Текст книги "Я у мамы инженер (СИ)"

Автор книги: Аста Зангаста

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Здравствуйте дедушка, здравствуйте бабушка. Если бы мне было лет двадцать, то я закатил бы истерику, с ломанием рук и битьем телефонов. Но, мне без малого полвека. Поэтому я просто сказал себе: Не жили богато – нефиг и начинать. И начал привычно искать плюсы в сложившейся ситуации. Этот простой метод преодоления жизненных невзгод частенько помогал мне справится с эмоциями.

Итак: Хорошо, что сейчас суббота. Все крупные шишки разъехались по своим «родовым поместьям» и пьют черную за высокими заборами. Челядь, оставленная на царствие, начальство беспокоить побоится, а без начальства они ничего предпринимать не станут. Такова у нас система власти. Отсюда следует, что наши поиски начнутся не раньше понедельника.

Я сразу же собрался к Ивану. Обидки обидками, но Ивана нужно было срочно спасать. Точнее, спасать нужно было Стар, но я еще не до конца определился, как я к ней отношусь – как к полноценной девушке, или как к кофемолке с пластмассовыми гениталиями.

Глава 5 Локация: «Квартира Ивана»

Не прошло и десяти минут, как я уже звонил Ивану в дверной звонок. Через дверь доносилось недовольное бурчание, сопение, но никто не открывал. Дверь открылось, когда я, после нескольких минут ожидания, начал барабанить по двери каблуком.

На пороге, стоял заспанный, с покрытой засосами шеей, недовольный Иван.

– Ваня, у тебя медовый месяц и ты отправляешься в романтическое путешествие, – сказал я с утвердительной интонацией.

– Я отправляюсь? – удивился Иван.

– Именно. Собираешь вещички, уезжаешь, куда глаза глядят, выключив сотовый телефон и наслаждаешься свободой.

С этими словами, я отодвинул Ивана в сторону, и пройдя на кухню, рассказал ему все известные мне новости. Иван, конечно, заартачился, начал спорить, но быстро сник и согласился, что ему надо уезжать. Как минимум на месяц – власти у нас были скоры на расправу, но ленивы и отходчивы. Конечно, на Ваниной работе вовсе не обрадуются его неожиданному отпуску, но, если сравнивать, по значимости, работу и Стар, то вывод немного очевиден, не так ли?

Проблема была в том, как вывезти за границу молодую женщину без документов. Я предложил вывозить её по частям, в разных пакетах. (Благо она у нас быстроразборная) Иван неожиданно заартачился, заявил, что она живая, что разобрать её – означает убить… В середину спора влезла проснувшаяся Стар, и поддержала Ивана, заявив, что она не кукла, а принцесса.

Дальше начался цирк с конями, в котором все говорили одновременно, и никто никого не слышал.

Выход, как ни странно, нашла тоже Стар. Снимаю шляпу перед учителями в Пансионате Благородных Принцесс – уже чего, чего, а логически мыслить они свою выпускницу научили. На середине спора, она спросила: «Как я понимаю, выехать из страны, без документов я не смогу. Значит, нужно не спорить, а либо найти документы, либо остаться в стране».

Логично, черт побери.

Самое смешное – оба условия были выполнимы. Иван, покопавшись в вещах, оставшихся от его недолгого брака, нашел загранпаспорт жены. На которую Стар оказалась сильно похожа.

«Ага, – сказало мое подсознание, – Иван, похоже, до сих пор любит свою жену – раз подстраивающаяся под своего мужчину принцесса стала на неё похожа». Конечно, она была моложе и много красивей, но эту разницу можно было без труда исправить косметикой, которую запасливый Ваня тоже сохранил после развода. Толстый слой тональника, наклеенные ресницы и подводка глаз – и вот, пышущая молодым здоровьем принцесса уже выглядит как стандартная московская девушка средних лет.

Но проходить с принцессой таможню… Скажем так: я бы не рискнул. Девушка была сильно ниже Насти (бывшей Ивана), тоньше в кости и шее. А загранпаспорт, как назло, был биометрическим. А главным отличием биометрического паспорта от обычного является наличие информации, недоступной его владельцу – фиг знает, что там зашифровано. Отпечатков пальцев там точно нет, когда мне паспорт выдавали, их с меня не снимали. А вот рост – вполне возможно, что зафиксирован – меня снимали на специальную биометрическую фотокамеру.

Конечно, можно было поехать на Украину, на поезде Москва-Киев, и лететь в Грецию уже оттуда. Таможенники на въезде и на выезде ходят по поездам и проверяют паспорта вручную, без считывания биометрических данных. Но это удлиняло дорогу на сутки и, что гораздо хуже, сообщало властям достоверную информацию о том, где находятся беглецы. Что давало возможность украинским властям без проблем арестовать, обвязать голубенькой лентой и передать России за сравнительно небольшую сумму – прецеденты известны.

Так что, трезво рассуждая, безопасней всего Ивану было безопасней уехать в вояж по городам России. Благо, Россия, в наши времена, являет собой настоящую терру инкогниту. Кончено, сказать, что сразу за МКАД начинается глухая тайга, где живут люди с песьими головами, я не мог, хотя бы потому, что я родился там и вырос. Просто там не успели внедрить систему тотальной слежки из телекамер, с системой распознавания лиц.

Многие маленькие поселки до сих пор жили словно в девяностых – магазины торговали без касс, в киосках лежали на прилавках сигареты, а библиотеках школьникам могли запросто выдать «Скотный Двор» Оруэлла. И именно в таком поселке и нужно было скрыться нашей сладкой парочке – имеющихся на руках денег им хватит, при известной экономии на полгода, а за это время в стране случится что-нибудь еще, что переключит на себя внимание властей.

А чем заняться – я уверен, они найдут.

Именно эти доводы я и изложил Ивану, взволнованно ходя от окна к двери с кружкой кофе.

– В целом ты прав, – согласился Иван, когда я сказал что они найдут чем заняться, – надо ехать. Вот только куда? Может быть ты посоветуешь конкретный городок?

– Куда вам ехать я не знаю, и даже знать не хочу, зато знаю на чем. На электричках.

И действительно – наши власти который год строили в России полицейское государство, насаждая тотальный контроль за населением. Так, билеты на самолет, поезд и междугородний автобус (Естественно, в благородных целях борьбы с терроризмом) продавались только по предъявлению паспорта.

Террористам, естественно, было на это начхать – разъезжать по своим террористическим делам они предпочитали на автомобилях, так что это решение власть имущих не принесло никакой пользы, только создав проблемы простым гражданам.

Хорошего в этой ситуации было только то, что полицейское государство наши жопоголовые власти, строили также, как и всё остальное: запредельно медленно и бесконечно тупо. Так что лазейки, чтоб избежать навязчивого контроля властей еще оставались – из Москвы можно было уехать на электричках или автостопом.

Нужно было только принять дополнительные меры безопасности – снять деньги с банкомата и расплачиваться за товары и услуги наличными, благо это пока возможно.

Ну, и еще по мелочам – позаботится чтоб тебя не отследили другими путями – полностью выключить телефон, изменить черты лица и одежду – чтоб избежать опознания полицаями, которых за МКАДом конечно меньше, но которых все равно можно встретить, вырезать из одежды радиочастотные метки…

– А не кажется ли тебе, деточка, что кто-то у нас перечитал Бушкова на ночь? – перебил меня Иван, – какие вшитые в одежду радиомаяки? Что за бред?

Вместо ответа я вытащил из кармана Астролябию, включил поиск радиочастотных этикеток RFID и начал делать пассы телефоном вокруг Ивана. Буквально стразу раздался писк – сканер обнаружил на Иване одну из вышеупомянутых бирок. Иван снял джинсы и после непродолжительных поисков обнаружил наклеенную на липкую ленту спиральную антенну из фольги, под карманом. Еще одна была вложена в толстую пачку этикеток с лайбами. Третья была вшита в шов под коленом.

– Ну, так это же не маяк, в конце концов, – сказал пристыженный, но не побежденный Иван, – это обычная мера против воровства в магазинах.

– Ага, согласился я. Обычная мера, против воровства. Такая обычная, что все воры о ней знают, как облупленные.

– И что, ты будешь уверять меня, что ФСБ следит за тобой через этикетку в штанах?

– Не знаю, следит или нет, – сказал я, – знаю, что может следить. Вообще, вспомни забавные истории последних лет: бандиты-недоумки похищают сына Касперского, не зная, что их сотовые телефоны зарегистрировались в одной с ним соте, маньяк убийца распечатывает карту с Гугла, не зная, что Гугл идентифицирует и хранит все поисковые запросы, насильник провожает жертву до подъезда, и, попав в объектив домовой видеокамеры, не догадываясь что сервис поиска по лицам через час найдет его страницу на ВК.

Общего у этих историй то, что люди не успевают за техническим прогрессом. Так и тут – ты ежедневно проходишь в метро через рамку металлоискателя. Это абсолютно бесполезная вещь – рамка пищит не переставая, потому что у каждого из прохожих в кармане лежит металл – сотовый телефон, мелочь, ключи… Но, эти рамки стоят везде – в метро, на вокзалах, торговых центрах. Эти рамки идеально подходят для считывая RFID меток с одежды, проездных и загранпаспорта (метки есть и в них) Совпадение? Не думаю.

– Не надо объяснять тайным заговором, то, что можно объяснить обыкновенным мздоимством, Алексей. Эти бесполезные рамки куплены у фирмы, которая принадлежит очередному сынуле замминистра.

– А система слежки по радиочастотным меткам могла быть налажена с таким же конским откатом какой-нибудь прикормленной коммерческой фирмой. Вспомни про Платона, парковки и сеть городских видеокамер. Добрые дяди без конкурса и контроля выделили миллиарды из бюджета своим коммерческим фирмам.

– Как страшно жить в России параноику, – подвел черту под дискуссией Иван. Но, не смотря на весь скепсис, взял у меня Астролябию и тщательно провел свою одежду, найдя еще с десяток меток.

Принцесса, в это время, тихонько напевая что-то себе под нос, готовила на кухне макароны. С утра она сходила в пятерочку, где и накупила дешевых, бросовых продуктов – макарон, мороженых мидий, страшного как смертный грех морского окуня и множество специй. Из этого, а также из найденного в холодильнике окаменевшего сыра, принцесса ухитрилась соорудить божественную паэлью – достойную мишленовского ресторана. По крайней мере, я не заметил разницы. Правда, я не гурман, да и ресторация была однозвездочная – на другие мне тупо не хватало денег.

Наевшись, я уселся на стул, и наблюдал за суетой сборов. Отвлекся я только на одну секунду, когда Иван, спросив у меня, хочу ли я еще паэльи и получив отказ, вывалил остатки в унитаз.

– Что ты творишь, Ваня? – возмутился я, – еду в сортир не выбрасывают.

– Вытащи совок из жопы, Алешенька, – расплылся в улыбке мой друг, – то, что наши деды порой голодали, вовсе не обязывает нас впихивать в себя вчерашнюю еду. Иногда лучше выбросить, чем давиться. Для организма полезней.

– Все равно это расточительно, Ваня, – возмутился я, – дети в Африке голодают…

– Дети в Африке голодают не потому, что я выкидываю еду, а потому что взрослые в Африке ведут себя как безумцы, – рассудительно сказал Ваня, – даже если я буду посылать им то, что я не доел, проблему безумных взрослых это не решит.

Крыть было нечем, и я сел, погрузившись в собственные невеселые мысли. Мне нужно было собраться с мыслями и позвонить маме. Рассказать, чтоб не пугалась, когда вернется в пустую квартиру. Еще нужно было предупредить патронажную сестру, чтоб иногда проведывала старушку в моё отсутствие.

Из транса меня вывел Иван, деликатно похлопав по проклевывающейся лысине. Они с Принцессой стояли возле дверей, при этом на спину Ивану был загружен совершенно неподъёмный баул.

– Это просто чудо, что ты, Иван, так быстро собрался, – восторженно присвистнул я.

– Волка ноги кормят, Алешенька. Это ты у нас в офисе штаны протираешь, а я инженер ездовой. Всю страну за последние пятнадцать лет объездил, объекты принимая.

И это было правдой. Командировки были Ваниным проклятьем – звезды сложились так, что куда бы Иван не устраивался, ему сразу приходилось ехать на приемку какой-нибудь ерунды, построенной в Усть-Зажопинске. Так что в отличии от меня, Иван был скорый на подъем.

У него даже был тревожный чемоданчик – сумка, куда Иван сложил необходимые во внезапной командировке вещи – таблетки от похмелья, несварения желудка и головной боли, чистые носки и рубашки и превеликое множество презервативов (в надежде на романтическое приключение Иван покупал презервативы при каждом визите в аптеку, но в отличии от средств от похмелья, никак не использовал. Впрочем – вру. Один раз презервативы все же пригодились: как-то пойдя за грибами, Иван попал под ливень, и, натянув презервативы на кошелек и телефон, спас их от попадания воды).

И то ли по этой причине, то ли под благотворным влиянием принцессы, он ухитрился собраться в путешествие за какую-то пару часов.

– Похоже, Иван, ты вытащил самый главный мужской билет, – сказал в подъезде я, убедившись что Стар нет поблизости, – ты заметил, она даже не возмутилась, что вам через сутки знакомства бежать приходится.

– Да, – вздохнул Иван, – и готовит она хорошо. И секс ей нравится, – я имею в виду секс со мной. Слишком она идеальная, слишком. Не может живая женщины быть такой…

– Если не нравится, то я готов поменять Стар на железную дорогу без паровоза, – с горячность предложил я.

Иван ничего не ответил, мрачно посмотрев на меня исподлобья. Обстановку разрядила вернувшаяся к нам Стар, которая бегала к сидящим на скамейках посреди двора бабкам, чтоб раздать оставшиеся в холодильнике продукты.

Мы по очереди обнялись, я смахнул скупую мужскую слезу зависти, выступившую, когда Стар, обнимая меня, уперлась в меня твердыми девичьими грудями, и мы расстались. Путешественники уселись в подошедшее такси, которое отвезет их на окраину города, а я поперся домой.

Несмотря на отличную погоду и грядущее приключение в чужом мире я не мог отделаться от нарастающего чувства вины. Я не стал рассказывать Иван о вратах, чтоб не вводить в соблазн идеей отсидеться на острове – найденные возле трупов гильзы говорили о том, что это место небезопасно. Еще смущала упомянутая в инструкции фраза о отражениях реальности – существует ли отражение, если в зеркало никто не смотрит? Не исчезнет ли Иван, вместе со Стар, если я закрою врата, выбрав другой мир?

Но сейчас, когда что-то менять было уже поздно, эти мысли казалась глупыми и какими-то мелочными. Я проверил всего два мира – тогда как по уму, должен был пройтись по всему списку, после чего закупить продуктов на пару месяцев, аккуратно вскрыть один из заброшенных гаражей, открыть внутри него портал и спокойно насладиться отпуском, предоставив событиям течь своим чередом.

Сейчас, когда Иван и Стар уехали, этот план начал казаться мне всё более и более привлекательным. Стиснув зубы я брел домой, костеря себя за недогадливость. Конечно, в усеченном варианте, этот план мог быть реализован и сейчас. Вот только сидеть в одиночестве на острове или в лесу я не собирался ни при каких условиях. В следственном изоляторе я хотя бы смогу в «Подземелья и Драконы» с другими зэками играть.

Глава 6 Локация: «☘»

Обуреваемый мрачными мыслями я дошел до дома. За прошедшую пару часов, висящее в лифте объявление было немного модифицировано моими соподьездниками. Ярко красным маркером было добавлено заглавное «С» так что текст, теперь читался так:

Из лаборатории министерства обороны сбежал редкий, ядовитый СРАКОПАУК Валера.

СРАКОПАУК КРАЙНЕ ЦЕНЕН ДЛЯ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ НАУКИ!!

Изображенному на фото раку неизвестные доброжелатели, тем же маркером подрисовали покрытые редкими волосками огромные фасетчатые глаза насекомого и здоровенный сфинктер вместо пасти. Не могу сказать, что портрет рака это сильно испортило – рак и до этого был не красавец.

– Хулиганы, – с акцентом сказал я, выходя из лифта. Шутка мне понравилось.

На лестничной площадке под моими дверями было неожиданно людно. Несколько проживающих в подъезде старушек, вытянув морщинистые шеи прислоняли головы к стене, прислушиваясь к происходящему… в моей квартире?

Точно. Что они там выслушивали, тоже было предельно очевидно: оставленный на пару часов без присмотра котик завел свою шарманку, требуя еды и внимания. При том, что если раньше это было просто заунывное мяуканье, теперь это была распеваемая тоненьким голоском кота горестная песнь:

– Кушаньки хочу, кушаньки. Где моя еда, что мне есть? Бросили, меня бросили. Умираю я без еды совсем…

Господибожемой, вздохнул я. Только этого мне для полного счастья не хватало.

– Ты пошто ребенка одного в квартире оставил, – грозно спросила меня главная среди подъездных старушек альфабабка Валентина.

– Какого ребенка? – Деланно удивился я, – Пусто в квартире. Вакуум.

По бабке было заметно, что она не поняла ни слова. Огромная, толстая, больше всего похожая на оплывший весной сугроб, старая ведьма подобралась поближе, очевидно собираясь зайти в квартиру вместе со мной. Бороться с этим стихийным явлением природы было совершенно бесполезно. Войдя в предбанник, я открыл дверь в квартиру, и чуть посторонился, давая бабке оглядеть прихожую и гостиную.

Кот при этом, вился между моих ног, и, воздадим же хвалу всевышнему – молча. Я машинально поднял кота, который заизвивался как угорь в руках, устраиваясь поудобней.

– Вот видите – никого в квартире нет, сказал я, – это игрушка пищала. Тамагочи.

– Чаво это?

– Пищалка, блин. Выключить забыл, вот она и пищит.

И пользуясь тем, что бабка могла обдумывать только одну мысль за раз, закрыл дверь. Было слышно, как бабка что-то объясняет товаркам. Доносились слова «участковый» и «ювенальная юстиция».

– Хуягочи, – неожиданно внятно сказал кот, увидев что опасность миновала, – Кормить меня пора.

– А больше ничего Ваше лупоглазое величество не желает? – с сарказмом спросил я.

– На пол меня поставь, – сказал кот, – и не поднимай больше. Не люблю.

– Ой, какой ты чувствительный мальчик Томми, – сказал я опуская кота на пол, – скажи лучше, почему ты под дверями сидишь, а на улицу не выходишь?

Действительно, кот всегда живо интересовался отрытой дверью, путался под ногами у входящих, но выходить в коридор не пытался.

– Там опасность, – сказал кот, – там огромные чудовища. Орки. Меня могут убить.

В словах кота был определенный резон. Это мы, мужчины, быстро привыкли к тому, что нам, в общем-то, ничего не угрожает. Даже женщины смотрят на мир немного иначе – опасаясь ходить по темным местам по одиночке. Мир глазами кота был довольно страшен – соседские собаки просто и без затей душили котов для собственного удовольствия. В бетонной коробке подъезда у кота не было ни единого шанса на спасение, от нападения многократно более крупных клыкастых тварей – ни дыр в подвал, ни деревьев.

– Понятно, – сказал я. – Но, под дверями, то зачем караулить? В дом я орков… то есть собак не пущу.

– Женщину жду, – сказал кот, – в подъезде есть женщины. Я чую.

– А, ты об этих женщинах… (До меня не сразу дошло, что кот говорит о кошках.) – Их и я чую, когда мимо дверей бабы Вали прохожу. Если судить по запаху, то их там тысячи.

– Я их звал, но они не приходят. А ведь я такой славный!

– Ты будешь смеяться, кот, но у меня те же проблемы, – сказал я, и пройдя на кухню открыл и вывалил коту очередной пакетик Вискаса. – Понимаешь, мы, мужчины, часто думаем, что мироздание – награждает нас за правильное поведение. Что сегодня ты перевел старушку через дорогу, завтра помог соседке поменять лампочку, а послезавтра, эта самая соседка материализуется, голая, в твоей кровати. Так это не работает. Всем плевать, насколько ты положителен. Если ты помогаешь людям, окружающие девушки сочтут тебя оленем. Не более того. А олени – не сексуальны. Их используют, а не хотят…

Пока я этого говорил, кот, учуявший любимый запах, быстро прочапал на кухню с коридора, и начал жрать, урча и жадно чавкая. «А Васька слушает, да ест», сказал я, вздохнув.

Хотя кому я вру? Этот Васька ест, совершенно меня не слушая. Такова судьба нас, оленей, сказал я, самому себе, выкидывая использованный пакетик от вискаса в мусор. Мне было немного стыдно, за то, что я кормлю кота кошачьим фастфудом, но прирученный к кошачьему корму с младенчества, кот отказывался от любой другой еды.

У Ивана была такая-же проблема с дочкой. Будучи воскресным папой, Иван всегда завершал еженедельную прогулку посещением Мака. Малявка с удовольствием ела Хэппи Мил, получала игрушку и выросла, считая булку с котлетой и жаренную в жиру картошку – вершиной кулинарного искусства и главным атрибутом праздника.

Все попытки Ивана исправить ситуацию – накормить дочу действительно вкусной едой: жаренными на гриле креветками, бутербродом с бужениной или, скажем, салатом с моцареллой и помидорами – терпели неудачу. Девочка деликатно отщипывала кусочек, дежурно говорила: «Спасибо, очень вкусно» и тащила папу в Макдональдс.

По ходу дела, и я и Иван, вырастили идеальных потребителей суррогатов – Иван из дочки, а я из котика.

Мы в ответе, за тех, кого накормили, – подвел итог я, уходя с кухни. Проходя мимо входной двери, я гоготнул. Идея, что я, как кот, буду сидеть под дверями и кричать: «Женщины, женщины, я хочу вас», показалась мне забавной.

Или обидной? У меня в комнате стоит трансизмеренческий портал, а я, вместо того чтоб наслаждаться чудесами и диковинами, сижу на пороге, так как боюсь чудовищ? Или я боюсь признать себе, что гораздо больше чудовищ, я боюсь как-то изменить свою жизнь? Выйти из зоны комфорта?

Твердо решив отправиться путешествовать, я решительно подошёл к стоящему у стены колесу портала и задумчиво провел пальцем по символам. Искать другой мир, на замену столь понравившегося мне –, откровенно не хотелось. Найденная там коллективная могила, столь напугавшая меня вчера, уже не казалось страшной – ну, натолкнулся я на следы криминального разборки и что? Такого и на моей Земле хватает.

Решив поставить точку, я вернулся на кухню, чтоб рассмотреть найденную в песке гильзу, в тайне надеясь, что она будет покрыта патиной, говорящей о том, что расстрел случился десятилетия назад. Но, увы – гильза казалась относительно новой, чуть ли не в заводской смазке.

Заметив на донце гильзы какой-то символ, я поднял гильзу к глазам. Но рассмотреть крохотную надпись не получалось – с годами даже мне стало труднее фокусировать взгляд на подобной мелочи. Тогда я капнул на камеру смартфона каплю воды, превратив телефон в простейший левенгуковый микроскоп.

И, расположив гильзу в фокусе линзы, похолодел. С экрана на меня таращилась свастика. При внимательном рассмотрении мир – оказался 卐. Тема путешествия на пляж закрылась сама собой.

Вздохнув, я подошел к порталу. Что еще оставалось? (_*_), ★, ()(), ☘.

Несмотря на то, что у меня не было уверенности в том, что я правильно понял значок первого мира, я решил его пропустить из соображений безопасности. Мой скворечник не участвует в фестивале, – ни при каких условиях. Мир ★ – тоже был не лучшим выбором. У меня и без него кожа на плечах и лбу подгорела. Мир()() тоже отпадал. Мужчина после сорока, если называть вещи своими именами, может привлечь женщину только помахивая кошельком. Моим кошельком было стыдно помахивать – да если честно, не особенно и хотелось.

Что оставалось? ☘.

Я сразу представил себе, мир огромных, величественных секвой, высотой с многоэтажный дом. Покрытые лесным разнотравьем поляны. Буреломы из покрытых мхом стволов. Чистый лесной воздух, наполненный ароматом трав и хвои. В общем – то, что доктор прописал, для восстанавливающей бодрость духа прогулки.

Решено.

Я подошел к порталу, набрал полную грудь воздуха, как перед прыжком в ледяную купель и нажал на клавишу, запустив портал. Работал он не сказать, чтоб особенно быстро, так что воздух пришлось тихонько выдыхать.

Открывшаяся в окно портала картина, скажем прямо, неприятно удивляла. Секвой не было. Не было также сосен, елей, дубов, разнотравья, бурелома и целебного лесного воздуха.

Ничего не было.

Был такыр. Пустыня такая потрескавшаяся, для тех кто не в теме. Безбрежное море подсохшей грязи, неприятного цвета подсохшей грязи. Не особо ровное – усеянное низенькими холмиками, вроде лежачего полицейского – переростка. Вдали, сквозь пыльное марево, были видны холмы посолидней, изъетые ручьями и ветровой эрозией.

Мрачное, унылое место. Не совсем безжизненное – то тут, то там, торчала зеленая щётка травы, тянулись к небу худосочные растеньица.

– И это, вашу мать, лес? – в сердцах я спросил у мироздания.

Мироздание промолчало. В комнату с кухни было просунулся Беляш, но, оглядев пустошь, втянулся обратно на кухню.

– Айда говна месить, – крикнул я коту, – нас ждут чудеса и диковины.

– Спатеньки хочу… донеслось с кухни, – …давай ночью погуляем, лады?

– Зря. Там могут водиться кошки, крикнул я коту. Кот не ответил.

А я призадумался. Там могут водиться кошки. Блин, да там на самом деле могут водиться кошки! Большие, полосатые кошки.

В этот момент я собирал рюкзак. Я не собирался менять своего решения только потому, что с лесом вышел облом. Если я чего решил – я выпью обязательно. Что есть – то есть. Так что если я решил пойти погулять, я пойду и погуляю. Не знаю, правда, сильная ли это моя сторона, или слабая.

Но вернёмся к нашим кошкам.

Собрав рюкзак – положив туда накидку от дождя, бутыль с минералкой, банку «РедБула» и парочку окаменевших от долгого лежания в морозильнике бутеров с буженинной, которые я хранил на случай внезапных выездов на объекты, я озаботился безопасностью.

Мне уже хотелось гулять, так что я не стал мастерить самое действенное оружие ближнего боя – копье, из ножа и лыжной палки, а просто снял одну из висящих на стене поделок – криповато выглядевшую трубу с криво написанным названием: ЖУТЬ. Поскольку она сыграла большую роль в дальнейших событиях, расскажу о ней поподробней:

Жутью, а точнее медвежутью, называется одна из моих поделок. Несколько лет назад, режим перманентных командировок на строящиеся энергостанции, занес Ивана в тайгу. Настоящую тайгу, без дураков. Настолько настоящую, что Иван, выйдя в обеденный перерыв за периметр, чтоб поразмять ноги и поесть дикой малины, встретил в лесу медведя.

Тварь, как он потом рассказывал, была озлой, огромной и обнаглевшей. Размерами, примерно, с автомобиль. Она ворочалась в малиннике, загребая веточки с малиной когтистыми лапами прямо в раззявленную пасть, полную торчащих в разные стороны желтых зубов.

Иван, сначала оцепенел, но когда тварь повернула свое рыло к Ивану и начала шумно втягивать воздух, как бы пытаясь определить: Кто вторгся в её владения? Кто сидит на её стуле? Кто ест из её тарелки? Ивана отпустило. И он предпочел уйти.

Очень быстро уйти.

Ноги Иван во время этой встречи поразмял – любо дорого смотреть. Он на три тысячи метров, на которые отошел от КПП, рванул как на пятьсот, и не спекся, а пробежал всю дистанцию не снижая темпа. Ходить потом неделю не мог и твердо решил отомстить.

– Фигня вопрос, – сказал я, – покупай дюбельный пистолет фирмы Хилти, я обработаю его напильником, и вуаля. Огнестрельное оружие готово.

– Дык, Хилти же стоит ящик денег. Может ты как-нибудь без него, как-нибудь сам?

– Думаешь, небось, что в сказку попал? Я инженер, Ваня, а не волшебник. Я могу сделать огнестрельное оружие из чего угодно. Из водопроводных труб и набора юный химик, из тромбона и бутылки растворителя, из мешка цемента и пакета садового удобрения.

– Да, да…всё верно, – пробормотал Иван, – я помню, как ты пушку сделал из карбида и школьного унитаза. Весь потолок был заляпан.

– У всех великих людей бывают творческие неудачи, – сказал, как отрезал я. – Видите ли: «Потолок был заляпан!» Не школьниками заляпан, и слава богу. Но не будем отвлекаться: несмотря на то, что я могу сделать пушку из чего угодно, из готового строительного пистолета это сделать проще и быстрее. Конечно, из охолощенного оружия, я бы быстрей огнестрел собрал, но тут проблема с доставкой встаёт в полный рост. Восстановленный автомат будет слишком похож на автомат. Настолько, что его опасно возить не только в самолете, но даже в метро. Тогда как автомат из Хилти подозрения не вызывает. При просвечивании и досмотре.

– И эта немного модифицированная строительная пукалка завалит медведя?

– В правительстве не дураки сидят, Ваня. С медведями мы конвекции о запрете жестоких и необычных видов оружия не подписывали, так что стрелять немного модифицированный дюбельный пистолет будет пулями Дум-Дум.

Очередями, если что.

– И в кого ты такой кровожадный? Медведь, невинное лесное животное, лакомится в кустарнике малиной, не желая никому зла, – сказал добросердечный Иван, – и я, по твоему, должен расстрелять его в клочья?

– Конкретнее надо быть в описании своих желаний, Ваня. По плохому ТЗ выходит ХЗ. Если тебе нужно нашу лесную ягоду не убить, а напугать, то купи мне китайских фейверков, пластмассовый автомат-игрушку и два килограмма креветок.

Иван согласился, предоставил требуемые ингредиенты, и через неделю получил уродливое, обмотанное изолентой нечто с нелепо раздутым дулом. Больше всего жуть напоминала покрытый вздувшимися венами кусок ноги качка, приделанный к прикладу детского игрушечного автомата. Ствольный срез, покрытый рядами закрытых прозрачной пленкой отверстий, был похож одновременно и на соты шершней и на соцветие лотоса.

Эффект вздувшихся вен производили провода под изолентой, но, даже я, понимая зачем и почему это сделано, не мог сдержать легкой дрожи – жуть выглядела жутко. Уж простите за тавтологию.

Получив его в руки, Иван долго рассматривал жуть, а потом спросил:

– А заковыка тут в чем?

– Заковыка? – переспросил я, как бы не понимая, на что Иван намекает.

– Заковыка. Всё, абсолютно всё, что ты делаешь, содержит какой-то изъян. Дефект конструкции, недоработку, недоделку – из-за которой эту вещь нельзя запатентовать и потом грести деньги лопатой.

– А ты об этой заковыке, – сдержанно хохотнув, признался я, – есть немного, Легкий дефект конструкции – никак не сказывающийся на эффективности. Надо просто ответственно подходить к выбору цели.

Иван молча, с легкой укоризной во взоре смотрел на меня.

– … в общем, тут принцип, как при эякуляции. Если оно началось, то оно началось. И ничто: ни твари земные ни боги небесные это не остановят, Ваня. Ты можешь только водить дулом в стороны, направлять в небо, землю, живот подруги, стены… куда угодно. Правила безопасного использования просты – ничем трубу не затыкай и не заглядывай в дуло. Ну, и еще – если от этой фигни загорится лес, быстрее уходи с места пожара. А то сгоришь к чертям.

Иван тяжело вздохнул, театрально закатывая глаза. Но жуть забрал.

Собранная на коленке «шайтан-труба» приятно порадовала Ивана своей эффективностью прямо на следующей неделе. Гуляя вокруг стройки, и услышав в кустах подозрительный треск и рычание, Иван поступил по инструкции – направил раструб жути в сторону шума и нажал на спусковой крючок.