Текст книги "Авиация и время 2010 02"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Пасха по – Цейлонски. 1942 год

Владимир Заболоцкий, анатолий Овчаренко/ Киев

Продолжение. Начало в «АиВ», № 1' 10.

Когда утром 5 апреля японцы завершили налет на Коломбо, адмирал Джеймс Сомервилл («Слим») еще собирал силы для удара по неприятельскому флоту. На соединение со своим командующим спешили тяжелые крейсера «Корнуолл» и «Дорсетшир». Они были обнаружены экипажами японских гидросамолетов-разведчиков Аичи Е13А с тяжелых крейсеров «Тоне» и «Абукума», но ошибочно приняты за эсминцы. Получив это сообщение, адмирал Нагумо решил, что поблизости могут находиться главные силы Восточного флота противника, и немедленно выслал для удара по ним 53 пикирующих бомбардировщика «Вэл» во главе с капитаном 2-го ранга Т. Эгуши.

Около 13.40 начался налет. Пикировщики тройками поочередно, не обращая внимания на зенитный огонь, атаковали оба крейсера. С первого же захода они добились трех попаданий в «Дорсетшир», выведя из строя рулевое управление, катапульту и зенитные орудия. Спустя 4 минуты тот прекратил огонь и горел от передней трубы до кормы, имея значительный крен на левый борт. Убедившись в безнадежности положения, командир приказал экипажу покинуть корабль. Один пикировщик с бреющего полета обстрелял спасавшихся. В 13.51 получивший 10 попаданий крейсер затонул (по японским данным, в него угодило 82% сброшенных бомб).

«Корнуолл» также получил 3 бомбы в первом же заходе. Многочисленные дальнейшие попадания (87% сброшенных бомб) и близкие разрывы в воде окончательно вывели крейсер из строя – он потерял ход и начал тонуть с креном на левый борт. В 13.55 по приказу своего раненого командира экипаж покинул корабль. В последний момент снова появились японские самолеты – 27 «Вэлов» и 1 разведчик. Но прежде, чем они приблизились, корабль скрылся под водой. Потопление крейсеров стоило японцам потери всего одного «Вэла».

Сотни моряков оказались в океане почти без спасательных средств (на воду удалось спустить лишь 3 вельбота и моторный катер). В довершение всего появились акулы, набросившиеся на тела десятков погибших и, к счастью, не трогавшие живых. На помощь рассчитывать не приходилось – ближайший берег был далеко, радиограммы о налете японцев отправить никто не успел, и командование не знало о трагической участи кораблей. Тем временем два «Альбакора» из соединения Сомервилла, находившегося в 90 милях к юго-западу от места боя, обнаружили корабли Нагумо. Однако японцы тут же сбили один из них, и он исчез в океане со всем экипажем. Другому удалось уйти. Позже «Зеро» атаковали еще один «Альбакор», тот получил 40 попаданий, но сумел вернуться на свой корабль, по пути случайно обнаружив на поверхности воды моряков с погибших крейсеров. Им на помощь адмирал выслал легкий крейсер «Энтерпрайз» и 2 эсминца, которые спасли 1122 человека. Потери экипажей составили: «Дорсетшир» – 215 матросов и 19 офицеров, «Корнуолл» – 192 и 10 соответственно.

Соединение Нагумо обнаружила в 450 милях от Цейлона патрульная «Каталина» из 240-й эскадрильи, оставшаяся незамеченной. Однако, узнав о потере своих тяжелых крейсеров и составе сил неприятеля, «Слим» уклонился от боя, чтобы соединиться утром 6 апреля с Force В и вновь повернуть в направлении противника. Но Нагумо отошел, и встреча флотов вновь не состоялась. Исходя из превосходства японцев в силах, Адмиралтейство приказало Сомервиллу отойти на запад, избежав боя.

Тем не менее, разведывательные самолеты обеих сторон продолжали поиск. Так, вечером 6 апреля очередной «Альбакор» с авианосца «Индомитебл» встретил над океаном пару «Кейтов», но сумел уйти от них.

8 числа Сомервилл пришел на Адду, где было принято оптимальное в создавшейся обстановке решение – увести старые корабли Force В в Кению, а современные корабли Force А – в Бомбей, откуда они могли бы действовать на случай дальнейшей японской экспансии.

Пользуясь отсутствием противника в Бенгальском заливе, там несколько дней пиратствовала эскадра адмирала Одзавы, в состав которой входил и авианосец «Рюдзе» (15 «Кейтов» и 12 «Зеро»), Одзаву поддерживали 18 бомбардировщиков Мицубиси G3M2 («Нелл») воздушного корпуса «Гензан», а также 18 «Зеро» и разведчик Мицубиси С5М2 («Бабе») 22-го воздушного флота. В полдень 5 апреля 10 «Кейтов» с «Рюдзе» атаковали севернее индийского порта Визакхапатнам 10 судов, но потопить смогли только британ-

Авианосец «Рюдзе», входивший в соединение вице-адмирала Одзавы

Гибель под японскими бомбами тяжелых крейсеров «Дорсетшир» и «Корнуолл»

Торпедоносец «Суордфиш» проходит над палубой авианосца «Индомитебл»

ский сухогруз «Харпаса». Турбоход «Дарданус» получил 2 попадания бомб и потерял ход. Позже его на буксире удалось отвести в Мадрас. В 17.30 Одзава разделил свое соединение на 3 группы: северную, южную и центральную, в которую вошел авианосец «Рюдзе».

Утром 6 апреля бомбардировщики авиакорпуса «Гензан» совместно с истребителями из 22-го воздушного флота атаковали порт Акаб в северо-западной Бирме, потопив вблизи него небольшой индийский сторожевик «Индус» (10 погибших). На аэродроме они уничтожили транспортный DC-3 и «Харрикейн».

Примерно в то же время при возвращении разведывательного гидросамолета Накаджима E8N2 на крейсер «Кумано» его неожиданно атаковал истребитель Кертисс Р-36 «Мохок», который пилотировал л-т Кейт Мак Эван из новозеландской 5-й эскадрильи. Он спикировал, на большой скорости прошел между японскими эсминцем и крейсером, у борта которого стоял на воде E8N2, обстрелял его и улетел. Получивший 19 попаданий самолет успели поднять на палубу крейсера.

В течение всего дня самолеты центральной группы находили и атаковали суда противника, а затем наводили на них корабли, которые завершали дело. Так, в первой половине дня 2 самолета подожгли американский турбоход «Бенвиль», шедший в Коломбо, который затем добил крейсер «Чокай». Из 60 человек команды 19 погибли, почти все остальные были ранены. Вечером самолеты с «Рюдзе» совершили налет на порты Визакхапатнам и Какинада на восточном побережье Индии. Они лишь повредили британский теплоход «Энгло Кэнедиан», да и в самих портах разрушения оказались минимальными, но атаки имели значительный психологический эффект – впервые за войну бомбы упали на материковой Индии. В обоих городах возникла паника, и началась эвакуация населения. В море самолеты с «Рюдзе» потопили британский транспорт «Синкианг» (11 погибших). Вслед за ним гидросамолет– разведчик с крейсера «Чокай» поразил бомбой голландский теплоход «Фон дер Капеллен». Команда подожгла потерявшее ход судно и на шлюпках ушла к берегу (теплоход горел двое суток). Всего центральная группа потопила 9 судов и одно повредила.

Свой вклад внесли гидросамолеты-разведчики и в достижения южной группы, которая потопила 6 апреля 3 британских и 2 норвежских судна. Например, утром они обнаружили и атаковали поврежденный днем ранее самолетами с «Рюдзе» турбоход «Дарданос», которого тащил на буксире пароход «Гайдара», но результата не добились. Однако обнаруженные авиацией суда были обречены – вскоре их потопили японские корабли.

7 апреля Одзава собрал свои корабли вместе. Итогом действий соединения стало потопление в общей сложности 20 судов союзников суммарной грузоподъемностью 92347 BRT. Японцы потеряли всего один бомбардировщик. Британские самолеты-разведчики неоднократно обнаруживали корабли Одзавы, но ввиду отсутствия в Бенгальском заливе сил, способных противостоять противнику, им оставалось только предупреждать по радио об опасности находившиеся в море суда.

Во второй половине дня 7 апреля Нагумо повернул на север, затем на северо-запад, намереваясь атаковать цейлонский порт Тринкомали, где рассчитывал застать корабли Сомервилла. В тот же день 5 «Бленхеймов» и 2 «Суордфиша» безуспешно искали корабли Нагумо. Вечером англичане понесли очередные потери. Стартовавший с аэродрома Коккилаи близ Тринкомали легкий бомбардировщик Фейри «Сил» из 273-й эскадрильи врезался в стоявший на взлетной полосе «Суордфиш», обе машины сгорели, а находившиеся на борту «Сила» 3 человека погибли.

8 апреля в 15.17 разведывательная «Каталина» обнаружила 4 японских корабля, включая авианосец, которые находились в 480 милях юго-восточнее Тринкомали, откуда могли атаковать его либо Мадрас на юго-востоке Индии. В связи с этим англичане немедленно выслали из обоих портов и рассредоточили в море большинство находившихся там судов и кораблей.

"Харрикейн» над аэродромом Чайна Бэй. Апрель 1942 г.

«Альбакоры» из 831-й эскадрильи на палубе «Индомитебла». 1942 г.

На следующее утро экипаж «Каталины» из 413-й эскадрильи (командир л-т Рей Томас, ВВС Нидерландов) обнаружил авианосцы Нагумо в 130 милях от Цейлона и сообщил об этом по радио. Гидросамолет тут же сбили истребители с «Хирю». Из его экипажа никому уцелеть не удалось. Фактически эти жертвы были принесены напрасно, т.к. японские самолеты уже выходили в атаку на Тринкомали. Ударную волну составляли 132 машины: 91 «Кейт» (по 18 с «Акаги», «Хирю», «Сорю» и «Дзуйкаку», а также 19 с «Сёкаку») в охранении 41 «Зеро». BoM6apflnpqBLUHKH вел капитан 1-го ранга Фучида, истребители – капитан 2-го ранга Итайя. Верный себе Нагумо оставил все пикировщики и часть истребителей на авианосцах на случай возможной встречи с британским флотом.

Тринкомали прикрывали 17 «Харрикейнов» и 16 «Фулмаров» из 261-й и 273-й эскадрилий RAF соответственно. Первым подразделением командовал м-р Альберт Джеральд Льюис(5*

[Закрыть]) из Южной Африки, вторым – к-н P.M. Пимм. Переброшенная с Мальты 261-я эскадрилья состояла из опытных пилотов, в основном инструкторов. Большинство летчиков 273-й эскадрильи было из морской авиации, а их фактическим лидером являлся первый л-т П.Е. Бейли. Зенитная артиллерия включала 3 батареи из 43-го и 55-го полков ПВО плюс вооружение оставшихся в порту кораблей.

На расположенном неподалеку аэродроме Чайна Бэй находились 2 палубных истребителя Грумман «Марлет» из 888-й эскадрильи с авианосца «Индомитебл». Здесь, а также на запасном аэродроме Коккиали, базировались 11 «Суордфишей» 814-й эскадрильи (м-р У.Х.Н. «Норри» Мартин, Королевская морская пехота) с авианосца «Гермес» и 5-6 таких же самолетов 788-й учебной эскадрильи (м-р Верной Б. Чизмен).

Благодаря наличию в Тринкомали радиолокационной станции, британцы заранее обнаружили приближение японской воздушной армады и приготовились к отражению нападения. Находившиеся в воздухе 3 патрульных «Харрикейна» из 261-й эскадрильи встретили японцев еще на подходе, в 30 милях от берега и, воспользовавшись преимуществом в высоте, с ходу атаковали. Л-т Дэвид Фулфорд расстрелял «Зеро», тот загорелся и упал в море. Сержант Л.Т. Рамсей уничтожил второй «Зеро». Оба сбитых истребителя оказались с авианосца «Дзуйкаку», в их кабинах погибли командир истребительной группы капитан-лейтенант М. Макино и боцман Т. Мацумото. В завязавшемся воздушном бою Рамсей был ранен, но все же долетел до Чайна Бэй, где совершил грубую посадку, разбил самолет, но сам остался жив. Третий «Харрикейн» японцы сбили во время атаки. Его пилот сержант Дж. В. Уолтон погиб.

В 7.30 начался налет на Тринкомали: с высоты 4500 м «Кейты» приступили к бомбардировке порта и аэродрома. К этому времени успели взлететь 12 «Харрикейнов», которые поднялись выше противника и атаковали его. Несмотря на преимущество в высоте, британские истребители добились лишь частичного успеха, а сами понесли потери. Были сразу подбиты 2 «Харрикейна», разбившиеся при вынужденных посадках, хотя их пилоты уцелели. Правда, перед этим один из них сержант Дж. Мартин сумел повредить японский бомбардировщик. Командир звена первый л-т Ричард Бат («Даки») Кливер сбил один «Кейт», но в неравном бою с четырьмя «Зеро» его «Харрикейн» получил 20 попаданий, и летчику тоже пришлось идти на вынужденную. Л-т К.Ф. Каунтер сбил японский самолет, но тут же на него набросились 3 или 4 «Зеро», наделавшие дырок в его машине и заставившие совершить аварийную посадку, во время которой истребитель сломал шасси. В один из преследовавших его «Зеро» (пилот боцман Фуджио Хайяши, авианосец «Сёкаку») попал зенитный снаряд, и он врезался в топливный резервуар, что вызвало сильный пожар, продолжавшийся 9 суток.

В общей сложности летчики RAF претендовали на сбитие в этом бою 15 самолетов противника, зенитчики – еще 9. Собственные безвозвратные потери составили 8 «Харрикейнов», среди которых был и самолет командира 261-й эскадрильи м-ра Льюиса. Он взлетал последним, в 7.45, но в бой вступить не успел, так как сразу же был сбит и спасся на парашюте. Еще 7 «Харрикейнов» получили повреждения, так что после налета в этой эскадрилье осталось лишь 2 исправных истребителя.

В бою не принимали участия оба «Марлета», имевшие высокие летно-технические характеристики и не уступавшие «Зеро». Для их 12,7-мм пулеметов… не нашлось запасного боекомплекта (!), в связи с чем машины «приберегли» на случай возможного японского десанта. Во время налета в воздухе находились также 4 «Фулмара» из 273-й эскадрильи. Хотя эти истребители не приняли участия в бою, один из них на аэродром не вернулся. Позже в джунглях обнаружили его обломки вместе с погибшим экипажем. Оказалось, что самолет разбился из-за отказа двигателя.

На стоянках аэродрома Чайна Бэй, атакованного «Кейтами» с авианосцев «Сорю» и «Хирю», были уничтожены 8 «Суордфишей» и биплан Де Хевиленд DH-80A «Пусс Мот» аэроклуба Коломбо. В пораженных бомбами ангарах сгорели два самолета «Вилдевест», один ремонтируемый «Харрикейн» и еще один «Суордфиш». Повреждения получили пункт управления полетами и некоторые другие сооружения. При бомбежке погибли л-т морской авиации П.Л. Джеймс и 6 рядовых. Был тяжело ранен к-н Эрик Ф. Ейдселл из 261-й эскадрильи, скончавшийся в госпитале через трое суток. Сбитый Кливером «Кейт» (с «Хирю») врезался в зенитное орудие, убив на месте семерых человек.

Тринкомали атаковали «Кейты» с «Акаги», «Дзуйкаку» и «Сёкаку». Бомбовые попадания получил стоявший в гавани британский транспорт «Сэгейинг», который начал гореть и, покинутый командой, был отнесен ветром на мель, где затонул (позже большую часть его груза спасли, в т.ч. 3 «Альбакора» и несколько «Валрусов»), Из 138 членов команды судна погибли один матрос и один зенитчик. Кроме того, был потоплен плавучий док и поврежден сухогруз «Эмпайр Мунрайз». На получившем незначительные повреждения мониторе «Эребус» погибли 9 моряков, а в городе и порту – 85 гражданских лиц и два солдата.

Японцы претендовали на уничтожение в воздушном бою аж 53 самолетов противника, что более чем в 6,5 раза превосходило действительные потери RAF. Сами японцы фактически потеряли 5 самолетов: 3 «Зеро» (1 с «Сёкаку» и 2 с «Дзуйкаку») и 2 «Кейта» с «Хирю». Повреждения получили еще 10 «Кейтов» – 7 с «Сёкаку» и 3 с «Сорю».

5* Льюис успел повоевать во Франции и над Великобританией, был ранен и обожжен. На его счету значилось 18 сбитых самолетов, в т.ч. II – в течение двух дней «Битвы за Англию».

Михаил Чмыхов/ пгт. Гостомель, Киевская область

Фото из архива автора

Наши в Африке.

Становление авиации Мозамбика. Воспоминания участника событий 1979-82 гг.

Значительную роль в подготовке мозамбикских летчиков сыграли самолеты УТИ МиГ-15

Продолжение. Начало в «АиВ», № Г10.

Перелет

За пять месяцев интенсивных полетов мы подготовили весь летный состав по всем видам летной подготовки в простых метеоусловиях. Из г. Чирчик прислали еще двенадцать МиГ-17 и две «спарки» УТИ МиГ-15. К маю 1980 г. мы были готовы к выполнению перелета на авиабазу Бейра. Взлетали парами с интервалом в 5 мин. Маршрут протяженностью 850 км, высота полета 12000 м. Простые метеоусловия, хорошая видимость, устойчивая радиосвязь между самолетами. Благодаря тщательной подготовке к перелету, его выполнили строго по плану, без каких-либо внештатных ситуаций. После перелета летчики вернулись на борту Ан-26 в Накалу, чтобы забрать семьи, и на следующий день улетели в Бейру.

Мне, как еще не восстановившемуся после госпиталя, командующий ВВС Мозамбика генерал-майор авиации Аме– рико Мфуну поручил возглавить организацию и обеспечение перелета, а также руководить полетами во время его выполнения. Задача в принципе не сложная, но ответственная. За подготовку пилотов отвечали наши летчики-инструкторы Л.А. Демин, В.Г. Озеров, В.И. Непейвода. Они и сами приняли участие в перелете. Инженерно– техническое обеспечение возглавляли А.Ф. Резниченко и А.Н. Сергиенко. Вопросы тылового обеспечения контролировал советник при начальнике тыла ВВС Мозамбика Б.И. Батрак.

Следует подробнее остановиться на личности генерала Мфуну. Учитывая специфику выполняемых задач и начальную стадию формирования родов войск, он одновременно возглавлял ВВС, ПВО, ВДВ и радиотехнические войска (РТВ). Мфуну был членом Политбюро правившей в Мозамбике партии ФРЕЛИМО, входил в высшее руководство страны. Как и многие чины из развивающихся стран, закончил в СССР курсы «Выстрел». Маленький, худенький, довольно высокомерный. Передвигался неторопливо, горделиво приподнимая подбородок, – принц голубых кровей, да и только. После его посещения авиабазы и проведенной воспитательной работы с подчиненными отношения мозамбикских авиаторов со специалистами «советику» резко ухудшились. Они начинали нас игнорировать, самостоятельно принимали решения на выполнение боевых задач. Затем, как правило, наделав кучу глупостей, обращались за помощью, и уже совместными усилиями приходилось исправлять положение.

Припоминаю один такой случай. Воскресный день, наш коллектив приехал на пляж. Вдруг слышим родной звук самолетных двигателей, и прямо у нас на глазах начинают взлетать истребители. Всего поднялось 6 пар. Куда, зачем, по какому маршруту? Видим, что тяжелые, с 250-кг бомбами на подвесках. Мы нашли какую-то машину, и, когда примчались на аэродром, наши «асы» уже возвращались. С аварийным остатком топлива на 10 минут полета, с бомбами под плоскостями они по-вороньи плюхались на бетонную полосу. У последнего в конце пробега закончилось топливо, и его пришлось тягачом затаскивать на стоянку.

Как оказалось, они заблудились и цель не нашли. По инструкции, бомбы следовало сбросить где-то в стороне от населенных пунктов, а затем спокойно выполнять посадку. Просто чудо, что во время приземления их не сорвало с замков. Представить жутко, что бы произошло, начни взрываться эти бомбы! Большой аэропорт, сотни пассажиров, десятки самолетов!..

Вскоре после перелета в Бейру у меня состоялась интересная беседа с Главным военным советником А.К. Черевко. Прошла она прямо на стоянке самолетов, у капонира. Генерал, сидя на ящике из-под неуправляемых ракет С-5, дружелюбно признался, что благодарен судьбе, которая близко свела его, танкиста, с летчиками. «Иначе, наверное, до конца дней не любил бы вашего брата. Мы после полигона всегда в грязи, а вы как ангелочки в белых комбинезонах. И столовая у вас лучше, и квартиры в первую очередь – полная социальная несправедливость. Вот только генералом понял, что был не прав. Тут, в Бейре, до границы не далеко, да и вокруг бандитских формирований достаточно. В заповеднике Гарангоза сейчас крупная группировка в горах обосновалась, даже слоны стадами ушли в Родезию, подальше от стрельбы. Я дал команду усилить оборону аэродрома танками», – и показал рукой в сторону ВПП. Там, буквально в десяти метрах от торца полосы, был вырыт огромный окоп, из которого торчала башня танка. Вот блин, думаю, если он задерет ствол, истребитель точно может зацепиться шасси. Придется садиться, как на авианосец, по-вороньи. А если при посадке с обратным курсом, не дай Бог, откажут тормоза – точно в танк угодишь.

Алексей Константинович вспомнил один случай, произошедший в Йемене, когда он был там военным советником. Не выполнили местные летчики задание: боекомплект расстреляли, цели не поразили. Стали они оправдываться, что это советские прицелы не точные, хуже американских. И это на разборе, при их высшем командовании! Чем убедить, что это не так? Тут вскакивает наш летчик-инструктор и требует поставить на запасной грунтовой полосе бочку с песком. Он сейчас взлетит и разнесет ее в пух и прах. Командующий авиацией Йемена дает добро. Зарядили пушки МиГ-17, полный боекомплект, чтобы хватило на несколько заходов. Наш пилот взлетает, заходит в атаку и дает длинную очередь. Светящиеся точки трассирующих снарядов сплошной полосой начинают вспахивать землю за тридцать метров до цели, в доли секунды они приближаются к злосчастной бочке, и она разлетается на куски, исчезая в клубах пыли. Есть! С первой атаки цель поражена!

Советник по авиации п-к В.Л. Языков (слева) во время очередной беседы с мозамбикскими офицерами

Командующий ВВС Мозамбика генерал-майор Америко Мфуну (сидит в центре стола) проводин совещание с участием советских специалистов и военных советников. Мапуту, лето 1982 г.

Местное руководство молча село в машины и уехало.

Генерал также сообщил радостную новость. В ближайшее время поступят 3 вертолета Ми-8, один с советским экипажем из Рязани будет обслуживать Президента страны, два пополнят ВВС, будут выполнять не только транспортные задания, но и боевые вылеты. На них уже заканчивают подготовку в Союзе два мозамбикских экипажа, прибудет и наш летчик с опытом боевого применения вертолетов.

Тогда же он рассказал об обстоятельствах гибели четверых наших военных специалистов из бригады, расположенной в Бейре. Якобы они самовольно приехали из района боевых действий в город проведать жен и при возвращении попали в засаду. Позднее боевые товарищи погибших рассказали совсем другую историю. В Бейру наши офицеры прибыли на совещание, которое проводил командующий округом. Назад отправились вместе с мозамбикским командованием на двух УАЗах, но одна машина, где и находились четверо наших, заехала по предложению начальника штаба бригады за дополнительным комплектом карт района боевых действий. В итоге интервал между машинами составил минут 25-30. Первая проскочила благополучно, а вторая уже далеко за городом попала в засаду юаровских наемников, высаженных с вертолета. Они подбили УАЗ из гранатомета, а затем расстреляли всех находившихся в нем из автоматов.

«Добро пожаловать на авиабазу Бейра»

Именно такой плакат висел перед въездом на авиабазу. По согласованию с Президентом Мозамбика, Главный военный советник распорядился разместить в Бейре основную авиационную группировку, так как отсюда авиация могла нанести удар по любой точке внутри страны. Еще при первом нашем знакомстве А.К. Черевко поставил вопрос ребром: не хотят выполнять задание ваши подсоветные, выполняйте вы, но чтобы дело не страдало. В общем, работала советская система: победили – это наша совместная победа, проиграли – виноваты только мы. А еще Главный советник настаивал, чтобы мы не допустили присутствия китайских специалистов. И надо сказать, что в авиации были только советские специалисты и наша техника.

Сама авиабаза Бейра выглядела очень солидно, включала всю необходимую инфраструктуру авиационного военного гарнизона. Административно-штабной корпус, многочисленные казармы, столовая, госпиталь, огромный ангар, в котором с помощью наших специалистов уже развернули техническую часть для обслуживания самолетов. Руководил этим процессом м-р Николай Дрозд, который проявил в работе хорошие организаторские способности и предприимчивость. В ста метрах от ВПП параллельно ей протянулась на 600 м стоянка самолетов вместе с центральной заправочной. По инициативе советника по авиации В.Л. Языкова строители соорудили земляные обвалования вокруг стоянки каждого самолета для их защиты от снарядов при нападении и от злого глаза. От палящего солнца на старте спасал полуоткрытый павильон с баром, креслами, столиками. Это сооружение имело две крыши, между которыми оставалось свободное продуваемое пространство, и солнце нагревало лишь верхнюю, а внизу получалась прохлада. Также на авиабазе находился корпус парашютно-десантной службы с помещениями для хранения, сушки и укладки парашютов, а также площадка для тренировок. Организацией парашютно-спасательной службы занимался Виктор Докучаев, мастер спорта по парашютному спорту, имевший более 2000 прыжков.

Руководство полетами осуществляли с командного пункта аэропорта. Стандартная для таких аэродромов пятиэтажная вышка использовалась совместно с гражданским руководителем полетов. Хотя, по нашему представлению, такое определение для местных специалистов – слишком почетно. Больше подходит слово наблюдатель. Связь с экипажами он имел, но в воздушную обстановку не вмешивался, как хронометражист записывал время взлетов и посадок, о чем сообщал на первый этаж диспетчеру. Вся ответственность лежала на командирах экипажей. Согласно требованиям ИКАО, гражданские «борта» вели радиообмен с «землей» только на английском языке, но по акценту выходившего на связь пилота легко можно было угадать принадлежность самолета. Военные мозамбикские летчики целый год вели радиообмен на русском языке и никак не хотели переходить на португальский, который официально считался государственным. Объясняли они это просто – с авиацией впервые познакомились в СССР и до сих пор понятия не имеют об особенностях радиообмена на португальском языке. Однако в конце концов нашли таблицы радиообмена и плавно перешли на португальский. Почему плавно? Да потому, что при возникновении внештатной ситуации в воздухе сразу возвращались к русскому. «Весело» было нашему руководителю полетов работать на вышке вместе с гражданским коллегой. Приходилось разговаривать на трех языках: английском, португальском и русском. Средств радиолокационного наблюдения в аэропорту не было. Зато у нас работали РЛС, позволявшие контролировать воздушную обстановку, и мы подсказывали гражданским о приближении их «бортов».

С городом аэропорт связывала прямая, как стрела, дорога, покрытая нетающим в жару асфальтом. Вообще же дорог в стране было мало, и связывали они только относительно крупные населенные пункты. Поэтому активно использовалось воздушное сообщение. Возле каждого, даже совсем маленького селения, как правило, находилась небольшая посадочная площадка.

Мы начали интенсивно обживать новое постоянное место базирования. Местность здесь, в центре страны, представляла собой саванну с пологими холмами, болотами, зарослями высокой травы. Встречались небольшие пальмовые рощи да как статуи торчащие голые скалы.

Поселили всех наших специалистов возле центра города в одной из двух стоявших рядом 12-этажек. Лифта не было, вместо него – провал на всю высоту дома. Зато – вода, санузлы, электричество. Самая необходимая мебель: кровать, диван, два кресла и журнальный столик. На этаже находились две 6-комнатные квартиры, в каждую из которых поселили по две семьи. В центре квартиры располагалась большая общая кухня, от нее в стороны расходились по 3 комнаты с разными выходами на лестничную площадку.

ВВС Мозамбика успешно использовали транспортные самолеты Ан-26 не только по прямому назначению, но и в качестве бомбардировщиков. На снимке хорошо виден установленный на борту пилон с балочным бомбодержателем

За домом мы организовали волейбольную и детскую площадки. По воскресеньям устраивали волейбольные турниры, даже международные, с участием городских команд и моряков с заходивших в порт кораблей. Вечерами смотрели фильмы, взятые с тех же кораблей. По большим государственным праздникам в холле нашего дома проходили торжественные собрания, на которые приглашали городские власти, командование и аккредитованных в стране представителей социалистических стран. Был и банкет по полной программе, а на площадке – танцы в свете зеленых и красных прожекторов разрешения и запрещения посадки, которые из-за отсутствия в программе подготовки ночных полетов мы предусмотрительно увезли с аэродрома. В доме на входе стояла круглосуточная охрана из пяти солдат с автоматами. Правда, надежды на них было мало, так как не раз приходилось подбирать забытые ими во время обеда «Калашниковы».

Боевое применение авиации

Вооружение составивших основу парка авиатехники ВВС НРМ истребителей МиГ-17 состояло из одной 37-мм пушки Н-37Д (боекомплект 40 патронов) и двух 23-мм НР-23 (по 80 патронов), кроме того, под крылом вместо ПТБ можно было подвесить две 250-кг бомбы. Существовали модификации и с четырьмя точками подвески для блоков УБ-16 с неуправляемыми ракетами С-5. Довольно неожиданно для нас очень эффективным средством оказались зажигательные баки ЗАБ-100. Причем не с точки зрения боевой результативности, а чисто с психологической. Первый раз их сбросили для обозначения противника, но разгорелся большущий пожар, продолжавшийся целую неделю, ну, и вся партизанская бригада со страху разбежалась. Местное командование распорядилось в последующих вылетах преимущественно использовать зажигательные баки. Такая демонстрация силы позволяла минимизировать потери среди местного населения и одновременно увеличивала эффективность официальной пропаганды.

Воздушного противника в небе Мозамбика не было, а потому все боевые вылеты сводились к выполнению разведки или нанесению ударов по партизанским базам оппозиции. Свои операции мы старались тщательно продумывать и основательно к ним готовились. Как правило, боевой поря док складывался из колонны пар в составе звена. Обычно к цели подходили на высоте 200 м, после прохождения контрольного ориентира выполняли горку до 1200 м, затем – полупереворот, доворот на цель и атака с пикированием под углом 20'. Далее следовали вывод, проход вперед в течение десяти секунд, разворот с набором высоты 1200 м для повторной атаки. В это время на цель заходила вторая пара. После повторной атаки происходил сбор звена и уход на точку на высоте 600 м. Работу над целью продолжало следующее звено.

Первые несколько месяцев боевые вылеты проходили без противодействия противника. Но затем после вылетов стали обнаруживать в отдельных самолетах пулевые отверстия от огня зенитных пулеметов. Существовала угроза и применения партизанами захваченных со складов ПЗРК советского производства «Стрела-2», но воспользоваться ими противнику не удалось. Возможно, именно поэтому мозамбикские истребители не понесли боевых потерь.

Как правило, боевые вылеты выполняли в воскресенье. Насколько помню, в стране при поддержке ЮАР действовали 7 бригад партизан численностью от четырехсот до семисот человек каждая. Передвигались они пешком, на велосипедах, некоторые на мотоциклах, реже на машинах и вертолетах. На крупных базах, ближе к границе с ЮАР. были оборудованы грунтовые аэродромы, на которые регулярно приземлялись небольшие транспортные самолеты, доставлявшие продовольствие, оружие и т.п.