Текст книги "Повесть о карте"
Автор книги: Аскольд Шейкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
Как добывали золото три тысячи триста лет назад?
Земля, думали древние вавилоняне, – круглый остров. Твердый купол отделяет нижние воды, обтекающие остров, от верхних. В куполе есть ворота для солнца. Через одни оно выходит утром, в другие скрывается вечером и ночью движется где-то под землей.
Но, может, они думали вовсе не так?
Вот перед нами вавилонская карта мира, изготовленная в пятом веке до нашей эры (некоторые ученые считают даже, что это копия более древней карты).
В центре круглой и плоской, как лепешка, Земли, окруженной океаном (Горькая Река), лежит Вавилон. С севера, с гор, к болотам протекает Евфрат. По сторонам от этой реки, внутри кружков и овалов, написаны названия стран и городов. Семь островов, лежащих между земным и небесным океанами, окружают земной остров. В надписи над картой разные правители Вавилона хвастают тем, что они господствуют над «четырьмя пространствами» от Элама к северу до Ассирии и на запад до Сирии.
Эта карта сделана из обожженной глины, которой не страшны ни огонь, ни вода[19]19
Недаром же до наших дней дошла еще одна глиняная вавилонская карта, относящаяся к двадцать пятому веку до нашей эры!
[Закрыть], но всё-таки и она сохранилась не полностью.
Вавилонская карта показывает нам весь мир. Тот мир, конечно, который был известен тогда вавилонским правителям, ученым и торговцам.
Ученые сделали попытку восстановить вавилонскую карту пятого века до нашей эры. Здесь приводится фотография карты и схема ее реконструкции.
Мир этот был не очень обширен. Однако попытки всемерно раздвинуть его границы делались и в ту пору.
Еще в седьмом веке до нашей эры, почти две тысячи шестьсот лет тому назад, по приказу египетского фараона Нехо на берегу Красного моря финикийцы построили корабли и отправились в долгое путешествие на юг в неизведанные страны.
Три года длилось оно. Когда кончались запасы продовольствия, мореплаватели выходили на берег, сеяли ячмень и пшеницу, ждали, пока созреет урожай, и после того отправлялись дальше. Так обошли они вокруг всей Африки.
Карта золотых рудников Верхнего Египта.
«Рассказывают также, чему я не верю, а другой кто-нибудь, может быть, и поверит, – писал об этом путешествии спустя два века знаменитый историк древности Геродот, – что во время плаванья кругом Ливии[20]20
Так в древности называли Африку.
[Закрыть] финикияне имели солнце с правой стороны». То есть, что и утром, и в полдень, и вечером солнце находилось справа от путешественников. А ведь так и должно быть, когда они огибали Африку у мыса Игольного.
Это свидетельство Геродота всего более убеждает нас в том, что финикийцы действительно более чем на две тысячи лет опередили Васко да Гама, впервые обогнув Африку с юга. И конечно же, у народа, совершившего это открытие, карты должны были находиться в большом ходу.
Убеждают нас в этом и еще два обстоятельства.
Весною после каждого разлива Нила специальные чиновники фараона восстанавливали смытые водой границы отдельных полей, – трудно предположить, что дело обходилось при этом без планов земель.
Кроме того, иероглиф, обозначающий слово «ном» (область), представляет собой значок, изображающий кусок территории, перерезанный рекой с ответвляющимися от нее каналами.
Но почему же тогда до наших дней дошла лишь одна древнеегипетская карта?
Папирус – не обожженная глина. Он не выносит сырости, превращаясь в труху. Именно в этом причина.
Зато та карта, которая сохранилась до наших дней, – ценнейший документ. Ей более трех тысяч трехсот лет. Она относится к 1400 году до нашей эры. Это карта золотых рудников в Верхнем Египте. На ней показаны рудоносные горы, бассейн для промывки золота. Изображены и жилища рабочих, обширный храм, где хранился добытый металл…
На большой высоте стояло горное искусство в древнем Египте, – вот что сказала ученым наших дней эта карта.
Как жаль, что она единственная!
На что должен полагаться географ?
Всего от древних времен до наших дней дошло не более десятка планов и карт.
А ведь их было не мало.
«Анаксимандр, ученик Фалеса, – читаем мы в записях Агафемера, жившего в третьем веке нашей эры, – первый дерзнул начертить на доске[21]21
«Доска» эта была из меди
[Закрыть] Землю, а после него Гекатей Милетский, многостранствующий муж, выполнил то же самое так, что его работа вызвала всеобщее удивление».
Анаксимандр жил в шестом, а Гекатей в пятом веке до нашей эры[22]22
Точнее: 610–546 и 550–480 годы до нашей эры.
[Закрыть]. Но в Греции тогда карты вовсе не были редкостью. Геродот прямо говорит в своих сочинениях о множестве «обходов Земли», а знаменитый афинский драматург и поэт Аристофан в комедии «Облака» (423 год до нашей эры) изображает некоего Стрепсиада, которому ученик Сократа показывает изображение Аттики с прилежащими странами, причем, судя по тексту комедии, речь идет о предмете хорошо всем известном.
Многие уже знали в те годы и то, что Земля – шар.
Многие уже знали в те годы, что Земля – шар.
К этой мысли по-разному приходили ученые. Одни, как, например, последователи Пифагора, просто считали, что Земля должна быть «совершенной» фигурой.
А «совершенные» фигуры – шар и круг.
Следовательно, Земля представляет собой шар и движется по кругу.
Другие, как Аристотель (384–322 годы до нашей эры), Дикеарх (326–266 годы до нашей эры) или же Эратосфен из Кирены, видели доказательства шарообразности в том, что корабль, уплывая в море, словно проваливается под горизонт. Круглая тень Земли на Луне при затмениях говорила о том же. Эти ученые в какой-то мере уже исходили из действительных наблюдений над природой. И недаром же многих из них обвиняли в безбожии.
Бежал из Афин обвиненный в безбожии Анаксагор, бежал Аристотель, бежал Аристарх – «Коперник древности»[23]23
«Он полагает… – писал о нем Архимед в труде „Исчисление песчинок“, – что Земля движется по окружности около Солнца, находящегося в ее центре».
[Закрыть].
Но эти попытки жрецов не могли остановить развития науки.
В 220 году до нашей эры, наблюдая положение солнца в разных городах Египта, Эратосфен сделал определение размеров Земли с поразительной точностью. Окружность земного шара у него получилась равной 39 816 километров. Он ошибся менее чем на двести километров.
Эратосфен же впервые нанес на карту взаимно-перпендикулярные линии – прообраз изображения меридианов и параллелей в равнопромежуточной проекции. Он-то и назвал новую науку о странах и картах географией.
Шли годы. Всё большее развитие получала астрономия и математика. Купцы проникали в самые далекие страны в поисках янтаря, олова, пряностей и шелка. Всё шире раздвигались границы известного мира. Вавилоняне знали когда-то «четыре пространства» – от Элама к северу до Ассирии и на запад до Сирии. Эратосфену уже была известна территория от Геркулесовых столбов (Гибралтарский пролив) на западе до острова Тапробаны (Цейлон) на востоке, от легендарной страны полунощного солнца Фуле на севере до истоков Нила на юге.
Больше того!
«Если б обширность Атлантического моря, – утверждал Эратосфен, – не препятствовала нам, то можно было бы переплыть из Иберии[24]24
Испания.
[Закрыть] в Индию по одному и тому же параллельному кругу».
Эратосфен был великий ученый. Умер он в 194 году до нашей эры, восьмидесяти двух лет от роду, в полной нищете, почти ослепший. Люди смелой мысли всегда не очень ценились жрецами и правителями «милостью божьей». Жизнь Эратосфена не явилась исключением.
Из красочных фантастических рассказов о чудесах дальних стран география всё более превращается в подлинную науку, призванную помогать людям.
«Приложение географии разнообразно, – писал виднейший географ древности Страбон (он жил от 63 года до нашей эры и до 21 года нашей эры), – ею могут пользоваться государства, вожди, она облегчает знакомство с небесными явлениями, с земноводными и морскими животными, растениями и плодами и всякими иными предметами, какие встречаются в каждой местности… Удачнее будет охотиться тот, кто знает лес, его качества, размеры, равным образом только знающий страну правильно устроит лагерь, засаду или совершит путешествие. В делах военных это гораздо очевиднее, потому что тем более вознаграждаемы будут знания и тем больше будет вред от невежества».
То же самое, хотя и несколько другими словами, и мы говорим теперь о значении географии.
В той же работе («География в 17 книгах») Страбон указывает, как изготовлять глобусы и карты, как строить равнопромежуточную цилиндрическую проекцию, и подробно перечисляет, что наносить на карту. Здесь моря, заливы, проливы, перешейки, полуострова, острова, мысы, реки, горы, города…
Говорит он и о том, что должно быть самым главным для человека, изучающего лик Земли. Вот его слова:
«Необходимо, чтобы географ полагался в том, что имеет для него значение основного начала, на геометров, измеривших всю Землю, а эти последние должны опираться на измерения астрономов, которые в свою очередь должны полагаться на физиков».
Карта по результатам измерений – вот что главное для географа, вот на что должен он полагаться, говорит Страбон.
К сожалению, ни одной подлинной карты времен Эратосфена и Страбона до нас не дошло.
Величайший картограф древности
Все достижения Эратосфена и труды Страбона были известны, конечно, величайшему астроному и картографу древности Клавдию Птолемею, который жил от 90 и до 168 года нашей эры в египетском городе Александрия.
Главную цель географии Птолемей видел в картографировании земного шара.
«География, – говорит он, – есть линейное изображение всей ныне известной части Земли со всем тем, что к ней относится. Она дает нам возможность обозреть всю Землю в одной картине, подобно тому, как мы можем непосредственно обозревать всё небо с его созвездиями в его вращении над нашей головой».
В своих трудах он развил дальше мысли всех своих предшественников и на много столетий вперед предвосхитил основные пути развития картографической науки.
Он отчетливо понимал, что поверхность шара нельзя изобразить на плоскости без искажений, и поэтому дал способы построения пяти картографических проекций, наиболее распространенных и в наши дни.
Птолемей написал немало книг. Среди них есть и очень подробное руководство по картографии. Оно состоит из восьми частей и называется «География». В нем не только описано, как изготовлять карты и что показывать на них, но даже перечислено около восьми тысяч названий различных объектов местности – городов, гор, рек, заливов… Больше того: несколько сот из них приведены уже с географическими координатами, определенными астрономически из наблюдений солнца и звезд. По этим данным легко можно построить самую настоящую карту, вполне похожую на те, которыми пользуемся мы.
К «Географии» было приложено двадцать семь карт.
Птолемей кое в чем ошибался. Так, он не был согласен с Эратосфеном и считал, что планета наша гораздо меньших размеров.
Именно эта ошибка его впоследствии укрепила Христофора Колумба во мнении, что путь из Испании в Индию через Атлантический океан не может быть длинным.
Неверно и то, что задача географии – «линейное изображение всей ныне известной части Земли». В наши дни этим занимается лишь одна из географических наук – картография.
Но тем не менее Птолемей – величайший картограф древнего мира.
Подлинные карты его до нас тоже не дошли.
Знаменитая Александрийская библиотека, в которой среди семисот тысяч различных рукописей хранились и карты Клавдия Птолемея, в 273 году сильно пострадала при народном восстании, а в 391 году и уцелевшая часть ее под влиянием проповедей патриарха Феофила была разгромлена толпой христиан– фанатиков.
В Александрийской библиотеке хранилось семьсот тысяч рукописей.
То же, что уцелело от этого, окончательно погибло, когда в седьмом веке Александрию захватили арабы.
Передают, что калиф Омар, приказывая сжечь остатки библиотеки, изрек:
– Или эти книги содержат то же, что есть в коране[25]25
Старинная книга на арабском языке. Мусульмане считают ее священной.
[Закрыть], – и тогда они лишние. Или в них написано другое, – тогда они безбожные.
Так и погибли подлинные карты Птолемея.
Так погибли карты Птолемея.
Семь метров подробной карты
По бескрайней сверкающей солнцем шири плывет корабль. Ветра нет. Штиль. Хлопают бичи, опускаясь на плечи рабов; под звуки флейты мерно вздымаются и падают огромные весла.
Вздымаются огромные весла.
В три яруса сидят гребцы, три ряда весел у каждого борта, как усталые крылья, взлетают и опускаются в воду. Гребцы истомлены мучительной жаждой. Еще пять дней назад должны были показаться вдали благодатные берега Ливии[26]26
Африка.
[Закрыть]. Их всё нет и нет. И воды нет.
Вот один из гребцов упал головой на весло. Свистит бич. Мертвому уже безразлично.
Капитан судна не раз и не два окидывает горизонт беспокойным взглядом. Злую же шутку сыграл с ними повелитель ветров Эол – вывел в самую середину моря и покинул: плывите на веслах… А куда плыть? В какую сторону?
Наверху, на мачте зоркий матрос пристально вглядывается в горизонт.
На мачте зоркий матрос вглядывается в горизонт.
Сверху ему видно дальше, чем капитану.
Но всё напрасно. Беспредельное море, и корабль в нем – песчинка.
Начальник гребцов подошел к капитану. Поклонился, проговорил приветствия.
– Плохо дело, капитан, – сказала он, – десятый раб за день… Нужна вода, капитан. Сколько дней еще не будет берега?
Капитан молчит. О, если б он знал!
Голос начальника гребцов звучит ровно, на губах привычная улыбка, но говорит он страшные вещи:
– Пять дней назад сто семьдесят рабов было на веслах, капитан… Сто сорок один остался уже… Через два дня всех бросим в море. Даже раб не может жить без воды, капитан…
Капитан хлопнул в ладоши. Подбежал слуга.
– Выпусти ворона, Клеомен.
Слуга скрылся. Через минуту он появился с клеткой. В ней действительно сидел ворон.
Клетку открыли, птица важно ступила на палубу и вдруг взмыла в воздух.
Слуга открыл клетку.
Десятки глаз следили за ней. Умолкла флейта в руках раба– музыканта, замерли весла.
Ворон сделал большой круг, поднялся так высоко, что превратился в чуть заметную точку, направился было в сторону от судна (на корабле невольно раздался вздох облегчения), но вдруг, словно раздумав, вернулся и сел на верхушку мачты.
Все поняли: земли не видно даже с той высоты, на какую поднялся ворон…
Говоря о значении географии (и о значении карт, конечно), Страбон перечисляет тех, кому она необходима. Здесь правители, военачальники, те, кто изучает животных и растения, охотники, путешественники по суше. Мореплавателей он не называет. Неужели им не была нужна карта?
Да, мореплаватели обычно не пользовались тогда картой: у них еще не было компаса. А без него карта – плохой помощник. Ведь для того, чтобы она указала путь, нужно хотя бы примерно знать, в какой точке на ней находится судно, в какую сторону его унесло. Если компаса нет, это не установишь.
Ну а как же плавали всё-таки? Как находили путь из порта в порт? Вдоль берегов, по словесным описаниям. Их называли периплами. Вот часть такого перипла Черного моря, составленного в пятом веке:
«…Береговая линия Таврического Херсонеса[27]27
Современный Крымский полуостров.
[Закрыть] от гавани Афинеона[28]28
К западу от Феодосии.
[Закрыть] до Прекрасной гавани[29]29
У Ак-Мечети на западном берегу Крыма.
[Закрыть] в объезде составляет 2600 стадий, 346 2/3 мили; а от деревни Порфимиды, лежащей на крайнем пункте Европы, в Меотийское озеро[30]30
Азовское море.
[Закрыть] или Танаид до Херсонеса[31]31
Вблизи Севастополя,
[Закрыть] – 2260 стадий, 303 1/3 мили; от Боспора или Пантикапеи[32]32
Современная Керчь.
[Закрыть] до города Херсонеса – 2200 стадий, 293 1/3 мили…».
В открытое море отваживались выходить лишь при совершенно попутном ветре, который в таких случаях не только двигал корабль, но и указывал направление. Иногда брали с собой птиц. Если выпущенная птица не возвращалась, то судно поворачивали в ту же сторону, куда она скрылась. Порой это выручало.
Зато при путешествиях по суше от карт не отказывались. Суша не море. Тут почти всегда точно знаешь пройденный путь, пробиты дороги и тропы, веками недвижимо стоят горы, тянутся реки.
И карта здесь очень нужна, – хотя бы как сводка расстояний и наглядное перечисление населенных пунктов вдоль караванных путей.
Рим возвысился во втором-первом веках до нашей эры. Завоевав почти весь античный мир, он как бы унаследовал вместе с тем лучшие достижения греко-эллинской науки. Недаром же крупнейшие картографы той поры: Марин Тирский и Клавдий Птолемей, – по рождению греки.
Владения Рима были огромны. Величайшее значение имели для него транспортные связи с завоеванными провинциями. Густая сеть дорог покрывала государство.
Густая сеть дорог покрыла государство.
И купец и чиновник римской администрации нуждались в карте для своих практических нужд.
При Юлии Цезаре по решению сената началось измерение расстояний по всем дорогам. Не один десяток лет ушел на это. Но зато материал для создания так называемых «дорожных карт» был налицо. Одна из таких карт дошла до нас. Вот небольшая часть фотоснимка с нее.
Общая длина этой «дорожной карты», известной обычно под названием Пёйтингéровой, шесть метров восемьдесят два сантиметра.
Часть Пёйтингéровой карты.
Ширина – тридцать три сантиметра. На ней весь мир: от британских островов на западе до устья реки Ганг на востоке. С юга и с севера – океан. Всё сжато, вытянуто. Узкими полосами показаны Черное и Средиземное моря. Реки тоже текут либо с востока на запад, либо с запада на восток. Никаких долгот и широт, никакой картографической сетки, никакой проекции. Да почему же так?
Это дорожная карта. Ее назначение – указывать путь по дорогам империи.
Вот почему она сделана в виде свитка в семь метров длины, – так удобнее пользоваться в дороге.
Эта карта имеет вид свитка, – так удобнее в дороге.
Моря и реки поэтому-то и вытянуты: как же иначе еще разместить их? При этом, правда, очень сильно искажены очертания берегов. А важно ли это для человека, которого дорога обязательно приведет в нужное место? Неверно показаны расстояния между населенными пунктами. Нет масштаба.
Не беда и это: вдоль дорог на карте всюду подписаны расстояния, а изломы линий показывают станции.
Дорожные карты очень хорошо служили практическим нуждам. Вот почему они, несмотря на все их недостатки, – замечательный памятник древней картографии.
Правила Пей-Сю
Китайскому городу Сиань много лет. Расположенный на берегах реки Вэйхэ, он и его ближайшие окрестности, древние города Сянь-ян, Хао, Чань-ань, издавна играли важную роль в истории Китая. В течение многих веков здесь находились резиденции китайских государей.
Искусные каменщики годами трудились, воздвигая дворцы. Трудолюбивые ремесленники украшали их литой бронзой и чугуном. Скульпторы и художники создавали статуи и расписывали стены красочными узорами.
Но что, пожалуй, самое важное – здесь, на скалах и плитах надгробий, до наших дней сохранилось большое количество различных надписей.
Тут же, выгравированные на камне, и были найдены древние китайские карты.
В китайских исторических сочинениях есть указания на то, что планы местности снимались здесь еще за три тысячи лет до нашей эры. С глубокой древности знали ученые гномон, ватерпас, отвес[33]33
Простейшие инструменты, в древности широко применявшиеся для съемки.
[Закрыть] и умели нивелировать.
Во втором веке нашей эры в Китае уже существовало специальное государственное учреждение, работники которого – землемеры и астрономы – делали съемки и составляли карты.
В Китае очень давно уже изготовляли карты.
Первоначально их рисовали на шелке или вырезали на бамбуковых дощечках. В китайских исторических хрониках рассказывается, что в 227 году до нашей эры некий Дзин-Ко спрятал в свернутую трубочкой шелковую карту кинжал и пытался убить им правителя государства Цинь. Подбежавшие придворные помешали Дзин-Ко.
Впоследствии этот же правитель (полное имя его Цинь-Ши– Хуан-Ди) приказал сделать карты, вырезанные на небольших бамбуковых дощечках… Таких сведений много в исторических документах Китая.
В 105 году в Китае изобрели бумагу. С той поры карты получают особенно большое распространение.
Столетием позднее картограф Пей-Сю составляет карту всей страны и дает правила того, как это вообще следует делать.
Не будем приводить их. Скажем лишь, что правила Пей-Сю в основном те же самые, какими пользуются картографы при съемке и построении карт в наши дни.
Часть одной из карт, найденных в Сиане.
Карты, найденные близ Сианя, датированы 1137 годом. Однако в имеющемся на них тексте говорится, что они основаны на материалах третьего и девятого веков.
При первом же взгляде изображение рек и морских берегов на этих картах поражает своей естественностью. Из всех древних карт они, пожалуй, более других похожи на современные. Одна из сианьских карт здесь показана. На ней изображено течение великой китайской реки Хуанхэ и залив Бохайвань, куда она впадает. Масштаб карты – десять ли[34]34
1 ли равен 644,652 метра.
[Закрыть] в стороне квадрата.
Сравните ее с современной картой Китая.
О ножке крота, завернутой в лавровый лист и положенной в рот лошади
В Европе дымят костры. Сгорают осужденные инквизиторами «еретики».
Кто эти люди? Колдуны? Ведьмы, продавшие душу дьяволу? А может, ученые, которые не согласны со священным писанием?
Пылали костры.
Заунывно поет церковный хор, звонят колокола, сам первосвященник католической церкви, папа римский, благословляет «благое дело». Церковный чиновник заносит в конторскую книгу расходы:
СОЖЖЕНИЕ ЧЕТЫРЕХ ЕРЕТИКОВ В КАРКАССОНЕ 24 АПРЕЛЯ 1323 ГОДА
Дрова – 55 су 6 денье.
Хворост – 21 су 3 денье.
Солома – 2 су 6 денье.
4 столба – 10 су 9 денье.
Веревки – 4 су 7 денье.
Палачу по 20 су с головы – 80 су.
Итого 8 ливров 14 су 7 денье.
Но что же происходит на свете?
В пятом веке Римская империя пала. Восстания рабов и колонов подорвали ее мощь.
Рядом, на севере, на западе, в варварских государствах положение рабов оказалось гораздо лучшим, чем в Римском государстве. Даже знатным варварам той поры была чужда роскошь. Здесь не строили чудесные дворцы, не воздвигали громадные храмы. Вот почему тут рабы жили лучше, имели свои хижины, свое хозяйство. Пахали, сеяли, платили оброк: Кое-что оставалось и для себя.
И, когда варвары стали нападать на Римскую империю, у них нашелся верный союзник.
Рабы и колоны восставали, открывали варварам ворота римских городов, присоединялись к их отрядам, помогали уничтожать своих ненавистных господ.
Образовавшиеся в Западной Европе варварские королевства на первых порах не знали налогов. Не существовало сначала здесь и частной собственности на землю. Жизнь крестьянина (пусть даже крепостного!) была гораздо лучше, чем жизнь раба, – в целом народ стал жить свободнее. В этом – великое значение разгрома рабовладельческой Римской империи.
Однако произошло и другое – античная культура тоже была разгромлена.
«Средневековье, – писал в 1850 году Фридрих Энгельс в труде „Крестьянская война в Германии“, – развилось из совершенно примитивного состояния. Оно стерло с лица земли древнюю цивилизацию, древнюю философию, политику и юриспруденцию и начало во всем с самого начала».
Особенно черную роль сыграла в этом разгроме античной культуры христианская церковь. Это она натравила фанатиков на Александрийскую библиотеку. Это она заявила устами «отцов церкви»: «После Христа нам нет нужды ни в какой науке». Отвергалось всё несогласное с темными изречениями «священных книг». Основой познания была объявлена вера, «божественное откровение».
Пылали костры. Сжигали ученых, сжигали книги древних мыслителей. В подземельях «святой» инквизиции люди-звери в монашеских мантиях напрягали все свои способности, изобретая ужасные пытки.
Впрочем, были тогда и такие ученые, которые могли не опасаться огня костров. Вот один из них – Альберт Великий (1193–1280 гг.) – епископ и папский посол, видный деятель католической церкви, знаменитый профессор богословия в Париже и Кельне. Он написал труд под названием: «О свойствах трав, камней и животных». Приведем из него отрывок:
«Пятнадцатая трава… называется розой, и это трава, цветок которой наиболее известен. Возьми грамм ее и грамм горчицы и ножку мыши, повесь всё это на дерево, и оно не будет давать плодов. И если упомянутое положить около сети, то в нее соберутся рыбы.
…Крот – животное достаточно известное. У этого животного есть удивительное свойство, как говорят философы. Если завернуть его ножку в лавровый лист и положить в рот лошади, то она убежит от страха».
А ведь Альберт Великий – крупнейший ученый средневековья. Он действительно занимался наблюдениями природных явлений, и в трудах его есть немало правильных сведений о том, как возделывать поля, как оберегать листья плодовых деревьев от гусениц, как пересаживать растения из одной почвы в другую… И он же на веру принимал самые странные небылицы, не проверяя их опытом, не подвергая сомнению, если только за этими выдумками стояли имена «святых» либо же имена тех древних писателей, которые к тому времени были признаны римской церковью. Таких непоследовательных ученых мы называем схоластами.
Нужно ли после этого удивляться тому, что четырехугольная карта мира Косьмы Индикоплевста, которую принес однажды на урок истории учитель Артемий Филиппович, признавались в те времена истинной и что создатель ее, Косьма Индикоплевст, до того, как уйти в монастырь, был купцом и объехал чуть ли не весь свет. Он жил в Африке, в Индии, в Персии, многое видел сам, еще больше узнал из рассказов других бывалых людей – о Китае, об острове Цейлон, – но на карте его всё это не нашло отражения. Сказалось слепое преклонение перед авторитетами. Косьма Индикоплевст вычертил свою карту по образу и подобию ветхозаветной скинии[35]35
Прямоугольный шалаш для богослужений у древних евреев.
[Закрыть], в полном соответствии с библией – в эпоху средневековья самым высоким авторитетом для таких ученых, как он и как Альберт Великий. Но зато им не грозило сожжение.
Но не всегда же тучи закрывают небо. Проходили века Развивалась торговля, появлялась промышленность. Сколько ни свирепствовали попы, искореняя «ересь», сколько ни чадили костры «ауто-да-фе», все новые факты врывались в затхлые монастырские кельи. Люди как бы вновь открывали для себя нашу планету. И новые карты чертили картографы.
