Текст книги "Связанные обманом (ЛП)"
Автор книги: Ава Марч
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Тепло, растекшееся в груди от похвалы Марсдена, сменилось холодом.
– Он не знает.
– Почему нет? – Винсент презрительно фыркнул. – Ты должен ему рассказать. Вон же он. – Марсден махнул рукой на группу мужчин у камина.
– С тех пор как я приехал, он ни разу даже не посмотрел на меня. – И он не нарочно. Отец просто забыл, что у него два сына, его внимание было целиком и полностью сосредоточено на том, который важнее.
– Тогда тебе надо как-нибудь навестить его дома.
– Да нам с ним даже не о чем разговаривать. Не могу же я зайти в его кабинет, сообщить новости и уйти. Это глупо.
Марсден глотнул еще виски и задумчиво оглядел Винсента.
– А он хотя бы знает, что это ты купил Ротерхэм?
– Понятия не имею. Все оформлял мой поверенный, сомневаюсь, что его светлость заподозрил связь между лордом Винсентом Прескоттом, чья подпись стоит на векселе, и его тезкой, который, так уж вышло, приходится ему сыном.
– Думаю, заподозрил, – пробормотал Марсден – в его голосе слышалось презрение. Его глаза скользнули к отцу и старшему брату Винсента. Марсден нахмурился, а потом перевел взгляд обратно на него. – Твой брат и пальца твоего не стоит.
Прерывисто вздохнув, Винсент закрыл глаза, прячась от внимательного глубокого взгляда карих глаз. Именно поэтому Винсенту нравилось его общество. Марсден понимал. Понимал, каково это – быть запасным вариантом, брошенным и забытым. Всю свою жизнь Винсент пытался заслужить одобрение отца, но Марсден был единственным, чье безусловное одобрение всегда принадлежало ему.
Винсент схватил свой стакан и сделал большой глоток. От хорошего виски комок в горле чуть рассосался.
“Я жалок”.
“Вот уж действительно. Никаких сомнений”.
И все же он знал, что Марсден совсем не против время от времени подпитывать в нем уверенность. Оливер не только понимал, но всегда поддерживал Винсента, когда он в этом нуждался.
– Ты скоро возвращаешься в Ротерхэм? – спросил Марсден, водя кончиком пальца по краю стакана.
– В мае. Леди Коллартон устраивает бал в следующую пятницу. Я не могу пропустить семьдесят пятый день рождения моей тетушки, и у меня в городе есть еще одно дело. – А именно, встреча в первый четверг месяца. Он попросит Джейка, если тот все еще будет там работать. Винсента охватило тревожное чувство. Другие в борделе не задерживались. Мадам славилась тем, что нанимала красивых мальчишек, которым срочно нужны были деньги. Может, Джейк тоже попал в отчаянное положение? Может, стоит заглянуть в бордель и…
“Стоп!”
Он задвинул мысли о Джейке подальше и снова посмотрел на Марсдена.
– Ты собираешься на бал к ее светлости?
Марсден поерзал в кресле и еще сильнее сгорбился. По его портному явно тюрьма плачет. Коричневый не по фигуре сюртук задрался, отчего плечи Марсдена стали казаться шире, квадратнее, чем обычно.
– Нет.
– Не говори мне, что позволишь старой драконихе тебя напугать. Может, у нее и острый язык, но она абсолютно безобидна. И уж точно не страшнее твоей бабки. Кстати, как она поживает? Ты все еще наведываешься к ней, чтобы почитать Шекспира? – Около пяти лет назад, когда бабка Марсдена разбилась в карете и оказалась прикована к постели, тот взял на себя роль ее компаньонки. Навещал ее, выполнял поручения и читал вслух. По словам Марсдена, никто другой в их семье терпеть ее не мог, а ему не хотелось оставлять ее в обществе пары старых слуг. Настоящее доброе дело, если уж честно, потому что, познакомившись несколько лет назад со старой каргой, Винсент прекрасно понял, почему ее не навещали даже знакомые.
– Учитывая обстоятельства, у нее все относительно неплохо. Она все такая же требовательная и капризная, но я бываю у нее несколько раз в неделю. Кроме меня, все так же никто не приходит, и да, я все еще читаю ей Шекспира. – Марсден опустил подбородок и смущенно провел ладонью по волосам. – Я не получал приглашения на бал, – пробормотал он.
Винсент стиснул зубы. Ох уж эта чванливая, надменная ведьма. Придется побеседовать с тетушкой.
– Мои извинения, Марсден. Уверен, это просто по недосмотру.
– Не принимай близко к сердцу. Я привык, что про меня забывают. Правда, не стоит. Я все равно не слишком-то люблю балы.
– Я позабочусь о приглашении. Ты придешь?
Марсден задумался.
– Хорошо, да, если ты этого хочешь.
– Хочу. А сейчас прошу простить меня, у меня назначена встреча. – Мысли о Джейке забылись, сменившись нестерпимым желанием поставить тетушку на место. Как она смеет так обращаться с его другом? Он собственноручно выбьет приглашение из ее сучковатых старушечьих пальцев, если это понадобится, чтобы стереть унижение, которое Марсден не сумел от него скрыть.
Он встал, кивнул Марсдену и направился к выходу из “Уайтса”, не оглядываясь на старого маркиза, сидящего у камина.
Глава Четыре
Перекатившись на бок, Оливер потянулся и открыл верхний ящик прикроватного столика. Утреннее солнце просачивалось сквозь щели между потертыми коричневыми бархатными шторами, так что видно было хорошо. Но ему и не нужен был свет. Пальцы прошлись по содержимому ящика, остановившись на знакомых выпуклостях вен на черном мраморном дилдо.
Оливер положил его на стол рядом с бутылочкой масла, которую вчера так и не убрал. Откинув одеяло, он лег на постель. Огонь в камине ночью погас, но прохлада апрельского утра не помогала остудить горящую кожу. Оливер лизнул ладонь и потянулся к своему твердому члену. Именно так начинался и заканчивался каждый его день всю последнюю неделю, с тех пор как он встретил Винсента в “Уайтсе” – его рука на собственном члене. А после сегодняшнего сна… он никак не мог начать этот день иначе.
Сон был таким ярким и живым, таким реальным, что, проснувшись несколько минут назад, Оливер страшно удивился, поняв, что лежит в собственной постели, без Винсента.
Закрыв глаза, он гладил член, перебирая воспоминания и обрывки сцен из сна, пытаясь решить, с чего начать.
Бордель. Аккуратная мужская спальня. Винсент, полностью одетый, стоя у большой кровати и скрестив руки на внушительной широкой груди, оценивающе разглядывал обнаженного Оливера.
“Ты умеешь подчиняться приказам?” – прозвучал в голове глубокий ровный голос Винсента.
– Да, милорд, – прошептал Оливер.
“Не помню, чтобы разрешал тебе ласкать себя”.
Оливер отдернул руку, член остался лежать у него на животе. Дыхание зачастило. Всего один раз с Винсентом, и он уже пристрастился к этому пьянящему предвкушению. К возбуждению от ожидания во власти другого человека и вынужденной необходимости двигаться в чужом темпе.
“Хороший мальчик. – А потом снова жесткий командный тон: – Хочешь меня?”
– Да.
“А чего ты хочешь?”
– Тебя. Твой член во мне. Пожалуйста, милорд.
“О, чтобы заслужить эту награду, тебе надо мне очень, очень угодить. Во-первых, покажи, как сильно ты меня хочешь. Погладь себя, Оливер”.
Опустив руку, Оливер сжал яички, грубо провел по ним ладонью, а потом обхватил свой член. Не разжимая пальцев, он начал ласкать себя в знакомом ритме. Он гладил ствол, задевал пальцами головку, растирая смазку.
Другой рукой он скользил вверх-вниз по животу, обводя подрагивающие мышцы, время от времени останавливаясь, чтобы потеребить соски. Растворившись в ощущениях, он откинул голову и приоткрыл рот, начав вскидывать бедра после каждого движения. Его ладонь двигалась все быстрее и быстрее в погоне за ускользающей разрядкой. Мышцы бедер дрожали от напряжения. Все его тело натянулось струной. Подступающий оргазм щекотал позвоночник, заставляя поджиматься яички.
“Стоп”.
Стиснув зубы, Оливер подчинился. Какое болезненное удовольствие – застыть на краю, зависнуть на грани. Член его нетерпеливо подрагивал, посылая по телу тяжелые волны в такт колотящемуся сердцу. Оливер закусил губу и заставил себя замереть, подавляя почти непреодолимое желание до себя дотронуться. Еще только один раз провести рукой – и он кончит.
“Ты готов к моему члену?”
– Да, пожалуйста, прошу, милорд. – Слова шепотом сорвались с губ Оливера.
“Тогда подготовь себя”.
Он схватил со столика стеклянную бутылочку и щедро плеснул себе на ладонь. Согнув колени и раздвинув ноги, он уперся ступнями в матрас. Заведя под себя руку, он смазал вход, обвел сморщенную кожу кончиками пальцев и скользнул внутрь сразу двумя. Разведя их, он стал растягивать себя, подготавливая. Его движения были осторожными и умелыми, чтобы сдержать надвигавшийся оргазм. Затем он смазал дилдо, скользя ладонью по прохладному черному мрамору. Размеры фаллоса были немаленькими, так что пальцы едва сходились. В ящике лежало еще несколько таких игрушек, и эта больше всех по размеру походила на настоящий член. Головка, правда, не такая широкая, а длина где-то на дюйм меньше, чем у Винсента, но по толщине древко точно такое же.
Внутри стало щекотно, он был готов к первому проникновению. Держа дилдо за плоское круглое основание, он закрыл глаза и на мгновение замер, позволяя предвкушению усилиться, а нервам натянуться еще сильнее. На лбу выступил пот. Капелька смазки скатилась с его члена на живот. Яички так подтянулись, что казалось, они хотят забраться внутрь его тела.
“Хороший мальчик, Оливер. – Голос Винсента звучал низко и насмешливо. – Ты же хочешь меня? Скажи”.
– Да, трахни меня, Винсент, пожалуйста, – выдохнул Оливер, слова застревали в горле.
Он приставил дилдо к входу в свое тело и надавил. Один сильный толчок, точь-в-точь как сделал Винсент. Решительный, настойчивый, требующий полного подчинения.
Оливер наморщил лоб и открыл рот в беззвучном крике удовольствия. Дыхания не хватало. Он вцепился в одеяло, валявшееся рядом, и до боли сжал пальцы. Мышцы растягивались, пытаясь вместить мраморный член, по коже растекался жар. Оливер надавил до конца, основание дилдо прижалось к его ягодицам. Как же ему не хватало последнего дюйма, который мог дать ему только Винсент.
Выпустив одеяло, он с силой выкрутил себе сосок. Острая боль пронзила грудь. Оливер выгнул спину и сжал свой член, яростно дроча, в такт с грубыми неослабевающими толчками. С каждым движением вены на мраморном древке дразнили его изнутри, точно так же, как член Винсента. Яички умоляли о прикосновении. Соски ныли, напоминая о сладкой боли. Проклятье, ему не хватало рук.
“Попроси мой член. Ты же хочешь его? Скажи”.
Он почти ощущал, как широкая грудь Винсента прижалась к его, тяжесть его тела, жар его кожи, тепло дыхания, когда тот шептал слова Оливеру на ухо. Он повернул голову, чтобы нащупать эти твердые губы, желая почувствовать их на своих.
– Да, я хочу тебя, Винсент. Сильнее… пожалуйста, – всхлипнул он.
Если бы настоящий Винсент увидел его таким, как сейчас – колени притянуты к груди, здоровый дилдо торчит из задницы…
Оргазм волной прошелся по телу.
– Винсент, – закричал он, откидывая голову и приподнимая бедра над постелью, и забрызгал семенем свою грудь.
Только спустя несколько секунд Оливер сумел отдышаться. Он тряхнул головой, чтобы в ней хоть немного прояснилось, а потом осторожно вытащил дилдо, вздрогнув всем телом, когда головка выскользнула из него.
Оливер с трудом спустил ноги с края кровати и наклонился поднять панталоны, которые скинул вчера ночью. Вытерев руки, он завернул в них дилдо и бросил на пол. Он приберется позже. А сейчас ему надо привести себя в порядок.
Он положил руку на столик, собираясь встать, но остановился. Луч утреннего солнца втек в комнату и упал прямо на столик, где ярко блестела нефритовая булавка Винсента.
Книга записей пари в “Уайтсе” оказалась бесполезной. Он так и не сумел набраться смелости прийти в клуб снова после встречи с Винсентом на прошлой неделе. Булавка лежала в кармане его жилета – прямо над сердцем, а нервы натянулись до предела – он ждал, что Винсент вот-вот узнает его. Но этого так и не случилось. Тогда Оливеру казалось, что он почувствовал облегчение, но теперь при мысли о том, что ему опять придется играть, чтобы собрать нужную сумму, чтобы снова побыть с Винсентом, настоящим, а не тем, что в воспоминаниях…
Месяцы одиночества. Месяцы жизни без Винсента.
Сердце заныло. Он тихо застонал и потер грудь, пытаясь успокоить боль.
Но он не мог прятаться от Винсента сегодня. Тот оказался верен своему слову, как, впрочем, и всегда. Приглашение на бал пришло неделю назад – его доставил один из лакеев ее светлости.
Оливер поднял краденую булавку с маленького погнутого серебряного подноса рядом с подсвечником и благоговейно потрогал камешек кончиком пальца.
“Лорд Винсент умен”, – прозвучали в голове уверенные слова мадам.
Никто больше не заметит, кроме него.
Сглотнув, он положил булавку обратно на поднос и подошел к умывальнику. Налив воды в керамическую чашку, он намочил полотенце и стер липкое семя с груди, быстро смыл масло с ягодиц и бросил грязное полотенце на пол, потом плеснул воды себе в лицо. Проведя другим полотенцем по влажному подбородку, он взглянул на себя в зеркало. Темные волосы торчали в разные стороны. Короткие, но все равно слишком длинные, хотя недостаточно, чтобы собрать их в косу. Придется сегодня что-нибудь придумать. Ему совсем не хотелось давать Винсенту лишний повод сердиться на него.
О камердинере Винсента и речи быть не может. Оливер не собирался являться к нему домой и вспоминать предложение, сделанное неделю назад.
Он изучающее уставился на свое отражение. Может, удастся самому это поправить.
*
– Я всего на минуту, – бросил Винсент кучеру, выходя из кареты. Он взбежал по каменным ступенькам, открыл красную дверь и пронесся мимо лакея, стоявшего в холле, не обращая внимания на предложение взять его шляпу и перчатки.
Поправив черный сюртук, Винсент замер в дверях элегантной приемной. Его взгляд прошелся по другим посетителям, остановившись на миниатюрной блондинке, которая вместе с какой-то брюнеткой стояла рядом с молодым джентльменом. Две пары маленьких бледных ладоней скользили по голубоватому сюртуку, играя с пуговицами и лаская грудь мужчины в явной попытке выманить у него денег не на одну, а сразу на двух девушек. Судя по его покрасневшим щекам и шальной улыбке, они были на верном пути.
Винсент пересек комнату и дотронулся до плеча блондинки. Он наверняка нарушает какое-нибудь негласное правило, уводя девушку от потенциального клиента, но ему было плевать. Приглашение Марсдена досталось ему не просто так – он пообещал приехать на бал тетушки пораньше и отдать первый танец своей нелюбимой кузине. А значит, надо быть там через полчаса.
– Холли, – позвал он, когда вежливое похлопывание не возымело результата.
Она оглянулась. При виде него сердитое выражение сменилось любезной улыбкой.
– Ах, лорд Винсент. Рада вас видеть. Какая приятная неожиданность.
Прошептав что-то на ухо мужчине, она взяла Винсента за руку. Знакомая рутина: она не сказала ни слова, не спросила о его предпочтениях, просто повела на второй этаж. Ее бедра покачивались, сиреневые шелковые юбки тихо шелестели с каждым шагом. Пышная, но миниатюрная, просто сама женственность, Холли была довольно популярна у других клиентов, именно ее популярность и привлекла Винсента. Никто не станет задаваться вопросом, что он делает за закрытыми дверями, если уходит наверх с такой женщиной, как она.
Она открыла дверь в середине коридора. Винсент вошел в пустую спальню и отказался от предложения выпить.
– Мы не ждали вашего визита, милорд, – сказала Холли, сплетя пальцы, словно играя в гостеприимную хозяйку. – Если вы подождете немного, я прослежу, чтобы вам приготовили комнату.
– Нет необходимости. Сойдет и эта. Пришлите Джейка.
Нахмурившись, она склонила голову набок.
– Джейка?
– Да. Молодого мужчину, с которым я… – трахался – …виделся на прошлой неделе.
На ее лице появилось понимающее выражение.
– О. – Она сжала губы, в уголках светло-карих глаз проступили морщинки.
Что в его просьбе так ее развеселило? Нервы его сегодня были ни к черту, и он смерил ее рассерженным взглядом за то, что она посмела над ним смеяться.
Холли отвернулась и потянулась к дверной ручке.
– Да, конечно, лорд Винсент, – сказала она и исчезла за дверью, голос ее звучал натянуто, словно она сдерживала смех.
Поджав губы, Винсент раздраженно хмыкнул, сорвал белые перчатки, бросил их в свой цилиндр и поставил тот на комод. Затем вытащил карманные часы. Чертовой шлюхе лучше поторопиться. Если бы она отвела его в обычную комнату, он мог бы поискать потерянную булавку. Вместо этого она оставила его в этой безвкусной, красной спальне, которая явно освободилась совсем недавно. В воздухе стоял тошнотворный запах дешевых духов и женского возбуждения.
Чудесно. Он приедет к тетушке, благоухая борделем. Все гости, конечно, слишком вежливы, чтобы сказать ему об этом в лицо, но наверняка решат, что по дороге на бал он останавливался, чтобы повеселиться.
Впрочем, все лучше, чем правда. От беспокойства внутренности крутило, так что Винсент больше не мог это выносить. Ему нужна всего пара минут с Джейком, чтобы взять себя в руки. Обычная беседа – несколько вопросов, несколько ответов, – а потом он уедет. Он заехал сегодня специально, чтобы не позволить себе действовать на низменных инстинктах. До первого четверга следующего месяца оставались недели, а до тех пор он продолжит держать эти желания в узде, как бы это ни было сложно.
Каблуки вечерних туфель громко стучали по полированному дереву, пока он мерил шагами комнату. Всю последнюю неделю он не мог избавиться от тревоги. Мысль о том, не отчаяние ли вынудило Джейка податься в работники борделя, потянула за собой другую, а та следующую, так что вскоре он не мог думать ни о чем другом. Он допоздна не спал, а днем отвлекался от работы. Хотя у Джейка оказался настоящий талант, он явно не привык к экзотическим играм, какие предпочитал Винсент. А ведь его предпочтения – ничто по сравнению с некоторыми вещами, дозволенными в этом борделе. Станет ли Джейк делать то, что ему неприятно? Будет ли у него возможность отказать клиенту? Чтобы орудовать кнутом, не повреждая кожу, нужны опыт и самообладание. Что если Джейк доверится не тому человеку? Что если какой-нибудь развратный ублюдок воспользуется его беспомощностью? Винсент запнулся: при мысли о Джейке, истекающем кровью и скорчившемся от боли, валяющемся на полу, тревога сменилась страхом. Кто позаботится о нем, если его выкинут отсюда, как сломанную игрушку? Что если…
Щелкнула дверная ручка. Винсент резко развернулся.
Мужчина в одних только брюках вошел в спальню. Уверенный и самодовольный, он медленно направился к Винсенту.
– Добрый вечер, лорд Винсент, – сказал он с улыбкой на лепных губах, поглаживая себя сквозь тугие черные брюки. – Мне не хватало вас на прошлой неделе.
И как Винсент мог считать его привлекательным? Высокий, мускулистый, с неестественно взъерошенными золотистыми волосами, у Камерона каждый взгляд, каждый жест, каждое слово обещали несказанное удовольствие. Но он был чересчур лощеным, а его манера держаться – нарочитой, слишком шлюшной. Этот высокомерный тип был неспособен на искренность и открытость Джейка.
– Где Джейк?
Камерон остановился перед Винсентом и провел кончиками пальцев по его руке. Полуприкрыв глаза, он из-под ресниц взглянул на Винсента. Он был всего на пару дюймов ниже Винсента.
– Он занят, а я нет. Можете делать со мной что пожелаете, – отозвался Камерон, его широкие плечи опустились, подбородок лег на грудь – вся его поза изображала покорность.
Занят? Обжигающая, неистовая ревность накрыла Винсента при мысли о Джейке с другим. Терпкая и резкая, она мгновенно вплелась в ядовитый клубок мучивших его страхов. Винсент стиснул руки в кулаки.
– Где он?
Камерон наклонился ближе, потершись голой грудью о белоснежный жилет Винсента, а ладонью скользнув к застежкам его черных брюк.
– Какая разница, – отмахнулся тот от вопроса.
– Разница есть. – Винсент грубо отпихнул Камерона от себя и распахнул дверь, собираясь отыскать Джейка, в чьей бы кровати тот ни оказался. Мышцы рук сводило от желания разорвать на части того, кто осмелился к нему прикоснуться. Звук тяжелого дыхания разлетелся эхом по пустому коридору, пока Винсент оглядывался. Проклятье, да сколько же дверей в этом борделе? – Где он?
Рука схватила его за плечо.
– Лорд Винсент, вернитесь в комнату.
Винсент оглянулся. Камерон побледнел, в широко распахнутых темно-синих глазах отражался настоящий страх. Все высокомерие испарилось. Отступив, Камерон убрал руку.
– Где он? – медленно процедил Винсент, поворачиваясь к нему лицом.
– Я-я не знаю, милорд. – Голос Камерона дрожал.
– Где? – вопрос взрезал воздух, точно кнут.
Громко сглотнув, Камерон сделал еще шаг назад и покачал головой.
Не сводя глаз с его шеи, Винсент разжал и снова стиснул кулаки. Его пальцы идеально подходят для этой шеи, и он будет сжимать их, пока эта шлюха не скажет все, что ему нужно знать.
– Где. Он.
– Я не знаю, милорд. Клянусь. – Камерон продолжил отступать от него. – Здесь его нет.
Его полные паники слова гулко прозвучали в голове Винсента, прорвав густой красный туман ревности. Джейка здесь нет? Разум на мгновение прояснился, а потом Винсента накрыла ярость. – Тогда где он, черт побери? – проревел он.
Камерон вздрогнул, словно от удара, сделал еще шаг, наткнулся на кровать и взмахнул руками, чтобы не плюхнуться на задницу. Он взволнованно обвел взглядом комнату, голая грудь тяжело вздымалась.
– Я не знаю. Он… он уехал и не вернулся.
Винсент запрокинул голову и, оскалившись, зарычал. Но это не помогло избавиться от завладевших им отчаяния и бешенства от собственного бессилия. И если Камерон скажет “Я не знаю” еще хоть раз, Винсент не сдержится и придушит его.
Мадам. Возможно, она ответила бы на его вопрос. Но если он заявится в ее кабинет, требуя рассказать, где прячется кто-то из ее шлюх, то будет выглядеть опустившимся жалким идиотом. Он и так позабавил всех представлением сегодня. Наверняка весь бордель слышал, как он тут орет, словно пациент бедлама.
Сунув руку в карман сюртука, он вытащил сверток фунтовых банкнот и кинул их в Камерона, а потом развернулся и оставил того на коленях собирать разлетевшиеся по полу бумажки.
В следующее мгновение он уже сбегал по каменным ступенькам борделя. Его лакей открыл дверцу кареты. Первой мыслью Винсента было отправиться в Ист-Энд: обыскивать грязные улочки и трущобы.
– К леди Коллартон. И живо, – сухо сказал Винсент, устраиваясь на черном кожаном сидении.
Лакей захлопнул дверцу. Свистнул кнут, и карета покатилась вперед.
Перед глазами одна за другой вставали картинки: Джейк, один и беспомощный. Джейк, истощенный, скорчившийся от холода в темном переулке. Джейк, которого насилует какой-нибудь пьяный урод. Джейк…
– Хватит, – приказал он себе, одной силой воли останавливая поток ужасных образов. Нет смысла предполагать худшее, по крайней мере сейчас.
Сразу после бала он начнет прочесывать улицы Лондона, пока не отыщет Джейка. Но Винсент не знал, ни где начинать, ни даже настоящего его имени. По сути он не знал о том почти ничего. Где он живет? Как проводит время? Что любит больше: виски или джин? У Винсента был только образ: худой, но сильный молодой мужчина с темными волнистыми волосами, которые спадали до самого подбородка, с красивыми губами. В комнате было слишком темно, и ему так и не удалось хорошенько разглядеть Джейка. Интересно, глаза у него голубые или карие? Или, может, зеленые? Но точно не серые – в этом он был уверен.
Откинув голову на спинку, он ровно дышал, пытаясь успокоиться. Джейк – не его собственность. У него нет причин ревновать или удерживать того рядом, хотя как Винсент ни пытался, он не мог отделаться от этих мыслей. Ему нужно было увидеть Джейка. Но неужели он правда верит, что одной короткой встречи ему будет достаточно?
Нет, не будет.
Вот черт.
Вздрогнув, Винсент тихо застонал. Нет! Та часть его, которая желала, чтобы он был респектабельным, крепко стоящим на ногах джентльменом, тем, кого отец гордился бы называть сыном, восставала против мысли о продолжении этого знакомства. И все же… он хотел Джейка.
Винсент выругался про себя и снова зарычал от беспомощности. И что ему теперь делать?
Он потер лицо ладонями и нахмурился. Проклятье. Он забыл шляпу и перчатки в той безвкусной комнате. У слуг борделя уже есть его булавка, почему не оставить им что-нибудь еще? Он вытащил из кармана часы и придвинулся к окну, чтобы разглядеть стрелки в свете уличных фонарей. Десять минут до того, как ему нужно быть у тетушки. Нет времени заезжать домой. Без шляпы он как-нибудь обойдется, а вот перчатки придется взять у дядюшки.
Лучше бы Марсдену быть благодарным за то, чего стоило Винсенту это приглашение. Одного черного цилиндра, одной пары белых перчаток, одного танца с нелюбимой кузиной и отсрочки в поисках одного неотразимого мужчины.
Глава Пять
Оливер сорвал с шеи платок и схватил другой. Задрав чисто выбритый подбородок, он приладил новый платок к шее, так чтобы края легли на воротник рубашки. Поджав губы и сосредоточенно нахмурившись, он смотрел в зеркало над умывальником, уговаривая дрожащие пальцы слушаться.
Солнце зашло несколько часов назад, и только свечи в оловянных подсвечниках разгоняли вечерние тени. Пахло мылом для бритья. Оливер торчал тут уже довольно долго. Если он не приедет на бал в скором времени, то гнева Винсента ему не избежать.
Последний раз поправив узел, он изучающее уставился на свое отражение. Неидеально, совсем не так, как выходит у Винсента, вернее – у его камердинера, но это хотя бы похоже на приличный узел.
Он взял черный вечерний сюртук, висевший на спинке стула, и сунул руки в рукава. Застегнув пуговицы, он попытался руками расправить складки на шерстяной ткани. По-хорошему надо было его погладить, но сейчас уже поздно.
Переступив через куски белого льна на полу, он подошел к прикроватному столику и застыл, протянув руку к нефритовому камешку.
За это время он успел прикипеть к булавке душой. Она почти постоянно была с ним, пусть даже надежно заткнутая в карман жилета. Хотя выходил из дома он эту неделю нечасто – из страха наткнуться на Винсента, – не считая редких поездок к бабке. Ему будет не хватать этой булавки, этого кусочка Винсента, но он же не вор. Подобрав ее с пола, Оливер даже не подумал о последствиях, но не мог же он оставить ее себе. Для Винсента ее ценность была вовсе не в деньгах. Оливер четко помнил первый раз, когда увидел ее на Винсенте, и гордость в его голосе, когда тот сообщил Оливеру, что дедушка решил подарить нефритовую булавку ему, а не старшему брату.
Конечно, были и другие способы вернуть ее Винсенту, но тайно послать ее почтой – слишком трусливое решение.
Ему нужно, чтобы Винсент знал, что это был он. Что Винсент подарил тот неспешный, томный поцелуй именно ему. И дело тут не в эгоистичном желании быть с мужчиной, которого он любил. Просто Оливер больше не мог его обманывать. Даже если Винсент отвернется от него, откажется его знать, Оливер должен сказать ему правду.
Нет, он, конечно, не собирался говорить тому обо всем. Оливер не был трусом, но не мог представить, как смотрит в красивые ярко-синие глаза Винсента и небрежно замечает:
– Кстати, Прескотт, на прошлой неделе ты меня трахнул.
Поморщившись, он вздохнул. Нет, нет. На такое он точно не способен. Но есть и другой способ открыться Винсенту. Способ, для которого не нужны слова.
Его пальцы сжали булавку. Все тело охватила дрожь. Оливером завладел немыслимый коктейль эмоций: холодящий страх и сладкая неугасимая надежда. Вообще-то, причин на что-то надеяться у него не было. Совсем. И все же он не мог перестать; его бедное сердце хваталось за любой шанс, потому что отчаянно в ней нуждалось.
Может, только возможно, тот поцелуй что-то да значил. Может, Винсент позволит их дружбе перерасти во что-то большее.
*
Высокая брюнетка похлопала ресницами и сделала полшага к Винсенту, подставив грудь прямо ему под нос.
– Погода в последнее время такая теплая, как по-вашему, лорд Винсент?
– Да, конечно. – Осторожно отстранившись на те же полшага, чтобы держаться на положенном расстоянии от незамужней леди, Винсент продолжил вежливо улыбаться, сдерживая порыв раздраженно закатить глаза. Он торчал на этом балу, казалось, целую вечность, и его нетерпение росло с каждой минутой. Ему пришлось любезно терпеть один скучный разговор за другим. А теперь это глупое дитя захотело обсудить с ним погоду, а ведь Джейк может быть один, на холоде, где некому его защитить.
Стиснув бокал шампанского, Винсент поднес его к губам и осушил до дна. Он поставил бокал на серебряный поднос проходящего мимо лакея, схватил другой и сделал большой глоток. Сладко-горький шипучий напиток совсем не помогал избавиться от тревоги.
Очевидно, юная леди – он не помнил ее имени – не возражала, если джентльмен много пил, потому что пустилась в подробное описание “теплой” погоды. Рассеянно кивая, он скользнул взглядом за ее плечо, и его накрыла волна чего-то сродни облегчению.
Опустив подбородок и сгорбившись, около одной из мраморных колон у подножия парадной лестницы стоял лорд Оливер Марсден и нервно дергал пуговицы черного вечернего сюртука.
– …сейчас апрель, а дождя не было уже…
– Прошу прощения, мисс. – Винсент перебил пустоголовую болтушку на полуслове. – Я великодушно прошу меня простить, но мне нужно отлучиться.
В ее лице явно промелькнула обида.
Не став придумывать предлог для такого неджентльменского поведения, Винсент коротко поклонился и направился к Марсдену.
Да уж, тот явно не спешил. Винсент давно приготовил для Марсдена пару ласковых за опоздание, но не всерьез, конечно, чтобы тот не разозлился. После сегодняшнего вечера его компания была как раз тем, что нужно.
Полный решимости, он шел между гостями, искусно увиливая от тех, кто мог втянуть его в еще одну бессмысленную беседу. Будучи выше всех мужчин в этом зале, Винсенту без труда удавалось не терять Марсдена из виду, хорошо бы, тот не решил улизнуть, сократив свое пребывание здесь. Винсент прекрасно знал, что тот не любит светские рауты, не любит не только потому, что его, как правило, “забывают” на них приглашать. Винсент и сам их недолюбливал, особенно те, на которых присутствовал отец. Но с Марсдена не убудет, если он ублажит Винсента и потерпит час-полтора на балу в честь дня рождения тетушки.
На губах его появилась искренняя улыбка, напряжение впервые за несколько дней ослабло. Да, танец с нелюбимой кузиной определенно стоил приглашения Марсдена.
А его портной, видимо, не совсем пропойца. Строгий черный вечерний сюртук был очень к лицу Марсдену, подчеркивая широкие плечи и плавные линии узкой талии. Выглядел он весьма элегантно. Несмотря на состояние его банковского счета, Марсден был бы неплохим уловом для любой милой юной леди. Может, сегодня Винсенту удастся познакомить его с какой-нибудь богатой наследницей.
