Текст книги "Бандероль"

Автор книги: Артемий Котрик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Позже к нам подошел надзиратель и забрал Робинсона с собой а мне велел приступить к своим обязанностям. После беседы во время обеденного перерыва, я была уверена что рано или поздно меня найдут, и мне не придется всю свою жизнь быть рабыней умирающей от недоедания и палящего солнца.

Я поделилась своей радостью с Сариной, но она лишь пожала плечами и сказала.

– Это мало вероятно что здесь приземлится спецназовский истрибитель и спасет нас, эта мафия под крылом мэра Сианушиля Сэмнанга Чума, этот лагерь замаскирован под военную базу, а те люди в лохмотьях что здесь пашут, это просто бедные жители которые работают здесь за еду, для Камбоджи это обычное дело.

– А как же убитые полицейские? Их ведь будут искать?

– Конгсу, это огромный остров Камбоджи, и о том что пропали полицейские, вероятнее всего спишут – на то что они пропали без вести, или были разорваны дикими животными.

– Но все же у нас есть надежда.

– Может быть.

Сказала Сарина.

Мы закончили нашу работу на марихуаной плантации и пошли на долгожданный ужин, о котором ты мечтаешь, сразу после того как заканчивается обед.

5.

Наступил день моего восемнадцатилетия, если честно, то я уже смутно помню все свои дни рождения. Этот день приносящий радость мы ждали в детстве целую вечность. Нам было интересно – какие подарки приготовили нам родители, что будет на праздничный ужин, и как надолго запомнится этот прекрасный до безумия день. После смерти наших с Дэниелом родителей, я не отмечала свой день рождения, несмотря на все его уговоры. Он мне говорил что нужно жить дальше, и что там на небесах наши родители хотят, что бы мы жили полной жизнью. И он был прав, насчет всего этого, но праздник без родителей единственных по-настоящему близких людей, совсем не праздник.

День начался как обычно раннее утро, тусклое солнце, обжигающий все тело прохладный утренний ветер, распределение на работу. Нам с Сариной поручили чистить оружие наших надзирателей. А они сделав умный вид бродили за нашими спинами, и словно знающие толк в искусстве люди оценивали нашу работу. Мы разбирали и собирали автоматы и пистолеты. Тщательно смазывая каждую деталь оружия. Наши надзиратели редко использовали свое оружие в реальном бою, в основном они пользовались им в качестве развлечения – стреляя по банкам и бутылкам, что бы совсем не умереть со скуки. Они проводили этот турнир по стрельбе раз или два в месяц. Их хозяин Пан Хи Мо, должен был приехать что бы дотошно проверить каждую мелочь своего полевого лагеря. И поэтому нас с Сариной заставили привести в порядок сотни автоматов и пистолетов. Когда нас наконец оставили вдвоем, Сарина положила свою ладонь на мою руку и сказала мне.

– Ну что тебе интересно, какой подарок я приготовила тебе сегодня?

Я улыбнулась и ответила.

– Учитывая тот факт, что я давно не отмечала свой день рождения и не получала подарков. Я просто сгораю от нетерпения.

– Побег.

– Что?

Я прекрасно услышала слово «Побег», но только до конца не осознала что она имеет ввиду.

– Сегодня мы с тобой сбежим отсюда, да и еще вдобавок прихватим Робинсона, он хорошо умеет водить машину, американцы и европейцы, лучше разбираются в авто, чем азиаты. К тому уже он полицейский а мне нравятся мужчины в форме.

– Но как мы сбежим отсюда, здесь мы как на ладони.

– У меня есть план, слушай меня внимательно.

Я отложила детали автомата в сторону и принялась слушать план побега который предложила мне Сарина.

– Помнишь когда мы набивали рыбу наркотой?

– Да.

Ответила я.

– Так вот, я незаметно тогда украла пару пакетиков одуряющего порошка. За несколько дней до твоего дня рождения, я договорилась с двумя надзирателями, что после отбоя мы отметим твое день рождения в их компании, а после праздника доставим им удовольствие.

После слов «доставим удовольствие» меня чуть не вывернуло наизнанку. И я сказала.

– Доставим удовольствие этим...

– Не бойся, до этого дело не дойдет, мы подмешаем им в алкоголь порошок, и когда они потеряют бдительность, мы вырубим их одним мощным ударом по голове. Переоденемся в их форму, заберем у них оружие вместе с ключами от машины, и добравшись до лодочной станции что в четырех милях отсюда, покинем этот чертов остров навсегда. Айрин ты должна, согласится иначе ты будешь работать здесь до изнеможения, а когда силы покинут тебя, то отправят на «родину».

– Знаешь как сказал мне Пан Хи Мо, « Каким бы ужасным не был подарок ты обязан принять его».

– Ну вот и хорошо, нам осталось только дождаться ночи, а дальше дело техники.

– Робинсон в курсе твоего плана?

– Да.

Я оглядела остальных рабов, что работали не разгибая спины и спросила.

– А как же все эти остальные люди, их наверняка дома ждут семьи.

– Сейчас нам нужно думать о себе, как выберемся отсюда и с остальными решим проблему. Этот старый козел Пан Хи Мо заплатит за смерть моего отца.

– Но решить проблему с остальными будет ведь не так просто?

– Ты права, одного слова о том – что тебя здесь удерживали насильно заставляя заниматься транспортировкой наркотиков недостаточно.

– Но как тогда мы решим всю эту проблему, у нас нет даже самого дешевого телефона с камерой в два мегапикселя.

– Айрин я даю тебе слово, как только мы выберемся отсюда, то мы обратимся в иностранное посольство Камбоджи, и попытаемся решить проблему со всеми остальными. Это будет тяжело, но все же мы постараемся. Многие жители этой страны недовольны политикой Сэмнанга Чума, рано или поздно случится бунт, Сэмнанга Чума либо убьют, либо снимут с должности. Пан Хи Мо лишиться его поддержки, и от этого лагеря не останется и следа.

– Хотелось бы мне что бы все так и было, что бы сотни людей вернулись домой к своим семьям.

– Я тоже хочу этого, но ты должна сосредоточится на нашем плане, ты должна быть собрана и внимательна, у нас не будет права на ошибку. Даже если с середины нашего плана что-то пойдет не так, мы должны будем принять меры, у нас нет дороги назад, если побег не удастся то нам лучше молится о смерти. Причем самой быстрой. Такой как автоматная очередь в грудь.

– Что они еще могут сделать?

– Скормить диким свиньям, по одному куску они будут откусывать всю твою жизнь.

– Кто-то уже пытался, сбежать отсюда?

– Было здесь до тебя двое иностранцев-волонтеров, их побег не удался – вон видишь вход штаба Пан Хи Мо, украшают два черепа поблескивающих на солнце?

– Ты права, все кто сюда попадают обречены на смерть.

Я снова принялась разбирать и собирать автомат, стараясь не думать о смерти. Как говорили мне родители в детстве «В день рождения, сбываются все мечты», и я очень сильно надеялась на то, что моя мечта с побегом осуществится сегодня.

6.

День пролетел очень быстро, первое время когда ты оказываешься в незнакомом месте, и занимаешься тем, о чем и раньше не догадывалась время тянется до ужаса медленно. Но с течением времени ты привыкаешь ко всему, и о том сколько времени уже прошло, тебя не интересует. Словно бездушная машина, выполняешь порученную тебе работу, все проходит на автомате, подъем, распределение по рабочим местам, потом обед, снова работа, ужин, и отбой. Выйдя сегодня из барака на улицу, мы увидели с Сариной, как двое надзирателей пытаются при помощи пинков и дубинок, привести в чувство старика.

Он лежал пластом и не подавал признаков жизни. По словам Сарины за последний год, здесь умерло около двадцати двух человек. Раньше рабов набирали из неподалеку расположенных деревень, а теперь когда в деревнях осталось мало людей. Сюда стали привозить всех кого только можно было встретить –волонтеров, заблудших туристов.

И это неудивительно что люди находившиеся здесь, потеряли всякий смысл жизни, и даже не задумываются о побеге. Когда я оказалась здесь в первый раз, я и не могла даже подумать, что черепа украшающие вход в главный штаб наших надзирателей, настоящие. Я просто подумала что это обычная эмблема, обозначающая братство преступного клана, как это обычно бывает в голливудских фильмах. Но нет это – далеко не эмблема, это способ запугивания рабов, верный и надежный способ показать нам – что обратной дороги нет. И если мы попытаемся бежать, то черепов у главного входа в штаб будет все больше и больше. Изнурительные работы на сегодня были закончены, и мы на полевой кухне сидели за ужином, хлебая мутную баланду на дне которой плавала крупа и иногда даже мухи. Мухи – это наверное что-то изысканное в камбоджийской кухне. Насекомые для азиатов, это как для нас обычные овощные специи. Которые мы добавляем в еду и не брезгуем их употребить.

Ворота нашего лагеря открылись, и за ними появился Пан Хи Мо, с чемоданчиком в руках, а следом за ним, мужчина – азиат, лет пяти десяти, может чуть больше.

– Это Сэмнанг Чум.

Сказала мне Сарина.

Они зашли в штаб, и вероятнее всего принялись за обсуждение своих дел. На минуту мне до ужаса стало душно, дыхание стало легким, а в ногах появилась легкая дрожь. Мне показалось, что я боюсь этих двух ублюдков, но взяв себя в руки, я выдохнула и принялась доедать свой суп, в котором было полно мошек чем крупы.

Я старалась настроится на наш с Сариной план, она мне сказала что у нас нет права на ошибку, есть только одна попытка, и мне нужно естественней играть свою роль. Я не должна бояться тех двух камбоджийских надзирателей, которых мы Сариной пытаемся соблазнить, я должна действовать решительней и осторожней.

Мы здесь все обречены на смерть, у нас нет другого выхода, каждый прожитый здесь день подарок бога. Пан Хи Мо с Сэмнангом Чумом, вышли из штаба, и построили всех своих подчиненных, что сторожили нас и заставляли работать. Они подходил к каждому надзирателю, и проверял его автомат и пистолет. Надзиратель снимал автомат с предохранителя, передергивал затвор и стрелял в воздух, тоже самое было с пистолетом, предохранитель, затвор, выстрел. И так до последнего надзирателя.

Потом они снова удалились в свой штаб и вышли оттуда предположительно минут через десять, у каждого в руке было по чемоданчику. Решали наверное свои криминальные дела.

Прежде чем покинуть лагерь, они отдали приказ – распределить всех рабов по баракам.

В каждом бараке было по пятнадцать человек, и мы с Сариной отколовшись ото всех, принялись еще раз прокручивать наш план побега.

Обсудив все от точки до точки в сотый или двухсотый раз, мы с застывшим дыханием, ожидали когда двери барака отворятся и мы выйдем на улицу под конвоем вооруженных надзирателей. Прошло около двадцати минут после отбоя, как двери наконец отворились и за нами пришли. Хоть и все камбоджийцы на одно лицо, одного из надзирателей я все же узнала. Это был тот самый что доставил мне удовольствие при помощи струи из шланга, я не визжала когда меня обдали холодной водой, и этот азиат который меньше своего автомата свисающего с плеча, решил немного позабавиться со мной.

Азиат-извращенец растягивал на своем смуглом лице улыбку, стараясь выглядеть привлекательным парнем в форме, но выглядел он очень смешно, еще тогда – когда он поливал меня со шланга, выстраивая на своем лице различные гримасы. И очень странно что хохотали только его коллеги – такие же ублюдки как и он сам, ни у кого из рабов данная процедура не вызвала смеха. Я посмотрела в лицо этому азиату, и расплылась в неподдельной улыбке, я не испытывала к нему симпатий, мне просто был смешон этот тип. Мы вышли из барака, и направились к штабу Пан Хи Мо, я старалась отводить взгляд от двух черепов украшающих вход штаба, но глаза сами приковывались к ним, из-за чего мне становилось жутко, и мне хотелось прекратить все это.

Но обратной дороги не было, нужно было действовать, потому что все мы были обречены на смерть. Мы вошли внутрь штаба, и в глаза мне снова бросилось изображение койта с окровавленной пастью, в глаза мне снова бросилась надпись, что была у него над подбородком, я спросила Сарину шепотом, как переводится эта надпись, и она перевела мне как «Азиатские койоты». ( название их клана).

Мы сели за стол Пан Хи Мо, на нем стояла бутылка виски «Джек Дэниелс», при виде этих родных слов что были написаны на этикетке бутылки, мы на мгновение впали в легкий экстаз. У нас ведь не было ни книг, не журналов, люди находившиеся здесь деградировали день за днем, и даже простая надпись, обозначающая название какого-нибудь бренда, да еще и на родном языке, вызывала у нас странное восхищение. На столе помимо виски, лежали какие-то экзотические фрукты, порубленные на дольки. Приторно-кислый запах этих фруктов намертво повис в воздухе, было ощущение – что кто-то неделю не стирал свои носки.

Один из надзирателей сделал радио на среднюю громкость, и тут в голове у меня промелькнула мысль, что громко работающее радио только нам на руку, хоть и камбоджийская эстрада очень здорово резала слух, но при ее помощи мы можем заглушить визги и удары.

Усевшись поудобнее за столом, надзиратели себе и нам налили виски, на дне которого плавали небольшие кубики льда. Я никогда в жизни не пила алкоголь, кроме того случая когда меня пытался напоить им Тод Бланко, это был первый раз, когда я попробовала алкоголь, да и вообще учитывая мою жалкую никчемную жизнь, все в этой жизни у меня было в первый раз. Сарина тоже не была любительницей крепких напитков, но в отличии от меня она видела в жизни больше чем я, хоть мы и были с ней почти что ровесницы.

Я объяснила ей свою проблему что я плохо перевариваю алкоголь, но она сказала мне – что его можно выплескивать незаметно через плечо, поскольку нам совсем не обязательно было его пить. Нам нужна была бдительность и осторожность, а алкоголь только бы нарушил их правильную систему. Но вся загвоздка была в том, что на дне наших стаканов, плавали куски льда, и выплеснув виски на пол, был бы отчетливо слышен их раскол. Когда нам налили по первому бокалу, делать ничего не оставалось, и нам пришлось пить.

Сарина сказала мне, что когда пьешь алкоголь, нужно, не дыша носом проглотить жгучую смесь, не распробовав ее на вкус. Сжав свой стакан в руке покрепче, я сделала все так как сказала мне Сарина. Жгучая смесь – полностью обожгла мне горло, было ощущение что сквозь мою грудную клетку, вырвется что-то невообразимое. Пить алкоголь на голодный желудок совсем не дело, кормили нас мало и чем попало, и поэтому я стала чувствовать как к моему горлу подступает тошнота. Я не рисковала закусить алкоголь теми фруктами что лежали на столе, запах от них исходил омерзительный, и я была уверена на все сто, что преподнеся к губам эту дрянь, мне станет еще хуже чем от выпитого стакана виски, которое наши надзиратели глотали с большим удовольствием, закусывая эту дрянь, такой же дрянью. Лучше бы они назвали свой клан не азиатские койоты, а азиатские свиньи им бы это лучше подошло. Кое-как задавив приступ тошноты, я почувствовала что мне тепло и даже весело, я вдруг моментально утеряла всю панику что была у меня с самых первых дней пребывания здесь. Мне стало легко и спокойно. У наших надзирателей было приподнятое настроение, только непонятно с чего у них всегда было хорошее настроение. Из-за того что у них есть власть над людьми, или из-за того что у них есть доступ к алкоголю.

Но нам с Сариной нельзя было расслабляться, нам нужно было действовать и ни терять не единой секунды. Повеселев от алкоголя Сарина, предложила надзирателям потанцевать. На что надзиратели ответили согласием. Сарина попросила одного из них, найти более подходящую музыку для танцев, и тут я поняла что это – отвлекающий маневр. Когда один из надзирателей отвернулся к радио, ища нужную волну. Я взяла бутылку и налила виски по всем четырем стаканам. Я взяла свой бокал и хотела уже предложить выпить. Но вдруг как бы случайно выронила свой бокал из рук, и разбила его о край стола. Я указала надзирателю, на полку со стаканами что была у него за спиной, и с наивной улыбкой попросила его дать мне новый. Он с недовольным видом протянул мне свой, а сам отвернулся к полке где стояли еще несколько стаканов.

Действовать нужно было быстрее. Пока один надзиратель отвернулся к полке со стаканами, а другой искал нужную радиоволну, я подала Сарине взглядом сигнал что пора действовать. Мы резким движением достали спрятанные в сланцах пакетики с порошком и подсыпали их в наши стаканы. И когда один нашел подходящую для танца радиоволну, а другой нашел подходящий для виски стакан, порошок уже оседал на дне. И когда мы подняли стаканы, Сарина предложила выпить мужчинам на брудершафт, те охотно согласились. И когда стаканы наших кавалеров были опустошены, через мгновение они замерли, выкатив на лоб свои зомбирующие глаза. Потом они повалились на пол, издавая из своих поганых ртов, массу белой как снег пены. После принятой дозы алкоголя и увиденной картины – с захлебывающимися собственной блевотой камбоджийцев. Меня саму вывернуло наизнанку, Сарина подошла ко мне и взяла мое лицо в руки, задавая мне вопрос.

– С тобой все в порядке Айрин?

Я вытерла ладонью, с уголков рта остатки рвотной массы, и посмотрела на Сарину, немного помутневшим взглядом.

– Все… Все хорошо Сарина, все хорошо.

Ответила я ей.

Когда надзиратели повалившиеся на пол перестали биться в конвульсиях издавая из желудка разрывающийся рык, Сарина выключила радио, и сказала.

– Нам нужно действовать, быстро снимаем с них одежду.

И мы принялись раздевать камбоджийских надзирателей, нам нужно было выйти из штаба – не привлекая внимание других надзирателей что ходили взад и вперед. Мы облачились в их одежду, хоть и сами эти надзиратели, не были особо крупными, но для нас с Сариной форма была до ужаса велика. Рукава военной гимнастерки свисали чуть ли не до самых колен, наши талии не подходили к размеру штанов, в армейских ботинках мы тонули. Но закатив рукава и штанины, завязав ремень на штанах как можно потуже, нас можно было не узнать, разве что в кромешной тьме на очень далеком расстоянии. Повесив на спины автоматы, мы принялись обсуждать вторую часть плана, на улице ходили надзиратели, территория лагеря была освещена светом прожекторов, и основная часть света падала как раз, на территорию штаба.

– Смотри карта острова.

Сказала я Сарине, показывая ей карту.

– Отлично, возьмем ее с собой, она нам пригодится.

Ответила Сарина.

Нам нужно просто было дождаться момента когда надзиратели отойдут подальше от дверей штаба, что бы нам проще было выбраться наружу прошмыгнув в более темное безопасное место. Зная строение оружия мы знали как им пользоваться, мы могли бы выскочить на улицу и быстро перестрелять в упор всех остальных надзирателей и уехать отсюда на их джипе. Но в этом лагере находилась так же казарма, в которой было еще около тридцати человек умеющих хорошо стрелять.

Мы перебирали разные варианты, и в одно мгновение почувствовали облегчение, когда на улице раздался гром, и одна капля за другой начали монотонно стучать по крыше штаба и бараков.

Cреди надзирателей наступила суета из-за начавшегося ливня, они бегали один за другим на склад, что бы раздобыть там плащи от дождя, и нести свою караульную службу дальше.

ЧАСТЬ 3: ПОБЕГ.

1.

Сарина приоткрыла дверь и оглядела территорию отчищенную от дерзких надзирателей. Действовать нужно было быстро – не обдумывая в сотый раз решающий шаг в исполнении плана.

Айрин и Сарина мигом выскочили на улицу, и резкими шагами направились к бараку в котором был заперт Робинсон. В шуме дождя и выкриков камбоджийцев, Сарина со всей силы ударила прикладом автомата по огромному ржавому замку – он раскрылся и рухнул на размокшую от ливня землю. Освободив лейтенанта Робинсона, троица спряталась за военный джип наблюдая за действием вооруженной охраны. Начавшийся ливень принес плюсы и один минус. Плюс был в – том что из-за ливня охрана замешкалась в поисках плащей от дождя, и в том что факелы стоявшие на улице погасли, и Айрин с Сариной удалось незаметно покинуть штаб, а минус был в том – что из-за сильного ливня земля сильно размокла, и в такую погоду был сильный риск попасть в кювет. Но ничего уже изменить было нельзя. На территории штаба было два джипа, Сарина достала из-за пазухи нож и проколола переднее колесо одному из джипов.

– Так будет надежнее, у нас будет еще несколько минут в запасе, прежде чем эти свиньи нас догонят.

Пробитое колесо издало протяжной свист, и мгновенно умолкло. Забравшись в джип Айрин и Сарина, притаились на заднем сидении крепко прижимая к себе автоматы, и тщательно изучая карту острова. Где-то недалеко от них – пронеслись камбоджийские выкрики, и было очевидно что пора в дорогу. Лейтенант Робинсон пристегнул ремень и велел двум своим пассажирам сделать тоже самое, поскольку предстоящая дорога не обещала быть легкой. Позже он включил фары, и повернул ключ зажигания по часовой стрелке. Мотор взревел, вызывая еще большее непонимание со стороны надзирателей. Робинсон сжал крепко руль в своих руках, и сказал с небольшим сарказмом в своем голосе.

– Прокатимся с ветерком.

Машина рванула с места и помчалась в путь, пробивая надежное ограждение что было построено вокруг лагеря. Запищала сигнализация, зашумели выстрелы из автоматов, началась настоящая суматоха. План побега почти что удался, но погода и в самом деле подвела беглецов. Они ехали по извилистой дороге, раскачиваясь по сторонам, Робинсону было тяжело удержать управление автомобиля, путь пролегал через густые заросли джунглей, где опасность была на каждом углу. После случившейся аварии, Айрин долгое время не могла ездить на авто, но теперь ей было совсем не страшно перевернуться на машине. Как сказала Сарина «Лучше умереть задолго до того, как нас найдут надзиратели». Эта поездка была настоящим освобождением от всех мук пережитых в лагере, Айрин была уверена что бандиты принадлежащие клану «Азиатские койоты» не догонят их живыми, а если и догонят у них с Сариной есть автоматы, и прежде чем умереть они пристрелят на последок парочку камбоджийских свиней.

2.

Машина неслась с бешенной скоростью, игнорируя различные преграды что встречались им под колесами. Робинсон первое время справлялся с управлением, но потом в одночасье что-то пошло не так, и управление не поддавалось его многолетнему опыту. Он с тревогой смотрел на дорогу, как не опытный водитель, он не умело крутил руль в своих натруженных руках. И так не справившись с управлением, он не умело крутанул руль в строну, и машина на бешенной скорости врезалась в дерево. Раздался оглушительный металлический треск капота машины, и треск разбитого лобового стекла. Все трое моментально отключились. При аварии Айрин сломала руку, Сарина прилично ударилась головой, а лейтенант Робинсон пострадал сильнее всех. Он с окровавленной головой сидел на переднем сидении авто уткнувшись лицом в руль. Его травма оказалась намного серьезней травмы Сарины. Капли крови падали ему на колени, у него не было сил реагировать на что либо. С огромным трудом подняв веки словно они залитые свинцом, он оторвал свое лицо от руля, и открыв переднюю дверь авто, вывалился наружу, мгновенно замерев на земле. Через пару минут в себя пришла и Айрин, в ее голове стоял омерзительный шум, который нарастал все сильней и сильней. Боль была по-настоящему невыносимой и Айрин хотелось поскорее с ней покончить пустив себе пулю в лоб. Она пошевелила правой рукой что бы положить ее на спусковой крючок. Но с ужасом осознала – что ее правая рука сломана. С каждым сгибом и разгибом пальцев правой руки, она чувствовала что в ее руку впивается тысяча иголок, причиняя ей невыносимую боль. Повернув шею в левую сторону, помутневшими от удара глазами она увидела Сарину, которая по-прежнему была без сознания, она сидела спокойно на своем сидении поддергивая иногда мышцами своего лица. По нему стекала капля свежей и теплой крови, растворяясь на молодых бархатных губах юной камбоджийской девушки. Сквозь шум стоящий в своей голове, она услышала как к ним приближается машина.

3.

– Это конец.

Подумала Айрин.

Сквозь шум в своей голове, она чувствовала что с нарастающим ревом мотора, машина приближается к ним все ближе и ближе. В помутненном от аварии и страха разуме, она осознавала что бандиты не оставят их спокойно умирать среди дремучих и суровых джунглей. Робинсон скорее всего мертв и его сожгут прямо в машине, а их обеих заберут с собой для того – что бы безжалостно казнить. Когда распахнулись двери разбитого джипа и обоих девушек выволокли наружу, она не сопротивлялась дерзким и опасным бандитам, она была в полусознательном состоянии, и смутно осознавала что происходит вокруг, в голове шумело, тело онемело, и все что ей оставалось – просто закрыть глаза, и встретить свою смерть лицом к лицу. Лежа в тягучей грязевой массе она открыла глаза, и увидела что лейтенант Робинсон все еще жив, и бандиты приводят его в чувство. Тот после тяжелой травмы говорил что-то невнятное, вызывая гнев у бандитов. Они небрежно запихали его в джип, и принялись за Айрин и Сарину. Запихав беглецов в машину, один из бандитов подошел к разбитому джипу, и облил его из канистры бензином, потом кинул на облитую бензином крышу авто, пылающий коробок спичек, и отошел в сторону. Разбитый автомобиль полыхал огнем, вознося огромный столб пламени высоко к небу, освещая самые темные углы тропического леса.

Бандит намертво приковал свой взгляд к пылающей машине, ни на секунду не отводя от нее глаз, желто-синие оттенки огня, извивались при легком контакте с ветром. Его приятели сигналили ему, но он стоял как вкопанный не реагируя на их команды. Он словно искал что-то интересного в извивающем от ветра огне.

Постояв еще какое-то время, он развернулся и сел в машину к своим приятелям, оставив пылающий автомобиль далеко позади. Когда они отъехали от места аварии метров на пять сот, раздался оглушительный взрыв. Именно поэтому – бандиту поджегшему автомобиль сигналили приятели, предупреждая его об опасности. Для него это была словно проверка на прочность, он долго смотрел на пылающий автомобиль что его приятели серьезно забеспокоились о нем. Не понятно, было ли это и в самом деле проверкой на прочность, или бандиту надоело мучить и убивать людей, и он решил погибнуть мучительной смертью искупая все свои грехи – в голодном пожирающем с ног до головы огне. Всю дорогу он был молчаливым и спокойным, не реагируя на вопросы своих друзей. Он настолько глубоко погрузился в себя, что его приятели снова о нем забеспокоились.

4.

Дорога по размякшей от ливня земле, была чудовищно тягучей. Две машины неслись сквозь джунгли. Айрин пришла в себя, от неугомонной боли в своей правой руке, она сидела в кузове авто, в окружении трех вооруженных бандитов. В кромешной тьме трясясь от постоянно наезжающих кочек, Айрин все тяжелее было принять весь кошмар реальности. Ей хотелось закрыть глаза и никогда больше не проснуться, она закрыла глаза и молила бога, что бы он избавил ее от всех мучений, и так крепче зажмурив глаза, уходя подальше от реального мира, она потеряла сознание.

А когда она очнулась то осознала что вместе с Сариной, и лейтенантом Робинсоном, находятся в темном и сыром сарае со связанными руками. Тугая веревка впилась в ее сломанную руку. Боль проносилась от самой кисти руки, до плеча. Прислушиваясь к мертвой тишине, она услышала шорох и легкий стон.

– Сарина.

Позвала она шепотом свою подругу.

– Сарина.

Повторила Айрин.

– Я здесь Айрин, я здесь.

Отозвалась Сарина.

На слух своей подруги, Айрин подползла к ней сквозь кромешную тьму сарая, и замерла рядом с ней. Где-то неподалеку лежал лейтенант Робинсон, Айрин поняла это – когда она ощутила что все ее руки и колени испачканы кровью. Он был единственным, кто пострадал сильнее всех, он лежал и мучился от полученной травмы, наверняка он был бы рад и умереть после аварии, но азиатские койоты не желали своим врагам легкой смерти. Пристроившись рядом с Сариной, Айрин спросила.

– Как ты?

– Бывало и получше. А с тобой, с тобой все в порядке?

– Все ничего, только у меня рука сломана, и в голове шумит.

– Прости меня, что подарила тебе такой хреновый подарок на день рождения.

Немного обессиленным голосом сказала Сарина.

– Это была просто безумная поездка, если бы не ты я бы давно подохла здесь.

– Но ведь...

– Я знаю, знаю Сарина что ты хотела сказать, что самое лучшее что здесь может случится с тобой – это смерть. Просто рядом с тобой, весь этот мир и все остальное не такое уж и поганое. Да и умирать совсем не хочется когда ты рядом.

– Спасибо, это первые добрые слова, что я слышу за последний год. Я всегда мечтала что бы у меня была сестра, с которой я могла бы делить и радость и горе, если бы была возможность выбирать себе сестер я бы выбрала тебя.

– Спасибо, а это первые добрые слова за всю мою жизнь, что я слышала.

– Даже не верится, что это наша последняя ночь на этом проклятом острове. Неужели все наконец-то закончится.

– Господи, только бы смерть была легкой.

Взмолилась Айрин.

– Я бы тоже хотела сейчас этого. Помнишь, мы с тобой мечтали открыть собственную художественную галерею?

– Да, жалко что мы больше никогда не сможем показать миру наших картин, я любила рисовать своих друзей, животных, природу.

– Как и я. Раз в несколько месяцев мы бы устраивали выставку наших картин, заинтересованные старички интересовались бы нашими картинами, мы бы заработали кучу денег, и обогнули бы весь мир.

– Я бы еще познакомила тебя с Дэниелом.

– Со своим братом?

– Да, вы бы отлично смотрелись вместе.

Свет от ручного прожектора стал пробиваться сквозь щели стен сарая. И тонкие бледно – фиолетовые лучи, застыли на глазах молодых девочек. Сарина прикрыла глаза тыльной стороной ладони и сказала.

– Смотри как эти лучи наполняют комнату, ты знаешь что это означает?

– Что?

– Это – лучики надежды, это значит что еще не все потеряно, у нас еще осталась надежда на лучшее.

– Возможно ты права.

За дверью сарая послышались шаги, раздался металлический шум поворота ключа в замке, и дверь с чудовищным скрипом распахнулась.

Дыхание у обеих девушек в одночасье замерло.

За порогом оказалось трое надзирателей, торопливыми шагами они зашли в сарай, и грубо схватили беглецов, небрежно выталкивая их на улицу. У Айрин ныла рука, и ей было больно когда ее выволокли из сарая на улицу. Но она всеми силами старалась сдерживать свою боль за несколько минут до своей гибели. Стиснув зубы, она старалась показать бандитам что не боится смерти. Но злой взгляд Пан Хи Мо, вызывал дрожь во всем теле, словно тебя с утра пораньше с теплой постели вытолкали холодной зимой на улицу.

Всех троих поставили на колени, Айрин была напугана, но старалась не показывать своего страха, Сарина с ненавистью смотрела на Пан Хи Мо и его подчиненных, лейтенант Робинсон был почти что мертв, ожидая своей скорой смерти.