Текст книги "Песня двух миров"

Автор книги: Ася Иолич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава 13. Тили-тили

Мне нечего было сказать Ами. Исполнение моей мечты, моё счастье отодвигало её мечту, делало почти недостижимой. Я шла в свою комнату, пытаясь выкинуть из головы слова, которые будто выжгло на моей памяти. Блук… Какой, в Бездну, ещё блук? Это запрещено, запрещено!

– На вас лица нет, – заметила Нава, подняв бровь и беспокойно вглядываясь в моё лицо. – Съели что-то не то, видимо.

Я жестом отослала её. Она дерзко хмыкнула, закрывая дверь, а у меня не было ни сил, ни желания ей что-то выговаривать. Я отчаянно не хотела думать об Ами – это омрачало моё счастье. Но не думать не могла.

Проклятье! Я ходила по комнате, ложилась на кровать и снова вставала, а когда вконец изнемогла от мыслей и в кровь искусала нижнюю губу, опомнилась и вызвала Наву.

– Подготовь меня к вечеру, – сказала я и стиснула зубы.

– Лара, вы даже мне сказать не дали. Сегодня, девушки шептались, будут игры и номера, – сообщила Нава, доставая шпильки и заколки из ящичка туалетного столика. – Шарады и всё такое. Будете терзать велара тарроном?

– Ты что несёшь, – возмутилась я. – В каком смысле терзать?

– Я, конечно, извиняюсь, но в таком настроении таррон у вас будет лишь орать или стонать. Не знаю уж, что хуже.

– Я умею контролировать свои пальцы и свой таррон.

– Да-да.

Нахалка! Я вскинула бровь, а Нава изобразила туповатую горничную, которой всегда прикидывалась, если чуяла мой гнев. Иногда меня забавляли эти её игры с огнём, но сегодня настроение было не то. Ой, не то!

– Вон, – процедила я сквозь зубы. – Чтоб я тебя не видела.

– Слушаюсь. – И она исчезла за дверью.

Понуро собирая распущенные волосы в высокую простую причёску, я вновь кусала губу. Дурацкий «блук» не шёл из головы, он был похож на звук, который издали бы ракушечные бусы, брошенные в деревянный ларчик с замком в крышке. Тили-тили, милый мой, будешь ты всегда со мной… Проклятая прилипчивая детская песенка крутилась в голове, перемежаемая «блуком». Тили, тили, индесине, тили-тили, той полвере… А-а-а-а!

Я отшвырнула заколки, рыкнула и пнула стул так, что он улетел к стене. Что за пакость! Почему счастье всегда мешается с какими-то неурядицами и осложнениями?

– Надеюсь, ваша прогулка в саду была приятной.

Эрмина улыбалась мне так ослепительно, что на душе стало ещё паршивей. Я села в одно из кресел в просторной гостиной и покрутила родовое кольцо на пальце.

– В нашей компании не хватало вас.

– О, вы так милы. У нас с отцом были дела в городе.

Остальные девушки смотрели на нас. Я оглядела их ещё раз и прищурилась – не нашла Юны.

– Лара Телион покинула нас?

– О, нет. Её пригласили на прогулку к младшему велару, – противно хихикнула Бланка.

Как интересно! Я покосилась на Эрмину, которая безразлично рассматривала вышивку на своём ридикюле, и потянулась к кофру с тарроном.

– Предлагаете начать, не дожидаясь велара? – протянула насмешливо Ангелика, кудрявая и пухлая. – Ну что же…

– Предлагаю не скучать, – сказала я, устраивая инструмент на коленях. – Вы же будете петь? Можете тоже разогреться.

И я наиграла вступление к нежной и печальной песне про фламо, которому подрезали крылья, чтобы он своим щебетанием развлекал гостей в саду. Девушки морщились и косились на меня, а вот Люция всё же не выдержала и тихонько начала подпевать. Бланка шикнула на неё, но та лишь отмахнулась локтем от сестры и придвинулась ко мне.

На третьем куплете молчала лишь Эрмина. К пятому, в котором фламо бросался с края острова, у Ангелики в глазах стояли слёзы.

– Издалека заслышал чудесные звуки. – Аспер вошёл в комнату и остановился, удивлённо воззрившись на Ангелику. – Лара, вы плачете?!

– Фламо… жалко, – прошептала та, пряча влажные глаза. – Простите, велар…

Аспер, похоже, немного растерялся. Он уселся в одно из свободных кресел и неловко улыбнулся.

– Предлагаю сменить мотив, – сказала я, взяв звенящий мажорный аккорд. – Поиграем в шарады? Споём? Или у кого-то есть другие предложения?

Бланка и Люция с уважением и капелькой подозрения смотрели на меня, как, впрочем, и остальные. Они, видимо, ожидали, что, раз взявшись за таррон, я уже постараюсь не упускать внимание велара. Но это было бы слишком явно. Нет, мой план был другим. Я собиралась показать себя с лучшей стороны – великодушной и внимательной к будущим подданным и придворным.

Первой выступила Ангелика. Она действительно немного распелась под таррон. Исполнила песенку об изумрудных холмах. Хитрая какая! Явно выбирала что-то другое, но после зелёного пирожного предпочла именно эту. Голос у неё был неплохой, я подхватила песню аккомпанементом, и получилось довольно приятно. Потом Бланка с Люцией исполнили изысканный танец из тех, что начали входить в моду. Они колебались, будто языки пламени, гибко покачивались и двигались так изящно, что остальные девушки даже нахмурились.

Одна за другой лары выходили и показывали свои номера, а я лишь удивлялась тому, как ловко организовали эти смотрины. Всё было похоже на камерный концерт в кругу знакомых, хоть каждая из нас и понимала, что вокруг – соперницы.

Потом играли в шарады. Я утвердилась в мысли, что Аспер выбрал меня. Ну а как иначе-то? Все эти его внимательные, пытливые взгляды на меня иного означать не могли. Я разрумянилась от радости и время от времени незаметно прикладывала руки к горящим щекам. Все смеялись, и действительно возникало ощущение дружеской компании, но я не расслаблялась ни на миг. Цена ошибка была высока: моя судьба.

– Спасибо за такой чудесный вечер, – с улыбкой сказал Аспер, прощаясь с нами. – До завтра, лари!

Мы вежливо присели перед ним, а он улыбался так чарующе, и казалось, будто эта улыбка предназначается мне одной. Да так оно и было.

В комнаты я возвращалась в благостной дымке счастья, мешавшей думать. Навы почему-то не было, я расшнуровала платье сама, про себя ругая горничную, и с глупой улыбкой нырнула под одеяло.

Проснулась я из-за того, что мне приснилась чёрная пещера, а ещё из-за оглушительного, лютого голода. Во сне он казался будто бы чужим, но, как только рассудок проснулся окончательно, чёрная пещера моментально переместилась в мой живот.

– Нава! – раздражённо воскликнула я.

Но тут же вспомнила, почему её нет. Я же сама отослала её перед тем, как пнула стул. Да… Кажется, стоит поговорить с Марибель. Наверное, Амалия всё же права, и я действительно могла, – ну, вероятность же такая есть, правда, – толкнуть её в тот раз, из-за чего сок и пролился. Вспыльчивая… Да любая на моём месте вспылила бы!

Живот заурчал так громко, будто у меня под ночным платьем спрятался голодный ревущий текко. Я удручённо вздохнула и направилась к шкафчику Навы.

– Госпожа у вас неугомонная. Постоянно гоняет, – сонно пробормотал лакей, мимо которого я прошла в коридоре. – Бедняжки. Ночами спать не даёт.

– Да не говори, – откликнулась я.

Внизу было пусто. Неудивительно, ведь за окном темнела самая настоящая ночь. Я шла крадучись, зажигая лампы только тогда, когда свет от предыдущих уже не позволял различать ступеньки и коридоры. Собиралась найти Наву и устроить ей выговор, но всё же решила сначала наведаться на кухню – от голода начала кружиться голова. Видимо, даже асаллари нужно чуть больше пищи, чем ложечка суфле и кусочек пирожного.

На кухне устало возили тряпками по полу две девушки, да поварёнок начищал до блеска подносы в углу. Три пары глаз повернулись ко мне, и я покраснела.

– Есть хочется…

– Ты смотри, какая бледная, бедняжка, – приговаривала одна из девушек, вернувшись из кладовой с блюдом еды, которую явно подбирала с большим сочувствием. – Загоняли тебя совсем. Госпожа у тебя злобная, да? Ничего. После этих смотрин все, все замуж повыскакивают, помяни моё слово. Не до тебя будет. Отъешься, отоспишься, пока муж эту твою фифу тискает. Ешь, ешь. Рина ругаться не будет.

– А мне? – осторожно подал голос поварёнок, откладывая тряпку.

– А что, убудет с господ, что ли, – хихикнула вторая девушка. – А ну, двигайтесь.

Я ела, не понимая, почему всё ещё не умерла от стыда. За одним столом с кухонными девками… Но пирог был таким аппетитным, а они так весело смеялись, что я просто решила не думать об этом. В конце концов, даже в романах принцессы не умирали от подобного.

А вот от голода или отравы тут умереть вероятность была куда выше. Ну, не совсем от голода, но если в голодный обморок упасть на лестнице, ничем хорошим это явно не закончится.

– Не ходила бы ты одна по коридорам, – предостерегла меня одна из девушек, когда я вставала из-за стола, не в силах вместить в себя больше ни крошки. – Тут, знаешь, разное бывает. Прижмут, поцелуют… А ты вон какая тощая. Не отобьёшься.

– Буду осторожна, – пообещала я, пропуская мимо ушей обидные слова. – Спасибо вам большое.

Глава 14. Всё давно решено

Крепкий пье, который мне заварили, явно взбодрил. Я шла, вспоминая наставления Дарвы. «Беспорядочный сон приводит к беспорядку в голове», – говорила она. Но что же поделать… Вряд ли мой беспорядок в голове вызван этими ночными набегами на кухню.

Хотя…

– Да что уж там, – сказал явно нетрезвый мужской голос из-за двери. – Наливай. Ортеон этот, твою налево…

Я замерла, будто пригвождённая к полу. Имя нашего дома резануло слух.

– Это всё ф-ф-фикция. Смотрины, ы-ы. Для отвода глаз! Всё давно решено, выбор сделан, п-понимаешь? – продолжал голос. – Амарто уже дали ей свою защиту. Из рук в руки. Он сам, говорили, надел… Теперь, по с… сути, только ритуал остался. Лар, ка-анешн, говорил, что они выберут Ортеон, но не вот так же… Вот Бездна… А она ничё так, – хохотнул мужчина.

– Не в моём вкусе, – сказал второй голос.

– Так не тебе её и мять, хы.

– И не тебе. Ты бы не налегал так… Пожалеешь завтра.

– Отосплюсь. Лар тоже напился. До… кументы сегодня, говорит, подписали. Дастан печать поставил. Всё. Теперь точно без шансов.

– Ну, есть ещё второй. Теомад.

– О-о-ой… Не-е-ет. Он на эту… Юну засматривался. Правда, опять непонятно. Ни да, ни нет. Магистр проклятый сказал, можно и получше найти… Сильнее… Лар говорит, предлагал ему… Э-эх! Проклятый неподкупный Магистериум… Смотри, молчи только… Обо всём. Этого пока никто не знает. Ну, будем!

Раздалось звяканье стекла. Оно вывело меня из оцепенения. Уши пылали. Я кинулась к лестнице, и сердце билось так, что, казалось, вылетит из груди. Аспер выбрал меня, и документы подписаны! Он надел на меня защиту, тот плащ, и теперь нам останется только подтвердить наш союз над артефактом Амарто!

Нава тихо ахнула, увидев меня с утра. Я тоже увидела себя в зеркале, но счастье затмевало всё, и я терпела и капли, которые она щедро заливала в мои покрасневшие от отсутствия сна глаза, и противную пудру, которой она пыталась скрыть лёгкую синеву под глазами и лихорадочно пылающий румянец на щеках.

– Лара, вы так себя до истощения доведёте, – опасливо говорила она, закрепляя последнюю прядь волос в причёске.

Но мне было всё равно. Все мысли были о предстоящей роскошной свадьбе. Какое у меня будет платье? Даст ли Мисалия мне самой выбрать фасон? Ох, как же мне будут завидовать!!!

– Как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спросил дядя, который зашёл проведать меня во время завтрака.

– Прекрасно! – воскликнула я, кружась по комнате.

– Остановись на минуту… Почему ты не ешь? – спросил Римтан, заметив нетронутый поднос с завтраком.

– Боюсь новых покушений на наследницу Ортеон… Дядя, но это того стоит!

Он слегка наморщил брови, потом опустил глаза.

– Девочка наша, – ласково сказал он. – Я пришлю тебе свою порцию, а сам поем в одном из заведений, хорошо? Ты очень осмотрительна. Молодец. Алвизо занимается поиском напавших и оформлением документов. Он придёт чуть позже.

Папа действительно заглянул чуть позже, когда я уже доедала завтрак, который Нава принесла от дяди. Он молча погладил меня по плечу и поцеловал в висок. Счастье пело во мне, но я боялась спугнуть его, поэтому тоже молчала, но глаза всё равно были мокрыми, а в носу щипало.

– Погоди, Иони, – сказал он наконец. – Да что с тобой такое… Помнишь, я говорил тебе о приданом? Римтан посоветовал оформить всё заранее, чтобы в случае замужества оно принадлежало лишь тебе. Я долго думал, но согласился с его доводами. А тут по случаю зашёл в Управление… В общем, я дарю тебе землю.

Я опешила. Отстранилась от него, даже попятилась.

– З-землю? – переспросила я. – Какую землю?

Ох, а я надеялась на бриллиантовый гарнитур мамы!

– Это остров. Он дикий, но очень симпатичный. Понимаю, тебе кажется, что это странный подарок…

– Да уж! – не вытерпела я.

– Погоди. Римтан сказал, что, возможно, тебе захочется однажды иметь свой уютный уголок. Знаешь, велара Ирдиния завела себе однажды такой сад… Остров мне дорого обошёлся. Вот документы.

Отец показал мне тугой свиток, запечатанный золотистым сургучом. Я уже видела такие, когда он вёл дела с Араччи, – перекупил несколько островов и продал их лару Хилгадо.

– Тут все сведения и поисковая метка, – показал папа прикреплённый к свитку цепочкой амулет. – Если однажды решишь взглянуть лично, только намекни. Он твой безраздельно.

– Спасибо, папа, – кивнула я, чтобы не расстраивать его. – Однажды, возможно, посмотрю. Ты лучше оставь у себя в кабинете, хорошо?

Он погладил меня по плечу, меня, помолчал немного, стоя в дверях, и ушёл. Я недоуменно барабанила пальцами по подоконнику, обдумывая этот странный подарок. Велара Ирдиния, как говорили, не очень-то ладила с мужем, и, родив ему Эртана и Дастана, поспешила удалиться в этот свой личный сад, а после вообще организовала там ассаран Паларе. Но мне-то зачем такое «укрытие»? Тем более, дикий остров. Там же ветер, да и трава не подстрижена! Чтобы его сделать пригодным для жизни, нужен как минимум дейэсо, способный поддерживать простейший барьер, а уж чтобы развести там сад… Да ну, в Бездну такие подарки! Мне уже достался главный… Мой златовласый велар!

И тут же в голове закружились мысли об Ами. Для меня – подарок, для неё – проклятие. Кровная метка, которую она поставит на Сирила, если дядя сговорит его с Марисой. А он сговорит – Улвино не захотят отходить в тень домов Ортеон и Телион, выдавших дочерей за племянников Дастана.

В том, что Юна Телион станет женой Теомада, я почти не сомневалась. Телион не отступятся. Я вспоминала стальной взгляд лара Телион, который видела однажды за обедом после заключённой с отцом сделки. Нет, они не отступятся. Может, Теомад и не так решителен, как Аспер, но это решение уж точно примут за него. Что же… Мы с Юной никогда не враждовали, в отличие от тех же сестёр Араччи – или Марисы Улвино. Вот с ними мне пришлось бы долго находить общий язык.

– Пойдёте на прогулку? – спросила Нава в явной попытке расшевелить меня.

– Не знаю. Нава, мне так хочется поделиться с кем-то тем, что я узнала, но я боюсь, что всё испорчу.

– Если это уже внесли в меню, в любом случае принесут, уж точно не сглазите, – уверила меня горничная.

– Да что ж ты всё о еде-то, – возмутилась я.

– Да вы, лара, уж больно разборчивы. К вам на трёхрогом текко не подъедешь, – удручённо сказала Нава, складывая мои сорочки в ящик комода.

– Пойду, пожалуй, пройдусь, – нахмурилась я. – Нава, как я тебя терплю только? Другая лара бы давно отправила прочь без рекомендаций!

Нава медленно, как-то особенно тяжело посмотрела на меня, и во взгляде я прочла: «Как это я вас терплю, лара, вот в чём вопрос».

Вот это нахальство! Но Нава была со мной уже шесть кругов и не раз выручала меня. Юсиния иногда вызывала её к себе в ателье вместо меня – знала, что я не люблю ездить на примерки. Моя верная горничная помогала мне отговариваться от занятий, а ещё пару раз передала шуточные любовные записки одному юному лару, которого мы с Амалией разыгрывали, присылая ему признания в любви от вымышленной лары Иналии.

Да, я буду только рада, если она станет помощницей Юсинии и выйдет замуж за того, кто ей нравится. Но всё же было грустно расставаться.

– Решили прогуляться? – окликнула меня Эрмина.

Я вздрогнула. Не ожидала встретить её в пустом коридоре. Она, как видно, тоже никуда не спешила – догнала меня и спокойно шла рядом.

– Вы не выспались? – сочувственно спросила она, заглядывая мне в лицо. – Что случилось? Кошмары после нападения?

– Нападения? А… Да, – на всякий случай согласилась я. – А вы сияете. Местный воздух хорошо на вас влияет.

– Спасибо.

Она и вправду выглядела хорошо. Волосы убрала в тяжелый узел, надела тёмно-серое платье, вроде бы сиротское, а вот поди ж ты, как умело подчеркнула тонкую талию… И эта изумрудная звезда на груди. Да, я вынуждена была признать – со вкусом у сиротки всё в порядке. Даже колечко с изумрудами где-то откопала.

Я вдруг вспомнила кое-что.

– Эрмина, у вас же был день рождения, – сказала я, глядя на изумруды. – Простите. Я не поздравила вас. Отец подарил вам замечательный подарок.

– Отец? – удивилась она, прижимая звезду пальчиками. – А. О. Да, отец. Да, спасибо.

Как-то она замялась – почему же? Я с любопытством вглядывалась в её лицо, и готова была поклясться, что на нём проступил лёгкий румянец смущения.

– Так это от поклонника, – догадалась я. – Не волнуйтесь, я никому не скажу.

Ну неужели! Интересно бы посмотреть на этого её избранника. Такой же чудаковатый, наверное, как и она. Хотя довольно обеспеченный – эти изумруды и бриллианты на ней точно не из дешёвых. Да нет, роскошные, если уж откровенно. Как же быстро она переменилась во мнении, получив презренные «побрякушки» от поклонника!

– О, спасибо, – удивилась Эрмина. – Знаете… Ах, это, наверное, не моё дело, но я всё же скажу. Кажется, вы нравитесь Стефану Араччи. На вашем месте я бы не упускала такую выгодную партию.

Ох, наивная сиротка! На моём месте… Я выхожу замуж за велара! Но сказать об этом до официального объявления я не могла. Что-то будто удерживало мой язык за зубами, и не могу сказать, что этот факт меня расстраивал.

– Пошли другого, – раздалось недовольно из-за угла. – Люка, мне нужна эта шляпка. А его пусть накажут. Не здесь, а как приедем. Как он посмел напиваться?! Прежний папин лакей такого себе не позволял!

Говорившая вышла из-за угла, и я кивнула ей. Бланка Араччи вежливо кивнула мне в ответ, её тёмные локоны смешно подпрыгивали над пылающим от гнева кукольным личиком.

– Ох уж эти слуги, – сочувственно наморщила я брови.

Бланка издала сдавленный жалобный звук, выражавший одновременно согласие со мной и негодование. Мы разминулись. Эрмина хмыкнула.

– У вас появится шанс сделать выговор всем нерадивым слугам дома Араччи, – сказала она.

Я вскинулась, вспомнив, при каких обстоятельствах сама упоминала выговор. Специалист по тухлятине… Компетентное лицо!

– Это их слуги и их проблемы, – отрезала я. – Почему вы решили, что мне это интересно?

– А у вас на примете кто-то лучше Стефана? – изумилась Эрмина. – Только не говорите мне, что нацелились на Сирила.

– Сирила?! – в свою очередь изумилась я. – Он же мой брат!

Эрмина скользнула по мне отрывистым взглядом и промолчала. Потом улыбнулась:

– Ну и хорошо.

Глава 15. Кровные клятвы

В молчании мы дошли до террасы, с которой открывался замечательный вид на голубое озеро. Эрмина постояла там рядом со мной, улыбаясь затаённо чему-то, – то ли «мелодии жизни», которую якобы слышала, то ли своим презренным побрякушкам, – а потом извинилась и оставила меня. Я села на мраморную скамью и смотрела на облака за куполом, на то, как кипит жизнь на улицах города внизу. Старалась не думать ни о чём, но получалось плохо: там, за спиной, в одной из изящно обставленных комнат голубого летящего дворца тосковала моя подруга детства. Очень хотелось пойти к ней и поделиться подслушанным ночью, но я боялась снова увидеть эти безумные глаза и трясущиеся руки.

Надо было поговорить с Сирилом. Я понимала это, но не знала, как провернуть так, чтобы не нарушить клятву, которую мы с Ами дали друг другу ещё в детстве. «Тайны бережно хранить», – говорилось в ней, а скрепили мы её своей кровью – кровью асаллари, и это значило, что тот, кто нарушит её, навлечёт на себя проклятие и провалится в Бездну. Я любила и Сирила, и Амалию, и эта тайна терзала меня нестерпимо.

Я откинулась на нагретый солнцем мрамор стены и закрыла глаза. Всё пыталась придумать, как же вывернуться из этой ловушки, но никак не могла.

– Ох, лара, вы заснули! – раздался голос откуда-то сбоку. – Прямо на галерее…

Я резко открыла глаза. Передо мной стоял парень из гавани, тот носильщик багажа, которого я, помнится, довольно щедро наградила.

– Я Беппо, – сказал он, заметив моё замешательство. – Вечереет уже. Как же вы тут заснули?

Как-как. Просто ночью надо было спать, как же ещё.

– Спасибо, что разбудил. – В ладонь Беппо легли золотые монеты, глаза парня снова блеснули.

Я шла по коридору, отчаянно надеясь, что галерейка сегодня не пользовалась популярностью у гуляющих. Дарва учила меня, что спать нужно изящно, особенно замужним ларам, но я-то знала себя – частенько просыпалась по утрам в неподобающей позе, да ещё и с приоткрытым ртом, ужас! Если бы меня кто увидел дремлющей вот так на галерейке, подобный позор пережить было бы сложно. Беспорядочный сон… Похоже, Дарва в чём-то была права. Стоит хоть иногда спать по ночам.

А служанки шушукались по закоулкам и за поворотами. Я слышала, как они обсуждают эти нелепые смотрины, и даже заметила, как какой-то особо ушлый лакей собирает ставки на результат. «Ортеон», – шептали отовсюду. «Телион», – вторили им другие тихие голоса.

– О, лара, – широко улыбнулся Стефан Араччи, который явно поджидал меня у двери моих комнат. – Мы так и не поговорили после бала… Я хотел выразить вам восхищение. Вы блистаете. Составите мне компанию? Вы поможете пережить мне это время до оглашения результатов. Сёстры и мамуля вконец измучили меня, – очень жалобно признался он.

Я хотела было отказать, но он предложил руку, и одновременно из-за поворота коридора послышались чьи-то голоса. Как неловко! Я непроизвольно положила пальцы на его локоть, а он обрадованно повлёк меня куда-то, безостановочно болтая какую-то радостную чушь и пружиня тёмными кудряшками.

– Только недолго, – предупредила я, глядя, как он подзывает лакея.

– Вы выглядите потрясающе, – заверил он меня совершенно ни в облака, ни к лунам.

Я недоуменно подняла бровь. Лакей вернулся с бутылкой бино, но я покачала головой.

– Не отказывайтесь… Это с нашего виноградника, – умоляюще сложил ладони Стефан. – Отец сказал, если попробуете, ничего другого уже пить просто не сможете. Оно потрясающее, клянусь Небесной!

Он порывисто схватил один из бокалов, отчаянно мотая кудрями, наполнил его и протянул мне.

– Спасибо.

Я с подозрением принюхалась, и ещё раз, почти сунув нос в бокал, потом осторожно качнула его и присмотрелась, пытаясь определить, насколько крепкий напиток мне достался на этот раз. Понятнее не стало, и я решила рискнуть, вспоминая советы бровастого незнакомца. Холодный хрусталь коснулся губ, я отпила совсем немного и покатала бино на языке.

Оно было терпким и гораздо менее обжигающим, чем то креплёное, что я пробовала на «девичнике». Стефан с восторгом смотрел на меня.

– Вы, как я вижу, знаток, – сказал он. – Как вы находите его?

– Замечательный букет, – вспомнила я ответ папы на подобный вопрос лара Каримин за званым обедом. – Богатый и элегантный, но не слишком серьёзный. С тёплыми фруктовыми оттенками.

Понятия не имею, что всё это означало, но бино и правда было неплохим, а Стефан очень обрадовался. Он стал жестикулировать ещё бодрее, а кудри так и прыгали над его носом с горбинкой.

– Мама всего круг назад разрешила мне попробовать бино. И я был просто поражён… Знаете, наши виноградники требуют тщательного наблюдения. Мы направляем их на север, чтобы ягоды в холоде набрали сладость. Требуется необычайное внимание и отточенное мастерство…

Он так увлечённо говорил, что я развеселилась. Стефан чем-то напомнил мне Эрмину, которая беседовала с Идреасом в дейтериуме, а его взлетающие руки и подвижное худое лицо отвлекали моё внимание от того, что он говорил. Я искренне смеялась. Стефан, похоже, был польщён.

– Пойду, пожалуй, – сказала я наконец. – С вами весело, лар. Спасибо за компанию.

– Надеюсь, наше общение продолжится? – с надеждой осведомился Стефан. – Кажется, я не смогу теперь без ваших прекрасных глаз. Позволите навестить вас, когда это… мероприятие закончится?

– Конечно, – легко пообещала я наивному Стефану.

– Я провожу вас, – сказал он. – Вы не допили…

– Не люблю торопиться, – сказала я, из вежливости забирая бокал. – Наслажусь им за сборами на вечер.

В комнатах я поставила бокал на столик и зашла в спальню. Нава приготовила мне к вечеру зелёное платье, в котором мои глаза тоже приобретали чудесный зелёный оттенок. Я переоделась и попросила лакея позвать горничную.

Нава пришла, когда я почти рассвирепела. Щёки её розовели, она прятала улыбку и отводила взгляд.

– Музыкант? – спросила я.

– О, он прислал записку через Пуро. Написал, что освободится сегодня вечером. Предлагает встретиться… Потанцевать.

– Отпускаю тебя, – милостиво разрешила я, поворачиваясь к ней спиной. – А сначала застегни платье и приведи меня в порядок.

Кажется, никогда ещё Нава так не торопилась. Но опыт не подвёл её, и причёска была безупречна.

– Что-то не нравится мне ваше лицо, – с подозрением вытянула она шею, когда закончила украшать мои волосы бутонами цветов.

– Но-но!

– Я не про то, – озадаченно проговорила она. – Вы, кажется, загорели. Веснушки лезут.

Я ахнула, холодея. Вот тебе и подремала на галерее! Совсем вылетело из головы…

– Сейчас поздно что-то делать. Оставьте, лара. Знаете, а ведь вам даже…

– Мне не идёт! – крикнула я, в жуткой панике перебирая флакончики перед зеркалом. – Это позор! У лары должна быть чистая кожа!

– Если сейчас намажетесь, покраснеете, – остановила мою руку Нава. – Давайте запудрим, а завтра по дороге домой намажем отбеливающим.

– Пудри, – решительно приказала я, закрывая глаза. – Погуще.

Из комнат я выходила, еле сдерживаясь, чтобы не чихнуть. В коридоре было шумно, на лестнице стучали каблучки и раздавался смех. Я нашла взглядом одного из наших лакеев, а потом и Амалию.

Подруга была бледнее бумаги, под глазами залегла синева. Она не поднимала глаз. Сердце сжалось, и в носу защипало, но уже не от пудры.

Распорядитель у дверей зала приветствовал подходящих и учтивым жестом передавал их помощникам, и те уже провожали гостей в зал. Я прошла за папой и дядей следом, нас оставили у одной из колонн, а я всё пыталась выхватить глазами в толпе платье Ами.

– Даже не рассадили, – буркнул отец, оглядывая зал.

– Это же не выпуск из училища при Магистериуме, – поднял бровь дядя. – Всё традиционно. Стоят и велари, и лари.

Я огляделась и хотела было спросить, где же сиротка, но почти сразу увидела её. Она шла к нам в зелёном, – вот пакость какая, – парчовом платье, глаза горели, как и изумрудная звезда на груди. Отец отвёл её чуть в сторону, что было уже не так просто – зал постепенно заполнялся. А я высмотрела Сирила и элегантно махнула ему.

– Младший велар опять отличился, – шепнул мне брат, посмеиваясь. – Его, видно, так задёргали с этой ларой Телион, что он попросту сбежал. Вон, ищут. Говорят, придётся церемонию затянуть, пока не найдут. Готовься. Всё будет долго.

– Так он выбрал Юну?

– У него выбора нет с этой юной Юной, прошу прощения за каламбур, – хмыкнул брат. – Эртан твёрдо решил его остепенить. Сочувствую парню. Он ведь мой ровесник.

Я задержала дыхание. Глазами нашла наконец в толпе семью Сарто. Амалию, стоявшую неестественно прямо.

Жрец Магистериума читал восхваления Небесной, а у меня внутри бушевал шторм. Сирил с беспокойством косился на меня, к отцу подошёл распорядитель и отозвал в сторону, что-то тихо разъясняя. Мой Аспер стоял на возвышении, сияя светлыми волосами, лар Улвино недвусмысленно поглядывал на Сирила. Я знала, знала, что сейчас случится. Жрец дочитает ритуальные фразы, Аспер шагнёт вперёд, и велар Дастан озвучит выбор сына. Я стану невестой Аспера и невесткой правящего велара, Сирил – одним из самых завидных женихов Империи Неба, а Амалия примет решение, которое изменит всё, и его нельзя будет отменить. Ну почему всё вот так?