Текст книги "Ассимиляция (СИ)"

Автор книги: Артемий Джоча

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Ларсен, внимательно слушавший Даймона, вдруг неожиданно заметил, что кожа лица борга порозовела, ужасные пятна исчезли, часть механических узлов, торчавших по бокам лысого черепа, испарилась, а глаза из блеклых студенистых бельм превратились в обычные карие. Ларсен вздрогнул, когда, агрегат, обрамлявший левую глазницу борга, отошел от лица, сложился на шарнире и скрылся за затылком Даймона, окончательно превратив его лицо в обычное человеческое. Поверхность до последнего момента гладкой кожи черепа борга засеребрилась короткими волосами. Ларсен в изумлении открыл рот, и развеселившийся его видом Даймон закончил свое повествование словами:

– Я умирал когда-то, как и ваш капитан. Борги из сворма Отверженных нашли меня и... ассимилировали. Да, поначалу я хотел умереть. Это было ужасно, – Даймон стиснул в кулак оправленную в сталь ладонь, а на его лице отразилась болью та давняя память. – Но все оказалось не так, как я думал. Мне предложили выбор – восстановление тела и свободу или... безграничные возможности черпать новые знания, путешествовать по просторам космоса, шанс побывать во множестве миров, увидеть много неизведанного и, наконец, испытать себя в качестве представителя любой другой расы. Это, – Даймон провел рукой по своему экзоскелету, – наиболее естественная форма сосуществования кибер-симбионата и носителя, но я могу избавиться и от этого. Важнее было в самом начале нашей встречи поднять ваш порог недоверия и неприятия до максимума, чтобы затем, снижая его, завоевать ваше доверие. Так честнее, чем пытаться скрыть свое истинное лицо...

– Так Ли была...? – промямлил, догадываясь, Ларсен.

– О нет, она не принадлежала к нашему сворму. Ее создали Воины. Но у них что-то пошло не так. И нас интересует, что же произошло с ней и с вашим капитаном. В конце концов, может оказаться, что Воины поколебались в своих постулатах и решили пойти по сходному с нашим пути.

– Вы хотите отыскать Ли и... капитана Харриса, – Ласен погрустнел. – Увы, я ничем не могу вам помочь, даже если бы и захотел.

– Я предлагаю вам отправиться на поиски капитана и девушки вместе с нами.

– С вами? На чем? "Необэ" уничтожен, а от меня вряд ли будет какой-то толк.

– Вы нужны нам, чтобы наладить контакт с капитаном. Чтобы он согласился принять нашу помощь.

– Но как мы сможем его найти?

– О, обнаружить, куда упрятали Ли и капитана Харриса, для нас не будет столь уж сложной задачей. В некотором роде, все мы теперь так или иначе связаны друг с другом, – Даймон подмигнул Ларсену. – А корабль... Думаю, Пространственная Инсталляция подойдет для целей путешествия как нельзя лучше.

– Пространственная Инсталляция?

– Куб. Он знаком вам под этим термином, – на лице Ларсена отразились прежние страхи и сомнения. Даймон поспешил успокоить старпома: – Не волнуйтесь, ваше пребывание на борту нашего звездолета ничем не будет отличаться от обычного путешествия на обычном земном корабле. Если же вы все же пожелаете расширить свой кругозор, мы с радостью предоставим вам такую возможность. А теперь отдыхайте и набирайтесь сил. Хорошенько обдумайте мое предложение и посоветуйтесь с вашей помощницей.

Борг встал, расправил накидку, накинул ее себе на плечи и надвинул на светловолосую голову глубокий капюшон, тем самым скрыв свой необычный экзоскелет и узел механизмов, притаившийся за ухом.

– Выздоравливайте, Ларсен, – махнул он на прощание рукой и стремительно вышел. Ларсен прислушался к себе в поисках того первоначального страха, что он испытал вначале встречи, но не обнаружил его и с удивление понял, что Даймон почему-то ему даже нравится. Старпом представил себя общающимся напрямую с сотнями или даже тысячами разумов, замечтался, его дыхание выровнялось, лицо разгладилось, и он уснул глубоким сном. Ему снился сон о далеком мире, где они все вместе с капитаном Харрисом, Ли, Лоуренсом и Инди идут по бескрайнему полю подсолнухов, и каждый из этих огромных цветков приветливо поворачивает к ним свое странное многоглазое лицо.

ЧАСТЬ 4. ДАВЛЕНИЕ СО ВСЕХ СТОРОН.

Одинокая звезда – порождение насилия, которое мгновение назад он совершил над реальностью вселенной, угасла. Сейчас его обволакивала первозданная тьма, скрывшая в своем абсолютном ничто всю существующую материю и со знаком плюс и со знаком минус. Он ждал большого взрыва, момента, когда это ничто распадется на анти и прото, породив всю вселенную вновь и как частичку прочего сущего – его самого, но уже в другом, нужном ему месте.

Но взрыва не произошло. В означенный момент чернильный мрак прорезали тончайшие скальпели размазанных в световые нити звезд, которые за короткое время претерпели все стадии своего существования, на миг застыли на пороге рождения сверхновых и, передумав взрываться, рассыпались вокруг колышущимся отражением в неспокойной глади потревоженного пространства. Частицы его тела, материализуясь из тьмы, будто камни, падающие в черное озеро, колыхали эту гладь, смешивая звезды в новые, доселе невиданные созвездия. Лишь одна звезда была неподвижна, словно пришпиленная магической булавкой к незыблемой тверди, скрывающейся под неспокойной материей космоса.

Он прощупал незримыми пальцами сканеров и обозрел глазами-визорами пространство вокруг этой звезды в поисках маленького лохматого шара планеты. На таком расстоянии газовый гигант вряд ли будет выглядеть крупнее горошины. Обнаружив планету, он, как в старь паромщик, с усилием выбирающий трос, уцепился за невидимые тенета гравитации, и начал не торопясь продвигаться вглубь солнечной системы.

Внутренним взором он пожелал отыскать нечто, бережно хранимое в самых потаенных глубинах его огромного существа. Эфемерные пленки полей, делящие его тело на отсеки, и сложные механизмы, эти отсеки заполняющие, сменялись в его сознании серией статичных образов. Вот перед ним хрупкие человеческие существа. Он вглядывается в их лица призраком взгляда. Не он, не он... Дальше, дальше... Странно чувствовать себя бесплотным духом, ищущим собственное тело. Лица, лица, лица... Череда лиц. Вот и искомое. Тело закреплено вертикально, голова прижата затылком к сверкающему диску, через который – он точно знает – душа может покинуть тесное вместилище и слиться с непостижимым разумом корабля. На человеческом лице слишком серьезное выражение. Он попробовал улыбнуться, и спящий послушно растянул свои губы в улыбке.

Необычное чувство раздвоенности внезапно нарушилось. Его сознание стало съеживаться, стремительно покидая обширные пределы искусственного разума. Секунда и он открыл глаза – теперь уже влажные и живые. Перед ним колыхался клубок стальных змей. Фиксаторы ложа отпустили его, и змеи осторожно обвились вокруг его рук, торса и ног. Бережно передавая друг другу, они понесли его сквозь пространства огромных отсеков. Достигнув наполненной бледно-голубым светом шахты, исчезающей призрачной рапирой в глубине корабля, змеи уложили его в сотканную из золотистых нитей световую колыбель. Сквозь полупрозрачную оболочку он смутно угадывал стремительно проносящиеся перекрытия, отсеки и черные окна в открытый космос. Так же, как отсутствие чувства ускорения не предупредило его о начале путешествия, так и мгновенная остановка явилась для него полной неожиданностью.

Механические змеи на другом конце необычной транспортной линии подхватили его и увлекли к ячеистому сфероиду, внутри которого, как в старинной лампе, подрагивал теплый огонек. Он догадывался, что оказался в огромном вместилище, границы которого простираются слишком далеко, чтобы их мог коснуться слабый свет, исходящий от парящей в бархатной темноте сферы. На фоне этого единственного ориентира он заметил несколько темных человеческих фигурок. Одна из них замахала ему рукой, и он не смог удержаться от ответного приветствия. Экзоскелет, в который он был облачен, услужливо вырастил у подбородка усик коммуникатора, а по шее, щекоча, ужом прополз росток наушника, деликатно шепнувший в ухо голосом Инди:

– Иво, как твои ощущения? Переход в подпространстве – это что-то!

– Да, Инди, это уж точно... – Ларсен вспомнил недавнее обладание мощью межзвездного корабля и испытал сожаление от скоротечности подобного опыта. Инди была облачена в точно такой же эксзоскелет, как и он сам, и Ларсен, подмигнув девушке, заметил: – Неплохой костюмчик!

– Как я посмотрю, на тебе точно такой же! – шутливо парировала девушка, но тут же сделалась серьезной. – Ты готов к переброске?

– Да... Харриса и Ли обнаружили? Где они?

– Точно определить нельзя, – Инди испытующе посмотрела на Ларсена. И хотя они обсуждали весь план уже сотню раз, подвергая сомнениям каждую мелочь, девушка все же спросила: – Ты уверен, что сможешь справиться один? Следующее окно в атмосфере планеты будет через тридцать шесть часов. Мы можем подождать и подготовиться получше.

Ларсен покачал головой:

– Это ничего не изменит, а за это время нас могут засечь, – он улыбнулся и оптимистично заметил: – В любом случае меня не уничтожат там сразу, если схватят. Я ведь еще пока человек!

Инди смиренно кивнула, хотя на ее лице по-прежнему оставалась тень тревоги и сомнений. Даймон, все это время молча слушавший их диалог, негромко скомандовал:

– Пора! До закрытия окна остается несколько минут...

Ларсен медленно вплыл внутрь шара через одну из светящихся прорех. Уже внутри он согнулся в позе эмбриона, обхватив руками подогнутые к самому подбородку ноги. На краткий миг его фигура запечатлелась темным силуэтом на фоне внутреннего света, а в следующую секунду взорвалась облаком золотых пылинок. Закрученные невидимым вихрем, пылинки сломали первоначальный контур тела и образовали продолговатый смерч, который в свою очередь вытянулся в толстый светящийся жгут, затем в тончайшую ослепительно сверкающую струну и, наконец, исчез без следа, чтобы нематериальной нитью протянуться вглубь плотной атмосферы все еще далекой планеты.

В системе Гиперион не было ни одной планеты М-класса, а лишь огромный мохнатый шар газового гиганта, сама атмосфера которого была подобна огромному океану. Поначалу адмирал Фокс ворчал по причине того, что его, боевого командира, заставляют сопровождать группу высоколобых до всеми заброшенной исследовательской станции в этой Богом забытой системе. Станция, плывущая в толще атмосферы планеты, уже в течение нескольких десятков лет не использовалась землянами. Для чего изначально она была здесь оставлена и какие функции исполняла – точно никто не знал. Да адмирал и не желал знакомиться с этими материалами. Все разговоры о важности работ Артадо мало утешали Фокса. Ему было непонятно, зачем проводить исследования в такой глуши в отрыве от всемогущих научных центров. Он догадывался, что во внешне монолитных правящих кругах Федерации существовали соперничающие фракции, утаивающие друг от друга информацию и борющиеся за право превалировать во влиянии на огромное межзвездное образование, но все это было смутно и неконкретно.

Вокруг расстилался совершенно пустынный космос. Пустынный в том смысле, что даже торговые маршруты находились слишком далеко от этого места, чтобы развлечь адмирала и его людей хотя бы эхом живых сигналов, доказывающих, что галактика населена, что в ней кроме них самих есть кто-то еще. Ничего... Скука и ощущение бестолково растраченного времени.

Пальцы адмирала застыли над клавиатурой. Фокс уже не в силах был занести в личный журнал еще одну пресную запись о бесславно проведенных корабельных сутках. Ну что можно отметить? Ручеек событий, которые стоило бы описать, очень быстро иссяк с того самого момента, как они прибыли в систему. Изнывая от безделья, адмирал стал потакать своей странной прихоти фиксировать в своем дневнике всякую глупость, достойную разве что отметки в бланк-листе вахтенного. Драка младших офицеров на одном из эсминцев или легкое отравление из-за неисправности пищевого репликатора – вот и все мало-мальски значимые события, приобретшие во всеобщей сонной бездеятельности преувеличенную значимость и возбудившие нездоровое внимание.

От необходимости сочинять очередную глупость адмирала избавил вызов по интеркому. Капитан флагмана просил его подняться на мостик. Из краткого доклада капитана следовало, что сенсоры засекли странный энергетический всплеск в районе внешнего астероидного поля, кольцом охватывающего планету-гиганта. В душе у адмирала все затрепетало в предвкушении чего-то необычного, и он, несмотря на свой возраст, с несвойственной ему торопливостью направился на командную палубу. Лишь появившись из лифта возле рубки, он сбавил свой мальчишеский темп, напустил строгий вид и вошел в хрустальную обитель.

Рубка флагмана и вправду походила на хрустальную полусферу благодаря множеству экранов, занимавших почти всю площадь ее вогнутых стен. Адмирал занял свое место, возвышающееся над обширным пространством мостика, и капитан крейсера поспешил ввести его в курс дела:

– Вахтенный офицер отметил всплеск вот в этом секторе, – капитан мановением руки будто отодвинул звездное скопление на центральном экране, и то съежилось, дав место другой картине с краем светила в углу и бархатистой лентой участка астероидного кольца в центре.

– И что же это? – в нетерпении спросил Фокс.

– Импульс был слишком кратковременным. Мы не смогли его детально исследовать. Как говорится, ухватили лишь самый хвост. – посетовал капитан.

– Что особенного в этом сигнале? – адмирал нахмурился, чувствуя, что его зря обнадежили.

– Если бы меня спросили, на что он более всего похож, я бы осмелился утверждать, что он похож на направленную передачу транспортера.

– Что?

– Я совсем не утверждаю это, сэр... Конечно, не та частота и модуляция, но мы все же решили экстраполировать вектор сигнала, – капитан подал знак кому-то из офицеров внизу, и изображение на экране вновь сменилось, теперь показывая пенящуюся атмосферу рыжей планеты. – Так вот, на момент времени фиксации сигнала в месте расчетной проекции луча проходила исследовательская станция.

– Вы подозреваете, что кто-то умудрился вычислить местоположение станции и осуществить направленную переброску через транспортер? Вы связались с Артадо?

– Сэр, они... – капитан замялся.

Почувствовав неладное, адмирал в нетерпении рявкнул:

– Ну, что там у вас!

– Артадо предупредил, что связи не будет некоторое время из-за начавшегося цикла солнечной активности и сопутствующих ему возмущений в атмосфере планеты, – капитан силился изо всех сил оправдаться. – Такое случалось и раньше. Разве что на этот раз несколько дольше...

Лицо адмирала налилось кровью.

– Значит, они до сих пор молчат?

Адмирал, не дожидаясь ответа, в негодовании развернулся к побледневшему, как полотно, капитану:

– Свяжитесь с майором Н'Че. Пускай берет своих людей и срочно отправляется на станцию. Если транспортер блокирован, пускай десантируются при помощи челноков. – Адмирал, наконец-то почувствовав себя в родной стихии, не переводя духа, продолжил выдавать распоряжения. – Блокируйте ближнюю зону вокруг планеты! Вышлите к месту предполагаемого источника сигнала разведчиков! Приведите флот в полную боевую готовность!

Сонная стая космических кораблей, плывущих в пространстве, ожила вспышками двигателей, задвигалась маневрами тяжелых крейсеров, расцветилась искрами удаляющихся в темноту космоса легких эсминцев. Наконец взбудораженный рой обронил маленькое зернышко челнока, который, едва сверкнув двигателями в идеальной чистоте космоса, скрылся в плотной шубе планетарной атмосферы.

Станция встретила десантников подозрительной тишиной. В причальном доке их никто не встречал. Попытка задействовать внутреннюю коммуникационную сеть ни к чему не привела. Могло показаться, что все на станции просто обесточено, если бы не работоспособность оборудования дока и равнодушный свет осветительных панелей. Шаги в пустоте дока порождали гулкое эхо. Чувство необъяснимой тревоги холодными пальцами стало проникать за непроницаемые покровы боевых костюмов людей. Все хранили молчание. Майор отдавал указания своим подчиненным отработанными жестами, и десантники отвечали ему точно так же. Никто не решался нарушить гнетущую тишину. Почему-то казалось, что едва они произнесут даже шепотом хоть одно слово, то на этот сигнал из совершенно пустых и хорошо освещенных углов огромного отсека на них ринутся невидимые до сих пор чудовища.

Портал выхода из причального дока послушно раскрыл створки, выпуская десантников на транспортную палубу. Все так же безмолвно Н'Че разделил отряд на две группы. Троих отправил в сторону отсека транспортера, а вместе с оставшимися направился к центральной лифтовой шахте, откуда можно было подняться на исследовательские и жилые палубы. До сих пор им никто не встретился. Уже у самой лифтовой площадки майора по мобильному коммуникатору вызвал старший группы, посланной к транспортеру:

– Никого, сэр. Пусто... Хотя постойте...

Майор замер, ожидая разъяснений, но, как оказалось, собеседник на том конце нематериальной ниточки связи не спешил продолжить. Молчание затягивалось и доселе неощутимый шепот помех и биение несущей волны явственно проступили на фоне напряженной тишины. Наконец в наушнике вновь послышался приглушенный голос старшего группы:

– Мы видели кого-то, сэр. Похоже, он направился в вашу сторону. Перекройте боковые ответвления в коридоре и ждите его. Мы идем следом...

Едва Н'Че и оставшиеся с ним десантники успели затаиться, как до их слуха донесся звук острожных шагов. Из-за изгиба коридора показался какой-то человек. Он остановился и стал быстро озираться по сторонам, как будто не знал точно, куда ему следует идти. Н'Че, осторожно выглянувший из ниши, узнал в одежде незнакомца комбинезон служащего из группы Артадо. Майор попытался рассмотреть лицо человека, но тот уже скрылся в боковом ответвлении коридора. Тут же, пятясь, он вышел обратно. Следом показался один из десантников. Человек отшатнулся, по инерции ударился телом о стену коридора, оттолкнулся от нее рукой и побежал прямиком туда, где прятался майор. В тот момент, когда незнакомец пробегал мимо, Н'Че бросился ему в ноги. Человек запнулся и грохнулся на пол. Он попытался высвободить свои ноги из крепкой хватки Н'Че, а заодно и хорошенько лягнуть майора, но живой капкан держал незнакомца намертво.

Подоспевшие десантники навалились на человека, который за все время не проронил ни единого звука, а лишь пыхтел и скрежетал зубами, пытаясь высвободиться. Военным удалось перевернуть его на спину и прижать к полу, крепко удерживая его руки и ноги. Майор поднялся с пола и вместе с запыхавшимися десантниками стал рассматривать пленника. Что-то смутно знакомое было в этом человеке и на язык майору уже просилось обрамленное невыдержанным восклицанием имя, но его опередил один из десантников:

– Да ведь это же старпом с "Необэ"! Но как..!?

Ларсен дернулся. Поняв тщетность своих попыток высвободиться, он расслабился и мрачно спросил:

– Откуда вам известно, кто я?

– Сначала объясните, как вы оказались здесь и откуда у вас это... – майор указал на нашивку на груди комбинезона Ларсена. Бывший старпом "Необэ" откинул голову назад, всем своим видом показывая, что не намерен более раскрывать рта. Майор хмыкнул и, о чем-то догадываясь, предположил: – Вы здесь из-за Харриса, ведь так?

– Где он? – пленник резко поднял голову, его глаза заблестели.

– Он здесь. Должен быть здесь, так как я лично доставил его сюда с Шахерезады, – ровным голосом произнес Н'Че, прекрасно понимая, какую реакцию вызовут его слова. Но миндальничать с Ларсеном он не собирался. Майор хотел как можно быстрее разговорить этого человека.

– Вы! – Ларсен в ярости извернулся, выворачивая свои руки из суставов. Его искаженное гневом лицо запылало раскаленной жаровней. – Авария "Необэ" – это тоже ваша работа!?

– Да, вывод из строя вашего корабля на орбите проводили мои люди. Таков был приказ...

Неожиданно для майора ярость старпома "Необэ" исчезла, и он повалился на пол, с силой зажмурив глаза. Затем вскинулся, блеснув влагой на щеках, и спокойно сказал:

– Все это сейчас уже неважно... Где капитан Харрис?

– Вы чего-то опасаетесь? – майор прищурился, чувствуя во всей этой ситуации какой-то скрытый смысл. – В чем дело, Ларсен? Вся эта пустота... Это имеет отношение к вашему появлению здесь? Вы так и не ответили, как вы вообще здесь оказались?

Ларсен хотел было ответить, но вдруг насторожился, к чему-то прислушиваясь. Внезапно вдоль всего коридора створки дверей отсеков стали раскрываться, выпуская в коридор в высшей степени странных людей. Поначалу майору показалось, что это весь экипаж станции, по какой-то причине до сих пор прятавшийся в заблокированных отсеках, теперь вот решил наконец устроить гостям радушный прием. Первое впечатление быстро испарилось, как только майор увидел, что все еще человеческие лица появившихся людей кривятся и дергаются, будто эти люди из последних сил сопротивляются чьей-то чужой воле, поглотившей их тело и мозг, но эта воля безжалостно бросает их вперед. Н'Че и его товарищи видели подобное не раз на многих кораблях и космических станциях. Будто у всех боргов вселенной было одно лицо на всех.

Не сговариваясь, десантники открыли по наступающим ураганный огонь из фазеров. Ларсен, которому наконец удалось встать с пола, отнюдь не воспользовался представившейся возможностью сбежать. Разблокировав дверь одного из отсеков, он окрикнул Н'Че:

– Майор, сюда!!!

Десантники, отгородившись от врага огненным шквалом, отступили из коридора внутрь полутемного отсека. Оказавшись внутри, они заблокировали за собой дверь. Металлопластовый квадрат двери тут же выгнулся буграми под мощными ударами боргов. Десантники расположились перед входом дугой, держа его под прицелом фазерных винтовок. Майор, ударив сжатыми кулаками о дальнюю стену пустого отсека, в отчаянии выругался:

– Какого дьявола, Ларсен!? Отсюда нет выхода!

Гром в дверь, ведущую в коридор, прекратился, как будто борги и так знали, что им можно не торопиться – людям некуда было деваться. Ларсен, враз оказавшийся для десантников товарищем по несчастью, вместо ответа бросился в самый темный угол отсека и стал отрывать фальш-панели, обнажая стальную плиту переборки.

– Быстрее! Помогите мне снять панель. – Ларсен повернулся к все еще рассерженному майору. – Да скорее же! За панелью проходит короб воздушной циркуляции.

Майор счел неуместным сейчас разбираться, откуда у Ларсена такие детальные сведения о конструкции станции. Он и двое десантников бросились помогать старпому, лихорадочно отвинчивающему неподдающиеся болты крепления.

Гром от упавшей панели слился с новой серией возобновившихся ударов в дверь. В центре вспучившейся двери появилась трещина. Едва люди скрылись в темном лазе, стальная дверь распустилась лепестками лопнувшего металла, и через образовавшуюся дыру просунулся, обдирая остатки плоти, кибернетический протез борга. Фреза на его конце надсадно завизжала, вгрызаясь в неподатливый материал. Снопы искр засыпали пол возле двери, изливаясь из краев прорехи. Отрезанные куски металла падали вниз, и дыра стремительно расширялась. Наконец, проход стал достаточным, чтобы сквозь него, пригнувшись, прошел человек. Борги один за другим проникали в отсек, обшаривая его лучиками когерентного лазерного света. Очень быстро их странные взгляды скрестились на валяющейся на полу стальной панели, разбросанных болтах и темном проеме лаза.

Борьба за тело была в самом разгаре. За каждую клеточку шло самое настоящее сражение. Температура грозила разрушить организм, а напряжение нервной энергии могло безвозвратно погасить человеческий разум. Наномеханические симбионаты, некогда нашедшие прибежище в этом теле, сейчас сражались с захватчиками, точно такими же, как и они сами. Ведомые непокорным человеческим подсознанием, храбрые микроскопические воины погибали, и возрождались вновь, стремительно истощая запасы энергии приютившего их организма. Нестерпимая искра боли пронзила человеческое тело, заставив его выгнуться дугой, сердце спазматически дернулось и застучало в ускоренном темпе. Человек пробудился от кошмара, задаваясь вопросом: кто он и где он?

Сквозь жар, охватывающий сознание, проникало ощущение движения. Толчок, движение, толчок... Рядом раздавалось невнятное пыхтение и неразличимые в сдавленном дыхании слова. Некто, сгорбившись над Харрисом, уцепился за материю комбинезона на его плечах и рывками волок по полу огромного металлического коридора. Лицо незнакомца терялось в тени глубоко нахлобученного на голову капюшона. Впрочем, по тем натужным звукам и усилиям, которые предпринимал незнакомец, чтобы сдвинуть капитана с места, можно было заключить, что этот человек не слишком силен.

Коридор, по которому они продвигались, был отнюдь не пуст. Когда Харрис, отчаявшись увидеть лицо незнакомца, отвел глаза от темного проема капюшона, то наткнулся взглядом на фигуры других, которые, вытянувшись, неподвижно застыли вдоль стен. Их кожа была неестественного свинцового оттенка. Сквозь изодранные комбинезоны проглядывал блеск металла или подозрительная лоснящаяся чернота пластика. Головы этих странных людей были изуродованы металлическими частями, будто проросшими сквозь кожу. Они стояли, прислонившись затылками к мерцающим дискам, грубо вмонтированным в стены, никак не реагируя на медленно двигающихся мимо них людей.

Незнакомец, похоже, окончательно выдохся, его тяжелое дыхание послышалось ближе, и капитан, наконец, увидел его лицо – тоже какого-то непонятного цвета. Капюшон на макушке незнакомца странно шевелился, как будто там обитали беспокойные змеи. Смутно знакомый голос, искаженный одышкой и страхом, зашептал:

– Кэп... Господи, вы очнулись! – незнакомец при каждом слове слабо подергивал Харриса за одежду. Капитан завозился, пытаясь что-то сказать, но губы его не слушались. Казалось, только сейчас незнакомец заметил, что открытые глаза Харриса затянуты необычной блеклой пленкой, а бледная кожа разрисована черными линиями, похожими на взбухшие темной кровью вены. Незнакомец мелко задрожал, попеременно оглядываясь на неподвижных истуканов вдоль стен. Видно было, что он разрывается между паническим бегством и привязанностью:

– Кэп! Это я, Лоуренс! Капитан, это все еще вы или...?

Капитан вскинул голову и в упор уставился своими бельмами на андорианина. Тот отшатнулся, оставив сидеть Харриса на корточках. Капитан покачивался из стороны в сторону, норовя распластаться на полу. Он пытался что-то сказать, но у него ничего не выходило. Будто желая ответить андорианину вместо капитана, стоящие вдоль стен борги, как по команде, повернули в их сторону свои уродливые головы, один за другим стали сходить со своих мест и неестественно ровным шагом направились к людям. Лоуренс, преодолев страх, вновь вцепился капитану в плечи и, стиснув зубы, поволок его дальше по коридору. Не может быть, чтобы все так закончилось, шептал про себя андорианин, выбиваясь из последних сил.

Ближайший борг нагнал беглецов, его ступня прижала складку штанины капитана, и Лоуренс, рванув тело Харриса в последний раз, повалился на пол. Борг вскинул ладонь, потрясая лохмотьями разорванного рукава комбинезона, и на кончиках его пальцев сверкнули металлом две иглы. Борг не торопясь прицелился своим биомеханическим глазом и приготовился вонзить нанопробы в плоть жертвы. Но тут воздух вдруг неприятно заскворчал, яркий сгусток осветил полутемный коридор и вонзился в нависающего монстра. Волна светового муара залила грудь борга, оставляя после себя тлеющие куски комбинезона и пузырящуюся ожогами кожу. Частицы металлических включений, как искры бенгальских огней, посыпались на пол. Борг покачнулся и, не сгибая ног в коленях, рухнул навзничь. За первым разрядом последовал второй, третий, и вот уже весь коридор наполнился рассерженной стаей огненных шмелей. Этот феерический горизонтальный водопад заставил Лоуренса в панике вжаться в пол. Поток огня изливался на смешавшиеся ряды боргов, и полулюди-полумашины останавливались, горели и падали, загромождая коридор грудой сожженной плоти и расплавленной механики.

Выстрелы прекратились также внезапно, как и начались. В остаточных отсветах Лоуренс видел сквозь дым, как за кучей сожженных останков все еще бредут зловещие фигуры. Но тут его подхватили сильные руки и поволокли по коридору. Андорианин опомнился и стал вырываться, кричать, указывая на распростертое среди павших боргов тело капитана. Появившиеся в поле зрения одетые в военное люди подхватили капитана подмышки и поволокли следом.

Перед глазами андоринина появилось лицо мертвеца и до боли знакомый голос, услышать который было невероятным чудом, спросил:

– Лоуренс, это я, Ларсен! Ты в порядке?

– Иво!!! – мысли о погибшем харвестере и его экипаже вмиг вытеснили всю реальность происходящего из головы пилота. Потрясенный и обрадованный, Лоуренс всматривался в немного изменившееся, но такое родное лицо старпома "Необэ". – А что с Инди? Где она?

– Не волнуйся, она жива... Потом я тебе все расскажу.

Старпом и почему-то помогающие ему военные с нашивками спецназа Звездной Федерации подхватили Лоуренса и капитана Харриса, и со всей возможной поспешностью устремились вглубь станции. Сумасшедшая гонка замедлилась лишь тогда, когда позади остались бесконечные повороты, подъемы и наглухо заблокированные стальные двери, преодолеть которые даже боргам было не так то просто. Ларсен, взглянув на потерявшего сознание капитана, наконец спросил у Лоуренса:

– А где Ли?

Пилот шмыгнул носом и с дрожью в голосе ответил:

– Ее нет, Иво... Борги забрали ее. Я сам видел... И капитана тоже, но мне удалось стащить его с операционного стола в последний момент, а Ли уже там не было. Она исчезла, и я не знаю где она, – Лоуренс тяжело вздохнул. – Она уже с ними, Иво. Ее не вернуть.

– А кто-то из персонала станции? – спросил командир военных.

– Нет... Никто не уцелел! – Лоуренс повернулся к говорившему и узнал его. И это узнавание принесло противоречивые чувства. Похоже, командир десантников, понимающе кивнувший на красноречивый взгляд Лоуренса, тоже узнал андорианина. Лоуренс растерянно посмотрел на Ларсена, но тот лишь ответил:

– Потом я все объясню...

Военные обступили капитана, рассматривая его испещренное черными венами лицо. Н'Че начал поднимать фазер, но Лоуренс бросился к капитану и закрыл его:

– Он не борг! Ларсен, не позволяй им...

– По всем признакам у него первичная стадия ассимиляции, – холодно констатировал майор. – Это уже не капитан Харрис. Это враг и его надо уничтожить!

Лоуренс умоляюще глядел на Ларсена, но тот почему-то молчал, пристально вглядываясь в изуродованное лицо капитана. Харрис зашевелился, оперся руками в пол, поднял голову и уставился в зрачок направленного ему в лоб излучателя. Роняя слюну, он кривил непослушные губы, пытаясь что-то сказать, но выходило только неразборчивое мычание. Лоуренс отступил в сторону и отвернулся, не в силах смотреть на это. Может быть, командир десантников прав, и Харрис умер, а его тело заняло это мерзостное существо? Лоуренс перевел взгляд на Н'Че. Почему он медлит?