Пылая страстью к Даме. Любовная лирика французских поэтов
Текст книги "Пылая страстью к Даме. Любовная лирика французских поэтов"
Автор книги: авторов Коллектив
Жанр:
Поэзия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Озеро
Итак, всему конец! К таинственному брегу
Во мрак небытия несет меня волной,
И воспротивиться на миг единый бегу
Не в силах якорь мой.
Ах, озеро, взгляни: один лишь год печали
Промчался, – и теперь на самых тех местах,
Где мы бродили с ней, сидели и мечтали,
Сижу один в слезах…
Ты так же со скалой угрюмою шептало,
И грызло грудь её могучею волной,
И ветром пену с волн встревоженных кидало
На ножки дорогой.
О вечер счастия, где ты, когда я с нею
Скользил по озеру, исполнен сладких дум,
И услаждал мой слух гармонией своею
Согласных вёсел шум?
Но вдруг раздался звук средь тишины священной,
И эхо сладостно завторило словам,
Притихло озеро, – и голос незабвенный
Понесся по волнам:
«О время, не лети! Куда, куда стремится
Часов твоих побег?
О, дай, о, дай ты нам подоле насладиться
Днём счастья, днём утех!
Беги для страждущих, – довольно их воззвала
Судьба на жизни путь! —
Лети и притупи их рока злое жало
И счастливых забудь.
Напрасно я прошу хоть миг один у рока:
Сатурн летит стрелой.
Я говорю: о ночь, продлись! – и блеск востока
Уж спорит с темнотой.
Любовь, любовь! Восторгов неужели
Не подаришь ты нам —
У нас нет пристани, и время нас без цели
Мчит быстро по волнам».
О время, неужель позволено судьбою,
Чтоб дни, когда любовь все радости свои
Дает нам, пронеслись с такой же быстротою,
Как горестные дни?
Ах, если бы хоть след остался наслаждений!
Неужели всему конец и навсегда,
И время воротить нам радостных мгновений
Не хочет никогда?
Пучины прошлого, ничтожество и вечность,
Какая цель у вас похищенным часам?
Скажите, может ли хоть раз моя беспечность
Поверить райским снам?
Ах, озеро, скалы, леса и сумрак свода
Пещеры, – смерть от вас с весною мчится прочь!
Не забывай хоть ты, прелестная природа,
Блаженнейшую ночь,
В час мертвой тишины, в час бурь освирепелых,
И в берегах твоих, играющих с волной,
И в соснах сумрачных, и в скалах поседелых,
Висящих над водой,
И в тихом ветерке с прохладными крылами,
И в шуме берегов, вторящих берегам,
И в ясной звездочке, сребристыми лучами
Скользящей по струям,
Чтоб свежий ветерок дыханьем ароматным,
И даже шелестом таинственным тростник, —
Всё б говорило здесь молчанием понятным:
«Любовь, заплачь о них!»
Перевод А. Фета
Одиночество
Когда на склоне дня, в тени усевшись дуба
И грусти полн, гляжу с высокого холма
На дол, у ног моих простершийся, мне любо
Следить, как все внизу преображает мгла.
Здесь плещется река волною возмущенной
И мчится вдаль, стремясь неведомо куда;
Там стынет озеро, в чьей глади вечно сонной
Мерцает только что взошедшая звезда.
Пока за гребень гор, где мрачный бор теснится,
еще цепляется зари последний луч,
Владычицы теней восходит колесница,
Уже осеребрив края далеких туч.
Меж тем, с готической срываясь колокольни,
Вечерний благовест по воздуху плывет,
И медным голосом, с звучаньем жизни дольней
Сливающимся в хор, внимает пешеход.
Но хладною душой и чуждой вдохновенью
На это зрелище взирая без конца,
Я по земле влачусь блуждающею тенью:
Ах, жизнетворный диск не греет мертвеца!
С холма на холм вотще перевожу я взоры,
На полдень с севера, с заката на восход.
В свой окоем включив безмерные просторы,
Я мыслю: «Счастие нигде меня не ждет».
Какое дело мне до этих долов, хижин,
Дворцов, лесов, озер, до этих скал и рек?
Одно лишь существо ушло – и, неподвижен
В бездушной красоте, мир опустел навек!
В конце ли своего пути или в начале
Стоит светило дня, его круговорот
Теперь без радости слежу я и печали:
Что нужды в солнце мне? Что время мне несет?
Что, кроме пустоты, предстало б мне в эфире,
Когда б я мог лететь вослед его лучу?
Мне ничего уже не надо в этом мире,
Я ничего уже от жизни не хочу.
Но, может быть, ступив за грани нашей сферы,
Оставив истлевать в земле мой бренный прах,
Иное солнце – то, о ком я здесь без меры
Мечтаю, – я в иных узрел бы небесах!
Там чистых родников меня пьянила б влага,
Там вновь обрел бы я любви нетленной свет
И то высокое, единственное благо,
Которому средь нас именованья нет!
Зачем же не могу, подхвачен колесницей
Авроры, мой кумир, вновь встретиться с тобой!
Зачем в изгнании мне суждено томиться?
Что общего еще между землей и мной?
Когда увядший лист слетает на поляну,
Его подъемлет ветр и гонит под уклон;
Я тоже желтый лист, и я давно уж вяну;
Неси ж меня отсель, о бурный аквилон!
Перевод Б. Лившица
Виктор Гюго (1802–1885)
«Когда все вишни мы доели…»
Когда все вишни мы доели,
Она насупилась в углу.
– Я предпочла бы карамели.
Как надоел мне твой Сен-Клу!
Еще бы – жажда! Пару ягод
Как тут не съесть? Но погляди:
Я, верно, не отмою за год
Ни рта, ни пальцев! Уходи!
Под колотушки и угрозы
Я слышал эту дребедень.
Июнь! Июнь! Лучи и розы!
Поет лазурь, и молкнет тень.
Прелестную смиряя буку,
Сквозь град попреков и острот,
Я ей обтер цветами руку
И поцелуем – алый рот.
Перевод Б. Лившица
Женщине
Душа ее прелестна.
Дидро.
Дитя, будь я царем, я отдал бы державу,
Порфир моих дворцов, и царственный убор,
Поверженный народ, и трон мой величавый,
И весь могучий флот, в морях стяжавший славу,
Вам за единый взор!
Будь я всевышний бог, я подарил бы горы,
И хаос вековой, и шелест сонных струй,
И сонмы демонов, и ангельские хоры,
Пространство, и миры, и горние просторы
Тебе за поцелуй!
Перевод Э. Линецкой
«О, будь вы молоды, стары, бедны, богаты…»
О, будь вы молоды, стары, бедны, богаты,
Но коль во тьме ночной, угрюмой и косматой,
Вам не мерещился легчайший шум шагов
И платье белое не представлялось взору, —
То платье, что во тьме, подобно метеору,
Сверкающей чертой пронзает мглы покров;
Коль вам пришлось узнать лишь по стихам
влюбленных,
Страданьем, радостью и страстью опаленных,
Блаженство высшее, без меры и границ, —
Незримо властвовать над чьим-то сердцем милым
И видеть пред собой, подобные светилам,
Любимые глаза в тени густых ресниц;
Коль не случалось вам под окнами устало
Ждать окончания блистательного бала
И выхода толпы разряженных гостей,
Чтоб в свете фонаря увидеть на мгновенье
Прелестного лица весеннее цветенье
И голубой огонь единственных очей;
Коль не терзались вы ни ревностью, ни мукой,
Узрев в чужих руках вам дорогую руку,
Уста соперника – у розовой щеки;
Коль не следили вы с угрюмым напряженьем
За вальса медленным и чувственным круженьем,
Срывающим с цветов душистых лепестки;
Коль не бродили вы среди холмов лесистых,
Отдавшись вихрю чувств, божественных и чистых;
Коль поздним вечером, в тот молчаливый час,
Когда на небе звезд мерцает вереница,
Вдвоем, под тенью лип, вы не сближали лица,
Шепчась, хотя никто не мог услышать вас;
Коль дрожь руки в руке была вам незнакома;
Коль, услыхав слова «люблю тебя», вы дома
Не повторяли их потом все вновь и вновь;
Коль жалости в себе не ощущали к тронам
И к тем, кто жаждет их, кто тянется к коронам,
Забыв о том, что есть великая любовь;
Коль по ночам, когда, одетый мглы убором,
Молчит Париж с его готическим собором,
С саксонской башнею, с громадами домов,
Когда полет часов безудержен и волен,
Когда, двенадцать раз срываясь с колоколен,
Они влекут вослед рой несказанных снов;
Коль вам не довелось тогда, в тиши дремотной,
Пока вдали от вас, свежа и беззаботна,
Она вкушает сон, – метаться, и стонать,
И горько слезы лить, и звать ее часами,
В надежде, что она появится пред вами,
И горький свой удел бессильно проклинать;
Коль взоры женщины, вам душу обновляя,
Не открывали врат неведомого рая;
Коль ради той, чьи дни спокойны и легки,
Кто в ваших горестях лишь ищет развлечений,
Не приняли бы вы и смерти и мучений, —
Любви не знали вы, не знали вы тоски!
Перевод Э. Линецкой
«Взгляни на эту ветвь: она суха, невзрачна…»
Какие нежные шептала уверенья
Алина в пору роз и вешнего цветенья!
О легкий ветерок, ты мимо пролетал
И, верно, все богам беспечно разболтал.
Сегре
Взгляни на эту ветвь: она суха, невзрачна,
Упрямо хлещет дождь по ней струей прозрачной,
Но лишь уйдет зима и скроется вдали —
Появятся на ней зеленые листочки,
И спросишь ты тогда: как тоненькие почки
Сквозь черствую кору прорезаться могли?
Спроси ж меня: зачем, когда к душе угрюмой,
К душе, истерзанной тоской и тяжкой думой,
Ты прикасаешься, о милая, любя, —
Зачем, как прежде, кровь мне наполняет жилы,
Зачем душа в цвету, раскрывшись с новой силой,
Стихи, как лепестки, роняет вкруг себя?
Затем, что для всего есть время в мире этом,
Что мгла сменяется луны дрожащим светом,
Что радость следовать за горестью должна,
Что нужен ураган и нужен ветер зыбкий,
Что мне, скорбящему, даны твои улыбки,
Что кончилась зима и что пришла весна.
Перевод Э. Линецкой
«Чтоб я твою мечту наполнить мог собою…»
Чтоб я твою мечту наполнить мог собою,
Когда ты ждешь меня, утомлена ходьбою,
Под тенью дерева, у озера, одна,
И смотришь вниз, туда, где сонная долина
Дымится, заткана туманной паутиной,
Как чаша дивная, куреньями полна, —
Пусть все, что видишь ты, – поля и косогоры,
Кустарники в цвету, душистые просторы,
Багряный луч в окне,
Тропинки узкие, что вьются меж селений,
Овраги, где листвы узорчатые тени
Колышутся на дне, —
Пусть этот дом, и сад, и лес, и луг, и туча,
Чью тень далекую поглотит полдень жгучий,
Пусть все неясное, что там, вдали, дрожит,
Пусть зрелые плоды, пусть небосвода просинь,
Пусть кистью сентября расписанная осень,
Пусть все, что вкруг тебя, поет, звенит, жужжит, —
Пусть эта цепь вещей, звено которой – ива,
Что отдых твой хранит так нежно и ревниво,
К тебе листы клоня, —
И волны, и земля, и солнца свет, и колос —
Пусть станет все душой, пусть обретет свой
голос
И назовет меня!
Перевод Э. Линецкой
«Мой стих вспорхнул бы над лугами…»
Мой стих вспорхнул бы над лугами,
Нашел бы он ваш сад и дом,
Когда бы мог взмахнуть крылами,
Как птица в небе голубом.
Горячий, чистый, словно пламя,
Он отыскал бы ваш очаг,
Когда бы мог взмахнуть крылами,
Как мысль, пронзающая мрак.
Летел бы он всегда за вами,
Без отдыха, и день, и ночь,
Когда бы мог взмахнуть крылами
И, как любовь, умчаться прочь.
Перевод Э. Линецкой
Зиме конец
Все оживает, дорогая!
Яснеет небо, тает снег,
Цветет земля, благоухая,
И стал добрее человек.
Любовью небеса трепещут,
Земля счастливей с каждым днем.
Цветы и звезды мягко блещут,
Единым зажжены огнем.
Конец зиме и зимним бедам!
Нагой, таинственный апрель
Торопится за ними следом,
Роняя светлых слез капель.
Мы отвыкаем от сомненья,
От мыслей горестных и мук.
Здесь, в тишине уединенья,
Нам хорошо с тобой, мой друг!
На солнце ветка золотится,
Бросает тень, и близок срок,
Когда на ней засвищет птица,
Из почки выглянет листок.
Рассвет торжественно встречаем, —
Он словно заново рожден, —
И мы полны с тобою маем,
Как маем полон небосклон.
Повсюду слышен гул веселый,
Везде сияют нам лучи.
Звенят на зорьке роем пчелы,
А звездный рой звенит в ночи.
Нам шепчут еле слышно травы
И ласково листва поет,
Что только любящие правы —
Они не ведают забот!
Пьянит нас ветер, тихо вея…
Мы, взявшись за руки, стоим.
Как много роз таит аллея,
Как много вздохов мы таим!
Я с утренней зарей прекрасной
Могу твое лицо сравнить:
Такой же блеск улыбки ясной,
Таких же слез росистых нить.
Извечно юная природа,
Адама, Евы верный друг,
Нас под лазурью небосвода
В свой сокровенный вводит круг.
Ты лишь появишься – встречают
Тебя восторгом небеса;
На наши ласки отвечают
Приветным шелестом леса,
И, озаренные сияньем,
Струясь, как ароматы, ввысь,
Со всем влюбленным мирозданьем
Сердца счастливые слились.
С ревнивой мукой я простился,
Ты тихой радости полна;
Я со звездою обручился,
И с солнцем ты обручена.
В молчанье жадными губами
Мы прижимаемся к цветам,
Целуем их – и словно пламя
В ответ сжигает губы нам.
Перевод Э. Линецкой
«Вчера повеяло дыханьем свежим ночи…»
Вчера повеяло дыханьем свежим ночи,
Дремавшие весь день запахли вновь цветы,
Звучала птичья трель все глуше, все короче,
И ярче ярких звезд твои сияли очи,
И юной красотой весну затмила ты.
И голос мой был тих. Слагает вдохновенно
Торжественную песнь душа в вечерний час.
Вдыхая чистоту той ночи незабвенной,
Я для тебя у звезд просил весны нетленной,
Я у твоих очей просил любви для нас.
Перевод Э. Линецкой
Слова, сказанные в полумраке
Она сказала: «Да, мне хорошо сейчас.
Я знаю – жалобы мои несправедливы,
Подолгу от тебя не отрываю глаз
И вижу смутных дум приливы и отливы.
В чем счастье? Вместе быть. Я счастлива – почти,
И благодарность шлю судьбе за все щедроты.
Слежу, чтоб праздный гость не мог к тебе войти, —
Не любишь прерывать ты начатой работы.
У ног твоих сижу. Кругом покой и тишь.
Ты – лев, я – горлица. Задумчиво внимаю,
Как ты страницами неспешно шелестишь,
Упавшее перо бесшумно поднимаю.
Я знаю, что ты здесь, что я сейчас с тобой,
Что мысль, как хмель, пьянит мечтателя-поэта;
Но нужно вспоминать и обо мне порой!
Когда за книгами сидишь ты до рассвета,
Безмолвный, замкнутый, забывший обо мне,
В моей душе печаль живет со счастьем рядом:
Я верю лишь тогда, что вместе мы вполне,
Когда хоть изредка меня ты ищешь взглядом».
Перевод Э. Линецкой
«Я шел по берегу и повстречался с нею…»
Я шел по берегу и повстречался с нею.
Босая, стройная, с растрепанной косой, —
Как будто в тростниках вдруг появилась фея…
Я у нее спросил: «Ты в лес пойдешь со мной?»
Взглянула на меня – о женский, полный света,
Себя вверяющий, самозабвенный взгляд!
«Пойдем, – я ей сказал. – Любовью дышит лето,
Деревья скроют нас и тенью одарят».
Неспешно о траву она отерла ноги,
И снова тот же взгляд, открытый взгляд в упор,
Потом, бездумная, задумалась в тревоге.
О, как звенел в тот миг согласный птичий хор!
Как реку сонную ласкало солнце жарко!
И вот увидел я – сквозь камыши идет
Ко мне смущенная, счастливая дикарка,
Волной густых волос закрыв лукавый рот.
Перевод Э. Линецкой
Я завтра поутру…
Я завтра поутру, еще в тумане сонном, —
Ведь ты так долго ждешь меня! —
Пойду опушкою, пойду тенистым склоном,
Ты знаешь, без тебя мне не прожить и дня.
И, замкнутый в себе, весь в мыслях о разлуке,
Не видя, что вокруг, не слыша, что кругом,
Пройду, ссутулившись, сложив печально руки,
Один – как будто ночь настала ясным днем.
Я не увижу даль, покрытую дымками,
Ни солнечный Арфлёр, закатом залитой, —
Приду и положу на твой могильный камень
Зеленый остролист и вереск золотой.
Перевод М. Яснова
Жерар де Нерваль (1808–1855)
Оставь меня!
Нет, нет, оставь меня, прошу я:
Не сможешь душу неживую
Красою воскресить своей!
До срока юность отгорела…
Иль ты увидеть не сумела
В моем лице печать скорбей?
Когда дыханием студеным
Цветам роскошным, благовонным
Зима сердца заледенит,
У мертвых лепестков не надо
Искать былого аромата:
Цветок его не сохранит.
О, повстречайся я с тобою,
Когда душа была живою
И трепета любви полна,
С каким восторгом бы ответил
На этот взгляд, что дивно светел
И лучезарен, как весна.
Но ныне он – клочок лазури,
Что в миг, когда утихнет буря,
Внезапно среди туч блеснет
Попавшим в кораблекрушенье
И знающим, что нет спасенья:
Корабль уже на дно идет.
Нет, нет, оставь меня, прошу я:
Не сможешь душу неживую
Красою воскресить своей!
Иль распознать ты не сумела,
Что вера в счастье отгорела,
Убита горечью скорбей?
Перевод Л. Цывьяна
Сидализы
Нет возлюбленных нежных:
Все из жизни ушли!
В горних высях безбрежных
Все покой обрели!
В небесах, что бездонны,
Они дивно светлы
И пред ликом мадонны
Ей возносят хвалы.
В белоснежном уборе,
В тонких пальцах цветы…
О любовь, что, как горе,
Не щадит красоты!..
Были милые взгляды
Вечной синью полны…
Свет угасшей лампады,
Воссияй с вышины!
Перевод Е. Баевской
В аллее Люксембургского сада
Она прошла – резва, как птица,
Веселая, в расцвете лет,
В руках букет цветов лучится,
А на устах звенит куплет.
На целом свете не она ли
Одна смогла б меня понять
И черные мои печали
Единым взглядом разогнать?
Но нет – лишь на одно мгновенье
Чудесный луч блеснул светло:
Благоуханье, юность, пенье…
Мелькнуло счастье – и прошло!
Перевод Е. Баевской
Кузина
Есть радости свои и у зимы: сквозь тучи
На белые снега вдруг брызнет желтый лучик…
Воскресный день. Зовешь кузину погулять…
Вслед строго матушка: «Обед не станет ждать!»
А вот и Тюильри. Как черен парк раздетый,
И по контрасту как цветисты туалеты!
Кузине холодно, ей хочется домой:
Уже темно, туман ложится пеленой.
Дорогой говоришь о счастье пережитом,
О мимолетном дне, о пламени сокрытом…
Подходишь к лестнице и слышишь, как скворчит
Индейка на плите. О, волчий аппетит!
Перевод Э. Линецкой
Хор любви
Пройдут, как грезы,
Здесь час и год!
Утихнут грозы,
И грусть уйдет,
Как след угрозы
С затихших вод.
Впасть на мгновенье
В блаженный бред!
Лишь в нетерпенье
Страстей секрет:
Миг наслажденья —
И их уж нет!
Перевод И. Кузнецовой
Готическая песня
Люблю, невеста,
Тебя в слезах!
Росинкам место
На лепестках.
Весна и младость
Лишь миг цветут,
Но будет в радость
Набег минут.
Стыдливой, страстной —
Я всякой рад.
Ведь Бог всевластный
Есть Бог услад.
Перевод Л. Цывьяна
Время Ода
I
Мудрец с умом проводит время,
В нем мудрецу загадки нет:
Он на земле, а не в Эдеме,
И сколько б он ни прожил лет,
Ему живется, как живется, —
Когда удача улыбнется,
Он улыбнется ей в ответ.
II
Не в золотых оковах власти,
Не в славе счастье нам дано,
И не в победах наше счастье,
Любовь и лира – вот оно!
Так выберем скорей подругу
И с лютнею начнем по кругу
Петь, и любить, и пить вино!
III
– Игрушки! Тщетные усилья!
Но вам учиться недосуг!
Что мудрецы? Бесславной пылью
Покрыт их безымянный круг!..
– Нет счастья на просторах мира,
Любовь – обман, а ваша лира —
Пустой и бесполезный звук!..
IV
Ну что же, предпочтем обманы
Холодным, горестным словам —
Они бессмысленны и странны;
И если зло досталось нам,
И если счастье только снится
И ложь повсюду воцарится,
Не лучше ли предаться снам?
V
Возлюбим же весну благую,
Чтоб нам раскаянья не знать
Грядущей осенью; впустую
Не будем в будущем искать
То счастье, что дано Творцом нам, —
Там, без надежды, в мире темном,
Мы вспомним прошлое опять.
VI
Как быстро дни за днями мчатся!
Оглянешься – там тень одна…
Любви за ними не угнаться,
Она веселием полна.
Так предпочтем же нашу юность,
Чтоб нам надежда улыбнулась
И кубок выпила до дна!
Перевод М. Яснова
Альфред де Мюссе (1810–1857)
О, вспоминай!
О, вспоминай меня, когда заря пугливо
Откроет солнцу свой таинственный чертог;
О, вспоминай меня в час ночи молчаливой,
Когда взойдет луна и озарит восток;
Когда желаньями душа твоя томится,
Когда ночные сны начнут во мраке виться,
Ты к шелесту листов прислушайся, внимай —
И вспоминай!
О, вспоминай меня, когда судьбина злая Меня с тобой навек безбожно разлучит,
Когда моя душа, бесплодно увядая,
В разлуке и в тоске истлеет и сгорит;
Подумай о любви и горестном прощанье…
Разлука и года не властны над страданьем,
Пока еще дышу – смотри, не забывай,
И вспоминай!
О, вспоминай меня, когда в земле, глубоко,
Разбитая душа последним сном уснет,
Когда могильный цвет печальный, одиноко,
Тихонько надо мной головку развернет;
Я буду далеко, – но дух мой возвратится,
И будет над тобой нетленный он носиться:
Ты, ночью тихою, спокойно засыпай,
И в грезах ты ему с любовию внимай,
И вспоминай!
Перевод А. Кублицкой-Пиоттух
Мадрид
Мадрид, Испании столица,
Немало глаз в тебе лучится,
И черных глаз, и голубых,
И вечером по эспланадам
Спешит навстречу серенадам
Немало ножек молодых.
Мадрид, когда в кровавой пене
Быки мятутся по арене,
Немало ручек плещет им,
И в ночи звездные немало
Сеньор, укрытых в покрывало,
Скользит по лестницам крутым.
Мадрид, Мадрид, смешна мне, право,
Твоих красавиц гордых слава,
И сердце я отдам свое
Средь них одной лишь без заминки:
Ах, все брюнетки, все блондинки
Не стоят пальчика ее!
Ее суровая дуэнья
Лишь мне в запретные владенья
Дверь открывает на пароль;
К ней даже в церкви доступ труден:
Никто не подойдет к ней, будь он
Архиепископ иль король.
Кто талией сумел бы узкой
С моей сравниться андалузкой,
С моей прелестною вдовой?
Ведь это ангел! Это демон!
А цвет ее ланиты? Чем он
Не персика загар златой!
О, вы бы только посмотрели,
Какая гибкость в этом теле
(Я ей дивлюсь порою сам),
Когда она ужом завьется,
То рвется прочь, то снова жмется
Устами жадными к устам!
Признаться ли, какой ценою
Одержана победа мною?
Тем, что я славно гарцевал
И похвалил ее мантилью,
Поднес конфеты ей с ванилью
Да проводил на карнавал.
Перевод Б. Лившица
Цветку
Очаровательно-приветлив,
Зачем ты прислан мне, цветок?
И полумертвый, ты кокетлив.
Что означает твой намек?
Ты в запечатанном конверте
Сейчас проделал долгий путь.
Шепнула ль, предавая смерти,
Тебе рука хоть что-нибудь?
Ты только ли трава сухая
И через миг совсем умрешь?
Иль, чью-то мысль в себе скрывая,
Опять роскошно расцветешь?
Одетый в белую одежду,
Увы, ты непорочно чист!
Однако робкую надежду
Мне не подаст зеленый лист.
Быть может, чье-то ты посланье?
Я скромен: тайну мне открой.
Зеленый цвет – иносказанье?
Твой аромат – язык иной?
Что ж, если так – о нежной тайне
Скорей мне на ушко шепни.
А если нет – не отвечай мне
И на моей груди усни.
С игривой ручкой незнакомки
Я слишком хорошо знаком.
Она шутя твой стебель ломкий
Скрепила тонким узелком.
Ища ей равную, напрасно
Пракситель портил бы резец,
Венериной руки прекрасной
Не взяв себе за образец.
Она бела, она прелестна,
Она правдива, говорят.
Кто ею завладеет честно,
Она тому откроет клад.
Она направо и налево
Дары не любит рассыпать.
Цветок, ее боюсь я гнева:
Молчи и дай мне помечтать.
Перевод Б. Лившица
