Текст книги "Любимая для эльфа 3 (СИ)"

Автор книги: Astra Maore

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Глава 538. Сучка

Наведя справки про свою нетривиальную посетительницу, Максимилиан узнал ее имя, статус, род занятий и место проживания. Про он характер Есении он намеренно ничего не выяснял, хотя любопытство и распирало его познакомиться с девушкой получше.

Есения пришла один раз, могла бы и второй, если испытывала к нему реальный интерес. Макс не чувствовал в себе силы вновь отдать сердце и оказаться брошенным равнодушной спутницей на ровном месте.

Он хотел выглядеть безразличным, но думал, что, если опять пойдет к жрицам, то сможет встретить Есению по пути и не удержаться, проявить к ней симпатию. В конце концов, чтобы избавиться от лишних переживаний, стоило сотворить копию Есении и заняться с той чем-нибудь веселым, правда, минус подхода был в полном подчинении игрушки его воле – для создания аутентичного характера Максу явно не хватало данных.

Плотским голодом Максимилиан абсолютно не страдал, потому в итоге не делал совершенно ничего.

* * *

Он работал у себя дома, когда внезапно ощутил – за его спиной кто-то есть. Кто-то, чье появление нарушало всякие законы логики и морали, а также все сказанное и сделанное…

Максимилиан не ставил замков от этой девушки, втайне надеясь, пусть и безумно, подсознательно, что она еще вернется!

Маю переминалась с ноги на ногу, ожидая, когда Макс обратит на нее внимание. Он же боялся обернуться и выдать всю гамму чувств, что испытывал… Взглядом, мимикой, слегка подрагивающими руками… Свое информационное поле от Маю Максимилиан тотчас закрыл.

Время безмолвия текло неприлично долго.

В конце концов, справившись с собой, Максимилиан спросил и мысленно выругался – вышло слишком глухо:

– Что ТЫ тут делаешь?

Он все еще оставался спиной к гостье. Маю без приглашения опустилась на пол, как любила, сотворив себе толстый пушистый коврик:

– Привет. Я вернулась. Жить пришла.

Макс побелел от ненависти. В ярости сжал пальцы в кулаки. Маю это не видела. Выпалил:

– Ты говорила, придешь, когда я успокоюсь? Считаешь, я уже достаточно безмятежен?

Маю пожала плечами.

– Нет, ты бесишься. Но я все равно думаю жить с тобой и не обрадуюсь жаловаться Правителям, что ты мне отказываешь.

Макс уже не мог справиться с чувствами. Прохрипел:

– Смеешь издеваться?

Высокий голос Маю наполнился изумлением:

– Нет. Я действительно все решила…

Максимилиан выдохнул. Логика Маю всегда отличалась странностью. Это было совершенно в ее духе. А он обязан был успокоиться немедленно.

– И в качестве кого ты планируешь здесь жить?

Маю поправила волосы:

– В качестве себя самой. Без рамок.

Макс все еще оставался ответственным за нее как наставник, сейчас это вызывало у него замешательство. Ему захотелось убежать из своего же дворца. Все прикинуть. Как следует обдумать. Так и не разворачиваясь к Маю, он бросил:

– Что ж, располагайся на свой вкус. Я живу один, советоваться о тебе мне не с кем. Правда, я уже скоро приглашу сюда «дочь», вы будете соседствовать.

Дальше он намеревался раствориться, где-то отсидеться, переварить случившееся…

Маю приказала – он не ослышался – именно велела:

– Просто обними меня.

Макс выдавил:

– Зачем?

Маю пояснила:

– Я же сказала, что хочу быть с тобой. И… ты все еще один, потому что меня любишь, и любые женщины тебе левые и лишние. Потому ты так со мной и разговариваешь – спиной.

Конечно, Маю сказала правду. Заноза, всаженная ее уходом, никак не выпадала. Рана гноилась. Отговорки приносили лишь пустоту.

Максимилиан съехидничал:

– Пройдем Церемонию?

Маю кивнула – знала, что Макс ее видит.

– Пройдем. Сделаем все, что ты скажешь.

Максимилиан, наконец, посмотрел прямо в ее зеленые глаза. Внутри него все пылало.

– Сучка.

– Ладно, – Маю резво поднялась, – потом меня обнимешь. Пойду обустраиваться. Тревожить тебя не стану. Приходи ко мне сам, когда захочешь.

Максимилиан будничным тоном полюбопытствовал:

– Почему ты передумала? Почему вернулась?

Маю смотрела в пол:

– Мне нужно было созреть. Я получила больше опыта, переосмыслила свои ценности. И поняла, что тебя я люблю.

Максимилиан недоверчиво улыбнулся:

– Люби. Знаешь, тут проходит конкурс, где призом мое внимание. Давай-ка ты тоже поучаствуешь на общих условиях, независимо от проживания? Если любишь меня, сможешь же? Будешь мне хорошей лошадкой, устроим крутые скачки…

Маю не стала ничего отвечать, с каменным лицом вышла из комнаты прямо через стену.

Максимилиан ужасно пожалел, что не обнял ее. Но вместо того, чтобы куда-то уйти, остался сидеть в доме и магически наблюдать: Маю реально отправилась гулять по его владениям, что-то прикидывать и переделывать под себя дом.

Глава 539. Самая сладкая в мирах

– Что же, она пришла к тебе?

Тамико, по привычке сканировавшая местоположение Маю и не слишком доверявшая настроениям, господствовавшим в стане Магнуса, немало удивилась, обнаружив, где Маю находится теперь.

Она сразу же решила обсудить это с Максимилианом.

– Пришла, – тот счастливо улыбнулся.

Тамико от волнения привстала на цыпочки:

– Иии какие у вас теперь отношения?

Макс еще шире расплылся в улыбке:

– Никому не говори. Только тебе скажу. Хорошо?

Тамико кивнула и почувствовала вдруг ощущения Макса – эйфоричного, купающегося в экстазе и предвкушении. Его переполняло счастье.

Тамико восхитилась:

– Ого… Круууто!

– Публике я пока ни слова… Всякое может быть… Опять…

Тамико ободряюще провела по его плечу:

– Ну да. Но мы будем думать о лучшем. Ты береги Маю, а мне пора, а то Лу вдруг глянет и заподозрит что… А еще все намекают, будто он ревнивый, а я ни в одном глазу не вижу. Пока!

Максимилиан все еще сиял, думая о своем:

– Пока!

* * *

Конечно, Максимилиан сразу велел уполномоченным распустить «конкурсанток». Маю чувствовала правду, играть перед ней циничную сволочь было бы глупо.

Макс надеялся, что Есения, ознакомившись с общими новостями, отступит сама, если что и собиралась предпринимать.

Дурак, он просто наивный дурак, Маю совсем ничего ему не обещала, а он уже расцвел душой и хотел лишь ее одну… Самую сладкую во всех мирах, и каждое ее прикосновение было ток!

Маю предложила ему наведаться к ней, когда он пожелает, но Максимилиан понял, что никуда он не пойдет.

Другая девушка приняла бы его поведение за равнодушие, но для Маю его сердце оставалось распахнутым. Она бы его поняла, если бы захотела.

Раньше они жили вместе, Маю не заводила отдельных покоев. А теперь она построила флигель наподобие дома Тамико. Отделав эту постройку на свой вкус, Маю ушла обратно в стан бога, к своим новым друзьям.

Макс все это время так и сидел неподвижно у себя. Просто наблюдал. Его ломало от холода и горя, но ужасный вечер все длился и длился.

А ближе к ночи Маю все же вернулась и тихо скользнула в свою дверь. Какое-то время она находилась там, а потом, потом резко очутилась в его спальне. Максимилиан лежал, не двигаясь. Маю по-хозяйски откинула покров с пустой половины кровати и привычно свернулась на ней клубком. Знакомо, как она уже делала тысячу раз.

Макс только наблюдал, его ощущения зашкаливали, предпринять что-либо оказывалось выше его сил, но Маю это нисколько не смущало. Ее новые прикосновения были те же, но другие, более опытные.

Максу не хотелось думать, откуда она такое узнала – он и не думал, обмирая от восторга, а все не высказанное яростно выплескивалось через пластику их тел. То, как они жили друг без друга, чем дышали, вся их тоска и боль… Они открылись друг другу ярче, чем когда-либо прежде.

Маю не давала Максу обещания, что снова не уйдет. Максимилиан понял, что всегда станет ждать ее обратно, что бы ни случилось.

Глава 540. Сын-соперник

– Милая, – Магнус чмокнул Кэйли в нос, – дети собираются пообщаться, я просто обязан их подслушать. Не гневайся, если я надолго отвлекусь, ага?

Богиня ответила ему в тон, сияя:

– Как отказать такой улыбке?

* * *

Оливер ощущал себя виноватым.

Он не был хорошим мужем Анеле, бессчетное число раз заставлял ее нервничать, а теперь испытывал полную беспомощность, наблюдая, как она страдает в отношениях с мерзким художником.

Анеля заслуживала лучшего мужчину. В конце концов, хотя бы беспроблемного. Иначе совесть Оливера оставалась неспокойной.

С другой стороны, с Леоном все равно бы пришлось знакомиться и общаться, если Магнус намеревался сделать Леона жрецом, фактически равным в правах с Оливером, а то и обладавшим даже большими полномочиями. Стоило воспользоваться ситуацией, пока этот паршивый «братик» прислушивался к каждому выходцу иного мира…

* * *

Смуглый черноглазый мужчина весьма удивился, обнаружив на пороге своей студии нежданного посетителя. В первый миг Леон даже подумал, что произошла ошибка, вдруг кто-то из его соседей реально принимал гостей ранним утром?

– Вы точно ко мне?

Ни тени улыбки не промелькнуло на суровом лице с высокими скулами:

– К тебе. Я сын Анели.

Теперь Леон догадался, что же интуитивно напрягло его при разглядывании красивого незнакомца – человеком тот не был. О столь взрослом сыне Анеля не рассказывала.

Леон нахмурился:

– Что ж, заходи.

Он провел гостя мимо своих рабочих инструментов. Беседовать в сакральном пространстве творчества Леону не хотелось. Кивнул Оливеру на узкий диван:

– Располагайся.

Оливер не мог понять, волнуется Леон или нет. Леон выглядел совершенно невозмутимым, молча опустился на хитрый стул-кресло рядом с диваном и уставился в лицо Оливера. Будто сам собирался пытать его, а не наоборот.

Вальяжно развалившись, Оливер молча оглядывал помещение, прикидывая, с чего бы начать.

Напряжение росло.

Леон нарушил тишину первым:

– По какому ты вопросу? Анеля ничего не говорила мне о сыне.

Оливер хмыкнул, поднеся к губам изящные пальцы. Леону невольно подумалось, что с такой натуры можно написать хороший портрет.

– Анеля не сказала? Значит, к слову не пришлось, да и придется ли? Она несчастна с тобой, и, как будущий брат, я тебе советую: что-то меняй, иначе ваша связь кончится.

Черные глаза вперились в изумрудные:

– Брат?

Оливер пояснил:

– По Магнусу. Сейчас это не важно. А вот состояние Анели меня сильно беспокоит. Имей в виду.

Обсуждать проблемы отношений с каким-то странным «сыном», более похожим на соперника, Леон желанием не горел. Но не верить нечеловеку, с легкостью оперировавшему кодовыми именами, оснований не было. Леон кивнул:

– Я тебя понял. Спасибо за информацию.

– Отлично. Прими к сведению, все это очень серьезно. У нас личное благополучие играет большую роль. Не умеешь вести себя с девушкой идеально, лучше оставь ее совсем. До встречи.

Оливер поднялся с дивана, удовлетворенно наблюдая, что его слова возымели на Леона эффект. Тот встал следом с некоторым секундным опозданием.

– Я провожу.

– Спасибо, так выйду, – Оливер телепортировался из студии.

Свои нынешние мысли Леон предпочел бы скрыть от посторонних.

Глава 541. Решение о разрыве

Леон чувствовал себя оплеванным, и от немедленного разрыва с Анелей его удерживала, помимо карьерных соображений, лишь мысль, что ее лощеный безымянный «сын», гарантированно бывший не только и не столько сыном – Леон верил своей интуиции – мог соврать из собственных соображений.

Если же «сынок» говорил правду – думая об этом, Леон закипал от гнева – Анеля в любом случае скрыла от него наличие родственничка. А еще выбалтывала «сыночке» секреты о личном, и степень их подробности Леон не представлял, предполагая самое худшее.

Конечно, его будущая работа жрецом, навязанная Леону благодаря Анеле, явно предполагала публичность. Но одно дело слушать нелепые сплетни, и совсем другое, когда значимая для него женщина сама разбазаривает такую информацию!

Леон подавил порыв желания встретиться с Анелей немедленно – сдерживаться и оставаться разумным прямо сейчас не вышло бы.

Анелю хотелось придушить…

Они и так слишком много ссорились, все чаще занимаясь не любовью, а разбором претензий или упражнениями, необходимыми для перевоплощения.

Справедливости ради, придираться начинал сам Леон, Анеля обладала довольно легким характером, Леон же никак не мог справиться с внутренними демонами.

Те шептали и кричали, что несмотря на нынешнюю верность девушки, опыт Анеля имела не просто большой, а огромный. Настолько, что даже уверенный в себе Леон чувствовал неловкость от постоянных мысленных сравнений себя с другими. Действительно ли Анеля сравнивала своих любовников, он, конечно, не знал. Но сам бы он точно на ее месте не удержался. Эти подозрения вечно бередили его раны.

Глядя в будущее, Леон прикидывал, что на чужой земле будет волноваться еще больше, выглядывая любовников легкомысленной девицы, чего стоило их знакомство в клубе, в каждом встречном мужике!

Кроме того, Магнус вынуждал Анелю становиться жрицей. Сама она становиться жрицей абсолютно не хотела. Разрыв отношений с Леоном снимет с Анели все обязательства.

Его душу коварный бог получит в любом случае, Леону очень понравились предлагаемые бонусы.

Ну а Анеля идеально подходила для яркого приключения, на роль постоянной спутницы жизни она, увы, не тянула.

Приняв четкое решение расстаться, Леон испытал, наконец, облегчение. Он надеялся сохранить приемлемое общение с той, которую, наверное, тоже сильно обижал, не учитывая особенности ее культуры. Но закрывать глаза на личные гнетущие переживания было выше его сил. Зачем такие отношения, где вместо удовольствия одно страдание?

Кроме того, Леон осознавал, что с «братом по Магнусу» придется сталкиваться еще не раз, и конфликтовать из-за девушки, чье бурное прошлое он всяко не мог признать, невыгодно.

Леону оставалось дождаться, пока Анеля захочет почтить вниманием его студию.

Глава 542. Держи свое сокровище!

Лукас с большим любопытством наблюдал метаморфозы Эстеллы.

Величавая, роскошная, недоступная, несмотря на суть должности жрицы, Эстелла приобрела поистине царственную грациозность, но то была не дурманящая пластика Лалии и не мягкая аристократичность Агнес. Пожалуй, больше всего сходства читалось теперь с Жизелью – столь же самоуверенно Эстелла распоряжалась чужими судьбами.

Тем не менее, с Лукасом Эстелла все еще почти неуловимо робела и смущалась, когда Лукас озорства ради смотрел на нее особым подчиняющим взглядом. Хозяйка другим, она пока признавала Лукаса властителем над собой.

Лукас мысленно усмехался и вспоминал совсем другую чаровницу, чей взор был открыт и прям, чуть волнистые медовые волосы мягко ласкали округлые плечи – эта женщина тушевалась лишь рядом с грозным богом, но Лукас помнил времена, когда его любимые глаза цвета кофе не опускались ни перед кем!

* * *

Не разбирая дороги, точно на автопилоте, Анеля бросилась прочь из дома Леона. Ноги привели ее, захлебывающуюся от рыданий, в Лукасов кабинет, гостеприимно открывшийся перед несчастной анамаорэ.

Через какое-то время появился и сам Лукас. Увидев согнувшуюся на полу Анелю, он щелкнул пальцами около ее маленького уха:

– Нели, быстро. Картинку, что с тобой произошло.

Послушно Анеля показала серьезного Леона в дверях студии, их разговор, предложение Леона взять паузу в любовных отношениях, оставив только деловые – мол, у них слишком разные взгляды на мир, кроме того, так ей не придется служить жрицей… Свои боль, страх, тоску…

«Ты больше меня не любишь?» – «Люблю, но…»

Успокаивающе погладив несчастную, Лукас, кроме того, ввел ее в легкое оцепенение, чтоб Анеля дождалась его на месте, не принимала скоропалительных решений.

– Побудь тут, я разберусь.

Сам Лукас двинулся к Леону.

Леон почти не удивился – предполагал, что со стороны анамаорэ может заявиться какая-нибудь инспекция. Лукас в том числе.

* * *

Поприветствовав гостя, Леон спросил:

– Я что-то нарушил?

– Да так, – Лукас улыбнулся, – думаю, нам стоит устроить тебе встречу с твоими страхами, как ты считаешь? А то поломаешь, порушишь отношения, и все зря?

Лукас выглядел демонически, и Леон невольно попятился, лихорадочно соображая, как и чем от него защититься.

Лукас словно этого не заметил. Сказал:

– Я покажу тебе Анелю. Посмотришь. Сделаешь выводы. Вдруг ночь светлее, чем кажется?

* * *

Оставленная в одиночестве Анеля ощущала странные, непривычные для анамаорэ вещи, не то наведенные, не то…

Они мешали думать о случившемся, заслоняя ее сознание.

Бассейны полные чистой, свежей воды, у некоторых был белый пол, у других же, окрашенный в бирюзовый цвет, тот создавал иллюзию морской свежести. Какие-то неработающие аттракционы, привлекающие внимание, компанию людей (а людей ли?), один из которых играл на гитаре, а остальные его слушали, обрывки разговоров о сыновней ревности. Будто чья-то мать, директриса школы устроила фотосессию для дочери, вызвала к обожаемой девочке СМИ, совершенно позабыв о своем сыне от другого мужа…

Поглощенная диковинной драмой, Анеля не заметила, как в ее руках оказалась книга, еще не изданная, но целиком написанная, постеры к будущему фильму по этой книге, и, так вышло, что Анеля даже знала автора книги, а тот вышел драться один против уличной банды и вернулся весь в крови. Он был агрессивный и беззащитный одновременно, им безумно хотелось друг друга, но вместо нужно было в больницу…

Наблюдая за яркими невероятными картинками, Анеля пропустила приход Лукаса.

– Вы с Леоном не дозанимались, он тебя ждет.

Анеля дернулась, как от удара:

– Ждет? Он же сказал…

Лукас мягко поставил Анелю на ноги:

– Ерунду он всякую ляпнул. Пойдем, я тебя к нему провожу.

Анеля взглянула недоверчиво:

– Ты его что ли заставил?

Уже ведя Анелю к Леону, Лукас ответил:

– Нет, конечно. Мы с Леоном просто поговорили. Я ответил на его вопросы. Нели, представь, что сегодня вы с Леоном еще вообще не встречались.

Анеля заупрямилась, но Лукас крепко сжал ее локоть, и спустя секунду двое оказались на пороге студии Леона.

Анелю передали буквально из рук в руки.

– Вот, держи свое сокровище.

Леон был теплый, тихий и пах почему-то мускусом.

Лукас кивнул и вышел, оставив их.

Глава 543. Кастинг

У анамаорэ не существовало такого понятия, как «гастроли».

Любой спектакль давали один, максимум пять раз, если тот вызывал огромный душевный подъем у самих исполнителей.

Поэтому зрители давили и теснили друг друга в жажде попасть на действо, а впоследствии счастливчики передавали менее удачливым картинки своих впечатлений. Таким образом спектакль смотрело большое число поклонников.

Вдохновленный затеей Лукаса поставить сцены об Ужасе, Флавиан с головой ушел в работу, уделяя все меньше внимания Николь, и когда девушка раздосадованно хлопнула дверью, пожал плечами. Сейчас Флавиан амбициозно желал славы куда больше, чем любовных переживаний, и не особо нуждался в музе.

С другой стороны, он даже испытал облегчение – для полноты эффекта требовалась реальная жрица Магнуса, и, если Лукас дал согласие на участие в качестве царевича сам, то избалованную девицу еще предстояло уломать! Флавиан уже был готов на все, и ревность подружки была бы лишь досадной помехой.

Задумавшись о кандидатуре жрицы, Флавиан сразу исключил Эстеллу – не те у них отношения. Кроме того, близкое общение с Эстеллой точно не понравилось бы Тамико.

Селена, бывшая оперативница, внушала чувствительному Флавиану опасения.

По сценарию спектакля Ужас являлся хозяином жриц, манипулировал ими, вступая в интимные отношения – и пусть его обожаемая Тамико обладала весьма крутым нравом, общаться с реальной натренированной убийцей Флавиану не хотелось!

Оставшаяся девушка – высокая хрупкая брюнетка, некогда возлюбленная царевича Алехандро, казалось, подходила идеально: никакого темного прошлого, сравнительно покладистый характер, приятные манеры и некоторая, даже скорее мальчишеская, угловатая непосредственность.

Хотя сама красотка старательно пыталась скопировать вальяжно-разбитные повадки напарниц, проницательному глазу Флава видно было, что Магнус выбрал ее и ценил за совсем иные качества.

Прикинув «болевые точки» в душе Лилит, Флавиан решил, что вполне сможет виртуозно надавить на нее и добиться успеха.

Заручившись заверением Лукаса, что на территории бога с ним ничего не случится, Флавиан отправился штурмовать бастион.

Магнус о будущем спектакле, естественно, знал. Но так как в его планах не было раскрывать правду анамаорэ о себе, то Магнус следил за подготовкой спектакля молча и внешне почти равнодушно.

Индивидуальных гостей Лилит все еще не принимала, потому поборов свои страхи, Флавиан появился на публичной вечеринке Магнуса, ловя сотни взглядов. Никому не нужно было называть его имя. Любезно раскланиваясь со знакомыми и почитателями, Флавиан постарался оттеснить желанную добычу, свободно прогуливавшуюся между гостями, в угол зала.

Лилит, занятая своими мыслями, поняла, что обстановка подозрительно изменилась, лишь когда широкая спина Флавиана галантно закрыла ее от толпы.