Текст книги "Техника и вооружение 2015 08"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

18 декабря Теруэль был окружен и начались бои по ликвидации его гарнизона, который не собирался сдаваться и буквально цеплялся за каждый дом и любую удобную позицию. При этом республиканские танки и бронеавтомобили несли большие потери, поскольку могли двигаться вперед только колоннами. В ближнем бою на городских улицах их забрасывали бутылками с бензином и ручными гранатами, а 45-мм пушки были все-таки слабоваты против капитальных каменных стен. 23 декабря в уличном бою был тяжело ранен полковник Кондратьев (его БТ-5 был подбит), и командование над танкистами принял майор В. Кольнов. 27 декабря республиканские танки и пехота вышли в центр Теруэля и даже овладели господствовавшим над местностью зданием банка.

Но 31 декабря республиканское наступление чуть было не захлебнулось, когда националисты ввели в бой свежие резервы и, энергично контратаковав, приблизились к окраинам Теруэля. При этом 40-я пехотная дивизия республиканцев в панике бежала со своих позиций. Положение спасли экипажи танков и бронемашин (среди которых, согласно воспоминаниям некоторых очевидцев, было много не только советских танкистов, но и русских белоэмигрантов – бывших парижских таксистов), которые не отошли и почти сутки вели бой одни, без поддержки пехоты и артиллерии. Лишь 1 января 1938 г. республиканская пехота вернулась на позиции и положение несколько стабилизировалось. При этом остатки теруэльского гарнизона сдались только 8 января.

Подбитый республиканский линейный Т-26 выпуска 1935-1936 гг. Битва на Эбро, лето-осень 1938 г. Фото сделано немецким фотографом.

Танк Т-26 во время боев с «касадовцами». Мадрид, Пасео де Ла Кастеллана, февраль 1939 г.

БТ-5, захваченный националистами.

С этого момента республиканцы могли объявить о взятии Теруэля (кстати говоря, это была вообще единственная за всю испанскую гражданскую войну столица провинции, взятая республиканцами, хотя и на очень короткое время). Резервы республиканской армии были исчерпаны и о дальнейшем продвижении речи уже не шло, а войска националистов стояли максимум в 20 км от окраин города. Начались тяжелые оборонительные бои, продолжавшиеся почти два месяца. 5 февраля 1938 г. националисты прорвали фронт, и теперь угроза окружения нависла уже над республиканской группировкой. 22 февраля 1938 г. националисты полностью овладели Теруэлем, а затем в течение пары недель окончательно выдавили республиканцев на исходные позиции по состоянию на декабрь 1937 г.

Потери республиканцев оказались очень велики. Было подбито или сгорело не менее 20 Т-26; в 1-м интернациональном танковом полку к концу февраля оставалось всего 15 исправных БТ-5 (т.е. было потеряно более 50% техники), а в бронеавтомобильном полку – восемь боеспособных БА-6 (потери составили до 75%). Потери в личном составе в пехотных и бронетанковых подразделениях достигали 60%, а всего республиканцы потеряли под Теруэлем до 22 ООО чел. убитыми и пленными. При этом взятие Теруэля обернулось для республиканцев поражением. Они вновь (в который уже раз!) не выполнили ни одной из поставленных задач и даже не сумели удержать отвоеванные позиции, заплатив чрезмерно дорогую цену за очень условные успехи. А если говорить о грядущем масштабном наступлении националистов, то сорвать его не удалось, хотя дата его начала и сместилась на 1,5-2 месяца.

Республиканский броневик ФАИ. Мадридский фронт, начало 1937 г.

Бронеавтомобиль БАИ.

Республиканский бронеавтомобиль ФАИ. Малага, весна 1938 г.

Вариант окраски броеавтомобиля ФАИ.

Республиканский бронеавтомобиль ФАИ, опрокинутый близким взрывом тяжелой авиабомбы. Район Малаги, весна 1937 г.

Война на истощение и поражение

5 марта 1938 г. войска Франко начали масштабное наступление в провинциях Арагон и Левант с целью выхода на рубеж р. Сегре (левый приток Эбро) и дальнейшего продвижения в сторону Средиземного моря. 10 марта националисты взяли Бельчите, 4 апреля – Лериду (150 км от Барселоны) и Гандесу (40 км от побережья Средиземного моря), а 15 апреля марроканские части националистов вышли к Средиземному морю в районе Винароса, расчленив тем самым Испанскую Республику надвое. 23 апреля националисты начали наступление на Валенсию с целью расширения контролируемой ими прибрежной территории.

Обескровленные предшествующими боями за Теруэль республиканские войска отступали. При этом танкисты пытались делать все возможное для прикрытия отхода пехотных частей. Так, остатки 1-го интернационального танкового полка в течение марта-апреля 1938 г. вели оборонительные бои и контратаковали противника под Монтальбаном, Каспе и Ла-Пуэбла-де-Ихар (провинция Арагон) и под Алькорой в районе Валенсии. В середине апреля полк (точнее то, что от него осталось) отвели в тыл, где переформировали в бригаду с полностью испанским личным составом, при этом на ходу оставалось не более десяти БТ-5.

К лету 1938 г. республиканские бронетанковые войска были реорганизованы в две бронетанковые дивизии, расположенные в двух изолированных зонах: 1-я дивизия – в Каталонии (две смешанные бронетанковые бригады, 150 танков и бронемашин, в том числе до 50 Т-26); 2-я дивизия – в Центральной зоне (Мадрид-Валенсия) – две бронетанковые и одна автомобильная бригада, до 210 танков и бронемашин, включая порядка десяти БТ-5 и около 100 Т-26. Франция, испугавшаяся усиления Франко и его итало-германских союзников, с 17 марта до 13 июня 1938 г. открыла свою границу для транзита военных грузов из СССР, но за этот период республиканцы немногое успели получить. Например, из бронетанковой техники в Каталонию успело попасть от силы 10-15 Т-26 и несколько БА-6.

Дальнейший ход боевых действий складывался уже совершенно не в пользу республиканцев. К тому же республиканский президент М. Асанья и премьер-министр X. Негрин в это время с подачи «Комитета по невмешательству» начали политику по «сворачиванию иностранного участия в войне на стороне республики». Причем это была вовсе не какая-то «злая воля» И.В. Сталина, как считают некоторые авторы, а осознанное решение самого республиканского правительства! Они более чем наивно полагали, что если выведут со своей территории всех иностранных добровольцев, то Франко и его союзники поступят точно также, полностью выведя из Испании итальянский Корпус добровольческих войск и немецкий легион «Кондор», после чего война пойдет «по– честному».

I Бронеавтомобиль БА-б в период боев за Теруэль, декабрь 1937 г. – январь 1938 г.

Бронеавтомобиль БА-б милиционного формирования Объединенной пролетарской партии.

Бронеавтомобиль БА-б армии националистов в Барселоне. 17 февраля 1939 г.

Репортеры националистов осматривают сгоревший республиканский БА-б. Судя по вырванной кормовой нише, в броневике сдетонировал боекомплект. На правом заднем крыле видны буквы «UHP»: машина принадлежала милиционным формированиям Объединенной пролетарской партии. Подступы к Мадриду, 1937 г.

Пехотинцы армии националистов осматривают только что захваченный республиканский БА-6. Фары броневика закрыты светомаскировочными чехлами. 1937 г.

Именно по этой причине к концу лета 1938 г. в Испанской Республике почти не осталось советских летчиков и танковых экипажей (теперь их роль сводилась исключительно к выполнению функций «военных советников»), а 29 октября было принято решение о полном выводе бойцов интербригад, количество которых в Испании к тому времени не превышало 5000 чел. Последние интербригадовцы покинули Республику в ноябре-декабре 1938 г. При этом Муссолини, «как истинный джнентельмен», вульгарно «кинул» Асанью и Негрина: в качестве «ответной любезности» он вывел из Испании аналогичное по численности количество солдат Корпуса добровольческих войск, в основном нуждавшихся в лечении легкораненых и тех, у кого приближался срок демобилизации. Но их количество составляло менее 10% численности данного корпуса, поэтому выглядело это мероприятие не более чем плановой ротацией личного состава.

На этом фоне республиканцы предприняли последнее большое наступление на р. Эбро, на практике оказавшееся почти полным повторением Теруэльской катастрофы. Главной целью операции было отвлечение сил националистов от штурма Валенсии (падение которой считали делом 2-3 недель). При этом резервов и «запасных» вариантов у республиканцев, как обычно, не было, а каких-либо встречных ударов со стороны Центральной зоны навстречу наступавшим из Каталонии войскам даже не планировалось.

В начавшемся 25 июля 1938 г. наступлении участвовали три армейских корпуса республиканцев (около 80 000 чел.), 70-80 полевых и 27 зенитных орудий, 22 танка Т-26 и четыре бронеавтомобильные роты (до 70 машин) и 120 самолетов. Удачно начавшееся наступление продолжалось всего 2 суток: успешно форсировав р. Эбро республиканцы уже к концу дня 26 июля уперлись в прочную оборону националистов у Гандесы (в республиканской и интербригадовский военный фольклор, вроде песен и стихов, Гандеса вошла с эпитетами «проклятая» и «кровавая») и Вильаблы.

Все попытки взять эти населенные пункты успехом не увенчались, и к началу августа республиканцы на этом участке перешли к обороне. Начались продолжавшиеся более 3 месяцев кровавые позиционные бои, в ходе которых националисты пытались выбить республиканцев обратно за Эбро. Удалось им это только 15-16 ноября 1938 г. Бронетанковая техника республиканцев в этой операции себя ничем особым не проявила: немногочисленные танки и броневики были, как всегда, повзводно и поротно распределены для непосредственной поддержки пехотных частей. При этом всю технику, с большим трудом переправленную через Эбро в июле 1938 г. (в том числе 10-15 Т-26), республиканцы бросили в ходе своего ноябрьского отступления на исходные позиции.

Республиканский бронеавтомобиль БА-б с патриотическими лозунгами, сфотографированный во время торжеств по поводу 1 мая (7 ноября?) 1937 г. в Мадриде.

Бронеавтомобили ФАИ. Мадридский или Арагонский фронт, 1937 г.

Дальнейшие события не заставили себя ждать. 23 декабря 1938 г. националисты начали широкомасштабное наступление в Каталонии. При этом растратившие свои людские и технические резервы в ходе боев на Эбро республиканцы уже не могли сопротивляться всерьез, а среди их командного состава царили откровенно пораженческие настроения. 26 января 1939 г. пала Барселона, а 8-9 февраля войска Франко вышли к испано-французской границе на всем ее протяжении. К этому времени республиканское правительство во главе с Асаньей и Негриным бежало во Францию, туда же перебрались из Каталонии около 400 000 республиканцев (цифра включает и военных, и гражданских). При этом, поскольку беглое республиканское правительство искренне надеялось, что правительство Франции затем разрешит им переправить личный состав с оружием (или хотя бы только вооружение и технику) под Мадрид «для продолжения борьбы», республиканские части переходили границу вполне организованно, с вооружением и техникой.

Однако французы вовсе не собирались помогать республиканцам, поэтому все воинские части, перешедшие из Каталонии во Францию, были разоружены и отправлены за колючую проволоку «лагерей для перемещенных лиц», а их вооружение и техника интернированы. Таким образом, французам досталось несколько десятков самолетов, больше сотни орудий, не менее 50 бронемашин разных типов и 10-15 танков Т-26. Часть этого вооружения после окончания боевых действий передали националистам. Однако утверждается, что при переделке десяти построенных в 1943 г. немцами на шасси Т-26 САУ 7,5-cm-Pak 97/98(f) использовались вовсе не захваченные на Восточном фронте танки, а интернированные французами после падения Каталонии Т-26, которые находились на складах вплоть до конца 1942 г., т.е. до полной оккупации Франции.

После падения Каталонии в Центральной зоне у республиканцев в составе последней оставшейся у них бронетанковой дивизии, по состоянию на конец февраля 1939 г., оставалось 70 танков и 140 бронеавтомобилей всех типов, а также 11 бронепоездов. Последним советским танковым военным советником в этой стране был майор Ф.Я. Яборрв, не без проблем вернувшийся на родину уже после полного поражения Испанской Республики в марте 1939 г. К этому времени республиканцы контролировали менее 25% территории страны, а среди военных господствовали уже не пораженческие, а капитулянтские настроения. Активных боевых действий практически не велось, не считая небольшой серии атак на Эстремадурском фронте, предпринятых республиканцами в январе-феврале 1939 г. К тому же 27 февраля 1939 г. Франция и Великобритания, наконец, признали правительство Франко в качестве единственно законного.

В республиканской военно-политической верхушке начался разброд и шатание, переросший в открытый конфликт. 4-5 марта 1939 г. группа высших офицеров так называемой «Хунты обороны Мадрида» во главе с генералом Миахой и полковником С. Касадо совершили в Мадриде военный переворот. «Касадовцы» настаивали на «капитуляции перед Франко на почетных условиях». С 5 по 12 марта в Мадриде, Валенсии и Картахене шли последние бои этой войны, но уже между «касадовцами» и сторонниками законного правительства Негрина, в том числе с применением танков, артиллерии и авиации. Националисты в эти события не вмешивались.

В итоге, победили «касадовцы», но эта победа уже ничего не решала. 5 марта 1939 г. во Францию на самолете сбежал пробывший в Мадриде чуть более месяца Негрин с членами своего правительства (Асанья 28 февраля 1939 г. сложил с себя полномочия президента), а 27 марта 1939 г. «Хунта обороны Мадрида» открыла фронт, подписав безоговорочную капитуляцию перед Франко без каких-либо гарантий и условий. В тот же день из Мадрида за границу бежали Миаха и Касадо. А победители, первым делом, устроили тотальный террор.

Испанская Республика пала. Воевать с фашизмом всерьез пришлось уже другим людям и в совсем другой стране, далекой и северной. И слава богу, что на полях сражений испанской гражданской войны они получили богатый практический опыт. За Испанскую Республику отдали жизни 53 советских танкиста из 351 прибывшего в эту страну, т.е. фактически каждый пятый; большие потери в процентном отношении были только у воевавших в Испании советских летчиков.

Учения испанской армии в начале 1940-х гг. Танкисты отрабатывают многократно проделанную во время гражданской войны операцию – погрузку Т-26 в кузов тяжелого грузовика. На фото справа – тот же танк на учебном поле. Это радийный Т-26 со срезанной поручневой антенной.

В Испании сохранилось немало танков Т-26, которые находятся в коллекциях различных музеев и воинских частей.

Националистам после капитуляции досталось до 100-150 (считая танки, захваченные еще в ходе войны, называются цифры в 75, 80 и 120 машин) танков Т-26. Несмотря на получение в середине 1940-х гг. партии Pz.IV, они являлись основой танковых войск испанской армии (наряду с немецкими Pz.l) и использовались вплоть до начала 1960-х гг., т.е. фактически до момента, когда Испания была интегрирована в НАТО, а ее армия начала получать в рамках внутриблоковой военной помощи американские М41 и М47. Что же касается БТ-5, то из-за своей сложной (по испанским меркам) конструкции, относительной малочисленности и отсутствия запчастей они продержались на вооружении недолго. Последние упоминания об этих танках в испанской армии относятся к 1941-1942 гг., а затем все они были списаны. Башни БТ-5 со штатным вооружением использовались для ремонта испанских Т-26 или устанавливались на бронеавтомобили, а корпуса «бэтешек» утилизировали.

До наших дней в Испании в качестве памятников и музейных экспонатов осталось около 20 Т-26 (есть точные данные о не менее 17 машинах этого типа) разной степени сохранности.

Фото из архива автора и общедоступной сети Интернет.

Истребители танков в бундесвере

Семен Федосеев

Опытное 90-мм самоходное истребительно-противотанковое орудие.

«Наиболее современным средством механизированных войск армии ФРГ является новое самоходное орудие – истребитель танков. При его разработке были учтены все современные требования», – так писал американский журнал «Инфантри» в середине 1964 г. Речь шла о довольно оригинальной боевой машине, в конструкции и судьбе которой отразились, с одной стороны, специфика взглядов руководства бундесвера на решение проблемы борьбы с танками противника, с другой – эволюция наземных противотанковых средств во второй половине XX в.

Опыт войны и новые требования

В мае 1955 г. НАТО объявил своим «полноправным членом» ФРГ. Германские специалисты, успевшие тщательно проанализировать опыт Второй мировой войны, уже готовили требования к собственной системе вооружения, уделяя исключительно большое внимание комплексу противотанковых средств. «Противотанковая оборона, без сомнения, является самой печальной главой в истории немецкой пехоты», – писал в книге «Тактика в русской кампании» бывший майор Генерального штаба сухопутных сил вермахта Э. Миддельдорф. Это мнение разделял и бывший генерал-полковник Г. Гудериан: «Многое, связанное с этой проблемой, осталось неразрешенным, и прежде всего вопрос о противотанковой обороне пехоты, находящейся на передовых позициях».

В 1956 г. в Беремен-Грон организовали «Школу истребителей танков». В 1958 г. она была переведена в Мюнстер, где в 1959 г. вместе с учебным истребительно-противотанковым батальоном составила «Противотанковую школу» [1 Позднее была преобразована в «Школу тяжелого вооружения пехоты».]. Характерно отнесение специальных истребительно-противотанковых подразделений (Panzerjager) к роду оружия «пехота» [2 В этот период в бундесвере ввели деление на «рода войск» и «рода оружия».] и насыщение ими бригад и батальонов – базовых самостоятельных тактических единиц. Появилась и должность инспектора пехоты и противотанковой обороны.

Главным противотанковым средством Второй мировой войны являлись противотанковые пушки. Резкий рост защищенности танков вызвал скачкообразное укрупнение и утяжеление буксируемых орудий и их боекомплекта. Понятно, что сразу после войны основное внимание уделили самоходным истребительно-противотанковым установкам и самодвижущимся пушкам. Тем более что ручные гранатометы и безоткатные орудия могли вести борьбу с танками лишь на ближних дистанциях, а противотанковые ракетные комплексы (ПТРК) первого поколения при ручном наведении обладали низкой скорострельностью и слишком большой минимальной дальностью стрельбы.

Самоходное истребительно-противотанковое орудие JPz 1-3 на шасси HS-30 с 90-мм пушкой DEFA в ходе испытаний в Мюнстере.

Выданное в 1957 г. руководством бундесвера задание на разработку семейства гусеничных бронемашин для пехоты, естественно, включило самоходные противотанковые установки. К описываемому периоду на вооружении различных армий уже имелись пушечные «истребители танков». По конструкции они представляли собой либо легкие танки, как американский М41 (1951 г.) с 76-мм пушкой или французский АМХ-51 (АМХ-13) 1953 г. с 75-мм пушкой, либо колесные бронемашины вроде французской EBR-75 (1950 г.) с 75-мм пушкой или британского FV-601 «Саладин» (1959 г.) с 76-мм пушкой, либо частично бронированные авиадесантируемые САУ – как советская 57-мм АСУ-57 (1950 г.) или американская 90-мм М56 «Скорпион» (1957 г.).

На первом этапе формирования бундесвер вынужден был использовать зарубежную (в основном, американскую) военную технику. По штату «Дивизии 59» мотопехотная бригада получила «истребительно-противотанковую роту» с 13 легкими танками М41. Еще по пять танков М41 включили в истребительно-противотанковый взвод каждого мотопехотного батальона. В разработке собственного самоходного истребительно-противотанкового орудия (ИПТО) германские специалисты пошли по иному пути, опять же опираясь на опыт Второй мировой войны. В ее ходе вермахт вынужден был постепенно переходить от «штурмовых орудий» как средства непосредственной поддержки пехоты к истребителям танков с длинноствольной пушкой. И теперь речь зашла о полностью бронированном ИПТО с высокой подвижностью и низким профилем вроде прежних 75-мм Jgd. Pz. IV или «Хетцер». Собственно, «Хетцер» и рассматривалась в 1955-1956 гг. как прототип нового ИПТО. Предполагалось, что ИПТО должно:

– стать средством пехоты для борьбы с танками и бронемашинами в наступлении и обороне;

– служить при необходимости орудием непосредственной поддержки пехоты (то есть тем же «штурмовым орудием»);

– обеспечивать экипажу защиту от пуль, осколков и оружия массового поражения;

– иметь одинаковую скорость движения передним и задним ходом, скорость и маневренность выше, чем у боевого танка.

ИПТО как «средство средней дальности» (до 1500-1600 м) с очень настильной траекторией должно было заполнить нишу между РПГ и самоходным ПТРК. Тем более что в условиях Центральной Европы обнаружение и поражение большинства бронецелей считалось возможным на дальностях не более 1800-2000 м.

Опытное 90-мм ИПТО, построенное фирмой «Хеншель» в 1961 г.

«Пушечный истребитель танков»

Выбор для вооружения ИПТО пушки калибра 90 мм был очевиден: благодаря американским танкам М47 и М48,90-мм выстрелы к танковым пушкам стали стандартными в странах НАТО. Сложнее оказалось с выбором шасси.

Первоначально, в связи с планами принятия на вооружение бронетранспортера HS-30 швейцарской разработки, предполагали выполнить на его базе и «истребители танков» – артиллерийский и ракетный. Испытания установленной на шасси HS-30 бельгийской 90-мм пушки «Мекар» низкой баллистики показали ее недостаточные возможности в борьбе с танками на заданных дальностях до 1500-1600 м. В 1959 г. испытали установку на том же шасси более мощной французской 90-мм пушки DEFA (созданной для легкого танка АМХ-13/90 – модификации упомянутого АМХ-13). Кроме орудия в неподвижной рубке машина несла два 7,62-мм пулемета. Испытания этого ИПТО, получившего индекс JPz 1-3, проведенные на базе «Противотанковой школы» в Мюнстере, показали, что нагрузка на передние катки шасси слишком велика – при массе машины 13,72 т шасси с трудом выдерживало импульс отдачи пушки. Рубка оказалась слишком тесной: тактико-технические требования предполагали поворот орудия в горизонтальной плоскости(хотя и в ограниченном секторе), но при его повороте либо наводчик, либо заряжающий оказывались зажатыми настолько, что просто не могли работать. С другой стороны, удалось проверить возможность установки орудия такого калибра в низкопрофильной рубке. Но шасси требовалось иное.

В 1960 г. заказ на постройку 12 прототипов ИПТО получили ветераны германского танкостроения – фирмы «Рейншталь-Ганомаг», «Хеншель-Верке» и «Руршталь». В 1961 г. свои машины представили «Рейншталь-Ганомаг» и «Хеншель». Тщательно отбирались типы двигателя, трансмиссии, подвески. Из различных вариантов подвесок, например, выбрали торсионную, как наиболее отвечающую и тактикотехническим, и экономическим требованиям. На следующий год обе фирмы представили десять экземпляров ИПТО, доработанных по замечаниям заказчика. При одинаковой схеме компоновки (уже проверенной на JPz 1 -3), орудийной установке, дизельном двигателе «Даймлер-Бенц» без наддува мощностью 500 л.с. (предполагалась возможность установки впоследствии наддувного дизеля) машины имели ряд отличий в конструкции шасси. В частности, ИПТО фирмы «Хеншель» имело ходовую часть с шестью опорными катками на борт, фирмы «Рейншталь-Ганомаг» – с пятью катками.

В 1962 г. опытные ИПТО испытывались на новом полигоне Е41 у г. Трир. В 1963 гг. они прошли войсковые испытания, и в том же году на вооружение приняли вариант фирмы «Рейншталь-Ганомаг». В период испытаний ИПТО именовали «Виддер» («Баран»), но на вооружение оно поступило под простым названием – «Ягдпанцер» (Jagdpanzer – «танк-истребитель», или «истребитель танков», более полно – Kanonenjagdpanzer, «пушечный истребитель танков») и индексом JPz 4-5. «Оснащение пехоты пушечными истребителями танков позволит ей вести борьбу с танками противника на средних дальностях», – писал в августе 1963 г. бундесверовский журнал «Зольдат унд Техник».

Уже в середине 1963 г. заводы «Ганомаг» (г. Ганновер) и «Хеншель» (г. Кассель) собрали 40 серийных «Ягдпанцеров». Был готов заказ на 800 ИПТО; объявлялось даже, что его объем может быть доведен до 3000, но реальные цифры оказались скромнее: в 1963-1967 гг. заводы «Ганомаг» и «Хеншель» построили по 385 «Ягдпанцеров». Отметим, что «пушечный истребитель танков» приняли на вооружение практически одновременно с основным боевым танком «Леопард», строившимся теми же заводами. «Ягдпанцер» вместе с «Леопардом» знаменовал возвращение германского танкостроения на первые места в мире с моделями собственной разработки. Правда, «Леопард» оснащался 105-мм пушкой, и вскоре унификация боекомплекта «истребителя танков» и основного боевого танка перестала выдерживаться. Тем не менее, в 1966-1968 гг. бундесвер в месяц получал в среднем 40-50 ИПТО и столько же танков. Капитальным ремонтом «Ягдпанцер» с 1973 г. занимался государственный завод «Индустри-Верке Саар» в г. Фрейзен.

Самоходное ИПТО «Ягдпанцер», вид спереди. Хорошо видны эжектор и дульной тормоз пушки, 350-мм прожектор в кожухе, приборы наблюдения. Механик-водитель мог пользоваться зеркалами заднего вида. Обратите внимание также на тактический знак истребительно-противотанковой роты на лобовом листе корпуса.

«Ягдпанцер» изнутри и снаружи

Компоновка «Ягдпанцера» была выполнена с задним расположением моторно-трансмиссионного отделения (МТО), установкой вооружения в неподвижной рубке и совмещением отделения управления с боевым. Это обеспечило малую высоту при достаточных углах возвышения и склонения пушки. МТО и боевое отделение разделялись перегородкой. Механик-водитель располагался в рубке впереди слева, за ним – заряжающий. Справа от пушки впереди размещался наводчик, за ним – командир машины. В крыше рубки впереди слева был выполнен люк механика-водителя с откидываемой вбок крышкой, командир и заряжающий имели низкопрофильные невращающиеся башенки с круглыми люками. Перед местом командира в днище корпуса находился эвакуационный люк.

В амбразуре лобового листа рубки на вертикальных цапфах монтировалась 90-мм нарезная пушка ручного унитарного заряжания, изготавливавшаяся фирмой «Рейнметалл» в Дюссельдорфе. Пушка имела ствол-моноблок с эжектором и двухкамерным активным дульным тормозом, горизонтальный клиновый затвор. По выстрелам и некоторым узлам качающейся части она была унифицирована с пушкой М41 американского танка М48А2, состоявшего на вооружении бундесвера, но ее ствол был несколько короче (длина ствола 40,8 калибра против 48 калибров у пушки М41).

Использовались унитарные выстрелы, в основном иностранного производства, массой 16-20 кг. Начальная скорость сплошного калиберного бронебойного снаряда массой 10,8 кг составляла 930 м/с, эффективная дальность стрельбы по целям типа «танк» – до 1500– 1600 м, дальность прицельной стрельбы – до 2000 м. Бронепробиваемость до 350-400 мм на дистанции 1600 м позволяла «Ягдпанцеру» уверенно бороться с советскими танками Т-55 и Т-62 на дальностях эффективной стрельбы. Дульный тормоз вместе с противооткатными устройствами обеспечил сравнительно небольшую длину отката.

Орудийная установка массой 3,25 т была несколько смещена вправо от продольной оси машины, прикрыта литой броневой маской и допускала замену в полевых условиях. Амбразура герметизировалась гибким кожухом между маской и лобовым листом корпуса. Высота линии огня составляла 1460 мм. Углы наведения по горизонтали – ±15°, по вертикали – от -8 до +15", приводы наведения – ручные, имелся механизм крепления ствола в походном положении (на фиксированном угле возвышения). Основной спусковой механизм – электрический, аварийный – ручной. Работу заряжающего облегчал подающий механизм. Боевая скорострельность – 9-12 выстр./мин. Боекомплект пушки размещался в рубке в стеллажах. Непосредственно на машине возился 51 выстрел.

ИПТО «Ягдпанцер» JPz 4-5 на учениях.

Наводчик пользовался телескопическим прицелом, смонтированным в маске орудийной установки, а также установленным в крыше поворотным панорамным перископическим прибором с кратностью увеличения 6х. Каким-либо дальномером ИПТО не оснащалось: дальность до цели наводчик определял классическим способом – пересчетом угловых размеров объектов по формуле тысячной. Установленный в начале 1970-х гг. ночной прицел усилительного типа имел дальность действия до 80 м. Для ее увеличения до 800 м сверху маски на четырех кронштейнах крепился 350-мм прожектор, работавший в видимом и инфракрасном диапазонах и помещенный в защитный кожух. Снятый с рамы прожектор с кожухом возился на корме машины с остальным ЗИП. Рабочее место командира оснащалось панорамным перископическим прибором с кратностью увеличения от 6х до 20х.

Слева от пушки в той же массивной броневой маске устанавливался спаренный с ней 7,62-мм пулемет MG3 с темпом стрельбы 1000-1200 выстр./мин и ленточным питанием. Такой же пулемет в качестве зенитного монтировался над люком командира или над люком заряжающего: шкворневая установка скользила по кольцу над люком, что обеспечивало круговой обстрел. Боекомплект пулеметов – 4000 патронов. Кроме того, предусматривался отдельно возимый транспортом подразделения дополнительный боекомплект по 30 выстрелов и 3000 патронов на ИПТО.

Корпус был сварен из листов катанной стальной брони с установкой их под большими углами наклона; толщина лобовой брони достигала 50 мм. Для постановки дымовой завесы позади рубки на крыше МТО крепились восемь дымовых 76-мм гранатометов с электрическим воспламенением. Имелась и термодымовая аппаратура.

В МТО в единой сборке располагались двигатель и агрегаты трансмиссии. 8-цилиндровый V-образный четырехтактный многотопливный дизельный двигатель «Даймлер-Бенц» МВ833 без наддува развивал мощность 500 л.с. при 2200 об/мин. Угол развала цилиндров двигателя – 90’, размеры цилиндро-поршневой группы – такие же, как у двигателя танка «Леопард». Справа от двигателя находились радиатор и топливные баки. Общая емкость топливных баков составляла 470 л. Для ускорения запуска двигателя при минусовых температурах служил жидкостной подогреватель.

ИПТО «Ягдпанцер» JPz 4-5, вид сзади.

Член экипажа с помощью гидравлического привода открывает крышу МТО. Обратите внимание на установку дымовых гранатометов, корзины для ЗИП и откидную подножку на корме корпуса.

Гидромеханическая полуавтоматическая трайсмиссия «Рэнк» HSWL 123 включала гидродинамический трансформатор с ручным или автоматическим включением блокировки, трехступенчатую планетарную коробку передач с переключением с помощью электромагнитных муфт, дифференциальные механизмы поворота и бортовые передачи в виде двухрядных редукторов.