Текст книги "Я тебя найду, Колючка (СИ)"
Автор книги: Ася Андреева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
Глава 24
– Маргарита, куда вы все подевались? – бойкий голос моей подруги заставил меня вздрогнуть.
Не то, чтобы я волновалась, как пройдёт знакомство Никиты и Ани, и понравятся ли они друг другу, просто это тоже относилось к категории «непривычно». Как отнесётся к этому Аня, я знала. Она давно мне все уши прожужжала, что Кузе нужен отец. А мне – хороший мужчина, который непременно за меня возьмётся.
Я переживала за то, как я теперь буду жить здесь в посёлке. Как мне надо будет себя вести со знакомыми, в школе с коллегами, что им всем говорить, что рассказывать. У всех обязательно появятся вопросы. Много вопросов… Вопросы, на которые и я пока не знала ответов...
– Мы на кухне, – крикнула я Ане и посмотрела на Никиту.
Он стоял, опираясь руками о подоконник, и внимательно за мной следил.
– Марго, не дёргайся! Это всего лишь твоя подруга. Береги свои нервы. Я уже начинаю волноваться за твоё здоровье. Нельзя постоянно жить в страхе и напряжении.
– Ага, вот вы где! – Аня, как обычно, вихрем ворвалась в дом и бросилась меня целовать. – Привет, куда ты пропала? Тут слухи интересные по посёлку прошли. Люди говорят, что мега успешный бизнесмен посетил скромную учительницу. Подарил кольцо с огромным бриллиантом в красной коробочке. Думаешь, правда?
Аня такая Аня, моя подруга. Единственная подруга, но не из моего окружения и статуса.
Я так и знала. Сейчас начнётся. Мельком взглянула на Никиту и с удивлением увидела, что он абсолютно спокоен, расслаблен и, кажется, даже довольно улыбается. Конечно, девушка Аня из его круга. Ему, скорее всего, всё это привычно и является обычным делом. Такие встречи и знакомства.
– Ах, да ты красавчик! Краш!– я в Ане не сомневалась. – Вот, оказывается, в какую норку забрёл симпатяга, о котором судачит вся деревня. Ничего, что я на ты? Аня, – подруга протянула руку для знакомства.
Я совсем стушевалась, Кузя засмеялся, глядя на них, а Никита спокойно пожал руку и сказал:
– Очень приятно познакомиться. Никита. Конечно, можно на ты. За красавчика благодарю. Ты тоже прекрасно выглядишь, – он так буднично ответил, что моё сердце снова больно кольнуло.
Видно, что для Никиты это было всё привычным делом. Будничным. И такие комплименты, я думаю, для него совсем не редкость. Как мне теперь быть? Теперь я связана с ним крепкой нитью под именем Кузьма. И у меня совсем нет выбора.
Аня, милая стройняшка с каштановыми волосами, здесь на моей скромной кухне куда больше подходила Никите, чем я. Да что говорить – они здесь вдвоём вообще не вписывались в этот интерьер. И вместе смотрелись, как люди с высоким социальным статусом, которые случайно, на какое-то время, оказались в моём скромном доме и уже спешат его покинуть.
Аня и раньше часто забегала по делам ко мне домой. Или заходила просто поболтать. Но такой контраст между моей подругой и мной я увидела впервые. И что мне теперь делать?
– А как я рада познакомиться, – прервала Аня мои мысли. – Наконец, появился мужчина, который возьмётся за нашу Маргариту. Она, Никита, ведь совсем от рук отбилась.
– Почему это я отбилась от рук? – Аня меня совсем не удивляла.
– Работу всю на себя в школе взвалила, никуда не выходит, театры не посещает. На шопинг вытащить – это вообще из области фантастики. Даже директор периодически премии подкидывает, чтобы она порадовала себя. Так нет. Наша Маргарита скромница и трудяга, денежку складирует. А ведь молодая и привлекательная девушка. Рано ей ещё о себе забывать. Да, Кузьма?
– Да, тётя Аня. Моя мама самая красивая на свете. Я очень переживал, что она одна. Хорошо, что Никита приехал, – и подбежал к нему.
Никита мгновенно подхватил сына и поставил его рядом с собой на подоконник, и Кузя, уже в который раз за утро, обнял его за шею. А Никита в ответ прижался губами к его виску.
– Вот, видишь, Маргарита, даже сын волнуется. Всё, теперь это не моя забота. Никита, передаю её тебе лично в руки.
– На поруки, ты хотела сказать? – улыбнулся своей широкой и довольной улыбкой Никита.
– Точно заметил. Вот что, подруга, – у Ани видно уже созревал какой-то план. – Сегодня я Кузю приглашаю к нам с ночёвкой. И не спорь, – Аня не давала мне и слова вставить. – К Фёдору сестра двоюродная приезжает издалека. Так что дети захотят погулять и повеселиться. Пусть ночует у меня, а на завтра мы заказали аниматоров для детей. Так что до завтрашнего вечера у вас будет время. Чтобы всё обсудить. И найти выходы из всех ситуаций, – и Аня многозначительно сначала посмотрела мне в глаза, а потом обратилась к Никите. – Слушай, займись ею срочно. Очень прошу тебя. И не обращай внимание на её закидоны. Я просто уверена, что она и сейчас себе мозг ломает, что ей теперь делать с нами. Мне очень жаль, но я её так и не смогла приручить. Она вбила себе в голову, что недостойна лучшей жизни. И точка. У тебя должно получиться, Никит…
– Аня…
– Что Аня, что Аня? Кузя, собирайся. И самокат возьми с собой.
Кузя мигом спрыгнул на пол и побежал в свою комнату. Да они прямо сговорились все. А Никита подошёл, прижался к моей спине и обнял меня за талию.
– Аня, спасибо тебе. Я обязательно воспользуюсь твоим предложением, – я не видела, какое было выражение на лице Никиты, но слышала, что это он говорил с улыбкой. – Я срочно займусь Марго. Прямо сейчас.
– О, Марго! Как интересно. А что, мне нравится, – Аня подхватила свою сумочку. – Так, ребята, мне пора бежать. Илья должен вернуться с минуты на минуту.
– Подожди, подожди. Вы Берестовы?
Илья Берестов – муж Ани. И высокий глава какого-то высочайшего заведения в известном министерстве в Ростове-на-Дону. Им просто нравится жить здесь, за городом. А Аня, чтобы не скучать дома, работает вместе со мной в одной школе: преподаёт русский язык и литературу.
– Да, Берестовы, – сильно удивилась Аня. – Откуда ты знаешь?
– Пересекался пару раз с Ильёй Берестовым по своим делам. А сейчас сопоставил пару фактов. Да, Марго, выходит, что я мог разыскать тебя гораздо раньше.
– Ты земляк? Так ты её ещё и искал? Марго, – подруга уже зубами вцепилась в моё новое имя, – ты что, меня обманула? Так, непорядок. Никита, накажи её немедленно. Чтобы неповадно было в следующий раз.
– Обязательно, Аня. Пора с ней разобраться по-настоящему, – и больно укусил меня за мочку уха.
– Ай, – вскрикнула я от неожиданности.
– Вот так тебе и надо. Если бы я была на месте Никиты… Ай, всё, – махнула рукой подруга. – Кузя, ты скоро?
Кузя притащил пакет с вещами.
– Я всё, тётя Аня. Ещё в сарае Фёдору надо взять самолёт наш.
– Кузя, какой самолёт? Вам не до самолётов будет. У вас большая праздничная программа. Всё, целуй родичей и полетели.
Кузя подбежал ко мне и быстро чмокнул меня в щеку. А когда согнулся к нему Никита, то я услышала, как сын сообщил ему, чтобы он его простил, что не поможет сегодня с уборкой в доме.
– Иди, Кузя, отдыхай спокойно. Мы с мамой сами разберёмся. И завтра будем тебя очень ждать. Договорились?
– Да, Никита, – и ударил своей ладошкой по ладони, которую подставил Никита.
– Да, кстати, давай ключи от тридцать второго кабинета. Валерьевна сама всё сделает, я утром с ней говорила, – перебила всех Аня.
– Ну как же? – удивилась я.
– Всё согласовано с директором. Отдыхай. До понедельника ты абсолютна свободна. Тебе, я так понимаю, ещё допрос светит.
Аня всегда была очень проницательна. Это все в школе знали. Вот поэтому я и волновалась, как пройдёт знакомство. Теперь мне ещё придётся объясняться и с ней. И мне, действительно, очень жаль, что так всё вышло. Жаль, что мне пришлось обманывать и Аню, когда она в своё время оказала мне неоценимую поддержку.
– Тётя Аня, я готов, – с улицы позвал Кузя.
– Бегу, дорогой. Что за упаднический настрой? Да не переживай ты так. Я тебя не брошу. Если ты так сделала, значит, были причины. Когда ты, наконец, поймёшь, что есть люди на земле, которым ты дорога. Пойдём, проводишь до двери.
– Я сейчас, – кивнула Никите и вышла вслед за Аней.
Аня без слов обняла меня и поцеловала.
– Держись, подруга. Всё будет хорошо. Я люблю тебя, – и исчезла за дверью.
– И я тебя, – но Аня этого не услышала.
Вернувшись на кухню, обнаружила, что Никиты здесь уже не было. Сначала хотела пойти за ним в комнату, но потом передумала. И принялась мыть посуду. Так увлеклась воспоминаниями и мыслями, что не сразу услышала, как Никита подошёл ко мне сзади.
– Ты что, и вправду, думаешь, что мы будем убирать дом? – зашептал мне на ухо.
– Если честно, то я вообще не могу представить, что ты это умеешь делать.
– А что так? Умею. И делаю, когда возникает такая необходимость, – и обхватил с двух сторон мои ладони, после чего мы продолжили мыть посуду вместе.
Он провёл моей рукой по тарелке мыльной губкой, а сам губами потянул за мочку уха и тяжело выдохнул воздух мне в шею. С каждой тарелкой, мне казалось, что вода становится всё горячее и горячее. Тугой комок закручивался сложным узлом внизу живота, а ноги непроизвольно подгибались, и если бы Никита не прижимал их так сильно к кухонному шкафчику, я бы давно потеряла равновесие.
– Что ты, малыш, держись! Ещё две тарелки и кастрюля.
– Никита…
– Тшш… Не отвлекайся, – водил он мои ладони по посуде, а сам продолжал прижиматься своей щекой к моей.
До меня долетал запах его парфюма, который будоражил моё воображение и заставлял нервные клетки натягиваться как струна. Я снова стала сплошным нервным комком, но теперь знала, что его можно и нужно расплавить. И в этом мне поможет Никита.
Он отставил кастрюлю и принялся смывать с моих рук пену. Выключил кран и развернул меня к себе.
– Так, всё, – резко подхватил меня за талию и перекинул через плечо.
– Никита, что ты делаешь? Сейчас же поставь меня на место.
– Вот ещё. В норку, – и потащил меня в спальню.
Выбраться наружу из норки быстро у нас не получилось. Уставшие, но довольные и счастливые, мы, полностью выбившись из сил, не заметили, как оба уснули. Погрузились в сладкий мир грёз, в котором мы ощущали, как наши тела продолжают наполняться приятной негой, а дыхание потихоньку выравниваться.
Через какое-то время я поняла, что солнце уже вовсю проникает в мою комнату. И щекочет мне лицо. Нет, это Никита легонько проводит пальцами по лбу, по носу, спускается к шее, параллельно перебирая пальцы на моей руке.
А мне совсем не хочется выныривать из этого состояния. Я безумная трусиха во всём. И сейчас мне предстоит настоящий допрос. Допрос с пристрастием. С оказанием психологического и эмоционального воздействия. После которого будет выдвинуто обвинение, хотя глубоко в душе я надеялась, что буду помилована и прощена.
– Солнце моё, я знаю, что ты не спишь, – Никита пытается меня пощекотать, из-за чего я быстро распахиваю глаза.
– Вот так лучше, – и припадает к губам. – Но, не будем отвлекаться. Так, спокойно, да не дрожи ты так. Я же не съем тебя. А, впрочем, может и съем.
И снова целует, но не с таким напором, как это делал пару часов назад. И следом подтягивает к себе, чтобы в следующую секунду нежно обнять, зарыться рукой в мои волосы и втянуть запах моего тела.
– А сегодня ещё жарче на улице. Тебе надо установить кондиционер.
– Я привыкла обходиться без него. И вообще люблю жару.
– Ничего не хочешь принимать. А придётся к этому привыкнуть. Марго, – и снова заглядывает в мои глаза, – успокойся. Всё хорошо. Мы просто поговорим и проясним некоторые моменты. Могу тебе ещё дать время. До вечера, чтобы ты с мыслями собралась.
– Не надо ничего откладывать.
– Вот и умница. Ты моя девочка, – ложится на спину, просовывает свою руку мне под голову, которая сразу оказывается прижата к его плечу.
Глядя в потолок и взяв мою ладонь в свои руки, чтобы продолжить перебирать мои пальцы, тихо говорит:
– В этот раз я проснулся, а ты рядышком спишь, тихонько посапывая. И сразу ощущение счастья закралось вот сюда, – он вместе с моей рукой постукивает по своей груди. – Тогда я тоже засыпал безумно счастливым человеком. Я это хорошо помню. Помню, как волновался, что всё делаю не так. Переживал за тебя. А утром хотел окружить таким вниманием и заботой, чтобы ты, наконец, расслабилась и поверила мне. Ты же так и не отпустила тогда свои чувства на волю. Твоё напряжение никуда не ушло. Оно с тобой и сейчас. Ты самая настоящая Колючка. Розовый кустарник с шипами. Нежный, благоухающий, безумно красивый, но никому не доступный. Так что тебя тогда заставило убежать? Ведь я чувствовал, что ты тоже приблизилась в ту ночь к тому самому чувству, когда понимаешь, что счастье уже стоит на пороге…
Я невольно улыбнулась. Колючке. Он упорно продолжает меня так звать. И тут же улыбка исчезла с моего лица. Неужели мне придётся рассказать ему всё. Рассказать то, о чём никогда и ни с кем не делилась.
– Никита… Ты помнишь… – я сразу же запнулась, потому что не знала, как построить свой разговор.
– Тише, малыш, – он успокаивающе гладил мою руку, а моя голова продолжала лежать у него на плече, где я отчётливо слышала, как и у него сердце увеличивает свой ритм. – Продолжай спокойно. Что я помню?
– Мы утром… К девяти утра, – я всё помню до мельчайших подробностей. – Мы должны были пойти к врачу.
– Я помню, ты тогда ещё сильно разволновалась. Ну, оно и понятно. Ты совсем ещё тогда неопытная была, – сильнее сжимает мою ладонь. – Да что тогда… И сейчас ничего не изменилось. Я был сильно удивлён прошлой ночью, потому что знал, что ты была замужем.
– Об этом я тоже расскажу.
– Безусловно, – расслабляет мою ладонь и подносит к своим губам. – Продолжай, малыш, – нежно целует пальцы.
– Дело совсем не в неопытности. Я прекрасно понимаю, что надо внимательно относиться к своему здоровью. Но к этому врачу я не собиралась тогда утром идти. Если быть до конца честной, то и сейчас у него совсем не бываю. Родила Кузю и забыла туда дорогу, – я горько вздохнула.
Я сделала паузу, а Никита повернулся ко мне.
– Продолжай…
– Я была у этого врача. В семнадцать лет, когда окончила школу...
Глава 25
Мы молчали минут двадцать. Издалека доносился звук газонокосилки, а на улице было слышно, как резвятся дети. Несмотря на то, что послеобеденный зной усиливался, мне хотелось укрыться одеялом. И я была рада, что сегодня можно было отдыхать весь день, хоть наш предстоящий разговор и напрягал меня.
Никита лёг на бок и повернул меня к себе, не выпуская из своих объятий.
– Ты сама пришла к врачу? – уверенно задаёт он вопрос, глядя мне в глаза.
– Нет. Меня привела мама. А папа перед этим настоял.
Я снова замолкаю и начинаю мелко дрожать. Но Никита будто не замечает моего состояния, хмурится и задаёт новый вопрос.
– Тебе семнадцать лет. И тебя приводят на приём к женскому врачу. Но всякое бывает. Может, тебя что-то беспокоило?
– Нет. В школе мне нравился Володя. Это парень из параллельного класса. Кстати, это мой бывший муж, с которым у нас и во второй раз ничего не сложилось.
– Что так? – бесцеремонно перебивает Никита.
– Верить этой информации или нет, решать тебе. Но у меня ничего с ним не вышло из-за тебя.
– Интересная версия. Мы не виделись с тобой почти пять лет, но из-за меня у тебя не налаживалась семейная жизнь. И при этом ты даже не пыталась меня разыскать…
– Пыталась… В самом начале, – теперь хмурюсь я.
Никита делает глубокий вдох и гладит мои плечи. Долго смотрит на меня изучающим взглядом, словно что-то прикидывая и решая, и продолжает:
– Допустим, я верю тебе. К этой истории мы ещё обязательно вернёмся. В общем, тебе в школе нравился Володя…
– Да, – решаюсь его перебить. – На выпускном вечере мы поцеловались. Это случилось впервые. До этого мы просто общались, как обычные ученики школы.
– Ты была тогда счастлива?
– Никита, прости, может не стоит говорить об этом? Я же вижу, что тебе это неприятно слышать.
– Мне неприятно только одно – я много потерял, живя от вас отдельно, – снова резко прерывает меня. – И пропустил важные моменты из жизни моего сына… И из твоей жизни, кстати, тоже, – громким голосом добавляет он.
– Да. Это так. Ты прав. Во всём прав. И я во всём виновата одна. Но зачем говорить о моём прошлом, которое не относится к нам?
– Ну уж нет, – он сжимает мои плечи. – Ещё как относится. Я хочу понять, почему ты всего боишься. Хочу знать все подробности твоей жизни. И заметь, пока я не сказал, что ты во всём виновата. И тем более – одна. Я хочу знать, что происходило в твоей жизни раньше. До нашей с тобой встречи в Минске. И почему ты потеряла сознание, когда я приехал?
– Помнишь, в гостинице я уже тебе многое рассказывала о себе и своём детстве. Ты ещё тогда меня заставил моей маме звонить каждый день. А сознание я потеряла, потому что боялась, что ты злишься. И заберёшь у меня Кузю навсегда.
Он вздыхает и качает головой.
– Да, я злился. Очень злился. Я и сейчас зол, и ты даже не можешь представить как. Но это же не значит, что можно у матери забрать её ребёнка. Насмотрелась сериалов млин…
Гражданам из списка Forbes можно всё, но ему мои мыслезаключения не решаюсь сообщить.
– Это была урезанная версия рассказа о контроле над тобой со стороны родителей. И звонить я тебя тогда заставил не для твоих родителей, а для того, чтобы ты отдохнула и не чувствовала себя виноватой во всём, – продолжил Никита после небольшой паузы. – Но, я вижу, здесь проблема намного серьезнее. Ты не волнуйся, о себе я тоже расскажу всё, что захочешь узнать, – он, не переставая, гладит меня по плечам и рукам.
– Я тогда была счастливым человеком. На выпускном Володя ответил мне взаимностью. Но дело дальше поцелуев не зашло. Правда, поцелуи были очень… Были такими страстными…
– Я думаю, что не очень, Марго, – одёргивает меня Никита. – Ты забыла, что я знаю, как ты целуешься. Не подумай ничего такого, мне всё очень и очень нравится. Но тебе ещё только предстоит стать опытной женщиной. И научиться чувствовать разницу в своих ощущениях. Поэтому не надо никого заранее начинать оправдывать. Намекать, что вы с Володей тогда целовались как-то плохо, и поэтому вас наказали. Уверен, что это были поцелуи двух выпускников, через которые проходили в своё время миллионы людей в мире в юности.
Никита точно мысли мои читал. И вообще, он спрашивал так, как будто ему всё давно обо мне известно.
– Продолжай, Марго. Ты была счастлива. И…
– Володя признался, что я ему тоже давно нравлюсь. Он будет рад со мной встречаться. Предложил наши отношения развивать постепенно, своим чередом. Не торопиться. Меня его размышления очень обрадовали. Мы счастливо болтали обо всём на свете, закрывшись в одном из кабинетов, сбежав со школьной дискотеки. Уже на горизонте начинал маячить рассвет тоненькой линией. Мы улыбались и строили планы на будущее. И Володя сказал, что готов ради наших отношений поступать учиться на заочное отделение. Чтобы мы не расставались надолго. А когда в очередной раз он меня поцеловал, в помещение ворвался папа.
Я освободилась от рук Никиты и легла на спину.
– Прости, но, говорить, глядя в потолок, мне легче.
– Это потому, что ты себя винишь в том, что произошло на выпускном. Думаешь, если бы этого не случилось, то ваши отношения могли сложиться по-другому. И родителей бы не обидела. И не испортила с ними отношения.
– Может, ты и прав.
– Прав. И вы, и родители всё те же. Сама сказала, что у вас с Володей и второй раз ничего не получилось. И спасибо ему огромное, что не получилось, – он навис надо мной, широко улыбнулся и поцеловал. – Я бы так просто не сдался. Нашёл, стал бы тебя добиваться и соблазнять, – сказал Никита и впился губами в мой рот.
Теперь двадцать минут мы потеряли на обнимания и поцелуи.
– Ну, смотри в потолок. Я внимательно слушаю, – лёг на спину Никита и прижался ко мне своим плечом.
– Папа с размаха ударил меня по лицу, а Володя попытался его оттащить. Но на подмогу прибежали учителя. Вывели Володю. И тем летом я его больше не видела.
– То есть он не стал бороться за ваше счастье?
– На него папа подал заявление в милицию. Мне не было восемнадцати лет. А он был совершеннолетним.
– И что из этого следует? Ты всегда пытаешься всех оправдать, – я услышала злые нотки в его интонации.
– Володя, как мне стало известно, уехал поступать в Москву, – я продолжила. – И остался там учиться.
Дальше в моих глазах возникнул туман. В ушах зашумело, появилось ощущение жара, а позвоночник свело судорогой. Я закрыла глаза и стала глубоко дышать. Воспоминания посыпались на меня градом…
В ту ночь полил сильный дождь. Ранний рассвет закрыли чёрные тучи, и пройти мимо луж никак не получалось. Моё платье было всё в грязных разводах, как и небо на начинающемся рассвете. На рассвете моей взрослой жизни…
Папа, хоть и был строг до невероятности со мной в детстве, до этого момента ни разу пальцем меня не тронул. Мама часто ставила в угол, потом заставляла просить прощение, перед тем как выпустить меня. Пару раз влетало от неё скакалкой, например, за то, что грызла ногти или разбила тарелку. Но это были мелочи. Они быстро забывались, и я жила счастливо дальше.
Но после того, как папа на глазах у Володи влепил мне пощёчину… Весь мир мой потух. Он практически за шкирку тащил меня до самого дома. Несколько раз я падала: порвала колготки, вымазалась в грязь. Я ненавижу свой школьный выпускной…
– Ах, ты с…
От мамы с порога, как из рога изобилия, посыпались известные слова, которыми одаривают падших женщин. Она, как и папа, замахнулась, чтобы влепить мне пощёчину, но почему-то остановилась в последний момент.
– Завтра в девять утра мы с тобой идём на приём к гинекологу, – выкрикнула она мне в лицо свой приказ. – Фу, похотливая тварь…
Как ни странно, но меня уже не колотило, и я смогла спокойно ответить:
– Я не спала с Володей.
– Вот это и проверим. В постель. Быстро.
В своей комнате я совсем не сомкнула глаз. А рано утром, спустя пару часов после прихода домой, не дав мне позавтракать, повезли в соседний город на приём к врачу.
– Ещё не хватало, чтобы тут у нас о тебе всё узнали. И так не знаешь, как теперь людям в глаза смотреть, – всю дорогу недовольно бурчала мама.
Я чувствовала себя виноватой. И ужасно боялась того, что меня ждёт у врача. И, как оказалось, не зря…
Папа остался в машине, а мы с мамой вошли в здание, где и находилась женская консультация. Поднялись по лестнице и прошли по длинному коридору. Возле одной из дверей мама дёрнула меня за рукав:
– Сядь здесь и жди.
Я молча села и заплакала.
– Кончай реветь. Позорить ещё меня теперь будешь.
На нас стали оборачиваться люди, которые ждали приёма возле других кабинетов.
– Перестань. Вот возьми, – мама протянула мне платок.
Я вытерла нос и глаза. У меня очень сильно кружилась голова и подташнивало. Внезапно дверь распахнулась и врач, полностью лысый мужчина лет пятидесяти, пригласил нас войти.
– Так, милочка, мне всё известно о твоих похождениях. Прошу на кресло.
Нельзя так о людях, но этот человек был по-настоящему уродлив: лысый, глаза как мелкие бусинки и отталкивающее лицо. Недоброе и довольно ухмыляющееся.
Я ушла за ширму. Думаю, не стоит рассказывать о моём состоянии и моих душевных муках в тот момент. Если честно, то я и сама не помню, как взобралась на это место пыток, как он пытался меня осмотреть, предложив моей маме провести полный осмотр с целью проверки здоровья, а не только вынести вердикт, была ли потеряна моя невинность прошлой ночью. Из забытья меня вывел звонок на мамин мобильник.
Она извинилась и вышла за дверь, махнув одобрительно врачу.
– Ну что ж… Ты чиста, – он зачем-то больно сжал мои щиколотки. – Значит, посмотрим тебя по-другому. Предупреждаю, будет очень неприятно, – сообщил он новую информацию с такой радостью в голосе, что меня стало нервно трясти. – Согласие у родителей получено.
И, мне тогда не могло это показаться, он стал гладить мои ноги. Я спрыгнула на пол и с невероятным усилием оттолкнула это похотливое животное так, что он с трудом удержал равновесие. Забежала за ширму и стала быстро одеваться. За несколько секунд успела натянуть джинсы, кроссовки. И тут заглянул он.
– Я тебя не отпускал, – и стал приближаться ко мне.
Я заорала диким голосом и стала звать маму.
– Что здесь происходит? – надо отдать должное, мама появилась сразу.
А у меня стала уходить земля из-под ног.
– Марго, Марго, что с тобой? Милая, малышка моя, – Никита снова навис надо мной. – Ну, всё, всё. Успокойся, солнце моё, – нежно гладил меня и покачивал.
Никита смотрел куда-то мимо меня. И, если бы я не знала, каким добрым, нежным и заботливым может быть этот человек, никакие бы силы не заставили меня сейчас остаться с ним в этой кровати. Его взгляд просто сжигал всё вокруг, куда попадал, когда Никита поворачивал голову.
