Текст книги "Антигерой (СИ)"

Автор книги: Ася Пожарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Первый, – он резко сует руки в карман, а я возвращаюсь в свое кресло. Пусть уже свалит с моих глаз.

– Я знал, что ты сделаешь правильный выбор. А теперь скройся, – он резво выходит из кабинета, почти толкнув Машу, что переминается за дверью, явно, подслушивая.

– Зачем весь этот цирк? – недовольно интересуется наша женщина-босс. То, что открыла глаза на эту всю ситуацию, мне именно Мария, было очевидно. Здесь именно она мои глаза и уши. – Ты же знал, что это он.

– Да, хотел посмотреть как наш великий бизнесмен, ломается под натиском более великого Яна Николаевича, – Маша закатывает глаза. Знает, что это не причина. Но вытаскивать ее из меня клещами, уж точно не собирается, знает, что не расскажу.

– О чем ты хотел поговорить? – она шлепается на стул напротив меня, и кладет свой планер на стол, поспешно сбрасывая шпильки с ног, и весело шевеля пальцами.

– Я завтра покупаю еще одно помещение. Мы созрели на второй клуб, – в ее глазах быстро мелькает удивление, радость, непонимание. Именно она была первым человеком, которого я взял в свою команду при создание «Storm». И этот клуб был таким же ребенком для нее, как и для меня.

– Что это ты хочешь сказать? – она понимает, она очень понимает.

– Пойдешь туда на правах директора? – она и здесь больше как директор, а не администратор, ведь с моим графиком, я здесь бываю редко.

– А ты? – резонно.

– Буду владельцем, – но вся документация, персонал, будет на тебе. Почти как здесь, только уже полноценно, – она молчит, но я знаю, что хочет очень хочет.

– Да! Да, да, да, – она почти скачет от радости, ну конечно, от такого предложение, я бы в ее годы тоже не отказался. – А что здесь будет?

– Не знаю, возможно, в скором времени, я все-таки, вплотную займусь этим бизнесом. Пока здесь все еще ты правишь. Завтра оформляем все документы. Потом ремонт, оборудование, персонал. Запустимся примерно через месяц-два, – она кивает, что-то строчит в планере.

– Только у меня одно условие, – она прищуривается. – Я участвую в работе с дизайнером. Нет, ты не подумай, у тебя неплохо получается, но раз я там директор, то хочу вносить свои коррективы, – поднимаю руки вверх в жесте «сдаюсь», и довольный нашим разговором, спускаюсь к машине.

Глава 16

…и хотелось, забыв алфавит,

не рифмуя слова – жить с другими.

я пытался писать о любви —

получалось лишь твое имя.

POV Анфиса

Часы медленно преодолели отметку в девять вечера, а я все еще скучаю одна. Когда услышала звук открывающейся двери, ноги сами понесли меня в прихожую. Я целый день сходила от скуки, выглядывая на заснеженную улицу. Еще с утра Ян отправил мне сообщение, в котором настоятельно просил не высовываться на улицу до его прихода. Сначала я разозлилась, и хотела назло выйти на улицу, чтобы наконец-то прикоснуться к снежку. В конце концов, мне уже не десять лет, чтобы выслушивать его приказы, и беспрекословно и выполнять. Но надев свою куртку, я поняла, что с собой не взяла ни шапку, ни варежки. Топнув ногой, я вернулась в комнату, и натянула обратно свою домашнюю одежду. Болеть мне совсем не хотелось. Просидев весь день на чердаке, в шикарной комнате с панорамными окнами, я читала книги, переписывалась с Таей, Соней. И услышав заветный хлопок двери, полетела вниз.

– Привет, – он первый разрушил тишину. Какой-то необычно довольный Ян, вгонял меня в краску, заставляю потупить взгляд в пол, и прикусив губу, смущенно ему ответить. – Как дела? – он скинул куртку, и пошел на кухню. Мне ничего не оставалось, как поплестись за ним, прожигая взглядом его спину.

– Нормально. У тебя? – я умостилась на стул напротив него, наблюдая, как он шерстит по кастрюлям.

– Тоже. Кушать будешь? – он поднял взгляд на меня, я кивнула.

– Чем занималась? – я ковыряю вилкой картошку. От чего-то, пропал аппетит, я абсолютно не контролирую себя, когда рядом этот непонятный мне человек. Возможно, я злилась, от того, что он обещал прийти раньше, но как обычно явился почти ночью. Но, признаться даже себе в этом, было стыдно

– Ничем особенным, – я с интересом поглядываю на него. Почему же вечно угрюмый Ян Громов, сегодня такой счастливый? Моя отвратительная черта характера, это отсутствие доверия ко всем. Не могу точно сказать, кому я в последний раз доверяла все секреты на сто процентов. Наверно никому, разве можно, даже самому близкому человеку, давать все оружия?

– На улицу, конечно же, не выходила? – он хитро щурится, делая глоток из кружки. Меня подмывает сказать, что выходила, что не послушала его. Что пока он тусил непонятно где, я гуляла по улице, забив на его указания. А может он вообще зависал в койке, с другой рыжей, горячо целя ее губы. И черт, только одна мысль об этом, словно острым осколком, уколола в сердце. Я не знаю почему, но я хотела все внисмание Громова, только на себя.

– Не выходила, – но упрямо поджав губы, показываю ему, в очередной раз, его превосходство, и мое идеальное послушание.

– Да ладно? Что за акция невероятной покорности? – он вновь показывает свое прекрасное расположение духа, своей улыбкой и смехом. Я выбираю игнорировать его вопрос, просто пожав плечами. Я не ревную, и мне не интересно где он был. – И ты даже не изъявишь желания выйти, чтобы слепить снеговика, или закидать меня снежками? Или чем там вы занимаетесь? – я не знаю, какое у него представление обо мне, и сколько, по его мнению, мне лет, но сведя брови к переносице, отвечаю:

– Не изъявлю, – слишком грубо. Злюсь, что не могу быть равнодушной к этому всему, не могу так же, как и он забить на ситуацию, не показывая, что меня это задевает. Он считает меня инфантильной малолеткой, у которой детство в одном месте играет? – У меня нету шапки и перчаток, – стараюсь реабилитироваться, сделать вид, что вина не в том, что он распоряжается моей жизнь, крутит мной как своей игрушкой, а в отсутствие нужной одежды. Но я уже вижу, как на его лице мелькает непонимание, или злость.

– Ты всегда такая колючая? – он говорит это с долей недовольства, но мы все еще стараемся удержать ситуацию в нужном русле.

– С чего ты взял, что я колючая? Или, по-твоему любое действие которое может тебе прийтись тебе не по вкусу, это моя колючесть? – я не хочу ссорится, но слова вылетают прежде чем я успеваю подумать о последствиях. Знаю, что уже сама зажигаюсь, и вижу, как в серых глазах напротив пляшут чертики.

– Откуда же ты знаешь, что мне приходится не по вкусу? Не бери на себя слишком много, ты ведь ни черта не знаешь, о моих вкусах, – режим «плохой парень» активирован.

– Да ладно? Образ злого и грубого Яна, это ведь не ты. Твоя защитная оболочка. Ты вроде видишь меня насквозь, но сам про меня знаешь, только имя, и то, что я сломала в шестом классе недалекому хоккеисту нос. И кто из нас берет на себя слишком много? – я смотрю на него, яро игнорируя глаза. Знаю, что стоит мне туда взглянуть, как снова сорвусь, разрыдавшись, закроюсь в комнате, или в себе.

– Как же сильно ты ошибаешься. Хватит! Анфиса, снимай свои розовые очки, нет хорошего и милого Яна. То, что ты называешь моей оболочкой это и есть я. И если ты расцениваешь мою доброту, как мою слабость, то может нам стоит сменить правила твоей мнимой игры на мои? Ты позволяешь себе слишком много, пока я тебе это позволяю. И я очень рекомендую, не заставлять меня, менять мое отношение к тебе, – по спине пробегает холодок. Я вижу долю правды в его словах, но осознание этого, рушит мое представлении о том, что у нас сейчас происходит. Он не дает мне времени дать достойный ответ, почти швырнув кружку в раковину, он как ураган проносится около меня и за секунду поднимается на второй этаж.

Слезы, непрошеные слезы, непонятно почему я ломаюсь. Не хочу этого признавать, но, я же действительно нарисовала образ другого Яна. Яна которому не наплевать на меня действительно, а не потому что он знакомый моего отца. В моей голове это просто заблудившийся человек, у которого не все потеряно. Мне даже показалось, что я могла бы помочь ему изменится, он правильно говорит, я ошибаюсь, очень сильно ошибаюсь. Это его образ, он не хороший персонаж о которых пишут в книгах. Он антигерой до самой последней строчки.

Накинув на плечи куртку, я вылетаю на улицу. Сую руку в карман, и меня буквально прошибает током от неожиданной находки.

Flashback

Я наблюдаю за ребятами стоя около машины Ника. Пока Вамп, которого как я сегодня узнала, зовут Кирилл, выполняет очередной заход по стрельбе, Глеб и Ник устроили учебный спарринг, под чутким руководством Яна.

– Не хочешь парочку приемов выучить? – я вздрагиваю, когда рядом, неожиданно, появляется Ян, пока я отвлеклась, на звон разбившейся бутылки, от очередного выстрела Кирилла.

– Не горю желанием, – он достает сигарету из пачки и подносит зажигалку ко рту.

– Это еще, что такое? – он смотрит на осмелевшую меня, которая выдернула из его рук, пачку сигарет, а из второй руки черную зажигалку.

– Ненавижу когда курят рядом со мной, – он хмурится, но, что-то мне говорит, что ссоры не будет.

– Меня это не сильно волнует, – он тянется ко мне, и мне требуется всего лишь секунда, чтобы пуститься в бега. Весело смеясь, я перебираю ногами, уносясь вдаль, пока не запинаюсь о какую-то палку, и с таким же громким смехом не валюсь на землю.

– Попалась!

Flashback end

Эта пачка так и осталась у меня. Стою на заснеженном крыльце, в расстегнутой куртке наброшенную на тонкую футболку, и впервые за длительное время зажигаю сигарету. Морщусь от их крепости, и слишком ярко выраженного вкуса табака. Из моей памяти почти стерлись те дни, когда я могла выкурить пачку сигарет за несколько дней. Когда страдала, от своей никчемности и разбитого сердца, и винила себя во всех бедах. Воспоминания накатывает с новой силой, я снова чувствую себя ничтожной, снова рыдаю, и курю злополучные сигареты.

Не знаю сколько времени прошло, но я почти не чувствую пальцы на руках и ногах. Идти в дом, где каждый угол пропитан его запахом, нету никого желания. Была бы моя воля, я бы сбежала, но охранник, который сидит в будке на проходной, уж точно мне этого не позволит, после прошлого раза, он вообще глаз с меня не спускает. Я хочу исчезнуть, чтобы никто меня не трогал, хочу забыть его, и все, что случилось как страшный сон. Но мне никто не позволит этого сделать. Пусть провалится под землю, этот Громов. Я больше не хочу видеть его стальные глаза, и соблазнительную улыбку, мы друг другу никто, и пора это уже усвоить. Мы слишком разные, чтобы даже дышать одним воздухом, и все, что может получиться между нами это цунами, что разрушит на своем пути все. А я этого не хочу, слишком долго собирала себя по осколкам, чтобы так просто рухнуть в пропасть, вновь.

Я выкурила порядка пяти сигарет, и не почувствовала облегчения как это было раньше. Телефон ожил в кармане штанов.

От кого: Ледяное Величество

Вернись в дом.

Поднимаю глаза вверх и понимаю, что его окна выходят прямо на крыльцо, где я стою уже почти час. Сморгнув слезы, я могу разглядеть в окне мужской, высокий, силуэт. Сую телефон в карман и демонстрирую ему средний палец, я не девочка на побегушках, чтобы беспрекословно исполнять его команды. Пусть заведет себе собаку, чтобы потешить самолюбие.

От кого: Ледяное Величество

Не нервируй меня, снова.

Нашелся самый нервный, касаюсь взглядом окна и понимаю, что он ушел. Борюсь сама с собой, и в очередной раз принимаю поражение. Тихо вхожу в дом, потому что действительно замерзла. Подниматься на второй этаж, где вероятность его встретить почти сто процента, нет желания. Поэтому стянув куртку, и отправив ему смс, я почти сразу вырубаюсь на диване в гостиной. Сегодня мне снится океан, бескрайний, и очень неспокойный. Темные, высокие волны раз за разом, накрывают меня с головой, и не дают вдохнуть воздуха. Я иду ко дну, без шансов на спасение.

Глава 17

я научил тебя гореть – ты сожгла мне крылья.

больше я не ангел твой.

я научил тебя любить, а ты полюбила

не меня,

там был другой.

POV Ян

Как мало нужно, чтобы эта маленькая колючка вывела меня из себя. Ее слишком вспыльчивое поведение раздражает и привлекает одновременно. Мне действительно нужно хорошенько подумать, чтобы вспомнить, когда мне перечли в последний раз. Рядом с ней я как на чертовых качелях. Казалось бы, она сидела передо мной в самом обыкновенном расположение духа, и уже через секунду просто взорвалась на тысячу осколков. Прежде мне не приходилось видеть таких эмоциональных, и живых, девушек. Внутри нее словно буря, или извергающийся вулкан. Но точно не безумная разработка, как охмурить богатенького, смазливого мальчика. Хотя безумства в ней, хоть отбавляй.

Утром настроение болтается на отметке: «что-то между землянкой моего деда и домом Люцифера». Спускаюсь на первый этаж, и сразу замечаю Анфису. Даже не сняв куртку, дрыхнет на широком диване, скрутившись калачиком. Стойкий запах табака, который плотным шлейфом тянется от нее, сильно бьет в нос. Усмехаюсь. Правильная девочка курит? Это что-то новенькое. Сую руки в карман и совершенно забываю, зачем шел сюда, разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и спускаюсь на парковку. Сегодня долгий и сложный день. Я уже очень давно стал задумываться, о том, что жизнь на пороховой бочке меня не особо устраивает, и принял решение вплотную заняться своим бизнесом. Чтобы в ближайшее время это «хобби» стало полноценным источником дохода, для безоблачного существования. Выкупая второе помещение для клуба, я уже начинаю подыскивать следующую площадку. Не сказать, что моя сегодняшняя работа меня не устраивает, просто так называемый «черный» бизнес, в наше время принял более жесткие повороты. И некоторых на этих самых поворотах хорошо так заносит. Мы начали готовиться к длинному, и тяжелому прощанию с альянсом. Насколько я знаю Кирилл и Андрей вплотную занялись программированием, и уже скоро запустят свою первую разработку. Глеб всегда занимался параллельно отцовским бизнесом, а Ник у нас знатный гонщик, собирается заняться разработкой собственной трассы. Короче, все при деле.

POV Анфиса

Чтобы открыть глаза мне приходится приложить титанические усилия, тело бьет озноб. От куртки, в которой я случайно уснула, сильно воняет табаком. Стянув с себя раздражающую вещь, я касаюсь тыльной стороной ладони своего лба. Горячая. К счастью, где находится аптечка, я уже знаю. Градусник показывает тридцать восемь и три. Даа, постояла на уличке. Поднимаюсь на второй этаж, чтобы сходить в душ, и смыть ненавистный запах. Сил совсем нет, и сразу после водных процедур я засыпаю. Сегодня мне снится серое небо, осеннее море, которое не спокойно бьет волнами об пирс. Я продрогла до нитки, и без задней мысли прыгаю в мутную воду. Волны становятся настойчивей, меня накрывает с головой, и коротких передышек не хватает, чтобы схватить нужное количество воздуха. Когда тело предательски тяжелеет, и начинает, опускается в морскую пучину, сильные руки подхватывают меня и тянут вверх. На этом моменте я проснулась, и уже минут десять боролась с собственной гордостью, которой у меня хоть отбавляй. Мозг понимает, что нужно попросить Яна заехать в аптеку, а чувство собственного достоинства кричит, что лучше съесть целый лимон, чем просить помощи у заносчивого засранца. Пользы будет больше. И пока я маюсь, сидя на диване укутанная в три пледа, и шмыгая носом. Входная дверь громко хлопает. Шаг, два, три.

– Привет.

– Все еще дуешься?

– Нет, – звучит мое «нет» крайне убого и хрипло.

– Слышу, кто-то вчера нагулялся на ночь, глядя, – Ян выходит из кухни и садится рядом со мной. А уже через секунду удивляет легким прикосновением к моему лбу.

– Лапы прочь, – голос Джигурды неведомой магией пробрался к моим голосовым связкам.

– Горячая. Температуру мерила? – Ян – святая простота.

– Да, – отворачиваюсь, и скорее всего, надуваю щеки.

– И? – он начинает разговаривать со мной как с маленьким ребенком.

– Тридцать восемь и три, – отсаживаюсь от него подальше.

– Хреново, – он опускает два пальца на переносицу, как будто действительно расстроился.

– Да ладно? – поднимаю одну бровь. – Тебе то, что?

– Лечить придется, у нас в субботу важное событие, – он хитро лыбится.

– Это, еще какое? – чихаю, наверно, аллергия на самовлюбленных аборигенов.

– День рождение моей мамы, и мы приглашены, – он сует мне в руки салфетки.

– Чего-чего? – я подскакиваю на ноги. – Я тут причем?

– Притом. Одну я тебя оставлять не буду, поэтому вариантов у тебя не много, – он пожимает плечами. Ну, все берегись. Мои глазища агрессивно пробегаются по всем предметам, которые находятся в комнате. Точно, в руках главное оружие. Квадратная коробка, в которой хранятся салфетки, метко летит прямо в белый хохолок этого петуха.

– А у меня ты спросить не хотел? Я для тебя, что часть интерьера?

– Не злись, давай поговорим, – он, заливаясь хохотом, прячется за спинкой дивана, пока я выискиваю новое оружие.

– Боюсь не получится, – он снисходительно улыбается, прямо как недалекому ребенку спросившему, почему небо голубое?

– Это еще почему? – улыбается, забрасывая ноги через спинку кресла.

– Мы на разных языках разговариваем, я на человеческом, а ты на тупом! – швыряю в него ещн одну подушку, и без сил падаю на диван.

– Какая-то ты слишком буйная, как для больной, – он ловит очередной снаряд.

– Ты тоже с виду на козла не похож, хотя… – делаю вид, что присматриваюсь. – В целом, сходства проглядываются.

– Ну все, все, я уже понял, что ты главная забияка на районе, – поднимает руки, делая вид, что сдается.

– Ой, не утрируй, – прикрываю глаза, и шумно выдыхаю.

– Ну что? – он подкрадывается со спины. – Будем лечить тебя!

Ближайшие пару дней Ян действительно забивает на работу, и как курица наседка крутится вокруг меня. Следит, чтобы я пила таблетки, делает мне чай, заставляет полоскать горло отвратной болтушкой. Иногда дома появляется кто-то из его друзей, в это время я, наконец, чувствую себя взрослой, состоявшейся девушкой, а не пятилетней соплячкой под чутким надзором бабули-паникершы. Чаще всего Ян со своим «гостем» закрываются в его кабинете, и часа два о чем-то трындят. Так, за просмотром фильмов и поеданием бульонов, которые готовил, увы, не Ян, а его домохозяйка, и прошли три дня моего выздоровления. В пятницу утром к нам пришел стилист. Изначально, я думала, что мы будем издеваться над Громовым, но в итоге издевались надо мной. Банкет его мамы, видите ли, не обычный день рождение Зои Васильевны, из соседнего подъезда, а целое обрядное действо. Именно по этому случаю, мы часа два выбирали мне наряд. В конце концов, мы остановились на черном платье, со спущенными плечами. На ноги, чтобы сделать образ более праздничным, я надевала красные лодочки. Милая девушка стилист, согласилась прийти завтра утром, чтобы сделать мне макияж, и прическу. Так как времени, чтобы переодевается на месте, не было, мы решили ехать уже сразу при параде.

Когда стрелка часов коснулась десяти вечера, Анна, так ее звали, предложила подкрасить Яна. Волосы его, к слову, были пшеничными, с золотым отливом, и я совершенно не понимала, зачем он портит их пепельной краской. Мне как главному нытику, даже позволили пару раз провести жесткой кистью, по волосам Громова, и подергать его за щеки, пока Аня старательно выводила на его волосах длинные полосы. Громову это не понравилось, и он то и дело дергался, и хватал меня за руки, стараясь усадить к себе на колени. Буря замерла, между нами снова светило ласковое майское солнце, заставляя сердце болезненно сжиматься, от мимолетных касаний Яна.

В начале первого ночи, плюхнувшись в кровать, мне показалось, что я уснула за секунду, но отголосками сознания, я почувствовала, как теплая рука, совершенно не похожая на вечно ледяную мою, коснулась моего лба. Касание было таким осторожным, что показалось, будто тонкое перо коснулось над морщинкой на лбу, а после мне поправили одеяло, и дверь тихо закрылась.

Глава 18

внутри стало пусто.

мы будем сидеть весь май,

цитировать Пруста и тихо сходить с ума,

смотря на дорогу,

без счёта часов, минут;

ты верила в Бога,

я верил

в тебя

одну.

POV Анфиса

Кажется главным подарком на день рождение маме Яна, буде труп ее собственного сына. Уже минут сорок мы ругались. Ник и Тая, которые приехали минут двадцать назад, только и успевали нас разнимать. Дело все в том, что его величество Громов, упертый баран. Изначально, он десять раз напомнил мне выпить лекарство, потом контролировал, чтобы я поела. И, в конце концов, запретил мне надеть платье, видите ли, я замерзну пока мы доедем, и я «более чем успею переодеться прямо на месте». Он каждые десять минут, хмурился, и начинал читать нотации, от чего волосы на моей голове становились дыбом, а из ушей валил пар.

– Ян, ты мне не мамочка, чтобы указывать, когда и что надеть! – я всплеснула руками, от чего шикарные кудри, которые сделала мне стилист Аня, подскочили и упали за спину.

– Я единственный здравый разум в этом доме, – самое главное, что его настроение было абсолютно пофигистичным. Сам же он стоял в шикарном костюме, на ногах белоснежные кеды, верхние пуговицы рубашки сексуально расстегнуты. И я совру тысячу раз, если скажу, что он не шикарен.

– Ты единственная заноза в моей жизни! – я топаю ногой, но не получив никакой реакции громко шаркая тапками поднимаюсь в свою комнату. Натянув свитер и джинсы, и аккуратно развесив платье на вешалку, возвращаюсь вниз. Ян даже не пытается скрыть победную ухмылку, и вальяжно семенит к двери.

– Можешь же когда хочешь, – а подливать масло в огонь, это вообще, его любимое занятие. Спокойно Анфиса, он просто небольшое недоразумение в твоей жизни. Фыркнув на его слова, я надеваю белый пуховик. Ян не упускает возможность, и, схватив меня за капюшон, поворачивает к себе, кутая в шарф. Тянусь рукой, чтобы треснуть его по башке, но он успевает увернуться, и, щелкнув меня по носу, выталкивает на улицу.

Дорога у нас занимает часа три, может чуть больше. К счастью, или нет, весь путь я бесстыдно проспала. В мои планы, если честно, это не входило, но тихая музыка, и любование мужественным лицом и руками Яна, убаюкало меня. Да, черт возьми, я признаю, что он самое прекрасное существо мужского поло, которое мне приходилось встречать. И мне сложно отрицать, что при виде его бабочки в живот начинают сходить с ума, а сердце крутит тройные кульбиты. Это сложно объяснить, но меня к нему тянет. Даже когда я вспоминаю род его деятельности, и то каким грубияном он может быть, это не отталкивает меня, а еще больше привлекает. Особенно, думая, каким он заботливым был последние пару дней, и то каким другим он бывает со мной. Вспоминая Громова, с которым мы только познакомились, и Яном которого я вижу сейчас, сложно не заметить изменения. И дело не в том, что он стал другим, дело в его отношение ко мне.

Разбудили меня, уже почти на месте. Ян аккуратно прикоснулся к моему лбу холодными руками.

– Уже? – одним глазом я все еще наблюдала сон.

– Еще чуть-чуть, просыпайся, – он поспешно отдернул руку.

– Угу, – конечно же, я продолжила дрыхнуть.

– Фаня, – но это чудовище (ну, может не такое он и чудовище), не дало мне наслаждаться своим сном дальше.

– Я не сплю.

– Я вижу.

А потом все было очень суматошно, девочки переодевались. Ника поправляла мою прическу. И краем уха, я слышала, как она же ругалась с Глебом, по поводу какого-то парня. С горем пополам все собрались и вытрусились из своих номеров отеля. Ночевать вроде как никто не собирался, но Ян сказал, что это «на всякий случай». Я вышла самая последняя, провозившись с застежкой на туфле, и пропустила, когда все ушли. В коридоре, вальяжно облокотившись на стену, и листая что-то в телефоне меня, ждал Ян. «Не влюбляться, не влюбляться», как мантру я повторяла у себя в голове. Но получалось как-то не убедительно.

– Колючка, шикарно выглядишь, – ну и зачем, он так сексуально провел языком по губе?

– Стараюсь соответствовать, – он подошел на невероятно близкое расстояние, лишая меня последней возможности дышать. Я чувствовала, как он сокращает расстояние, заставляя меня, облокотится на стену. И его дыхание, которое он направил куда-то в область шеи, заставляя меня замереть, чтобы не сорваться, и не послать самообладание далеко и надолго. Его руки, совершенно бесстыдно касающиеся моей спины. Нос, втягивающий аромат моих волос. И…, и его чертов телефон, зазвеневший совершенно не вовремя. Он не отстранился, но момент был упущен.

– Где твоя куртка, – о чем он?

– Что? – голос предательски дрожал.

– Куртка Анфиса, – он отпустил меня из плена своих рук и, вернувшись в комнату, откуда я только вышла, дал мне минуту на то чтобы восстановить дыхание.

POV Ян

Я уже давно понял, что общаться с Анфисой нужно как с ребенком. Спокойно, терпеливо, не поддаваясь на провокации. Ведь, изменить ее мнение или позицию, невозможно. Каждый раз, объясняя ей что-то, приходится сталкиваться с отрицанием. Она стойко не дает кому-либо пробраться слишком глубоко в ее сознание. Скорее всего, она боится слишком доверится. И правильно, я не тот добрый парень, с которым таким правильным девочка как Анфиса, бывает хорошо.

Буквально через пятнадцать минут нашей поездки, Анфиса уснула. За все четыре часа нашего пути, она ни раза даже не шевельнулась, на душе заскребли кошки. Я прекрасно видел ее нездоровый румянец, который говорил о температуре, и редкое шмыганье носом, каждый раз напоминало, что это из-за меня она простояла на улице в такой холод. Хоть и вину я свою признавать не хотел, совесть, которой у меня в помине не было, тихо скребла в голове, «это все ты».

Когда я в очередной раз коснулся ее головы, она приоткрыла один глаз.

– Уже? – она потерла ладонью щеку, но тот час же убрала ее, вспомнив о макияже.

– Еще чуть-чуть, просыпайся, – ее глаза снова закрылись, а в ответ я услышал не внятное «угу»

– Фаня.

– Я не сплю, – звучит не убедительно, но через пару минут она начинает шевелиться, пишет кому-то смс. В таком невнятном настроение, мы подъезжаем к отелю, который я снимал каждый год, и каждый год уверял, что никто не останется на ночь, и при этом каждый год, кто-то напивался в «зю-зю», и нам просто не оставалось выбора. Конечно, можно было и потеснить родителей, но я слишком рано стал сам себя обеспечивать, и стал самостоятельным, чтобы делать такие вещи. Если бы я был один, это другой разговор, но я с огромной компанией друзей, тут без вариантов.

Пока девочки зависли все в одном номере, и занимались «женскими делишками», строго настрого запрещая нам входить, мы, парни, зависли в соседнем номере, играя в фифу*. Глеб, не удержавшись, разболтал о том, что у Ники появился ухажер, который дико ему не нравился, как он говорит «понтовый парень». Что ж мы можем только пожелать ему удачи.

– А она все талдычит мне, «Я не маленькая!» Та знаю я, блядь, что ты не маленькая, но мозгов то у тебя от этого не больше. Я же вижу, что он какой-то скользкий кент! – гневно закончил свою тираду Шахов. Жахнув кулаком по столу, он выскочил на балкон. Я как хороший друг, и верный товарищ, пошел за ним.

– Глеб, ты же знаешь Нику, если она хочет это сделать, она сделает, – Шахов нервно выпустил струю дыма из носа.

– В том то и дело, что знаю. Слишком хорошо, блядь, знаю, чтобы сказать, что она повелась на очередного мудака, – ну тут я согласен, вкус у Шаховой младшей отстой.

– Ты пробил его по базам?

– Пробил, пробил, все чисто, либо очень хорошо подчищено.

– Если по нашим все хорошо, то вероятней всего он чист.

– Я понимаю, но не нравится он мне, хоть убей. Катается на своем красном байке, такой весь перец, но слишком он недоговаривает, как по мне.

– Не накручивай себя, приедем, разберемся с твоим зятьком, – я нервно посмеиваюсь и толкаю его в плече.

– Не беси, Ян, – и после этого все причесанные, при марафете, выкатываются в холл. Но Анфиса была бы не Анфисой, если бы не опоздала, я уже думал подниматься искать ее, мало ли.… Но она сама появилась на мраморных ступеньках просторной лестницы. Черный шелк, струившийся по ее молочной коже, будил далеко упрятанные мной инстинкты. Ее точенные ключицы, что переливались под светом хрустальной люстры, манили меня к себе. Я точно знаю как она пахнет, шоколад и мята, но сейчас мне захотелось убедится в этом вновь. Этот дурманящий запах, вставлял меня сильнее сигарет, и мне бы избавится от него скорее, а я как чертов суицидник, играл лезвием у сонной артерии, каждый раз позволяя проникать ее все глубже под кожу. Точно нимфа, она делает несколько неловких шагов на высоких шпильках, стирая расстояние между нами.

Честно, я никогда в жизни не велся на поводу желания. Мне кажется, что я еще с детства руководствовался исключительно холодным разумом. Но сегодня какой-то невидимый дьявол вселился в меня. Мне хотелось прикоснуться к ее острым ключицам, и вдохнуть аромат блестящих волос. Шоколад и мята, как всегда. Опустить руки на ее тонкую талию и посмотреть, наконец, вблизи на ее родинку, на щеке. Опустить руки чуть ниже дозволенного, и попробовать на вкус ее светло-розовые губы.

Один телефонный звонок разрушил все, а возможно и спас, нас или меня, от неизбежного. Я смотрел в ее растерянные глаза, и не понимал, она хочет этого, так же как и я, или хочет избавиться от меня. Наверно только этот ее ступор заставил меня отстраниться. Пока мы ехали в машине, мне казалось, что она даже не дышит. Кусая губы, что делало меня еще более заведенным, она молчала и не осмеливалась взглянуть на меня. Но при этом смело приняла мою руку, когда я помог ей выйти из машины, и почти не смутилась, когда открыл дверь ресторана. Она восстановила дыхание, но не давала по-свойски притянуть ее за талию, соблюдая дистанцию между нами. Нам оставалось сделать еще два шага, чтобы войти в зал, где проходит торжество. Звонкий визг, и хрупкая фигурка с рыжей копной крепко держится за мои плечи. Она была бы не собой, если бы не умудрилась поскользнуться. Черт, пусть я пожалею уже через минуту, но ее соблазнительные губы, цвета клубничного мороженого, слишком провокационно закушены ее зубами. Секунда, две. Ее руки в моих волосах, мои на ее шее. Это что-то больше чем поцелуй, но слишком меньше, чем то, чего хотелось бы мне.

– Кхм, – я прикончу любого, кто заставил мне оторваться от сладких губ Анфисы.

– Папа?

– Ян?

Глава 19

В ее глазах хотелось утонуть,

Но близко никого не подпускала.

Боялась – снова могут обмануть,

И повторится, как она страдала.

Улыбку покрывала в сердце грусть.

И ни один из них не догадался,

Что это – маска. А за маской пульс

От боли пару раз уже сбивался.

POV Анфиса

Мне впервые в жизни захотелось провалиться под землю. Я вцепилась в плечи Яна, и боялась даже взглянуть в сторону человека, которого секунду назад, он назвал «папой». Анфиса, где твои мозги? Что на меня нашло? Его поцелуй, словно серверное сияние, прикоснувшиеся к губам, и завладевшее всем моим сознанием. Громов умело целовался, и я даже боюсь представить, сколько он практиковался для этого. Магия стала утекать из пальцев, принося взамен унылое чувство стыда, и злости.