Текст книги "Не дружи со мной (СИ)"
Автор книги: Ася Лавринович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 10
Как я и предполагала, дождь зарядил на целую неделю. По улицам снова разлились глубокие лужи. Город стал грустным и неприветливым. От этого еще больше захотелось домой… У нас затяжные ливни в это время года – роскошь.
Сдав сложный зачет, мы с Пашей выползли из аудитории.
– Этот Иван Иваныч – энергетический вампир! – пожаловалась я. – Мне попался легкий билет, но он задавал столько дополнительных вопросов…
– А что тебе за билет достался? – рассеянно спросил Пашка.
– Устав ООН и принципы международного права! Вот пристал! Охарактеризуйте, говорит, Полиночка, дополнительно принцип уважения прав человека! Я ему: послушайте, Иваныч!..
– Так и сказала? – Паша продолжал вертеть головой, кого-то высматривая…
– Нет, Иван Иваныч, конечно… А дальше рассказываю: первый принцип заключается в том… Долгих, ты слушаешь меня?
– Ага!
Я хмыкнула и, глядя сбоку на Пашку, ехидно продолжила:
– Первый принцип, говорю, при посеве моркови – это подождать, пока почва хорошенько прогреется… Так?
– Так, – тут же кивнул Пашка, совершенно не вникая в смысл моих слов. – А второй принцип? Погоди, какой моркови?
– Оранжевой! Куда ты вылупился?
– Там вроде историки стоят…
Боже! Ушацкая! Покоя мне от нее нет! Я взглянула в ту сторону, где столпились студенты. Судя по тому, как многие расхаживали туда-сюда с раскрытыми тетрадями, у историков тоже вот-вот должен был начаться зачет.
– Что-то Ульяну не вижу, – проговорил озадаченно Пашка.
– Украли, наверное, такую девочку золотую! – проворчала я.
– А?
– Сороки, говорю, унесли!
– Полюшко мое русское, – обратился ко мне Пашка, – а ты не могла бы подойти вон к тем девчонкам и поинтересоваться, где Ульяна?
– А сам что? – запротестовав, я скрестила руки на груди.
– Это ее подруги, я уже столько раз донимал их расспросами об Уле, боюсь, они меня за одержимого маньяка сочтут.
– А ты и есть одержимый маньяк! – сказала я. – И какая из них Маша?
– Какая Маша? – не понял Пашка.
А мне та таинственная «М» на дисплее смартфона покоя не давала…
– По-моему, одну зовут Люба, а… вторую не помню. Но точно не Маша.
– О’кей, и что мне за это будет?
– Ну, хочешь, поцелую тебя? – заржал Пашка.
– Шутник! – укоризненно покачала я головой, а затем сделала шаг вперед и вполне искренне произнесла: – Хочу!
Не знаю, что Пашка увидел в моих глазах, но смеяться сразу перестал, а вид у него сделался озадаченный.
– Хм, шутница! – так же в ответ проговорил Долгих. – Дуй на разведку, мороженое тебе куплю!
– Я Гошка что ли, сладостями со мной расплачиваться? – буркнула себе под нос, направляясь к группе историков. Две похожие друг на друга русоволосые девушки углубились в чтение конспектов.
– Привет! – громко поздоровалась я. – Не подскажите, Ульяна Шацкая ведь из вашей группы?
Девчонки настороженно уставились на меня, а затем переглянулись.
– Из нашей, – кивнула одна из них.
– Ее сегодня нет в университете? – спросила я.
– А вы кто?
– Я ее старая знакомая, мы из одного города, – ответила я. Чего они так всполошились-то? – Мы после сессии вместе домой поедем, между прочим. На машине. Хотела решить с ней пару организационных вопросов по этому поводу…
– Ульяны сегодня нет! И, похоже, уже не будет! – ответила мне вторая подруга Шацкой.
– Заболела что ли? – равнодушно спросила я.
– Мы не знаем! Но это вряд ли… Она бы предупредила.
– У вас будет зачет? – поинтересовалась я. Этот бубнеж вокруг с повторением дат…
– Да! Увы! – хором ответили девчонки.
– И Ульяна на него не явилась? – поразилась я. Вот поэтому и небо разверзлось громом и молнией. Неслыханная ситуация.
– На пересдачу придет, ничего страшного! – заверили меня подруги Ули. – Хотя, да… Это странно.
Вернулась я к Пашке ни с чем. Только руками развела.
– Нет ее сегодня и не было.
– Что же могло случиться? – забеспокоился друг.
– Да что с ней могло случиться средь бела дня? – возмутилась я. – Тем более, она боксом занимается! Хук справа, хук слева…
Я замахала руками.
– Ну все-все! Разошлась! – постарался угомонить меня Пашка. А затем полез в карман за смартфоном. – Черт! Нет новых сообщений!
Разволновался-то как…
– Ты параноик что ли?
– Нет, конечно! Просто Ульяна обычно сразу отвечает… Вчера так классно переписывались весь вечер!
Мы с Пашей направились к большой лестнице.
– О чем? – бесцеремонно поинтересовалась я. Между лучшими друзьями не должно быть никаких секретов!
– Так я тебе и сказал! – обидно щелкнул меня по носу Пашка.
– Пожалуйста! Можешь, не рассказывать! Тем более, я вчера тоже так классно переписывалась!
– С кем это? – заинтересованно покосился сбоку Пашка, толкая тяжелую дверь. Пропустил меня вперед. Теперь мы шагали по улице в сторону остановки. Ветер трепал темные волосы Паши, поэтому друг тут же натянул на голову капюшон. Вдалеке угрожающе прогремел гром. – Неужели с Буравиным?
– С ним самым! – закивала я. Мечтательно уставилась на свинцовое низкое небо: – Любименький мой!
Пашка расхохотался.
– На самом деле, Герман – отличный парень! Да, он своеобразный…
Как Пашка ловко обошел слово «тупой».
– …но вы с ним отлично вместе смотритесь!
– Спасибо! – с натянутой улыбкой отозвалась я. – Тоже так думаю!
– Ах, Полинушка моя, раз уж он действительно тебе нравится, я буду рад, если у вас все получится! – Пашка обнял меня и потрепал по волосам. – Ведь я хочу, чтобы ты была счастлива!
Ах, Пашенька, счастлива я буду только с тобой, но никак не с Буравиным…
– И я только рада, если у вас с Улей все получится! Такой союз! – восторженно откликнулась я. – Нерушимый, блин! Как ей, кстати, твое послание?
– От Гошки-курьера она в восторге! Цветы красивые, а записка – трогательная и непосредственная… – ответил Пашка. – Я, правда, этого немного не понял. Вроде старался поромантичнее написать. Видимо, потому что от души…
– Именно поэтому, – кивнула я. Накалякала я ее тоже от души как курица лапой и с кучей ошибок. И рожицу глупую с высунутым языком нарисовала в конце.
– Пойду тачку из ремонта забирать, – похвастался Пашка. – Так давно на ней не катался, соскучился…
Я только хмыкнула. Не верила в сознательность Пашкиной машины. Она у него жива-здорова до первого перекрестка.
Расстались мы с Долгих на остановке. Я забежала в полупустой троллейбус и заняла место у окна. Пока мы не тронулись, смотрела на Пашу. Друг углубился в свой телефон, и выражение лица его при этом было обеспокоенным. Что он так переживает за свою драгоценную Ульяну? Волнуется…
Точно такое же лицо у него бывает, когда я заболеваю. Так как в этом большом городе у меня нет никого ближе Пашки, звоню сразу ему. Долгих прибегает с фруктами и сладостями. А я в это время как Карлсон прикладываю руку к горячему лбу: «Я самый больной в мире человек!»
Звучит странно, но в какой-то степени мне даже нравится болеть. Пашка суетится, словно заботливая мамочка. Хотя с моей настоящей мамой болеть одно наказание. Она только и знает, что приговаривает: «Конечно, заболела! Спать с открытыми форточками…» или «Конечно, заболела! В марте уже щеголяешь без шапки…» Если бы мне на голову свалился кирпич, она бы проворчала: «Конечно, свалился! Ты ведь ходишь ногами по улицам прямо мимо домов!»
Но мамины ворчания не так приятно вспоминать, как Пашкины ухаживания. Помню, как однажды я слегла с бронхитом, и Долгих провел в моей комнате несколько дней. Бегал в аптеку, давал по расписанию лекарства, и мы даже спали на одном разобранном диване. Из-за этой близости и Пашкиного внимания я пошла быстро на поправку, хотя, признаюсь, с ним болеть хотелось дольше… Поэтому, окончательно выздоровев, я еще для порядка нарочно кашляла словно брешущий пес, чем здорово пугала друга.
Обо всем этом я вспоминала, упершись лбом в холодное стекло. Над домами, которые мелькали за окном троллейбуса, снова нависли сердитые лохматые тучи. Небо цвета мокрого цемента… Надоела такая погода! Я не успела отъехать от университета, как снова начал накрапывать дождь. И хотя ливни в городе идут вот уже неделю, я, как обычно, была без зонта…
По пути у нашего троллейбуса слетели «усы». Дождь продолжал скрестить в окна, поэтому многие пассажиры предпочли переждать непогоду в транспорте. Водитель открыл двери, и в салон тут же проник свежий грозовой воздух.
Тогда я и заметила Шацкую. Вместо того, чтобы сдавать зачет, Ульяна стояла на пешеходном переходе с большим пакетом в руках. Ветер трепал ее волосы. Уля, придерживая одной рукой тяжелый пакет, а другой разлетающуюся юбку, воровато оглядывалась по сторонам. Жива, здорова и, судя по всему, куда-то торопится. Точно не на зачет.
Несколько секунд я глазела на Шацкую, а затем вскочила с места.
– Девушка, – лениво позвала меня кондукторша, – билетик не потеряли? Без него на другой троллейбус не пересядете!
– Я выхожу! Мне надо! – растерянно пробормотала я, до конца не осознавая, куда мне нужно бежать в дождь. А главное – зачем?
Я выскочила из троллейбуса и направилась к пешеходному переходу. Толпа, пропустив грохотавшую пожарную машину, уже двинулась через дорогу. Тревожная сирена посеяла в душе беспокойство…
Во множестве ярких зонтов я не сразу нашла Ульяну. Шацкая шла быстрой походкой, не обращая внимания на разошедшийся хлесткий дождь. Я, держась чуть поодаль, тоже не отставала. Сама не заметила, как в какой-то момент мы обе перешли на бег…
Глава 11
Один раз Ульяна все-таки обернулась. Но передо мной в тот момент к остановке несся грузный мужчина с таким гигантским зонтом, что под ним, как в сказке, могли спрятаться и муравей, и воробей, и лиса, и заяц… Весь лес, в общем. Я, благодаря этому черному «куполу», осталась незамеченной.
Под ноги из водосточных труб сбегали холодные струи. Шацкая ловко и изящно огибала лужи, кокетливо приподняв край юбки. Ее низкие каблучки выстукивали по черному блестящему асфальту. Я же, боясь упустить Улю, шлепала прямо по воде, не разбирая дороги. Волосы Ульяны, став влажными, завились в легкие локоны. Мои же три пера на голове, намокнув, прилипли к щекам. Наверняка с такой «укладкой» еще и уши торчат. Ладно, не до красоты мне сейчас…
Я продолжала бежать за Ульяной и проклинать все на свете: свои комплексы, идеальность Шацкой, любопытство, ревность, Пашку… В какой-то момент мне захотелось догнать Улю и, запрыгнув ей на спину, повалить на асфальт в огромную мутную лужу. Она портит мне лето, портит мне всю жизнь!..
Миновав центр города, Ульяна свернула в один из переулков. Я притормозила, чтобы отдышаться. Мы так долго бежали… запыхалась. А Шацкой хоть бы хны! А ведь она еще какой-то пакет тащит. Интересно, что в нем?
Я выглянула из-за угла и дождалась, когда Уля отбежит на порядочное расстояние. Народу здесь не так много, как в центре, поэтому я рисковала быть замеченной. Теперь главное – не упустить Ульяну из виду. Я вновь припустила вперед.
Когда мы выбежали в частный сектор, пришла пора насторожиться. Я не особо разбиралась в этой местности. Да что там! Я была вообще здесь в первый раз. Дорога стала такой разбитой, что на мои кеды тут же налипла грязь. Куда Шацкая меня завела? Обходя все лужи, я прилично отстала и едва не прозевала поворот, за которым скрылась Уля. Дождь постепенно превратился в противный холодный спрей. Пока я доплелась по слякоти до того самого поворота, Ульяны и след простыл. Черт возьми! Я обернулась назад, чтобы оценить проделанный путь. Месила ногами грязь, чтобы остаться ни с чем? И теперь идти столько же в обратную сторону? Я охнула. Честно говоря, даже не помнила, за какой дом нужно завернуть, чтобы из частного сектора снова выйти в город. На мгновение меня охватила паника, но затем я взяла себя в руки. Нет, так просто я не сдамся! Зря что ли белые кеды грязью заляпала? Я снова посмотрела в ту сторону, где скрылась Уля. Там начинались гаражи. Не припомню, чтобы у Шацкой была машина. Я сделала глубокий вдох и шагнула навстречу приключениям. А как еще назвать все это безумство? В пасмурный день слоняться по незнакомой местности между гаражами…
Обойдя одну аллею и не обнаружив ничего подозрительного, я поплелась дальше. Все гаражи в этот час были закрыты. Спрей сыпался с неба, над головой сверкнула яркая вспышка молнии, а спустя несколько секунд в небе оглушительно загромыхало. В какой-то момент так резко стало пасмурно, что я решила, будто у меня потемнело в глазах.
Продолжала исследовать гаражи. Большинство из них выглядели совсем печально… Облупившая серая краска, разрисованные баллончиками двери, тяжелые ржавые замки… Я брела по грязи. Хлюп-хлюп. Так хлюпала моя тоска. Куда я поперлась? Зачем? Внезапно поднявшийся ветер швырнул холодные капли дождя в лицо.
И все-таки мне удалось отыскать Ульяну. Сначала в тишине сквозь далекий грохот грома я услышала бряк ключа. Осторожно выглянула из-за угла. Шацкая уже закрывала гараж. Пакета у нее в руках не было. На всякий случай я запомнила: сорок восьмой номер, третья аллея… Если бы все это происходило в нашем родном городе, я тут же решила бы, что Ульяна просто забросила какие-то вещи в гараж Шацких по поручению отца. Хотя… Учитывая финансовые возможности ее семьи, вряд ли такой старый гараж мог принадлежать главе семейства. И почему это нужно делать вместо сдачи зачета, особенно когда ты вся такая правильная и учишься без долгов на бюджете? Кому принадлежит этот гараж? Ее строгой тетке, с которой они живут в одной квартире? Одни вопросы…
Сзади послышался какой-то странный шелест. Я обернулась, но никого не увидела. Облезлые кусты, которые трепал ветер, чей-то выброшенный грязный кардиган, битая бутылка из-под портвейна, одинокий рваный ботинок… Я зябко поежилась. Молодец, Ковалева! Нашла приключения на свою… голову. И Шацкая тут совершенно ни при чем. Во всем виноваты слепая ревность и любопытство.
Я с трудом отвела взгляд от подозрительно шевелящихся кустов и уставилась на гараж, который закрывала Уля. Но Шацкой рядом с ним уже не было. Куда она делась? Прошло ведь всего пара секунд… Мистика!
Кусты затрещали, и я зажмурилась от страха.
– Ой-ой! – пискнула я, почему-то не решаясь обернуться.
Чье-то тяжелое дыхание, а затем… Клац! Кто-то с силой дернул меня за рукав черной толстовки.
– А-а-а-а! – заорала я благим матом. Со страшным рыком бродячий пес вцепился в мою кофту и не собирался ослаблять хватку. В глазах от страха потемнело, и ноги подкосились… Все! Конец… Сейчас этот громадный волкодав загрызет меня насмерть! И не сразу найдут за гаражами мое изуродованное объеденное тело… Оно пролежит здесь несколько дней, пока какой-нибудь бездомный не вернется за своим потерявшимся драным ботинком и не обнаружит меня…
И будет совсем ужасно, если эта псина напоследок отгрызет мне нос… А потом кто-нибудь спросит:
– Но как случилась эта трагедия?.. И что с ее носом?
А Пашка печально так ответит, больше не сдерживая слез:
– Ковалева всегда совала его куда не следует… Рано или поздно этим все и должно было закончиться!
Я обмякла от ужаса, когда совсем близко раздался чей-то звонкий голос:
– Груня! Груня, фу!
Я разлепила глаза, из которых уже катились жгучие слезы, и уставилась на ту самую Груню. Мелкая пушистая шавка, которая, оторвавшись от земли, болталась на моем рукаве. Резко обернулась. Рядом стоял мальчишка в ядовито-оранжевых резиновых сапогах.
– Эм-м, – начала я. – Ты не мог бы отцепить ее от меня?
Я тряхнула рукой и Груня зарычала еще яростнее.
– Ты бы не шастала мимо этих кустов, – посоветовал мне паренек. – У Груни тут щенки!
– Да нужны мне сто лет Грунины щенки! – злилась я, свободной рукой вытирая слезы. Страх постепенно отступал. А ведь с перепугу эта рычащая мелочь пузатая показалась настоящим мохнатым чудовищем…
Подросток осторожно подошел ко мне и, тихо приговаривая: «Грунечка, Грушечка…», оторвал от моего рукава собаку. Затем спустил на землю, и шавка тут же ускакала обратно в кусты. Я осмотрела толстовку. Рукав был порван. Супер! Как бы я не напоминала себе, что во всем сама виновата, невольно под раздачу попадала и Ульяна. И зачем я за ней сюда потащилась? Дура!
– Это ваша собака? – спросила я.
– Моя? – испугался мальчишка. Видимо решил, что я с него могу спросить за порванную толстовку… – Нет, конечно! Груня ничейная! Но вообще она гараж Степаныча сторожит… И он ее подкармливает.
– Какого еще Степаныча? – спросила я.
Вместо ответа мальчик кивнул на гараж под номером «сорок семь».
– У него там «Урал» стоит…
– «Урал», значит, – кивнула я. Будто это имело какое-то значение… Вообще нет мне дела до какого-то Степаныча. – Спасибо, что помогли! А что вы здесь делаете?
– Гуляю, – серьезно ответил мальчишка. Ах, да… Подросткам же вроде положено по гаражам на каникулах лазить даже в самую мерзопакостную погоду. – А вообще я тут через дорогу живу, на улице Воронина, в тридцать четвертом доме!
– Ясно, – снова кивнула я. А затем спросила, словно невзначай: – Значит, это гараж Степаныча?
– Ну да, – настороженно ответил мальчик.
– А сорок восьмой чей, не знаете?
– И ты туда же? – нахмурился пацан.
– Куда? – искренне удивилась я.
– Что вы все вокруг него шныряете…
Ага! Значит, Ульяна здесь была не в первый раз… Кому же принадлежит этот гараж?
– Перейдем на «ты», хорошо? – сбивчиво начала я, разнервничавшись. Хотя подросток сразу начал мне «тыкать», так что не суть. – Ты видел тут такую высокую шатенку. В юбке, с сумкой…
– Голубоглазая?
– Ага! – обрадовалась я.
– Красивая, – покраснев, сказал пацан.
Я только раздраженно рукой махнула.
– На вкус и цвет, знаешь ли… По мне – ничего в ней особенного! Так видел?
– Видел! – кивнул парень.
– Круто! – зачем-то подпрыгнула я на месте от радости. – Это ее гараж?
– Ее? Нет, конечно! Им уже давно никто не пользуется! Поэтому я и удивился, когда сначала эту бабу увидел, а потом и его…
– Кого его? – заорала я так неожиданно, что пацан чуть из сапог своих оранжевых не вылетел.
– Высокий такой, – начал описывать он, – патлатый…
Высокий и патлатый, высокий и патлатый… Никто из знакомых на ум не приходил.
– Я их всегда тут в разное время видел. Высокий обычно вечером, около пяти часов приходит…
Я тут же посмотрела на спортивные наручные часы. Начало пятого…
– Может, и сегодня во столько придет, – будто прочитав мои мысли, пожал плечами подросток.
– Интересно, что они здесь делают? – тихо спросила я сама у себя.
– Да наркотой поди барыжат, – подсказал мальчишка. – У нас здесь в частном секторе с этим делом только так… Будто в девяностых застряли. Многие любят ширнуться по вене!
Я представила себе эту картинку: Уля с самыми чистыми глазами, в пуантах со своей тыквенной веганской запеканкой и одними пятерками в зачетке предлагает «ширнуться по вене» местным… Не может «А вот у Шацких Ульяна» таким заниматься…
– Ну не… – поморщилась я. – Это вряд ли!
А что, если этот высокий и патлатый вывел Улю на кривую дорожку? Любовь ведь бывает зла! Стоп! Какая еще любовь? Зачем она тогда с Пашкой на двойные свидания ходит? Она хочет втянуть друга в свои темные дела? А-а-а-а! Мой мозг кипел!
В этот момент в моем кармане завибрировал телефон.
– Паша? Привет! – с облегчением выдохнула я, приняв вызов. – Ты где? Отвечай!
– Воу, Пелагея, полегче! – отозвался Пашка. – Я только что забрал тачку из ремонта…
– Приезжай за мной! – выпалила я. – Сейчас адрес назову… Погоди секунду! Подскажи, какой тут адрес?
Мальчишка в оранжевых сапогах охотно разъяснил мне, как сюда доехать. Видимо, ему самому хотелось скорее от меня отвязаться…
– Что ты там забыла? – удивился Пашка, когда я назвала свое местоположение.
– Сама бы знала, – проворчала я. – Но советую тебе поторопиться! – Я взглянула на грозовое небо и вытянула перед собой раскрытую ладонь. – Скоро снова дождь начнется!
– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин! – отозвался Пашка и отключился.
Люблю, когда Долгих приходит на помощь, не требуя лишних разъяснений, которые только время отнимают… Хотя, конечно, позже мне придется все ему рассказать. Только как? «Я тут хотела твою любименькую Шацкую вывести на чистую воду… Как она за твоей спиной крутит роман с высоким и патлатым!»
Мальчишка в оранжевых сапогах молча развернулся и почавкал по грязи вдоль гаражной аллеи. Я поплелась за ним.
– Спасибо тебе! – сказала ему в спину.
– За что? – удивленно проговорил мальчишка, не оборачиваясь ко мне.
– За то, что спас!
– От Груни-то? – Плечи мальчишки задергались от беззвучного хохота.
– Очень смешно! – буркнула я. Захотелось поддеть кедом камушек и запустить в сторону школьника. – Маленькие собаки тоже больно цапнуть могут! А мой рукав?
– Да кто же спорит? – Мальчишка обернулся ко мне и вмиг сделался серьезным. – Я тебе совет дам: уматывай отсюда! Тут не самая благоприятная атмосфера царит… Сплошной криминал.
Будто в доказательство своих слов, пацан провел ребром ладони по горлу, а затем притопнул резиновым сапожком. Я, правда, не поняла, для чего… Меня испугать?
– Это ты про местного авторитета Груню? – решила отшутиться я.
– Груня – самое безобидное, что могло с тобой произойти, я серьезно!
Интересно, что Шацкая забыла в таком месте? Телефон зажужжал. Пашка уже подъехал. Я повернулась в сторону гаража под номером «сорок восемь», рядом с которым пока никого не было. Появится ли там сегодня кто-нибудь еще?
– Ты сказал, что в пять… – начала я, но мальчишка в оранжевых сапогах уже пропал. Серьезно? Куда они все испаряются?
Любопытство жгло. Несколько холодных капель упало с неба. Идти к Пашке или дождаться таинственного «патлатого»? А если он какой-нибудь отморозок? Буду орать на помощь, Долгих услышит… Я неуверенно теребила разорванный рукав толстовки. Нет уж, хватит с меня приключений. Хотя… Еще немного потопталась на месте, решая, что делать дальше, а затем решительно шагнула в сторону.
