Текст книги "Не дружи со мной (СИ)"
Автор книги: Ася Лавринович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 3
– Ну-ка? – затаив дыхание, проговорила я. Что, интересно, он мне может предложить? Научную работу, которую я задолжала со второго курса? Было бы неплохо!
– Буравчик! – торжественно произнес Паша.
– А? – Мое лицо вытянулось от разочарования.
– Герман Буравин! – начал объяснять мне Паша. – Мой кореш по команде. Ты же от него была без ума!
– Ну, так уж и без ума… – вяло откликнулась я. – Скажешь тоже!
– Ты поможешь мне с Ульяной, а я сосватаю тебя Буравчику!
– Сваха тут нашлась, – проворчала я. Не нравился мне никогда никакой Буравчик! Глупости! Он же совсем… тук-тук! Сиди, я сам открою.
– А что? – довольным голосом продолжал Пашка. – Будем парочками гулять!
Парочками? От такого предложения хотелось улететь на луну…
– Герман – парень неплохой. Добрый, веселый… И я помню, как ты говорила, что Буравин тебе очень нравится… – Пашка внезапно накрыл мою руку своей ладонью. И как это обычно бывает – пульс где-то затерялся на мгновение от счастья. Друг заглянул мне в глаза и проговорил: – Пора действовать. Ты заслуживаешь счастья, Поля.
Губы мои уже дрогнули, чтобы сознаться во всем… Хотя это так сложно. Сказать ему: «Ты прав, Паша! Пора! Я… тебя… лю…» Только подумав об этом, во рту пересохло. А вдруг оттолкнет? Боюсь. Ай, к черту все… Но Пашка убрал свою руку и беспечно произнес:
– И я заслуживаю счастья! Уля – такая холодная, неприступная… Это так заводит! Моя Белоснежка!
– Господи, избавь меня!.. – воскликнула я, поморщившись.
– Шацкая и Буравчик – наша судьба! – заключил Пашка.
От ужаса я готова была заползти под стол и никогда оттуда не вылезать. И в самом страшном кошмаре такое не могло присниться…
Вспомнила тот день, когда впервые хотела признаться Паше в своих чувствах. Это было в прошлом году, летом после второго курса. Я накатала длинное письмо, в котором расписала все, что чувствую к лучшему другу… А еще купила в книжном красивый конверт-открытку с яркими красными сердцами. Черным жирным маркером подписала: «От Полины Ковалевой». Сделала это для того, чтобы Паша сразу понял мои серьезные намерения… Сказать обо всем в лоб сложно, а вот оставить послание…
Пашка в то время вместе с приятелями готовился к предстоящим соревнованиям по серфингу. Я пробралась в небольшое помещение, где находилась раздевалка, чтобы оставить свое письмо в сумке Долгих. Из-за обилия разбросанных по помещению вещей и рюкзаков совсем растерялась… А когда из открытого окна сквозь шелест волн донеслись мужские голоса и смех, совсем в панику ударилась. В первую попавшуюся сумку признание в любви не всунешь (вдруг не тому подброшу?), а быть застуканной в раздевалке ребят – та еще перспектива.
Я не нашла ничего разумнее, чем полезть в окно. Слава богу, первый этаж… Вторую ногу над подоконником заносила как раз под скрип двери. Хохот парней резко стих, а за моей спиной раздался растерянный Пашкин голос:
– Ковалева?
Я, не оборачиваясь, сиганула вниз, взмахнув на прощание собранным на макушке высоким хвостом. Приземлилась на песок и со скоростью света понеслась по пустому утреннему пляжу.
– Полина? – кричал вслед Пашка, который выпрыгнул вслед за мной из окна.
Бежать дальше было бессмысленно, все равно Долгих догонит в два счета. Я притормозила и резко обернулась:
– Ну чего тебе? – раздраженно воскликнула я, будто Пашка отвлекал меня от чего-то важного. Например, от позорного побега из мужской раздевалки.
Я уставилась на друга. На Пашке черный гидрокостюм, который подчеркивал его идеальную фигуру, взъерошенные влажные волосы и капли морской воды на загорелых скулах. Долгих смотрел на меня, щурясь от первых утренних лучей.
– Ты чего у нас шныряла? – задал вопрос Пашка, сверкнув белоснежной улыбкой.
– Я не шныряла! – Совсем позабыв о конверте, я сложила руки на груди.
– Что там у тебя? – тут же заметил мое послание Паша.
– Ничего! – от охватившего меня ужаса заверещала я, спрятала конверт за спину и отскочила назад.
– Ай, да ладно! – захохотал Пашка, протянув ко мне руки. – Поллианна, покажи? Сердечки какие-то…
Я продолжала скакать по пляжу, пряча конверт. Паша поймал меня и зачем-то повалил на песок. Наверное, для того, чтобы дезориентировать…
– Ну покажи! Покажи! – Пашка хрипло смеялся над ухом, а сердце мое стучало так громко, что я совсем не слышала шум волн. – Чего ты так испугалась?
– Отпусти меня! – жалобно просила я, смущаясь прикосновений Паши, который жался ко мне всем телом. В воздухе вдруг стало меньше кислорода…
– Расскажи, что делала в нашей раздевалке?
Я осмелилась поднять на друга глаза. Пашка сиял, радуясь непонятно чему. А я тут же сурово сдвинула брови к переносице.
– Хорошо! Хорошо! Там любовное послание! Доволен?
– Я так и понял! – продолжал улыбаться Паша. – А для кого?
Я молчала. И в этой напряженной тишине волны загрохотали еще громче. Каждый новый всплеск ударял по нервам. Паша внимательно смотрел на меня, и улыбка сползала с его лица. А зеленые глаза вдруг стали совсем темными, словно тенистые тропические джунгли…
– Полина? – почему-то шепотом позвал Долгих.
Его выражение лица мне совсем не понравилось, поэтому я негромко и сбивчиво начала:
– Есть у вас в команде такой парень… – Почему-то в голову в тот момент пришел именно Герман Буравин, который в нашем городке пользовался успехом у девчонок, но был тупой как пробка. – Светленький, голубоглазый…
– Буравчик что ли? – с облегчением выдохнул Пашка, а затем рассмеялся. – Я мог сразу догадаться, он многим нравится… Но, если честно, не думал, что и ты на его смазливую морду клюнешь…
– Как видишь, – виновато улыбнулась я. – Может, теперь ты с меня слезешь?
Пашка быстро вскочил на ноги и протянул мне руку. Помог подняться с песка.
– Давай сюда свое письмо! – сказал Пашка. – Я передам…
– Кому? Буравчику вашему? – перепугалась я. Уже и не рада была, что все это затеяла.
– Ну а кому еще?
– Нетушки! – замотала я головой. – Все! Забудь! Я передумала! Это было плохой идеей!
Паша, глядя на меня, не переставал улыбаться.
– Ты такая забавная! – проговорил со смехом он. – Так смущаешься…
Знал бы он, почему я смущаюсь. Щеки от нашей внезапной близости до сих пор горели.
– Если скажешь своему приятелю, что я к нему чувствую, тебе не жить! – серьезно предупредила я. – Сделаем вид, что ничего не было!
Мы молча направились вдоль берега. Пашка положил мне руку на плечо. Торопливые волны с шумом подкатывали к ногам. Я, осмелившись, обняла друга за талию. Долгих посмотрел на меня сверху вниз и усмехнулся.
– Признаться, ты меня напугала, – тихо сказал он.
– О чем ты? – тут же насторожилась я.
– Если честно, сначала решил, что это письмо предназначалось мне…
Я пару секунд промолчала, не зная, что ответить.
– И-и-и, если бы это было на самом деле так? – не поднимая головы, спросила я. Глядела на белую пену, которая оставалась на мокром темном песке.
– Глупости! – негромко и даже как-то нервно рассмеялся Пашка. – Я подумал в ту минуту: «Неужели она готова все испортить?»
– Испортить? – напряглась я.
– Конечно! И я рад, что героем твоего романа оказался Буравин…
– Вот как! – глухо отозвалась я.
– Ага! – Пашка на пару секунд прижал меня к себе крепче. – Ты очень дорога в качестве друга… Стань мы парой, еще неизвестно, к чему бы это все привело… Ты слышишь меня, Полина?
Я с отсутствующим видом уставилась на рыжее утреннее солнце, которое выглядывало из-за горизонта…
– Ау? Поля? Ты меня слышишь? – снова донесся голос Пашки.
Я вздрогнула и взглянула на друга. Долгих уже дожевывал мой круассан.
– Кофеек еще хлебну? – спросил он.
– Да, конечно! – растерянно проговорила я. – На чем мы остановились?
– Шацкая и Буравчик – наша судьба…
Будто слева между ребер воткнули тонкую острую спицу.
– Ах, ну да!
Я внимательно смотрела на Пашу. Что ж, последняя попытка образумить этого человека…
– Слышала, что Ульяна занятая девушка! – выпалила я.
– Разве? – удивился Пашка.
– Ага! – Я сделала невозмутимое лицо. – В последний приезд домой мама что-то рассказывала о Шацкой и ее бойфренде… Вроде там все серьезно. Дело до помолвки дошло…
– Да? – озадаченно спросил Паша.
– Да, – кивнула я. – И жених у нее еще какой-то чемпион Европы… или мира по кикбоксингу! Страшный человек! – решила я припугнуть друга.
– А может он завоевал титул Мистер Вселенная? – на мое удивление, ничуть не испугался Пашка. Наоборот только развеселился. – Ты такая болтушка, Ковалева! Нет у Ульяны никого… Я у подруг ее в клубе спрашивал. Так что ни о какой помолвке и речи нет…
– Вот как! Поссорились что ли? – не слишком искренне удивилась я. – А такая любовь была…
Я осуждающе покачала головой. Пашка гипнотизировал меня взглядом. Я невозмутимо отпила кофе, при этом громко причмокнув.
– Короче, Ковалева! – рассердился Паша. – Отвечай! Будешь помогать мне или нет?
«Пф, конечно, нет!» – закричал мой внутренний голос.
– Буду! – неожиданно для самой себя ответила я.
Внутренний голос тяжело вздохнул и сделал ручкой. Адьёс!
– Отлично! – обрадовался Паша. – Я в тебе не сомневался! Твоя йога… Ты не опоздаешь?
Я вскочила на ноги, не допив кофе. О чем речь? Конечно же, я опоздаю!
– Вечером спишемся или созвонимся! – выкрикнула я Пашке, направляясь к выходу.
После грозы свежий запах озона совсем вскружил голову. «Или на тебя так крепкий кофе без сливок подействовал? Что ты творишь?» – вопросил вернувшийся внутренний голос. Долго он на меня дуться не умеет. Я вместо ответа, щурясь от выглянувшего из сизых туч солнца, сделала глубокий вдох. Вы-ы-ыдох. Спокойнее, Полина… Дыши! Дыши! В моей голове уже зрел план. И, как мне тогда казалось, был он просто гениальным…
Я помогу тебе, Пашенька! Так помогу, что мало не покажется! Это же такая возможность убить сразу двух зайцев! Подставлю выскочку Шацкую и докажу Пашке, что никто ему не подходит больше, чем я. Долгих прав. Пора действовать. И счастье – оно так близко. Паша даже не представляет, насколько… В студенческом кафе за одним столом можно было вытянуть руку и потрогать свое счастье за нос. От одной мысли, что у меня все непременно получится, я повеселела и быстрым шагом направилась вдоль мокрой тополиной аллеи. Дерзай, Ковалева!
Глава 4
Спустя пару дней мой энтузиазм потихоньку сдулся, как воздушный шар. Вернувшись вечером после йоги в пустую квартиру, единственное чего хотелось – это устало сползти по стеночке на пол. Я отнесла сумку с формой в комнату и зашла в просторную кухню. Обычно в пятницу никого из Смирновых не бывает дома… Сразу после работы они отправляются на дачу и остаются там на выходные. Если честно, я так ждала весны и начала дачного сезона, чтобы в квартире никого не было.
Смирновы – мои соседи, которые занимают две комнаты из трех. Обычная семья: муж, жена и их двенадцатилетний сын Гоша. Последний – сущее наказание. Не знаю, как это приключилось, но мы сразу друг друга не возлюбили. Хотя, казалось бы, что делить подростку и великовозрастной девице? Но этот сопляк постоянно мне строил козни. То зубную пасту водой зальет, то сумку спрячет, то все йогурты в холодильнике сожрет. «Возраст у него такой! Трудный!» – вздыхала Елена Петровна, Гошкина мама. Лично мне на его возраст плевать. У меня он тоже не из легких. Однако я морские узлы на шнурках чужих кед не завязываю…
Характер у меня что ли такой скверный – врагов себе наживать? Не то что лапочка Шацкая… У той много подруг и приятелей, Шацкую все любят.
Я открыла холодильник и тяжело вздохнула. Моя полка была пустой. Даже последнее яблоко этот гад Гошка слопал. Еще и Ульяну так некстати вспомнила. Паша своей увлеченностью Шацкой настроение на несколько дней испортил…
Ульяна – она же такая… изящная, воздушная… С темно-каштановыми волосами и светлой кожей с еле заметными веснушками. Верно ее Паша Белоснежкой назвал. А ее глаза? Голубые и чистые, как горное озеро. На такую грех не залюбоваться… Ну а я что? Худая, как щепка. Смуглая, глаза карие. Таких пруд пруди… Никакой индивидуальности!
Я поставила чайник и стянула из вазочки Смирновых парочку пряников. Потом возмещу ущерб. Оставлю, например, шоколадку. Знаю, что Елена Петровна любит молочный…
Налила чай и уселась за стол. На улице уже стемнело. Тишина… Я гипнотизировала свое задумчивое жующее отражение в окне. Вечер пятницы, а мне даже податься некуда. Как обычно, ужинаю в одиночку. И чем? Ворованными пряниками…
Конечно, можно было навязаться в компанию Пашки и его приятелей, подруг-то у меня нет. С девчонками никогда отношения не складывались. Но почему-то это меня не волновало.
Скорее бы расквитаться со всеми экзаменами и рвануть в родной город. Туда, где море, белье на веревках в тенистых дворах, белая штукатурка на домах, наш любимый пирс… Все это так естественно и привычно: выбираться каждое утро на дикий пляж и купаться, бросив вещи под кустами. Гулять по тихим светлым переулкам, а вечерами провожать солнце за горизонт.
Мои мысли прервал телефонный звонок. Я потянулась за смартфоном.
– Да, Паштет?
– Привет, Полином! – бодро отозвался Пашка. – Ты дома?
– Угу. Недавно вернулась.
– Я тут недалеко от тебя! Сейчас забегу!
– Беги! – растерялась я. Что, интересно, ему нужно на ночь глядя?
Друг зашел спустя десять минут.
– Смирновы дома? – спросил Пашка.
– Не-а, на даче! Только завтра вечером вернуться… Проходи!
Долгих сразу перешел к делу:
– А пожрать есть че?
Я только горько вздохнула:
– Пиццу можем заказать!
– Сойдет! – деловито кивнул Пашка, разуваясь.
Зайдя в комнату, друг тут же развалился на моем собранном диване. Я осторожно присела на краешек стула и вопросительно кивнула:
– Чего притащился-то?
– Очень ты гостеприимный, Аполлинарий! – укоризненно покачал головой Паша. – Дело к тебе есть. Вернее, к твоему соседу…
Пашка уткнулся в телефон, заказывая пиццу с приложения.
– К Олегу Владимировичу? – растерялась я.
– К Георгию Олеговичу, – хмыкнул Пашка.
– Какие с этой мелюзгой дела могут быть? – удивилась я.
– Тебе, как обычно, сырную?
– Ага…
Паша лежал на моем диване в одной руке держа телефон, а вторую руку закинув за голову. Пока он продолжал пялиться в экран, я привычно разглядывала его. Красивый, с взъерошенными темными волосами, зелеными глазами и самой очаровательной на свете улыбкой… Высокий, сильный, добрый, обаятельный, такой дурной, родной, мой… Вернее, моим будет.
– А где Поля-младшая? – нарушил тишину Пашка.
– Ползает где-то! – поморщилась я.
– Ищи скорее мою любимицу! – потребовал друг.
Я встала на четвереньки и начала исследовать свою небольшую комнату. Поля-младшая – моя сухопутная черепаха. Вообще-то на самом деле ее зовут Изабелла (ага, в честь распитого в день покупки черепахи вина). Животинку мы приобрели с Пашей у сухонькой старушки возле перехода. Возвращались рано утром из клуба, отметив окончание первого курса. Тогда бабуля дрожащей рукой протянула нам коробку с черепахой.
– Будет вам лучшим другом, детишки! – сказала она. Пашка, как самая главная высокорослая «детишка» первым посмотрел, кто в коробке.
– Думал, там щенок! – разочарованно произнес друг. Будто бы ему в съемной квартире разрешили завести собаку… Вообще-то и моя хозяйка запретила заселяться с домашними животными, но это же…
– Черепашка? – заглянула и я внутрь.
– Будет другом! – негромко повторила пожилая женщина. Я взглянула на Долгих.
– Был бы щенок… – снова произнес Пашка, равнодушно пожав плечами. Дался ему этот щенок! – А от черепахи какой толк?
Это у Пашки друзей много. А мне разве новый приятель лишним будет?
– Паш, у меня деньги закончились, – тихо сказала я. В ту ночь я славно спустила все карманные… – С собой больше нет…
– Хочешь черепаху? – удивился друг.
Закивала головой.
– Я тебе верну!
– Да ладно, не надо возвращать! – проговорил Паша, доставая из заднего кармана джинсов бумажник. – Дарю!
Долгих протянул старушке крупную купюру.
– А мельче нет? – совсем расстроилась пожилая женщина. – Где же я с самого утра разменяю?
– Держите-держите! – Пашка вложил купюру ей в руку. Взял коробку с черепахой и протянул мне. Я тут же прижала презент к груди. Уже дома долго не могла дозвониться до Паши, чтобы еще раз его поблагодарить. Оказалось, что Долгих за черепаху отдал последние деньги и, проводив меня до подъезда, к своему дому тащился пешком в соседний район… А телефон разрядился по дороге.
С тех пор Изабелла проживала со мной в одной комнате. Мы с ней действительно сдружились. Может потому, что это подарок Пашки, но к черепахе я прикипела. И перед сном обязательно делилась с ней тем, как прошел мой день… Со стороны это все глупо, наверное. Но наши беседы (точнее мои монологи) вошли в привычку… Ну, а Полей-младшей черепаху Паша назвал. Потому что я такая же медленная, по его мнению. Опаздываю везде…
Я достала из-под стола черепаху и протянула Пашке. Изабелла тут же втянула в панцирь голову и все свои конечности.
– Так для чего тебе мелкий понадобился? – спросила я, вспомнив, что до этого мы говорили о Гошке.
– Мы тут на днях твоего Буравчика обсуждали… – начал Пашка.
Я только вздохнула:
– Моего! Как же!
– Да не переживай ты! – расценил по-своему мои охи-вздохи Паша, отпуская черепаху обратно на пол. – Скоро будет твоим…
Нужно ли мне такое счастье?
– Я и не переживаю, – промямлила я. Во что снова вляпываюсь?..
– Вспомнил, как ты хотела Буравину письмо оставить… Знаешь, а это неплохая идея была так-то… Можно отправить Уле цветы и записку… Как думаешь, Полин? От поклонника…
Пашка уставился в потолок и заулыбался. Неужели себя рядом с Улей представляет? Поклонник, куда деваться.
– А Гошка зачем? – не врубалась я.
– Служба доставки – это скучно! – поморщился Пашка. – А твой сосед – вылитый белокурый ангелочек. Может, какой трогательный стишок расскажет. Девчонки ведь любят детей?
Искренне пожала плечами. Не знаю, что там и как другие девчонки, а я из Гошки всю душу вытрясти готова.
– У тебя, кстати, как с ним отношения?
Кажется, пару раз я жаловалась Паше на своего несносного соседа, но он не придал моим словам особого значения…
– Мы с Гошей большие друзья! – без энтузиазма отозвалась я.
Наверное, мелюзгу можно использовать в своих коварных целях. Лягушку что ли Шацкой подбросить в коробке от поклонника? Придется наладить с Гошей отношения. А как? Еще одна проблема! Мороженого ему купить?
– Отлично! – обрадовался Паша. – Значит, тебе первое задание – узнать, какие цветы любит Ульяна…
– Стоп-стоп-стоп! – закричала я. – Как я тебе это узнаю?
– Поболтаешь с ней, – ответил Пашка. – То да се… Ваши мамки ведь дружат?
– Они вместе работают! – поправила я. – А вот я с твоей Шацкой ненаглядной даже ни разу не общалась толком!
Наши рычания у расписания – не в счет.
– Ну подружишься! Вот проблема то! – Ответ Паши меня обескуражил. – У вас, девчонок, все просто: обсудите, кто губы накачал, кто родить успел…
Я фыркнула:
– Ты прямо знаток женщин! Проблем ему нет, чтобы подружиться…
Я бы продолжила возмущаться, но в этот момент в дверь позвонили. Приняв у курьера две коробки с горячими пиццами, мы перебрались на кухню. Распахнули настежь окно. Чтобы в квартиру не летела мошкара, погасили основной свет и зажгли небольшой светильник над кухонным столом. Я принесла из своей комнаты пару свечей, Пашка полез в карман за зажигалкой. Ну чем не романтический вечер? Потянулась за своей любимой сырной пиццей и в тот самый момент почувствовала такое спокойствие и счастье… А потом Пашка произнес:
– Я тут разузнал побольше об Ульяне… Она, конечно, невероятная девушка!
– Конечно! – с самым кислым видом согласилась я.
– Тебе не нравится пицца? – заметив мое недовольное выражение лица, спросил Паша.
– Пицца просто замечательная! – сказала я, зажевав активнее. Захотелось брезгливо добавить: «Мне не нравится твоя Ульяна!»
– В воскресенье к нам присоединится Буравчик, – продолжил Пашка.
– Что? Как? Уже? – почему-то запаниковала я. – Он в городе?
– Конечно, в городе! – удивился моей реакции Пашка. – Он учится в политехе… Что ты так всполошилась? Обязательно ему понравишься… Стройные брюнетки в его вкусе…
Ох, да как же!
– Все вместе запишемся в секцию, которую посещает Ульяна…
Час от часу не легче! Насколько мне не изменяет память, Шацкая у нас балерина недоделанная… Мы запишемся на балет? Представив себе Пашку и Буравчика в пачках и белых колготках, я негромко засмеялась.
– Ты чего? – озадачился Пашка.
– Ой! – хрюкнула я от смеха. – Представила себе просто… Смешно!
– Что смешного в боксе?
– В боксе? – тут же озадачилась я. – Уля занимается еще и боксом? Я думала, балетом…
– Она и балетом занимается, – кивнул Паша. Конечно, наш пострел везде поспел. И швец, и жнец, и на дуде игрец… С этой Шацкой все пословицы и поговорки переберешь…
Действительно, почему бы Ульяне и на ринг после сцены не выйти?
– Не пойдем же мы с Буравиным на танцы… – продолжил рассуждать Долгих.
– Но я не хочу боксировать! – запротестовала я. Воображение тут же нарисовало мой портрет с подбитым глазом. – Я вообще против драк!
– Мы придем лишь на пробное занятие, чтобы подружиться с Улей! – успокоил меня Пашка. – Сейчас пар практически нет, одни консультации… Где ты прикажешь мне ее вылавливать?
Сказала бы я, где… А вообще серьезно Пашка за дело взялся. Значит, сильно его Шацкая зацепила…
– Слушай, Ковалева, а есть у тебя что-нибудь холодненькое попить? – спросил Паша.
Конкретно у меня ничего подходящего не было… Но я, занятая своими мрачными мыслями, словно робот поднялась из-за стола и направилась к холодильнику.
– Вот, газированный квас! – протянула я пластиковую бутылку парню.
– То, что нужно! – обрадовался Пашка. А затем озадаченно произнес: – Правда, тут записка какая-то… «Не трогать! Мое! Убью! Не шучу!»
– А! – Я устало махнула рукой. – Да это Гошки-говеш… Георгия Олеговича, то есть. У нас с ним такие классные отношения, он поймет, простит и не будет сердиться!
Как я «простила» его за съеденное яблоко…
Пашка жадно пил квас прямо из горлышка, поглядывая при этом на меня. Я тоже не отводила от друга внимательного взгляда. Танцующее пламя свечи озаряло красивое лицо Долгих. И время снова замерло. Но счастье в моем случае – штука мимолетная и хрупкая. Одно упоминание о сопернице и… дзынь! Поэтому сейчас мне нравилось сидеть напротив и просто молчать.
Утолив жажду, Паша поставил бутылку на стол и, подперев голову руками, еще пару секунд смотрел на меня. Негромко рассмеялся:
– Спасибо тебе, Поля.
– За что? За квас? – тихо спросила я.
– За то, что согласилась помочь.
– А для чего еще нужны настоящие друзья? – улыбнулась я.
