Текст книги "Я тебя найду, Колючка (СИ)"

Автор книги: Ася Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 21

Никита

Тогда. Пять лет назад

Это было странным. Я проснулся, а её рядом не оказалось… На часах – шесть утра. На улице ещё полная темень. Все эти дни именно мне приходилось будить Колючку, а не наоборот. И надо отдать должное: сон у неё здоровый и крепкий. Так что разбудить её – это ещё та задача.

Она, скорее всего, в ванной. Девушки всегда беспокоятся, как они там утром выглядят, не нужно ли принять душ и расчесать волосы. Но и из душа тоже не доносилось ни звука. Ладно, сейчас посмотрим, куда спряталась моя трусиха.

Заглянул на кухню, в душ, даже выглянул на площадку. Тишина полная. Поехала в гостиницу, догадался я. Испугалась нашего общего утра. Вот же неисправимая глупышка. Набрал её номер. Гудки идут, но на звонок не отвечает. Значит, в гостинице. Скорее всего, стоит под большим напором воды. И, возможно, уже жалеет о том, что произошло. Вчера вечером её настроение резко уползло вниз.

Переживал ли я о том, что случилось? Конечно, переживал. Но не потому, что может появиться ребёнок. Переживал, потому что очень молода она ещё, это был её первый раз, а тут такое чп. Самому очень неприятно, что так всё произошло. Волнуется девочка, думает, что будет, если придётся ей рожать.

Если придётся, то возьму замуж. Ведь хорошая девочка встретилась. И физически, как показала наша короткая связь, мы подходим друг другу. Надо срочно ей сообщить об этом.

Набираю, снова не поднимает. Да что это такое… Быстро собираюсь, вызываю такси и уезжаю в гостиницу. По пути нервно вращаю телефон в руках. На меня начинает давить непонятная тревога.

– Никита Дмитриевич! Доброе утро, – окликает меня молодая девушка-администратор. – И вы сегодня так рано?

– Не понял? Что значит и вы? – нехорошее предчувствие окутывает меня с ног до головы.

– Девушка, для которой вы просили оставлять ключ, очень ранним утром приехала, а буквально перед вами с вещами уехала на такси. Минут сорок назад.

Я, не дослушав до конца её рассказ, выбегаю из гостиницы, на ходу набираю номер Сан Саныча и спешу к проезжей части дороги, чтобы не терять драгоценные минуты. Вот отшлёпать козявку не мешало бы, честное слово, за такое поведение. Что за вредная Колючка?

– Запрыгивай, – Сан Саныч ещё ни разу не подводил меня в Минске, когда требовалась срочная помощь.

Выслушав пункт назначения, он быстро разворачивается. Машина срывается с места, и мы уносимся в сторону Московского шоссе. В пути набираю и набираю её телефон. Примерно на двадцатом звонке после значительного количества гудков, наконец, абонент с другой стороны мне отвечает.

– Никита… Прости…

– Маргарита, что случилось? Ты где?

– В аэропорту, – так, мы двигаемся в верном направлении. – Уже объявили посадку. Прости ещё раз.

– Маргарита, что это значит? – сам одним глазом смотрю на часы.

Да, это утренний самолёт на Москву. Понимаю, что уже не успеваем. Сан Саныч старается, но мы только выехали из города.

– Маргарита, пожалуйста… Слышишь меня? – мой голос срывается. – Расскажи, что произошло? Давай ты отложишь поездку. Я оплачу все расходы. Только дождись, пожалуйста, меня. Не улетай.

– Я не могу, Никита. Всё хорошо. Правда, всё очень хорошо. Я приземлюсь и тебя наберу. Не волнуйся.

– Марго, – перебиваю её. – Почему ты бежишь?

– У меня проблемы. У родителей, – неуверенно отвечает она, скорее всего, врёт.

– Хорошо. Я понимаю. Скоро будет следующий самолёт. Дождись меня, мы всё обсудим. Или я полечу с тобой. Марго? Ответь, пожалуйста…

– Никит… Прости… Так надо. Я позвоню вечером.

Отключается. Набираю снова. Аппарат абонента выключен.

– В Минск? – интересуется Сан Саныч.

– Да.

– Упрямая девочка. Я ещё тогда заметил.

– Не то слово. Сан Саныч, сможешь меня часам к трём в аэропорт отвезти?

– О чём речь, это даже не обсуждается. Полетишь за ней?

– Да, всё улажу здесь по делам. Соберу вещи. И полечу за ней. Как бы чего не натворила. С горя…

– Что-то случилось?

– Ой, Сан Саныч. Позже об этом.

– Понял.

Вечером, приземлившись в Краснодаре, сажусь в такси, называю станицу и выдыхаю. Через час-полтора заключу в свои объятья мою девочку. Даже ругать не стану, главное, прижать к себе. Главное, увидеть её. Сейчас это почему-то кажется таким важным и нужным.

По пути снова набираю её номер. Отвечает сразу.

– Никита, а я только собиралась тебе позвонить, – неужели, прямо сама и собиралась, думается мне в ту секунду, но в её голосе слышится радость.

– Обнадёживает. Как добралась?

– Хорошо.

– Что делаешь? – решаю пока ей не сообщать о том, что скоро буду у неё.

– Собираемся ужинать с родителями.

– Как интересно. Давно они приехали? Ты же в субботу должна была только прилететь.

– Вчера, – грустным голосом сообщает она.

– Всё нормально?

– Да, – как и прежде, из неё всё надо вытягивать клещами.

– Прости, у меня второй звонок, если можешь, повеси. Или перезвоню сам, – переключил вызов. – Да, слушаю, Тарас.

– Никита, ты добрался до места назначения?

– Да, подъезжаю.

– Хорошо. Мне просто Серёга звонил. Завтра в девять утра ты должен быть у следователя по повестке. Серёга и Ирка уже вылетели.

– Это всё по старому делу. Нас дёргают как свидетелей.

– Не совсем. Есть риск, что и тебя может зацепить. Ты же написал заявление на увольнение. Вот этим и воспользовались твои недоброжелатели. Не вовремя ты решил сменить работу.

– Разберусь. Ладно, я уже на месте. Поговорю с Марго и буду искать ночной поезд. В крайнем случае, на такси доберусь. Успею. На связи, пока. Остановитесь у школы, пожалуйста. Спасибо.

Выхожу. На улице начинают зажигаться фонари. Здесь намного теплее, чем в Минске. Вот вредная девчонка, опять телефон отключила. Так, а это что за смс?

«Никита, выйду на связь с другого телефона через пару дней. Прости ещё раз. Знаю, что волнуешься. Но так надо. Хочу сама решить свои проблемы. Скоро увидимся. Скучаю».

– Твою дивизию, скучает она, – редкие прохожие стали оборачиваться на меня. – Простите, в станице школа одна?

– Да, – женщина лет пятидесяти внимательно на меня посмотрела. – А что вы хотели? Я преподаю в этой школе и всех знаю.

– Мне нужна Маргарита Островская. Она учитель младших классов.

– У нас нет начальной школы вообще. И учителя такого нет.

– Не может быть, – показываю фотографию Марго на телефоне.

– Нет, нет такой здесь.

– Спасибо. Простите.

Эх, Колючка, что же ты делаешь? Где логика у таких женских поступков? Что я должен был понять? В сердце врывается горечь и опустошение. И тоска. Безысходная и беспроглядная. Как мне тебе теперь помочь? Где ты? Что случилось?

Набираю Тарасу, объясняю ситуацию. В станице уже стоит такая темень, что глаз выколи. Где-то вдалеке лают собаки, а луна периодически прячется за тучами, навеивая грядущее моё одиночество.

– Поезжай домой, – друг прав, надо ехать. – Я постараюсь по номеру телефону разыскать её адрес. Ты всё равно сейчас ничего не сможешь сделать. Найдём её, не переживай.

– Возможно, мы уже опоздали…

Спрашиваю у прохожего, где здесь местный вокзал, и прячу телефон в карман.

Маргарита

Сейчас. Пять лет спустя

– Иди сюда, малыш, раз пришла.

Стою, не шевелясь. Внутри живота уже давно что-то щекочет, а позвоночник превратился в один сплошной нерв.

– Можешь ещё передумать. Я всё пойму. Но если сейчас останешься – не отпущу.

Воздух раскалился в доме ещё днём. А сейчас, кажется, хватит маленькой искры, и разряды свяжут нас воедино.

– Не уходишь, – Никита сейчас меня не спрашивает, он утверждает. – Марго, – его голос материализуется, врывается в мою кровь и несётся по венам. – Мне совсем не сложно подняться.

Делаю несмелый шаг.

– Я очень рад видеть тебя.

Второй шаг.

– Ты знаешь, как ты красива?

Третий шаг.

– Ты слышишь? Я могу подняться. Если надо…

Четвёртый шаг.

– Я больше не могу ждать. Ты снова пришла сама. Но на этот раз – тебе не сбежать. Прими это как данность.

И я забираюсь к нему под простыню. Впрочем, при такой жаре она не играет особой роли. Он обхватывает руками и шепчет мне в ухо.

– Больше всего на свете я боюсь проснуться, а тебя рядом уже не будет. Такие сны мне снятся через день. А через другой день – чужая станица, луна и абонент не доступен.

– Если позволишь, я объясню.

– Объяснишь. Но не сейчас, – он проводит ладонью по моей спине.

– Я хочу помочь тебе избавиться от твоих кошмаров. Если позволишь…

– Действуй.

Никита откидывается назад, и даже в темноте я вижу, как потемнел его взгляд.

Глава 22

Мои попытки помочь Никите избавиться от ночных кошмаров успехом не увенчались. Мягко отстранив меня минут через пять после моего прихода в гостиную, он сам взял весь этот долгожданный и важный процесс в свои руки.

Шум в моих ушах стоит такой сильный, что я с трудом понимаю, что он просит меня довериться ему.

– Расслабься, – шепчет Никита, укладывая меня на кровать.

Больше в течение ночи мы не произносим ни одного слова. Никита позволяет мне спать маленькими урывками в промежутках между тем, когда он жадно и нетерпеливо, снова и снова, настойчиво и упорно, раз за разом притягивает к себе, заставляя подчиняться и взлетать туда, откуда не так быстро и просто вернуться.

Этой ночью слова были бы явно лишними. Мы не могли насытиться друг другом, а от периодически подкатывающего отчаяния и боли разлуки мгновенно закрывались своими горячими объятиями и поцелуями. Никита брал то, что по праву должно было ему принадлежать все эти почти пять лет. Сегодня, переступив порог гостиной, я понимала, что по-другому с ним не будет.

И всё же на рассвете я почувствовала, как рядом со мной зарождается то, ради чего мы все живём. То, что должно быть у каждого человека. Это то чувство, когда ты можешь окружающих вокруг тебя людей сделать счастливыми. И сделать, пусть и чуточку, но добрее наш мир.

– Доброе утро, Марго! – его большая ладонь ласково проходится по местам, которые ночью горели от поцелуев.

Мне не верится, что я снова слышу, как он меня называет. Всё кажется, что скоро сон закончится, и мне лишь достанутся воспоминания тех неполных двенадцати дней.

– Доброе, Никита!

– Наверное, тебе пора вставать. Скоро Кузьма проснётся. Не надо, чтобы он пока нас видел. Сначала объясним всё ему, и тогда я буду ночевать в твоей спальне, когда приеду.

Сердце ёкает. Неужели он собирается приезжать лишь иногда? Чтобы недолго побыть с нами... Видеться с сыном…

– Марго, я тебя прошу, – Никита повысил голос. – Если тебя что-нибудь беспокоит, то, пожалуйста, сообщай мне об этом.

Я удивлённо вскидываю брови.

– Ты так удивляешься! Поначалу, – почти зло произносит Никита, что для меня становится новинкой. – А потом делаешь свои самостоятельные выводы и убегаешь. Да что там убегаешь! Это было бы ещё полбеды. Ты, твою дивизию, творишь, не пойми что! – нервно наблюдаю, как он пытается успокоиться, старается дышать глубже. – Делаешь то, что потом исправить нельзя…

– Я честно не понимаю, о чём ты говоришь, – несмело шепчу ему в ответ.

– А вот я почему-то уверен на все сто процентов, что сейчас ты думала о том, что я буду приезжать к тебе только по праздникам и выходным, чтобы увидеть сына. Так?

Я отвожу глаза.

– Маргарита, смотри на меня! Об этом ты сейчас думала? – он берёт меня за подбородок и удерживает мою голову, а затем медленно наклоняется ко мне.

Его глаза оказываются так близко от моих, что мне кажется, он готов заглянуть в мою душу. Так и происходит.

– Ты только что об этом подумала? – он уже двумя ладонями обхватил мои скулы и держит голову, не позволяя отвести глаза. – Так подумала? Отвечай.

– Да, – горько вздыхаю я.

А он прижимается губами и целует. Жадно, с натиском, будоражаще до кончиков пальцев. Резко отстраняется и встаёт.

– Вставай, пойдём завтрак сыну готовить, – протягивает мне руку и помогает подняться с кровати.

– Никита…

Он не даёт договорить и опять закрывает мне рот поцелуем.

– Тшш… Говорить будем потом. Дай вспомнить мне тебя, – берёт за плечи и добавляет. – Только, пожалуйста, прошу тебя, не думай обо мне так плохо. Не могу понять, откуда у тебя такое мнение сложилось о моей жизни. Из всего плохого, что я тебе сообщил пять лет назад, это была информация только о том, что у меня были девушки.

– Никита…

– Слушай и запоминай. Я приехал к тебе. Или за тобой. И за сыном, как это внезапно вчера выяснилось, – говорит и мягко улыбается. – Приятно, кстати, выяснилось, – добавляет и протягивает руку к моей щеке, чтобы погладить. – Это мы ещё успеем обсудить втроём на семейном совете. Где и как нам жить.

И толкает меня на выход из комнаты. А потом легонько хлопает по пятой точке.

– Муж, между прочим, есть хочет, – третий раз называет себя моим мужем. – Ты сама вчера переступила порог. Я предупреждал тебя.

Я делаю серьёзное лицо и быстро иду на кухню. Чтобы не засмеяться от счастья, внезапно свалившегося на голову. Никита в два прыжка догоняет меня и разворачивает к себе лицом:

– Маргарита, спасибо за сына! – и прижимает, чтобы снова обнять. – Ну, что смущаешься, Колючка моя, – гладит по спине. – Хорошего парня подрастила.

Я слышу за спиной какой-то шорох. Через пару секунд ручонки Кузьмы обхватывают меня за бёдра. Началось, сейчас, похоже, делить меня начнут.

– Доброе утро, мамочка! – я подставляю щеку, чтобы он дотянулся поцеловать меня, и тут же целую в ответ.

Выпрямляюсь. Никита руки с моей талии не убирает. Всё ясно. Показывает, что меня никому не отдаст. Такой же мальчишка, как и Кузя.

– Доброе утро, Никита! – на удивление вежливо произносит Кузя, хотя до этого всегда ревниво следил за тем, чтобы основное внимание доставалось ему. – Как тебе спалось?

– Хорошо, спасибо. А у тебя как дела?

– Тоже хорошо, – потом почесал свою голову.– Никита, ты тут это…

Кузя запнулся.

– Я слушаю тебя очень внимательно, Кузьма, – отвечает он сыну, а сам ни на шаг не отодвигается от меня.

– Никита, знаешь… Я рад, что ты приехал. Хорошо, когда в доме есть большой мужчина. Теперь будет, кому мою маму жалеть по ночам.

Мои брови не просто поднимаются, они выгибаются трёхэтажным коттеджем.

– Кузя, ты что это такое говоришь?

– Мама, я знаю, что ты почти каждую ночь плачешь. Я много раз приходил и сидел под дверью. Не заходил, чтобы ты из-за меня не переживала. Но утром всегда обнимал и жалел тебя. Теперь вот Никита ночью будет жалеть.

– Кузя, – я вытираю слёзы, которые невольно покатились из глаз, – а откуда ты знаешь, что мужчины жалеют ночью мамочек?

– Мне Фёдор рассказывал. А я очень сильно переживал, что ты одна у меня. Совсем без мужчины, – и вздохнул.

Никита отлепился от меня, буквально на доли секунды рукой притянул мою голову к себе, чмокнул в губы, вытер слезу с одной щеки и быстро сказал:

– Марго, не плачь.

Подошёл к Кузе, без слов подхватил его на руки и прижался к его щеке:

– Спасибо, сынок.

Кузя в ответ обхватил его шею и поцеловал в щеку. А Никита резко поднял его высоко над собой и стал раскачивать. По всему дому разнёсся задорный детский смех, а мои слёзы покатились градом.

– Так, Кузя, стоять. Надо маму жалеть, а то она потоп в доме устроит.

Тут они уже вдвоём подскочили и принялись меня сначала обнимать, а следом и щекотать.

– Мать, ну ты даёшь, – Никита царапал меня своей лёгкой щетиной. – Я голоден как волк, а ты тут слёзы льёшь. Муж я или не муж? А? – и потащил за руку на кухню.

Кузя, перескакивая с одной ноги на другую, весело запел свою любимую песенку.

Глава 23

– Кузя, а чем ты сегодня планируешь заниматься? – спросил Никита после завтрака.

– После обеда тётя Аня повезёт нас с Федей в город на праздник. Приедем поздно вечером, а до обеда я свободен, – Кузя вылез из-за стола и задвинул стул.

– Тётя Аня – это кто? – уточнил Никита у сына.

– Эта мама Феди. Она скоро зайдёт к нам, чтобы с мамой договориться.

– Хорошо. Но до обеда мы с тобой дом уберём и траву покосим. Да, мама? – он вопросительно посмотрел на меня.

– Никита, это совсем не обязательно. У меня хорошая косилка. Директор выпишется из больницы и у меня появится время. Я сама скошу траву.

– Это обязательно. Трава почти в пояс стоит, – нежно, но твёрдо произнёс он. – А ты поработай. Вчера у тебя не получилось это сделать. В школу спокойно сходишь. Ты же хотела что-то там проверить. А мы тут с Кузей сами разберёмся.

– Да, точно, – заскакал радостно на одной ноге мой ребёнок.

– Спасибо, – я почувствовала, что щёки мои стали гореть.

Для меня это всё было непривычным. Так и представила, как Никита в своём костюме за энную сумму косит траву у моего дома. Да я поверить не могу до сих пор в то, что случилось со мной за последние сутки. Человек из списка журнала Forbes ночует в моём скромном жилище. Готов помочь по дому, меня уговаривает и утешает.

Никита в принципе мог со мной даже не разговаривать. Забрать сына и уехать. И я ничего никогда не смогла бы сделать. А он даже особенных претензий мне так и не высказал.

Да и не только это кажется странным. Все эти пять лет я самостоятельно справлялась со своими делами, без единой родственной души, не считая моего дедушки, который чудесным образом разыскал меня и решил огромную проблему с жильём.

Он почти уже не мог ходить, когда приехал ко мне. Помогли его старые, но верные друзья. Я снимала комнату в доме в соседнем посёлке. И добираться до школы мне было очень далеко. Дед решил все мои проблемы. Для моих родителей это осталось втайне благодаря тому, что проживал он в другом городе и находился с ними в плохих отношениях.

Дед заранее оформил квартиру на меня, а деньги положил в банк на моё имя. Когда его не стало, я купила этот дом в Аксайском районе. На похороны я не ездила. Он строго-настрого запретил мне это делать. Всеми моими делами занимался адвокат. И адрес моего проживания остался для всех моих родственников неизвестным.

Это была невероятная и огромная помощь – деньги. И они многое решили. Пусть дом у нас и не очень большой, но зато его расположение оказалось удобным, как для работы, так и для разрешения всяких бытовых проблем.

Но вот, чтобы так кто-то вызвался мне помочь на участке или в доме – такого точно никогда не было. И уже тем более я этого не ожидала от человека, сошедшего с обложки журнала. Все эти годы любые вопросы решала самостоятельно. Или за деньги, которые я стала зарабатывать сама.

– Эй, Марго, о чём задумалась? – Никита подошёл поближе. – Кузя, сходи посмотри, много ли яблок в саду сегодня нападало? Надо будет нам убирать или нет? И корзинки найди в сарае.

Кузя мгновенно ускакал, как только услышал его просьбу. Просто удивительно. Никита явно пришёлся ему по душе.

Я встала из-за стола. И тут же попала в кольцо его рук.

– Куда бежим? У нас есть всего пару минут. Кузя шустрый парень. Сейчас назад прибежит. Не удивлюсь, что уже и с яблоками.

– Для чего пару минут?

Он не стал отвечать на мой вопрос, а впился в мои губы грубым поцелуем, от которого у меня сразу стала уходить земля из-под ног. Я вцепилась в него, чтобы сохранить равновесие, а он, воспользовавшись моей близостью, забрался ко мне под майку и горячими пальцами стал рисовать узоры на моей спине. А его язык в это время у меня во рту стал исполнять какой-то незамысловатый танец, во время которого я не смогла удержаться и застонала прямо в губы.

– Маргарита, ты сводишь меня с ума. Рядом с тобой всё становится абсолютно другим, – он уже ласково прижал мою голову к своему плечу. – Я думал, что мне это только показалось там, в Беларуси. Но нет. Так и есть. Ты пробуждаешь такие чувства. Вот я вроде всё могу себе позволить. И купить могу. Но то, что ты вызываешь во мне, никогда не чувствовал. И без этого меркнет всё вокруг.

– Никита…

– Марго, милая, только слушайся меня, пожалуйста. Прошу тебя. Чтобы я не повышал на тебя голос, – он говорил прерывисто. – Мы всё обязательно исправим. Всё решим. Я не вынесу ещё одной разлуки.

– Я тоже.

Он лишь крепче сжимает меня и нежно проводит по волосам, но не отпускает.

– Чистое золото. Я рад, что ты сохранила их.

– Просто с косой всегда удобно. Особенно, когда дел много. Не до причёсок, если честно.

Никита вздохнул.

– Разгребём твои дела. Сегодня ты поработаешь до обеда. Если не будешь успевать, то зови на помощь. А после обеда… – Тут Никита ухватил меня за лицо двумя руками, как он это обычно любит делать, и пристально посмотрел в глаза. – После обеда я буду тебя любить. Когда Кузя поедет в город. Я не смогу дождаться вечера. Уже, кстати, еле терплю твоё присутствие рядом. Ты так пахнешь. И заводишь. Просто не представляешь как. Я тебя обманул. Если бы ты не пришла вчера ко мне, то всё равно ты бы стала моей. Рано или поздно. По крайней мере, я всё для этого сделал бы, – шепчет и осыпает мой лоб мелкими поцелуями. – Марго, ты так мило краснеешь. И вообще, я что-то не заметил, чтобы ты стала поопытнее в этом деле. Нет, я не жалуюсь, конечно. Меня всё устраивает. Это мы подтянем. Ты очень хорошая ученица. Просто мне интересно…

– Никита…

От его наглого взгляда, которым он одарил меня, и моего возмущения я не знаю, куда деть свои глаза. Но он крепко держит мою голову и уже открыто усмехается мне в лицо.

– Что так? Бывший муж совсем ничему не научил? Или ученица плохо старалась? – слышу в его голосе нотки сарказма.

– Не научил, – отвечаю тихо.

В его глазах появляются опасные огоньки.

– Маргарита, ты должна знать: я ревную. И я очень зол. После того, как мы днём утешим и насладимся друг другом, ты начнёшь свой рассказ. И, поверь, я буду очень внимательным собеседником. И буду задавать оочччень много вопросов. И ты знаешь, что тебе придётся ответить на каждый. Сама понимаешь, я пропустил крайне важную часть моей жизни. Нет, это я так думал вчера, пока не переступил порог твоего дома. А теперь, ты же понимаешь, да? Я пропустил не просто часть моей жизни… В моей душе образовалась дыра. Которую не так-то просто заделать. И из неё будет сочиться и обида, и боль, и ревность, и несдержанность иногда. Просто поставь себя на моё место. Я, конечно, всё сделаю, чтобы идти навстречу нашим отношениям. Но ты должна мне в этом помогать.

– Никита, этот брак был фиктивным. Если тебе от этого будет легче… И у меня никого не было после тебя, – быстро произнесла и выдохнула от облегчения. – И не потому, что я такая принципиальная или ещё какая-то. Просто, честно, мне все эти годы было не до этого. Хочу, чтобы ты знал эту информацию до того, как мы опять…

Я запнулась. Только сейчас поняла, что мы так и стоим в одной позе – он крепко ладонями сжимает моё лицо, а я держусь за его талию. Спина затекла, а я боюсь пошевелиться.

– Маргарита, я этому безумно рад. Ты даже не представляешь как. Твой сделанный подарок в Минске должен оставаться только моим. И, согласись, после всего случившегося – это будет справедливо, – его глаза стали теплеть, а руки отпустили мою голову из своих тисков, и уже большие пальцы рук нежно поглаживали мои щёки.

– Ну, что я говорил? – засмеялся Никита.

Я повернулась и увидела, как Кузя, недовольно пыхтя, тянет огромную корзину яблок.

– Молодец, сын! – похвалил его Никита и забрал корзину из его рук, а я, наконец, смогла перевести дыхание.

– Мама, так тётя Аня уже идёт. Я видел, как она на нашу улицу заворачивала.

Я испуганно посмотрела на Никиту.

– Ну, что опять? Будем знакомиться с твоими друзьями. Сам хочу узнать, кто был с тобою и моим сыном эти годы без меня.