Текст книги "Контрреволюционный заговор Имре Надя и его сообщников"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Попытки подстрекательства рабочих
Чем ближе подходили Имре Надь и его группа к мысли о свержении народно-демократического строя, тем более решительно пытались они распространить свое влияние и на рабочий класс или, по крайней мере, на часть рабочего класса. В этих целях они сочли необходимым, чтобы органы, занимавшиеся вопросами культуры, в которых они имели наибольшее влияние, занимались в первую очередь экономическими и политическими вопросами. Здесь они имели в виду прежде всего Союз писателей и его орган – «Иродалми уйшаг», а также журнал «Беке эш сабадшаг», еженедельник «Мювельт неп» и другие подобные печатные органы и организации. Шандор Харасти на слушании дела в суде 10 июня показал по этому вопросу:
«Имре Надь хотел, чтобы в области культуры – в Союзе писателей и Союзе журналистов – мы выступали не только с нашими возражениями против культурной политики партии, но обсуждали и общегосударственные политические вопросы. Имре Надь выражал недовольство тем, что уделяется мало места обсуждению экономического положения страны. Он говорил членам группы, что было бы правильным, если бы они искали связей с заводскими партийными организациями».
Эта тактика группы Имре Надя нашла свое выражение в сентябрьской конференции Союза писателей 1956 года, которая, как об этом уже говорилось в показаниях Вашархеи, была подготовлена группой Имре Надя. По предложению Шандора Лукачи (писатель, во время контрреволюции подвизался в «революционном комитете интеллигенции», один из авторов контрреволюционного воззвания этого комитета. – Прим. ред.) эта конференция вынесла следующую резолюцию:
«После конференции каждый писатель или группа писателей должны побывать на 10-15 или еще большем числе предприятий и познакомить рабочих с дея тельностью нашей конференции и вообще с положением современной литературы».
Конференция в общем обсуждала политические вопросы, вопрос «реабилитации» Имре Надя и другие вопросы, инспирированные группой Имре Надя, а вышеприведенная резолюция означала намерение популяризировать эти вопросы среди рабочих.
Группа Имре Надя предпринимала и другие шаги для распространения своего влияния. Группа организовала празднование 60-летия Имре Надя, что также превратилось во враждебную по своему характеру политическую демонстрацию. Ференц Яноши показал об этом следующее:
«… В самом конце мая 1956 года на квартире у Имре Надя зашла речь о праздновании его дня рождения. Имре Надь заявил, что он ни в коем случае не считал бы правильным проведение такой годовщины в публичном месте; по его мнению, день рождения нужно отметить у него на квартире, где он будет принимать гостей. После уже мы с Харасти пришли к заключению, что это явилось поводом для выражения политических симпатий. Позже на квартире у Имре Надя Лошонци, Харасти, Шурец, Уйхеи и я беседовали на эту тему и единодушно пришли к указанному мнению».
Ференц Донат рассказал:
«Значительным этапом деятельности группы Надя было празднование его дня рождения летом 1956 года, которое предоставило Надю удобный случай устроить демонстрацию. Он пригласил тех, кто по той или иной причине противостоял руководству».
Проводники контрреволюционной пропаганды
Во второй половине 1956 года, но особенно в недели, предшествовавшие октябрьской контрреволюции, члены группы Надя и примыкавшие к ним лица в «Иродалми уйшаг» и в других газетах все более открыто призывали к борьбе против народно-демократического строя, к «революции». Газеты, находившиеся под влиянием группы, все в большей степени становились проводниками контрреволюционной пропаганды.
Так, Миклош Вашархеи писал в газете «Хетфеи хирлап» о венгерской народной демократии, что в ней «никогда не было демократии, не было свободы, так как в ней попирались прекраснейшие идеалы человечества».
Шандор Новобацки писал в «Иродалми уйшаг» о партийных работниках-коммунистах, что партийный функционер считает себя «призванным к господству, и обычно его постигает та же участь, что и римского наместника: миролюбивые и почтительные греки кланялись, встречаясь с ним, но когда он проходил, с ненавистью смотрели ему вслед».
Дьюла Хай писал о том, что вскоре «начнется большая выбраковка». Лайош Тамаши тоже призывал к мятежу: «Расцвети из нашей крови, расцвети, наконец, революция…»
Тамаш Ацел, обращаясь к Западу, писал в своей оде: «Европа… уже и мы собираемся в путь, чтобы поднять шлагбаум… протяни же руку, помиримся и пойдем дальше, будем делать вместе, что можно и чего нельзя …»
Дьюла Фекете так выразил устремления группы Надя: «Мы освободили бы невероятные силы, если бы захватили последние оставшиеся укрепления реставрации»…
Под этим члены группы подразумевали, что все важные посты должны занять приверженцы Имре Надя.
Это выступление группы Имре Надя полностью гармонировало с империалистической пропагандой. В то время, когда Дьюла Фекете писал о взятии укреплений, когда сентябрьская конференция Союза писателей требовала полной реабилитации Имре Надя, а Лошонци, Дьюла Хай, Новобацки и другие – массового смещения государственных и партийных работников, – радиостаиция «Свободная Европа» 7 августа 1956 года говорила о том же:
«Нужны персональные изменения. Нужны люди… которым народ поверит, что они извлекли уроки из прошлого и согласны на серьезные перемены».
В своей передаче 12 сентября 1956 года радиостанция «Свободная Европа» обращалась к писателям:
«Нужно ясно сознавать, что мы являемся свидетелями событий, которые по праву можно назвать революцией. Нужно также ясно сознавать, что найдутся люди, которые захотят посадить эту революцию за решетку. Именно поэтому мы, писатели, должны выйти на баррикады, чтобы защитить эту революцию.» Римское радио, как бы желая провозгласить западный вариант цитировавшейся оды Тамаша Ацела, 28 августа 1956 года передало следующее:
«Так же, как некогда Запад протянул руку помощи и провозгласил единение против общего врага, так и сейчас при поддержке Запада вновь пробьет час освобождения».
А в своей передаче 19 сентября 1956 года «Свободная Европа» с похвалой отозвалась о членах группы Имре Надя й Союзе писателей:
«Союз писателей смело вступил на путь демократизма и сделал первый шаг по пути развертывания событий. Мы знаем, что то, чего добивался Союз писателей, – еще не свобода. Однако конференция Союза писателей – значительный этап, важное деяние и добрая надежда на то, что эту свободу, полную свободу наши писатели и наш народ завоюют».
Геза Лошонци придерживался точки зрения, подобной высказываниям радиостанции «Свободная Европа». Летом 1956 года в своем интервью израильскому журналисту Амосу Элону он заявил, что может представить себе такую возможность, что «мы применим против правительства насилие».
Группа распространяет свои подстрекательские действия и антигосударственную деятельность и на провинцию
Члены группы Имре Надя распространили свою деятельность и на провинцию, стараясь своими выступлениями возбуждать настроения против народной демократии, создавать подходящую почву для своих враждебных планов. В частности, в таком духе в провинции выступали Лошонци, Донат и Йожеф Силадьи.
В середине октября 1956 года в Хайдубесермене было проведено «собрание интеллигенции», на котором с докладом выступил Геза Лошонци. Из показаний ряда свидетелей можно установить, что произошло на собрании. Житель Хайдубесерменя Имре Гелень, крестьянин-единоличник, рассказал следующее:
«В собрании принимали участие интеллигенты, но главным образом кулаки, бывшие жандармы и другие люди, обиженные народной демократией.
Геза Лошонци произнес краткую речь, в которой говорил об опасности сталинизма и ракошизма. Затем выступило еще несколько человек, в том числе кулаки и главным образом обиженные. Один из выступавших зачитал программу, состоявшую из нескольких пунктов. Он требовал независимости страны, восстановления многопартийной системы, проведения свободных выборов. Кроме того, ряд других выступавших требовал изменения состава правительства. Выступавшие решительно требовали смещения председателя местного совета. Они настолько распоясались, что дело едва не дошло до драки».
Имре Гелень рассказал также, что после собрания на квартире у кулака Имре Багоши состоялось совещание, в котором принял участие и Геза Лошонци. Присутствовали несколько кулаков и бывший главный исправник Эрне Киш-Пал. Далее он показал:
«Лошонци говорил о том, что существующие ошибки совершены ракошизмом и сталинизмом, и что необходимо изменить состав правительства».
Из свидетельских показаний жителя Хайдубесерменя, пенсионера Имре Чикоша, явствует, о каких изменениях шла речь:
«Первым выступил кулак Бела Фазекаш, который ругал правительство. Бывший жандарм Шоймоши говорил о том, что руководители – неграмотные, ничего не понимают в своей работе. Он требовал, чтобы на руководящие посты были вновь поставлены прежние, опытные люди».
Можно себе представить, о каких «прежних, опытных» руководителях говорил бывший жандарм…
Д-р Эрне Киш-Пал в своем свидетельском показании рассказал о поездке Гезы Лошонци в Хайдубесермень следующее:
«…Упомянутое собрание интеллигенции состоялось в хайдубесерменьском Доме культуры примерно за 4-5 дней до 23 октября. Заранее было сообщено, что собрание будет проводить Геза Лошонци, однако интеллигенция составляла лишь малую часть присутствующих, в большинстве это были крестьяне, кулаки. Настроение собрания становилось все более контрреволюционным, второму секретарю горкома партии Шандору Леваи не дали говорить. Председателю совета была устроена обструкция фашистского характера, были даже выкрики: «Вздернуть его!». Геза Лошонци даже не пытался утихомирить господствовавшее на собрании контрреволюционное настроение. Он говорил о сталинизме, говорил об Имре Наде, как человеке, пригодном для того, чтобы занимать руководящий пост»…
Йожеф Силадьи в это же время действовал в Кечкемете. Председатель городского совета Цегледа Имре Селепченьи в свидетельском показании рассказал:
«…20 октября я прибыл в областной совет около пяти часов. Я слышал, что в комнате Ференца Даллоша идет разговор. Я обратил внимание на громкие слова, которые ясно были слышны через стену: «Революционер не рассуждает, а действует». Этот голос был мне не знаком. Когда я вошел в комнату, меня представили гостю, который назвался Йожефом Силадьи. Силадьи закончил свою речь словами, что недостаточно, чтобы изменений требовали студенчество и рабочие, нужно, чтобы и крестьянство всколыхнулось».
Карой Мохачи, директор госхоза, который в то время работал в областном совете, в своих свидетельских показаниях рассказал:
«Йожеф Силадьи сказал: не нужно пугаться обновления, даже если в нем есть и отрицательные моменты. Революционные изменения могут нести с собой и шлак. Ференц Даллош спросил, что он понимает под революционными изменениями. Силадьи ответил: власть должны взять в свои руки новые, позитивные силы. Тогда товарищ Даллош поинтересовался, о какой перемене власти он говорит, ведь, по его мнению, вопрос о власти – вопрос иного характера, власть уже находится в руках рабочего класса, и здесь речь может идти только о том, чтобы сменить людей, которым народ не доверяет. Тогда Силадьи ответил: какой же это революционер, который боится еще до наступления революционных событий?»
Когда группа Имре Надя сочла, что пришло время поставить на повестку дня захват власти, члены группы провели несколько тайных совещаний.
В программе Имре Надя фигурировало создание многопартийной системы и коалиционного правительства. Это было равнозначно попытке развала единства рабочего класса и его партии. Переговоры с Анной Кетли о воссоздании Социал-демократической партии были начаты по поручению Имре Надя с Шандором Харасти и Гезой Лошонци.
Шандор Харасти рассказал в своих показаниях: целью их встречи и переговоров с Анной Кетли было ознакомление с ее точкой зрения в отношении возвращения в политическую жизнь: они должны были узнать, согласна ли она принять участие в будущем правительстве Имре Надя.
Подобные переговоры велись и с другими лицами. Бывший депутат от Социал-демократической партии Иштван Эрдеи, который одно время был статс-секретарем Министерства земледелия, а затем уехал жить в свою кулацкую усадьбу, показал, что в сентябре 1956 года Имре Надь вел с ним переговоры. Эрдеи показал об этом следующее:
«Относительно моей позиции по сельскому хозяйству он спросил, является ли это точкой зрения Социал-демократической партии. Я отвечал: мою запись об этом читала и утвердила Анна Кетли, не возражал и Йожеф Такач. Я сказал, что в законных рамках должна быть создана Социал-демократическая партия… Я предостерегал Имре Надя от осуществления полумер. Он хорошо понял мою точку зрения и тут же сообщил: за полумеры он не возьмется.
В заключение Имре Надь спросил меня, в какой области работы хотел бы я применить свои способности? Я ответил: если моя партия наметит для меня эту задачу, я охотно занял бы пост статс-секретаря в Министерстве земледелия …»
Выступление Иштвана Эрдеи не оставляло сомнений относительно того, на каких условиях возможно сотрудничество между группой Имре Надя и группой Кетли. Имре Надь охотно соглашался на эти условия – отказ от руководящей роли партии, нарушение единства рабочего класса, образование других партий и привод их к власти. Эти условия целиком соответствовали его собственному плану.
Потому-то он так хорошо понял точку зрения Иштвана Эрдеи и тут же заявил, что «не возьмется за полумеры». Нет сомнений в том, что именно Имре Надь и Иштван Эрдеи понимали под «полными мерами», они имели в виду не исправление ошибок и не реформы, а изменение строя, свержение законного строя Венгерской Народной Республики, рабоче-крестьянской власти.
Группа проводила переговоры и с той целью, чтобы Союз трудящейся молодежи был поставлен на службу Имре Надю. Иштван Маркуш показал об этом следующее:
«22 октября 1956 года в утренние часы Ласло Кардош позвонил мне на квартиру и попросил к семи часам вечера прийти к нему на совещание. Я прибыл последним. Там были Ласло Кардош, Габор Танцош, Балаж Надь. Позже пришел Геза Лошонци. Танцош объявил, что на следующий день будет пленум ЦК СТМ[3]3
Союз трудящейся молодежи
[Закрыть], причем значительную часть присутствующих хотят кооптировать в руководство. Между нами началась дискуссия, в заключение которой сложилась следующая единая точка зрения: мы не можем заранее предвидеть, сколь далеко зайдет пленум ЦК СТМ в изменении программы и руководства, но мы во всяком случае должны стремиться выступать единодушно и уже сейчас достичь максимума в области персональных изменений.
Мы говорили и о том, как можно было бы достичь, чтобы в Исполбюро СТМ мы находились в большинстве. Кардош предложил рекомендовать в первые секретари такого человека, благодаря которому этот пост будет в наших руках. Встал вопрос и о назначении Лошонци председателем. Хотя в СТМ до сих пор не было поста председателя, мы решили его предложить, чтобы Лошонци стал председателем СТМ, тогда он сможет помогать первому секретарю. Лошонци не протестовал против этого. Каждый из нас преследовал решительную цель: проводить ««имренадевскую»» политическую линию во всей работе СТМ.»
Когда, в связи с подстрекательством группы, враги народной демократии зашевелились, они сочли, что настало время сделать непосредственные приготовления к захвату власти и прежде всего к разработке имренадевской правительственной программы.
В своем дневнике, конфискованном при аресте, Геза Лошонци написал, что ряд членов группы вечером 22 октября собрался в здании СЕВОС (Союз кооперативов). Лошонци записал следующее:
«Тема совещания: подготовка программной речи Имре Надя. Мы договорились о том, что встретимся в пятницу вечером у меня. Там будут также Донат и Харасти. До тех пор каждый подготовит свои тезисы, и мы вместе их обсудим».
Миклош Гимеш в своем показании подтвердил это: «Мы договорились, что о вопросах венгерской внешней политики буду писать я, а Геза Лошонци должен был написать материал о вопросах Отечественного Народного фронта».
Перед упомянутым совещанием в СЕВОС побывал и Ференц Донат, который сказал об этом следующее:
«22 октября 1956 года около 18 часов я прибыл в СЕВОС. Мне сообщили, что речь идет о подготовке экономической части новой правительственной программы, так как, вероятно, Имре Надь будет премьер-министром. Меня просили высказать мои соображения по аграрной части».
На другой день, 23 октября, на нелегальном совещании группы Имре Надь было решено относительно изменений в личном составе руководства.
Геза Лошонци в упомянутом дневнике пишет следующее:
«Утром 23 октября я по телефону позвонил Шандору Харасти, Ференцу Донату, Силарду Уйхеи, Имре Надю, Ференцу Яноши и попросил их прийти ко мне на квартиру для обсуждения создавшегося положения.
Около половины одиннадцатого все были в сборе. Все единодушно придерживались мнения, что и у нас обстановка вполне созрела для проведения нужных изменений. Правительство следует коренным образом реорганизовать.
Я подчеркивал, что нужно освободиться не только от коммунистов-сталинистов, но и от «беспартийных», спаянных со сталинистами. Согласно нашей договоренности, в Политбюро из числа наших следует ввести Имре Надя, Шандора Харасти, Ференца Доната, Золтана Санто, Гезу Лошонци. В ЦК помимо упомянутых, мы намеревались ввести Йожефа Силадьи, Йожефа Шуреца, Миклоша Вашархеи, Ласло Кардоша, Габора Танцоша, Йене Селла, Дьердя Лукача, Шандора Новобацки, Шандора Фекете, Миклоша Гимеша, Лайоша Конья, Дьюлу Хая, Шандора Эрдеи, Ференца Яноши, Ласлоне Райк.
Мы решили также, что следует незамедлительно сместить наиболее скомпрометировавших себя секретарей райкомов и обкомов, председателей советов.
Был краткий спор о том, следует ли Имре Надю стать премьер-министром или же первым секретарем партии. Надь считал, что он должен стать не первым секретарем, а премьер-министром. Таковым его помнит народ и желает, чтобы он вновь стал премьер-министром. С этим затем согласились и все остальные.
Мы решили, что будем считать достигнутую договоренность обязательной для каждого из нас. Будем действовать только в согласии с этим. Учитывая положение, будем встречаться ежедневно».
Отвечая на вопросы председателя, Ференц Яноши на судебном заседании 6 февраля показал о тайной сходке, состоявшейся в утренние часы 23 октября, следующее:
«Имре Надь упомянул, что Лошонци пригласил его и меня к себе на квартиру … Со сказанным в ходе беседы я согласился, включая и демонстрацию молодежи. Кроме этого, я в связи с кооптациями в Центральный Комитет внес предложение включить Шандора Харасти и Силарда Уйхеи. Далее, когда Геза Лошонци сказал мне, чтобы я записал внесенные предложения, я сделал это».
Несмотря на то, что и в ходе самого слушания дела совпадающие показания подтвердили, что Имре Надь хотел получить пост председателя венгерского правительства, поставил себе целью именно это, и по его инициативе члены его группы вели деятельность в этом направлении и организовали демонстрацию – сам Имре Надь пытался отрицать это и перед судом. На одном из февральских заседаний суда Имре Надь сказал следующее:
«Лошонци или кто-то другой, не знаю, кто, высказал, что было бы хорошо, если бы функцию первого секретаря партии взял на себя я. Я ответил на это, что никогда не стоял во главе руководства партии в качестве первого секретаря. Массы меня знали по периоду 1953 – 55 годов, как председателя Совета Министров. Не соответствует действительности утверждение, будто я сказал, что хочу стать председателем Совета Министров». Заявление Имре Надя было опровергнуто перед судом и показанием Миклоша Вашархеи.
«Начался разговор о том, какие перемены личного порядка следует предпринять. Были высказаны предложения относительно того, кому быть членами Политбюро, каких людей включить в Центральный Комитет… По этому вопросу почти все высказались, высказался и я, называл имена, вносил предложения. Среди предложенных фигурировало и мое имя, как будущего члена Центрального Комитета…
Речь зашла и о том, какую функцию взять на себя Имре Надю. На это Имре Надь сам сказал, что он охотнее берет на себя пост председателя Совета Министров, потому что его знают в стране по этой должности». Группа Имре Надя составила правительственную программу и список членов правительства в то время, когда Венгерская Народная Республика имела свое законное правительство. Она составила эти документы, чтобы свергнуть законное правительство и занять его место.
Целью этих совещаний было – как это явствует из документов – не изменение в составе руководства СТМ и партии, а захват этих ключевых позиций, получение возможности направлять руководство и таким образом изменить в корне характер этих организаций, а затем использовать их в своих интересах.
