Текст книги "Большая книга мудрости"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 33 страниц)

Петроний Арбитр

(примерно 14–66)

римский писатель, автор романа «Сатирикон»

Минуя нас, судьба вершит дела.

Весь мир занимается лицедейством.

В беде познаешь друга.

Ничего хорошего не суждено человеку, всегда готовому поверить в то, что ему говорят.

Плиний Старший

(23–79)

римский писатель-эрудит, философ, автор «Естественной истории»

Виновником большинства человеческих несчастий является человек.

Падает тот, кто бежит. Тот, кто ползет, не падает.

Можно с определенностью сказать, что нет ничего определенного.

Ни дня без строчки.

Удача смелых любит.

Нам отказано в долгой жизни; оставим труды, которые докажут, что мы жили!

Смешно полагать, что родоначальника всего сущего, кем или чем бы он ни был, могут волновать человеческие дела.

Как много дел считались невозможными, пока они не были осуществлены.

Всегда действуйте так, чтобы не потерять любви ближнего своего.

Марк Фабий Квинтилиан

(примерно 35–96)

римский ритор, адвокат, сочинитель известнейшего учебника красноречия «Наставления оратору»

Марк Фабий Квинтилиан. Фрагмент картины работы неизвестного художника

В грамматике вредно только то, что излишне.

Частое подражание становится собственным нравом.

Утомляет не столько сам труд, сколько мысли о нем.

Честолюбие само по себе, может быть, и порок, но оно часто служит источником достоинства.

Только случай мешает человеку злоречивому стать злодеем.

Ничто не сохнет легче слез.

И в старости можно научиться всему, была бы охота.

Отучить от чего-либо – труд более тяжелый и первоочередный, чем научить чему-нибудь.

Почти во всем помогают не столько правила, сколько опыт.

Всему свойственна своя прелесть.

Ничто так не укрепляется старанием и ничто так не слабеет от нерадения, как память.

Тверже запечатлевается в памяти то, над чем мы больше трудились.

Учиться никогда не поздно.

Ничто так не обязательно всему роду человеческому, как медицина.

Сила духа и страсть делают людей красноречивыми.

Совесть – тысяча свидетелей.

Письменные упражнения шлифуют речь, а упражнения в речах оживляют письменный стиль.

Судьи часто бывают неопытны, и только обманом их можно удержать от ошибок.

Осуждают то, чего не могут понять.

Уничтожь деньги – уничтожишь войны.

Кто идет следом, всегда должен отставать.

Никогда не стану я восторгаться и стройной импровизацией, раз вижу, что этого не занимать даже у сварливых баб.

Легче сделать более, чем то же. Силу нужно поддерживать постоянным упражнением.

Свобода и распущенность – понятия одно другому совершенно противоположные.

Всякое слово где-нибудь да оказывается подходящим.

От смеха недалеко до высмеивания.

Краткость речи не должна лишать ее изящества, иначе речь будет груба.

Практика без теории ценнее, чем теория без практики.

Кто ни с кем себя не сравнивает, тот, естественно, мнит о себе слишком много.

Надо развивать ум, читая много, а не многих авторов.

Главное в ораторском искусстве состоит в том, чтобы не дать приметить искусства.

Из всех наук и искусств всех древнее музыка.

Лжец должен обладать хорошей памятью.

Людей распознают по выговору, как монету по звуку.

Всякому приятно свое собственное пение.

Правда, законность, добродетель, справедливость, кротость – все это может быть объединено в понятии «честность».

Марк Анней Лукан

(39–65)

римский поэт, второй по значимости после Вергилия эпик

Самый страх перед возможной бедой ставил многих людей в очень опасные положения.

Ошибка, совершенная тысячами людей, проходит безнаказанной.

Если осталось еще что-нибудь доделать, считай, что ничего не сделано.

Марк Валерий Марциал

(примерно 40–104)

римский поэт, родоначальник жанра современной эпиграммы

Не бойся последнего дня, но и не призывай его.

Поверь мне, мудрые не говорят: «Я буду жить завтра»; завтра будет уже поздно: живи сегодня. Уметь наслаждаться прожитой жизнью – значит жить дважды.

Тяжело не поступиться нравственностью ради богатства.

Жизнь легко презирать, когда очень трудно живется, мужествен тот, кто сумел добрым в несчастии быть.

Публий Папиний Стаций

(примерно 40-е гг. – 96)

римский поэт

Первых на свете богов создал страх.

Часто мудрость мы находим под убогим рубищем.

Да, жалок тот, кто скрыть своих несчастий не способен.

Плутарх

(примерно 45–127)

древнегреческий историк и философ

Плутарх. Гравюра

Нам приятно, когда нас спрашивают о том, о чем мы склонны рассказать и без чьей-либо просьбы.

Нет ничего постыдного в том, чтобы бежать от гибели, если только не стараешься спасти жизнь бесчестными средствами, равно как нет и ничего хорошего в том, чтобы спокойно встретить смерть, если это сочетается с презрением к жизни.

Пение, смех и пляска свойственны умеренно выпившему; а болтать, о чем не следовало, – признак перепившего и пьяницы.

Совместная выпивка помогает лучше узнать друг друга. Вино показывает каждого таким, каков он есть.

Умная жена, пока разгневанный муж кричит и бранится, хранит молчание, и лишь когда он умолкает, заводит с ним разговор, чтобы смягчить его и успокоить.

Есть люди, которые оттого, что не имеют, чем им заняться всерьез, бросаются в общественные дела, превращая их в некий род времяпрепровождения.

Наибольшей любви достоин такой человек, который, будучи самым могущественным, не внушает страха.

В речи гораздо более, чем в лице, как думают некоторые, открывается характер человека.

С народом надо обращаться как с влюбленным, держась от него подальше и заставляя тосковать о своем отсутствии.

Если осел тебя лягнул, не отвечай ему тем же.

Тело есть орудие души, а душа – орудие Бога.

Следовало бы сказать народу: «Один и тот же человек не может быть для вас вместе и правителем, и прислужником».

Да не устанем мы, творя добро.

Научись слушать – и ты сможешь извлечь пользу даже из тех, кто говорит плохо.

Глядя в историю, словно в зеркало, я стараюсь изменить к лучшему собственную жизнь.

Немного пороков достаточно, чтобы омрачить многие добродетели.

Те, кто жадны на похвалу, бедны заслугами.

У наказываемого не остается повода упорствовать против исправления, если он сознает, что наказан не в порыве гнева, а на основании беспристрастного изобличения.

Победившие спят слаще побежденных.

Человек здравомыслящий должен остерегаться вражды и озлобления.

Украшает женщину то, что делает ее более красивой, но делает ее таковою не золото, изумруды и пурпур, а скромность, благопристойность и стыдливость.

Почести меняют нравы, но редко в лучшую сторону.

Любовь всегда многообразна как во многих отношениях, так и в том, что затрагивающие ее шутки одних тяготят и вызывают у них негодование, а другим приятны. Тут надо сообразовываться с обстоятельствами момента.

Характер есть не что иное, как долговременный навык.

Лесть подобна тонкому щиту, краской расцвеченному: смотреть на него приятно, нужды же в нем нет никакой.

Безбожие – это нечувствительность к божеству и незнание блага, а суеверие – чрезмерная чувствительность, которая в благе видит только зло.

Справедливый муж повелевает женою не как хозяин собственностью, но как душа телом: считаясь с ее чувствами и неизменно благожелательно.

Разговаривать жена должна только с мужем, а с другими людьми – через мужа, и пусть этим не огорчается.

Умеющие побеждать далеко не всегда умеют пользоваться победой.

Жениться следует не глазами и не пальцами, как это делают некоторые, подсчитывая, сколько за невестой приданого, вместо того чтобы выяснить, какова она будет в совместной жизни.

Ловля с помощью отравы позволяет легко и быстро добыть рыбу, но портит ее, делая несъедобной; так и жены, которые ворожбою или приворотными зельями стараются удержать при себе мужей, чувственными наслаждениями пленяют их, но живут потом с умалишенными и безумными.

Суровость делает отталкивающим целомудрие жены, равно как и неопрятность – ее простоту.

Жена невыносима такая, что хмурится, когда муж не прочь с ней поиграть и полюбезничать, а когда он занят серьезным делом, резвится и хохочет: первое означает, что муж ей противен, второе – что она к нему равнодушна.

Не прав был Геродот, сказав, что вместе с одеждой женщина совлекает с собой стыд; напротив, женщина целомудренная, снимая одежду, облекается в стыд, и чем больше стыдливости между супругами, тем большую любовь это означает.

Злобе и вспыльчивости не место в супружеской жизни. Замужней женщине к лицу строгость, но пусть эта резкость будет полезной и сладкой, как у вина, а не горькой, как у алоэ, и неприятной, словно лекарство.

Кто держится с женой слишком сурово, не удостаивая шуток и смеха, тот принуждает ее искать удовольствий на стороне.

Заводить собственных друзей жена не должна. Хватит с нее и друзей мужа.

Жены, которые предпочитают помыкать глупым мужем, нежели слушаться умного, напоминают тех, кто в пути предпочитает вести за собою слепца, чем идти за человеком зрячим и знающим дорогу.

Кто рассчитывает обеспечить себе здоровье, пребывая в лени, тот поступает так же глупо, как и человек, думающий молчанием усовершенствовать свой голос.

Благороднейшее и полезнейшее искусство – повиноваться тому, кто над тобой законно поставлен, даже если ему по случайности недостает могущества и славы.

Деспотизм порождают сами люди: когда ноги в оковах, они не могут обойтись без того, чтобы им на шею надели еще и цепь.

Эпиктет

(примерно 50–138)

древнегреческий философ-стоик

Эпиктет. Гравюра

Истинное добро заключается в правильных понятиях и в добрых желаниях. Истинное зло – в неправильных понятиях и в порочных желаниях.

Когда ты чем-нибудь мирским встревожен или расстроен, вспомни, что тебе придется умереть, и тогда то, что тебе раньше казалось важным несчастьем и волновало тебя, станет в твоих глазах ничтожной неприятностью, о которой не стоит и беспокоиться.

Если кто-то один, это не значит, что тем самым он и одинок, так же как если кто-то в толпе, это не значит, что он не одинок.

Чем отомстить своему врагу? Стараться делать ему как можно больше добра.

Лучше знать, как практиковать добродетель, чем знать, как ее описывать.

Если бы тебя усыновил царь, твое высокомерие не знало бы пределов. Почему же ты не гордишься сознанием, что ты сын Божий?

Нет насилия, которое могло бы лишить нас свободы выбора.

Человек, если ты кто-то, и один гуляй, и с самим собой беседуй, и не прячься в хоре. Пусть насмеются над тобой когда-нибудь, пусть оглядят тебя, пусть встряхнут тебя, чтобы ты узнал, кто ты.

Не то жалко, что человек лишился своих денег, дома, имения, – все это не принадлежит человеку. А то жалко, когда человек теряет свою истинную собственность – человеческое достоинство.

Чем реже удовольствие, тем оно приятнее.

Жизнь короткую, но честную всегда предпочитай жизни долгой, но позорной.

Умный борется со страстью, глупец становится ее рабом.

Чем более собеседник твой заблуждается, тем важнее и желательнее, чтобы он понял и оценил то, что ты хочешь ему доказать.

Пьяному все равно не убедить трезвого, как трезвому не уговорить пьяного.

Свободный – это тот, у кого все происходит в соответствии с его свободой воли и кому никто не может помешать. Что же, сумасбродство ли свобода? Ни в коем случае! Ведь безумие и свобода несовместимы.

Когда ты хочешь показать твоему собеседнику в разговоре какую-нибудь истину, то самое главное при этом – не раздражаться и не сказать ни одного недоброго или обидного слова.

Если человек имеет возможность рассуждать, а также может созерцать солнце, луну, звезды и наслаждаться дарами земли и моря – он не одинок и не беспомощен.

Настоящая мудрость есть не что иное, как умение выяснять и устанавливать истинную меру добра и зла; и задача всякого разумного человека состоит в том, чтобы прикладывать эту меру ко всем делам жизни.

Чего не следует делать, того не делай даже в мыслях.

Подверженный какому-нибудь пороку будет порицать других.

С простыми людьми поменьше говори о теориях, а побольше поступай согласно им.

В несчастье познается друг и изобличается враг.

Если хочешь быть беспристрастным судьей, смотри не на обвинителя, а на само дело.

Людей мучают не вещи, а представления о них.

С безумным не умножай речи, а к неразумному не ходи.

Любовь свойственна только здравомыслящему человеку.

Владей страстями, иначе страсти овладеют тобой.

Если хочешь жить, не зная печали, считай будущее прошедшим.

Лучше спать согнувшись на короткой кровати и быть здоровым, чем лежать больным на просторной постели. Так же лучше нуждаться и быть веселым, чем жить в роскоши, не зная радости.

Солнце не ждет, чтоб его просили подарить часть своего света и своей теплоты. Точно так же и ты делай все зависящее от тебя добро, не ожидая, чтобы тебя о том просили.

Существует только один путь к счастью – перестать беспокоиться о вещах, которые не подвластны нашей воле.

Квинт Курций Руф

(примерно 50-е гг.)

римский историк, автор «Истории Александра Великого Македонского»

За вину предков платят потомки.

Страх заставляет поверить в худшее.

Самые глубокие реки текут почти бесшумно.

Судьба никогда не благоприятствует нам с подлинной искренностью.

Богатство, завоеванное мечом, недолговечно, лишь благодарность за добрые дела не имеет конца.

Необходимость выше расчетов.

Торопливость задерживает.

Счастье может изменить природу человека, и редкий человек достаточно осторожен, чтобы не поддаваться влиянию счастливой судьбы.

Боязливая собака сильнее лает, чем кусает.

Публий (или Гай) Корнелий Тацит

(примерно 56–117)

римский историк

Публий Корнелий Тацит. Статуя у здания парламента Австрии, Вена

Выставляют свою скорбь напоказ больше всего те, кто меньше скорбит.

Правители смертны, государство вечно.

Лишь глупцы называют своеволие свободой.

Упражнения рождают мастерство.

Даже мудрецов жажда славы покидает в самую последнюю очередь.

Во время гражданских войн солдатам позволено больше, чем полководцам.

Погибнут оба: один оттого, что проиграл войну, другой – оттого, что ее выиграл.

Возьмите каждый день в отдельности: не окажется ни одного незаполненного; соедините их вместе и вы изумитесь, увидев, до чего они пусты.

Отдаленность увеличивает обаяние.

Истина подкрепляется зрением и временем, а ложь – поспешностью и неопределенностью.

Толпе свойственно приписывать всякую случайность чьей-либо вине.

Все запретное слаще.

Для подчиненных одинаково пагубны как раздоры между начальниками, так и единодушие их.

Все, что почитается очень старым, было когда-то новым. И то, что мы сегодня подкрепляем примерами, также когда-нибудь станет примером.

В веселии чернь столь же необузданна, как и в ярости.

Плохим императорам нравится неограниченная власть, хорошим – умеренная свобода.

Молва всегда раздувает до невиданных размеров и правду, и ложь.

Можно восхищаться древностью, но следовать нужно современности.

Победителей не судят.

В век порчи нравов чрезмерно льстить и совсем не льстить одинаково опасно.

Человеческой душе свойственно питать ненависть к тем, кому мы нанесли оскорбление.

Благодеяния приятны только тогда, когда знаешь, что можешь за них отплатить; когда же они непомерны, то вместо благодарности воздаешь за них ненавистью.

Чем ближе люди по родству, тем более острое чувство вражды питают друг к другу.

Каждому свою честь воздает потомство.

Чем сильнее падение государства, тем больше у него законов.

Обеспечить нормальное течение своих семейных дел часто не легче, чем управлять провинцией.

Добрые нравы имеют большее значение, чем хорошие законы.

Хорошие законы порождены дурными нравами.

Кто славу презирает, тот легко пренебрегать будет и добродетелью.

В военных делах наибольшую силу имеет случайность.

Кротость есть лучшее средство для женщины быть правою.

Боги на стороне сильнейшего.

Люди устроены природой таким образом, что, находясь в безопасности, они любят следить за опасностями, угрожающими другому.

У кого нет врагов, того губят друзья.

Лучше… ничем не заниматься, чем заниматься ничем.

Пренебреги клеветой – и она зачахнет.

Вожделение власти – самая вопиющая из всех страстей.

Все легко дают советы, но немногие берут за них ответственность.

Никто из тех, кто сомневался в своей способности властвовать, не становился императором.

Великие империи сохраняются не робостью.

Стремление к безопасности препятствует многим великим и благородным предприятиям.

Неумеренные искренность и великодушие ведут к гибели.

Власть, добытую преступлением, еще никто не сумел использовать во благо.

Во время смут и беспорядков чем хуже человек, тем легче ему взять верх: править же в мирное время способны лишь люди честные и порядочные.

Жадность господства берет верх над всеми остальными страстями.

Легче увлечь за собой целую толпу, чем спастись от коварства одного человека.

Неограниченная власть никому не внушает доверия.

Следует посмеяться над недомыслием тех, кто, располагая властью в настоящем, рассчитывает, что можно отнять память даже у потомков.

Правители всегда подозревают и ненавидят тех, кто может прийти им на смену.

Децим Юний Ювенал

(примерно 60–127)

римский поэт-сатирик

Запах прибыли приятен, от чего бы он ни исходил.

Ни один злой человек не стал злым в одно мгновенье.

Мнения как гвозди: чем больше по ним колотить, тем крепче они вонзаются.

Воздержись от спора: спор есть самое невыгодное условие для убеждения.

А кто устережет самих-то сторожей?

Общественное мнение щадит ястреба и карает цыпленка.

Молитесь о том, чтобы в здоровом теле оставался здоровый дух.

Никто не считает, что он грешит сверх или хотя бы в меру дозволенного.

Плиний Младший

(примерно 61–113)

римский политик, писатель, адвокат

…Веселое или доброе настроение при умственных занятиях служит лучшим условием их успеха.

Ни одна книга не бывает настолько плохой, чтобы из нее нельзя было почерпнуть что-нибудь хорошее.

Самым совершенным человеком я назову того, кто умеет прощать других.

История пишется для установления строгой истины.

Вещь, которой владеешь, редко остается столь же притягательной, как вещь, которой добивался.

Как в человеке, так и в государстве тяжелее всего болезнь, начинающаяся с головы.

Лукиан из Самосаты

(примерно 120–180)

греческий писатель-сатирик

Праздность всегда порождает в душе непостоянство.

Единственное дело историка – рассказывать все так, как оно было.

Единственное настоящее богатство – душевное богатство, в остальном больше горя, нежели радости.

От пользы до справедливости так же далеко, как от земли до звезд.

Обезьяна и в золотых регалиях остается обезьяной.

Я так старался, а всего лишь попал с раскаленной сковородки прямо в огонь.

Марк Аврелий Антонин

(121–180)

римский император, философ-стоик

Бюст Марка Аврелия Антонина

Самая продолжительная жизнь ничем не отличается от самой краткой. Ведь настоящее для всех равно, а следовательно, равны и потери – и сводятся они всего-навсего к мгновению. Никто не может лишиться ни минувшего, ни грядущего.

Каждое дело исполняй как последнее в своей жизни.

Ни с кем не случается ничего, что не дано ему вынести.

Хоть бы и с трудом тебе давалось что-нибудь – не признавай это невозможным для человека, а напротив, что возможно и свойственно человеку, то считай доступным и для себя.

Каждый стоит столько, сколько стоит то, о чем он хлопочет.

Безразлично, будешь ли ты наблюдать человеческую жизнь в течение сорока лет или же десяти тысяч лет. Ибо что увидишь ты нового?

Несчастный я, такое со мной случилось!.. Нет! Счастлив я, что со мной это случилось, а я по-прежнему беспечален, настоящим не уязвлен, перед будущим не робею. Случиться-то с каждым могло такое, но беспечальным остаться сумел бы не всякий.

Искусство жизни более напоминает искусство борьбы, нежели танцев. Оно требует готовности и стойкости и в отношении к внезапному, и непредвиденному.

Люди рождены друг для друга.

Не сделаешь ничего человеческого хорошо, не соотнеся это с божественным, и наоборот.

Не все же разглагольствовать о том, каким должен быть человек, пора и стать им.

Старайся расположить к себе современников. Те, кто предпочитает гнаться за славой у потомства, забывают, что грядущие поколения ничем не будут отличаться от настоящего, которым они тяготятся. И эти поколения тоже смертны.

Не довольствуйся поверхностным взглядом. От тебя не должны ускользнуть ни своеобразие каждой вещи, ни ее достоинство.

Наша жизнь есть то, что мы о ней думаем.

Самый презренный вид малодушия – это жалость к самому себе.

Кто видел настоящее, тот уже видел все, бывшее в течение вечности, и все, что еще будет в течение беспредельного времени.

Скоро ты забудешь обо всем, и всё, в свою очередь, забудет о тебе.

Чем больше человек любит самого себя, тем больше он зависит от чужого мнения.

Совершенство характера – это то, чтобы всякий день проводить как последний, не возбуждаться, не коснеть, не притворяться.

Если бы ты ведал, из какого источника текут людские суждения и интересы, то перестал бы домогаться одобрения и похвалы людей.

Не все ли равно, если твоя жизнь будет продолжаться триста или даже три тысячи лет? Ведь живешь только в настоящем мгновении и кто бы ты ни был – утрачиваешь только настоящий миг.

Нельзя отнять ни нашего прошлого, потому что его уже нет, ни будущего, потому что мы его еще не имеем.

Смерть – такое же, как рождение, таинство природы, соединение из тех же первооснов в те же. И нет в ней ничего ни для кого постыдного: нет в ней для духовного существа непоследовательности, нет и противоречия с его строением.

Человек никакой другой жизни не теряет, кроме той, в которой жив, и живет лишь той, которую теряет.

Как дыхание соединяет тебя с окружающим воздухом, так пусть разумение соединяет с окружающим все разумным, потому что разумная сила разлита повсюду и доступна тому, кто способен глотнуть ее, не менее чем воздушное доступно тому, кто способен дышать.

Крепись в себе самом. Разумное ведущее по природе самодостаточно, если действует справедливо и тем самым хранит тишину.

Гляди внутрь; пусть в любом деле не ускользнет от тебя ни собственное его качество, ни ценность.

Разум есть у тебя? Есть. Зачем же без него обходишься? Или чего еще желаешь, когда он делает свое дело?

Спеши всегда кратчайшим путем, а кратчайший путь – по природе, чтобы говорить и делать все самым здравым образом. Потому что такое правило уводит от трудов и борений, от расчетов и всяких ухищрений.

Тщеславный признает собственным благом чужую деятельность, сластолюбец – свое переживание, разумный – собственное деяние.

Внутрь гляди, внутри источник блага – и он всегда может пробиться, если будешь всегда его откапывать.

Надо осознавать, что говорится – до единого слова, а что происходит – до единого устремления. В одном случае сразу смотреть, к какой цели отнесено, а в другом – уловить обозначаемое.

Что улью не полезно, то пчеле не на пользу.

Все сплетено одно с другим, и священна эта связь, и ничего почти нет, что чуждо другому. Потому что все соподчинено и упорядочено в едином миропорядке. Ибо мир во всем един, и бог во всем един, и естество едино, и един закон – общий разум всех разумных существ, и одна истина, если уж одно назначение у единородных и единому разуму причастных существ.

Вечность – это как бы река явлений и стремительно несущийся поток. Только что успело показаться одно, и оно уже уплыло, как проносится другое и торопится подплыть третье.

По-разному летят мысль и стрела: мысль, даже когда она осторожна или изворачивается, рассматривая что-либо, несется, тем не менее, прямо и к своему предмету.

Подброшенному камню упасть не зло, да и вверх взлететь не такое уж благо.

Три вещи, из которых ты состоишь: тело, дыханье, ум. Из них только третье собственно твое, остальные твои лишь в той мере, в какой надо тебе о них заботиться.

Безобразно, когда послушное лицо соблюдает вид и порядок по воле разумения, а в самом-то разумении – ни вида, ни порядка.

Кто не знает, что такое мир, не знает, где он сам. А кто не знает, для чего он рожден, не знает, ни кто он, ни что такое мир. А кто опустит что-нибудь из этого, не скажет и того, для чего сам он родился. Так кем же, скажи, представляется тебе тот, кто избегает или гонится за шумом похвал от тех, кто не знает, ни где они, ни кто такие?

Как у врача всегда под рукой орудия и железки на случай неожиданного вмешательства, так пусть у тебя будут наготове основоположения для распознания дел божественных и человеческих и для того, чтобы даже и самое малое делать, памятуя о взаимной связи того и другого. Ведь не сделаешь ничего человеческого хорошо, не соотнеся это с божественным, и наоборот.

Как морской песок опять и опять ложится поверх прежнего, так прежнее в жизни быстро заносится новым.

Не переводи остаток жизни за представлениями о других, когда не соотносишь это с чем-либо общеполезным.

Лучший способ защититься – не уподобляться.

Что не вредно городу, не вредит и гражданину.

Задача жизни не в том, чтобы быть на стороне большинства, а в том, чтобы жить согласно с внутренним, сознаваемым тобой законом.

Радость человеку – делать то, что человеку свойственно. А свойственна человеку благожелательность к соплеменникам, небрежение к чувственным движениям, суждение об убедительности представлений, созерцание всеобщей природы и того, что происходит в согласии с ней.

Часто несправедлив тот, кто не делает чего-либо, а не только тот, кто что-либо делает.

Считай себя достойным всякого слова и дела по природе, и пусть не трогает тебя последующая брань или молва.