позднее она стала почти канонической.

Однако это «каноническое» толкование изобилует противоречиями, вокруг которых еще и сегодня идут ожесточенные споры.

Например, при раскопках в Кумране было найдено кладбище, на котором захоронено более тысячи человек, – многовато, не правда ли, для уединенной «монастырской» общины? Еще более странно, что добрая половина этих захоронений принадлежала женщинам, что совсем уж не вписывается в наши представления об аскетической секте, члены которой, как утверждал Плиний, давали обет безбрачия.

Другая история – с тридцатью филактериями, кожаными коробочками, остатки которых были обнаружены (вперемешку с рукописями) в пещерах, окружающих Кумран. В этих коробочках, которые привязывает себе на лоб и левую руку молящийся еврей, находятся написанные на пергаменте молитвы. Любопытно, однако, что в кумранских коробочках были самые разные молитвы, опять-таки странно для секты, которая подчеркивает свое единомыслие.

А чем объяснить, что в развалинах Кумрана находились тысячи однотипных глиняных тарелок и кувшинов, как будто изготовленных на продажу или для использования в каком-то большом хозяйстве? Или большую, явно крепостного вида башню? Или отсутствие жилых помещений при множестве гончарных мастерских, печей для литья железа, стойл для животных?

Реконструированный глиняный сосуд. В таких сосудах хранились рукописи

Медный свиток перед распиловкой

Таких примеров странностей, несоответствий очень много, и для каждого «каноническая» версия вынуждена искать отдельное – зачастую весьма натянутое – объяснение. Женщины? Наверно, рядом с «безбрачными ессеями» в Кумране жили и «ессеи семейные». Много трупов? Возможно, сюда приходили ессеи со всех концов Палестины. Отсутствие жилых помещений? Значит, все насельники Кумрана жили в пещерах вокруг центрального помещения. А рукописи, найденные там? Вероятно, именно там они и изучали Тору. Но почему в пещерах нет никаких останков, никаких следов пребывания людей? Ну, может быть, они жили не в самих пещерах – там они только хранили рукописи и изучали Тору, – а жили, скажем, в шалашах и палатках рядом с Кумраном. А почему в филактерии вложены разные молитвы? Видимо, руководители секты разрешали всем членам общины молиться как кто привык. А зачем столько глиняной посуды? Они из нее ели. И так далее. «Целым» остается лишь один, главный принцип: Кумран – это место пребывания ессейской (протохристианской) общины, которая создала Кумранские рукописи.

Этот принцип намертво связывает проблему Кумрана с проблемой Свитков Мертвого моря. Между тем свитки, подобные кумранским, а также отличные от них, но тоже содержащие древние тексты и просто документы той давней эпохи (письма, записки, долговые обязательства), которых нет в Кумране, были найдены во многих других местах вокруг Мертвого моря. Это громадное палеографическое наследие отражает духовную и бытовую действительность Иудеи на переломе тысячелетий, и представляется, что Свитки Мертвого моря следует изучать именно на этом фоне, а не в шорах «протохристианского» подхода. И тогда проблема Кумрана предстанет в совершенно ином свете. Об этом первым заговорил – еще в 1984 году профессор Норман Голб. По его мнению, знаменитые свитки Кумрана имеют не ессейское происхождение, Кумран не был «монастырем ессеев».

Займемся теперь самим Кумраном, отдельно от пресловутых «свитков». По мнению археолога Дэйвида Стаей, на многих археологов повлияла случайность, а именно: Кумран выглядит глухим, заброшенным уголком пустыни. Кажется, это идеальное место для людей, которые хотят «уйти от мира» в аскезу, отшельничество и изучение Торы. Однако в последние века до новой эры – в те самые, которыми датируются Кумранские рукописи, – Кумран выглядел совершенно иначе.

Во 11 веке до новой эры Кумран находился на скрещении торговых и военных путей, всего в 12 километрах от огромного Хасмонейского поместья, в центре которого возвышался пышный царский дворец.

Хасмонеев привели в эти места два дерева, которые приносили царской казне большую прибыль, – финиковая пальма и бальзамное дерево. Они широко упоминаются в трудах многих античных авторов. Плоды первого и сок второго пользовались в те времена огромным спросом. Учитывая это, первые хасмонейские цари – Шимон (143-134 годы до новой эры) и Иоханан Гиркан (134-104 годы до новой эры) начали прокладывать акведуки из устья вади Кельт в район Йерихо, и постепенно огромный участок ранее бесплодной земли был превращен в сельскохозяйственные угодья, были построены и гончарные мастерские. Однако в районе Йерихо не было достаточно дерева, поэтому со временем производство посуды для поместья, и на продажу было перенесено в близлежащий Кумран – там, на побережье Мертвого моря, было много горючего битума и большие залежи отличной глииы – трехтонные запасы ее археологи недавно вскрыли прямо под главной кумранской цистерной. Именно тогда в Кумран был проведен отдельный акведук, и вода, поступавшая по нему, предназначалась не для питья или ритуального омовения, о чем свидетельствуют специальные стоки для 1рязи. О ремесленном назначении тогдашнего Кумрана говорят и запасы сохранившейся посуды, грубо сделанной и плохо обожженной – она была идеально приспособлена для упаковки и перевозки, а это два главных требования к массовому производству. Кумран стал частью иерихонского поместья Хасмонеев, и можно думать, что главным его населением были рабы и наемные рабочие, ремесленники и земледельцы. Одни жили и работали здесь, другие обслуживали поместье и возвращались в Кумран только на ночлег.

Люди Кумрана не могли жить в пещерах, потому что тут бродили гиены и леопарды.

Но если люди не жили в пещерах, то как попали туда пресловутые «свитки»?

Некоторые сторонники канонической теории высказывают предположение, что пещеры служили своего рода «книгохранилищами библиотеки кумранских ессеев». Но, не говоря уже о странности и крайнем неудобстве такого способа хранения свитков, которые нужны для изучения чуть не каждый день, позволительно спросить: а могла ли вообще существовать община «удалившихся от мира» ессеев в таком шумном грязном, задымленном ремесленном ночлежном поселке, как тогдашний Кумран?

Воссоединение мелких рукописных отрывков

Но – закончим разговор о Кумране. Что говорят новые археологические данные? В самое последнее время сенсационные раскопки Ицхака Магена и Юваля Пелега, которые в течение десяти лет вели исследования в Кумране, еще более усложнили проблема. Они обнаружили в развалинах Кумрана драгоценные украшения, остатки явно импортных стеклянных сосудов, каменные флаконы для изысканной косметики, пышно украшенные гребни, иными словами – предметы роскоши, которым явно не место ни в ессейском монастыре, ни в поселке ремесленников.

Но если Кумран не был поселением или монастырем ессеев, то каково же происхождение Кумранских свитков?

Первым, кто высказал сомнения в чисто ессейском характере Кумранских рукописей, как мы уже говорили, был Норман Голб. Исходя из определенных палеоэпиграфических соображений, он заявил, что в написании свитков участвовало не менее 150-ти писцов – в рамках кумранской общины было меньше.

Палеографический анализ Кумранских рукописей также показал, что в этих текстах нет того способа написания букв – специфического полукурсива, – который был характерен для 1 века. Это же подтвердил и радиоуглеродный метод датировки.

Возможно, датировка Кумран – ских рукописей I веком была продиктована подсознательным стремлением доказать историчность Иисуса Христа. Как бы то ни было, Грег Дудна в своей обзорной статье «Передатировка Кумранских свитков» (2004 год) заключает, что все. имеющиеся сегодня данные приводят к решительному выводу: кумранские свитки были написаны не позднее конца I века до новой эры.

Более точную дату предлагает Майкл Вайз, проделавший анализ скрытых намеков в тексте этих свитков. В результате он обнаружил, что шесть таких намеков относятся к людям и событиям, существовавшим во II веке до новой эры, двадцать шесть – к людям и событиям I века до новой эры и нет ни одного, который относился ко времени позднее 37 года до новой эры. На этом основании Вайз заключает, что «почти 90 процентов всех „ессейских“ рукописей Кумрана были написаны (или переписаны) в I веке до новой эры, причем 52 процента из них – в десятилетие между 45-м и 35-м годами до новой эры. Потом это занятие обрывается. Несомненно, тут таится какая-то загадка».

Одно из возможных решений этой загадки предложил Стивен Пфанн, один из главных дешифровщиков Кумранских свитков. Он выдвинул предположение, что ессеи жили в Кумране (и, по его мнению, писали там свои рукописи) лишь до землетрясения и пожара 31 года до новой эры. Потом они перешли в Иерусалим по приглашению царя Ирода и, возможно, снова вернулись в Кумран с началом Иудейской войны. В промежутке же, соглашается Пфанн, там могли временно жить ремесленники и сезонные рабочие, а, может, даже и вельможи. Этим объясняется противоречивость кумранских археологических данных.

Первые строки письма Бар-Кохбы к руководителям Эйн-Геди

Но Дудна в своем обзоре приходит к несколько иным выводам. «Не вступая в противоречие со всеми имеющимися сегодня данными, – пишет он, – можно думать, что главная или, во всяком случае, значительная часть этих текстов была импортирована в Кумран, то есть доставлена извне, тогда как некоторые, действительно, могли быть составлены на месте... Что касается их обнаружения в пещерах, то тут могут быть три объяснения. То могло быть постоянное хранилище, откуда свитки и не планировалось изымать, – они просто складывались там, потому что это были священные тексты, которые у евреев, даже устарев или придя в негодность, не уничтожаются, а хранятся в особом помещении. Либо же это было своего рода действующее книгохранилище, которым пользовались до тех пор, пока война или другое бедствие не нарушили прежний порядок жизни и заставили его забросить. Либо же, наконец, свитки могли спрятать там во время той же войны, а спрятавшие их люди уже не смогли за ними вернуться, потому что были убиты или депортированы. А возможно, что каждое из этих объяснений приложимо к различным пещерам».

И все-таки самое радикальное объяснение загадки кумранских свитков предложил Норман Голб, и именно оно приобретает все больше сторонников. Сегодня в его пользу высказываются многие авторитетные археологи и историки, занимающиеся Кумраном. По Голбу, Свитки Мертвого моря вообще не имели отношения к Кумрану, независимо от того, существовала там какая-то сектантская (ессейская?) община или нет. Широкий спектр этих документов, отражающих самые разные течения и подходы в тогдашнем иудаизме, может быть объяснен, – утверждает Голб, – только предположением, что все они первоначально принадлежали либо Храмовой библиотеке, либо, еще скорее, самым разным группам и отдельным людям. В таком случае, они могли оказаться в пещерах по самой простой причине – владельцы спрятали их там, когда бежали из Иерусалима от римлян, в конце «Первого восстания». Эту же мысль повторяет Ицхак Маген: «Они (свитки) могли быть принесены сюда кем угодно, включая беженцев, спасавшихся от римлян. Некоторые из них уносили с собой драгоценные свитки, но позже, перейдя Иудейские холмы и оказавшись перед необходимостью пробираться по берегу моря, не захотели нести их с собой и решили спрятать. Таким образом, это не сектантские писания, ессейские, саддукейские или храмовые, это – литература иудаизма в целом, литература иудаизма времен Второго Храма. Она принадлежит всему еврейскому народу».

Развивая эту «гипотезу бегства», Норман Голб опубликовал статью «Маленькие тексты, большие вопросы», в которой предложил детальную возможную картину такого бегства. В книге Иосифа Флавия, – напоминает Голб в своей статье, – говорится, что евреи, бежавшие из захваченного римлянами в 70-м году новой эры Иерусалима, направлялись по двум основным путям – на юг и на восток. Голб считает, что целью первого потока, который шел через Бейтлехем (Вифлеем), Иродион и вади Эйн-Геди, была Масада, тогда как второй, шедший на восток поток беженцев, двигался в сторону другой горной крепости – Макерус, на восточном берегу Мертвого моря, в Транс-Иордании. Этот поток мог разветвиться – одни люди обогнули Мертвое море по суше, с севера, тогда как другие перешли его вброд или вплавь в ближайшем удобном месте. Этим «ближайшим удобным местом» оказывается именно Кумран. И потому именно здесь, готовясь продолжить путь по воде, беглецы расставались с драгоценной ношей, захваченной из Иерусалима – каждый со своими свитками, которые он не хотел оставить на осквернение римлянам. Отсюда и такое необычное скопление этих свитков в Кумранских пещерах. Некоторая часть беглецов продолжила свой путь к Макерусу, другие остались в Кумране. Эти последние вскоре погибли от рук римлян, пришедших по их следам и разрушивших кумранскую крепость. В свое время погибли и те, кто надеялся укрыться в Макерусе, как впоследствии погибли и защитники Масады.

А свитки? Свитки остались. Вот они, вы можете увидеть их в Храме Книги при иерусалимском Музее Израиля. Будете смотреть – вспомните тех, кто шел в толпе людей по темным гористым тропам, пробираясь к Мертвому морю, то и дело оглядываясь на пылающий Иерусалим и сжимая под рубахой спасенные от огня и позора будущие кумранские свитки. Впрочем, если предпочитаете – представьте себе склонившихся над рукописями неведомых писцов-ессеев. Ученые ведь все еще спорят. А мы пока – вспомним и оглянемся.

СКЕПТИК

Александр Грудинкин

Человек под названием «часы»

К трем часам ночи сон окончательно сморил всех, но страх проспать почему-то проходит, и все решают прилечь на часок, надеясь на «внутренний будильник»...

А. Битов. Пушкинский дом

Рассвет, время водорослей

Многие ученые стремятся разобрать наш внутренний часовой механизм на отдельные «генетические колесики». И дело не в простом любопытстве. Жизненные процессы, протекающие в организме, тоже следуют таюу времени. В течение суток периодически меняются температура тела, уровень содержания различных гормонов в крови, эффект действия многих медикаментов. Ночью нас острее будоражит боль. Ночью само время течет медленнее, чем днем.

Все живые организмы подчиняются власти времени; все они своей жизнедеятельностью отбивают его такт. Вероятно, едва лишь зародилась жизнь, как время оставило на ней свою отметину – неизгладимую печать. Даже поведение самых древних и примитивных одноклеточных организмов, таких как цианобактерии или водоросли, покорно течению времени. Их повадки пронизаны суточным ритмом. Так, жгутиконосец Gonyaulax за час до восхода солнца поднимается к поверхности моря, а перед заходом снова опускается в глубь воды. Это чувство времени помогает ему эффективно усваивать солнечный свет – источник энергии для процесса фотосинтеза. Будь он его лишен, он ночами напролет ждал бы «у моря» зари.

Внутренние часы помогают любому организму предвидеть чередование дня и ночи. Это нужно всем – от амеб до людей. Без этой способности жизнь человека кажется немыслимой. Так, ожидая пробуждения, организм заранее меняет уровень обмена веществ – готовится к дневной активности, иначе бы, внезапно вырвавшись из цепей сна на свободу, мы пережили бы, как говорят медики, настоящую «физиологическую катастрофу». Недаром, разбуженные среди ночи, не в положенный час, мы чувствуем себя слабыми.

Впрочем, среди ночи разбудить нас не так легко. В три-четыре часа ночи мы, как говаривали в старину, «смотрим десятый сон»: в это время уровень нашей физической или душевной активности ниже всего. Если человек еще не удосужился заснуть к этому часу, то чаше всего он вял и неуклюж, как оживший манекен. В это время особенно часты аварии на дорогах, хотя те обычно пустынны. Статистика показывает, что более четверти водителей, погибших в ДТП, умирали, заснув за рулем.

Примеров тому не перечесть. Двадцать четвертого марта 1989 года близ побережья Аляски танкер «Exxon Valdez» наткнулся на айсберг, что привело к крупнейшей в Америке экологической катастрофе. Расследование показало, что всему виной банальное недосыпание: за двое суток рулевой спал всего шесть часов. Он так вымотался, что забыл отключить «автопилот», и потому судно, когда он пытался свернуть с опасного курса, не среагировало на этот маневр.

В 1986 году, когда разбился космический челнок «Challenger», причина была, отчасти, в хронической усталости. Руководитель полета, измученный недосыпанием, распорядился не откладывать старт, несмотря на некоторые проблемы: «Отмучиться, наконец, и точка!» Что и произошло с экипажем...

В 1984 году страшная катастрофа произошла в индийском городе Бхопал: взрыв на химическом заводе компании «Union Carbide». Тогда погибло 8 тысяч человек, а еще 200 тысяч человек пострадали – многие получили тяжелейшие ранения. Если бы критическая ситуация сложилась днем, взрыва могло и не быть, а вот сотрудники ночной смены просто «проспали» первые сигналы тревоги.

Нет, недаром народная мудрость во все века гласила: «Утро вечера мудренее», а герои сказок, твердившие ее, неизменно побеждали врагов, ибо в самое опасное время суток спали как убитые, чтобы, очнувшись, быть живее всех живых.

Двадцать пятый час суток, время добровольцев

Все мы подчиняемся власти времени; у каждого есть свои «внутренние часы». Впрочем, эти часы всегда чуть спешат или отстают, выбиваясь из суточного ритма. Это хорошо видно на примере опытов, в которых добровольцев помещали, допустим, в подземный бункер, где они были полностью изолированы от внешнего мира и не имели никакой возможности выставить свои «внутренние часы» ни по солнцу, ни по будильнику в соседней комнате, ни по разговорам за стеной. Чаше всего их жизнь начинала странным образом замедляться. Казалось, сутки были им малы. Они ложились спать все позже, и потому для ученых, следивших за ними, день постепенно превращался в ночь. Их сутки – «естественные сутки человека»! – длились двадцать пять часов.

Впрочем, наши «внутренние часы» не всегда медлят. В некоторых опытах они идут торопливее земных. Так, американский биолог Кристофер Джонс в течение восемнадцати дней наблюдал за женщиной, добровольно жившей в полной изоляции. Ее суточный ритм составил всего 23 часа 20 минут. Она явно спешила жить. Если бы она провела в изоляции 32 дня, то, по ее подсчетам, она прожила бы здесь... 33 дня!

В любом случае циферблат наших «внутренних часов» размечен довольно халтурно, аляповато. Если следовать только его показаниям, быстро выбьешься из жизни общества и природы. Эти часы задают так называемый «циркадный (околосуточный) ритм». А нам бы хотелось чего-то поточнее.

«Никто из людей не живет в строгом 24-часовом суточном ритме», – отмечает Кристофер Джонс. Лишь внешние воздействия – и прежде всего световые лучи – помогают организму каждый день заново приспосабливаться к истинной длине суток.

Световые сигналы попадают на сетчатку глаза, и это раздражение достигает древнейший части головного мозга, отвечающей, по мнению многих ученых, за работу наших «внутренних часов».

Эта часть мозга величиной с булавочную головку носит название Nucleus suprachiasmaticus; она расположена рядом с той точкой, где перекрещиваются левый и правый зрительный нерв, ведущие в головной мозг. В опытах с животными пробовали удалять эту часть мозга, и те тотчас теряли всякое представление о суточном ритме. Когда им вновь пересаживали данный фрагмент мозга, они обретали утраченное время.

У человека в Nucleus suprachiasmaticus сосредоточено около 10-20 тысяч нервных клеток. Их ритмичные сигналы воздействуют на другие участки мозга, меняя содержание гормонов, заставляя человека то спать, то бодрствовать.

Клетка, мозг, ген: где притаилось время?

Загадочный часовой механизм правящий всем живым на планете исследуют уже давно, но лишь в последние годы ученые начали, наконец, понимать, как устроены «внутренние часы», как они заводятся и подстраиваются.

Итак, на всех «этажах» природы эти принципы одинаковы. Все «генетические часы» состоят из тех же колесиков, анкеров, стрелок... Как только гены в отдельных клетках включаются, по их сигналам начинает работать клеточная машинерия, изготавливая соответствующие протеины. В свою очередь, эти протеины влияют на «генетические часы» по принципу обратной связи. Подобно шахматистам, торопливо жмущим на кнопку часов после сделанного хода, протеины «нажимают на кнопку» генетических часов и отключают их. Но постепенно протеины распадаются, и часы вновь начинают тикать. Включение, выключение, «прилив, отлив»...

Световые сигналы постоянно юстируют эти часы. В темноте часы понемногу расстраиваются, поэтому для узников, заточенных в темницу в стародавнюю пору, время начинало идти по-другому, то растягиваясь как резина, то пружинно сжимаясь. Итак, «приливы и отливы», происходящие в молекулярном мире, разбивают течение наших суток на день и ночь, сон и бодрствование.

Однако возникает вопрос, который напоминает неразрешимую задачу о курице и яйце. Что первично, а что вторично? С чего начинается время? Изначально ли включены «генетические часы», заставляя все наше тело жить в дружном, едином ритме?

Или эти часы включаются лишь под действием процессов, протекающих внутри клеток? Задает ли наш мозг, а именно Nucleus suprachiasmaticus, такт всему организму? Или же процессы, протекающие «на местах» – в отдельных частях тела – диктуют режим работы головному мозгу? Действительно ли, внутри мозга есть «часы», отвечающие за все?

«Вероятно, нам придется пересмотреть простую иерархическую модель, – говорит биолог Майкл Менакер из Виргинского университета. – Прежде мы считали, что мозг, отсчитывая время и задавая такт, рассылает сигналы по всему организму. Все части тела живут в едином ритме. На всех часах, спрятанных внутри нашего тела, стрелки застыли в одном и том же положении».

На самом деле исследования последних лет показывают, что многие органы тела живут в своем особом ритме. Часто он не совпадает с ритмом жизни всего организма. Каждый из нас напоминаем обширную страну, – хотите Россию, хотите Америку, – протянувшуюся на несколько часовых поясов, где во всех ее частях течет свое, разное время.

Это показали, например, опыты, которые поставил над крысами Майкл Менакер. Их кормили в строго определенное время. Ограничивая режим кормления, ученые добивались того, что «генетические часы» в печени то включались, то отключались. После этого зверьки начали бегать в колесе в другое время, чем прежде. Однако в самом головном мозге – в Nucleus suprachiasmaticus – ритм часового механизма ничуть не менялся. Поведение зверьков стало иным, а их «главные часы» показывали то же самое время, будто ничего и не случилось.

«Многие представления о наших внутренних часах при ближайшем рассмотрении неверны», – говорит немецкий биолог Тилль Ренеберг. Например, исследуя ритмы жизни плесневого гриба Neurospora, Ренеберг и его коллеги столкнулись с тем, что ни одна расхожая модель не может объяснить, почему эти ритмы меняются. Возможно, в их регуляции участвует гораздо больше генов, чем считалось прежде. В этом «генетическом штабе» есть свой секретариат, свои начальники отделов, и, «только миновав все их, мы попадаем в дирекцию», – шутит Ренеберг. Мы же кидаемся к первой открывшейся нам двери и, кого бы за ней ни увидели, говорим: «Здравствуйте, шеф!»

Время совы, время жаворонка

Конечно, наше поведение тоже влияет на работу внутренних часов. На них воздействуют не только яркий свет, активное поведение – на работе мало кому бывает до сна! – но и, например, время приема пищи. Сказывается так же психологическая обстановка на работе и дома, в семье. Если вы женились на женщине, привыкшей просыпаться в полшестого утра и засыпать в десять, вы невольно подстраиваетесь под ее ритм жизни, хотя на всех ваших внутренних часах стоит клеймо «совы».

Впрочем, внутренние часы, как пружина: стоит расстаться с женой, и «пружина разожмется» – стрелки часов побегут назад, в привычное положение. Сколько ни старайся «сова», «жаворонком» ей вряд ли стать. Внутренние часы – не «Seiko» на вашем запястье и даже не часы «Полет»: сколько ни ищи заводной механизм, его не найти. Чтобы отрегулировать их, нужно время. Много, очень много времени.

Конечно, с тех пор, как в наших домах появилось искусственное солнце – электрическая лампочка, мы всеми силами пытаемся нарушить работу внутренних часов. Мы допоздна просиживаем у телевизора или компьютера; мы подолгу не гасим свет; мы радуемся, что в городах можем вести полноценную ночную жизнь. Мы научились спать намного меньше, чем наши предки: в XIX веке средняя продолжительность сна составляла девять часов, сейчас – на полтора часа меньше... Но все равно, организм не обманешь!

«Наше тело не забыло свое прошлое, – пишет американский биолог Уильям Демент. – Оно – продукт генетической эволюции, длившейся миллионы лет. Неужели можно поверить в то, что за какую-нибудь сотню лет переменятся все его молекулярные функции, приноравливаясь к нашим новым потребностям?» Остается лишь повторить: нужно много, очень много времени!

(Использованы материалы журналов «Spiegel», «Bild der Wissenschaft» и «Р.М.»)

УЧИМСЯ ЧИТАТЬ

Анна Чайковская

Миф об Эдипе

Версии студентов технического вуза

Считается, что подлинные памятники культуры не утрачивают своего величия, сколько бы столетий ни отделяло нас от времени их создания. Их нельзя перерасти или «отменить», как отменяется, скажем, актуальность гужевого транспорта с появлением автомобиля. Они, как горные вершины, с отдалением все явственнее демонстрируют свою высоту, в то время как шедевры вчерашнего дня умаляются и исчезают в их тени.