Текст книги "Бандероль"

ПРОЛОГ.

На часах 15:00, сегодня суббота. В этот день у нас есть возможность, окунутся с моей сестрой Айрин в прошлое. Нет, это не встреча старых друзей – с которыми мы собираемся провести время за просмотром семейного альбома. Это просмотр документального фильма, он называется «Тайна острова Конгсу». Несколько лет назад Айрин оказалась на этом остров по вине одного из работников реабилитационной клиники, где она проходила лечение. У нас мало с Айрин было веселого по жизни. Нам всегда приходилось бороться со всеми трудностями – что выпадали нам долю. И этот документальный фильм, как раз о том – как оказавшись с самим собой один на один, нужно бороться за себя, даже тогда когда силы покинули тебя. Экран загорается, до начала фильма всего пара минут. Проходит одна реклама, затем другая, и фильм наконец начинается. После вступительных слов, « Этот фильм основан на реальных событиях » на экране с заглавной буквы появляется и название фильма «Тайна острова Конгсу». Мы смотрим на экран, и погружаемся не в самые приятные воспоминания нашей жизни.

ЧАСТЬ 1: ДЭНИЕЛ.

1

Эта история произошла со мной и моей сестрой Айрин четыре года назад. В тот самый день когда произошла эта трагедия, я смотрел по телевизору утренний выпуск новостей, репортер молодой паренек лет двадцати четырех, рассказывал о том – что главарь мафии пасынки Люцифера Тод Бланко сидевший – в той же реабилитационной клинике что и моя сестра Айрин, не выйдет из нее раньше чем через год. Тод был психически больным, и признаки нечеловеческой агрессии наблюдались у него с самого детства – когда еще будучи учеником начальной школы, Тод выбил своему однокласснику все передние зубы – небольшим камнем, что он подобрал во дворе школы. Его одноклассник Эрик Косби, украл у него его любимый игрушечный револьвер, который по своему виду походил на настоящий. Непонятно откуда у маленького Тода было столько агрессии – толи он таким образом выбивался в лидеры, показывая всем свою жестокость, или он был просто прирожденным психопатом.

« Из-за сексуального домогательства до одной из пациенток клиники, решением органов по правам человека было вынесено решение задержать Тода Бланко еще на один год».

Непонятно, толи он и в самом деле был не здоровым человеком, или просто скрывался от кого-то.

Как выяснилось позже, в реабилитационную клинику его привело второе. Тод задолжал лидеру банды азиатских койотов Пан Хи Мо, очень крупную сумму денег. Тод думал что скрылся от него, но Пан Хи Мо нашел его. Но об этом чуть позже.

После заключительных слов об этом психопате, далее последовали новости спорта. Там в очередной раз рассказывали о том, что боксер в среднем весе Льюис Кэмбэл, обладающий тремя чемпионскими титулами, дисквалифицирован на два года из-за отрицательного допинг теста. Мнения экспертов в мире бокса, сходились только в том – что Льюису Кэмбэлу ни место на ринге.

Все эти эксперты напоминали мне взбунтовавшихся баб, которые в одну глотку твердили одно и тоже в истерическом тоне. Я выключил телевизор, и отправился на кухню. Мне хотелось выпить чего-нибудь покрепче, мое настроение было не самым лучшим. И я не понимал чем это было вызвано. Был тот самый день, когда Айрин мою – хрупкую семнадцати летнюю сестру должны были выписать из клиники. Я должен был радоваться этому, но не мог. Все эти два года, я мало спал и мало ел, переживая за Айрин. Она должна была вернуться домой, и мы бы начали с ней новую жизнь. В течении двух лет я настойчиво звонил в клинику, и по несколько раз расспрашивал санитаров, о состоянии здоровья Айрин. Санитары вежливо говорили мне, что с ней все будет в порядке, что на данный момент она идет на поправку, и у меня не должно в этом быть никаких сомнений. По мере возможности я приезжал к Айрин в клинику, что была расположена в штате Миссури города Спринкфилд. Прежде чем войти к ней в палату, я делал глубокий вдох, а затем выдох. И собравшись с духом заходил к Айрин.

Я всегда боялся того, что зайдя к ней в палату я увижу ее залитую кровью. Еще до того как Айрин поместили в эту клинику она не раз пыталась вскрыть себе вены. В первый раз она решила свести счеты с жизнью – после смерти наших родителей. Они работали лесорубами, и однажды в прохладный осенний день они перевозили бревна, на своем служебном грузовике. Я уже плохо помню всю эту историю со слов полицейских и простых очевидцев. Толи отец сидевший за рулем грузовика отвлекся и не справился с управлением, и машина перевернулась, толи навстречу им выехал пьяный водитель, из-за которого и случалась эта страшная трагедия.

Однажды он вез нас с Айрин на пикник, и увлеченно рассказывал одну историю о своих юных годах. Айрин сидела на переднем сидении автомобиля. Мы с ней всегда сорились из-за того кто на этот раз сядет на переднее сидение. Иногда такие споры доходили до слез маленькой Айрин. И однажды нам отец предложил простой способ, как решить все наши споры. На заднем дворе нашего дома несколько лет назад отец соорудил баскетбольное кольцо. Эта баскетбольная площадка была сделана моим отцом, когда он был студентом престижного колледжа, нашего славного штата Кентуки города Лексингтон.

Он был капитаном студенческой команды под названием «Дикие коты». Он был блестящим игроком, и на нем всегда держалась вся команда. Даже дерзкие темнокожие парни, с толстыми губами и курчавыми волосами, от которых за километр несло травкой, после своего поражения, обнимали нашего отца, и называли своим белым братом. Выражая к нему свое ниггерское уважение. Прошу прощение за слово «ниггерское», ни я и не моя сестра, как и наши родители не были расистами. Просто слово ниггер мы употребляли между собой, когда шутили о чернокожих.

Однажды на одном из чемпионатов, мой отец неудачно упал и повредил себе ключицу. И о спорте пришлось забыть. Отец сильно расстроился из-за этого. И вот так, сидя в подвале нашего дома, отец в очередной раз просматривая фотографии своей юности, решил соорудить эту маленькую баскетбольную площадку. Он со своими приятелями из колледжа трудился над ней. Фасадная стенка с одним кольцом идеально подходила для частного дома. Кольцо с сеткой, щит и каркас, все это ребята купили в одном комлекте, в спортивном магазине «У Диксона», который работает и по сей день. Его отец основатель Карл Диксон умер пять лет назад от рака легких. Теперь его дело продолжают его дети и внуки. И так после строительства баскетбольной площадки, отец со своими друзьями собирались каждый вечер на заднем дворе, и играли в баскетбол. После ухода отца из команды, у его друзей тоже не все пошло гладко, команда стала проигрывать, вместо их мудрого и опытного тренера, им поставили спившегося зверодера. Так вся команда и распалась. Теперь баскетбол стал для них обычным хобби – которое они разбавляли литрами пива, и важными мужскими разговорами о сексе, наркотиках, и рок-нн-ролле. (Важные атрибуты далеких 80-х.)

С тех пор когда отец закончил колледж, устроился на работу, а его друзья разъехались кто куда. Некогда светлая, полна позитива мужская пристань, превратилась в призрачную покрывшуюся грязью и пылью площадку.

И так когда у нас был спор, по поводу того кто сядет на переднее сидение, или чей любимый боевик мы будем смотреть сегодня вечером на видеомагнитофоне. Я, Айрин, и папа. Выходили на задний двор и бросали мяч в кольцо, играли до пяти очков. Судьей был папа.

И однажды прежде чем поехать на пикник, мы с сестрой играли до пяти очков в баскетбол. Что бы выяснить кто сегодня из нас поедет на переднем сидении. Я обладавший ростом, нормальным для восьмиклассника. Отлично справлялся с поставленной задачей. А для маленького роста Айрин, и ее хрупких белых рук, игра все никак не спешила налаживаться. Я обыгрывал ее, счет был 4:2. В мою пользу. Айрин начала хныкать, мне стало ее жаль. И я начал поддаваться. В итоге эту игру выиграла она.

После нашего спора мы ехали за город, трасса пролегала через лес. Отец за рулем машины рассказывал нам историю об их чемпионате, который был для него последним в истории колледжа. Повернувшись к сестре, он рассказывал историю. Вдруг Айрин закрыв лицо руками завизжала. Отец посмотрел на дорогу и увидел впереди оленя, но сделать было уже ничего нельзя. Глухой удар, треск лобового стекла, плач маленькой девочки. Вживую это выглядит совсем иначе, и не похоже на то, как это выглядит в блокбастерах с мускулистыми вооруженными до зубов героями.

Айрин получила сотрясение мозга. У моего отца была рассечена бровь, и сломана рука. А мне, сидевшему на заднем сидении повезло больше всех. Небольшая шишка на лбу, и пара ссадин. Нам повезло, что навстречу нам ехала скорая помощь. Она возвращалась из санатория, где одному бритоголовому магнату стало плохо. Закончив свои дела медработники, облегченно вздохнув, возвращались в город. И они никак не ожидали увидеть, эту ужасающую картину: Разбитая машина, окровавленное тело оленя с расплющенной головой, отец державшийся за свою больную руку, вытирая другой рукой кровь стекающую по лицу, и я слезами на глазах держу на руках бессознательную хрупкую девочку. Нас быстро доставили в город, и оказали медицинскую помощь. Спустя три дня Айрин пришла в себя, каждый день и каждую ночь мы доносили до Господа молитвы, что бы он не забирал у нас Айрин, которая была еще совсем малышкой.

После того как ее выписали из больницы, она стала совсем другой. Еще до того как случилась авария, она была озорной любопытной девчонкой, которая любым своим поведение вызывала смех и радость. А теперь она была похожа на ребенка, из леденящих душу молодежных хорроров. Она стала замкнутой, практически не выходила на улицу, она целыми днями сидела в своей комнате и играла в куклы. Однажды проходя мимо ее комнаты, я заглянул в щель приоткрытой двери. И увидел как Айрин играла в странную игру со своими куклами. Я заметил что на шее у одной из кукол была затянута петля, сделанная из обычного шнурка ботинок, а другая кукла ее душила. А все остальные куклы наблюдали за этим, как зрители в театре. Жертва сопротивлялась, плача и моля о пощаде. А убийца не желая ничего слушать душила свою бедную жертву. Все это происходило в окружении всех кукол сестры. После развязки главной кульминации остальные куклы поклонялись убийце, и требовали на бис.

Айрин сидела молча за письменным столом, с головы до ног погруженная в свою игру. На ее бледном лице была маниакальная улыбка. Я отпрыгнул от двери ее комнаты, и ушел в свою. Вся эта игра была настолько ужасной и правдоподобной, что мне стало не по себе. Я читал в одном журнале что это бывает со всеми детьми, что пережили серьезное потрясение. В одночасье я успокоился и решил ничего не рассказывать родителям. И свято верил что это пройдет. Но не проходило, она писала в своем тайном дневнике различные стихотворения, которые были о смерти животных. Там же были ужасающие иллюстрации, я полистал дневник и нашел ту самую картинку, что и стала причиной ее странности. Окровавленная туша оленя под машиной, день аварии когда Айрин чуть не погибла. Вместе с этим дневником я пошел к родителям и показал его, рассказав вдобавок о той самой игре в куклы. Мы обратились за помощью к психиатру, но ничего толкового он нам не сказал. «Обычное пост-травматическое явление». Он прописал какие-то лекарства и вместе со своим чемоданчиком покинул наш дом. Мы думали что это всего лишь игры, и ничего страшного не может и случится. Но результат не заставил себя долго ждать.

В седьмом классе во время перемены Айрин обнаружила что у нее пропал золотой амулет, который ей подарила бабушка на день рождение, это был оберег в форме солнца. Она обыскала всю свою сумку, но нигде не могла его найти. Когда Айрин зашла в кабинет, одна из ее одноклассниц богачка Кейси Диксон,( Внучка того самого Диксона, что был основателем сети спортивных магазинов «У Диксона») в окружении своих подруг держала ее амулет в руке. Должен был начаться урок химии и на столе стояли сосуды с различными химическими растворами. Кейси подошла к столу и демонстративно опустила ее амулет в сосуд – в котором находилась соляная кислота. Амулет растворился мгновенно, как таблетка мультивитамина когда ее опускают в воду. Данный эксперимент вызвал восторг, а Кейси с наглой улыбкой посмотрела на Айрин и добавила. «Ну что Бланж? Теперь ты соответствуешь своему образу и подобию, такие дурные нищебродки вроде тебя не имеют право носить золото». Вызвав дурной смех у своих подруг. Перед химией у них была физкультура, и возможно Кейси вытащила у нее амулет из шкафчика, когда Айрин принимала душ после игры в волейбол. Айрин только лишь посмотрела на Кейси зомбирующим взглядом, и схватив колбу с соляной кислотой плеснула жгучую смесь ей в лицо. В результате этого инцидента Кейси Диксон, ослепла на один глаз. Дальше последовали судебные иски, оскорбления, штраф за причинение вреда здоровью.

Состояние Айрин ухудшилось, ее мучили головные боли, она стала агрессивной, молчаливой.

Мы поняли что нельзя это так оставлять. И собрав немалую сумму денег, по совету друзей наших родителей, мы повезли Айрин в Нью-Йорк, что бы поместить ее одну из лучших клиник этого города. Обследовав Айрин, врач поставил заключение – невроз. Ее поместили в лечебницу, в которой она провела полтора года. После выписки, она снова вернулась в Лексингтон. И жизнь моей сестры начала постепенно налаживаться.

Она обучалась на дому, вечерами выходила гулять на улицу. Сумела даже найти себе подруг. Но все равно временами она погружалась в себя, и не желала никого видеть.

После того злосчастного дня, когда разбились наши родители. Все и началось.

Спустя несколько дней после похорон, Айрин заперлась в ванной и долго не открывала. Прислонившись ухом к двери, я слышал как бежит вода. Обычно когда сестра принимала ванну, она набирала ее до нужной кондиции, и не открывала больше кран. Я звал ее, но она не реагировала на меня. Я опустил глаза на пол, и увидел как из под порога ванной комнаты, вытекает вода в перемешку с кровью. С ужасом в своих глазах я забежал в подвал дома, и принялся искать инструменты, все что попалось мне под руку я схватил с собой, при помощи монтировки, и молотка я начал ломать дверные петли.

Я подоспел вовремя, в больнице сделали переливание крови, доктор сказал что она будет жить.

В то время я перебивался различными заработками, с утра работая на парковке, днем барменом в одном из дерьмовых пабов города, а по ночам сторожем в продуктовом магазине.

Работая сторожем только по ночам – я ощущал настоящую свободу. Вставая по утрам, я ждал когда наступит ночь. В этот отрезок времени я занимался чем угодно: Слушал музыку, учился жонглировать овощами и фруктами, читал учебное пособие по экономике и ценам ( В то время я заочно обучался в университете на кафедре финансовых рынков и банковского дела), пытался даже сочинять стихи, но из-за того дерьма что я пережил в жизни, они получались просто ужасными. Половину заработанного я переводил на счет реабилитационной клиники штата Миссури города Спринкфилд , где и содержалась Айрин. Эта клиника судя по отзывам была хорошей, пусть даже и дорогой. Я принял решение поместить ее в эту клинику, потому что хотел что бы она скорее пошла на поправку, так же я принял такое решение потому что всерьез опасался за нее, вкалывая целыми днями и ночами в разных местах, я боялся по возвращению домой – обнаружить ее повешенной или как в прошлый раз лежащей в ванне до краев наполненной кровью. Так когда теперь Айрин находилась в клинике я был спокоен, что под присмотром врачей с ней ничего не случится.

Но однажды ночью, когда был ливень и над миром гремел гром, исполосовывая небо молниями. Мне позвонили из клиники, и сказали что Айрин снова порезала себе вены, воспользовавшись стеклом битого стакана.

Утром я примчался в Миссури, Айрин была без сознания, но врач убедил меня в том что ничего ей не угрожает. Я настоял на том – что бы Айрин пила чай, из пластмассовой кружки, и что бы в руках у нее никогда не было ничего того – чем можно порезать вены.

Шло время, Айрин пошла на поправку, она стала открытой для общения, увлеклась рисованием, рисуя пейзажи и портреты своих друзей – с которыми она подружилась в клинике.

В последний раз когда я был у нее в гостях, лечащий врач Айрин сказал мне что через пару месяцев ее уже выпишут. После выписки Айрин, я планировал оставить этот чертов Лексингтон навсегда, и уехать вместе с ней в Майами, что бы наконец насладится настоящей жизнью. Мы как никто другие заслуживали этого счастья.

28 августа 2005 года. Это была та самая дата, когда я должен был забрать Айрин из клиники. Я снял c себя домашнюю одежду и подошел к зеркалу. Я выглядел очень ужасно: тонкая кожа обтягивала мои кости. Шутки ради я втянул живот вместе с щеками, и расставил руки в стороны изображая распятие.

Моя несчастная Айрин, пережившая такой кошмар, выглядела в тысячу раз лучше меня, от этих мыслей я улыбнулся своему отражению и продолжил собираться.

Рано утром всегда царит безмолвие – улицы пустынны, каждое окно зажигается одно за другим, город постепенно приходит в движение. Всю свою жизнь я любил наблюдать за рождением дня. Когда солнце пробиваясь сквозь горизонт, вдруг разом освещает всю землю, свет он словно бегун что преодолевая множество километров бежит от одной точки до другой. Его цель осветить всю землю, каждое освещение земли, это каждая победа.

Люди просыпаются и начинается новый день.

Я ехал на своей старенькой Хонде в приподнятом настроение. Лучи проснувшегося солнца били мне в глаза, сквозь лобовое стекло моей машины. Включив радио я долго не мог найти нужную волну. Сквозь действующее на нервы шипение радиоприемника, я отчаянно пытался найти музыку, но вместо нее мне слышались обрывки различных реклам о поддержании потенции, и смешливые лозунги строительных компаний, обещающих построить комфортное жилье по низкой цене.

Вырубив приемник, я забыл о музыке и продолжил свой путь. Была суббота, и этот день как и последующие другие, я целиком планировал посвятить их Айрин.

Когда я наконец приехал в Спринфилд, то я осознал что это второй по настоящему счастливый день по приезду сюда. Первый день был, когда я узнал что Айрин скоро выпишут, и этот день, когда я заберу ее из клиники и мы начнем все сначала.

Реабилитационный центр всегда поддерживал чистоту, как будто ожидал приезда важной комиcсии. Которая будет ходить по кабинетам и палатам, придираясь к каждому пятну и пылинки, вызывая гнев у обычных работников.

Отовсюду веяло запахом лекарств, который вдохнув один раз, позабыть уже невозможно. Этот запах не может быть забыт только работниками центра и пациентами, у которых уже выработался иммунитет к этому мерзопакостному запаху, и лишь для обычных посетителей что приходят сюда навестить своих друзей или родственников, вдыхая этот запах чувствуют что открыли его для себя впервые.

В коридоре я встретил лечащего врача Айрин, профессора Бенджамина Квинси. Этот располневший темнокожий мужчина в белом халате, носивший огромные очки как у студента математического факультета, был встревожен, как мне показалось на первый взгляд. У белых людей, которых накрыл признак паники краснеют щеки и уши. А на темном лице афро-американца, этого было не увидеть.

Он пожал мне руку и немного дрожащим голосом сказал.

– Дэнниел, я просто не понимаю что это за чертовщина.

Не понимая что он имеет ввиду. Я с фальшивой улыбкой спросил у него.

– О какой чертовщине вы говорите доктор Квинси?

– Айрин….Айрин.

Через секунду мое сердце застучало как у кролика, дыхание улучшилось, а лоб стал медленно покрываться потом. Не слыша самого себя я спросил.

– Что с Айрин?

– Она…она пропала.

2.

В реабилитационном центре творился настоящий хаос. Никто не видел куда ушла Айрин. Осмотрели все темные места клиники – подвал, крышу, набитые различным хламом каморки, но все было безрезультатно. Охранники работающие в этом центре тоже ничего не видели. Они работали десяток лет, и им всегда казалось что мимо них не проскочит даже маленькая мышка, но то что произошло казалось просто нереальным. Айрин как будто растворилась в воздухе не оставив после себя никаких следов. Ей было разрешено перемещаться по всему центру, и даже выходить во двор клиники, но и даже там ее никто не видел.

Я пытался успокоить себя, выбрасывая глупые мысли из своей головы и до последнего надеялся что моя сестра вот-вот появится.

Ее пропажу обнаружили рано утром, как раз в то время когда я был в двадцати пяти милях от Кентуки. Созывая всех на завтрак, медсестра азиатской национальности Наоми Шихара, не обнаружила Айрин в палате. Она подумала что Айрин уже в столовой, но когда все там собрались, среди сотни не выспавшихся пациентов Айрин не было видно. Ее можно было узнать не то что из сотни, а даже из тысячи. Юная девушка среднего роста, с грустными выразительными глазами, худощавого телосложения, и прической каре черного цвета.

Наоми сказала дежурному санитару по столовой, что одной из пациенток не хватает. Тот ответил что сейчас не время для паники, что возможно Айрин сейчас подойдет. Но она не появилась.

Я изо всех сил старался быть вежливым с персоналом центра, но буйные эмоции рвались из моей груди, подобно заключенным что пытались выломать дверь и выбежать наружу.

– Вы что-то от меня скрываете, я уверен в этом, с Айрин произошло что-то ужасное, а вы боитесь мне все рассказать и поэтому разыгрываете весь этот спектакль.

Не узнавая себя из-за безумия орал я во всю глотку.

Доктор Квинси понимая мое состоянии, всячески пытался успокоить меня.

– Дэниел, возьми себя в руки, я просто не знаю что и сказать.

Он отвел меня к себе в кабинет, и налил мне пол стакана коньяка, который я выпил залпом, не желая успокоится ни на секунду.

– Доктор Квинси, мы посмотрели все записи с камер видеонаблюдения, но нигде не обнаружили Айрин.

С тревожным видом ворвался в кабинет охранник и доложил обстановку.

На секунду мне показалось, что это просто какой-то розыгрыш – охранник так фальшиво докладывал обстановку, что мне в одночасье хотелось его схватить и выкинуть из окна это долбанной клиники.

Я погрузился в свои мысли, а охранник сел за стол рядом с доктором Квинси, и что-то ему объяснял, тыкая карандашом на план эвакуации клиники.

В ушах поднялся странный гул, из-за которого я не слышал голосов – охранника и доктора. Мне стало душно, голова внезапно закружилась, у меня сложилось ощущение – будто я лечу на самолете в первый раз в своей жизни. Первое время я тяжело переносил перелеты, и подобные симптомы что были у меня на данный момент, просто идеально подходили под неудачный перелет.

Дальше последовали неразборчивые словосочетания, картинка стоявшая перед глазами расплылась, как будто всю комнату залило водой, и я старался в мутной среде обитания разглядеть каждый предмет находившийся в комнате. Я отключился на пару секунд, но почувствовав резкий запах нашатырного спирта мгновенно пришел в себя.

Доктор Квинси привел меня в чувство, и после парочки легких вопросов что я ответил, Квинси продолжил.

– Возможно Айрин, прошла по коридору второго этажа где камера видеонаблюдения была в нерабочем состоянии, там же мы обнаружили что окно было открыто, и вероятнее всего Айрин вылезла в него и спустилась по фасадной дымовой трубе.

Я в недоумении перекосил лицо и спросил.

– Что?... Что за бредовая идея? Зачем Айрин сбегать за ночь до выписки?

– Понимаешь ли Дэниел, я должен задать тебе один вопрос.

– Да я слушаю.

– Айрин не подвергалась насилию?

– Насилию? Ну вроде бы нет, когда-то у нее был друг, и они хорошо с ним ладили, однажды она и познакомила меня с ним, он мне показался ответственным внушающий доверие парнем. Но потом между ними что-то произошло и она перестала с ним общаться, я пытался выяснить в чем дело, но кроме грубости со стороны Айрин мне ничего не удалось выяснить. Но я не думаю что ее друг, мог причинить ей боль. Почему вы мне задали этот вопрос?

– Ты слышал о главе мафии «Пасынки Люцифера», Тоде Бланко?

– Это тот самый что был задержан в клинике еще на целый год, из-за сексуального домогательства до одной из пациенток ?

– Да, жертвой домогательства была твоя сестра.

– Что? Этот выродок Люцефера лапал мою сестру, а вы продолжаете его держать в этих стерильных хоромах?

– Нет сегодня утром, его перевели в другую клинику.

– Как это перевели? В утреннем выпуске новостей о его переводе в другую клинику не было сказано и слова.

– Мы обязаны хранить тайны нашей клиники, в особенности ужасные тайны нашей клиники. Возможно приставания Тода навеяли на нее ужасные воспоминания, у нее началась паника и она сбежала из клиники. За все это время что она провела здесь – она открылась людям, научилась им доверять, она не ожидала ничего плохого, и этот эпизод сыграл с ней злую шутку.

– Куда его перевели?

– К сожалению Дэниел, я не могу тебе этого сказать, эта информация для служебного пользования.

– Твою мать…

После этих двух слов, ничего мне в голову больше не пришло.

– Не беспокойся Дэниел, поисками твоей сестры уже занялась полиция, ты устал с дороги, ты перенес стресс, тебе нужно отдохнуть и собраться с мыслями. Если ты хочешь то можешь отдохнуть в палате своей сестры.

Мне ужасно хотелось отдыха, просто рухнуть на кровать и вдыхая терпкий запах духов Айрин затеряться в мире контрастных снов. Но я ответил.

– Спасибо, но я еще пока не болен что бы занимать палату вашей пятизвездочной клиники.

Я поехал в мотель в подавленном состоянии. Временами я так сильно давил на педаль, что и не боялся попасть в автокатастрофу. Айрин была единственной ценностью, ради которой я жил, а теперь она просто растворилась в воздухе аптечных медикаментов, не оставив никаких подсказок которые помогли бы найти ее.

По приезду в мотель я рухнул на кровать, и долго рассматривал отшлифованный белый потолок, не реагируя на стуки персонала мотеля предлагающего различные услуги, что бы сделать вечер клиента чуточку приятней. В конце концов я оторвал свой взгляд от потолка, потому что по правде говоря, меня начинало тошнить от белого цвета. Белые халаты, стены реабилитационного центра, все это стояло перед глазами когда я молча пялился в потолок.

Открыв мини-бар, не меньше чем через час я опустошил его наполовину. Не из-за того что сегодня я пережил кошмар, а из-за того что весь главный кошмар, мне еще только предстояло пережить.

3.

Я проснулся в 8:00 из-за сильной головной боли, я не помнил как я разделся и расстелил постель. Я лежал в одних трусах прижимая к себе скомканное одеяло. Из-за мокрой от пота постели, я мгновенно поднялся и пошел в душ, мне было мерзко лежать в ней. Приведя себя в порядок, я заказал себе в номер завтрак, после распития спиртных напитков прошлой ночью, я еще пока не был готов к тому – что бы спуститься в зал и показаться на людях с опухшим лицом и запахом перегара изо рта.

Я заказал себе в номер блины с медом и кофе со сливками. Весь вчерашний день кроме приличной дозы алкоголя, я не принял ничего существенного из еды.

После завтрака я не знал что мне делать дальше. Я просто не мог сидеть у себя в номере сложа руки, доверяя поиски моей сестры полиции.

Я вышел из мотеля и направился к летнему кафе оснащенного зонтами и столиками. Привкус перегара вызывал во мне жажду, и мне хотелось просто избавится от нее.

Сидя за столом и потягивая прохладную колу с огромными кусками льда через трубочку. Я заметил азиата среднего роста с полным подносом неизвестной мне пищи. Он подошел ко мне, и вежливо спросил, в духе своей азиатской воспитанности.

– У вас не занято сэр?

– Нет, можете присаживаться я скоро уже уйду.

– Благодарю.

Сказал азиатский мужчина и сел за мой стол.

На его подносе была странная еда, которую я видел в первый раз – какие-то куски покрытые омерзительной слизью, черная лапша похожая на червей, (хотя может это и были черви) слипшиеся фасоль издававшая запах туалетных отходов. Глядя как этот Джеки Чан ест эту дрянь с огромным аппетитом. К моему горлу подошла тошнота, китаеза заметив это, с улыбкой добавил, проглотив куски национальной кухни.

– Вы иностранцы все воротите нос от нашей кухни, я согласен с тем что на первый взгляд она выглядит омерзительно, но это очень вкусно и полезно, хотите попробовать?

– О нет, я еще пока не готов к таким экспериментам.

Ответил я.

– В первые в этом городе?

Спросил я у китайца. Незнакомец мне показался веселым, поэтому я решил немного пообщаться с ним, на душе у меня было тоскливо, и я решил задержаться еще ненадолго.

– Спринкфилд это мой родной дом, мы переехали сюда с родителями когда мне было всего шесть. А ты откуда?

– Кентуки, Лексингтон .

– А что тебя занесло сюда?

– Обычные неприятности в семье.

Ответил я, не желая открываться незнакомому человеку зная – что незнакомец на рассказанную проблему скажет вроде «Все будет нормально».

– Семья это святое, некоторые семейные неприятности делают нас сильнее, когда нам на первый взгляд кажется что после сильного удара судьбы нам уже не оправится.

– Что ты имеешь ввиду?

– Моя сестра.

– Что?

– Когда мне было девятнадцать лет, похитили мою младшую сестру, а когда ее нашли она была уже мертвой. Я не находил себе места, сильная ярость поселилась внутри меня. Я бросался на всех окружающих меня людей даже на тех кто старался меня поддержать. Но проснувшись однажды утром, я решил направить всю свою злость и ненависть к преступному миру. После службы в армии морской пехоты США, я поступил в академию ЦРУ, чтобы кромсать на куски тех – кто похищает и убивает ни в чем не повинных детей.

После рассказанной истории я впал в ступор, не зная что и cказать. С лица незнакомца пропала лучезарная улыбка, он стал мрачным и выглядел как глава смертоносной китайской мафии.

– А убийцу нашли?

– Я его нашел, я всадил в него всю обойму сделав из того ублюдка решето. Он был любителем детской порно-индустрии, любил размахивать своим членом перед детскими заплаканными лицами. Когда мы с ним встретились, он распрощался со своим вялым другом в первую очередь.

Собравшись с силами я хотел рассказать ему о своей пропавшей сестре. Но опустошив свою тарелку китаец сказал мне.

– Рад был пообщаться, меня кстати зовут Чанг Суй.

Незнакомец наконец назвал свое имя, и протянул мне руку.

– Дэниел Бланж, очень приятно.

– Я часто бываю в этих окрестностях, особенно в этом кафе, я живу за этой гостиницей, на Дэлориан-стрит, если нужна будет компания на моей улице меня все знают, ты можешь найти меня без проблем.