Текст книги "Песня двух миров"

Автор книги: Ася Иолич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава 10. Пакость

Велар стоял там, высокий, светловолосый, и учтиво улыбался входящим. Ах, слухи не врали! Какая же изысканная внешность… Он будто сиял среди светлого золота и резного мрамора, излучая какой-то собственный свет. Мой велар! Я досчитала до десяти, выравнивая дыхание, стараясь идти плавно, но сердце трепетало в радостном предвкушении.

– Вы привезли наследницу дома Ортеон?

Ах, какой голос! Аспер с улыбкой смотрел на нас, а я украдкой разглядывала его элегантный костюм, украшения и пряди золотистых волос, падающие на плечи. Выше взгляд не поднимала: неприлично… Но так хотелось!

– Да, велар, – откликнулся отец. – Надеюсь, вы найдёте отклик в моей дочери.

И Аспер протянул мне руку. Я торопливо сняла перчатку, шагнула вперёд и наконец подняла глаза, вкладывая слегка дрожащие пальцы в его ладонь. Встретилась с ним взглядом…

Мир кружился, и мы с веларом были в центре этой воронки, похожей на те, которые я видела, когда наш остров проходил над бурями внизу. На несколько мгновений всё, что было вокруг, перестало существовать, растворилось в золотых огнях гирлянд.

Аспер отпустил мою руку. Я снова стояла в зале, сверкающем драгоценностями. Велар с любопытством свёл брови, вглядываясь в моё лицо, я пыталась отдышаться, но выходило откровенно плохо.

– Прошу. – Дядя снова выставил локоть. – Я отведу вас.

Краем глаза я заметила, как отец подводит Эрмину к велару, и чуть не скривилась. Римтан провёл меня к ступенькам, ведущим на возвышение, и передал мою руку распорядителю, стоявшему там с важным видом.

Я устроилась на одном из диванчиков, глядя, как отец ведёт сестру-бастарда по залу к местам для особых гостей. Её лицо светилось счастьем. Кто бы мог подумать! Такая возможность и не всем асаллари выпадает – встретиться с веларом и даже коснуться его.

Но смотреть на неё не хотелось. Я перевела взгляд на Аспера, к которому одну за другой подводили лар. Юна, Бланка… На другой стороне зала тоже было оживлённо. С моего диванчика рассмотреть многое не удавалось – толпа гостей заслоняла Теомада и его свиту, – но, судя по всему, там происходило то же самое: девушки с сопровождающими подходили и отходили, радостно или растерянно улыбаясь.

Сирил верно сказал – не распыляться. Я вернулась взглядом к будущему супругу. Как же мне повезло… Изысканные манеры, изящная наружность. Глаз не отвести!

Диванчики постепенно заполнялись. Вот ко мне подсела юная лара из дома Марцио, вот с другой стороны пристроилась старшая дочь лара Рензо… Я знала, что над нами, на балкончике, в роскошных креслах восседают, наблюдая за балом, старшие велари – Дастан с Мисалией и Эртан с Юллали, и изо всех сил надеялась, что произвела на них приятное впечатление.

– Говорят, женившись, младшие велари, возможно, увезут жён на юг, – сказала Мариса, глядя на меня. – Там такое злое солнце, по рассказам придворных асаллари…

Я улыбнулась и втянула воздух сквозь зубы. Без сомнений, Мариса каким-то образом узнала о постыдной склонности моей кожи к дрянным веснушкам. Хотя оставалась надежда, что это просто оттенок моих волос навёл её на эти мысли – как я ни пыталась, какие рецепты ни пробовала, едва заметную рыжину со светлых прядей вывести так и не смогла. Ну, ничего. Тут, в Джамеро, уж точно найдётся средство, о котором даже бойкая Нава не знает. Что-нибудь чудесное, чтобы веснушки больше никогда не злили и не расстраивали меня.

– Думаю, велари могут себе позволить отказаться от того, что досаждает им, – мягко отозвалась я. – Ни один вменяемый асаллари не будет терпеть неудобств, которых можно было бы избежать.

Мариса задрала носик. Да, да, лара Улвино, как только я стану веларой, никто не заставит меня общаться с тобой, даже и не надейся.

Наконец церемониальная часть закончилась. Распорядитель подал знак, музыка стала громче, а советник в одеянии Магистериума, стоявший рядом с Аспером, что-то сказал тому на ухо. Я не смогла прочитать по губам, но велар направился к нам упругой уверенной походкой. У девушки рядом со мной вырвался восхищённый стон, а я спрятала улыбку.

– Позвольте пригласить вас, лара, открыть этот бал, – сказал Аспер, протягивая мне руку.

– Почту за честь, – сказала я, вставая.

Раздался треск ткани. Я обмерла и побледнела. Подняла глаза на Аспера – а он стоял, ошарашенно заглядывая мне за спину.

– Ваше платье… – прошептал он.

Меня будто заморозили. Пошевелиться было страшно: я понимала, понимала, что произошло. Это не было покушением на мою жизнь, но это было настоящее убийство моего достоинства.

– Прошу прощения, велар, похоже, мне придётся отказать вам в этом танце, – пробормотала я онемевшими губами.

Распорядитель уже бежал к нам. Девушки с ужасом смотрели на нас, а я ощущала себя так, будто это не платье приклеилось к диванчику, а моя собственная кожа. Зал тоже замер, я стояла под сотнями взглядов, умирая от стыда и ярости. Аспер шепнул пару слов распорядителю, тот – помощнику, и через пару бесконечных минут какой-то слуга подбежал ко мне с роскошным расшитым плащом.

– Позвольте, – сказал Аспер, накидывая плащ мне на плечи, пока побледневшая служанка отдирала мой несчастный подол от обивки. – Арманд, выясни, как это случилось. Лара, прошу вас, возвращайтесь сегодня. Этот вечер не принесёт мне удовольствия, если на нём не будет вас.

Я кивнула, еле сумев согнуть одеревеневшую шею. Аспер повернулся к Эрмине и протянул руку ей.

– Почту за честь, – отозвалась сиротка, сверкая глазами.

Я не смотрела, как он вёл Эрмину в зал под яростные перешёптывания девушек. Не смотрела, но всей спиной чувствовала её неприкрытый, бесстыдный восторг от того, что велар открывает бал с ней, бастардом рода Ортеон. Ничего… Ничего. Я найду того, кто пакостит мне, и месть моя будет страшна.

Нава кинулась ко мне, стремительно бледнея, но я вскинула ладонь и показала глазами за спину. Клянусь, если бы я заговорила, случайно прокляла бы и горничную, и весь остров Джамеро, и весь наш мир, наверное.

– Какое? – прошептала Нава, раздев меня.

– Синее, – процедила я, еле сдерживаясь. – Быстрее. Он открыл бал с Эрминой. Впрочем, это лучше, чем если бы он выбрал другой дом.

Нава сдавленно ахнула. Она быстро помогла мне одеться, застегнула синее платье и подхватила с пола голубое, разглядывая следы клея на порванном подоле.

– Долго готовились, гады, – прошипела я. – Испортили мне вечер!

Выйдя за дверь, я ни мгновения не колебалась – направилась к лестнице. Почему-то была уверена, что при попытке воспользоваться подъемником он немедленно застрянет между этажами.

– О, лара, что вы тут делаете? – раздалось за спиной.

Я обернулась. Стефан Араччи догонял меня по лестнице.

– Произошло досадное недоразумение. Пришлось сменить наряд, – коротко ответила я.

– Прискорбно, – сочувственно кивнул он. – Позвольте проводить вас.

Отказаться было неприлично. Я кинула тоскливый взгляд на лакеев, стоявших на лестничной площадке, и положила руку на локоть Стефана. Он улыбнулся мне и удовлетворённо задрал подбородок.

– Не имел удовольствия потанцевать с вами, лара, – сказал он, когда мы спустились в холл. – Обрадуйте меня – скажите, что у вас ещё остались свободные танцы.

Я с улыбкой скрипнула зубами. Прямо по больному!

– Представьте – не успела пообещать ни один, – нежно проговорила я. – Вам улыбнулась удача.

– Несомненно. – Стефан взмахнул кудрями и щёлкнул каблуками. – Тогда, думаю, начнём с вальса.

Я сжала челюсти. Мы стояли в дверях, а там, на другом конце зала, меня ждал мой велар, но просто бросить сопровождающего я не могла. Проклятый протокол!

А Стефан времени не терял. Ему, как видно, действительно везло сегодня, в отличие от меня – музыканты начали наигрывать вступление известного вальса, лар Араччи крепко ухватил меня за талию и стремительно увлёк в центр зала.

Но я недолго расстраивалась. У всего есть положительные стороны: пусть велар посмотрит на меня со стороны. Я всегда танцевала превосходно, не опозорюсь и сейчас. Аспер полюбуется на изящество моих движений и будет предвкушать танец со мной.

Стефан тоже танцевал прилично, с горящими глазами кружил меня, а я пыталась отыскать взглядом велара. Тот танцевал с какой-то ларой в сиреневом, наши глаза на миг встретились, и я успокоилась окончательно, потому что он улыбнулся мне.

Вальс закончился, Стефан довёл меня до ступеней, я вернулась к остальным девушкам. Диванчик, по-видимому, заменили, как и распорядителя, который в прошлый раз усадил меня на липкую ловушку. Надо будет поинтересоваться, какое наказание ему определили. Мерзавец!

И вот наконец настал момент, которым я грезила так давно. После небольшого перерыва снова зазвучала музыка, Аспер подошёл ко мне и вновь протянул руку. Я встала с замиранием сердца, отчаянно страшась ещё раз услышать треск ткани, но светлый взгляд велара успокаивал, и я шагнула вперёд.

Глава 11. До чего я докатилась

О, как мы танцевали! Как уверенно он вёл, как властно притягивал меня за талию, направляя каждое движение! Я наслаждалась этим танцем, любуясь тонкими чертами лица Аспера, растворяясь в музыке, в ярком свете ламп. Голову велара окружал ореол светлых волос, и он весь будто светился изнутри, а бриллиантовая звезда его подвески загадочно мерцала, но я отмечала всё это лишь краешком сознания – музыка вела меня, раз-два-три, раз-два-три, и больше всего на свете я боялась, что этот танец закончится.

И он закончился. Плохо помню, как оказалась на диванчике под перекрёстными завистливыми взглядами сидящих вокруг лар. Помню, что в какой-то момент взгляд поймал в толпе краешек платья Амалии, и радость будто утроилась. Подруга тут!

Бал, как и вальс, тоже не мог продолжаться вечно. Не всем удалось потанцевать с веларом, конечно – желающих было гораздо больше, чем смог бы выдержать даже такой крепкий молодой мужчина, как Аспер. Отзвучала последняя мелодия, велар Амарто отвёл очередную лару на её место на диванчике и снова переговаривался о чём-то с советником из Магистериума. Распорядитель объявил окончание бала, и все повернулись к балкону велари, откуда те наблюдали за балом.

Велар Дастан кивнул, показывая, что доволен вечером. Мисалия и Юллали улыбались, и сердце наполнялось радостью. Амалия часто говорила, что её мама имеет такое влияние на отца, которого он и сам стесняется иногда. А наставница Дарва говорила, что путь к сердцу мужчины лежит через его мать. Значит, Юллали оценила меня по достоинству. Какая удача!

С Амалией я обнималась так, будто не видела её целый круг, не меньше. Отправив Наву узнать всё о распорядителе и происшествии с клеем, я достала из саквояжа бутылки сока и коробку печенья и поставила на столик перед Амалией.

– Это ещё зачем? – подняла бровь подруга. – Тут же отличные повара.

И я рассказала ей всё, что произошло по дороге в Джамеро и во дворце. Как оказалось, корабль Ами действительно задержался в пути – из-за того, что их капитан заметил обломки теккера в воздухе и отклонился от курса, надеясь найти выживших. Я прикусила губу. Обломки теккера! Значит, эта ниточка оборвалась… Прискорбно.

– Я успела застать конец танца сиротки, – призналась Амалия, стряхивая крошки печенья с платья.

Она замолчала. Я по глазам видела – не хочет меня расстраивать.

– Но вы танцевали не хуже, – поспешила добавить Ами, увидев, как мои брови ползут к переносице. – Иони, не хмурься… Впрочем, что мы обсуждаем её? Как ты находишь Аспера?

– Он прекрасен, – призналась я.

– А мне удалось потанцевать с Теомадом, – улыбнулась Ами. – Он симпатичный, правда, не очень похож на брата. Мне сказали, он пошёл в дедушку.

Амалия задумалась, улыбка растаяла. Я, похоже, поняла, о чём её мысли. Вернее, о ком.

– Он танцевал с Кларой, – тихо сказала подруга, сжимая пальчики. – А мне не удалось потанцевать с ним. Иони…

– Не плачь, – твёрдо сказала я. – Стану веларой – ни за что не позволю папе женить его на ком-то другом. Так нельзя.

– И выведи из моды эти дурацкие каблуки-рюмочки, – всхлипнула подруга. – На них только ноги ломать.

– Согласна, – закивала я, обрадованная тем, что она перевела тему. – Мы с тобой займёмся этим вопросом.

– Лара, я узнала. – Нава вошла в гостиную и поклонилась. – Распорядитель ни при чём. О том, куда вы сядете, знали все, кто участвовал в устройстве бала. Говорят, кого-то из слуг подкупили, но, сами понимаете…

– Понимаю, – скосила я челюсть, представляя, сколько слуг было задействовано для организации вечера.

– Клей впрыснули под обивку. Он успел загустеть, и вы не почувствовали мокрое, – вздохнула Нава. – Жаль платье.

– Забирай. Перешей себе.

– Правда?! – в восторге воскликнула горничная. – О, лара, спасибо вам огромное!

Я лишь сокрушённо покачала головой. Ну, что поделать… Аспер успел увидеть меня в нём и наверняка оценил тонкий вкус.

– Я тогда прямо сейчас займусь, – обрадованно тараторила Нава. – У вас же нет для меня поручений?

– Вспомнила про своё свидание? – хмыкнула я. – Иди, иди. Разрешаю. Думаю, до утра ты мне не понадобишься.

– Тогда я буду внизу, в комнатах прислуги! – воскликнула Нава. – Спасибо, спасибо!

– Свидание? – переспросила Амалия, когда Нава выпорхнула из комнаты с облаком голубого шёлка в охапке.

– Да. Она тут в городе познакомилась с каким-то бровастым типом, который играет на тарроне. Не вижу смысла запрещать ей – всё равно скоро придётся отпустить. Может, замуж выйдет, – вздохнула я.

– Теомад тоже играет на тарроне, – заметила Амалия. – А Аспер, говорят, неплохо поёт.

– Да, у него довольно приятный тенор, – согласилась я. – Он такой изысканный мужчина. И очень энергичный. Знаешь, когда он коснулся меня, я будто растаяла… Всё вокруг закружилось.

– Так вот как оно происходит, – заинтересовалась Ами. – А мне сказали, девушки ничего не чувствуют. Может, ты просто переволновалась?

– Ну, это видимо, не такие девушки, – улыбнулась я. – Я ведь особенная. Мы с ним созданы друг для друга, только и всего. Кровь дома Ортеон… Ами, обещаю тебе, я устрою всё. – Глаза подруги снова стали тоскливыми, моё сердце сжалось. – Честно.

– Я буду твоей вечной должницей, если ты сделаешь это, – прошептала Амалия.

Вечером, совсем поздно, ко мне зашёл дядя. Я удивилась – ждала отца. Римтан рассказал о походе в управление расследованиями, о том, что они с папой нашли частного сыщика и наняли его для поисков замешанных в нападении теккера на «Блирк». Дядя был взволнован, смотрел на меня тревожно, а перед уходом взял с меня обещание вести себя разумно и осторожно и не снимать кольцо рода.

– Выделить тебе охрану было бы лучшим решением, – сказал он. – Но Алвизо против. Говорит, это не очень прилично – будто мы не верим в безопасность, которую обеспечивают велари.

Я кивнула. Да, щекотливая ситуация. Дядя ушёл, я осталась в одиночестве наблюдать движение лун по изрядно потемневшему небу и мечтать о своей предстоящей жизни в Джамеро.

Проснулась я в кресле, от того, что Келики, показавшаяся из-за горизонта, облила покои серебром, таким ярким, что оно затмевало тусклый ночник в углу. Тишина была ощутимой, плотной, и я громко прокашлялась, только бы нарушить её.

В животе будто образовался портал в Бездну. Почему же так хочется есть? Я вдруг вспомнила, что в последний раз плотно ела в середине дня, а после танцев лишь поклевала печенье, запивая лимонадом.

– Нава! – тихо окликнула я и тут же припомнила радостные возгласы горничной над голубым шёлком.

Что поделать… Я встала и завела руку за спину, ругая про себя восторженную Наву. Девушка настолько обрадовалась новому платью, что напрочь забыла о госпоже, которую неплохо было бы раздеть перед сном. Впрочем, госпожа сама хороша – замечталась об Аспере и заснула в кресле. Да уж. Всё шло как-то наперекосяк с того самого дня, как я впервые услышала об Эрмине. Ну да ладно. Рано или поздно всё встанет на свои места. Наследница дома Ортеон станет женой велара, сиротка-бастард найдёт своё место в жизни где-нибудь подальше от неё, и мир наконец придёт в равновесие.

Шнуровка наконец поддалась. Я раздражённо растеребила её и скинула платье, открыла шкафчик с платьями Навы и вытащила одно сверху. Горничная была шире меня в талии и выше ростом, но не настолько, чтобы было заметно, что оно с чужого плеча. Я растрепала волосы и собрала их в небрежный пучок, набросила сверху белую рабочую косынку и выскользнула в коридор.

Один из лакеев спал в кресле, второй клевал носом, сползая по стене. На неприметную горничную они внимания не обратили, и я тихонько спустилась по лестнице для слуг, пытаясь по запаху найти кухню.

– Ты куда, красавица? – окликнул меня какой-то взъерошенный парень. – Проголодалась? – догадался он, видимо, по лицу.

– А что, так заметно? – поинтересовалась я, унимая желание одёрнуть слугу.

– Очень. У нас там посиделки с музыкантами. Заглянешь, быть может?

Я прислушалась. Откуда-то из коридора, из дальних дверей, доносились звуки флейты и таррона, довольно приятные, надо сказать, но я помотала головой. Не хватало ещё и поужинать со слугами! С меня было достаточно и одного распития ужасного эрту в компании фривольного низкородного незнакомца, которое Нава так деликатно назвала девичником.

– Где тут можно найти еду? – спросила я, прислушиваясь к взрывам смеха и пению.

– Пойдём, провожу тебя. Эй, Рина, накорми девушку! Эти приезжие господа присесть беднягам не дают.

Широколицая Рина, сочувственно качая головой, накладывала мне на большое блюдо куски пирога и сыр, яблоки и ломтики какого-то мяса. Я стояла, ужасаясь самой себе – до чего же я докатилась! Ем еду прислуги, ношу платье горничной… Прямо как в одном из этих романов, над которыми мы хихикали с Амалией. Правда, в конце героини всегда обретали счастье в объятиях велара, который тоже, кстати, частенько прикидывался простаком-кмаа, и жили потом долго и счастливо.

Ничего. И я обрету счастье в объятиях любимого!

Пирог оказался неплохим, ну, или это я снова была слишком голодной, чтобы придираться. Блюдо опустело с ужасающей скоростью, я поставила его на столик, добрела до широкой кровати, рухнула на шуршащее шёлковое покрывало и моментально провалилась в сон.

– Ох, лара, – донеслось до меня. – Вот же вы учудили…

Глава 12. Высшее счастье

Я открыла глаза и поморгала. Ясное, светлое утро заглядывало в окно, прямо перед лицом были крошечные ворсинки синего покрывала, подсвеченные солнцем, а чуть дальше – обеспокоенное лицо Навы.

– А я уснула над шитьём. Прихожу с утра – а вы тут задры… Заснули, – сокрушалась она, пытаясь усадить меня на кровати.

– Я вчера очень устала.

Нава цокала языком, раздевая меня, а потом одевая и причёсывая. Она явно чувствовала вину за то, что бросила госпожу одну накануне, но глаза были хитрые.

– Закончила шитьё? – догадалась я.

Она прикусила губу и кивнула. Я подняла бровь:

– Так быстро?!

– Долго ли умеючи, – фыркнула Нава.

– Тебе к Юсинии надо в помощницы. Глядишь, и сама модисткой станешь.

– А может, и стану, – дерзко заявила горничная. – Вам пукельки навить у лба?

– Никаких буклей, ты что, – поразилась я. – Откуда такие дикие фантазии?

– Тут девушки говорят, скоро в моду войдёт, – пожала плечами Нава. – И низкая талия.

– Против талии ничего не имею, но букли… Увольте, – запротестовала я. – Никаких буклей, ни у лба, ни возле ушей. Это убого.

– И вырез сердечком убогим звали, – откликнулась Нава. – А теперь носят, поглядите.

– Где сердечко и где букли, – с укором взглянула я на горничную. – Нет, нет. Забудь. Это веяние я, пожалуй, обойду вниманием.

Она безразлично пожала плечами, а в глазах блестели переливы дорогущего голубого шёлка. Я вздохнула. Интересно, как она переделала платье? «Долго ли умеючи»…

В дверь постучали, Нава забрала то, что ей передали, и протянула мне. Прямоугольничек плотной бумаги, такой же, как накануне, но теперь он приглашал меня присоединиться к велару Асперу на его прогулке и завтраке в саду. Я глянула в окно и удручённо вздохнула – яркое солнце не оставляло надежды на то, что удастся обойтись без отбеливающего средства.

– Предупреди Эрмину. Пусть сопровождает. Вроде для этого её сюда взяли.

Нава кивнула и выскочила за дверь. Я успела оглядеть себя со всех сторон и даже сменить серьги, когда она вернулась с озадаченным выражением лица.

– Лары нет в комнатах. Сказали, её лар Алвизо забрал с самого утра. Не знаю, зачем.

– Пытается её пристроить на место дейэсо, куда-нибудь посевернее, – фыркнула я.

– Ужас какой, – подняла бровь Нава.

– Да я шучу. Ладно, пойду одна. Приготовь лиловое на вечер.

Сад встретил меня запахом пышных махровых пионов, качавшихся на лёгком тёплом ветру, и щебетом крошечных фламо с подрезанными крыльями. Я пожалела, что не захватила накидку – продует ещё… Мне и такого легкого ветра может хватить.

Аспер стоял у лестницы, ведущей в резную воздушную беседку, увитую цветами. Шары, обклеенные мозаикой из зеркальных кусочков, бросали яркие блики на стол под кружевной скатертью, за которым сидели девушки. Я улыбнулась велару, он подал мне руку и проводил к столу.

Пье был высочайшего качества, пирожное таяло во рту, а нежное суфле будто отщипнули от рассветного облака и полили медовым солнечным светом. Я попробовала по крошечному кусочку от каждого из угощений, чуть не рыдая от того, что приходилось отказываться от таких изумительных десертов, но страх быть отравленной пересилил всё. Аспер заметил мои страдания, но спрашивать не стал – мало ли у девушки может быть причин, чтобы капризничать за столом.

– Восхитительное пирожное, – певуче протянула Люция.

– Я знал, что вам понравится. – Аспер слегка улыбнулся.

– Но почему оно зелёное? – поинтересовалась её сестра, сидевшая рядом.

– Зелёный – цвет дома Амарто, – сказала Юна, приподняв бровь. – Вы не знали?

– Знала. Но пирожное…

– Почему бы и нет, – пожала я плечом. – Бисквиты на Празднике Воды пропитывают синим сиропом, и никого это не удивляет. Интересно, скоро ли придворные кондитеры изобретут радужный торт, который на срезе показывает семь разноцветных слоёв?

– Кажется, вы только что его изобрели, – улыбнулся мне Аспер. – Почему же вы отодвинули пирожное, раз знаете толк в десертах? Вам совершенно не о чем переживать, если я правильно угадал причину.

Я слегка покраснела. Да, он явно оценил тонкость моей талии накануне. Как он галантен!

– О, вы так любезны, – потупила я глаза. – Я просто… Тренирую силу воли. Учусь отказываться от искушений.

– Позвольте в таком случае выразить моё удивление и уважение.

Двое из сидящих напротив девушек демонстративно отодвинули тарелочки с недоеденными десертами. Юна, кажется, скрипнула зубами.

– К нам больше никто не присоединится? – спросила она.

– О, нет. – Аспер вежливо улыбнулся ей. – Надеюсь, вы спрашиваете не потому, что вам скучно в имеющейся компании?

Юна слегка побледнела. Мариса тихонько хмыкнула. Напряжение за столом росло, и я умоляюще посмотрела на Аспера.

Он, похоже, понял намёк, и это обрадовало меня так, что щёки защипало.

– Предлагаю, как только все закончат завтракать, погулять по саду, – сказал он. – Надеюсь, никто не против?

Приборы почти одновременно легли на тарелки, все глаза обратились на велара. Я тоже смотрела на него: уголок рта Аспера слегка дрогнул, и он встал.

– Что же, – сказал он, протягивая мне руку. – Прошу!

В той части огромного дворцового парка, куда мы направлялись, трава казалась искусственной, настолько ровно она была подстрижена. А может, она и была поддельной – не стану же я проверять. Прекрасные клумбы ароматных цветов вдоль дорожек привлекали крупных перламутрово-зелёных бабочек, я шла, положив руку на локоть велара, и сердце замирало от счастья.

– Нас осталось всего двенадцать, – тихо сказала я. – Наверное, сложно выбирать?

– Не сложнее, чем ждать, когда выбор уже сделан, – откликнулся он.

По спине пробежали мурашки. Я вдруг представила нас с ним сидящими в этом саду кругов через пять или семь, и наших светловолосых малышей в кружевных костюмчиках, с большими сачками в руках. Мой таррон, поющий счастливые мелодии, эти пышные кусты жасмина и нежные махровые пионы.

– Завидую моему брату, – вдруг тихо сказал Аспер, оглядываясь на девушек, идущих за нами. – Он не обременён долгом, как я.

– Я думала, он присоединится к нам.

– Как видите, он пренебрёг своими обязанностями. Впрочем, для него такие поступки – не редкость, – усмехнулся велар. – Долг – тяжёлая ноша. Поэтому, когда зов долга совпадает с велением сердца, это можно почитать за высшее счастье, не правда ли?

Я кивнула, еле дыша. Это что, признание? Велар довёл меня до развилки дорожек и с явным сожалением отпустил мою руку, извинился и протянул локоть Бланке.

Пришлось немного отстать – стайка девушек тихим щебетанием мешала сосредоточиться на своих мыслях. Я шла и поглаживала пальцем родовое кольцо. Высшее счастье… Моя мечта исполнится!

Наверное, я всё же немного сошла с ума: считала, сколько шагов Аспер проходил с каждой из девушек. Не то чтобы я была не уверена в себе, но всё же рассудок настойчиво требовал подтверждения тому, чему так радовалось сердце. Зов долга совпадает…

– Я нравлюсь ему, – безапелляционно заявила я Амалии, когда Аспер тепло попрощался с нами у выхода в сад, и я словно на крыльях прилетела в комнату подруги. – Это ясно. Ах, как я счастлива! Стать женой велара… Роскошь и слава…

Прохладное шёлковое покрывало зашуршало – я откинулась на него. Амалия сидела молча, прикусив губу, и смотрела в окно. Я глянула на неё, тут же встревоженно вскочила и бросилась к подруге.

– Что… Что такое?!

– Отец говорит, лар Римтан ведёт переговоры с домом Улвино. Лар Улвино, видимо, не надеется на брак Марисы с веларом. Решил породниться с вами так. Через Сирила.

Я закрыла глаза, прижалась лбом к виску Ами. От её волос пахло печеньем, и сердце разрывалось от боли за неё. Перед глазами стояли зажатые в тонких пальцах ракушечные бусы. Нам с ней было по двенадцать, когда брат привёз их.

– Хочешь, поговорю с Сирилом? – предложила я в отчаянии. – Дядя ведь не заставит его… Он не очень одобряет такое.

– Я сделаю то, что задумала, – прошептала Амалия.

– Так нельзя… Это запрещено!

– Он не сможет жениться на ней, если на нём будет моя кровь, – горячо, сбивчиво шептала Ами, притянув меня за рукав. – Иони, послушай, это единственный выход… Я знаю, что меня будут пытаться заставить снять метку, и должна знать, что ты на моей стороне… Хоть кто-то должен быть на моей стороне! – чуть не плакала она. – Это же так просто… Капля крови с пальца, несколько слов – и он станет моим… Вернее, не сможет стать чьим-то ещё, пока я не откажусь от метки… Но я не откажусь!

Её руки дрожали, и это напугало меня. Куда подевалась моя рассудительная, спокойная Ами? Передо мной была яростная, дрожащая от ревности и страха девушка, готовая нарушить один из главных законов асаллари ради своих чувств.

– Ты пугаешь меня, – прямо сказала я, отстраняясь и отбирая свой рукав из её пальцев. – Это шантаж. Эта метка ставится на того, кто лишил девушку невинности против её воли, чтобы преступник не мог избежать наказания. Её нельзя использовать просто так.

– Да что ты говоришь! – горько воскликнула Ами, поворачиваясь ко мне. – Сама-то ты отдала бы своего велара какой-нибудь там Бланке или Юне, зная, что можешь получить его, пусть даже вот так?! Отдала бы?

– Я всё равно не знаю этих слов, – пожала я плечами. – Какая разница…

– Индесине той полвере ме блук! – крикнула Ами. – А я знаю! Я знаю и привороты, и метки, и кровный ритуал! И если это нужно будет, применю всё, что угодно!

Она резко отвернулась к окну. Повисла тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов на комоде.