Текст книги "Время шаманов"

Автор книги: Аве Бак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

─ Неплохо! – Шепнул Дима.

─ Туда же стали приходить посылки с литературой, плакатами, музыкальными дисками. Это оживило общину, пришли новые члены, моя квартира стала мала для служений. Я сказал ему об этот по телефону. Он ответил, что решит этот вопрос. Однажды в конце весны он сказал, чтобы я пошел к директору ДК «Химик» Кацману и посмотрел зал для служений. Остальное не мои вопросы. Я сходил. Дали зал без лишних расспросов. Авторитет общины очень вырос. Мы еще никогда не жили так хорошо. Кто и как оплачивал зал, я не знаю. Кацман не задавал вопросов нам, а мы ему.

Рекунов замолчал.

─ Дальше! – Потребовал майор.

─ Сейчас. Дайте вспомнить. Вот…. Неприятности начались в июле. Незнакомец стал звонить каждый день, вернее ночь. Да, он звонил только ночью. Мы много беседовали об истинах буддизма, о мудрости, о реинкарнации души. Его познания столь огромны, что он подавлял меня с другого конца провода так, как если бы сидел рядом. Скоро, я стал бояться его звонков и несколько раз не брал трубку. Тогда он стал пугать меня воздаянием за неблагодарность и рассказывать о казнях, которыми наказывали предателей в древности. Короче, запугивал и требовал абсолютного подчинения. А в конце августа…. Да, это было в конце августа, он потребовал, что бы я узнал его имя!

─ Это как? – Колчанов развернулся к Рекунову. – Имя?

─ Да, имя. Ну, не такое, что там имя, фамилие. Нет. В смысле его неземное имя, в которое он воплотился в буддийской колеснице жизни.

─ Ты узнал?

─ Нет. Я боялся это произнести. Кем он хотел считать себя ботдисатвой, архатом…. Так могут называть себя только признанные великие учителя. Он сам назвался.

─ Как он назвал себя?

─ Чакраватин! – После этого слова Рекунов съежился и страшно побледнел.

─ Чакраватин? Леня, запиши по буквам. А что тебя так испугало?

─ Понимаете. По правилам буддизма Чакраватин появляется только в той кальпе, в которой нет воплощений Будды.

─ А кальпа – это что такое?

─ Эпоха. Примерно в миллион лет. Чакраватин – это благородный царь-воин, который своими деяниями расчищает путь для Будды в следующей кальпе. Сейчас по нашим истинам не время Чакраватина, то есть, не время воителя.

─ Ты сказал ему это?

─ Да!

─ А он?

─ Он сильно разозлился и стал кричать, что место для царя-воина есть всегда, что все запутались и я тоже. Это его время, его место борьбы. И я, и община должны беспрекословно подчиниться ему, а иначе он истребит нас как асуров, шайтанов и ракшасов!

─ Серьезное дело. – Констатировал Колчанов. – А что, то, что он назвался этим – Чакраватином…, это что – грех?

─ Вроде того. Он сумасшедший, он готов нарушать все божественные правила, не говоря уже про человеческие. – Рекунов теперь необычайно возбудился и вспотел. – Он заявил, чтобы я готовил общину к его приходу. Он придет как царь-воин и подтвердит это испытаниями и страданиями для нас.

─ А ты?

─ Я испугался и согласился. Я признал его Чакраватином и принес клятву как царю. Как сообщить такое общине я не знал. Постепенно я стал приучать их к мысли, что к нам должен прийти великий воин знатного рода и принести испытания, а мы покорностью и почтением обязаны подтвердить свою веру. Мои братья не знали всего, поэтому пришли в радостное состояние и стали с нетерпением ожидать появления гостя. Он появился. Пришел без предупреждения. Когда, вы уже знаете.

─ Расскажите подробно! – Потребовал Колчанов.

─ Хорошо. Когда мы собрались, что бы вместе поесть фруктов и выпить молока вошел человек. Среднего роста, в джинсовом костюме. Куртка, брюки. На голове черный шерстяной колпак с прорезями для глаз. Он жестом подозвал меня. Я приблизился: «Я пришел!» – сказал он. «Кто?» – спросил я. «Плохо ж ты ждешь своего Чакраватина, – ответил он. – Скажите им, что я здесь и принеси для первого глотка чашу с молоком. Я обратился к общине, что наш гость здесь и хочет благословить наш напиток. Я поднес ему чашу, он приподнял с подбородка и губ колпак и сделал глоток. А потом высыпал в молоко горсть желтого порошка и размешал пальцем. – Смотри! Что бы выпили все. И ты в том числе!» Я сделал первый глоток, и чаша пошла по кругу. Когда все выпили, и чаша стала пуста, он подошел к нам совсем близко и сказал: «Смирение и уважение!» И вдруг он стал нас избивать. Сильно, больно, невзирая на стоны и крики. Досталось всем, включая меня. Когда все остальные корчились от боли на полу, или лежали без чувств, он сказал мне: «Проводи меня, раб!» Всем остальным он грозно крикнул: «Будда теперь живёт под землей и танцует под мой бубен!» Я прошел за ним к двери из зала, в голове было очень мутно и тяжело, то ли от побоев, то ли от порошка в молоке. И тут произошло нечто невообразимое, мистическое и ужасное! – Рекунов снова побледнел.

─ Говори!

─ Сейчас, сейчас. Он взялся рукой за шерстяной колпак: «Смотри!» – крикнул он и рывком снял с головы маску. Я увидел его лицо…. Нет, не лицо, не одно лицо, а тысячу… как написано в священных книгах. Лица сменяли друг друга. Старик, ребенок, мужчина, женщина, белый, монгол, африканец, араб, индус! Бесконечное множество! «Теперь ты узнал во мне Чакраватина!» – «Да, господин!» – Я упал на колени и от страха закрыл лицо ладонями. «Служи мне, раб, а в следующий раз это увидят и они!» Он ушел. Это все!

─ Бред, наркотики. Идиоты! – Не выдержал Армен.

Рекунов находился в состоянии шока. Через свой рассказ он вновь пережил ситуацию, и лучшим местом для этих безумных глаз и дрожащих рук была бы психушка.

─ Да нет, не бред! – Отрезал майор. – Тут будет посерьёзнее. Мощная психотехника и ее жертва.

Колчанов задумчиво глядел на Рекунова. Тот совсем потерял человеческий облик и, кажется, уже был не способен продолжать беседу.

─ С ним что-то серьезно сделано. Впечатление такое, что психика атакована и почти сломлена. Нельзя оставлять без присмотра. – Майор обратился к Диме Колобкову. – Ты б поселил его на даче за городом. Временно. У деда своего. Он такой мудрый старик, можно доверить больного буддиста. И психиатра привезем, пусть посмотрит человека. Лады?

─ Поселю, Михаил Иванович, – согласно кивнул Дима, – дед его трудотерапией к нормальной жизни вернет.

─ Да, трудотерапия наш метод. Но сначала-то не очень усердствуйте. Вон, на него смотреть страшно.

─ Армяне, например, ни в какие буддисты-мудисты не ходят. Нормальные люди! – Заметил Армен.

─ Не все ж на Земле армяне! – Справедливо вмешался Цапкин.

─ Пока еще не все! – Подвел итог дискуссии по национальной теме Колобков.

─ Вот что, теоретики армянского вопроса, – вспомнил Колчанов, – вопросец назрел. Как шаман узнал, что Рекунов у нас? Кто отвечает за безопасность семьи его сестры? Кто ездил туда, звонил?

─ Участковый должен был наведываться. – Стал оправдываться Колобков.

─ Участковый… – Передразнил Колчанов. – Дуй к ней, выясняй на месте, кто узнавал у нее, где брат? Меня высадите у нашего райотдела. Вперед!

Кторова, стоящего под липой на тротуаре с развернутой газетой в руках, майор увидел ещё издалека.

─ Стоп! Отсюда сам пойду. – Скомандовал он Колобкову. – Все делаем, как договорились. До свидания.

Холодный ветерок жесткой волной ударил в лицо. «Кажется, опять температура подпрыгнула. – Недовольно отметил Колчанов. – Штучки шаманские».

─ Виктор Игоревич, я предлагаю сразу нырнуть куда-нибудь со сквозняка этого уличного, а то совсем слягу! – С ходу предложил майор.

─ Нет, вопросов. Я тут и сам слегка поостыл прогуливаясь. Кажется, за углом есть чистенькое кафе.

─ Что вы можете сказать о слове «Чакраватин»? – Спросил Колчанов, усевшись за столик.

─ Чакраватин в буквальном переводе с санскрита означает «тот, кто вращает колесо». Это благородный царь в буддийской мифологии, который устанавливает справедливость и гармонию в мире, если коротко, – с удовольствием пояснил Кторов.

─ Коротко не получиться, – вздохнул майор. – Будьте уж так любезны, Виктор Игоревич, вот диктофон, наушники. Послушайте. Тут разговор минут на семь-десять. А я пока выпью горяченького чайку, – и протянул доценту аппаратуру.

─ Ну, если это так необходимо, – удивился Кторов и поправил указательным пальцем правой руки очки на переносице, – то извольте.

Майор, прихлебывая из ложечки горячий черный чай, следил за выражением лица доцента, но оно сохраняло свое внимательно-бесстрастное выражение. Наконец Кторов выключил диктофон и освободился от наушников.

─ Любопытно, очень любопытно. Пожалуй, и я выпью чаю.

─ А что еще, кроме того, что это любопытно вы можете мне сказать, Виктор Игоревич? – Заерзал на стуле от нетерпения Колчанов.

─ Сказать. Тут много можно сказать. Во-первых, я не ожидал появления, в условно говоря, шаманском деле мифологических имен из индийского буддизма. – Он согласно покачал головой Колчанову. – Да-да, я именно о Чакраватине. Это как бы несколько иная традиция в буддизме, другая география, другая культура.

─ Откуда же она тут взялась эта другая география. Ну, ладно шаман из тайги, ну ламаизм с их традициями бубнами, колпаками и прочей чертовщиной. Но Индию куда? Я, откровенно говоря, Виктор Игоревич, боюсь, что от ваших консультаций только запутаюсь и увязну в интересных мелочах, а главное – проморгаю основное.

─ Как пожелаете! – Удивленно и обиженно сказал Кторов. – Я своих услуг не навязываю, а всего лишь комментирую добытые вами факты. Вот, кстати, справка для начальства, что вы просили, – он достал из портфеля прозрачный файл с листами бумаги печатного текста, – и всего хорошего.

Кторов встал из-за стола и направился к дверям. Колчанов, спохватившись про свою нетактичность, вскочил за ним.

─ Виктор Игоревич, да вы уж простите! Это я от волнения и от температуры еще. Чакраватин этот, мать его! Ну, простите, не со зла!

Кторов замедлил шаг и сердито блеснул очками поверх Колчанова.

─ Будем считать, что извинения приняты. Но после такого холодного душа я не расположен к лекциям для одного слушателя. Поправляйтесь и звоните, когда не будет температуры. Пообщаемся на холодную голову. До свидания!

«Вот дурак, – обидел консультанта, – ругал себя майор. – Это тебе наука. Тут тактичность нужна. Действительно, он только поясняет все, что мы накопали. Дурак я! Ну, ничего, завтра найду его, извинюсь еще раз. Помиримся».

Домой добрался на такси. Позвонить назавтра не получилось. Температура рванула ночью до 40^о. Неделю провалялся в жару и полузабытьи.

* * *

Колчанов открыл глаза и стал разглядывать люстру, свисающую с потолка. Закралась мысль, что он ее почему-то давно не видел. Подтянул ноги, согнул в коленях. Очень хотелось пить. Он медленно, проверяя тело на способность двигаться, присел в постели. Слегка закружило голову. С кухни был слышен звон посуды и музыка из приемника. «Значит Лиза дома», – Колчанов встал и медленно двинулся на кухню.

Елизавета, увидев в дверях мужа, всплеснула руками и тихо охнула:

─ Встал? Куда ж ты, Мишенька, босиком. Садись, садись! – Она помогла ему присесть на табурет. – Сейчас тапочки подам.

─ Долго валялся? – Медленно спросил Колчанов.

─ Семь дней. Один в один. В больницу не отдала. Сама за тобой ходила.

─ Ценю.

─ Раз издеваешься, значит, будешь жить. Бульончику хочешь?

─ Сначала чаю. Звонили мне?

─ Конечно. Ребята твои и звонили, и приходили. Кторов звонил, желал тебе скорейшего выздоровления и просил простить его за излишнюю резкость. Так и выразился. Вы что, повздорили?

─ Я слегка нагрубил. А где Алешка?

─ Алешка на похороны пошел. У них бывшего выпускника школы убили, – зарезали прямо в вагоне поезда, в СВ. Какой-то известный рок-певец. Алешка его Арсиком назвал. Не слышал?

─ Я, кажется, опять хочу болеть. – Обессилено проговорил Колчанов. – Когда прекратиться это все? А?

─ Что, что ты Миша, ну, что ты так? – Засуетилась Елизавета.

─ Опоздал! Я опоздал. Блин! Арсений Фарагов. «Шаманы космоса». Опередил меня шаман! Я в постель, а он за нож. Когда убили?

─ Два дня назад. Он сюда в N-ск к родителям ехал, проведать. Под самым N-ском, говорят и убили, в туалете.

─ Лиза, мне на работу надо!

─ Прекрати сейчас же! – Лиза встала крепостной стеной. – На кладбище чуть не увезли, а он на работу. Не пойдешь! Марш в постель, я чай сейчас принесу.

─ Ладно, понял. – Смирился Колчанов. – Телефон-то можно?

─ По телефону руководи, раз невмоготу. Можно. – Смилостивилась супруга.

Колчанов установил телефон на стуле возле кровати и положил рядом мобильник. Первый звонок в отдел. Трубку взял капитан Цапкин.

─ Как себя чувствуете, товарищ майор?

─ Чувствую, Леня, чувствую. Что, убедился по «Шаманам космоса»?

─ Убедился. – Тихо сказал в трубку Цапкин.

─ Кому отдали дело и что уже есть на руках?

─ Дело забрала облпрокуратура. Все-таки рок-звезда убита на территории области. Создается следственная группа. Говорят, что возглавит Сайгак Глеб Владимирович, следак по особо важным делам. Знаете такого?

─ Глеба знаю хорошо. С ним можно работать. Дальше?

─ Дальше. Дело представляется таким образом. За час до N-ска Фарагов вышел в туалет и больше в свое купе не возвращался. Ехал вместе с девушкой, предположительно будущая жена. Некто Волкова Инесса. Студентка. Она прождала его около получаса, пошла к проводнице, та открыла туалет. Ну и соответствующая картина. Фарагов с перерезанным горлом и спущенными штанам лежит на полу. Теперь самое главное, что мне удалось узнать.

─ Ну?

─ Шерсть. Клок шерсти зажат у него в кулаке в правой руке. Понимаете?

─ Да уж. Куда понятнее, – Колчанов вытер испарину со лба. – Это как фирменный знак, что ли. Зачем он повсюду оставляет эти клочья шерсти, а, Леня?

─ Может быть и фирменный знак, а может быть, Михаил Иванович, ну, предположим, что стрелки переводит на кого-то другого.

─ На кого?

─ Не знаю.

─ Что бы стрелки переводить их двое должно быть, шаманов, этих, как минимум. Правильно?

─ Правильно. Но это же первое убийство, что мы связываем с шаманом?

─ Ну, не хватало еще других. Согласен. Первое.

─ Пойдем от лучшего мнения, что он не маньяк.

─ Ну?

─ Зачем ему визитная карточка, зачем ему тянуть за собой след? Не зачем. Вот я и думаю, это стрелки.

─ Ладно. Принимаю как версию. Получается, что этот номер два, знал про шерсть в музее и теперь оставляет нам, намекая, мол, и вор, и убийца – одно лицо. Но мы и так думали про одно лицо.

─ Но он-то не знает, что мы думаем! – Завелся Цапкин.

─ Хорошо! Интересно, Леня. – Похвалил майор. – Он думает, что мы можем схватить кого-то номер один и приписать ему все!

─ Так точно.

─ Подумаю. Сестру Рекунова опросили.

─ Опросили. Тоже весёлая картина. Никто не звонил, не приходил, не угрожал. Армен уже уходить собирался, как она охнула и вспомнила, что подходит к ней в магазине старушка и говорит, что-де узнала в ней Петину сестру, а она, старушка, соседка Петина по двору из дома напротив. Должна я, мол, давно вашему братцу двести рублей, хотите вам отдам? Сестра говорит, давайте. А старушка и спрашивает, а где ж Петя, когда будет, а то в квартире нет, двери выбиты, мол, я не знаю, что и думать. Эта ж дура, простите, сестра и говорит, что не бойтесь бабушка, милиция уже разбирается, а Петя у дяди родного в Камнегорске. «Вот и хорошо, – говорит старушка, – ну пойду я, а Петеньке привет». И ушла.

─ Здорово сработано. А приметы старухи?

─ Какие там приметы! Божий одуванчик, таких тысячи! Ну, записали, конечно. Платочек, пальто и все такое. Думаю, ее наняли, причем прямо на улице.

─ Возможно. Если это все же была старуха и наняли ее прямо на улице, значит, живет недалеко, если ее не подвезли. Участковым по этим участкам, что рядом, дайте бабкины приметы. Можно еще старушек по лавочкам расспросить. Вдруг кому расскажет как деньги заработала.

─ Понял.

─ И скажи-ка мне, товарищ капитан, ты тоже как я думаешь, что Фарагова убили за то…

─ Что знал шамана в лицо, – подхватил Цапкин, – знал, возможно, его имя и еще что-то.

─ Правильно. Но почему сейчас? Чего он так засуетился? Рекунов у Колобкова на даче?

─ Да.

─ Дуй к нему и всю подноготную, что он знает про эту группу и откуда у него диски, а Армен пусть найдет в университете на историческом факультете студента Игоря Гальперина по кличке «Йог», главу N-ского фан-клуба «Шаманов космоса». Собираются в кафе «Малибу». И трясти, трясти про Арсика, про спонсоров, про контакты! Главное, кто и как дал Арсику деньги! Членов группы и невесту пока не трогать. Не наша компетенция, этот вопрос через Сайгака.

Следующий звонок Колчанов сделал своему начальнику райотдела Шебекину.

─ Здравия желаю, товарищ подполковник.

─ А-а! Михаил Иванович, что ж тебя так свалило не вовремя. Как здоров?

─ Почти выкарабкался. Скоро буду на работе. Я чего звоню, Федор Ильич, – стал подбирать тон майор, – по поводу убийства Фарагова.

─ Не суетись, Миша. Областная прокуратура себе дело забрала. Не наш вопрос.

─ Вот в том-то и дело, Федор Ильич. Это ж мой вопрос, одна линия прослеживается. Музей, буддисты с Рекуновым, «Шаманы космоса» и убийство Фарагова.

─ Не вижу одной линии, в упор не вижу…

─ Я готов все подробно рассказать и описать. Мне бы с ребятами попасть в группу к Сайгаку.

─ Ого! Ты уже знаешь, что Глеба Владимировича назначили?

─ Знаю, потому и прошу. Иначе, ему придется разбирать все по новой, а с нами он уже будет стоять на крепких фактах, на обработанном материале.

─ А если не отпущу, сам проситься пойдешь?

─ Пойду!

─ Я подумаю. Ты, давай, выздоравливай. Будем посмотреть.

─ Спасибо, Федор Ильич.

─ Пока не за что, я только думать собираюсь.

* * *

Вечером Колчанов принимал доклады по отделу не телефоном, а вживую дома. Упросил Елизавету, пригрозив, что если не разрешит ребятам наведаться хоть на часок, то завтра он плюнет на здоровье и убежит на работу. Согласилась.

В семь вечера прибыли Шаганян и Колобков. Майор с товарищами закрылись с чаем в зале.

─ Вести интересные. – Начал Колобков. – С перепугу Рекунов рассказал нам далеко не все, а теперь, после убийства Арсика, разоткровенничался на полную катушку. Во-первых: Рекунов, Гальперин и Фарагов старые знакомые, можно сказать, друзья. Особенно дружили Гальперин и Фарагов. Конечно, их обида ела, что Фарагов поднялся и в Москве укрепился, но он обещал их при случае в столицу подтянуть. Первым увлекаться восточной мистикой начал Рекунов, он по возрасту будет постарше. Создал буддийскую общину, но как он сам сказал, для него это путь «к восточной, архаической мистике вообще». Гальперин и Фарагов учились в соседних школах и жили в одном дворе. Познакомились с Рекуновым еще в последнем классе школы, то есть примерно года три с половиной назад. Фарагов увлекался музыкальными экспериментами с шаманской музыкой. Его первый диск попался на глаза одному человеку из Москвы, по имени Вячеслав, который приезжал к Рекунову. Через два месяца, этот Вячеслав позвонил Фарагову и пригласил приехать в Москву. Больше выпускник Арсений Фарагов в N-ск на постоянное место жительства не возвращался, а устроился в Москве и стал через короткое время известен, как лидер группы «Шаманы космоса». Тесную связь поддерживал только с «Йогом», то есть с Гальпериным, поставил его руководить своим фан-клубом в N-ске, и, по словам Рекунова, обещал Гальперину, что скоро сможет перетащить его в столицу на хорошую должность в своем шоу-бизнесе. Это по поводу истории взаимоотношений троицы.

Еще важно добавить, что оказывается Рекунов, после избиения шаманом, дважды звонил Гальперину и рассказывал ему о своих неприятностях. Тот и посоветовал Рекунову скрыться на время – пока он все уладит.

─ Он уладит? – удивился Колчанов. – С кем и как?

─ Здесь возьму слово я! – Вступил в разговор Шаганян. – Потому что я с большим трудом разыскал Йога, да и вытрясти из него информацию было не просто, не потому что не хотел говорить, а потому что тоже перепуган смертью Арсика.

─ Потому что, потому что… – Повторил Колчанов. – Давайте уже.

─ Даю! Гальперина убийство Арсика повергло в шок. Не пришел даже на похороны. Спрятался на пустой квартире покойного деда своей подруги. Я его там и нашел. Только от него. Рассказал следующее.

И по телефону и при встрече Фарагов с таинственным видом намекал, что он и его группа теперь заняты в очень дорогостоящем проекте не только музыкального, но и политического значения. Что у него есть очень высокий покровитель, который встречается только с ним один на один. Ставит задачи, дает деньги и так далее. Кстати, индейца в группу «Шаманы космоса» Арсик заполучил, со слов Гальперина, тоже через этого покровителя. Более того, Йог показал, что где-то месяцев восемь назад Арсик похвастался, что вывел покровителя на Рекунова, но просил Гальперина Рекунову ничего не говорить, мол, пусть не знает, откуда на него такое счастье свалилось, так как это условие покровителя.

─ Он, что так и называл его – «покровитель»? – Переспросил Колчанов.

─ Да, я тоже этому удивился. Но другого имени не называлось. Таким образом, Рекуновым занялись по наводке Арсика. Все шло гладко – друзья получали денежки и жили весело. Но когда Рекунов позвонил Гальперину о своем избиении, тот вечером позвонил в Москву Арсику Фарагову. Мол, так и так, непонятно за что набили морду, так же не договаривались, тем более, что он, Гальперин, пообещал Рекунову все уладить. Фарагов ответил Гальперину, чтобы не волновались там, в N-ске, а он в Москве с кем надо поговорит и этот беспредел остановит. Вот и остановил. – Закончил Армен.

─ Гальперин, как я понимаю, покровителя никогда не видел и имени его не знает? – Уточнил майор.

─ Нет. Клянется, что нет. Я убежден, что если бы знал, то сказал. Перепуганный третьекурсник. Я, кстати, оставил его там, в квартире и посоветовал сидеть тихо, не активничать. Да, Михаил Иванович, Цапкин извиняется, что не пришел, у его мамы юбилей.

─ Хорошо. Передадите мои лучшие пожелания. Есть что-нибудь из Красноярска?

─ Нет, пока. Мы уже и запрос продублировали, – доложил Колобков. – Ждем.

─ Ну, что ж, картина убийства Фарагова проясняется. Скорее всего, покровитель был захвачен врасплох их мальчишеским желанием защитить товарища. Тем более, что товарищ-то был уже у нас, покровитель это знал и вёл на него охоту. А тут такой сбой всей конспирации отношений. Фарагов, который знает его в лицо, становится опасен, Рекунов небезопасен, Гальперин обладает ненужной информацией. Убрали самого опасного – Фарагова, чтобы отрубить все концы, все контакты. Вот такие первые предположения. Что мне не нравится, – продолжал Колчанов, – что дело приобретает новые географические горизонты и, по всей видимости, новых влиятельных участников. Как вам переданные слова Фарагова про то, что он задействован в музыкально-политическом проекте, что у него есть покровитель? Кто такой Вячеслав? Кто приезжал к Рекунову? Почему какая-то могущественная структура спонсирует эти мальчишеские мистические увлечения, да ещё и сохраняет такую таинственность? Версия Цапкина о двух шаманах, скорее превращается в вариант соперничества двух структур, хотя это только предположение. Теперь, что мы можем делать в таких условиях: первое – я буду проситься в группу к Сайгаку вместе с вами; второе – добыть максимум из памяти Рекунова о Вячеславе; третье – закидывать запросами Красноярск, если потребуется, кого-то командируем; четвертое – срочно найти могилу Карасева. Все, что сможем делать дальше, напрямую зависит от первого, то есть, от того войдем ли мы в группу Сайгака.

Прошу, не спускать глаз с Гальперина и Рекунова, тормошить их память, искать детали, а через них нити к покровителю. Я так думаю, как только сверху, не знаю кто, даст нам по шапке, мол, не туда забрались ребята, слишком высоко ищете, тогда сможем поставить себе первый плюс, значит, правильно идем. И почувствуем первое давление, товарищи офицеры, как только начнем интересоваться у господина Геренста из фирмы «Дхарма», а может и у господина Курдюма, торговый дом «Восток», почему они вдруг надумали арендовать зал в ДК «Химик» для буддистов. Поэтому, будьте готовы.

─ Всегда готовы! – С пионерским салютом хором отозвались Колобков и Шаганян.

* * *

На следующий день в обед Колчанову позвонил Кторов. После недолгих взаимных извинений в нетактичности, договорились, что к шести вечера он приедет к Колчанову домой с очень благим для Елизаветы поводом – проведать приболевшего знакомца. Елизавета Аркадиевна на озвученную мужем инициативу только печально вздохнула, но отфутболить столь уважаемого гостя себе не позволила. Купила пирожных к чаю.

Кторов явился с кульком апельсинов и смущенно признался с порога, что «на его взгляд традиция проведывать простудного больного с цитрусовыми нисколько не устарела». Потом сразу поинтересовался курят ли у Колчановых в квартире. Когда узнал, что «нет» несколько расстроился, но быстро смирился, потому что, как он выразился: «считает себя гуманистом и сочувствует пострадавшему от осенних ветров».

После обычного ритуала вежливости, состоящего из представления гостя и супруги друг другу, предложения чая и прочей чепухи, Колчанов утащил доцента в зал и закрыл двери.

─ Как полагаете, Виктор Игоревич, – начал он с ходу, – связано убийство Фарагова, лидера «Шаманов космоса», с нашим делом или нет?

─ Ужасное событие! Все настолько поражены, студенты мои очень взволнованы. Связано или нет? Не знаю. Нужны факты. Но мальчика этого, Арсения, я помню. Нет, не как студента, опережу ваш вопрос. Я видел «Шаманов космоса» на сцене, слушал их музыку. Очень неплохо.

─ Вы ходили на их концерт? – Изумился майор.

─ Что вы! Конечно же, нет. Я традиционалист в этом смысле: классическая музыка, симфоническая, а если и рок, то преимущественно доброе старье. Я случайно наблюдал их.

─ Где же, если не секрет?

─ Не секрет. В прошлом году меня пригласили к участию в научно-практической конференции «Мир культуры Тенгри» в Якутск. Собственно там, на концерте для участников конференции они и выступали. Исполняли, кажется, две композиции. Одна на основе ритуальных охотничьих заговоров бурятских шаманов, вторую не вспомню. Интересные творческие ребята. Арсений, например, демонстрировал великолепное горловое пение. Им очень хлопали.

─ Простите, что целая конференция была о шаманах?

─ Почти, но не совсем. Есть такое понятие в старотюркской, монгольской и вообще в Центральноазиатской мифологии – «Тенгри». Первоначально под этим словом понимался небесный дух-хозяин огромных размеров, как и само небо – Тенгри-хан, небесный хан. В последствие, понимание Тенгри усложняется и толкуется как «вечное небо», как образ высшего небесного бога. Например, монгольский бог войны, которого возили за Чингизн-ханом на белом коне, назывался Сульде-тенгри. С распространением буддизма у монголов и других народов в варианте ламаизма Тенгри считается порождением Будды, как установление покоя и справедливости. В общем, очень интересное мифологическое существо и явление, о котором я могу очень долго рассказывать. Дело тут в другом. Эта конференция, на мой взгляд, имела не столько научный, сколько геополитический характер. Предпринимаются очевидные попытки реанимировать древний центральноазиатский миф для создания политической идеологии, а в перспективе и политической структуры, в центре которой образ Тенгри, как высшая духовная ценность всех народов России, всех земель, которые были связаны монгольскими завоеваниями, как основным государственным, военным, экономическим и духовным фактором.

─ Это как? – Скептически усмехнулся Колчанов. – Вернуть к жизни империю Чингиз-хана?

─ Почти угадали. Смысл идеи в том, что и возвращать ничего не надо. Всё уже на месте. Россия, которую монголы покрыли полностью, Кавказ, также завоеванный Чингиз-ханом, Китай и Индия веками бывшие под Чингизидами, все тюркские народы России, как носители части монгольской крови или их ближайшие родственники. Всё уже готово. Осталось лишь раскинуть сети идеологии. Аккуратно ввести понятие «тенгрианец» или «евразиец» вместо, например, «советский человек». Впрочем, каких только глупостей люди не навыдумывают. Ничего плохого в этой идее нет, как и ничего нового. Неперспективно она выглядит. По крайней мере, пока! Хотя, иногда, такие штучки имеют печальное и даже зверское завершение в истории. Вспомните идею арийской расы у нацистов. Сегодня это только игры богатых политических бизнес-структур, групп философов и этнологов.

─ Богатых говорите? Почему богатых? – Оживился Колчанов.

─ Скажем, если судить по уровню конференции, очень богатых. Притащить в Якутск столько ученых, политиков не только из России, но и из азиатских стран. Всех поселить, накормить, выгулять. Огромные деньги.

─ Кто же выступил спонсорами?

─ Какие-то нефтяные, газовые, алмазодобывающие кампании. Самые денежные структуры. Вот так!

─ Названия компаний не помните?

─ А смысл? Их называли и называли. Порядка двадцати крупнейших бизнес структур. Кстати, было много духовенства: православные, мусульмане, ламаисты, какие-то шаманы даже приехали. Очень колоритная публика. Слушайте, Михаил Иванович, а вам-то это зачем?

─ Интересно. – Неуверенно ответил майор.

─ Интересно? Я могу дать вам материалы конференции. Но мне кажется, что у вас совсем не научное любопытство к этой теме. Угадал?

─ Пожалуй, что да! Со слов одного из свидетелей, Фарагов хвастался ему, что он задействован в каком-то крупном политическом проекте, но ничего кроме этого не сказал, темнил. Также выяснилось, что у Фарагова был некий покровитель, который встречался только с ним и обеспечивал высокий материальный уровень группы. И, наконец, в зажатом кулаке убитого Фарагова обнаружили клок звериной шерсти. А теперь еще и ваш рассказ об этой конференции по Тенгри. К Москве прибавляется еще и Якутск. Вот в чем мой интерес.

─ Да-а-а… – со свистом выдохнул Кторов. – Похоже, что вы столкнулись с каким-то звеном в очень длинной цепи событий.

─ Вы так думаете? Действительно думаете, что мы вдруг вышли боком на чей-то политический проект?

─ Может, конечно, не на проект. Что на него выходить, – вот он наверху. Конференции, дискуссии, книги, журналы. Поэтому, если быть точнее, вы стукнулись лбом об один из теневых региональных механизмов проекта. Почему так произошло? У них могли быть свои внутренние сбои и проблемы, а тут вы с бубном! – Кторов даже хихикнул от такого завершения мысли.

─ Это точно! – Кивнул Колчанов. – И как дали в бубен, что гул пошел. Тут у них что-то зашаталось.

─ Я почему позволяю себе рассуждать на такую тему, – оживился доцент. – Когда-то я успешно занимался вопросом управления сложными многоцелевыми структурами. Очень часто в таких системах центр управления слабо представляет, что делают отдаленные звенья. Задачу поставили, отчеты идут и ну его к монахам! Шевелятся. Так вот, порой неподконтрольные участки структуры занимаются абсолютной самодеятельностью, более того, могут сознательно действовать против основных целей организации. И это характерно для сформированных, контролируемых систем. Что же говорить, когда речь идет о становящемся на ноги еще зыбком проекте. Диссонанс целей на местах и методов их достижения, скорее, норма, чем исключение. Представьте себе, Михаил Иванович, дали денег, наверное, больших, поставили задачу, за очень сжатые сроки подыскали исполнителей. Ведь не каждый здравомыслящий гражданин еще и будет заниматься подобной идеологией. Значит, люди разные, есть, возможно, и неадекватные личности. В итоге имеем мистику, избиения, запугивания, убийство!