Текст книги "Шелест силы"

Автор книги: Асия Аслаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

15. ЛЕРТ.

Я посильнее прижался лицом к теплому изгибу шеи, и перехватил талию поудобнее. В ответ послышалось что-то отдаленно напоминающее мурлыканье огромной кошки, и горячие руки скользнули по груди. Чужое дыханье обожгло лоб, и я, понимая, что происходит нечто абсолютно ненужное, усилием воли заставил себя отпрянуть.

Черт.

Я мысленно ругнулся, осторожно освободился от ее рук, сам еле как убрал свои распустившиеся конечности с ее спины и только тогда высвободил ногу. Замер, прислушиваясь к ее дыханию, затем к дыханию Ферлана, и спустил ногу с тахты. Я плавно перетек на ноги, боясь чем-либо потревожить спящих, в частности Сиду, и вышел из комнаты, подхватив ножны с мечом, висевшие на крючке для оружия. Зачем – не знаю. Ощутил надобность. Ну не с Сидой же лежать, в самом деле, а то леший знает до чего у нас дойдет с таким раскладом. Она – Хранитель, в котором я нуждаюсь, не более. Этой рамки я и придерживаюсь и не желаю переступать границ.

Меч в руке казался простой железякой – тяжелой и неподъемной, не заточенной и ненужной. Что я собрался делать? Надо приходить в себя. Во-первых, сосредоточиться. Во-вторых, войти в ритм. А дальше как получиться.

На самом деле сосредоточиться было сложно. Уж не знаю почему, то ли от недельного сиденья в подземельях, то ли от напряженных двух месяцев, во время которых за мной бегали вся и все. Взгляд элементарно не мог остановиться на нужном мне "противнике", постоянно бегал и не давал возможностей. Я предпочитал не смотреть людям в глаза – точнее, не выдерживал и отводил взгляд. Это надо исправлять, ибо во время боя обычно смотришь в глаза противника, а не за его оружием следишь.

Прохладненько-то в одних штанах ночью.

Ругнувшись, я отошел к старенькой яблоне, и, встав под ветвями, стал медленно, постепенно ускоряясь отрабатывать "медведя". Удар я останавливал еще до ствола дерева, не желая наносить ему вред. Уж поверьте, остановить удар гораздо сложнее, чем нанести его со всей силы. Мысли исчезли, рука, – сначала левая, а затем правая – равномерно делала свое дело. Четыре удара… левое плечо противника, правое, левое бедро, правое… и заново. Затем, перехватив меч двумя руками, как и положено держать любое полуторное оружие, я продолжил отрабатывать удары, которые были отработаны столетия назад…

За спиной тихонько скрипнула попавшая под босую ногу ветка. Прохладный ветерок тут же всколыхнул ткань. Я остановился, однако оборачиваться не стал.

– Почему не спишь?

– А ты? – Задал я встречный вопрос. И получил ответ, как ни странно.

– Без тебя непривычно.

– Да? Когда ж ты успела привыкнуть?

– Совсем недавно. Избаловал ты меня.

– Так я еще и виноват? – Изумился я, оглядываясь на нее.

– Что вы решили, Лерт?

– Едем в Элегтар. Никто никуда не денется.

– Ты еще скажи, что мы все обречены… – Насмешливо загнула она.

– Я так не считаю. Пока. – И внезапно понял, что сейчас она разрыдается. Заревет как маленькая глупая девочка. Машинально я сделал шаг к ней, и, отпустив руку с мечом, обнял ее за плечи. – Тише…

Но она и так молчала, и ничем не показывала свое состояние, даже отвернуться не пыталась. Потом внезапно дернулась, ткнув меня в живот кулаком, выскользнула и огрызнулась коротким ругательством. Я в недоумении отскочил, сделал шаг к яблоне, прислонил меч. Неосознанно я начал готовиться к бою. Со своим Хранителем. Ибо у нее возникла мысль, что надо свести счета за все хорошее, причиненное ей. В частности за смерть Эстальта. А бить она будет голыми руками, не иначе… Узы как будто заледенели, не желая передавать ее чувства, скорее, это было сделано для невосприятия боли, которая непременно последует. Нам и своей хватит при таком нешуточном поединке. Единственное, что я мог сказать – мы оба уйдем живыми, вопрос лишь в том, в каком состоянии.

Сида подобрала широкий подол, попыталась завязать его в узел, дабы не мешал, но у нее ничего не получилось. Мрачновато глянув на меня, она перетекла в классическую стойку, я же не стал делать вид, будто ничего не происходит, и тоже подготовился к бою.

Дистанцию она разом сократила до минимума, сделав шаг навстречу, можно было дотянуться ногой. Шагнула вправо, обходя меня, и пытаясь дойти до яблони. И попыталась ударить левой рукой, ребром ладони. Руку я отвел, слегка коснувшись и сменив ее направление, сам нырнул вперед, оставляя ее за спиной, но тут же разворачиваясь к ней лицом. Сида вдогонку взмахнула пяткой, но меня не достала… Что я не рассчитал, мы с ней местами поменялись, она криво ухмыльнувшись, схватила мой полутор. Я мысленно высказал ей, надеясь на то, что она не будет глуха к сему трехэтажному мату и предпримет соответственные меры. Угу… Два нуля реакции.

Все-таки тяжеловат мой меч для хрупкой девичьей руки, да и не любит он посторонних. Сида не так ловко, как хотелось бы, закрутила восьмерку, сделала пару финтов и прыгнула на встречу. Видимо, поздновато она сообразила, что удары-то придется сдерживать, если нет намерения увидеть мою смерть прямо здесь и сейчас… или, на крайний случай сделать из меня инвалида, что не в состояние передвигаться самостоятельно. От удара по ногам спас меня лишь быстрый прыжок назад, моя рука машинально потянулась было накинуть меч на открывшееся предплечье противника, но это было лишним и бесполезным – пришлось уворачиваться, уходя от серии ударов. Мой родной меч свистел в непосредственной близости от тела, над головой, возле предплечья, около колен. Опасно открывался бок, когда руки по инерции взметались в прыжке. А голову вообще жалко.

Один раз он едва не опустился мне на ключицу, пришлось выкручиваться, резко сокращая дистанцию и хватая ее за руки, выворачивая. Тогда меч пришлось уронить, и пустить в бой ноги и кулаки. Удары, быстрые, но безуспешные, заставляли танцевать, уже с некоторым равнодушием отмечая, что Сида бьется неважно, можно поймать ее на любом движение, если сильно постараться. Если и достала меня каким-то случайным, незамеченным мною ударом, то не достигала своей цели – причинить как можно больше вреда не могла просто физически. Она была в отчаяние. Я же бродил, сам не понимая почему, может, потому что боялся сработать быстро, на опережение и не сдержаться, ударить как следует.

– Сида! – Тихий, яростный шепот, в надежде отвлечь ее. Но нет, только слепая ярость…

Внезапно закружилась голова, рассеялось внимание… Я испугался, что сейчас, на этом миге Сида поймает меня особо жестко, но как оказалось, боялся не того… Она смела меня, припечатала спиной к колодцу, до которого было пять шагов. Нет, Сида руками так не могла, но то могло произойти… Затишье наступило немедленно. Она растерянно оглянулась, закрыла на мгновение глаза, зная, что пока я встану на ноги, пройдет пару секунд… Пара драгоценных секунд, за которые можно осмыслить многое. Она в непонимание мотнула головой, будто отрицая сей факт, и только потом пощелкала пальцами. Вспыхнул, освещая двор, крохотный огонек, который потух через пару секунд после своего возникновения.

Я уже был на ногах. Сиду я чувствовал замечательно, связь была восстановлена.

Вот тут она, не удерживаясь на подгибающихся ногах, рухнула на колени, повторно щелкнула пальцами, вызывая слабенький огонек, кой погас еще быстрее, чем его предшественник, и… заревела.

– Ты… ты… дура! – Резковато сказал я, быстрыми шагами преодолевая расстояние, которое пролетел с помощью магического пресса. Сида не сдвинулась с места, хоть и закрался в душу испуг, боязнь меня. Она подняла голову, изумленно, будто в первый раз видя, уставилась на меня. – Пошли спать.

Она устало закивала, мол, без разницы мне куда идти и с кем спать, хоть к черту на куличики с цербером в постели. Я подхватил ее за подмышки, поставил на ноги. Ноги ее не держали, и я буквально дотащил дроу до постели, и, чудом не разбудив Ферлана, уложил ее под тонкое одеяло. Сам лег рядом, обнял. Мокрое лицо ткнулось мне в грудь.

Маленькая девочка, получившая свою игрушку обратно…

– Никому не говори… – Тихонько просипела она, засыпая.

16. СИДА

Утром Лерт был молчалив. Впрочем, он стал мало говорить, после нашей встречи в коридорах Шертариала. Говорил исключительно по надобности, больше отрицательного, меньше положительных слов. Говорил с Шартэмом, будто у них было о чем говорить. На меня он не смотрел, самостоятельно заблокировав свои мысли и чувства, по лицу же не прочитаешь, что он думает… На это, наверное, был способен только Урисор, который знал эльфа с самых малых лет. Никак не я, наблюдающая за ним лишь пару месяцев.

Мне было стыдно за свой срыв, за свою несдержанность и подлинное желание убить его. Вместе с собой. В какой-то момент я могла. Но ведь не смогла… зато случилось иное, неожидаемое… Какого черта я смогла наколдовать тот слабенький пресс? Зажечь крохотный огонек, потухший через мгновение? Как, леший бы побрал "Шелест Силы" и Лерта, который позволил мне колдовать! Что он мудрит, это непредсказуемый артефакт?

17. ЛЕРТ.

– Сида! – Поторопил я девушку, прощающуюся с хозяйкой дома наравне с Шартэмом, пытающимся приобнять и поцеловать женщину. Но на Шартэма я принципиально внимания не обращал, он напрягает меня слегка… Заставляет волноваться. Поэтому и по возможности не лезу к нему. В какой-то степени это страшно – нарываться на неприятности, будучи неогороженным от них.

Шартэм, поймав мой взгляд, сделал шаг в сторону, сказа что-то на прощанье и заспешил к нам с Ферланом. На этот раз дроу пойдет практически налегке, ибо всю тяжесть перекинули нам с Ферланом, а он сам пообещал создать пару щитов и ментальных блоков. Еще он отмазывался тем, что в прошлый раз тащил на себе не один мешок, и теперь, когда он вновь может стать старым и больным стариком, а мы молодыми и полными сил бойцами, его надо освободить от обязанностей носильщика.

Из города мы уходили под утро. Солнце только-только начинало подниматься, озаряя зеленые холмы. Еще вчера мы были полны энтузиазма. Хотя, это у кого как – у Сиды это сводилось к унылому брожению по деревенским мастерам в поисках походной одежды. У Ферлана – в прерывание мешка, с которым он пришел спасать нас. Я решил не соваться в этот самый мешок, ведь парень так яро оберегал его от чужих взглядов, даже от Шартэма, хотя тот, казалось бы, знает все про всех.

Он знал даже про Элегтар. Знал, что там погибла моя семья. Да что там скромничать, там, по приказу Ламиораотеля была убита моя семья одним драконом по имени Урисор. Всего-то! Он знал, что я ненавижу этот город, и с тех пор не возвращался туда, даже когда Бронзовый звал меня с собой. Это все то, чего Шартэму знать не полагалась. Но к черту его знания, украл он их где-то. Он знает мои чувства. Что еще он знает? Этот дроу, которому даже больше годков, чему Урисору было… Знает про Сиду, к которой вернулась Сила? Он не должен это знать – это наш секрет, секрет, который, мы, похоже не сохраним долго. Магический фон, нынче днем ослабленный до нельзя, как после серии серьезных телепортов, медленно восстанавливался, заставляя нас радоваться и задумываться одновременно. Особенно это касалось Сиды – я-то ладно, пережить без магии могу, но не хочу. Она же не может и не хочет. Конечно, и здесь подействует принцип "не можешь – научим, не хочешь – заставим", но меня смущало ее состояние. Ее отношение к убийце Эстальта. Ведь я все еще им являюсь, никто этого не отменял, звезды не меняли своего положения, и Эстальт мертв… Я смутно понимал, что этот человек для нее значит. Я видел, что он завязан на множествах воспоминаниях, на эмоциях, на чувствах. А я убил все это. Удалил пройденный этап.

– Лерт, Шартэм спрашивает, кто будет еду готовить? – Отвлекла меня пустяковым вопросом Сида. Я мило улыбнулся, пытаясь намекнуть на того счастливчика, и заметил, как посерел сначала Ферлан, затем изумленно поднял брови Шартэм. А я что? Я поваром не нанимался! И только попробуйте заставить меня готовить.

– Я буду готовить! – С достоинством заявила Сида, ухмыляясь.

– Уговорила! – Ляпнул Ферлан.

Вот так и шли весь день – перебрасываясь ничего не значащими словами, изредка – сумками, улыбаясь друг другу. Стараясь создать иллюзию что все было и есть и будет хорошо. Но никто не верил. В голове отчетливо звучало сидино "К черту".

К началу второго дня мы вышли на тракт, миновав, наконец, бесконечные поля и холмы. Через три дня, уже ближе к городу дорога стала оживленнее. Появились спутники, проносящиеся на конях, шумные тракты, трактирщики в придорожных деревеньках, зазывающих всех поесть за скромную плату. Мы не стеснялись, дергали за полу нашего "папика", требовали купить поесть, и незамедлительно пользовались его добротой и засыпали на сеновале, а иногда и в теплых постелях. Шартэм молчал. Сиду он любил как дочь родную, Ферлана уважал за его талант к волшебству, а меня терпел за компанию. Да и сам старик любил поесть, несмотря на аристократичное прошлое. Только неизвестно где наш неизменимый дедок берет деньги. Неужто на манер Сиды ограбил кого-то? Нет, на содержание нас троих одного кошелька явно не хватит. Заложил что-нибудь?

Какая тебе разница? – Сида, обернувшись, приподняла брови. Я ничего не ответил, потому что она права, лишь пожал плечами. Да, мне без разницы. Меня гораздо больше занимают наши дела в Элегтаре.

Мне хорошо запомнился сам Элегтар, но я абсолютно не помню его окрестности. Не помню, как выглядят Южные ворота, через которые очень давно мы выезжали с Урисором. Очень давно – лет двести пятьдесят назад. Здесь, наверное, все изменилось. Не может город не измениться, хотя, безусловно, главные строения остались.

Центром города считалась мэрия, крупное здание, обнесенное высокой стеной, по углам которой высились четыре башенки. В свое время с этой крепости строился город. То ли граф какой-то там, то барон Элегтарский… Что-то в этом роде. Естественно, обучение мое предусматривало знание истории, но до того момента я несколько не дорос – благополучие кончилось, не сумев дать сии знания. А от беспризорников много не узнаешь. Возле мэрии нам разгуливать не разрешали – дядьки, доселе бездвижно стоящие на посту, с надлежащим выражением лица заносили тяжелую руку в латных руковицах, и орали что-то громкое, злостное. Нас сметало как ветром, мы спешили оказаться на рынке, где можно было добыть что-то съестное и обчистить чужие кошельки. Точнее, избавить людей от этих самых кошельков. Хорошо запомнился тогдашний рынок: шумный, огромный, тесный… После благополучного сбора урожая следовало оказаться как можно дальше от разъяренных жертв рыночных воров. Далее следовали многочисленные переулки, тупики, отдаленные кварталы, жившие своей жизнью.

Элегтар размерами сравним с Ренгой. Или с Зелень Градом. Такое же скопление народа, шумные улицы.

18 . СИДА.

За въезд много не взяли – не настолько мы были презентабельны, дабы драть с нас серебряные монетки. Вот город, в котором я побывала очень давно. Тоже было дело, своеобразное, попросили пронести один артефактик до знатного заказчика. От одного – к другому. Обеспечить, так сказать, охрану. Но воспоминания, проносившиеся перед глазами, принадлежали вовсе не мне. Это были чужие, полные горечи воспоминания, напрягающие и заставляющие вглядываться в очертания улиц. Я искала чего-то другого в этих улицах, причем неосознанно.

Лерт шел с высоко поднятой головой, не смотря под ноги, во всем его образе чувствовалось лицемерие, гордость. Но гордость не за город, в котором прошло его детство, а за себя, за того, кем он стал. Он действительно ненавидел этот город, именно этим и объяснялась его неприязнь, ненависть… любое другое чувство, которое выражается аналогичными словами. Мне было неприятно. Неприятно за себя, за город, за Лерта, за его ненависть, за Ферлана, беззаботно вертящего головой, за Шартэма, с неприятной ухмылкой косящимся на эльфа.

– Куда мы идем, Шартэм? – Спросил Лерт, слегка повернув голову в сторону Пророка.

– На постоялый двор.

– Опять спать?

– Ты надеешься выспаться в другом месте, уважаемый эльф? – Язвительно вопросил Шартэм. Лерт среагировал быстро, не позволяя дроу хоть как-то увернуться. Резкий разворот, пальцы эльфа сомкнулись на ключице старика и притянули к себе:

– Я хочу как можно быстрее убраться из этого города. И, полагаю, твоей помощи нам не дождаться, стало быть, мы сами по себе. И чем быстрее мы найдем нужное тебе, тем быстрее кончится вся эта история.

– Изначально я собирался вам помочь. – Только из чувства противоречия фыркнул Шартэм, отдирая руку Лерта. – Но и поспать я не против. Я пойду. А вы прогуляйтесь, поспрашивайте. Потом найдете меня.

Лерт со злостью скинул со спины мешок и сунул его в руки Шартэма, пояснив это желанием прогуляться налегке. Так же свое желание поспать выявил Ферлан, уже полдня как клюющий носом. Пообещав, что вернемся после полуночи (когда, не уточнили), мы разделились.

19. ЛЕРТ.

– Сида! – Поторопил я девушку, прощающуюся с хозяйкой дома наравне с Шартэмом, пытающимся приобнять и поцеловать женщину. Но на Шартэма я принципиально внимания не обращал, он меня слегка напрягает… Заставляет волноваться. Поэтому и по возможности не лезу к нему. В какой-то степени это страшно – нарываться на неприятности, будучи неогороженным от них. Опасный дроу, до сих пор нельзя точно сказать зачем и почему он обратился к моей помощи и чего именно этим добился. Нет, чего добился – как раз понятно, я гожусь на многое, даже на элементарную транспортировку мешков с провинцией.

Шартэм, поймав мой взгляд, сделал шаг в сторону, сказал что-то на прощанье и заспешил к нам с Ферланом. На этот раз дроу пойдет практически налегке, ибо всю тяжесть перекинули нам с Ферланом (а я что говорил?), а он сам пообещал создать пару щитов и ментальных блоков. Еще он отмазывался тем, что в прошлый раз тащил на себе не один мешок, и теперь, когда мы вновь можем молодыми и полными сил бойцами, а он старым и больным стариком, его надо освободить от обязанностей носильщика. Даже не надо, мы просто обязаны сделать это, судя по его злорадным взглядам в нашу с Ферланом сторону.

Из деревни мы уходили под утро. Солнце только-только начинало подниматься, озаряя зеленые холмы. Еще вчера мы были полны энтузиазма. Хотя, это у кого как – у Сиды это сводилось к унылому брожению по деревенским мастерам в поисках походной одежды. У Ферлана – в прерывание мешка, с которым он пришел спасать нас. Я решил не соваться в этот самый мешок, ведь парень так яро оберегал его от чужих взглядов, даже от Шартэма, хотя тот, казалось бы, знает все про всех.

Он знал даже про Элегтар. Знал, что там погибла моя семья. Да что там скромничать, там, по приказу Ламиараотэля была убита моя семья одним драконом по имени Урисор. Всего-то! Он знал, что я ненавижу этот город, и с тех пор не возвращался туда, даже когда Бронзовый звал меня с собой. Это все то, чего Шартэму знать не полагалась. Но к черту его знания, украл он их где-то, узнал как-то, сообщил кто-то. Он знает мои чувства. Что еще он знает? Этот дроу, которому даже больше годков, чему Урисору было… Знает ли он про Сиду, к которой вернулась Сила? Он не должен это знать – это наш секрет, секрет, который, мы, похоже не сохраним долго. Магический фон, нынче днем ослабленный до нельзя, как после серии серьезных телепортов, медленно восстанавливался, заставляя нас радоваться и задумываться одновременно. Особенно это касалось Сиды – я-то ладно, пережить без магии могу, но не хочу. Она же не может и не хочет. Конечно, и здесь подействует принцип "не можешь – научим, не хочешь – заставим", но меня смущало ее состояние. Ее отношение к убийце Эстальта. Ведь я все еще им являюсь, никто этого не отменял, звезды не меняли своего положения, и Эстальт мертв… Я смутно понимал, что этот человек для нее значит. Я видел, что он завязан на множествах воспоминаниях, на эмоциях, на чувствах. А я убил все это. Удалил пройденный этап. Ведь когда Созидатель предложил Созданиям убрать из мира боль, они отказались… это было самое дорогое у них…

– Лерт, Шартэм спрашивает, кто будет еду готовить? – Отвлекла меня пустяковым вопросом Сида. Я мило улыбнулся, пытаясь указать на того счастливчика, и заметил, как посерел сначала Ферлан, затем изумленно поднял брови Шартэм. А я что? Я поваром не нанимался! И только попробуйте заставить меня готовить.

– Я буду готовить! – С достоинством заявила Сида, ухмыляясь.

– Уговорила! – Ляпнул Ферлан.

Вот так и шли весь день – перебрасываясь ничего не значащими словами, изредка – сумками, улыбаясь друг другу. Стараясь создать иллюзию что все было и есть и будет хорошо. Но никто не верил. В голове отчетливо звучало сидино "К черту".

К началу второго дня мы вышли на тракт, миновав, наконец, бесконечные поля и холмы. Через три дня, уже ближе к городу дорога стала оживленнее. Появились спутники, проносящиеся на конях, шумные тракты, трактирщики в придорожных деревеньках, зазывающих всех поесть за скромную плату. Мы не стеснялись, дергали за полу нашего "папика", требовали купить поесть, и незамедлительно пользовались его добротой и засыпали на сеновале, а иногда и в теплых постелях. Шартэм молчал. Сиду он любил как дочь родную, Ферлана уважал за его талант к волшебству, а меня терпел за компанию. Да и сам старик любил поесть, несмотря на аристократичное прошлое (и правда, аристократы, что ль не едят?). Только неизвестно где наш незаменимый дедок берет деньги. Неужто на манер Сиды ограбил кого-то? Нет, на содержание нас троих одного кошелька явно не хватит. Заложил что-нибудь?

Какая тебе разница? – Сида, обернувшись, приподняла брови. Я ничего не ответил, потому что она права, лишь пожал плечами. Да, мне без разницы. Меня гораздо больше занимают наши дела в Элегтаре.

Мне хорошо запомнился сам Элегтар, но я абсолютно не помню его окрестности. Не помню, как выглядят Южные ворота, через которые очень давно мы выезжали с Урисором. Очень давно, лет двести пятьдесят назад. Здесь, наверное, все изменилось. Не может город не измениться, хотя, безусловно, главные строения остались.

Центром города считалась мэрия, крупное здание, обнесенное высокой стеной, по углам которой высились четыре башенки. В свое время с этой крепости строился город. То ли граф какой-то там, то барон Элегтарский… Потомство этого Элегтарского сейчас обитало в ином месте, недалеко от мэрии, уступило фамильный замок по непонятным причинам. Что-то в этом роде. Естественно, обучение мое предусматривало знание истории, но до того момента я несколько не дорос – благополучие кончилось, не сумев дать сии познания. А от беспризорников много не узнаешь. Возле мэрии нам разгуливать не разрешали – дядьки, доселе бездвижно стоящие на посту, с надлежащим выражением лица заносили тяжелую руку в латных руковицах, и орали что-то громкое, злостное. Нас сметало как ветром, мы спешили оказаться на рынке, где можно было добыть что-то съестное и обчистить чужие кошельки. Точнее, избавить людей от этих самых кошельков. Хорошо запомнился тогдашний рынок: шумный, огромный, тесный… После благополучного сбора урожая следовало оказаться как можно дальше от разъяренных жертв рыночных воров. Далее следовали многочисленные переулки, тупики, отдаленные кварталы, жившие своей жизнью.

Элегтар размерами сравним с Ренгой. Или с Зелень Градом. Такое же скопление народа, шумные улицы. Считается, что если ты побывал в этих трех городах, стоящих по разные стороны Роонийской земли, ты путешественник, побывавший на всех сторонах света. Но в отличие от Ренги или Зелень Града воспоминания у меня совсем иные.