Текст книги "История Европы. Том 1. Древняя Европа"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 73 страниц) [доступный отрывок для чтения: 26 страниц]

Взаимоподтверждающие данные ахейских вещественных источников и хеттских текстов делают понятным то внимание к Малой Азии, которое в XIII-XII вв. проявляли ахейские поэты – творцы эпоса. Подвиги удачливых воинов, возвращавшихся на родину из Азии, возбуждали всеобщее любопытство и вдохновляли аэдов.

По-видимому, ахеяне, считаясь с властью хеттов в Малой Азии, дальше прибрежных земель здесь не заходили. Но уже в XIII в. отдельные мореходы пытались добраться до берегов Восточного Понта, неподвластного хеттам. Так, в «Илиаде» (VII, 467) и «Одиссее» (XII, 69-72) упоминается Ясон, плававший в Черное море на корабле Арго. Об этом походе говорили многие мифы.

Подобные экспедиции приносили выгоды только отдельным царям. Между тем захватнические устремления ахейских верхов возрастали все больше, равно как и росла перенаселенность Греции. Поэтому в конце XIII в. коалиция ахейских царей выступила для завоевания Троады, крайней северо-западной области Малой Азии. Эллины давно посещали Трою и знали, что после сильного землетрясения около 1275 г. город находился в тяжелом экономическом положении, что должно было ослабить его обороноспособность.

Овладение Троадой сулило эллинам завоевание обширных земель. Фукидид упрекает участников похода в том, что они не занялись вплотную осадой Трои, но обратились к обработке земли на полуострове и к грабительским набегам. Очевидно, захват территории для поселения был одной из главных задач для рядовых ахеян. И хотя поэтическое творчество аэдов блестяще разработало романтический сюжет похищения Елены, прекрасной жены спартанского царя Менелая, брата Агамемнона, определяющим фактором троянского похода были чисто материальные соображения.

Археологические источники подтверждают сообщения Фукидида о том, что в период, предшествовавший войне с Троей, Эллада страдала от недостатка средств, так что, по утверждению историка (I, 10-11), даже не могла выставить достаточное количество воинов. После 1250-х годов сократились торговые связи жителей материка с Египтом и Левантом. На западе около 1250 г. передвижения племен Южной Италии в Сицилию и на Липарские острова привели к сокращению связей и с этими землями. Но особенно неблагоприятными были крупные этносоциальные процессы в жизни соседних северобалканских племен. Быстрое увеличение их численности вело ко многим передвижениям и военным столкновениям. Дестабилизация отношений в огромных массивах Иллирии и Фракии, ясно заметная после 1300 г., ломала давние контакты названных племен с ахеянами, что вело к сокращению притока сырья из этих богатых земель в Элладу. Особенно значительными были массовые переселения, например, переход фригийцев и мизийцев из Фракии в Малую Азию. Таким образом, менявшаяся обстановка в землях северных соседей не только резко сокращала экономические контакты, но и ставила преграды для каких-либо территориальных устремлений греков в тех направлениях.

Возрастали трудности малоазийских ахеян – Хеттское царство постепенно распространяло свое господство на запад и после 1300 г. даже временно захватило Милет, что вызывало враждебные отношения ахеян и хеттов. Свидетельством этого служит хеттский дипломатический документ, составленный при царе Тудхалии IV (1260-1230 гг.). О враждебном отношении ахеян к хеттам говорится и в эпосе: в «Одиссее» прославлена победа Неоптолема, сына Ахилла, над вождем хеттов Еврипилом.

В столь сложной обстановке военная экспедиция в Троаду могла быть осуществлена лишь значительной армией, собранной из многих земель Эллады. Это событие оставило глубокий след в памяти греков: в героических песнях, в исторических легендах и в трудах Геродота и Фукидида сохранилось много упоминаний об этой войне. Весьма важно указание Фукидида (I, 9) на то, что не все ахейские династы были склонны к участию в походе на Трою и что только страх перед могущественным Агамемноном, сыном Атрея, царем Микен и обладателем господства на море, заставил их выступить под его главенством.

Археологические источники подтверждают сведения о значительном превосходстве микенских династов над остальными ахейскими басилеями. Именно в XIII в. в Микенах было развернуто монументальное строительство. Возведенные тогда крепостные стены и несколько импозантных царских усыпальниц (среди них особенно выделяется так называемая «Сокровищница Атрея», относящаяся приблизительно к 1250 г.), бесспорно, свидетельствуют об огромных экономических возможностях Микен. Такое богатое царство могло располагать самым крупным флотом во всей Элладе. Конечно, микенские династы создавали свой флот не один десяток лет, готовя и корабли, и достаточное число экипажей. Но особенно возросло морское могущество микенян при династии Пелопидов, о которой сохранился ряд известий.

В Микенах за одно поколение до Троянской войны утвердился царевич Атрей, сын Пелопса. Краткие сообщения Фукидида о воцарении Атрея позволяют понять, что Пелопид умело использовал тревогу широких слоев народа, опасавшегося вторжения дорян. Новые цари, Атрей и затем его сын Агамемнон, приложили большие усилия для развития флота, что позволило Агамемнону создать крупную военную коалицию материковых и островных басилеев. Огромное значение этого союза отметил Фукидид в своем труде – недаром древний историк подчеркнул, что до Троянской войны Эллада ничего не совершила сообща (I, 3). Однако даже столь свободное объединение, как временный военный союз, не было воспринято эллинами безоговорочно. Здесь следует опереться на ахейский эпос, уделивший большое внимание племенной принадлежности почти каждого участника Троянской войны и проявлениям недовольства гегемонией Агамемнона. Эпические произведения о Троянской войне являются литературными памятниками, но именно поэтому «Илиада» и «Одиссея» верно отразили некоторые тенденции тогдашней эллинской мысли. В частности, неприязненность эпоса по отношению к Атриду, несомненно, является отзвуком оппозиции главенству Агамемнона со стороны мелких басилеев и широких масс воинов-земледельцев, оторванных от своих полей ради войны в Троаде.

Археологические исследования показали, что где-то незадолго до 1200 г. Троя была действительно взята неприятелем и полностью разрушена. Одновременность этого события с Троянской войной, упоминаемой греческой легендарной традицией, позволяет с уверенностью говорить о факте похода ахеян на Трою. Достоверность этого события подтверждается и тем обстоятельством, что в богатой общеэллинской легендарной традиции и в локальных преданиях Троянская война повсюду выступает как важнейшая веха в истории Эллады. Народная память греков сохранила это событие не столько как победоносную кампанию, сколько как важную поворотную грань истории эллинов. Их устная традиция полна мыслью о том, что Троянская война завершила славный период ахейского могущества, за которым последовали многие десятилетия упадка.

Действительно, в XII-XI вв. вновь наступила эпоха политической раздробленности страны. Обширная легендарная традиция, использованная поэтами, Геродотом и Фукидидом, сохранила множество сведений о передвижениях племен, о выселениях некоторых массивов из страны, о войнах между династами, потомками героев троянского похода. Некоторые центры погибли в пожарах в эту эпоху, что подтверждает сведения легенд и известия Фукидида о том, что распри приводили к переселениям из одних мест страны в другие (Фукидид, I, 12). Внутренняя экономическая неустойчивость Эллады была тогда усилена натиском северных соседей. Интенсивное развитие протоиллирийских и протомакедонских этнических массивов в эпоху поздней бронзы (1500-1200 гг.) и рост их численности вели к движению отдельных их групп в южные области. Археологические исследования показали проникновение иллирийских элементов в земли северных греческих племен. Поэтому доряне были вынуждены двинуться оттуда в Среднюю и Южную Грецию. Фукидид называет лишь главные перемещения: из Фессалии в Беотию были вытеснены обитатели Арны, а доряне, возглавляемые Гераклидами, овладели Пелопоннесом. Несомненно, что одновременно происходили и мелкие перегруппировки племен.

Движение дорян из Средней Греции в Пелопоннес оставило наиболее яркие следы в исторических преданиях эллинов. Обоснованное рассказом о праве Геракла (см: Илиада, XIX, 97-134) на владычество в Аргосе, дорийское переселение заняло главенствующее место в древнейших греческих легендах, повествовавших о походах Гераклидов и их военных успехах.

И действительно, в XII в. Средняя и Южная Греция пережили ряд военных столкновений. Археологические данные показывают, что вскоре после 1200 г. ряд центров погиб во время неприятельских атак. Сгорели городские кварталы Микен, и даже на акрополе произошли разрушения. Испытал нападение Тиринф. На западе Пелопоннеса в Пилосе полностью погиб в огне и не был восстановлен неукрепленный царский дворец. Военному разгрому подверглись поселения в разных областях. И на острове Паросе большое укрепление погибло около 1200 г. Но эти разрушения не были повсеместными. В Элиде мощная крепость Тейхос-Димайон стояла твердо до конца XII в., а в Микенах и Нихории возобновилась жизнь. Особенно интенсивная городская деятельность между 1220 и 1100 гг. заметна в Тиринфе.

Приведенные факты указывают на неоднозначность процессов, связанных с движением дорян: какая-то часть земель оказала им упорное сопротивление, в некоторые области отряды дорян даже не дошли, и там сохранилось давнее население. Но в массе военно-переселенческие движения XII в. оказали огромное влияние на социальную и политическую историю Эллады. Длительные столкновения истощали ахейские царства. Хозяйство в этих раннеклассовых государствах пострадало не только от грабежей: в войнах были физически уничтожены и члены правящих династий, и широкие круги населения, особенно рядовые воины. Уцелевшие в каждой области обитатели не были заинтересованы в восстановлении царского могущества, для них было жизненно важным сохранение традиционных общинных и внутриплеменных связей. Эти тенденции были столь сильны, что даже выжившие царские семьи постепенно утратили свое господствующее положение. Указанному процессу придавало силу и то обстоятельство, что сокрушавшие ахейские монархии северогреческие племена сохраняли первобытнообщинный социальный строй. Их общественные установления достигли лишь ступени военной демократии, не допускавшей еще особого выделения носителей царской власти. Это обусловило у дорян особую враждебность к царским дворцам на акрополях, богатства которых были ими быстро разграблены. Гибель дворцов, естественно, означала исчезновение обслуживавшего их персонала. Исчезло и употребление сложного ахейского письма, которое было бесполезно сельчанам и простым ремесленникам. Характерно, что эпос сохранил какое-то недоброжелательство к письменности, видимо отражая отношение народа к записям царских экономов. Таким образом, в XII в. упрощение социальных установлений было обусловлено рядом причин, и это привело к доминированию институтов военной демократии по всей стране.

Надлежит отметить, что не все уцелевшие в войнах ахейские династии утеряли власть. Древнейшие греческие легенды рассказывают о поселении на Кипре нескольких участников похода на Трою. Действительно, данные о крупном ахейском переселении на Кипр были открыты в 1950-1970-х годах. Большинство переселенцев происходило из Аркадии, и аркадский диалект распространился в XIII-XII вв. по всему острову. Ахейская династия там прочно воцарилась, и в течение многих веков на острове бережно сохранялись ахейские традиции в культуре. Даже политическое устройство в форме монархии непрерывно просуществовало на Кипре вплоть до IV в. до н.э.

Но сама Эллада пошла по пути развития республиканских форм правления, приведших к формированию особого типа государства – полиса – уже спустя два-три столетия после дорийского переселения.

6. КУЛЬТУРА ЭЛЛАДЫ В XXX-XII вв.

Самобытная и многогранная раннегреческая культура сформировалась в 3000-1200 гг. Различные факторы ускоряли ее движение. Например, завершавшийся этногенез греческого народа укреплял внутренние связи всего грекоязычного мира, несмотря на нередкие локальные столкновения.

Созидательная деятельность греков эпохи бронзы основывалась на выработке ими большого запаса экспериментальных знаний. Должно прежде всего отметить уровень и объем технологических знаний, позволивших населению Эллады широко развить специализированное ремесленное производство. Металлургия включала не только высокотемпературную (до 1083°С) плавку меди. Литейщики работали также с оловом, свинцом, серебром и золотом, редкое самородное железо шло на ювелирные изделия. Создание сплавов не ограничилось бронзой, уже в XVII-XVI вв. греки изготавливали электр и хорошо знали прием золочения бронзовых изделий. Из бронзы отливали орудия труда, оружие и бытовые предметы. Все эти изделия отличались рациональностью формы и качеством исполнения.

Гончарные изделия также свидетельствуют о свободном владении сложными термическими процессами, проводившимися в печах различной конструкции. Применение гончарного круга, известного еще с XXIII в., способствовало созданию и иных механизмов, приводимых в движение силой человека или тягловых животных. Так, колесный транспорт уже в начале II тыс. состоял из боевых колесниц и обычных повозок. Принцип вращения, издавна использовавшийся в прядении, применяли в станках для изготовления канатов. При обработке дерева применялись токарно-сверлильные приспособления. В строительном деле использовали сложные комбинации катков и рычагов. Свидетельством мастерского владения такими механизмами является исключительно точная установка массивных каменных плит в монументальных сооружениях XIX-XII вв. Например, в микенском Большом фолосе один из блоков стен дромоса имеет по фасу размеры 6×1,25 м, а в укреплениях Тиринфа некоторые глыбы весят по 10-12 т.

Достижения инженерной мысли ахеян ясно иллюстрируют созданные в XVI-XII вв. водопроводы и закрытые водосборники. Особенно показательны знание гидравлики и точность расчетов, произведенных при сооружении потайных систем водоснабжения в крепостях Микен, Тиринфа и Афин около 1250-х годов. Сходство трех упомянутых комплексов указывает на выработку греками сложных инженерных норм, передававшихся знатоками в устной форме из поколения в поколение.

Накопление технологических знаний и прогресс мастерства широкого круга рядовых работников как в сельском хозяйстве, так и в специализированных и домашних ремеслах были основой интенсивного экономического развития страны.

Высокими достижениями отличалось зодчество. Архитектурные памятники ярко отражают наличие имущественного неравенства и свидетельствуют о появлении раннеклассовых монархий. Уже монументальные критские дворцы XIX-XVI вв. поражают масштабами: в XVI в. до н.э. дворец в Кноссе занимал около 18 тыс. м², в Фесте и Маллии – около 9 тыс. м², в Закро – около 6 тыс. м². Возводившие их зодчие успешно разрешали задачу разместить вокруг центрального открытого двора множество парадных, жилых, производственных и хранилищных комплексов. В Кноссе необходимость создания около 1500 помещений заставила строителей обратиться к конструкциям в 3-4 этажа. Однако характерно, что общий план критских дворцов был как бы лишь монументальным повторением плана усадьбы зажиточного земледельца.

Иной уровень архитектурной мысли являют более поздние дворцы материковых царей. В основе их лежит центральное ядро – мегарон, также повторяющее традиционный план рядового жилища. Он состоял из передней (продомоса), главного зала (домоса) с парадным очагом и задней комнаты. В Пилосе и Тиринфе зодчие возвели второстепенные корпуса по периметру мегарона, так что их внешние стены составляли как бы ограду всего комплекса дворца. Многие акрополи были защищены мощными каменными стенами толщиной в среднем 5-8 м. В Тиринфе же стены местами имели до 17 м толщины. Стены возводили из тщательно отесанного штучного камня или из огромных глыб, составляющих так называемую киклопическую кладку.

Не менее впечатляет мастерство архитекторов, создававших монументальные ульевидные царские гробницы, фолосы. Выдающимся памятником архитектуры является микенский Большой фолос, который Павсаний назвал «Сокровищницей Атрея». Возведенная около 1250 г. эта усыпальница и ныне сохранила все основные черты своей конструкции, что позволяет судить о профессиональном уровне ее зодчего и строителей. Так, вход в названную гробницу был перекрыт монолитным каменным блоком, весящим 120 т. Купол усыпальницы высотой 13,2 м составляли 33 ряда плит. Эти блоки регулярных очертаний плотно сложены насухо.

Рис. Микенский Большой фолос.

Мастерство ахейских зодчих дополнялось достижениями других видов искусства. Назовем высокохудожественный полихромный и рельефный декор внешних и внутренних стен крупных зданий. Широко применялись колонны и полуколонны, резьба по камню и мрамору, росписи стен сложнейшими композициями. Открытие великолепных фресок в домах Акротири на Фере, созданных около 1500 г., показало, что уже в XVI в. творчество некоторых островных мастеров превзошло умение критских художников того же времени. И на материке во дворцах Тиринфа, Фив и Пилоса известны росписи высокого качества. В 1970 г. в развалинах одного дома на акрополе Микен найдена фреска конца XIII в., представляющая собой уникальное произведение мировой живописи. Искусство создателя этой так называемой «Дамы из Микен» позволяет судить о высоком уровне художественного творчества в ахейской Греции.

На протяжении XX-XII вв. быстро развивалось искусство вазовой росписи. Уже в начале II тыс. до н.э. традиционный геометрический орнамент критян был дополнен мотивом спирали, блестяще разработанным кикладскими мастерами еще в предшествующие века. В дальнейшем, в XIX-XV вв., во всех областях страны вазописцы обратились и к натуралистическим мотивам, воспроизводя растения, животных и морскую фауну. Должно отметить, что в некоторых районах сложились яркие локальные художественные традиции, четко характеризующие вазопись каждого центра. На материке после XV в. получили большое распространение вазы с изображениями людей, преимущественно воинов.

Широта художественных запросов общества проявилась в пристальном внимании искусства к человеку и его деятельности. Блестящим примером являются уже упомянутые многоцветные росписи в домах горожан Акротири, исполненные несколькими мастерами. На них мы видим борющихся детей, стройного обнаженного рыбака со связками макрели, просто одетую кокетливую девушку, несущую вазочку, и богато одетых женщин. Интересна фреска с изображением речного пейзажа и картина, представляющая корабли различных типов, двигающиеся вдоль морского берега, на котором нарисованы города-крепости, поля и горные пастбища. Особенно важна передача идеи движения, что принципиально отличает культуру Эллады в XXX-XII вв. от традиций одновременных ей других древних культур. Высокое профессиональное мастерство позволяло художникам в условиях ломки общественного мировоззрения быстро отойти от древних канонов условности и орнаментальности. И если в искусстве III тыс. пока известны немногие памятники, говорящие о тяге художников к естественности, то в XX-XII вв. творения многих художников отличаются умением гармонично сочетать чувство живой природы с требованиями декоративного стиля. Особенно примечательно внимание искусства к внутреннему миру человека и стремление отобразить индивидуальные черты изображаемых персонажей. При этом художники не забывали о передаче физического облика человека, воспроизводя обнаженные фигуры в живописи, скульптуре, торевтике и глиптике. Примечательно, что даже в рядовых памятниках искусства можно заметить уважение к человеку. Например, беглые и грубоватые росписи на ларнаках, глиняных гробах, сделанные между 1300 и 1200 гг. в Танагре, представляют людей, полных достоинства и печали.

Литература ранних греков, как и других народов, восходила к традициям древнего фольклорного творчества, включавшего сказки, басни, мифы и песни. С изменением общественных условий началось быстрое развитие народной поэзии – эпоса, прославлявшего деяния предков и героев каждого племени. К середине II тыс. эпическая традиция греков усложнилась, в обществе появились профессиональные поэты – сказители, аэды. В их творчестве уже в XVII-XII вв. заметное место заняли сказания о современных им важнейших исторических событиях. Это направление свидетельствовало об интересе эллинов к своей истории, сумевших и позднее в устной форме сохранить свою богатую легендарную традицию на протяжении почти тысячи лет до того, как она была записана в IX-VIII вв.

Сказители, поэты и прозаики, создали много преданий о междоусобиях царей Эллады, о военной мощи крупнейших правителей, одними из которых были кносские цари. Много сказаний было посвящено длительным войнам коалиции нескольких ахейских царств против могущественного Фиванского царства, закончившимся его гибелью. Появление в обществе одаренных аэдов способствовало расцвету устного литературного творчества. О силе его воздействия на тогдашние умонастроения греков свидетельствуют частые воспроизведения эпических сюжетов в искусстве XVI-XII вв., начиная с царских надгробий и оружия из Микен XVI в.

В XIV-XIII вв. эпическая литература сложилась в особый вид искусства со своими специальными правилами речевого и музыкального исполнения, стихотворным размером – гекзаметром, обширным запасом постоянных характерных эпитетов, сравнений и описательных формул. Устная передача – декламация или пение – немало способствовала строго объективному отбору произведений, которые народ удержал в своей памяти.

Об уровне поэтического творчества ранних греков свидетельствуют эпические поэмы «Илиада» и «Одиссея» – выдающиеся памятники мировой литературы. Обе поэмы относятся к кругу исторических повествований о походе ахейских войск после 1240 г. до н.э. на Троянское царство. Поэт Гомер выделил из общей массы созданных былин две названные поэмы, видимо переведя их с ахейского диалекта на древнеионический диалект и укрепив их композиционное единство. Обработанные поэтом произведения народного эпоса в последующие века греки стали считать творениями самого Гомера. Однако оба героических сказания, записанных лишь в IX-VIII вв., бесспорно, являются органическими частями духовной и материальной культуры греческого общества XV-XII вв. Поэтому нам кажется, что создание названных памятников эпоса должно быть отнесено к XVI-XI вв. Возможно, Гомер был лишь гениальным компилятором героических песен, созданных ахейскими аэдами.

Содержание «Илиады» посвящено военным действиям при осаде Трои. Безвестные аэды с большим мастерством изобразили ахейских героев и их противников, ярко оттеняя характерные черты каждого человека. Главный герой поэмы Ахилл является олицетворением военной доблести, ему противопоставлен корыстолюбивый микенский царь Агамемнон. Тонко отражая существовавшие тогда реальные противоречия между народом и носителями царской власти, авторы поэмы неоднократно обращаются к прошлым временам, видя там идеальные отношения людей. В тексте «Илиады» подробно и неоднократно описаны военные и бытовые реалии ахейского времени. Многие упомянутые там предметы вышли из употребления уже в конце эпохи бронзы, и только археологические раскопки в ахейских центрах XVI-XIII вв. доставили образцы таких изделий. Назовем, например, восьмеркообразный щит и шлем из кабаньих клыков, входившие в оборонительные доспехи ахейских героев. Наличие упомянутых и многих других элементов позволяет с уверенностью выделять древнейшие части в столь обширной поэме о походе на царство Приама.

Созданная несколько позже «Илиады» «Одиссея» излагает возвращение ахейских героев на родину после падения Трои. Внимание творцов эпоса обращено здесь на реальный мир, на превратности человеческой судьбы. Так, если цари Нестор и Менелай благополучно вернулись домой, то владыка острова Итака царь Одиссей претерпел многочисленные беды. Даже в собственном доме Одиссею удалось одолеть проникших туда врагов лишь с помощью юного сына Телемаха. Авторы «Одиссеи» широко использовали мотивы сказок и народных новелл и также ярко описали реалии своего времени. Примечательно, что описанные в этой поэме дворцы басилеев весьма близки к царским резиденциям XIV-XIII вв., остатки которых ныне раскопаны во многих областях Греции. Но богатства и роскошь династов не поглотили все внимание ахейских поэтов. Певцы видели трудности жизни и пели о горестях бедняков, особенно людей, потерявших свободу и ставших рабами. Размышляя о судьбе человека, аэды, создавшие основу «Одиссеи», считали, что каждый должен неустанно бороться с обрушивающимися на него бедами, что ум и сила помогут человеку добиться успеха.

Следует отметить, что обе поэмы показывают удивительное созвучие эпоса пластическому творчеству Греции XVIII-XII вв. Их объединяют сила и жизненность образов, богатство воображения и свободолюбие. Высокое литературное искусство ахеян, выдвинувшее на первый план человека и его роль в своей судьбе, несмотря на предопределение богов, является драгоценным вкладом ранней Греции в мировую культуру.

Помимо художественной литературы, в устной традиции греков изучаемого времени хранилось также огромное количество исторических, генеалогических и мифологических преданий. Они были широко известны в устной передаче вплоть до VIII-VI вв., когда их включила распространявшаяся тогда письменная литература.

Письменность в греческой культуре XXII-XII вв. играла ограниченную роль. Как и многие народы мира, жители Эллады прежде всего стали делать рисуночные записи, известные уже во второй половине III тыс. Каждый знак этого пиктографического письма, как называл его А. Эванс, обозначал целое понятие. Критяне некоторые знаки, правда немногие, создали под влиянием египетского иероглифического письма, возникшего еще в IV тыс. Постепенно формы знаков упрощались, а часть их стала обозначать только слоги. Такое слоговое (линейное) письмо, сложившееся уже к 1700 г., называется письмом А. Им написаны десятки текстов на глиняных табличках из дворцов Крита, его знаки употребляли для кратких записей на вазах и для меток каменотесов. До сих пор линейное письмо А остается неразгаданным.

После 1500 г. в Элладе была выработана более удобная форма письменности – слоговое письмо Б. Оно включало около половины знаков слогового письма А, несколько десятков новых знаков, а также некоторые знаки древнейшего рисуночного письма. Система счета, как и раньше, основывалась на десятиричном счислении. Записи слоговым письмом Б велись по-прежнему слева направо, однако правила письменности стали более строгими: слова, разделенные специальным знаком или пространством, писали по горизонтальным линиям, отдельные тексты снабжали заголовками и подзаголовками. Тексты чертили на глиняных табличках, выцарапывали на камне, писали кистью и краской или чернилами на сосудах. Независимо от материала все надписи слогового письма Б исполнены на высоком каллиграфическом уровне.

Десятки исследователей пытались прочесть эти надписи, но лишь в 1952 г. письмо Б было расшифровано английским ученым М. Вентрисом в содружестве с Дж. Чадвиком. М. Вентрис доказал, что тексты линейного письма Б были написаны на греческом языке, а более точно – на его древнем ахейском диалекте. Открытие английского ученого обогатило раннюю историю греческого народа важнейшими источниками и вместе с тем показало, сколь длительна история европейской письменности.

Ахейское письмо было доступно лишь образованным специалистам. Его знали служители в царских дворцах и какой-то слой имущих горожан. Пока что нам неизвестны ахейские литературные тексты или монументальные царские надписи. При изучении раннегреческой письменности, начавшемся заново с открытия М. Вентриса, предстоит разрешить еще многие сложные вопросы. Однако уже сейчас следует подчеркнуть большую самобытность древнейшего греческого письма. Важно принципиальное изобретение ахеян: уже в XV в. они имели знаки для гласных звуков, что весьма способствовало выработке алфавитного письма. Дешифровка ахейских текстов показала непрерывное развитие греческой письменности уже с XXII-XXI вв.

Религия ранней Греции играла большую роль в динамике общественной мысли эллинов. Разнохарактерные силы природы олицетворялись в виде особых божеств, с которыми было связано множество сакральных преданий, мифов. Эллинская мифология отличается богатством, причем она сохраняла и в позднейшие эпохи многие предания времен родового строя. На протяжении XXX-XII вв. религиозные представления населения Греции претерпели многие изменения. Первоначально исключительным почитанием пользовались божества, олицетворявшие силы природы. Особо чтили Великую богиню, ведавшую плодородием растительного и животного мира. Ее сопровождало мужское божество, за ними следовали второстепенные боги. Культовые обряды включали приношения жертв и даров, торжественные процессии и ритуальные танцы. Божества имели определенные атрибуты, изображения которых весьма часты, причем они служили символами этих небесных сил. Например, символом военных божеств у критян был двулезвийный топор, у ахеян – восьмеркообразный щит.

Образование раннеклассовых государств внесло новые черты в духовную жизнь, в том числе и в сакральные представления. Сообщество эллинских богов (пантеон) получило более определенную организационную структуру. Мировоззрение народа рисовало теперь отношения между богами, весьма сходные с теми, которые ахеяне видели в царских столицах. Поэтому на Олимпе, где обитали главные божества, верховным был Зевс, отец богов и людей, владычествовавший над всем миром. Подчиненные ему другие члены раннеэллинского пантеона имели специальные общественные функции. Так, дочь Зевса богиня Афина, защитница храбрых воинов, была также покровительницей разума и мудрости. Бог Посейдон, владыка моря, ведал делами мореходов, однако в его культе большая роль принадлежала коням, что связано с древними земледельческими верованиями. Хромой бог Гефест, которому в «Илиаде» уделено очень большое место, считался покровителем ремесел и искусств. Ахейский эпос, сохранивший сведения о почитании многих раннеэллинских божеств, передает и присущий только греческому мышлению несколько критический взгляд на небожителей: боги во многом сходны с людьми, им присущи не только благие качества, но также недостатки и слабости.