Текст книги "Любимая для эльфа 3 (СИ)"
Автор книги: Astra Maore
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
Глава 595. Нарушение законов
Пока Оливер раздумывал, как ему выстроить общение с Лукасом, Лукас, будто услышав его мысли, «заявился» вслед за женой, однако был более вежлив. Его вопрос прозвучал телепатически, Оливер четко увидел автора.
– Тамико тебя напугала?
Оливер нашел в себе силы улыбнуться:
– Привет, царевич! Немного. В гости позвала так неожиданно…
Лукас ответил с улыбкой, его клыки отчего-то не пугали:
– Приходи. Посидим втроем. При мне она будет вести себя мягче, расслабься.
– Не-не, – Оливер ощутил неловкость, – все в порядке. Я приду!
Лукас одобрительно кивнул и пропал из поля его внимания.
Теперь это странное развитие событий приветствовали оба члена царской семьи. Оливер мотнул головой, пытаясь рассеять наваждение, темно-каштановые волосы нежно скользнули по его белоснежным плечам. Что за боги рекомендовали его Тамико? Мог ли он остановить эти события? Хотел ли? Оливер не знал ответа и решил плыть по течению.
* * *
Миг и Маю сообразила, что слова Макса могли значить, что угодно. Могли не иметь никакого отношения к ее «измене» и фантазиям насчет Полиморфа. Она деланно беспечно ответила:
– Как это, допрыгалась? Мы сегодня еще не здоровались, привет!
Макс остался мрачным. Огромным и пасмурным, точно грозовая туча:
– Тебе картинки показать? Картинки твоей измены с кем попало.
Маю пожала плечами, внутренне холодея:
– Покажи.
Макс вздохнул устало:
– Маю, ты хоть понимаешь, что ты сделала?
– Нет! А что я сделала? Что у тебя за странная маска?
Макс рассоздал аксессуар:
– Грех наш велик, и ничто теперь не искупит его, ахххааахххааа!
Маю сдвинула брови:
– Хочешь сказать, что ты за мной подглядывал, когда я фантазировала?! А с какого перепуга?! Уже фантазировать нельзя?!?!
Максимилиан щелкнул Маю по носу, подтянул ее к себе и обнял, не давая ей возможности пошевелиться, не то что сбежать:
– Если бы это была просто фантазия…
– Что?! – Маю стремительно покраснела. – Это… Это… А ты?..
– А я об этом знаю, и это нарушение двух законов: о верности Царской Семье и о верности мужу после Церемонии.
– Ну делааа, – Маю не понравилось, что вывернуться из объятий Макса у нее не вышло. – Я теперь покойничек по неведению? А кто был он? Когда казнь?
Хватка Максимилиана не ослабевала.
– Казни не будет потому, что он был я. И твое желание пуститься в приключения тоже я организовал. Навел на тебя вожделение. Просто решил поглядеть, как ты поступишь…
– Ну знаешь ли… – Маю почувствовала себя абсолютно беспомощной, и собственная слабость ей крайне не понравилась. – Умысла тебя оскорблять у меня точно не было. Извини, если что-то не так! И насиловать меня в образах других мужчин было гадко! Пусти!
Максимилиан не послушался:
– Насиловать? Что-то мне так не показалось… Ты была в восторге, в совершенно преступном экстазе. В прямом смысле преступном! Может, теперь все будем время в масках, а? Попробуем ролевые игры?
Маю напряглась:
– Пусти! Это отвратительный подлог! Ни в масках, никак, я не хочу с тобой никак! И радуйся, что формально можешь меня казнить. Давай.
Максимилиан разжал объятия, Маю потерла плечи. Встала и направилась в свою комнату, Макс остановил ее на пороге:
– Не выйдешь из владений никуда, пока не передумаешь. И в маске, и без маски, неважно. Ты сделала и сказала достаточно.
– Что?! – Маю не поверила своим ушам.
– Никаких гостей и никаких отлучек отсюда. Или будешь вести себя, как пристало жене, или… Зачем ты мне в мире анамаорэ?
Маю обиженно вскинула подбородок. Она не хотела ссориться и наверняка натворила всякого, раня самолюбивого мужа, но гордость мешала ей помириться с ним прямо сейчас.
Макс обронил:
– Захочешь поговорить со мной, намекни.
Глава 596. Честолюбие
– Столько молодых, прекрасных мужчин со звучными, сильными голосами… И все расходный материал для богов!
– Для жестоких богов, Тами. И юные прекрасные девы тоже…
Тамико вскинула бровь, обнимая мужа за шею. Она была очень ревнива, эта миниатюрная женщина. Даже будучи уверена в безоговорочной любви Лукаса, мечтательные интонации в его голосе в адрес каких-то гипотетических прелестниц Тамико переносила с трудом. Сама же она часто не стеснялась в выражениях:
– Оливер к нам так и не дошел. Притащить его что ли за ухо…
Тамико сама не понимала, почему Оливер вызывал у нее почти неудержимое и совершенно не сексуальное желание трепать его, таскать за руки, а то за и ноги, зажимать и всячески к нему прикасаться, вызывая у него ощущения на грани боли.
Лукас покачал головой, его густые волосы сейчас заметно удлинились, образуя пушистую шапку, кончики ласкали щеки:
– Этак он и не дойдет. Дай ему дозреть, сладкая моя! Кофейная!
Тамико рассмеялась. Существовала вполне конкретная причина, почему она уцепилась за идею общения со сложным и малопонятным Оливером. Паола быстро росла, ее воспитание шло беспроблемно, без усилий. Кроме того, Паола никогда не смогла бы унять тоску Лукаса по Магнусу. Лукас никогда не отличался большим количеством друзей, а шебутной, непредсказуемый, заводной Маг раскрашивал его досуг в яркие цвета. Оливер очень сильно отличался от Магнуса, и вместе с тем Тамико ощущала в них нечто общее – недаром Маг и Оливер провели массу времени вдвоем в разных жизнях, а кроме того, добровольно были родней.
* * *
Лишенный возможности посоветоваться с Робертом или кем-либо еще, Оливер никак не мог принять решение, стоит ли ему связываться с царевичем и его супругой.
Оливер жаждал свободы, чувства отсутствия принадлежности кому бы то ни было. Анеля больше не вызывала его, оставаясь легкой и своей, зато манеры Тамико напоминали тиски. За обманчивой вкрадчивостью Лукаса крылось то же самое. Начальник оперативников на поверку выходил свирепым и беспощадным. Оливер гадал, зачем парочке понадобился именно он, какой бог мог внушить им такое!?
Сам собой напрашивался Магнус, Тамико вскользь упомянула его имя. Неужто беспечный Дух Наслаждения решил напоследок «укомплектовать» сыночка?
Свобода на одной чаше весов, а на другой слава. Как целитель Оливер был востребован постоянно и ценим очень высоко – сказывалась магия его предков-островитян из прошлой жизни, усиленная жреческими качествами, но музыкальная карьера Оливера простаивала на месте.
Анамаорэ, прирожденные артисты, имели немало собственных звезд и звездочек, тот же царевич Максимилиан регулярно проводил выступления…
Бездарностью себя Оливер не считал, скорее, его творениям не хватало грамотного пиара, а, быть может, все же способности его подводили…
Другой потенциальный сын четы, Флавиан, добился всего самостоятельно. Флав спокойно приглашал таланты в свои спектакли, выступая режиссером и продюсером, Лукас разве что давал ему советы…
Оливер так не умел, и все больше склонялся к тому, что имело смысл согласиться на предложение Тамико, а затем по максимуму использовать эту связь.
И скорее идти знакомиться, пока импульсивная Тамико не передумала! Ее муж был более постоянен в суждениях.
Лукас учил Оливера сочинять музыку как анамаорэ еще в Доме Магии, а Тамико Оливер когда-то жаждал уничтожить за разбалтывание его тайн Нанами… Нет-нет, при такой богатой истории их отношений ему стоило поспешить!
Глава 597. Эмансипе
Когда волны обиды и тревоги схлынули, Маю ощутила, что первым делом она мужа любит.
Кроме того, желание Максимилиана согласовывать их планы и в какой-то мере вести Маю по жизни было очевидным и вполне оправданным в реалиях анамаорэ. Здесь все старались найти покровителя. И дело было вовсе не в том, что некто унижал или притеснял женщин. Наоборот такой расклад позволял женщинам оставаться совершенно очаровательными, а мужчинам ответственными.
Но привычка решать только за себя, взращенная прошлой незабытой жизнью, не давала Маю просто пойти и повиниться, признать свою неправоту, а также попросить Макса быть добрым и ласковым с ней. Маю знала: ее муж никому не скажет о ее преступной «фантазии» и уж, конечно, ее не казнит. Такое мог бы сделать Лукас, а Макс ее любит. Даже сильнее, чем надо, любит, слишком ее балует.
Маю не привыкла уважать слабость. Внушение желаний Максом и его запрет на перемещения несколько отрезвили ее.
Макс был больше нее как маг и как личность – самонадеянно полагаясь на чувства, Маю не желала признавать очевидное, что Макс просто играет с ней в поддавки.
Подвиснув под потолком – так ей удобнее думалось – и обнимая себя, Маю прошептала:
– Сам приходи!
Максимилиан материализовался в комнате. Сопротивляться ему Маю не хотелось. Посмотрел на нее оценивающе, и видно было, что открывшаяся картина ему нравится.
Зато его предложение удивило Маю:
– Потанцуем?
Ей вспомнилось танго.
* * *
Советоваться о том, становиться или нет ее сыном, Тамико Оливеру запретила. Но то, что она сказала насчет Анели, можно было использовать прямо сейчас, и Оливера лихорадило от возбуждения.
Анамаорэ высших сословий умели как угодно изменять свою внешность, но в основном лишь вносили нюансы в какую-то раз выбранную и любимую, отражающую их вкусы и взгляды.
Голубоглазая шатенка Анеля влет превратилась бы в томную знойную смуглянку с любым цветом волос. Это широко использовалось в творческих профессиях, а Оливеру создало бы иллюзию обладания разными женщинами!
Оливер причинил Анеле столько боли, что мог бы уже приказать удовлетворять его напрямую, большим скотом он от этого бы уже не стал. Но принятое им решение беречь Анелю не позволяло Оливеру поступить столь грубо.
Ему хотелось, чтобы Анеля сама поняла нужное по его реакциям, по безумному огню, полыхающему в его изумрудных глазах, по его враз возросшей страстности, по усилившейся нежности.
Оливер желал Анелю столь же сильно, как в их первые встречи, когда еще она была могущественной волшебницей, а он человеческим мужчиной. Их роли давным-давно трансформировались. Оливер стал баловнем судьбы, а вот Анеля так и осталась бывшей царевной и нынешней певичкой-танцовщицей. Тем более странным и поразительным ощущалось его нахлынувшее чувство.
– Вот так, малышка, ты тоже хочешь поиграть? – Оливер бормотал исступленно-хрипло, целовал Анелю нетерпеливо, руками обрисовывая, что и как он желает изменить. Анеля поддавалась.
Она не видела ничего ужасного в игровых метаморфозах. Кроме того, самой выглядеть другой было много проще, чем терпеть других в Оливеровых объятиях.
Глава 598. Жертва
Возможно, экскурс в Город, к Норико, был не лучшей затеей.
Как отблески фар и фонарей в оконных стеклах не могут заменить солнце, так другие девушки бессильны были вытеснить образ той, что особенно ярко вспыхнул в без того немеркнущих воспоминаниях Алехандро.
Аурелия, мудрая юная царевна…
Несмотря на частые вспышки их ссор, на нежелание Аурелии уступать ему и подчиняться, Алехандро продолжал любить эту жаркую, словно июльский полдень, малышку.
Они оба оповестили свои семьи о расставании, ведь им было невыносимо сложно общаться, оставаясь в пределах светских норм – так, чтоб ни один брат-военачальник не выпытал слабости о вражеской Стороне. Было трудно сдерживаться, когда сердца тянулись друг к другу и жаждали раскрыться.
Старшие царевичи обсудили и одобрили перерождение Аурелии, но в минуты слабости, недовольств и столкновений Аурелия, вспыльчивая, импульсивная, живая, могла бы пожалеть о своей «загубленной жизни». Они схлестнулись бы, а Алехандро не терпел обвинений.
Бескомпромиссно подавленные обиды Аурелии приводили бы к его депрессиям… Аурелия любила Алехандро и решила его уберечь.
Оба вовсе перестали посещать встречи на высшем уровне, чтобы не пересечься там случайно.
Алехандро радовало, что родственники Аурелии встретили их прегрешение много более лояльно, чем его родня. Все анамаорэ считали основным виновником нарушения правил Алехандро.
Им позволили бы встречаться и теперь с соблюдением ограничений, но Алехандро упрямо повторял, будто уже Аурелию не любит.
Поверила ли Аурелия в это, подумала ли она, что Алехандро специально ее ранит – попытки возобновления отношений с ее стороны закончились.
Алехандро не желал принимать подобный исход за действительность. Сердце отчаялось верить, что все совсем кончилось.
Недавний загул с Натальей показал Алехандро, что полное отсутствие женщин за государственными делами не шло ему на пользу. Потому он решил заводить кратковременные интрижки с кем угодно. Тем более, что холостым царевичам предписывалось этак обучать подданных любви и прочим наукам в ближайшем контакте. Не возбранялся и даже приветствовался гарем.
* * *
Вволю наерзавшись и настрадавшись, Оливер решил навестить Лукаса с Тамико, полностью облачившись в белое и ощущая себя невольной жертвой их коварных замыслов.
Что будет, если царевич и его жена осознают символичность его одеяния, Оливер думать не хотел. В конце концов, светлый цвет ткани невинно контрастировал с его блестящими каштановыми прядями, усиливая пожар, полыхающий в изумрудных глазах.
Лукас и Тамико встретили его радушно. Их улыбки даже не казались особо хищными, и Оливер решился на вопрос:
– Так почему я?
Тамико пожала плечами:
– У нас потенциально хорошая совместимость характеров, говорят. Вот ты последовал моему совету насчет Анели? Помогло?
Оливер смутился:
– Да. Очень!
– Вооот! – Тамико возликовала. – Может, и ты мне невзначай посоветуешь что-то важное.
Ее восторженность показалась Оливеру столь наивной, что он широко улыбнулся:
– Я попробую!
Лукас вмешался в беседу:
– Что ж, поскольку повод для встречи у нас неофициальный, кто хочет свежих сплетен?
Оливер удивленно поднял брови. Но вскоре он не заметил, как оказался уютно устроившимся на удобном ложе, потягивающим отменное вино и увлеченно слушающим царевича. Его страх куда-то отступил, и даже вид то и дело хохочущей Тамико рассеивал опасения.
По окончании Тамико напутствовала Оливера:
– Приходи к нам еще. А так мы скажем, когда ты сможешь шушукаться со своими приятелями.
Оливер решил прояснить тревожащее:
– Я вам понравился?
– Ммм, – Лукас неопределенно покачал головой, – мы пока думаем.
Оливер напрягся:
– А что не так?
Лукас смотрел на него чрезвычайно лукаво:
– Все так, приходи к нам как-нибудь. Мне просто нравится нагнетать обстановку.
Оливер прокашлялся.
– Иии? – Тамико аж привстала от любопытства на цыпочки, когда он ушел.
Лукас улыбнулся:
– Он уже хочет быть с нами. Пока хочет только по уму и расчету, но сам еще не осознавая, уже начинает привязываться к нам сердцем. Он довольно впечатлителен, а мы его хорошо накормили.
Тамико констатировала:
– Главное, тебе он нравится. Мне он тоже не противен.
Глава 599. Самостоятельность
Найденная Алехандро почему-то в театре Лилит смотрела на него спокойно-равнодушно:
– Ты опоздал, царевич. У меня теперь совсем иная жизнь. Как видишь, актерская. Я люблю Флавиана, и мы с ним счастливы. Ничем не могу тебе помочь.
Если Аурелия теоретически могла лгать, Лилит говорила абсолютную правду. Алехандро внутренне похолодел, пожелал ей творческих успехов и отправился прочь.
После официального прощания Магнуса с народом анамаорэ, Лилит и до этого выполнявшая весьма странную для жрицы функцию менеджера по сбыту алкоголя, решила и вовсе покинуть божественные владения. Она перебралась обратно в родительский дом и начала артистическую карьеру.
Поначалу соблазненная Флавианом принимать участие в его спектакле, Лилит вошла во вкус и заинтересовалась проектами, где требовались новички и свежие лица, с одной стороны развлекая себя, а с другой, надеясь занять положение, при котором возлюбленный мог бы ей гордиться.
Как жрица Лилит не добилась особых успехов. Вступив на путь служения Магу, надеясь вернуть расположение Алехандро, в действительности Лилит не питала интереса к выигрышным особенностям работы жрицей, не говоря уж о ее существенных недостатках.
И все же тогда она могла диктовать другим условия, а теперь это привилегированное положение осталось в прошлом, с чем честолюбивой Лилит уже сложно было смириться.
«Я люблю тебя, и мне совершенно все равно, чем ты занимаешься – хоть дома сидишь и принимаешь гостей!» – говорил Флавиан, но Лилит, попробовавшая вкус славы, хотела ощущать его постоянно.
Забота опытнейшего актера, пожелавшего стать ее личным агентом, угнетала Лилит. Конечно, этак она не приняла бы участие в чем-то третьесортном и не сделала бы кучу ошибок, но Лилит думалось, что чем больше Флав ее опекает, тем меньше он хочет ее как некий малодоступный, таинственный, а в чем-то запретный плод.
Лилит пробовала связываться с режиссерами сама, в обход своего покровителя. Но Флав, общаясь практически со всеми ними, поставил им условие, что если кто-то примет Лилит без его ведома, то потеряет его доверие, доверие мегапопулярной звезды.
Угроза была тем более весомой, что благодаря продуманной болтливости Флава, все необходимые ему лица знали и о практически свершившемся факте его родства с Лукасом.
И все же работа для Лилит нашлась. Лилит взялась за нее с энтузиазмом, дерзко, сознательно игнорируя неприятные последствия.
Чтобы расслабиться, она пила коктейли, и хотя анамаорэ не пьянели без своего на то желания, отдельные напитки обогащались магически с целью вызвать определенные чувства.
Лилит вытворяла то, на что обычно не решилась бы. Откуда взялся Алехандро, она не имела понятия. Впрочем, царевич обстоятельствами не воспользовался.
Однако, свидетели, видевшие Лилит и Алехандро вместе, нашлись.
До ушей Флавиана информацию донесли.
Лилит не давала родителям распоряжения не пускать его, и появление Флава на пороге их дома, а затем перенос их дочери в Цитрусовую Рощу прошли без капли протеста с их стороны.
* * *
Флавиан был зол настолько, что жар от его тела шел волнами. Атмосфера вокруг искрилась электричеством. Воздух буквально дрожал – ревность и ярость терзали чувствительную душу Флава.
Лилит напротив выдохлась за представление, она желала лишь мира и спокойствия, и жесты ее дышали простотой и нежностью:
– Флав, любимый, почему мы у тебя?
– Спрашиваешь!
Флавиан грозно возвышался над Лилит, уперев руки в бока. Лилит, скользнув, лианой обвилась вокруг Флава, крепко прижавшись к нему:
– Сердишься… Очень… Прости-прости-прости меня!..
– Что ты там делала… ты соображаешь?! Пила… Зачем, если ты совершенно не умеешь пить! Кому и что ты хотела доказать?!
Лилит не настроена была вести беседу и только продолжала извиняться, глядя кротко и ласково гладя все, до чего могла дотянуться.
Флавиан негодовал:
– А царевич?! Решила опять с ним замутить?!
– Нет, нет, конечно! Не знаю, как Алехандро оказался там, но мы уже общались с ним раньше, и я сказала, что он опоздал…
Флавиан рассвирепел:
– Ах, общались?! Когда это?? Немедленно покажи мне мыслеобразы!!
Его гнев все никак не утихал, и Лилит начала бояться, что гнев захлестнет Флавиана с головой. Она поспешила выполнить приказ Флава, а свою независимость намеревалась отстаивать когда-нибудь потом.
Глава 600. Люблю только тебя
Терпеливость не являлась сильной стороной Тамико, и ждать, пока Оливер вновь созреет навестить их, было для нее пыткой.
Потому Тамико вновь телепатически обратилась к Оливеру сама, выбрав момент, когда он остался дома один:
– Привет! Я могу зайти?
Оливер постарался скрыть шок – все же личное общение с Тамико продолжало его до дрожи пугать:
– Да… Почему нет?
Невидимая Тамико предложила:
– А давай лучше ты ко мне во дворец? И Лукас придет, все вместе поболтаем!
Без приглашения попасть на территорию царских владений не вышло бы, и Тамико телепортировала Оливера, видя, что он сильно напряжен.
– Кстати! Может, сделать тебе клыки, как у нас? Вдруг они тебе смелости придадут?
Оливер запнулся, не зная, что на это ответить. Ему вспомнилось, как Жизель говорила о нем как о не-анамаорэ, будто о непонятном ином существе, сотворенном Магнусом. Оливер поежился. Выделяться ему абсолютно не хотелось:
– Спасибо… Нет…
– Ладно, – Тамико беспечно встретила его отказ, точно ожидала его, – вин не предлагаю, будем пить со мной кофе!
Чашки материализовались в их руках, и воцарилась тишина.
Оливер сидел с прямой спиной в кресле, а Тамико вальяжно полулежала на подушках напротив него. Кажется, им не о чем было поговорить.
Тамико прищурилась:
– Клыки ты не желаешь, хорошо. А что-нибудь другое? Хочу что-то тебе подарить. Помоги мне выбрать, а? Сопровождение в каких-то твоих делах, навыки, знания? Может, полезные знакомства?
Оливер задумался. Стоило ли ему обнажать свои цели вот так, свободно и открыто?
Тамико приободрила:
– Говори, не стесняйся, родителям свойственно одаривать детей!
«Или покупать детей» – Оливер не мог отделаться от непрошеной мысли. Сосредоточился:
– Моя музыкальная карьера буксует, и это меня беспокоит. Как тут быть?
– Вот как, – Тамико улыбнулась, вроде она самостоятельно нашла тему беседы с этим сложным мужчиной, – расскажи подробнее, с чем именно у тебя проблемы.
* * *
– Чтооо? Оливера сыыыном?? – Флавиан выглядел настолько обиженным, что Тамико вмиг усомнилась в своем решении провести эту авантюру даже во имя Лукасова блага. – Вам с Лукасом что, меня не хватает?!
Тамико виновато улыбнулась:
– Вы с Оливером совершенно разные, очень разные…
Флав сменил тактику:
– А не думаешь ли ты, что это небезопасно для Паолы? Оливер будет крутиться с ней рядом, пока он якобы «притирается» к вам, а потом возьмет да объявит, что передумал! Как брат он, конечно, не сможет ее заполучить, но этак у него появятся все шансы!
– Эээм, – Тамико озадачилась, – о таком я даже не думала… Но, знаешь… Хочешь секрет, милый?
Янтарные глаза озарились лукавством. По обыкновению Флавиан расположился так, что Тамико беспрепятственно могла ласкать его, массируя плечи и голову и перебирая пряди пышных и длинных золотистых волос.
– Страшный секрет?
– О, кому как… Ты точно выдержишь…
Флав выпятил нижнюю губу:
– Надеюсь, это не разобьет мне сердце, мам?
Он млел от ее прикосновений. Мягких, но сильных и уверенных. Расслабляющих и подбадривающих одновременно. Свет заполнял все вокруг, исходя от самих их тел, одинаково тронутых загаром. Тамико собиралась с мыслями, Флавиан почти задремал.
Вслух Тамико не решилась, созналась телепатией:
– Из всех своих детей я люблю только тебя.
– Ооо. О.
Конечно, Флавиан подозревал это, однако сказанное наяву оно безусловно приятно согрело его душу.
– Тогда я уже чуть поменьше против. Ты же меня не бросишь, мам? Правда-правда?
Тамико крепко обняла своего взрослого «ребенка»:
– Никогда. Ты сам-то не ускользни от меня, все никак перерождаться не хочешь!
– Успеется. Ты иногда мыслишь, как человек, мам. Мы, анамаорэ, живем в вечности. Паола еще не выросла, а потом будет малявка Оливер. Куда все сразу?
Объятие Тамико оставалось чувствительным:
– Учти: вздумаешь сбежать, я разыщу тебя, где бы ты ни был! Даже сквозь миры разыщу!
Флав рассмеялся:
– По-моему, Лукас думает то же самое, хотя вслух не говорит. От вас двоих сбежать без шансов!
Тамико прижалась щекой к его голове:
– Агааа! Так что даже не пытайся. А то защекочу.
