Текст книги "Коммандо"

Автор книги: Артур Кварри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Дерьмо, мать твою…

– Хорошо, – уже спокойнее сказал генерал. – Ты знаешь, где мы тебя ждем. Спасибо, Салли.

Трубка легла на столик, густо заставленный напитками. Родригес счастливо вздохнул и, лучезарно улыбаясь, повернулся к Беннету. У того вновь возникло искушение убить генерала. Перерезать ему глотку. Как грязной, воняющей навозом свинье.

– Пока все нормально. Все идет по плану.

( Ну еще бы, ухмыльнулся Беннет, ведь Джон гораздо умнее тебя, ослиная задница.)

– …Если нам немного повезет, сегодня мой последний день в роли гражданского лица. – Родригес плеснул себе в высокий бокал виски и сделал большой глоток. Он повернулся к Дженни и продолжил: – Твой отец решил помочь нам. Скоро ты вернешься к нему. Вернешься домой.

( Надо же, подумал Беннет, он боится ее. Не Джона, – это само собой, – но даже ее.)

– …Здорово будет, правда? – закончил свою речь Родригес.

– Конечно, – презрительно отозвалась девочка. – Но будет намного лучше, когда он тебе морду разобьет и нос на затылок пересадит.

Улыбка медленно сползла с лица генерала. На скулах заиграли желваки.

– Убери ее, – коротко приказал он Беннету.

Тот ухватил Дженни за шиворот и подтолкнул к лестнице, ведущей в каюты.

В эту секунду Беннет решил, что эта девчонка – молодец. Он даже начал немного уважать ее и решил, что, пожалуй, не станет убивать Дженни медленно. Да. Он, Клайв Беннет, постарается, чтобы она умерла быстро, без мучений. За этот плевок в морду ублюдку Родригесу.

Она, действительно, похожа на Джона, – решил Беннет и улыбнулся. Но Александро Родригес не видел этого. Расхаживая по палубе, потягивая виски, генерал мечтал о приближающемся завтрашнем дне.

* * *

Джон Метрикс скинул промокший насквозь пиджак – судя по всему, Энрикеса, – который его заставили надеть, чтобы скрыть рваный рукав тенниски.

( Это могло бы показаться подозрительным работникам аэропорта.)

Он внимательно осмотрел взлетные полосы и здание терминала, решая, как подобраться к нему незамеченным. Джон был почти уверен, что Салли уже звонит Родригесу, но, тем не менее, решил не испытывать судьбу дважды. Достаточно и того, что она не швырнула его на землю.

Справа шла машина, предназначенная для сушки полос, а также для того, чтобы очищать бетон от случайного мусора, занесенного ветром. Его раструб уставился на Метрикса черным оскалом.

Джон подождал, пока машина окажется между ним и терминалом, и побежал ей наперерез. Руки его двигались словно поршни мощной боевой машины. Собственно, он и был машиной. Настоящей боевой машиной, предназначенной для ведения войны. В считанные секунды Джон догнал грузовик, подпрыгнув, вцепился руками в поручни кузова и, подтянувшись, встал на подножку. Сейчас Салли не смог бы увидеть его, даже если бы старательно таращился сквозь стекло терминала в сторону поля. Джон очень надеялся, что даже если весельчак-блондин видел, как он прыгал в тростник, то решил, что он погиб. Да Метрикс и сам удивлялся, как ему удалось избежать гибели.

Сбоку возникла желто-черная будка смотрителя. Соскочив с подножки, Джон укрылся за ней, выжидая удобного момента, чтобы добраться до терминала.

Справа появился багажный электрокар. Состав двигался в сторону аэропорта за очередной порцией груза.

Джон запрыгнул на платформу и благополучно доехал на ней до служебных ворот. Дальнейшее не представляло проблемы. Спустившись по ступенькам к запасному входу, он перебрался через низенькое ограждение, миновал узенький холл и вышел в зал ожидания.

Терминал был забит людьми. Как пассажирами, так и ожидающими прибытия очередных рейсов.

Метрикс отчаянно озирался, стараясь отыскать в толпе низкую фигуру Салли. Дело осложнялось тем, что он не мог открыто ходить по аэропорту. И виной тону была не только рваная тенниска.

Джон вглядывался в толпу, суетящуюся возле телефонных автоматов. Если ему повезет, то Салли будет где-нибудь здесь. А если нет? Тогда придется проверять стойки компаний, сдающих автомобили на прокат. Разумеется, Салли не тот парень, чтобы ездить на экспрессах. Скорее всего, он возьмет машину. Что-нибудь из класса «поршей». «Роллс» для него слишком велик, «кадди» тоже, а на автомобиль уровнем ниже он, конечно, не согласится. С таким-то апломбом! Салли слишком любит бросаться пятидесятидолларовыми купюрами. Это когда-нибудь его и погубит.

Метрикс еще раз осмотрел толпу и уже собрался идти дальше, как вдруг заметил того, кого искал.

Весельчак стоял у крайнего телефонного аппарата и вращал диск, раздевая глазами миниатюрную мулаточку в форме стюардессы, мирно говорящую с кем-то из соседнего автомата.

На губах Салли играла улыбочка. Чувствовалось, что девушка пришлась ему по вкусу.

«Так ты, дружок, еще и женщин любишь? – отметил Джон. – Отлично, я это учту».

Он прислонился к колонне и стал ждать, пока блондин окончит разговор.

* * *

Десять часов пятьдесят семь минут до…

…Салли, сказав кодовую фразу, грохнул трубку на рычаг и отошел в сторону, окидывая взглядом хорошенькую девочку в униформе.

«Отличная куколка, – подумал он. – Просто класс».

Обойдя девушку таким образом, чтобы и она заметила его, Салли улыбнулся и, сунув руки в карманы брюк, принялся разглядывать стюардессу, довольно недвусмысленно подмигнув ей…

…Синди Шелфилд набрала номер своей подруги, Сэнди Роу, которая обычно летала вместе с ней на дальних международных рейсах. Их звали «Синди-Сэнди». Те, кто знал, разумеется. Нет, ничего из того, что могут представить себе некоторые частые посетители Гринич-Вилледж, [5]5
  Гринич-Вилледж – район Нью-Йорка, славящийся как место сбора художников и музыкантов. Кроме того, облюбован бисексуалами.


[Закрыть]в их отношениях не было. Просто подруги, и ничего больше.

– Алло, Сэнди? Привет. Это я, Синди. Ты знаешь, у меня отменили рейс. Может быть, выберешься в город, поужинаем вместе?

В ответ Сэнди доходчиво объяснила ей, что она бы с удовольствием поужинала, но сегодня утром позвонил Макс Бруннер – ее приятель, с которым Сэнди поругалась неделю назад – и в знак примирения предложил провести вместе вечер. Она, Сэнди, долго сопротивлялась, но он, нахал такой, все же добился своего. «Так что, ты уж извини, но ужин придется перенести на другой день».

Тут-то и появился этот низкорослый тип. Он встал прямо перед Синди и принялся подмигивать ей, словно она была какой-нибудь шлюхой с Бродвея. Довольно неприятный блондинчик. Из тех, что можно заказать у любого сутенера. («Два доллара за дюжину» – называла их Сэнди.) Так вот, этот недомерок начал скалиться своими прокуренными зубами и подмигивать. По роду работы Синди приходилось общаться с подобными людьми. Скользкими, как лягушки, липкими, как карамель, и приторными, как фруктовый сироп. Одним словом, довольно мерзкими.

Синди отвернулась, заканчивая разговор:

– Хорошо, в другой раз, так в другой раз. Ну, пока.

Ей не терпелось побыстрее уйти, пока этот неприятный блондин не предпринял попытки познакомиться.

У нее было правило: никогда не заводить романов в самолете. Или в аэропорту. Для Синди оба эти слова слились в одно понятие, так или иначе связанное с небом, лайнером и полетом. Она повесила трубку и повернулась, чтобы уйти, но блондин вырос у нее на пути.

– Может быть, я смогу вам помочь? – развязно-светским тоном осведомился он. – Профессиональная любовь, а? – кивок в сторону телефона. – Вам нужен спутник?

Синди окинула его таким взглядом, что любой мало-мальски сообразительный человек побежал бы без оглядки.

– Нет. Мне не нужен спутник.

Словно звякнули ледышки в бокале с холодной водой.

Она аккуратно обошла настырного блондина и направилась ко входу в подземный гараж.

– Но… – коротышка догнал ее и пристроился рядом, стараясь попадать в такт шагам девушки. – Но вам, наверняка, нужен кавалер…

– Послушайте, – Синди остановилась и насмешливо посмотрела на «шустрого недомерка». – Вы мне надоели. Ясно?

Нет, нельзя сказать, что парень был уродом. Но красота его казалась отталкивающей. Синди не могла понять, в чем тут дело. То ли хитро-злобное крысиное выражение, превращающее лицо в подобие хищной мордочки опасного зверя, то ли нарочитая расхлябанная нагловатость, то ли и то, и другое сразу. Вполне возможно, окажись на месте этого странного человека другой парень, Синди отправилась бы поужинать, скоротала бы вечер, потанцевала, а там, кто знает… Но с ним – ни за что на свете.

Она фыркнула и пошла дальше.

– Эй, эй, куколка! Подожди! Знаешь, я могу тебе кое-что предложить!

– Меня это не интересует!..

…Салли разозлился. Ну надо же. Строит из себя недотрогу, хотя только последний кретин не знает, что эти чертовы стюардессы трахаются чуть ли не с любым пассажиром, который сунет полтинник под юбку!

Самым обидным было то, что этот «помидорчик» ему, в общем-то, действительно приглянулся. Но как она смотрела на него, мать ее! Словно он урод какой-нибудь!

– Да ты ведь еще не знаешь, что упускаешь!

Девчонка оглянулась, и Салли заметил на ее лице выражение брезгливой досады. Примерно такое же бывает у человека, который падает в обморок при виде таракана, одного из вдруг обнаруженного в собственном шкафу целого выводка рыжих тварей.

– Слушай, оставь меня в покое, а?

Она снова пошла к гаражу, виляя бедрами, как заправская «жрица любви».

Салли выразил свои чувства одной короткой фразой, в которую вложил всю злость и досаду:

– Шлюха, мать твою!

Он проводил девчонку мрачным взглядом, думая о том, что не очень-то и надо. Завтра к вечеру лучшие девки Альверде будут ползать у его ног. Драться за право провести с ним время.

Салли еще раз выругался и пошел к стойке «Авис». [6]6
  «Авис» – фирма по прокату машин.


[Закрыть]

* * *

Десять часов пятьдесят две минуты до…

Ну, скажите, почему, стоит отбрить какого-нибудь парня, и он тут же обзывает тебя шлюхой? Ладно, если бы она провела с ним ночь и потребовала за это «бабки», подобное высказывание можно было бы понять. Но сейчас-то? Интересно, их что, в школе этому учат? Или в «Плейбое», в разделе «советы», читают? Синди чувствовала, что заводится от собственных рассуждений, но ничего не могла с собой поделать.

А когда этот недомерок, урод, карлик, обозвал ее шлюхой, у нее появилось огромное желание развернуться и дать ему ногой по… Ну, одним словом, наверняка, ему это не очень понравилось бы. Как, впрочем, и Синди, когда кто-нибудь обзывал ее.

КЛИНГ! – каблук новенькой туфли угодил в решетку водостока. Ну вот, только этого и не хватало для полного счастья! Теперь она с полным правом может считать, что вечер «удался на славу».

Синди пришлось снимать туфлю, иначе извлечь каблук из чертовой решетки не удавалось.

Господи, нет, ей явно «везет» сегодня. Теперь, вместо того, чтобы ехать домой, она стоит тут и дергает эту дерьмовую туфлю. Сейчас еще отломится каблук, и тогда можно будет сесть на пол и разрыдаться.

Синди вцепилась в кожаный бок туфли и что было силы, дернула ее на себя. Каблук поддался неожиданно легко, и она чуть не села на асфальтовую дорожку. Хорошо бы ты выглядела, если бы кто-нибудь вошел в этот момент.

( Эй, мисс, вам плохо?» – «Нет, мистер. Просто я вытягивала одну штуку из этой чертовой решетки и ляпнулась прямо на задницу. Я вообще везучая. Поверьте на слово.»)

Ей чудом удалось сохранить равновесие. Но чулок она все же испортила, наступив ногой в радужное газолиновое пятно, оставленное какой-то не очень исправной машиной. «Все, – подумала Синди. – Все, все, все. С меня хватит. Я еду домой. Если я попробую поужинать где-нибудь, то наверняка подавлюсь цыплячьей грудкой. Черт! Нет, домой, домой, пока не приключилось что-нибудь похуже. Да, именно так. Что-нибудь похуже».

Она нацепила туфлю, прыгая на одной ноге, вздохнула и пошла к своей машине. Желтому «форду». Секундой позже Синди увидела знакомого блондина. Тот, насвистывая какой-то развеселый мотивчик, шагал к зеленому «поршу», припаркованному в дальнем углу стоянки. По тому, как он поглядывал на номера машин, девушка поняла, что «порш», скорее всего, прокатный. В общем-то, ей было плевать и на самого блондинчика, и на его машину. Просто не хотелось бы объясняться с этим парнем еще раз. В пустом гараже. Синди отошла к «форду». Со своего места она могла наблюдать за блондином без риска оказаться обнаруженной.

Блондин шел такой походкой, словно все его суставы держались на шарнирах. Он дергал головой, вслушиваясь в беззвучную мелодию, звучащую в его воображении. Пальцы звонко щелкали, время от времени выдавая быструю дробь.

Синди вздохнула с некоторым облегчением, когда он уселся в свой «порш» и машина, взревев мощным двигателем, рванула с места.

Девушка несколько секунд смотрела вслед огонькам удаляющегося кабриолета, а затем, обойдя «форд», открыла дверцу.

В то же мгновение ее сердце «провалилось» куда-то к пяткам, потому что чья-то широкая шершавая ладонь легла на лицо, закрывая рот. Вторая рука обхватила тело девушки поперек груди, и хрипловатый напряженный голос прошептал ей в самое ухо:

– Не двигаться! Я не причиню вам зла. Отойдите в сторону.

– Вы же сказали «не двигаться»! – испуганно возразила Синди, как только незнакомец дал ей возможность говорить.

Она не подумала, что эти слова могут быть восприняты грабителем как издевка. Просто Синди испугалась так, что ей показалось, будто земля уплывает из-под ног, весь мир встает на дыбы и, вообще, ее сейчас стошнит.

Незнакомец посмотрел на девушку с некоторым уважением. Он-то принял фразу за проявление мужества.

Джон вовсе не хотел пугать девушку. Но ему было известно, что люди быстрее подчиняются приказам, когда у них нет другого выхода. Наверное, он мог бы все объяснить ей, но на это ушли бы драгоценные минуты, Салли успел бы скрыться в неизвестном направлении, и, кстати, неизвестно, согласилась бы девушка помогать Джону.

Именно поэтому Метрикс не стал начинать беседу, а предпочел воспользоваться наиболее простым и быстрым способом. Принуждением.Кто-то, возможно, назвал бы это насилием, но Джона не волновало, как и кто станет классифицировать то, что он делает. Речь шла о жизни его дочери. Вполне достаточно.

Он подтолкнул девушку к машине и пояснил:

– Садитесь, быстро. Вам придется делать то, что я скажу.

– Послушайте, – голос стюардессы дрожал. Она была очень напугана. – Послушайте, у меня ничего нет. Я могу отдать вам день…

– Мне не нужны деньги, – ответил Джон, – Делайте то, что я вам говорю, и все будет нормально. Поезжайте за зеленым «поршем».

Синди поникла.

– Я так и думала, – вздохнула она.

Скорее всего, это банда каких-нибудь насильников… Они воруют молоденьких девушек, увозят куда-то, где их невозможно найти, насилуют и… О, боже! А что потом? Отпускают? Расскажите это Шарон Тейт. [7]7
  Шарон Тейт – актриса, жена известного режиссера фильмов ужасов Романа Полански. Была зверски убита в собственном доме вместе с девятью гостями бандой Мейсона.


[Закрыть]Наверняка, убьют. Прирежут, как поросенка. Господи, что же делать? Бежать. Надо бежать и сообщить полиции!

Парень забрался в салон, обхватил огромными руками переднее сиденье и… мышцы его вздулись, и Синди смогла оценить, насколько же он силен. Жилы выступили на шее, словно натянутые до звона веревки. Кресло хрустнуло, отделилось от пола и осталось в руках здоровяка. Тот спокойно, будто ничего не произошло, вышвырнул его из машины и, повернувшись к Синди, повторил:

– Садитесь и поезжайте за «поршем». Быстро!

Девушка побледнела. Двигаясь, словно сомнамбула, она забралась на водительское место, достала ключи и вставила их в замок зажигания.

Джон перебрался вперед, устроившись на полу, там, где еще минуту назад было удобное кресло. Но даже в таком положении его голова оказалась на одном уровне с головой Синди.

«Форд» тронулся с места и покатил к выходу из гаража. Метрикс очень боялся, что время все-таки упущено. Возможно, Салли успел проехать несколько километров. Конечно, если он не гонит, как сумасшедший, или не свернул куда-нибудь, то они вполне смогут догнать «порш» – дорога в город одна. Но от нее отходит, по крайней мере, дюжина узких шоссе, а впереди пересечение с 29-й хайуэй, ведущей от Тампа, штат Флорида, до Ричмонда, штат Вирджиния. Хотя, если ему повезет и Салли едет в Джексонвилл – а судя по всему, так оно и есть, – они настигнут его еще до того, как он окажется у пересечения двух магистралей.

«Форд» вылетел на площадку перед аэропортом, развернулся и резво понесся по 14-й хайуэй в сторону Джексонвилла. Уже начали сгущаться сумерки и небо окрасилось в лилово-багряные тона с густой примесью синих красок. Дневной жаркий ультрамарин, разведенный солнечным золотом, исчез окончательно, и вечер находился в той стадии метаморфоз, когда он перестает быть вечером, но еще не стал ночью. Вечер – самая удивительная часть суток. Днем небо голубое, ночью – черно-фиолетовое, а вот вечером… Какое оно вечером? Вряд ли кто-нибудь сможет дать точный ответ. Небо меняется каждую секунду, словно вы смотрите на огромного хамелеона. Вот он голубовато-розовый, через минуту красно-оранжевый, еще через две – сине-багровый. Наверное, поэтому вечер – самая короткая часть суток. Все меняется, движется. Кто-то засыпает, кто-то просыпается, чтобы выйти на охоту. Меняется не просто день – меняется мир, жизнь.

Метрикс любил вечер. Нет, вообще он любил и ночь тоже, ибо ночь – самое безопасное, спасительное время. Но это с точки зрения «коммандо». А вот вечер Джон любил так, как любят цветы или дождь. Или огромную дорогу-радугу, повисшую над лазурным океаном высоко в небе. Совсем другое чувство, не подчиненное рациональным представлениям человека о красоте.

И сейчас был вечер. Мягкий и теплый. Как раз такой, какие любил Джон. Но, он не воспринимал его зыбкую красоту. Теперь он сам стал охотником. Охотником и жертвой одновременно. Правда, пока его жертвы-охотники не подозревают, что он идет по их следу. Они уверены, что гонят его. И чем дольше эти люди будут пребывать в сладостном заблуждении, тем лучше для Джона. Тигра. Хищника. Охотника.

«Форд» мчался по широкой восьмиполосной автостраде, ловко лавируя в потоке машин.

Метрикс порадовался, что ему попалась не самая быстрая, зато очень маневренная модель. «Порш», конечно, не уступает «форду» в скорости, но у них есть преимущество: Салли не знает о слежке, о Джоне. Поток огней плавно обтекал капот, отражаясь в лобовом стекле. Блики играли на чистых, отполированных крыльях «форда», и Метрикс подумал о том, что все это очень напоминает рождество. Море разноцветных огней, создающих ощущение праздника, с той лишь разницей, что подарком на это рождество будет смерть. Метрикс не даст им шанса на жизнь. Ни одного. И вовсе не потому, что он слишком кровожаден, а потому, что эти люди – враги, первымисделали свой выбор и заставилисделать такой же полковника «коммандо» Джона Метрикса.

– Вы убьете меня?

Вопрос застал его врасплох, и он даже не сразу сообразил, о чем спрашивает перепуганная девушка, сидящая за рулем. Честно говоря, увлеченный своими мыслями, Джон вообще забыл о ней.

– Простите?

– Я спрашиваю, вы убьете меня?

– Нет.

Он отрицательно покачал головой, не переставая следить за дорогой и отыскивать глазами низкий зеленый «порш» в этой несущейся мимо сверкающей, ревущей газолиново-металлической автомобильной реке.

Синди разозлилась. Она терпеть не могла неизвестности. Не то, чтобы ее мучила страсть к конкретике, но вести машину и терзаться вопросом: «А жива ли я буду через полчаса?», согласитесь, это слишком. Нет ничего хуже неизвестности. Это ясно всем и каждому. Ждать и догонять. И то, и другое подразумевает общее понятие – неизвестность. В эту секунду Синди ненавидела и диспетчера, отменившего рейс, и липкого блондина, пристававшего к ней в аэропорту, и здоровяка, сидевшего в ее машине и хмуро глядевшего через лобовое стекло вперед и, наконец, еще кого-то, допустившего всю эту чехарду.

Эта ненависть добавила Синди решимости. Какого черта?! Если ее хотят убить, то можно хотя бы сказать об этом вслух! Или у этого тупого громилы не хватает смелости? Господи, да что она может сделать? Ей нужно-то совсем чуть-чуть – приготовиться!

Подумав об этом, Синди задала вопрос. Ответ немного обнадежил ее, но нельзя сказать, чтобы она успокоилась окончательно.

– Вы бы не сказали мне, – мрачно констатировала девушка.

– Что? – «Незванный пассажир» явно витал где-то в облаках.

– Я говорю, что даже если бы вы собирались меня убить, то все равно не сказали бы…

Он пожал плечами и спокойно возразил:

– Сказал бы.

– Правда? – Синди с надеждой взглянула на здоровяка и поразилась тому, как он изменился за долю секунды. Сейчас от его безликой вялости не осталось и следа. Тело напряглось, в глазах блестел огонь. Чуть подавшись вперед, гигант всматривался в поток машин. Синди проследила за его взглядом. Не далее чем в десяти метрах от «форда», в просвете между синим «сивиком» и бежевым «бьюиком», мелькнул зеленый «порш». Девушке показалось, что она даже разглядела белые волосы ее обладателя.

– Доверьтесь мне! – вдруг бросил здоровяк, не отрываясь от дороги. – Доверьтесь мне и не упустите эту машину. Это очень, очень важно.

«Странно, – подумала Синди. – Если он собирается меня убить, то почему так разговаривает? Подобный тон вовсе не подразумевает беспрекословного подчинения, скорее, это похоже на просьбу. Убийцы же, наверное, не просят своих жертв. Они приказывают».

( «Ну-ка, крошка. Будь добра, не дергайся и подставь шейку, а то мне неудобно тебя резать». Иди в задницу, подруга.)

«Порш», маячащий недалеко впереди, вдруг шустро нырнул в появившийся просвет между огромным рефрижератором и легковым «понтиаком».

Синди могла бы поставить десятку против «никеля», что сейчас он уверенно удаляется от них, набирая скорость, вкручиваясь поджарым корпусом в самое сердце автомобильного потока.

И, черт ее возьми, если она, неожиданно для самой себя, вдруг не нажала на газ.

«Форд» резво рванул вперед. Девушка, сдерживая подступивший к горлу вопль, то ли ужаса, то ли восхищения, крутила рулевое колесо, молясь тому, кого она ненавидела несколько минут назад, чтобы «форд» не столкнулся с каким-нибудь автомобилем и не превратился в кучу лома, зажавшего внутри изувеченного салона два огромных кровавых ростбифа! Уаааааооо!!!

Словно неведомая сила управляла ее руками. Синди, пожалуй, даже если бы и захотела не смогла бы разжать своих побелевших, сведенных судорогой пальцев. Тем не менее, она отыскивала глазами прорехи, дыры в обступившей ее железной, разноцветной, фырчащей выхлопами реке и бросала «форд» туда, изредка повизгивая от ужаса, недоумевая, как она вообще решилась на эту гонку и почему до сих пор цела.

Странный пассажир оценил мастерство водителя одним коротким словом:

– Молодчина!

Это продолжалось всего несколько секунд, растянувшихся для Синди в молниеносно мелькающую бесконечность. Наконец «порш» вновь замаячил на два корпуса впереди, и девушка смогла сбросить скорость, со всхлипом переводя дыхание.

– О, Господи… – пробормотала она. – О, Иисус!

( «Вот она, твоя цыплячья грудка, дорогуша».)

Пассажир по-прежнему смотрел только вперед, но теперь на его губах играла зловещая улыбка. И Синди почувствовала, что опасность ей, действительно, не угрожает. Именно поэтому она отважилась выдавить из себя очередной вопрос:

– Может быть, ты теперь объяснишь мне, в чем дело, а? Или, по-твоему, я специально купила машину, чтобы катать тебя по вечерам?

Здоровяк быстро посмотрел на девушку, и ей вновь почудилось в его взгляде то ли удивление, то ли смущение.

– Я доверял одному парню, – после небольшой паузы пояснил он. – Много лет. Как себе. А теперь этот урод хочет, чтобы я умер.

Джон не лгал. Не сказал, конечно, всей правды, но и не лгал.

Синди вздохнула.

–  Я могу его понять, – она покачала головой. – Я знаю вас всего пять минут, но тоже хочу, чтобы вы подохли.

Метрикс не разозлился. Даже раздражение не тронуло разума. Честно говоря, ему нравилось, как держалась девушка. Да и вряд ли можно ожидать от перепуганного человека, что тот бросится объясняться в любви собственному похитителю. Хотя… не так уж она и испугана.

Они миновали пригород Джексонвилла и вплыли в океан, водоворот, безбрежный простор неона. Город впитал их, проглотил, принял, как принимает семья своего ребенка, долго не приезжавшего домой.

Теперь следить за «поршем» стало проще. Блондин все еще не догадывался о слежке. Покане догадывался.

Джон очень надеялся на то, что Салли сейчас не допускает мысли о Метриксе как об угрожающем факторе.

Разумеется. Наверное, думает о чем-нибудь приятном. Скажем, о пиве, деньгах…

* * *

Девять часов сорок семь минут до…

…и женщинах. «Порш» свернул на авеню Колумба и теперь двигался по направлению к центру.

Джон плохо знал город, Синди прекрасно. Она сообразила, что парень, скорее всего, остановится у какого-нибудь шикарного заведения, иначе ему проще было бы выбрать либо 29-й хайуэй, либо двигаться через тоннель Линкольна, Ист-Сайд.

«Порш» притормозил у светофора, свернул на 9-ю Ист и начал уходить к правой полосе. Впереди маячил огнями супермаркет «Юнион».

Синди, не особенно раздумывая, последовала за блондином. Они проехали под огромной вывеской, гласящей:

«„Юнион“! Бесплатная парковка в течение трех часов!»

и выбрались на широкую стоянку для посетителей. Теперь им пришлось сбросить скорость до минимума. «Порш» остановился рядом с белым «шевроле».

Джон видел, как Салли выбрался из машины, огляделся и, беспечно размахивая рукой с зажатым в ней «атташе-кейсом», направился к центральному входу.

Как только он скрылся из виду, Синди подала «форд» вперед и припарковалась в соседнем ряду, как раз напротив «порша». Джон бы не позволил ей сделать этого, если бы не рассчитывал, что Салли не выйдет из магазина. Скорее всего, его обнаружат ночные уборщики где-нибудь в подсобном помещении или в запертой кабинке мужского туалета.

(« Ты проигрываешь. Родригес, – подумал Джон. – И даже не знаешь об этом.»)

Он схватил Синди за руку.

– Извини, но тебе придется пойти со мной. Быстрее.

Прошлые страхи вновь охватили девушку. Ей захотелось вырваться и побежать, вопя во все горло, призывая на помощь.

– Послушай, парень, – начала она. Голос ее дрожал и теперь уже звучал без той бравады и злости, которая проявлялась совсем недавно на дороге. – Я…

Джон не дал Синди договорить.

– Пойдем, – перебил он. – Скоро я тебя отпущу, но сейчас ты пойдешь со мной!

Ее слабые возражения не производили на него никакого впечатления. Эта девушка была нужна ему, и Джои заставил бы Синди поступать так, как нужно ему, пусть даже и не без физического нажима.

К немалому облегчению Метрикса этого не потребовалось.

Стюардесса вздохнула и пошла к главному входу. Джон остановил ее.

– Не туда. Это слишком рискованно. Мы войдем через другую дверь.

Он потащил Синди к боковым дверям. Сквозь огромную витрину Метрикс видел, как Салли небрежно подошел к лифту и, нажав «вызов», принялся осматривать толпу. Делалось это скорее из праздного любопытства, чем от предчувствия опасности. Блондин перекатывался с пятки на мысок, и обратно. Он немного нервничал, точно. Только связано это было с другими причинами, не известными Джону.

Метрикс любил ясность. Теперь же ему приходилось ориентироваться на месте, исходя из сложившейся ситуации.

Следя взглядом за Салли, он лихорадочно размышлял, Что ему известно? Ничего. Куда идет парень? Нет. Зачем? Тоже нет. А неизвестность предполагает огромное количество случайностей. Возможно, хохотун просто хочет что-то купить. Нет, вряд ли. Салли все-таки нервничает. Кого-то ждет? Возможно. Кого? А если Беннета?

Происходило то самое, чего Метрикс терпеть не мог. Колебания. Когда у тебя один шанс из ста, одна ниточка, готовая оборваться в любой момент или которая может никуда не вести вообще – да, да, такое тоже возможно, старина, – то колебания – самое худшее, что вообще может быть.

Кабина лифта спустилась на первый этаж, и Салли не спеша вошел в нее. Была в его движениях явная нарочитость.

«Он волнуется, – решил Джон. – Почему? Почему, черт возьми?»

Не выпуская запястья девушки, Метрикс вошел через боковой вход и, свернув в холле налево, оказался у эскалатора, поднимающего посетителей наверх.

Им нужно двигаться параллельно с блондином. Нет времени выжидать внизу – Салли может ускользнуть, смешаться с безликой массой посетителей – значит, они вынуждены подниматься вместе с ним.

Джон знал: человек, стоящий в кабине лифта с прозрачной стеной, никогда не смотрит перед собой. Он смотрит вниз, в толпу.

Останься Метрикс и Синди в холле, блондин сразу заметил бы их. Несмотря на наплыв людей, а скорее, даже благодаря этому, Салли будет вглядываться, и, несомненно, заметит их из-за высокого роста и рваной тенниски Джона. Подобные мелочи, как правило, бросаются в глаза прежде всего.

Лифт пошел вверх. Джон ступил на эскалатор, втащив за собой Синди.

Не бежать! Суета привлекает внимание. Стоять спокойно.

Как и предполагалось, Салли прилип к стеклу, но смотрел вниз. Туда, где шевелился человеческий муравейник. Пестрое море голов, одежды, фигур, повинующееся единому ритму, словно прилив, подчиненный фазам луны. Оно дробилось на многочисленные ответвления – ручейки, капли, – растекаясь по трем обширным залам «Юниона», разместившимся на первом этаже.

Кабина остановилась на третьем. Блондин вышел из лифта, быстро миновал торговый ряд и заспешил к расположившемуся в угловом павильоне кафетерию. Из открытых дверей доносились разговоры, звон посуды, вязкая, как смола, мелодия блюза…

…Полицейский из внутренней охраны медленно вошел внутрь, и Салли тут же замедлил шаги. В его планы не входило присутствие стража порядка в момент совершения сделки. Не только потому, что подложные документы – те, которые он собрался купить у Борджи, – штука сама по себе противозаконная, но еще и из-за девятимиллимстровой «беретты», уютно устроившейся в наплечной кобуре. А ведь за нелегальное ношение оружия тоже по головке не гладят, это-то известно даже самому последнему кретину у которого всего одна извилина.

Салли подошел к стеклянной двери и заглянул внутрь.

Табачный смог окутывал помещение настолько густо, словно в нем не ели, а давали концерт «Кисс». Посетителей, желающих перекусить, было достаточно, чтобы чертов коп не вертел по сторонам башкой, а просто пошел к стойке за своим бесплатным гамбургером и чашкой кофе.

Борджи уже сидел за одним из крайних столиков, где свет был не таким ярким, как в центре зала. Светлый «стетсон» затенял половину лица, но не нарочито, как это показывают в дешевых боевиках, а естественно.

(Ну не любит человек яркий свет, что тут поделаешь!)

Легкий хлопчатобумажный пиджак облегал грузноватую фигуру. Выпирающий живот выдавал в Борджи страстного любителя «Бэлантайна». [8]8
  «Бэлантайн» – сорт пива.


[Закрыть]Толстяк мусолил давно погасшую сигару и время от времени посматривал на золотой «роллекс», удобно обхватывавший правое запястье.

«Да, парень не привык отказывать себе в маленьких удовольствиях, – подумал Салли». А кому, как не ему, Салли, знать об этом. Хотя, при таких-то заработках…