Текст книги "Арсенал-Коллекция 2014 № 04 (22)"
Автор книги: авторов Коллектив
Жанр:
Газеты и журналы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
Одна из сигнальных башен, построенных в 1588 г. на побережье Ангилии в ожидании испанского вторжения
Флагман Говарда Эффингема «Арк Ронял»
В любом случае, особенных успехов у английских солдат в походных списках не было, и их качество (и количество) значительно уступало как Фламандской Армии, так и организованным испанским терциям. Сами англичане не тешили себя обманчивыми надеждами – ни Уолтер Рэйли, пишущий спустя 25 лет, ни командующие английскими силами, ни министры, ни простой люд (как видно из мемуаров, записок, писем и депеш) не считали, что силы их могли оказать сколько-нибудь серьезное сопротивление. Обороной на суше командовал граф Лестер, ничем себя не проявивший за все свое командование в Нидерландах и других местах. Еще хуже было то, что приказы, эффективно дающие в его руки командование над английскими силами вне графства Эссекс, прибыли лишь 2 августа, а его отсутствие вызывало грызню среди командиров касательно плана действия. Примеры сквернейшей организации на этом не заканчиваются: лондонское ополчение готовилось и упражнялось достаточно долго (хотя многие скептически относились к его эффективности), но приказы на созыв ополчения вне столицы были отправлены тоже только 2 августа, причем местом конечного сбора значился Тилбери в Эссексе (хотя испанцы собирались высадиться в Кенте). Туда ширские[* Шир (shire) – традиционные названия земельных округов в Англии. К примеру: Девоншир, Йоркшир, Дорсетшир и т.д.] ополчения прибыли буквально без единой краюхи хлеба, а их вооружение было из рук вон плохим. Части ополченцев были выданы луки и стрелы – оружие, обучение которому занимало несколько лет, у многих отсутствовала та или иная часть снаряжения, а у подавляющего большинства вооруженных огнестрельным оружием ополченцев не было зарядов; причем в Кентском ополчении ситуация была еще хлеще: оно состояло из 567 лучников и 1172 «стрелков», у которых, по отчету командующего ополчением не было «пороха, спичек, фитилей, зарядов и инструментов». Укрепление бастионов Тилбери, где англичане, по-видимому, собирались дать решающее сражение после высадки испанцев, начались лишь 3 августа, когда в Канале уже вовсю шли бои. На руку испанцам было и то, что 2000 солдат застряли во Флашинге до 6 августа. В самом Кенте английские солдаты начали дезертировать из Дувра почти сразу же после появления Армады в близости к Кале, а 6 августа (то есть за день до намечаемой высадки испанцев) командующий королевскими войсками в графстве Кент признался, что остров Таннет, где испанцы собирались высаживаться, вообще был неохраняем, потому что «дежурный офицер отсутствовал».
Генерального плана обороны на суше у англичан тоже не было. Исполняющий обязанности главнокомандующего до получения Лестером приказов (до 2 августа) сэр Джон Норрис советовал отступить со всеми силами к Кентербери, где и дать решающее сражение, а командующий местными силами в Кенте сэр Томас Скотт доказывал, что лучше растянуть силы по береговой линии и отбросить противника от пунктов высадки.
Из всего этого можно заключить, что гипотетическая армия испанцев, высадившаяся на побережье, могла достаточно свободно господствовать на острове, а если бы удалось организовать переброску войск Фарнезе – вполне захватить Англию целиком. И уж конечно, при такой расстановке сил испанцы могли бы выбить из Елизаветы любой договор, любую уступку. Все, в конечном счете, зависело от флота, именно английский флот был всем укреплением и единственной защитой Альбиона.
К маю 1588 г. английский флот насчитывал 34 королевских галеона и 163 зафрахтованных приватира – всего 197 кораблей. Из этого количества 30 судов имели водоизмещение от 200 до 1000 тонн; 19 королевских кораблей имели не менее чем по 30 пушек; 12 кораблей из этого числа были приватиры, вооруженные корсарами – Фрэнсисом Дрейком, Мартином Фробишером, Джоном Хокинсом, лордом Чарльзом Говардом Эффингемским. Главнокомандующим флотом был назначен лорд Говард Эффингемский.
Суммарный тоннаж английских кораблей составлял всего 29 744 т (то есть средний корабль был водоизмещением 150 т, что соответствовало испанскому паташу), численность команд составляла 15 551 человек. Согласно доктрине Джона Хокинса, назначенного в 1573 г. казначеем и инспектором Royal Navy, победить испанцев рассчитывали в артиллерийском бою. Именно для этого строились корабли нового типа и пестовались команды кораблей.
Хокинс считал, что на данный момент ни галеасы, ни галеоны, ни каравеллы не удовлетворяют требованиям каперского флота. Все громоздкие надстройки в носу и корме кораблей безжалостно снимались (это помогало избавиться от большой парусности и лишнего груза, а также повышало маневренность), киль делался глубже, парусники получали более острые обводы с целью сделать их быстроходнее, повсеместно внедрялось использование артиллерии. Хокинс говорил, что по возможности надо уйти от тактики абордажа, активнее использовать дальнобойные пушки, стремиться сбить у противника такелаж и рангоут, дабы сделать его неуправляемым. Новый инспектор флота полностью отверг испанский опыт, где в составе экипажей находилась всего лишь четверть моряков и три четверти солдат. Напротив, Хокинс предложил комплектовать команды в основном моряками и артиллеристами, причем в совершенстве знающими свое дело. Маневр и артиллерийский бой – вот основное оружие англичан в пику испанцам; главное – не допустить абордажа, в котором доны не имеют себе равных.
Список королевских кораблей английского флота
Наименование
Тоннаж
Пушки Экипаж
Командир
«Ark Royal»
800
55
430
лорд Говард Эффингем, лорд "высокий" адмирал
«Victory»
800
42
430
Джон Хокинс, контр-адмирал
«Triumph»
1100
42
500
Мартин Фробишер, вице-адмирал
«White Bear»
1000
40
490
Лорд Эдмунд Шеффилд
«Elizabeth Jonas»
900
56
490
Роберт Соутвел
«Mary Rose»
600
36
250
Эдвард Фентон
«Nonpareil»
500
38
250
Томас Феннер
«Golden Lion»
500
38
250
лорд Томас Говард
«Elizabeth Bonaventure» 600
47
250
Джордж Клиффорд, герцог Камберленд
«Норе»
600
48
270
Роберт Кросс
«Revenge»
500
43
250
Фрэнсис Дрейк, вице-адмирал
«Rainbow»
500
54
250
лорд Генри Сеймур, контр-адмирал
«Vanguard»
500
54
250
Уильям Винтер
«Dreadnought»
400
32
190
Джордж Бестон
«Antelope»
400
30
170
Генри Палмер
«Swallow»
360
8
160
Ричард Хокинс
«Swiftsure»
400
42
180
Эдвард Феннер
«Foresight»
300
37
150
Кристофер Баббер
«Galley Bonavolia»
250
–
–
Уильям Боро, эсквайр
«Bull» *
200
–
100
«Tiger» *
200
30
100
«Aid» *
250
18
120
«Tremontana»
150
21
70
«George» **
120
24
–
«Scout»
120
10
70
«Achates»
100
13
60
«Charles»
70
16
45
«Moon»
60
9
40
«Advice»
50
9
40
«Spye»
50
9
40
«Merlin»
50
7
35
«Sun»
40
5
30
«Cygnet»
30
3
20
«Brigandine»
90
–
35
* Галеас;
** Xoy.
Галеон «Мэри Роуз»
Сражения с английским флотом
Когда слухи о выходе Армады достигли Англии, Дрейк, назначенный вице-адмиралом, по согласованию с Елизаветой и Говардом перевел 55 кораблей в Плимут, поближе к Западным Подходам, чтобы тревожить нападениями испанцев на входе в Канал. Основная же часть флота вместе с Говардом (адмирал), Фробишером (вице-адмирал) и Хокинсом (контр-адмирал) заканчивала последние приготовления в Дувре. Двадцать кораблей выделили для нужд береговой охраны, командовал этим отдельным соединением лорд Генри Сеймур.[* Согласно письму Генри Сеймура королеве от 1 августа 1588 г., его отряд состоял из следующих кораблей: "Вэнгард" (флагман), "Рейнбоу", "Антилоуп", "Булл", "Тайгер", "Тремонтана", "Скаут", "Экейтес", "Мерлин", "Сан", "Сигнет", "Джордж", "Галлей", а также 4 пинасов и 3 галер.] Его основной задачей было, в контакте с голландцами, следить за всеми телодвижениями Фарнезе. 31 июля у Говарда уже было почти 100 кораблей.
29 июля Наисчастливейшая Армада появилась на траверзе мыса Лизард. Изначально иберийцы шли в походных колоннах в трех группах – авангард, центр и арьергард. Дрейк, заранее извещенный о подходе испанцев, согласно легенде, играл в шары, когда его застигло известие о появлении испанских кораблей у побережья Корнуолла. Согласно той же легенде, сэр Фрэнсис решил доиграть партию, пробурчав под нос, что, мол, "все равно никуда они от нас не денутся".
Тем временем на флагмане испанцев "Сан-Мартин" состоялся военный совет. Медина-Сидония, Флорес де Вальдес, Рекальде и Окендо догадывались, что английские корабли сделают ставку на артиллерийский бой. При этом Вальдес предлагал воспользоваться оплошностью лорда Говарда, разделившего свои силы между несколькими портами, атаковать английские корабли в гавани Плимута и уничтожить отряд Дрейка. Этот вполне разумный совет был отклонен, поскольку Медина-Сидония имел четкие инструкции не ввязываться в бои местного значения и как можно быстрее идти к фламандским берегам. После бурного обсуждения было решено не атаковать плимутскую эскадру. В свою очередь, Дрейк вышел из Плимута и 31 июля попробовал атаковать этот "гуситский табор", однако атака эта была нерешительной, стрельбу корсар вел с дальней дистанции и особого вреда испанцам нанести не смог.
1 августа флагманский "Ривендж" Дрейка,[* Самое смешное в том, что в ночь на 1 августа лорд Говард, признавая гораздо больший опыт Дрейка в морских делах, отдал приказ сэру Фрэнсису принять на себя функции флагмана флота. Однако Дрейк не только не сообщил о его получении, но и погасил сигнальный фонарь на "Ривендже", легкомысленно уйдя на поиски отставших испанских кораблей. В результате, Говард, разыскивавший ночью Дрейка, принял сигнальный огонь испанского корабля за огонь "Ривенджа", и ночью с кораблями "Арк Ройал", "Уайт Бир" и "Мэри Роуз" влез прямо в середину испанского флота. Лишь по чистой случайности Говард не попал в плен испанцам.] а также "Уайт Бир" и "Мэри Роуз" обнаружили отбившийся от главных сил во время боя 31 июля 1150-тонный 46-пушечный "Нуэстра Сеньора дель Розарио" под командованием дона Педро Вальдеса, флагмана Андалузской Армады. Дело в том, что корабль Педро Вальдеса столкнулся с 882-тоным "Санта-Каталина", сломал себе бушприт и повредил фок-мачту. Сэр Фрэнсис послал парламентера на борт испанца, который спросил, будут ли доны драться или просто сдадутся. Вальдес решил капитулировать. На борту "Нуэстра Сеньора дель Розарио" англичане обнаружили 55 тысяч дукатов (жалование ветеранам Фарнезе), что впоследствии привело к крупному скандалу между корсарскими адмиралами. Мартин Фробишер в сердцах заявил: "Он [Дрейк] как трус вертелся всю ночь близ испанца, дабы взять добычу. Думал нас обмануть, чтобы мы не получили свою долю в пятнадцать тысяч дукатов, но мы ее получим или, клянусь Богом, мы пустим ему кровь". Но главное, на "Нуэстра Сеньора дель Розарио" англичане смогли захватить 132 бочки мелкозернистого пороха – ровно треть запасов английского флота, который эскадра Дрейка порядком истратила в бою 31 июля.
Второй подранок, которого смогли захватить корабли Плимутской эскадры – 958-тонный 25-пушечный "Сан-Сальватор", у которого в бою 31 июля взорвалась часть пороховых зарядов. Корабль был небоеспособен, поэтому его решено было бросить, и утром 1 августа он легко сдался англичанам. Третьей и последней жертвой оказался 500-тонный 16-пушечный гамбургский галеон "Фалькон Бланко Майор" из Немецкой Армады. Этот корабль отбился от главных сил и 1 августа был взят на абордаж.
Испанский флот у берегов Корнуолла, 29 июля 1588 г.
Положение испанского и английского флотов у Плимута, 30 – 31 (вверху) и 31 (внизу) июля 1588 г.
Английский флот преследует Армаду к западу от Плимута, 31 июля – 1 августа 1855 г.
Оценивая итоги боя у Плимута можно сказать только одно: Дрейк проиграл его стратегически. Да, он захватил три испанских корабля, но теперь испанцы были впереди него, тогда как он плелся позади них, и если бы Медина-Сидония решил высадить те войска, которые были на кораблях, помешать этому десанту Дрейк просто не смог бы.
После боя Сидония приказал совершить перестроение, и теперь Армада шла клином. Авангард составляли Кастильская и Португальская армады Сидонии и Диего Вальдеса, имея впереди галеасы. За ними следовали пинасы и мобилизованные суда. Левый фланг арьергарда под общим командованием Рекальде прикрывали Андалузская и Бискайская Армады; правый фланг (флаг Алонсо де Лейвы) составляли Гипускоанская и Левантийская Армады Окендо и Брентендона.
Тем временем к Армаде спешили эскадры Говарда и Хокинса. 2 августа около Уэймута при сильном восточном ветре основные силы англичан атаковали Армаду. Опять-таки, как и в бою у Плимута, британцы расстреливали испанские корабли с дальней дистанции; бой свелся к нерешительным стычкам. Наученные горьким опытом, при появлении противника все мелкие испанские корабли укрылись внутри клина. Видя, что шесть кораблей англичан ("Мерчант Ройал", "Центурион", "Маргарет энд Джон", "Мэри Роуз", "Голден Лайон", "Триумф") вырвались вперед и оказались в узости между Армадой и скалами Портленд-Билл (недалеко от Уэймута), испанцы попытались атаковать противника галеасами, но неудачно. В результате английские корабли отошли на юг, к французским берегам, а Армада проследовала далее по Каналу. И этот бой Говард и Хокинс, так же как и Дрейк двумя днями ранее, проиграли стратегически – теперь весь флот англичан следовал позади Армады. С точки зрения корсарской тактики это, конечно, было идеальным местоположением: иди себе спокойненько за испанцами и захватывай отставших. Но теперь Медина-Сидония был свободен в маневре – он мог высадить войска в любой точке по пути следования, и теперь между ним и Дюнкерком было только 20 английских кораблей Сеймура и голландцы Юстина Нассауского (30 флиботов и 16 "орлогсхипов"). Английский флот был практически исключен из борьбы.
Галеон «Ривендж»
Положение испанского и английского флотов у Плимута, 1-2 (вверху) и 2 – 3 (внизу) августа 1588 г.
3 августа около острова Уайт Говард и Дрейк атаковали Армаду с тыла. Они даже сумели внести сумятицу в соединение де Мендосы (потерявшее мачту и отставшее от конвоя судно «Гран Грифон» было атаковано кораблями Дрейка), однако оперативно подошедшие крупные корабли Бискайской Армады под командованием Рекальде и галеасы смогли оттеснить англичан к западу и защитить своих. Более того, 4 августа испанцы по собственной инициативе пытались атаковать англичан, Говард не принял боя и отошел, теперь между эскадрами образовался некий разрыв. Это позволило испанцам 5-го числа спокойно подойти к Кале. Отсюда к Фарнезе был послан гонец с донесением, что Армада близко.
Что же в этот момент творилось во Фландрии? Двадцать семь тысяч ветеранов Пармы сконцентрировались на побережье, однако в море выйти не могли – Дюнкерк и Антверпен были блокированы голландским флотом Юстина Нассауского. Здесь следует сказать одно "но": расстояние от Кале до Дюнкерка – 20 миль или 38 километров, то есть города расположены очень близко. Естественно, Медина-Сидония сразу же связался с Фарнезе, прося его морем переправить войска на корабли Армады. Герцог Пармский, ссылаясь на голландскую блокаду и "текущие, как решето" плоскодонные суда, отказался. Тогда дон Алонсо предложил фламандским терциям проделать марш-бросок к Кале и погрузиться на суда здесь, на французской территории. Конечно, это стало бы нарушением французского суверенитета, но мэр Кале Жиро де Мелон был членом Католической Лиги, поддерживаемой испанцами, так что этот план при должной сноровке и дипломатических усилиях вполне мог быть исполнен. Однако и тут Фарнезе отказался. В свою очередь, Парма предложил Медине-Сидонии атаковать голландский флот у Дюнкерка и отогнать его, после чего десантные суда ветеранов соединятся с Армадой. Дону Алонсо и его штабу было понятно, что это плохо прикрытая провокация. Самые сильные корабли Армады имели большую осадку, тогда как голландские боевые галеоны были мелкосидящими и вполне могли воспользоваться мелководьями. Иными словами, воспользоваться у Дюнкерка превосходством хорошо вооруженных океанских кораблей Кастильской и Португальской Армад не имелось возможности, а пускать в бой забары и пинасы, уступающие в численности и вооружении эскадре Нассауского – форменное безумие.
К тому же, атаковать голландский флот, имея в тылу англичан, причем превосходящих испанцев в численности, было подобно смертоубийству – даже если бы Медине-Сидонии и удалось бы прорваться сквозь заслоны "морских гезов" на рейд Дюнкерка, выйти обратно не получилось бы. Если сюда добавить проблемы с боеприпасами на кораблях Армады – понятно, что уже на этой стадии план высадки в Англии рухнул. Здесь Филипп и Фарнезе начинают импровизировать: для посадки войск на корабли было решено захватить французскую Булонь (!!!),[* В раздираемой религиозными войнами Франции Булонь была тогда гугенотским городом.] но и этот план дал сбой.
Новости о неготовности армии Фарнезе к высадке произвели эффект разорвавшейся бомбы. Рассматривался вариант повернуть обратно и вернуться в родные порты. Пока что этому плану благоприятствовал ветер – устойчивый зюйд– ост, но все же решили выждать. 6 августа испанцев пытался атаковать Говард, соединившийся с Сеймуром. Перестрелки шли весь день, но потерь не было. Обе стороны начали испытывать недостаток пороха, и англичане отошли к своим берегам пополнить запасы. На следующий день Армада встретила флот снабжения из Фландрии. К большому разочарованию, боеприпасов он не привез, хотя пополнил запасы провизии.
Непобедимая Армада у берегов Англии
Столкновение английского и испанского флотов у о. Уайт, 4 августа 1588 г.
Армада следует в Кале, 4-6 августа 1588 г.
Тем временем англичане, по совету Дрейка, решили провести атаку брандерами. Для этого были выделены следующие парусно-гребные суда: барк «Тальбот», пинас «Хоуп», хоу «Томас», барк «Бонд», мелкие корабли «Бир Янге», «Элизабет», «Энджел» и «Кюре шип». В ночь с 7 на 8 августа подожженные брандеры с попутным ветром направили на испанцев. Это вызвало панику на рейде Кале. Капитаны галеонов в спешке рубили якоря, галеас «Сан-Лоренцо» вылетел на мель и на следующий день был взят на абордаж (причем потери англичан составили 200 человек), испанский флот рассеялся по морю. 8 августа англичане сблизились и осыпали ядрами рассыпавшиеся испанские корабли, причем у Медины-Сидонии под рукой оказалось всего 40 вымпелов, остальные снесло западнее. Так началось сражение при Гравелине.
Почему же испанцев привели в такой панический ужас брандеры, пущенные Дрейком у Кале? Ведь отвести корабли, пусть даже и горящие, довольно просто, и таким приемом пользовались чуть позже чуть ли не повсеместно.
Для того чтобы понять это, надо вернуться в 1584-1585 гг., к Фламандской Армии герцога Пармского. Тогда Фарнезе осаждал Антверпен. Для того чтобы отрезать город от помощи с моря, сир Алессандро – по подобию Македонского ранее и Ришелье позднее – решил построить дамбу-пост через Шельду, которая бы препятствовала проходу кораблей в Антверпен. В свою очередь, фламандцы атаковали эту дамбу "адскими машинами", придуманными итальянцем Джианибелли. Процитируем "Сытинскую военную энциклопедию": "Устройство адских машин взял на себя итальянский инженер Джианибелли. Но вместо 3 больших судов и 60 малых плоскодонных лодок, которые нужны были Джианибелли, ему отпустили из-за пагубной бережливости лишь два малых судна и всего несколько лодок. На судах итальянец устроил особые каменные камеры, наполненные порохом, сверху прикрыл их камнями, а промежутки между последними заполнил всевозможными снарядами. На лодках также были помещены пороховые мины.[* Описание чуть более поздних "адских машин", сделанных по подобию "мин Джанибелли" у нас есть: "на брандеры нагружался порох и множество горючих материалов – сера, уголь, смола, вязанки хвороста. Внутрь корпуса брандеров клались гранаты, заполненные свинцовой дробью, кусками железа, гвоздями, осколками стекла. Кроме того, из основания судна выходили шесть железных воздуходувов, которые во время взрыва извергали длинные струи огня" (прообраз огнеметов).] Лодки должны были идти впереди и подорвать плавучие судовые заграждения, а затем брандеры взорвали бы мост. Чтобы обмануть и утомить бдительность испанцев, Джианибелли снарядил еще 32 малых лодки, надеясь вселить спуском их уверенность в противнике, что дело идет только о производстве пожара. Когда началась эта замечательная операция, испанские войска устремились на мосты; все полководцы, даже сам герцог Пармский, были там и с удовольствием наблюдали, как, брошенные своими проводниками шагах в 2000 выше по течению, лодки-брандеры или остались на местах, или стали прибиваться к берегу. Даже одно из больших судов стало на мель, не достигнув моста, и взрыв его не причинил существенного вреда. Другое большое судно навалилось на плавучее заграждение, прорвало его и достигло моста. С большим трудом удалось в этот момент одному из офицеров убедить герцога Пармского покинуть опасное место на мосту. Вслед за этим раздался взрыв, и часть моста, вместе со стоявшими там орудиями и людьми, была брошена на воздух. Погибло до 800 человек, но еще больше было моральное впечатление и, если бы обороняющийся бросился в этот момент на испанцев, осада, вероятно, была бы окончена". К этому стоит добавить, что Джанибелли после сдачи Антверпена иммигрировал не куда-нибудь, а в Англию, и во время похода Непобедимой Армады командовал береговой обороной Кента и Эссекса. Более того, брандеры были снаряжены при его живейшем участии и под его контролем. Однако в отличие от "мин Джанибелли", это были обычные брандеры, а не "адские машины", однако испанцы предполагали совершенно другое. Таким образом, именно опыт Антверпена сыграл с Армадой злую шутку.
Но продолжим про бой у Гравелина. Из книги английского историка Уильяма Томаса Уэлша: "яростный бой продолжался с 09:00 до 18:00. У Медины-Сидонии было в этот момент всего 40 кораблей, с которыми он противостоял всему английскому флоту. Испанцы сражались с отчаянной решимостью. Никогда ни до, ни после – даже при Лепанто – испанские моряки и морские солдаты не давали такого примера неустрашимости, как в этот день, 8 августа. И это – после девяти дней беспрерывных боев, после ужасной ночи, полной душевного волнения и страха, вызванного атакой брандеров и потерей якорей".
Бой 8 августа 1588 г.
Англичанам удалось отрезать от основных сил шесть испанских галеонов («Сан-Мартин», «Сан-Маркос», «Сан-Хуан де Сицилия», «Тринидад Валенсера», «Сан-Фелиппе» и «Сан– Матео») и навалиться на них. По отчетам испанцев, их атаковало аж 150 кораблей (в это мало верится, но англичан там было, наверное, много), однако вовремя прорвались эскадры Рекальде и Окендо и помогли отбиться.[** Известна байка о том, как после боя 8 августа корабль Окендо проходил мимо флагмана Армады «Сан-Мартина», и Медина-Сидония прокричал: «Сеньор Окендо, что нам делать дальше?» Окендо, известный своей враждой с советником герцога Диего Флоресом Вальдесом, ответил: «А это Вы у Вашего горе-советника Диего Флореса спросите! А мне пришлите боезапас – я собираюсь идти назад и драться дальше». Медина Сидония воспринял слова Окендо серьезно и отправил ему 80 ядер.] Орудийным огнем было сильно повреждено 665-тонное 24-пушечное зафрахтованное судно «Мария Хуан». 10 августа оно затонуло от полученных повреждений у Г равелина, причем экипаж с него был снят.
Эскадра Дрейка (50 вымпелов) три часа расстреливала галеон "Сан-Мартин" (1000 строевых тонн, 48 пушек) с убойной дистанции – 30-50 ярдов. Напомним: эскадра Дрейка включала в себя 12 "быстрых" королевских галеонов, каждый с вооружением в 42 длинные пушки. Далее подошли Хокинс и Фробишер со своими дивизионами, 17 английских кораблей два часа расстреливали галеон "Сан-Фелиппе" (840 тонн, 40 пушек), на галеон "Сан-Матео" (750 тонн, 34 пушки) восемь английских кораблей три раза заходили на абордаж, и все три раза были отбиты!
Несчастные "Сан-Фелиппе" и "Сан-Матео" после шестичасового боя получили сильные повреждения, и отстали. Наутро "Сан-Фелиппе" взял курс на Дюнкерк, но вылетел на мель недалеко от Флиссингена. Его сразу же окружили легкие голландские суда. Нидерландцы предложили донам сдаться, на что те после короткого раздумья согласились. Однако протестанты нарушили условия капитуляции и устроили настоящее избиение команды, за исключением дворян, с которых надеялись взять выкуп. Как пишет голландский свидетель взятия "Сан-Фелиппе", "палуба покраснела от крови", и у экипажа корабля было только два выхода: драться до конца, или прыгать в море, надеясь выплыть к берегу и уйти во Фландрию.[*** Многие историки объясняют поведение голландцев приказом Вильгельма Оранского, который приказал не щадить попавших в руки протестантам испанских моряков.]
Та же судьба постигла и корабль под командованием квартирмейстера (полковника) морской пехоты Сицилии дона Диего де Пиментеля "Сан-Матео" – он, ко всему прочему, сел на мель напротив форта Раммекенс, у входа в канал Вельзинге, соединяющий Мидельбург с морем. Испанцу пришлось выдержать обстрел береговой артиллерии, и это притом, что после боя 8 августа на корабле Пиментеля совсем не оставалось ядер, и ответить он не мог! Все же на "Сан-Матео" смогли отбить две попытки абордажа, поэтому озверевшие от сопротивления голландцы в третью попытку устроили выжившим на палубах настоящую бойню, спаслись оттуда лишь единицы.
Из голландского описания последнего боя "Сан-Матео": "как только наши лодки приблизились к обреченному испанскому кораблю на 15 ярдов, у бортов испанца появилась стена аркебузиров, которая дала по нам прицельный залп. Много моих товарищей было ранено и убито, часть слетела с лодок в море. С мачт вели беспокоящий огонь испанские мушкетеры, от пуль их тяжелых ружей не спасали даже кирасы. Несколько лейтенантов, возглавлявших абордажные партии, было убито этими мушкетерами. Нам все-таки удалось проникнуть на борт, и началась свалка, жестокая и беспощадная. Пощады не знали ни мы, ни наши враги. Кровь лилась рекой". Кормовой флаг "Сан-Матео" несколько раз переходил из рук в руки, и, наконец, порезанный в пяти местах и пробитый аркебузными пулями, был захвачен.[* Сейчас знамя "Сан-Матео" демонстрируется в муниципальном музее Лакенхаль города Лейдена.]
Поврежденный нао "Тринидад Валенсера" взял курс на Брюгге, но около Бланкенберге был перехвачен английским капитаном Робертом Кроссом на "Хоупе" и сдался после получасового обстрела. Следует также упомянуть и португальскую "урку" "Сан-Педро Менор", которая перед боем перешла на сторону англичан со всем экипажем.
И все же, к полудню 9 августа англичане и голландцы были отбиты по всем направлениям. В этот же день пришло сообщение от Фарнезе, что войска смогут быть готовы к погрузке не раньше, чем через две недели. На очередном военном совете развернулась жаркая дискуссия по поводу последующих действий. Рекальде, Лейва и Окендо говорили, что атака у Гравелина не привела к победе англичан. Армада может дрейфовать у входа в Па-де-Кале, дождаться обычного в тех краях норд-оста[** Рекальде и Окендо – самые опытные моряки эскадры – оказались абсолютно правы. Нужный ветер задул 20 августа, то есть через 11 дней после описанных нами событий.] и готовности Фарнезе, прорваться в Дюнкерк, погрузить войска и высадить их в Англии. Хотя эти адмиралы оставались в меньшинстве относительно дальнейшего плана действий, их мнение было очень весомо. Растерявшийся Медина-Сидония решил все же провести голосование. В результате было решено вернуться обратно в Ла-Манш и вести корабли домой. Однако этим планам не суждено было сбыться: ветер переменился на юго– западный, поэтому было решено обойти вокруг Британских островов. Английская королева, узнав о решении иберийцев, сказала очень точно: "Дунул Господь, и они рассеялись!"
Атака английских брандеров на испанский флот 8 августа
Маршрут движения Армады вокруг Британских островов
До 11 августа англичане, не веря своему счастью, осторожно следовали за испанцами, но не атаковали их. 12-го испанцы миновали Фёрт-оф-Форт, к 20-му были около Оркнейских островов. Уже в этот момент на эскадре было около 3000 больных и обмороженных.[*** На Армаде присутствовало довольно много негров и мулатов.] 3 сентября часть эскадры миновала пролив между Гебридскими островами и Шотландией. К этому времени корабли были рассеяны по морю. 10 сентября испанские суда достигли Ирландии. О негостеприимные скалы этого острова разбилось 26 кораблей. Надежды на помощь братьев по вере не оправдались: английский лорд-наместник Ирландии Уильям Фицвильям расположил на северном берегу множество дозорных постов с приказом убивать всех испанцев, которые высадятся на берег, в результате потерпевшие кораблекрушение безжалостно уничтожались – было убито порядка 3000 выживших. Также множество моряков умерло от голода.
21 сентября на рейд Сантандера вошли остатки Бискайской Армады Рекальде. С 22 по 30 сентября прибывали отставшие. Часть кораблей дошли до Ла-Коруньи, Сан-Себастьяна и Ферроля. Всего Наисчастливейшая Армада потеряла 63 корабля, из них только 7 – боевые потери.[**** Гибель галеаса "Сан-Лоренцо" все же можно приписать к навигационной аварии, поскольку уже потерявшее руль и вылетевшее на мель судно англичане брали на абордаж. На даже если "Сан-Лоренцо" включить в список боевых потерь, то окажется, что от боевого воздействия противника испанцы потеряли всего 8 кораблей.]
Стоимостная оценка потерь – 1 миллион 400 эскудо. Не досчитались также 10 тысяч моряков.
Потери голландцев в битве при Гравелине неизвестны.
Потери англичан, по официальным отчетам, совокупно составили до 500 моряков убитыми и раненными, но эти данные вызывают большие сомнения. Дело в том, что когда английские корабли вернулись в свои порты, Елизавета, нарушив свое слово,[***** 18 августа 1588 г. в Тилбери королева, среди всего прочего, заявила, обращаясь к морякам: "Я знаю, что ваша смелость и выдержка уже получили заслуженную награду (в виде победы), и я даю вам свое королевское слово, что ваша служба будет должным образом оплачена".] не расплатилась с командами. 14 472 из 15 925 моряков были уволены из флота без выходного пособия. Бедняги гибли на улицах от голода и истощения – так умирали те, кто спас Англию. Множество трупов моряков, которые просто не успевали убирать, вызвали в Лондоне вспышку дизентерии, а потом и тифа. В течение месяца (пока Непобедимая Армада еще плыла к своим берегам) умерло не менее половины английских матросов. Лорд Говард, уж на что скупой дядька, потрясенный увиденным, отдал половину своего состояния, чтобы облегчить участь своих вчерашних подчиненных. В 1590 году Говард, Дрейк и Хокинс на собственные средства организовали Чатэмский военно-морской госпиталь, предназначенный для лечения и реабилитации раненных моряков. Правительство же Англии и ее королева просто забыли о тех, кто спас королевство. Поскольку учета погибших от голода и эпидемии не велось и примерно оценивается от 6000 до 8000 человек, в эти цифры вполне может входить какая-то часть погибших во время боев с Армадой. Но вот какая, и входит ли вообще – неизвестно.
