Текст книги "Арсенал-Коллекция 2014 № 09 (27)"
Автор книги: авторов Коллектив
Жанры:
Газеты и журналы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
Прототип Semovente L40 da 47/32 имел закрытую сверху рубку, но в серийных машинах она лишилась крыши – тем самым удалось упростить и облегчить машину, а также избежать характерных для итальянской бронетехники проблем с вентиляцией боевого отделения. Для защиты от дождя над боевым отделением разворачивался брезентовый тент.
Корпус САУ собирался из броневых листов толщиной до 30 мм, соединяемых заклепками. Внутри он делился противопожарной перегородкой на два отделения – совмещенного управления и боевое, а также моторное. Рабочее место механика-водителя находилось спереди справа. Для наблюдения ему служил прямоугольный люк в лобовом листе, закрываемый створкой со смотровой щелью, а также перископ. Для входа-выхода имелась дверка в правом борту корпуса. Однако на практике этой дверкой почти не пользовались – механик-водитель, так же, как и остальные члены экипажа, занимал свое место, перелезая через борт. Поэтому дверку стали заваривать, а на САУ поздних выпусков вообще от неё отказались.
Слева находилось рабочее место командира экипажа. Поначалу экипаж Semovente L40 da 47/32 состоял всего из двух человек, но перегруженность командира, совмещавшего также функции наводчика и заряжающего, вынудила в первой половине 1942 г. ввести в состав экипажа третьего члена – заряжающего, располагавшегося за механиком-водителем. Боекомплект пушки находился в двух укладках: за механиком-водителем (на 33 снаряда) и на правой стенке боевого отделения (на 37 снарядов).
Силовая установка Semovente L40 da 47/32 соответствовала базовой машине – бензиновый двигатель FIAT SPA 18VT мощностью 68 л.с. Коробка передач обеспечивала четыре скорости вперед и одну – назад. Ходовая часть применительно к одному борту состояла из четырех обрезиненных опорных катков, сблокированных попарно в две тележки (амортизация – торсионы и гидравлические амортизаторы); ведущего колеса переднего расположения; натяжного колеса заднего расположения, выполняющего также функции опорного катка; трех обрезиненных поддерживающих роликов. Гусеница металлическая, шириной 26 см.
Линейные самоходки радиостанциями не комплектовались. Однако, наряду с ними выпускались и две модификации радиофицированных машин. САУ Semovente L40 Comando Plotone предназначалась для командиров взводов и оборудовалась радиостанцией RF 1 СА с дальностью действия 5-6 км. Установка её вынудила сократить боекомплект пушки до 49 снарядов. Машины Semovente L40 Comando Compagnia предназначались для командиров рот и имели, кроме RF 1 СА, ещё и радиостанцию RF 2 СА (дальность действия 20 км). Такие машины вообще пушки не имели, а вооружались лишь 8-мм пулеметом Breda 38, стреляющим через деревянный макет ствола орудия.
Первоначально сухопутные войска Италии заказали 283 САУ Semovente L40 da 47/32, но в мае 1943 г. его увеличили до 460 экземпляров. Серийное производство на предприятии SPA в Турине началась в январе 1942 г. К апрелю она достигла месячного темпа в 30 единиц, но к концу года из-за проблем с поставками комплектующих этот показатель снизился до 13. К маю 1943 г. было изготовлено 282 Semovente L40, а к моменту перемирия в сентябре 1943 г. – примерно 320 единиц.
В ходе производства в самоходки вносились некоторые изменения. Мы уже упоминали об отказе от дверки для механика-водителя. В 1943 г. ввели два дополнительных наружных топливных бака, упростили конструкцию крыши мотоотсека, изменили кожух глушителя.
«Командирская» САУ Semovente L40
Выгрузка Semovente L40 в одном из портов Туниса. Рубеж 1942/1943 гг.
Боевой дебют Semovente L40 состоялся на Восточном фронте
В строю Regio Escersito
Согласно первоначальной концепции, САУ Semovente L40 da 47/32 направлялись в разведывательные части, формируемые на базе полков кавалерии и берсальеров. Их задачей являлась поддержка легких танков L6/40 и бронеавтомобилей АВ-41. В частности, кавалерия формировала бронеразведывательные группировки (Raggruppamenti Esploranti Corazzati – R.E.Co.), состоящие из двух групп эскадронов (Gruppo Squadroni). Штат предусматривал наличие в одной из таких групп эскадрона, вооруженного самоходками (11-12 САУ). Первой получила Semovente L40 da 47/32 15-я группировка, сформированная в феврале 1942 г. на базе полка Cavalleggeri di Lodi. В июле такие машины появились в составе 8-й группировки, созданной на базе полка Landed di Montebello. Единственной же кавалерийской частью, большей, чем эскадрон, вооруженной Semovente L40 da 47/32, стала 13-я группа эскадронов[* В итальянской армии для нумерации батальонов и групп эскадронов применялись римские цифры. Мы же для упрощения восприятия будем пользоваться более привычными арабскими.], сформированная в 1942 г. полком Cavalleggeri di Aleksandria. В двух её эскадронах числилось 19 САУ.
В феврале 1942 г. начались поставки Semovente L40 da 47/32 и в части берсальеров. Первыми их получила одна рота 69-го батальона 18-го моторизованного полка (Regimento Bersaglieri Motocorazzato). Однако вскоре основным типом частей, вооруженных Semovente L40 da 47/32, стали противотанковые батальоны – Battaglioni Contracarri Semovente da 47. Состоявшие, как правило, из двух рот, они могли входить в состав дивизий либо действовать в качестве корпусного резерва. В общей сложности было сформировано не менее 16 таких батальонов, но, учитывая количество выпущенных САУ Semovente L40 da 47/32, вероятно, далеко не все из них были укомплектованы по штату.
Противотанковые батальоны Semovente L40 DA 47/32
Номер
Подчинение
Район применения
1
1-я пехотная дивизия Superga
Тунис
4
4-я пехотная дивизия Livorno
Сицилия
9
19-я армейский корпус
?
20
20-я пехотная дивизия Friuli
Корсика
101
30-й армейский корпус
Тунис
121
31-й танковый полк
Сицилия
122
32-й танковый полк
Сицилия
130
?
Сицилия
131
31-й танковый полк
Корсика
132
132-я танковая дивизия Ariete
?
133
33-й танковый полк
Сицилия
136
30-й армейский корпус
Тунис
214
31-й танковый полк
?
230
?
Сицилия
232
32-й танковый полк
?
233
206-я дивизия береговой обороны
Сицилия
Уничтоженные танки L6/40 и самоходка Semovente L40 под Сталинградом. Зима 1942/1943 гг.
Хотя в 1942 г. главным театром военных действий для Италии оставалась Северная Африка, в бою Semovente L40 da 47/32 дебютировали совсем в другом регионе. Летом 1942 г. 13-я группа эскадронов вместе с 67-м батальоном берсальеров (вооруженным танками L6/40) были отправлены на южный участок Восточного фронта. В конце августа самоходки совместно с танками поддерживали контратаки альпийских стрелков у станицы Чеботаревской на Дону. По состоянию на 19 ноября 1942 г. 13-я группа, входящая в состав моторизованной дивизии Principe Amadeo Duca d'Aosta, имела в своем составе 16 САУ Semovente L40 da 47/32. Все они были потеряны после 16 декабря, когда на позиции итальянской 8-й армии обрушились войска советского Юго-Западного фронта.
Когда в конце 1942 г. итальянские войска заняли средиземноморское побережье Франции, в их составе был и 69-й батальон берсальеров, вооруженный Semovente L40 da 47/32. Ещё две части, вооруженные такими самоходками – 20-й и 131-й противотанковые батальоны (соответственно, 19 и 29 САУ) – перебросили на Корсику.
В Тунисе до мая 1943 г. сражались 1-й, 101-й и 136-й противотанковые батальоны, а также эскадрон Semovente L40 da 47/32 из состава 15-й бронеразведывательной группировки. В схватках с количественно и качественно превосходящим противником все самоходки этих частей были потеряны. Именно в Тунисе наглядно проявились основные недостатки Semovente L40 da 47/32: слабость вооружения и «нежность» конструкции, неприспособленной для совершения длительных маршей своим ходом. А между тем, ввиду отсутствия достаточного количества трейлеров, части САУ вынуждены были совершать маневры «на гусеницах», что вело к многочисленным поломкам самоходок. Проблема усугублялась ещё и перебоями в доставке запчастей.
Наиболее массово Semovente L40 da 47/32 применялись в июле 1943 г. на Сицилии, где было сосредоточено не менее семи противотанковых батальонов, вооруженных такими самоходками. Правда, укомплектованность их была далекой от штатной – например, 233-й батальон располагал лишь 12 самоходками.
Когда 8 сентября 1943 г. стало известно о подписании перемирия между Италией и странами антигитлеровской коалиции, вермахт начал разоружение итальянских войск. В течение нескольких дней армия Италии перестала существовать как организованная сила. Тем не менее, ряд частей и соединений оказали сопротивление недавнему союзнику. В частности, 9-10 сентября в районе Рима сражалась 8-я бронеразведывательная группировка, во 2-й группе эскадронов которой имелось 16 Semovente L40 da 47/32 (4 во взводе управления и 12 в 6-м эскадроне). Самоходчики в боях у Сечиньолы и Порта Сан Паоло пытались сдержать продвижение частей немецкой 2-й парашютной дивизии.
САУ Semovente L40 отличалась небольшими габаритами
Колонна Semovente L40 на марше. О. Корсика, 1943 г.
САУ Semovente L40 на позиции в Тунисе. 1943 г.
Боевое отделение Semovente L40 было достаточно тесным для трех членов экипажа.
В составе вермахта
Немецкими трофеями вермахта 78 линейных САУ Semovente L40 da 47/32, 8 машин командиров взводов и несколько – командиров рот. Они были приняты на вооружение под обозначениями SturmgeschQtz L6 mit 47/32 630(i), Komando Wagren L6 630(i) и Panzerbefelswagen L6 770(i) соответственно. Хотя эти машины являлись совершенно устаревшими, напряженная ситуация со снабжением бронетехникой немецких войск в Италии и на Балканах вынудила немцев продолжить их производство: в конце 1943 – начале 1944 гг. по заказу вермахта изготовили ещё 74 линейные САУ (52 в 1943 г. и 22 в начале 1944 г.), 36 машин командиров взводов (9 в 1943 г. и 27 в 1944 г.) и 10 – командиров рот. Самоходки, выпускавшиеся по немецкому заказу, отличались увеличенной высотой бортовых бронелистов. Образовавшееся дополнительное пространство использовалось на линейных САУ для увеличения боекомплекта до 73 снарядов и установки радиостанции.
Самоходки Sturmgeschutz L6 в вермахте не пользовались особой популярностью. Их критиковали за слишком слабое вооружение и недостаточное бронирование, отсутствие крыши над боевым отделением и частые аварии ходовой части. О применении итальянских трофеев в частях первой линии не могло быть и речи. А вот в операциях против партизан эти самоходки могли ещё пригодиться. Поэтому подавляющее большинство Sturmgeschutz L6 попало не на итальянский фронт, а на Балканы. Как правило, их распределяли по пехотным дивизиям. Например, в апреле 1944 г. 297-я пехотная дивизия, несшая оккупационную службу в Албании, получила 10 Sturmgeschijtz L6, которыми вооружили два взвода в противотанковом батальоне. Самоходки использовали для поддержки пехоты в противопартизанских операциях, а также для сопровождения колонн снабжения.
Осенью 1944 г. часть Sturmgeschutz L6 передали полиции на оккупированных территориях. В частности, 14-я полицейская танковая рота, действовавшая в Словении, получила 20 таких самоходок. Несколько машин попало в находившиеся на Балканах части СС – 105-й танковый батальон и 7-ю горную дивизию.
Часть Sturmgeschijtz L6 (вероятно, с демонтированными пушками) использовались в качестве тягачей для противотанковых пушек Рак 40 и Рак 43. Такие машины обозначались Kettenschlepper L40. В частности, 590-й тяжелый моторизованный противотанковый батальон получил 20 таких машин.
Небольшое количество Semovente L40 da 47/32 попало в вооруженные формирования Итальянской социальной республики. В частности, две такие самоходки числились в сухопутных войсках – в группе эскадронов San Giusto. Ещё до пяти машин попало в национальную республиканскую гвардию – в бронетанковую группу Leonessa. Все они использовались только для противопартизанских операций.
TTX Semovente L40 DA 47/32
Боевая масса, кг
6825
Длина, мм
3820
Ширина, мм
1860
Высота, мм
1690
Клиренс, мм
400
Толщина брони, мм:
лоб
30
борт и корма
15
крыша и днище
6
Мощность двигателя, л.с.
68
Скорость, км/ч:
по шоссе
42
по пересеченной местности
20
Емкость топливных баков, л
165
Запас хода по шоссе, км
200
Преодолеваемые препятствия, м:
высота стенки
0,7
ширина рва
1,7
глубина брода
1
Общая оценка
Если попытаться максимально кратко дать оценку самоходке Semovente L40 da 47/32, то её можно свести к двум словам: слишком поздно! Действительно, появись такая машина в 1940-м или начале 1941 г., она могла бы стать опасным противником для британских танков в Северной Африке. Однако во второй половине 1942 г., когда Semovente L40 da 47/32 пошли в бой, их пушки могли пробивать броню современных советских, британских и американских танков лишь с ближних дистанций. Отсутствие пулемета лишало Semovente L40 da 47/32 надежного средства борьбы с вражеской пехотой – не считать же таковым пару пистолетов-пулеметов, перевозимых в боевом отделении. Наконец, совершенным анахронизмом выглядело отсутствие на большинстве машин радиостанции. Оставляла желать лучшего и ходовая часть. Выше уже упоминалась её «нежная» конструкция. Добавим ещё и малую ширину гусениц, затруднявшую передвижение по пересеченной местности. В общем, итальянцам следовало бы прекратить производство Semovente L40 da 47/32 ещё в 1942 г., сосредоточившись на увеличении выпуска более удачных самоходок на шасси средних танков.
САУ Sturmgeschutz L6 в немецких частях по состоянию на 31 декабря 1944 г.
Часть
Исправные САУ
САУ в ремонте |
Группа армий «С» (Италия)
Запасный танковый батальон «Юг»
4
1
356-я пехотная дивизия
0
2
Группа армий «F» (Балканы
) !
105-й танковый батальон СС
1
0
12-я танковая рота особого назначения
4
2
7-я горная дивизия СС Prinz Eugen
2
0
11-я авиаполевая дивизия
2
0
117-я егерская дивизия
2
0
118-я егерская дивизия
2
2
297-я пехотная дивизия
5
5
369-я (хорватская) пехотная дивизия
5
0
373-я (хорватская) пехотная дивизия
1
6
392-я (хорватская) пехотная дивизия
1
2
Группа армий «Юг» (Венгрия)
Противотанковая рота 68-го армейского корпуса
3
0
14-я полицейская танковая рота
20
0
Другие части
8
0
Итого
60
20
Самоходная установка Semovente L40 DA 47/32 в музейной экспозиции. Абердин, США
Юрий СЕРГИЕВИЧ
Лучший ас Первой Мировой (Часть 1)
Слева-направо: обер-лейтенант Кирмайер (комэск) и лейтенанты Имельман, Рихтгофен и Вортман (2 победы), ноябрь 1916 г.
Практически каждый любитель авиации, пусть даже его интересуют только реактивные самолеты может назвать несколько летчиков начала века. В числе этих авиаторов обязательно будет Манфред фон Рихтгофен, чей красный «Фоккер»-триплан по сей день является одним из символов Первой Мировой войны.
2 мая 1892 года в городе Бреслау (Силезия) в семье офицера лейб-кирасирского полка барона фон Рихтгофен родился первенец. Счастливые родители Альбрехт и Кунигунда назвали мальчика Манфредом (полное имя барон Манфред Альбрехт фон Рихтгофен – Manfred Albrecht freiherr von Richthofen). Годом позже родилась дочь Ильзе, еще через год – второй сын Лотар, а в 1903 – третий сын Болько.
Когда Манфред подрос, он решил пойти по стопам своего отца, к тому времени уже вышедшего в отставку. Завершив курс обучения в военной академии, молодой барон весной 1911 года был зачислен фенрихом в 1-й уланский полк «Александр III», а осенью следующего года получил первое офицерское звание.
Начало войны лейтенант фон Рихтгофен встретил на русской границе. 2 августа 1914 года молодой офицер выполнил свое первое боевое задание: возглавляемый им дозорный отряд, переправившись через реку, разделявшую два государства, провел успешную разведку. Через неделю часть немецких сил была переброшена на запад, где начиналось наступление на Париж. 1-й уланский полк вместе с остальными частями 5-го армейского корпуса вошел в состав армии, вступившей на территорию Бельгии. Здесь 22 августа Манфред провел свой первый серьезный бой: его подразделение попало в засаду. Спустя несколько месяцев за личную храбрость он получил первую боевую награду – Железный Крест II класса.
Маневренный период войны на западном фронте закончился уже в сентябре, и к исходу 1914 года от швейцарской границы до бельгийского побережья Европу пересекли линии траншей. Кавалерия стала ненужной, и 1-й уланский спустился в окопы. Манфреду, как и многим другим кавалерийским офицерам, это не нравилось. Еще меньше его устраивала необходимость проводить большую часть времени при штабе 18-й пехотной бригады, лишь изредка попадая на передний край. Штабная служба оставляла честолюбивому барону мало возможностей отличиться, поэтому через несколько месяцев он подал рапорт о переводе в авиацию, которая в условиях позиционной войны взяла на себя одну из основных функций конницы – разведку. К тому же авиатору было проще добиться славы и известности, чем пехотинцу.
Первый рапорт остался без внимания, и Рихтгофену пришлось еще несколько месяцев ждать, прежде чем его желание исполнилось. 27 мая 1915 года он прибыл в Кёльн для обучения в FEA 7 (Flieger Ersatz Abteilung – Запасной Авиаотряд) и через несколько дней впервые поднялся в небо. С 10 июня обучение продолжилось в FEA 6 в Гросенхайне. Еще две недели спустя, 24 июня, новоиспеченный наблюдатель получил назначение на русский фронт в армию генерала Маккензена.
29 июня лейтенанта фон Рихтгофена зачислили в состав FFA 69 (Feldflieger Abteilung – Полевой Авиаотряд) под командованием гауптмана Курта Мюллера. Часть занималась разведкой неприятельских позиций и наблюдением за прифронтовой полосой. Свои первые боевые вылеты Манфред совершил с пилотом обер-лейтенантом Георгом Цоймером, но затем его постоянным напарником стал обер-лейтенант граф Эрих фон Хольк. 14 августа во время очередного вылета отказал мотор аэроплана («тип В», возможно «Альбатрос» или LVG), но авиаторам повезло: они совершили вынужденную посадку на территории, которую всего за несколько часов до этого оставили русские войска.
Служба на востоке оказалась недолгой. 20 августа пришел приказ о переводе в BAO (Brieftauben Abteilung Ostende – Отряд, или Батальон Голубиной Почты Остенде)[1 Будущие бомбардировочные эскадры в 1915 г. выдавались за «почтовые».], и через несколько дней Манфред прибыл на аэродром Гистелль в Бельгии, где базировалась его новая часть. Здесь барона ожидала встреча со старым знакомым – Георгом Цоймером и новый самолет – двухмоторный AEG G.II, довольно редкая «птица» в немецких авиачастях.
«Почтовый» AEG G.II, на котором в сентябре 1915 г. летали Цоймер и Рихтгофен. Рисунок на борту самолета отражает прозвище пилота Der Schwarz Katze
Слева-направо: обер-лейтенант Кирмайер (комэск) и лейтенанты Имельман, Рихтгофен и Вортман (2 победы), ноябрь 1916 г.
Летом 1915 г. двухмоторные машины в соответствии с довоенной теорией предполагалось использовать в качестве «боевого самолета» (Kampfflugzeug)[2 Отсюда и название германских бомбардировочных авиачастей и тяжелых самолетов.], что соответствует отечественному понятию «воздушного крейсера». Основной задачей считалось сопровождение разведчиков, затем шла разведка (сухопутная и морская), и лишь в последнюю очередь – бомбометание.
1 сентября Цоймер и Рихтгофен провели свой первый воздушный бой: над линией фронта они встретили «Фарман», экипаж которого сразу бросился в атаку. С первой минуты противник завладел инициативой, быстро зайдя в хвост немецкому аэроплану. На полотняной обшивке AEG появились пулевые пробоины. Так что первый бой мог стать для будущего аса и последним, но, к счастью, неприятель внезапно прекратил атаки, и, бросив свою жертву, отправился восвояси. По возвращении на базу, друзья на повышенных тонах долго выясняли, кто из них виноват: тот, кто плохо летает, или тот, кто плохо стреляет... В действительности же тяжелый, неповоротливый и имеющий недостаточную путевую устойчивость AEG G.II просто не подходил для воздушного боя. Однако других машин пока не было.
В одном из следующих полетов Рихтгофен, по собственному выражению, «впервые пролил кровь за отечество»: после сброса бомб он попытался подать сигнал своему летчику, чтобы тот отвернул в сторону и дал возможность увидеть результаты бомбометания. Как оказалось, слишком энергично жестикулируя, Манфред попал рукой под винт[3 Ряд подобных случаев заставил поставить для их предотвращения металлическое ограждение кабины стрелка.]. Рана была небольшой, но врач допустил его к полетам только через неделю.
В конце сентября ВАО перебросили на юг, в Шампань, где началось наступление союзников. К этому времени Рихтгофен летал уже с обер-лейтенантом Паулем фон Остерротом[4 Позже стал истребителем, одержал 7 побед, погиб в воздушном бою 23.4.17.] на разведчике «Авиатик» C.I (в ВАО также использовались «Альбатросы» C.I и LVG C.I/C.II, но летал ли на них Манфред, не известно). В одном из разведывательных полетов они встретились с «Фарманом» MF.11, экипаж которого, вероятно, сосредоточился на наблюдении за землей и не смотрел по сторонам. Немецкий пилот воспользовался такой беспечностью и, сблизившись с противником, полетел параллельным курсом, создав напарнику идеальные условия для ведения огня, но того подвел собственный «Парабеллум», отказавший после первых же выстрелов. Предупрежденный неприятель начал маневрировать и отстреливаться, но на этот раз техническое превосходство было на стороне немцев, и Манфред, быстро устранив неисправность, разрядил по вражеской машине всю 100-патронную ленту своего пулемета. Заядлый охотник, барон всегда считал себя хорошим стрелком, но все– таки изрядно удивился, когда «Фарман» начал снижаться, странно рыская, коснулся колесами земли и замер, уткнувшись носом в дно воронки и задрав вверх хвост. Бой проходил над территорией противника, свидетелей не было, так что Рихтгофен и Остеррот после возвращения даже не заявили об этой победе.
Летом 1915 года на фронте появились первые истребители «Фоккер», которые начали распределять между различными авиачастями. К началу осени несколько машин попало и в ВАО. Рихтгофен начал летать заметно реже, поскольку пилоты явно предпочитали одноместные машины, оставляя его без «работы». Очень скоро барон понял: чтобы добиться каких-либо успехов, необходимо самому стать летчиком, причем именно летчиком-истребителем. Окончательно утвердиться в этом ему помогла встреча в первых числах ноября с обер-лейтенантом Освальдом Бёльке, одним из двух первых «супергероев» германской истребительной авиации.
Рихтгофен во время службы в KAGOHL 2.
Финал первой попытки Рихтгофена стать летчиком-истребителем
Цоймер в свободное время стал давать другу уроки пилотирования, благо на аэродроме имелось несколько старых аэропланов класса «В», которые из-за отсутствия оборонительного вооружения использовались как курьерские и тренировочные. 10 октября, после нескольких вывозных полетов, Манфред впервые самостоятельно поднялся в воздух.
Взлет прошел хорошо, но посадка завершилась в положении «вверх колесами» (с последующим списанием самолета). Потратив еще две недели на улучшение навыков пилотирования, самодеятельный курсант попытался сдать экзамен. По собственному мнению, он хорошо выполнил все необходимые элементы (несколько «восьмерок» и ряд взлетов-посадок), но у гауптмана, принимавшего экзамен, на этот счет имелось другое мнение. Неудача не сломила упорства Рихтгофена, он продолжал тренироваться, пользуясь каждой свободной минутой.
Тем временем ситуация в Шампани улучшилась и 3 ноября отряд голубиной почты вернулся в Бельгию, но повоевать на новом-старом месте экипажу Остеррот-Рихтгофен не пришлось. Еще до перебазирования Манфред получил уведомление о предстоящей командировке в Берлин для участия в программе разработки тяжелого бомбардировщика «Сименс-Шуккерт». Проездные документы были выписаны 12 ноября, но до места назначения барон так и не добрался, сразу по прибытии в столицу он подал рапорт о зачислении в летную школу.
Поскольку Рихтгофен уже имел все необходимые навыки и несколько часов налета, практически никакого дополнительного обучения не потребовалось. 25 декабря он успешно сдал последний, третий экзамен и получил диплом летчика, но назначения в боевую часть пришлось ждать еще два месяца. Только в марте 1916 года барон прибыл на аэродром, расположенный на окраине деревушки Монт (северо-восточнее Вердена), где тогда базировалась 2 боевая эскадра верховного командования (Kampfgeschwader der Obersten Herresleitung, сокращенно KAGOHL). Его определили в 8 эскадрилью (Kampfstaffel 8)[5 Боевые эскадрильи, как отдельные, так и входящие в состав эскадр (последние обычно именовались просто staffel) имели сквозную нумерацию. Для обозначения эскадрилий использовались также аббревиатуры: KG 2/8 означало Staffel 8, KAGOHL 2.], которой командовал гауптман Виктор Карганико.
За Рихтгофеном был закреплен двухместный самолет класса «С» и персональный механик Йозеф Хольцапфель. Йозеф стал бессменным спутником Манфреда и обслуживал его аэропланы всю войну, впрочем, для германской авиации в этом не было ничего необычного. Наблюдатели же постоянно менялись. К сожалению, известны имена только двух «пассажиров»: лейтенанты Карл Халлер и Альфред Герстенберг, последний был однополчанином Манфреда еще по кавалерийской части.
За несколько месяцев, которые Рихтгофен провел в Германии, на фронте произошли серьезные изменения: заметно возросло число истребителей, причем значительная их часть была сосредоточена именно под Верденом, где в феврале 1916 года началось очередное немецкое наступление. Вылеты стали теперь более опасными, а воздушные бои проходили уже не изредка, как осенью 1915 года, а регулярно. 11 апреля Манфред пришел на помощь одиночному «Фоккеру»-моноплану, который вел бой с несколькими французскими самолетами. Как позже выяснилось, германский истребитель пилотировал его старый друг Цоймер[6 Георг Цоймер погиб в воздушном бою 17.6.17, к тому времени на его счету было 4 победы.]. В тот раз все закончилось хорошо, но 30 апреля в схожей ситуации LVG С.II Рихтгофена оказался недостаточно быстроходным, и на глазах барона был сбит и погиб граф фон Хольк.
Стандартным вооружением разведчиков того времени составлял один турельный пулемет, но опытные летчики стремились при первой возможности довооружить свои машины. Наиболее распространенным вариантом была установка неподвижного пулемета над верхним крылом для стрельбы вне диска винта. Одну из таких импровизированных установок имел и самолет Рихтгофена. 25 апреля дополнительный пулемет доказал свою эффективность при встрече с одиночным истребителем «Ньюпор»-11. Неопытный француз вместо того, чтобы атаковать, попытался уклониться от боя, но и это ему не удалось. Короткой, но точной очереди барона оказалось достаточно, чтобы «Ньюпор» потерял управление. Однако и эта победа Рихтгофена, хотя и была упомянута в еженедельной сводке, осталась не засчитанной.
2-я эскадра на аэродроме Монт, май-июнь 1916 г.
2-я эскадра на аэродроме Монт, май-июнь 1916 г.
В конце весны наконец-то исполнилась давняя мечта Рихтгофена: после долгих надоеданий своему «штаффель-фюреру» он все-таки получил в свое распоряжение истребитель. Это был единственный в эскадрилье «Фоккер» и Манфред «делил» его с лейтенантом Хансом Райманом. В свободное от обычных боевых заданий время оба летчика по очереди летали на «охоту», однако это продолжалось недолго. Во время одного из полетов Райман был сбит, но сумел благополучно избежать гибели или плена, «плюхнувшись» на нейтральной полосе. Через несколько дней на замену прислали еще один «Фоккер», но и он не стал долгожителем: в третьем по счету полете «Оберурсель» отказал на взлете. Машина была разбита, и хотя Рихтгофен не слишком пострадал, еще один истребитель ему уже не предложили.
28 июня эскадра начала переброску на восток. К этому времени 8 эскадрилья летала на новых разведчиках «Роланд» С.II (один из самых аэродинамически совершенных самолетов того времени), но так как особого противодействия русской авиации не ожидалось, все эти машины было предписано оставить под Верденом. Взамен подразделение получило «Румплеры» C.I и «Альбатросы» С.Ill (на 30 июля имелось четыре аэроплана первого типа и два – второго).
1 июля KG 2 прибыла под Ковель и вскоре приступила к боевой работе. Основной задачей была бомбардировка различных целей: железнодорожных станций, складов и скоплений войск неприятеля. Рихтгофен писал, что за время, проведенное на восточном фронте, он всего однажды видел самолет противника, да и тот не принял боя. Единственную опасность представляла русская зенитная артиллерия.
12 августа в Ковель приехал лучший летчик-истребитель Германии, гауптман Освальд Бёльке, он навещал своего старшего брата Вильгельма, командира 10 эскадрильи. Командование поручило Бёльке сформировать одну из первых истребительных эскадрилий (Jagdstaffel, сокращенно Jasta), для которой он мог подбирать летчиков в любых германских авиачастях. В Ковеле его выбор пал на двух лейтенантов: Рихтгофена и Эрвина Бёме из 10 эскадрильи. Оба были несказанно рады этому обстоятельству.
До конца лета улаживались необходимые формальности, и 1 сентября полный радужных надежд Рихтгофен явился в Бертенкур, где базировалась Jasta 2. Действительность, однако, разочаровала барона. Авиачасти фактически еще не существовало, на семь пилотов имелось два «Фоккера» (D.I и D.III) и один «Альбатрос» D.I. Спустя неделю, к ним прибавился один «Хальберштадт» (D.II или D.III) – теперь четыре машины делили между собой девять летчиков. По– настоящему эскадрилья могла начать воевать только при наличии должного числа истребителей, а пока командир вынужден был вводить в строй своих подчиненных по очереди. Фактически, воевал он один, и закономерно, что все победы первой половины сентября пополнили «личный багаж» Освальда Бёльке.
В нескольких «пробных» боевых вылетах участвовал и Манфред. 14 сентября тройка германских истребителей во главе с Бёльке атаковала флайт «Сопвичей Полуторостоечных» из 70 эскадрильи RFC. Командир быстро сбил одного из англичан, а ведомые – Рихтгофен и Бёме – сообща попытались «достать» другого. Это им так и не удалось, хотя успех был близок: британский самолет получил повреждения, его стрелок – смертельное ранение. Спустя сутки те же противники встретились снова, после чего счет Бёльке увеличился на две победы, а его ведомые отличиться опять не смогли. Примечательно, что в обоих случаях англичане считали, что им противостоит значительно большее количество немецких самолетов, причем после боя 15 октября они даже засчитали себе три сбитых машины противника и вдобавок к этому «видели», как еще два «германца» столкнулись в воздухе! На самом же деле истребительная авиация Германии потерь в этот день вообще не имела.
