Текст книги "Сталин шутит..."

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Это наш Гиммлер…

Риббентроп, который не блистал умом, расцвел от этих слов. Он был доволен результатами своего визита. Он потом писал, что и помыслить не мог о таком приеме, о таком успехе своей миссии. Но можно только представить себе, как все советское руководство потешалось над надутым, словно индюк, Риббентропом и его самонадеянными партайгеноссе.

Достаточно одного примера. Когда Сталин встречал его в Большом Кремлевском дворце, то любитель красивых поз Риббентроп вытянулся и вскинул правую руку вверх, т. е. отдал честь нацистским приветствием. Все замерли: окружение Сталина от возмущения, окружение Риббентропа от неуместности и неловкости жеста. Вождь, однако, не растерялся. Взявшись пальцами за края своего полувоенного кителя, он ответил министру книксеном. Смех присутствующих довершил картину сего протокольного щелчка по носу. Но Риббентроп вряд ли это понял.

Молотов со смехом делился воспоминаниями о том, как Риббентроп провозглашал тост за него словно за своего лучшего друга. А Сталин неожиданно предложил, имея в виду себя, «выпьем за нового антикоминтерновца», вспоминал Молотов. Этак издевательски предложил и при этом незаметно подмигнул мне, уточнил Молотов. Риббентроп бросился звонить в Берлин и докладывать о «потрясающем заявлении». Гитлер расчувствовался: «Майн гот, какой у меня гениальный министр иностранных дел…»

Ни черта оба не смыслили ни в коммунистах, ни в юморе.

Риббентропу действительно разрешили позвонить в Берлин прямо из Кремля, и он восторженно вещал Гитлеру, что «сидит в кресле русского вождя». Сталин подливал масла в огонь, поддакивая словоизвержениям пребывавшего в состоянии эйфории нацистского гостя. Последнего распирало от сознания своей исторической роли, и, по его словам, он «чувствовал себя как дома, в кругу старых товарищей по партии». Он благоговейно внимал тосту Сталина за здоровье фюрера. И вдруг чуть не подавился, услышав крайне неприятное:

– А теперь выпьем за нашего наркома путей сообщения Лазаря Кагановича!

Сам Каганович вспоминал: «Я же еврей, понимаю, какой ход сделал Сталин! Он не мог ко мне дотянуться через Риббентропа, встал из-за стола, подошел и чокнулся. И Риббентроп вынужден был сделать то же самое. Сталин дал понять, что договор-то мы подписали, но идеологию не меняем».

Но Сталин поддел немецкого визитера-антисемита не только Кагановичем.

Культурная программа пребывания Риббентропа в Москве включала посещение Большого театра. Само собой разумеется, в тот вечер давали оперу «Валькирия» композитора Рихарда Вагнера; нацисты и лично фюрер его обожали. Риббентроп был приглашен в Большой театр на «Валькирию» в постановке С. М. Эйзенштейна, который всем более известен как кинорежиссер. Сталин, представляя постановщика Риббентропу, сказал германскому министру:

– Я слышал, что среди нацистов много неверующих, и вы тоже принадлежите к их числу. Однако какого вероисповедания были ваши родители?

– Мой отец был лютеранин.

– О, как приятно вам тогда познакомиться с лютеранином товарищем Эйзенштейном.

Риббентроп с кислой миной жал руку выходцу из зажиточной семьи рижских евреев, принявших лютеранство.

А фюрера по возвращении министра в Берлин больше, чем договор интересовали снимки, сделанные его личным фотографом. Того отправили в Москву вместе с Риббентропом, чтобы запечатлеть с близкого расстояния уши большевистского вождя; по мочкам ушей Гитлер надеялся определить, течет ли в жилах Сталина еврейская кровь.

Вне сомнения, что кто-то расценит это как комплимент, а кто-то – как большой недостаток, но Гитлер признал, что Сталин успешно прошел тест и не является евреем.

Да, пушек у правителей Третьего рейха было много, а вот масло довольно быстро закончилось. С юмором же дело обстояло туговато всегда. Что же касается прозорливости, то ею они вообще не страдали.

…Сначала польстив нацисту, а впоследствии заставив его пить за здоровье ненавистного еврейского комиссара и пожимать руку ненавистному еврейскому интеллигенту, порадовав другого нациста, «арийским» происхождением Сталина, – от всего этого наше правительство извлекло огромную пользу. Было придано ускорение крайне выгодному для нас товарообмену с немцами. Германия предоставила Советскому Союзу крупные кредиты, которые, разумеется, возвращены ей не были. Западноукраинские и западнобелорусские земли, а также Бессарабия воссоединились с родиной-матерью. Получили по заслугам финские фашисты. Была советизирована Прибалтика. На огромное расстояние отодвинулась на запад наша государственная граница (один из факторов, обусловивший провал блицкрига). Почти на два года была отсрочена гитлеровская агрессия против СССР, канализированная в направлении английских и французских провокаторов.

Другой вопрос, что своих западных противников Германия дожала так быстро, что нам не хватило мирной передышки для полноценной подготовки к ее агрессии. Не говоря уже о том, что неважный стратег Гитлер полез на восток, вопреки всем военным, экономическим и политическим канонам, создавая ситуацию войны на два фронта – смертельную для фатерланда.

Но мы начали отвлекаться. Давайте просто вместе позабавимся над нынешними либерастами, которые, вопреки истине, хотят уверить нас в бездарности сталинской дипломатии.

64

В начале января 1940 г. на совещании у Сталина маршал Г. И. Кулик, волнуясь, сбивчиво докладывал об осложнении ситуации на советско-финском фронте.

– Не впадайте в панику, – спокойно сказал Сталин. – Я вам пошлю книгу об основах психологии – изучайте. Греческие жрецы были умными людьми. Получив тревожную информацию, они шли принять ванну, а искупавшись, оценивали событие и тогда уже принимали решения.

65

Артем Сергеев – приемный сын И. В. Сталина и друг Василия Сталина – хранил письма последнего к отцу. На одно из них было наложено нечто вроде резолюции. В том письме Василий, проходивший службу после окончания летного училища, просил отца выслать ему денег. Мол, в части открылся буфет, к тому же хотелось бы сшить новую офицерскую форму.

Сталинская резолюция гласила:

1. Насколько мне известно, строевой паек в частях ВВС РККА вполне достаточен.

2. Особая форма для сына тов. Сталина в Красной Армии не предусмотрена.

Рассказывая и показывая это Ф. Чуеву, Артем Сергеев смеялся: «То есть денег Васька не получил».

Зато любой нормальный человек получит невыразимое удовольствие от сердитого юмора справедливого вождя.

66

Наступил критический октябрь 1941 года. Хотя враг стоял у стен столицы, товарищу Сталину все равно был присущ юмор. Правда, черный. Но который зачастую более действен, чем «белый».

В один из дней Ставка Верховного Главнокомандования послала в штаб Западного фронта армейского комиссара Степанова для выяснения положения на фронте. Ознакомившись с положением, он звонит в Ставку. Телефоны у Сталина были усиленные, и он не прикладывал трубку к уху, а держал на достаточно большом расстоянии. Все было слышно.

Степанов докладывает, что есть мнение командования фронта: штаб фронта расположен слишком близко от переднего края обороны, его надо отводить на восток за Москву, в Арзамас, а командный пункт организовать на восточных окраинах Москвы.

После длительного молчания Сталин интересуется:

– Товарищ Степанов, узнайте у товарищей, есть ли у них лопаты?

– Что, товарищ Сталин?

– Лопаты есть у товарищей?

Степанов кого-то спрашивает. Затем снова обращается к Сталину:

– Какие лопаты: саперные или другие?

– Все равно какие.

Слышно, как раздаются бодрые, даже радостные голоса: «Да, да, есть!»

И Степанов почти с воодушевлением докладывает:

– Товарищ Сталин, есть лопаты! А что с ними делать?

Сталин отвечает очень спокойно:

– Мы не уйдем из Москвы, Ставка останется на месте. А товарищам из командования фронта передайте, что если посмеют отступить, то путь берут лопаты и копают себе могилы.

…Об этом после войны поведал свидетель разговора главный маршал авиации (с 1944 года) А. Е. Голованов.

67

Со Сталиным можно было спорить, ему можно было возражать, он даже требовал этого, бывая недовольным, когда ему просто поддакивали. Юмора при этом тоже бывало хоть отбавляй. Тот же А. Е. Голованов сказанул вождю сгоряча:

– Что вы ко мне пристали, что от меня хотите? Я простой летчик.

– А я простой бакинский пропагандист, – тут же нашелся Сталин [17]17
  Бакинский период был одним из самых плодотворных и важных в революционной деятельности Иосифа Джугашвили. До революции в промежутках между арестами и ссылками, отъездами в др. регионы и за границу он неоднократно проводил здесь месяцы и годы, играя ведущую роль в рядах местных социал-демократов. Именно он превратил тогдашний Баку в цитадель большевизма.


[Закрыть].

68

Немцы знали, где находится Кунцевская дача и не раз пытались разбомбить ее. Рядом с террасой дачи стоял спаренный зенитный пулемет. Однажды над головой промелькнул одиночный вражеский самолет. Оказавшийся на даче Василий Сталин подбежал к бойцам, возмущаясь, почему они не стреляют, и выпустил вслед самолету длинную очередь. Услышав стрельбу, И. В. Сталин спросил у охраны:

– Кто там палил?

– Василий.

– Ну и как, попал?

– Нет.

– Тоже мне, «ворошиловский стрелок»…

69

Будущий министр высшего образования СССР С. В. Кафтанов во время войны ведал вопросами взаимодействия советской науки с оборонной промышленностью. Он узнал, что арестован один из крупных специалистов по совместной работе. На заседании в Кремле Кафтанов сказал Сталину, что четыре дня не может дозвониться до этого товарища и не без умысла добавил: «Прошу вас, товарищ Сталин, наказать его за это».

Сталин спрашивает: «Где он?». «У нас», – отвечает Берия. …Такие вопросы Сталин решал без проволочек. Наверное, Лаврентию Павловичу потом досталось. Ведь это плохо, если его ведомство за несколько дней не смогло выявить, виноват в чем-то человек или нет. А если уже выявило и напрасно задерживает невиновного, то еще хуже.

Словом, за товарищем послали, и через некоторое время он появляется в дверях кабинета. Напряжение момента было снято Сталиным, который как ни в чем не бывало сказал:

– Садитесь, а то мы вас заждались.

70

После разоблачения антисоветского заговора, в котором был замешан ряд высших военачальников во главе с маршалом Тухачевским, репрессии не могли не задеть частично других представителей комсостава. Среди прочих в 1937 г. арестовали комдива К. К. Рокоссовского. В 1940-м он был освобожден, снова получил дивизию. С началом войны его вызвал Верховный Главнокомандующий, чтобы дать новое, более высокое назначение. Он задал вопрос Рокоссовскому:

– Хорошо ли вы знакомы с германской военной доктриной?

– Нет.

– А со структурой и вооружением вермахта?

– Нет… Ведь я в тюрьме сидел.

– Нашел время отсиживаться, – сказал Сталин.

…Потом были победы и блестящая карьера талантливого военачальника. Было извинение перед маршалом, когда Сталин признался: «Мы виноваты перед Вами». Было почитание вождем верного сына родины. Была преданность Рокоссовского Сталину после смерти вождя, когда маршал отказался подчиниться приказу Хрущева – клеветать на умершего Верховного Главнокомандующего. Была слава и осталась память, незапятнанная лицемерием.

71

Это предание связывают с именем писателя Н. Е. Виртой (Карельским), которого якобы во время войны вызвали в Кремль по какому-то делу.

Сталин усадил гостя, а сам стоял и курил. Гость поднялся и сказал, что ему неудобно сидеть, когда товарищ Сталин стоит. Вождь тихо, но со значением произнес:

– Не беспокойтесь, Сталин выстоит.

72

Приходилось слышать, что это не анекдот, а быль. На совещании в Ставке обсуждаются текущие вопросы снабжения фронта. Кто-то из выступающих говорит:

– Делаем все возможное, товарищ Сталин.

На что Сталин замечает:

– Мы вас не ограничиваем, делайте и невозможное.

73

Летчик-истребитель Борис Ковзан во время Великой Отечественной войны совершил 4 (четыре!) воздушных тарана и остался жив. После вручения ему Звезды Героя он был приглашен к Сталину. В конце беседы вождь поинтересовался, чем дальше собирается заниматься ас.

– Вернусь в свою часть, буду продолжать воевать.

Сталин возразил:

– Думаю, вы уже достаточно повоевали. А вот подучиться не мешало бы. В академии. Нам нужны не только храбрые, умелые, но высокообразованные летчики.

– Я не потяну, товарищ Сталин.

– Нет, вы дайте мне слово, что будете учиться!

Пришлось Ковзану взять под козырек и пообещать, что он выполнит наказ товарища Сталина, хотя ему очень не хотелось учиться. Очень.

По возвращении в часть он был вызван вышестоящим начальством:

– Каковы ваши планы?

– Служить, – ответил летчик.

– А какое слово вы дали товарищу Сталину?

Ковзан понял, что теперь «спасти» его может только провал на экзаменах. Летчик хорошо знал тактику воздушного боя и плохо – стратегию Верховного Главнокомандующего. В академии на вступительных экзаменах он не ответил ни на один вопрос и был… принят.

74

Согласно установившемуся порядку, вечером на даче Сталина продолжались встречи и деловые заседания, начавшиеся в Кремле. Одновременно обедали, ужинали. Никакой прислуги не было. Каждый сам ухаживал за собой, наливая или накладывая в свою тарелку с отдельного столика, заставленного судками с едой – простой и здоровой, без всяких разносолов. Были и разного рода алкогольные и безалкогольные напитки.

Начальник Оперативного управления Генштаба генерал армии С. М. Штеменко неоднократно принимал участие в этих мероприятиях. Сидел он не близко от Сталина, который занимал постоянное место в торце длинного стола. Штеменко давно обратил внимание, что с правой руки вождя всегда стоял небольшой графин с прозрачной жидкостью, из которой только он подливал себе в рюмку с вином.

Генерал подумал: «Какая-то особая водка, чтобы добавлять к вину для крепости. Вот бы попробовать при случае…» И случай добраться до таинственного графинчика представился.

В один из вечеров генерал опоздал к застолью. В столовой все уже сидели, и его обычное место оказалось кем-то занятым. Сталин, заметив это, жестом указал на свободный стул рядом с ним. Ужин с разговорами о фронтовых делах шел своим чередом. Когда Сталин встал и направился за новой порцией к столику с едой, Штеменко украдкой схватил заветный графин и, налив себе полную рюмку, залпом выпил…

Что же находилось в графине? Вода. Обыкновенная холодная вода.

Пока генерал приходил в себя от неожиданного открытия, Сталин вернулся с тарелкой к своему месту. Сел, с усмешкой посмотрел на своего соседа и, выждав паузу, тихо спросил, чтобы никто не слышал: «Ну как, крепкая водичка?» Самое удивительное, даже загадочное, что видеть, как Штеменко «угощается» из персонального сталинского графина, вождь никак не мог, ибо стоял в тот момент спиной к нему. Вторая загадка оказалась проще: Сталин, единственный из всех, постоянно и временно находившихся под крышей гостеприимного дома, имел привычку по старинному обычаю разбавлять вино водой…

75

В 1942 году столичная гостиница «Москва» стала огромным общежитием многих представителей творческой интеллигенции. На одной из посиделок, которую устроил известный кинематографист Роман Кармен, произошло знакомство его красивой и пылкой жены Нины (между прочим, дочери видного партдеятеля Е. М. Ярославского-Губельмана) с Василием Сталиным.

Между ними возник бурный роман, отчего настоящий Роман пришел в отчаяние. И написал письмо Сталину, чтобы тот призвал сына к порядку и вернул ему жену. Не будем выяснять и обсуждать моральные критерии и ценности семейной пары. Заострим внимание на сталинском ответе обманутому супругу. Он был короток: «Мужчина должен уметь сам защищать свою честь, а не писать жалобы».

Одновременно Сталин дал указание прокурору СССР В. М. Бочкову: если выяснится, что имел место факт похищения, судить сына по закону [18]18
  Так эта должность называлась до 1946 г. Затем она стала именоваться – Генеральный прокурор СССР.


[Закрыть]!

Главный законник страны вызвал Василия. Состоялся не лишенный оттенков клоунады допрос.

– Проживает ли у вас гражданка Кармен – жена гражданина Кармена?

– Проживает.

– Почему она у вас живет?

– Сам не знаю.

– Это правда, что вы ее не отпускаете?

– Что вы, пусть уходит – пожалуйста.

Когда отцу доложили о проведенном дознании, он покачал головой и, приговаривая «вот подлец, вот подлец», синим карандашом начертал резолюцию:

«1. Эту дуру вернуть Кармену. 2. Полковника В. Сталина посадить на 15 суток строгого ареста».

Конец трагикомической истории выглядит так: блудный сын вернулся к отцу, блудливая жена – к мужу.

76

Во время войны Сталин поручил заместителю наркома нефтяной промышленности Н. К. Байбакову в кратчайшие сроки открыть и задействовать новые нефтяные месторождения на востоке. Когда Байбаков возразил, что это невозможно, и перечислил причины, почему, Сталин осветил проблему с другой стороны:

– Будет нефть – будет Байбаков, не будет нефти – не будет Байбакова.

Вскоре начали работать на победу месторождения в Татарии и Башкирии.

Кроме шуток. Недобросовестные авторы ссылаются на эту историю, как на пример кровожадности вождя. Но в сталинских словах не было угрозы расстрела – только юмор, хотя и жестковатый. В действительности все упиралось в компетентность руководителя: справляешься – значит, по праву занимаешь свое место, не справляешься – освободи его для других. Во всяком случае, сам Байбаков в своих мемуарах рассказал, когда именно от товарища Сталина услышал, что его, замнаркома, могут расстрелять. И это была совсем другая история.

77

Нарком оборонной промышленности Б. Л. Ванников перед войной был арестован. Обвинения предъявили серьезные, но в конечном итоге они не подтвердились. Уже шла война, когда его освободили, привезли к Сталину, который приказал ему вновь возглавить только что образованный наркомат боеприпасов.

– Завтра явлюсь в наркомат, вчерашний зэк… Какой у меня будет авторитет среди подчиненных?

– О вашем авторитете мы позаботимся, – успокоил его Сталин.

Утром, когда Ванников приехал на работу, на письменном столе в его кабинете лежала «Правда» с Указом о присвоении ему звания Героя Социалистического Труда.

78

Маршалу авиации А. Е. Голованову на фронте сообщили, что к нему приехал А. Н. Туполев. Надо было обсудить кое-какие вопросы, связанные с новым туполевским бомбардировщиком. Привезли авиаконструктора под охраной. Голованов вспоминал: я даже не знал, что он арестован, осужден, а он вошел и улыбается… Вскоре Голованов был на приеме у Сталина. В конце встречи маршал прямо спросил:

– Товарищ Сталин, за что сидит Туполев?

– Говорят, что он шпион.

Но маршал почувствовал, что в голосе Сталина было колебание. И тогда он решился спросить:

– А вы в это верите, товарищ Сталин?

Сталин внезапно перешел на «ты»:

– А ты веришь?

Голованов твердо ответил:

– Я – нет.

– Ты знаешь, и я не верю…

Налет самоиронии очевиден. Но главное, что Туполев на следующий день был на свободе.

79

Еще один случай, где тоже все представляется далеко не смешным. Однако присутствует великолепная ирония и самоирония.

Лучший фронтовой бомбардировщик второй мировой войны Ту-2 начал проектироваться А. Н. Туполевым еще до нападения Германии. С началом войны стало налаживаться его производство. Потом оно прекратилось, поскольку возникла большая нужда в истребителях. Тем не менее вскоре стало ясно, что полное прекращение выпуска Ту-2 является ошибкой.

В 1943 г. в конструкторское бюро позвонил Сталин и сказал:

– Вновь запускаем в серию ваш бомбардировщик.

В ответ Туполев не удержался:

– Я же говорил, товарищ Сталин, самолет нельзя было снимать с производства.

– А вы злопамятны. Сами виноваты.

– Что я мог сделать, таков был Ваш приказ…

Прежде чем положить трубку, Сталин сказал:

– Нужно было жаловаться на меня в ЦК [19]19
  В некоторых источниках указывается, что диалог с подобной ремаркой состоялся между И. В. Сталиным и наркомом авиационной промышленности А. И. Шахуриным.


[Закрыть].

80

Во время войны Сталин пригласил к себе конструктора артиллерийских систем В. Г. Грабина. Можно долго рассказывать об этом непревзойденном русском, советском таланте, о великолепных образцах созданного им оружия, опередившего свое время. Но ограничимся всего одним фактом: грабинское 76-миллиметровое орудие ЗИС-3 признано самой лучшей и самой массовой пушкой Второй мировой войны.

Сталин был приветлив, но короток. Шутить не собирался.

– Ваша пушка спасла Россию. Вы заслужили высокой награды. Выбирайте сами – звание Героя Социалистического Труда или лауреата Сталинской премии?

– Как сочтете нужным, товарищ Сталин, а мне все равно.

В. Г. Грабину дали и то и другое. Вождь разбирался в людях и его юмор по отношению к ним бывал не только добрым, но и овеществленным.

81

В 1944 году войска 1-го Прибалтийского фронта под командованием генерала армии И. Х. Баграмяна первыми вышли к побережью Балтики. Чтобы преподнести это радостное событие как можно более пафосно, Баграмян лично налил в бутылку балтийской воды и велел своему адъютанту лететь с ней в Москву к Сталину. Но пока тот летел, немцы контратаковали и отбросили наши войска от моря.

К моменту прилета адъютанта о немецком контрударе в Москве уже были осведомлены, но сам посланец ничего не ведал. И вот гордый адъютант входит в кабинет Сталина, щелкает каблуками и торжественно провозглашает: «Товарищ Сталин, генерал Баграмян посылает Вам воду Балтики!»

Сталин взял бутылку, повертел ее, после чего вернул адъютанту со словами:

– Отдайте обратно командующему и скажите, пусть выльет там, где взял.

82

Адмирал И. С. Исаков (Исаакян) вернулся из инспекционной поездки на Север, где строился крупный военный объект. Но дорога к нему никуда не годилась. Через болото провели шоссе, которое шевелилось, когда проезжали машины. Хуже того, вместо строительства полноценной железной дороги, уложили железнодорожное полотно прямо поверх шоссе.

Адмирал на совещании у Сталина описал удручающую картину транспортного сообщения с объектом и назвал происшедшее вредительством.

Сталин, дослушав, сказал: «Вы довольно убедительно проанализировали состояние дела. Объективно говоря, эта дорога в таком виде, в каком находится, есть не что иное, как вредительство. И прежде всего надо выяснить, кто вредитель? Это я… Без дороги обойтись было невозможно. Мне доложили в общих чертах, что нет другого выхода, кроме как укладывать рельсы на шоссе. Я согласился. Так что восстановим истину: вредитель в данном случае я. А теперь давайте думать и принимать решение, что делать».

Обескураженность Исакова и других уступила место деловому обсуждению.

Это был один из многих случаев, делился позднее Исаков с писателем Константином Симоновым, когда Сталин демонстрировал, как способность признать свою ошибку, так и чувство юмора, в высшей степени ему свойственное.

83

В 1942 г. адмирал И. С. Исаков был тяжело ранен в боях под Туапсе. Однако после ампутации ноги продолжал оставаться в строю. После Победы тоже не демобилизовался. В 1946-м ему позвонил Сталин и сказал, что собирается назначить его начальником Главного Морского штаба. По одной из версий Исаков ответил:

– Товарищ Сталин, должен вам доложить, что у меня серьезный недостаток: ампутирована нога.

Последовал вопрос:

– Это единственный недостаток, о котором вы считаете необходимым доложить?

– Да.

– У нас раньше начальником штаба был человек без головы. И то работал. А у Вас только ноги нет, это не страшно, – заключил Сталин.

Есть иная версия разговора – не с Исаковым, а с представителями Министерства вооруженных сил, когда на заседании у вождя решались важные кадровые перестановки [20]20
  После войны Наркомат обороны и Наркомат ВМФ были объединены в Наркомат Вооруженных сил. С 1946 г. он именовался Министерством Вооруженных сил. Затем произошло разделение на Военное министерство и Военно-Морское министерство, а спустя короткое время – новое слияние. С 1953 г. и по наши дни это есть Министерство обороны.


[Закрыть]. О том, что Исаков инвалид, не знать Сталин не мог. Это был общеизвестный факт. Может, имело место подсиживание, кто-то еще метил на должность начштаба, потому что на заседании было высказано мнение, что одноногий адмирал – странная и неподходящая фигура на флоте. Тем более в мирное время.

– И из-за этого он не сможет справляться со своими обязанностями? – переспросил Сталин.

– Не сможет, товарищ Сталин, – подтвердили несколько человек.

– Значит, вы говорите, что у него нет ноги? – еще раз уточнил Сталин.

– Так точно, нет ноги, товарищ Сталин.

Вождь прикоснулся рукой к своей голове и задал главный вопрос:

– А это у него есть?

Сомнения и возражения против назначения адмирала отпали сами собой. Кто же будет спорить, что хоть во флотской, хоть в домашней обстановке лучше иметь человека без ноги, чем без головы.

84

Герой Советского Союза, маршал бронетанковых войск М. Е. Катуков рассказывал, что однажды в кабинете Сталина он во время разговора помянул генерала Иванова. (Какого именно, сегодня неясно, т. к. в списках генералов бронетанковых войск – участников Великой Отечественной войны значатся целых четыре Иванова.)

Сталин спросил:

– Не тот ли это Иванов, который изменил своей нации?

Катуков тоже знал, что раньше у Иванова была еврейская фамилия и ответил:

– Тот самый.

– А русской нации он не изменит?

В каждой шутке есть доля шутки…

85

Генерал Маринов, работавший, кажется, в Воениздате, был похож на кавказца – черноволосый, кучерявый, с усиками. На одном из совещаний он докладывал Сталину, а тот внимательно слушал и рассматривал его. Потом среди прочих задал ему вопрос, который нынешние хозяева России боятся пуще всего на свете, но который в то время не таил в себе ничего запрещенного, носил обыкновенный, естественный характер:

– Кто вы по национальности, товарищ Маринов?

– Я грузинский еврей, товарищ Сталин.

– Товарищ Маринов, я знаю так: или грузин, или еврей.

А что? Ведь такой подход можно и нужно применить к любому псевдоеврею – русскому, польскому, китайскому…

86

А эта история похожа на анекдот о евреях, вернее о еврейской осторожности, граничащей с трусостью. Фельетонист газеты «Правда» Г. Рыклин думал, что опорочил вождя, а на самом деле сам себя высек, когда рассказывал:

«В начале 30-х годов состоялась встреча советских журналистов со Сталиным и другими руководителями партии и правительства. Я был на этой встрече. В конце ее мы коллективно сфотографировались. На фото я стоял рядом с вождем. Шли годы и шли аресты. Хранить фото врагов народа было небезопасно. И я начал резать. Я брал в руки ножницы и отхватывал сначала по одной, затем по две-три опальные персоны. Постепенно люди исчезали с фото. В конце концов, остались только Сталин и я. После XX съезда КПСС я отрезал Сталина и остался один».

87

Пьеса Н. Ф. Погодина (Стукалова) «Кремлевские куранты» – знаковое явление советской драматургии. Написанную в годы сталинизма, переписанную потом, ее ставили знаменитые режиссеры, в ней играли знаменитые артисты. Она шла в сотнях, если не в тысячах театров. В 1970 г. по ней был снят фильм. Однако мало кто знает, что первая экранизация состоялась еще при Сталине.

В двух словах описать пьесу нельзя. Можно лишь указать на символическую деталь. Разруха после гражданской войны, не работают заводы, стоят главные часы страны – те, что на Спасской башне Кремля… Но находится часовщик, который отремонтировал их. Посмотрев киноленту, Сталин сказал:

– Что, русского не нашлось, чтобы часы запустить?

Дело в том, что роль наладившего работу державных часов исполнял еврей. А также в том, что после некоторых замечаний, которые товарищ Сталин делал иронически, присутствующим бывало не до смеха.

Картина в прокат не пошла.

88

Сталину принесли на утверждение список. В нем значились кандидаты на руководящие должности в одном из наркоматов, в основном евреи. Прежде, чем объявить свое решение, Сталин стал вспоминать:

– Я был молодой, неопытный нарком по делам национальностей. Ко мне пришел нарком, еврей, чтобы согласовать кандидатуру своего зама. Тоже еврея. Я подписал и понес бумагу Ленину. Владимир Ильич сказал: «Запомните раз и навсегда, батенька, даже зарубите на носу – если начальник еврей, то заместитель непременно должен быть русским, и наоборот».

Показав трубкой на лежащий на столе список, вождь закончил:

– Против Ленина – не пойдем!

Смех смехом, а политическое решение точное.

89

Сталин был строг в вопросах личной жизни, хотя не перегибал.

…То был ответ, достойный настоящего мужчины. Героями предания стали очень многие: Рокоссовский, Черняховский, другие военные. Но главным героем является все-таки Сталин.

Ему доложили, что у маршала К. К. Рокоссовского появилась любовница – известная красавица-актриса Валентина Серова. Что, мол, с ними обоими теперь делать будем?

Сталин вынул изо рта трубку, чуть подумал и сказал:

– Что будем, что будем, завидовать будем.

Другие варианты происшествия выглядят так.

Сталину показали целую папку кляуз на генерала армии И. Д. Черняховского. Речь в них шла о том, что у него много женщин. Идет война – а он-де занят черт знает чем. На тривиальный вопрос «что будем делать?» последовал знакомый нетривиальный ответ: «Завидовать».

И уж совсем скандальный случай: уход из семьи старого вояки, влюбившегося в молодую студентку и даже попытавшегося бежать с ней заграницу. Это уже попахивало изменой родине. Но Сталин выяснил, что никакого политического умысла за происшествием не стояло – одна глупость, вызванная чрезмерной любовной страстью. Ей, подобной страсти, конечно же, «завидовать будем». Арестованного вояку отпустили, восстановив на службе. (Он впоследствии храбро сражался и погиб в 1941-м.) Студентке переменили фамилию и отправили доучиваться в другой город.

90

Будучи противником неравных браков, Сталин часто высмеивал маршала Г. И. Кулика, который женился на восемнадцатилетней подруге своей дочери. Завидев его, Сталин подмигивал окружающим:

– Смотрите, новобрачный ковыляет… Как бы не шлепнулся на ровном месте.

91

Некоторые романтические вопросы вождь решал с щепетильным юмором, но безапелляционно.

Во время войны писатель Н. С. Тихонов жил в гостинице «Москва». Завел роман с одной дамой, на которой даже собрался жениться. Тут ему передали, что Сталин интересуется, почему он, Тихонов, не появляется на приемах со своей женой.

– Передайте, что она в Ленинграде.

– Товарищ Сталин знает и спрашивает, почему вы ее не перевозите в Москву?

– У меня здесь нет квартиры.

Квартира была предоставлена, намек понят и романтическая связь прекращена.

92

Еще один пример наведения семейного порядка.

Некоторое время некоторая актриса на некотором фронте находилась в некотором качестве при некотором генерале.

Сталин вызвал генерала по неотложным вопросам. Решив вопросы, как бы мимоходом спросил:

– Товарищ генерал, Вы случайно не знаете, чья жена актриса такая-то?

– Писателя такого-то.

– Вот и я так думаю…

Вернувшись на фронт, генерал срочно самолетом отправил актрису домой.

93

При всей своей строгости Сталин иногда давал уроки снисходительного отношения к небольшим человеческим слабостям. Маршалу артиллерии Н. Д. Яковлеву запомнился характерный случай. Он описал его.

Как-то раз мы задержались в кабинете Верховного Главнокомандующего дольше положенного. Входит Поскребышев и докладывает, что такой-то генерал прибыл. Сталин говорит: пусть войдет. Ко всеобщему изумлению, вошедший в кабинет генерал был нетрезв. Подойдя к столу, он, бледный и нетвердо державшийся на ногах, вцепился руками в его край. Нечленораздельно пробормотал, что явился по приказанию. Все, кроме Сталина, затаили дыхание.

Вождь поднялся, приблизился к генералу, постоял и вдруг к еще большему изумлению присутствующих незлобиво спросил: