Текст книги "Тизер (СИ)"

Автор книги: Артем Кочеровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

Глава 8. Витлет

Скольжу по себе взглядом, хлопаю по карманам: бинокль, нож, пилюля, батончики. Ищу покупателя.

Вспоминаю, как по студенчеству случайно вляпался в сетевой маркетинг. Брызжущие оптимизмом мальчишки и девчушки ссали в уши о том, какой херней занимаюсь по жизни, да и вообще попусту трачу время в универе.

Но в тот миг все изменилось – я попал в команду. Меня ждали легкие бабки, карьерный рост и сумасшедший пассивный доход. Смогу путешествовать по миру, или целыми днями валяться набуханным на веранде собственного замка – дело мое.

Пока идейный вдохновитель, по совместительству главный разводила, следил, как бы у меня не треснула от счастья харя, улыбчивые подхалимы набивали сумку “SPORT” китайскими кастрюлями, сковородками и ножами.

Не успел я опомниться – сумка висит на плече, наставник ведет к офисному зданию. От меня требуется стучаться в каждую дверь. Если потенциальные покупатели хоть на миллисекунду промедлят и не станут орать, чтобы я свалил из кабинета, то во что бы то ни стало пробиваюсь внутрь. Говорю, что за просмотр денег не беру, вываливаю безделушки на стол, рассказываю придуманную гениями маркетинга рекламу, словно заученный стишок.

Краснею, запинаюсь. С горем пополам, впариваю бухгалтерше заварник.

Баф благословения спал, улыбка сменилась вдумчивым взглядом. Здравое мышление застало меня между этажами. Я брякаю кастрюлями, чтобы восстановить правильную очередность выкладки товаров. Ё-моё! Стал тем самым чуваком, для которых на дверях пишут “торговым агентам вход воспрещен”. Впариваю китайский хлам по завышенной в два раза цене. Жесть...

То был мой единственный торговый опыт. Придется повторить.

Шныряю между палатками, спрашиваю продавцов, сколько готовы дать за мое добро. Тянущихся рук не заметил, как и не услышал восторженных восклицаний. Только успеваю открыть рот, тут же посылают подальше.

Обошел все палатки, остановился у деда с конвертами. Заглядываю в глаза, приподнимаю бинокль за лямку. Улыбается, тычет пальцем в сторону дальнего магазина:

– Там купят.

Следую за пальцем. В сотне метров стоит еще один магазин. Не похож на наспех выставленную палатку – полноценный киоск. Рядом крутятся игроки.

– Спасибо, – двигаю туда.

На полпути к киоску дорогу преграждает весельчак.

– Привет, – белобрысый пацан держит тысячные купюры. – Прикольный бинокль.

– Ага.

– Серега! – тянет руку.

– Мирон.

– На завод ходил?

– Нет.

– Мы собираемся с парнями через два часа, – кивает в сторону киоска. – Нас шесть человек. Двое уже ходили, на втором цехе скопытились. Если хочешь, пошли с нами. Только у патилидера спроси. Вон он, в синей байке.

– А кто там, на заводе?

– В первых двух цехах – бандиты, дальше – хз.

– Понятно. А что это за магазин?

– Государственный, – улыбается. – Тизерский. Ну ты понял. Боту можно кое-какие вещи спихнуть. Но берет только самые четкие. Вот бинокль, думаю, возьмет. Купит и выставит на продажу на сорок процентов дороже.

– Ясно.

– Наши барыги только самый топовый шмот скупают, ну и пилюли.

– Что за пилюли?

– Хилки – белые капсулы с зеленой полоской. В магазе 3к стоят, у барыг можно чуть дешевле найти.

– Ага...

– Ладно, погнал я, – трясет бабками перед носом, расплывается в улыбке. – Хочу топор взять!

Провожаю пацана взглядом, злюсь на себя. Пилюлю за три куска вхолостую съел. Молодец, мля! Сколько раз договаривались: сначала думай, потом делай!

Подхожу к магазину. Витрину ограждает железная решетка. В отличие от остальных палаток магазин предлагает товары разных видов: от печенья до пистолета Макарова. Вот, кстати, и первый огнестрел.

Жду, пока парни отвалят от киоска. С ними не пойду, не сегодня. Наклоняюсь к окошку. Скорее всего, непись слышит этот вопрос чаще остальных:

– Сколько стоит пистолет?

– Двести пятнадцать тысяч.

Нифига себе...

– А патроны?

– Патронов в продаже нет.

– Не хочешь что-нибудь у меня купить?

– К Вашему аккаунту не подключен лицевой счет.

– Я налом возьму.

– Только переводом на счет.

– Ну а расценить можешь?

– Нож – двести четырнадцать, бинокль – семьсот три, капсула здоровья – тысяча восемьсот, кроссовки – семьдесят пять.

Итого – около трешки. Хорошо. Осталось разобраться с лицевым счетом.

Покидаю рынок с незапятнанной спекуляцией совестью. Пока. А вообще, купля-продажа играет немалую роль в РПГ, рано или поздно, придется запачкать руки.

Ухожу с проспекта. Чувство безопасности лопается как мыльный пузырь. Ноги заменяются раскачивающимися пружинами, голову вжимаю в плечи. Улица для меня закрыта, передвигаюсь, врезаясь в стены случайных домов.

С безопасного расстояния разглядываю вросший в землю Гольф. Скок на дежурство не пришел. Ожидаемо. Лишился портсигара, а значит следующий квест не взять.

Либо охотится за мной, либо забил и занимается своими делами. Ага, забил... Столько времени кормился, а потом все бросил и пошел с друзьями в картишки катать. Ну-ну. Будь уверен, он распнет тебя на этой самой улице, как только появится возможность.

Набираюсь смелости, проскальзываю в подъезд к Максу. Ответ на двери так и не появился. Не стучу, также быстро сваливаю.

Короткие перебежки приводят к взломанному гаражу. Минут с десять наблюдаю за домом, шевелениями вокруг. Ничего не заметил, поднялся к себе.

Если с собой договорился, что жду Макса до завтра, то слово нужно держать. Оставшуюся половину дня проведу в реале. Выхожу.

... ... ...

Гараж. Часы показывают половину первого. Набираю Димона, прошу чтобы захватил ноут. В два лица быстро разбираемся с подключением к аккаунту счета. На всякий случай перевожу с карты полторы тысячи.

Рассказываю, что решил сдать портсигар. Димон поддерживает, но уже не так воодушевленно. Замечаю нотки грусти на лице. Дружище теряет интерес, все меньше чувствует вовлеченность. Ясен фиг. Кому приятно слушать приключения друга, в которых ты не участвуешь. Это как пропустить чумовую пьянку, а потом все утро сидеть белой вороной в компании и слушать, как они дрались, знакомились с девчонками и рвали глотки лирическими песнями.

Перевожу тему. Предлагаю заказать пиццу и купить ящик акционного в гипере. Будем отмечать офисный побег. Димас лыбится, я угощаю.

Вечер подходит к концу. Димон настаивает допить шесть оставшихся бутылок. Отказываюсь, пальцы набирают на плывущем экране адрес. Ждем машину.

Отличный получился вечер. Не помню, когда последний раз так сидели. Все в скайпе, да вайбере, а там нельзя ляпнуть в плечо за едкую шутку, или обнять, когда этого требует алкоголь.

Домой вошел в начале одиннадцатого. Включил онлайн трансляцию чемпионата по снукеру и вырубился под успокаивающий бой шаров.

... ... ...

Утро среды не удалось. Бошка ломится от светлого пастеризованного, руки трясутся от него же. Сердце бахает, как скоростной миномет, каждый удар будоражит хлюпенькое тело.

Чешу на кухню в трусах и одном носке. Набираю кружку воды из-под крана. Пью. Раздувается живот, по горлу растекается привкус железа. Желудок отзывается болезненным спазмом, жажда не исчезает.

И нафига я встал в семь утра? Спал бы до десяти, от похмелья бы так не страдал. Всему виной – устоявшаяся привычка.

Затаскиваю себя в ванную. Полчаса водных процедур слегка приводят в порядок. Тащу ноут на кухню, делаю чай. Вода в электрическом чайнике пускает со дна пузырьки. Лезу проверять почту и соцсети.

Пролистываю свежие сообщения от тизера, вижу поздравления с подключением лицевого счета. Выделяю привычный спам, отправляю в корзину. Вкрадывается смелая мыслишка: наконец-то разобраться с почтой, отписаться от назойливой рекламы и прочего мусора. Да, было бы неплохо, но... не сейчас. Башка болит, и все такое... Ага, и так каждый день.

Открываю ВК. Натыкаюсь на непрочитанное сообщение. Жму, выпадаю в осадок. Голубым подсвечивается беседа с Полиной Мотыль. Пишет: “Привет. Слышала, что ты уволился. У тебя все в порядке?”.

Сердцебиение, мокрые ладошки, боль в висках. Вот же, сука! Стоило всего две недели не писать пьяные сообщения о прощении, как пишет сама. Три месяца не отвечала. Удалила из друзей. А тут на тебе: “Привет”.

Проснулась собственница? Беспокоишься, что преданный песик убежал из будки? Переживаешь, что больше никто не будет строчить сообщения, поднимающие твою самооценку? Да, пошла ты! Ты и твой “Привет”...

Раз, два, три... Дыши, мужик! Ты чего? ... четыре, пять, шесть. Во тебя понесло. Она же просто спросила, все ли в порядке. Расслабься. Хочет убедиться, что ты не вздернешся от одиночества. Кто хочет нести ответственность за синее тело у потолка? Это нормально. А вот твоя агрессия...

Сообщение достаточно короткое, чтобы оставить непрочитанным. Могу сделать вид, что охренительно занят новым проектом и у меня нет времени на болтовню в соцсетях.

Что за проект? Да так – ерунда... Конкурирующая фирма предложила контракт на индивидуальных условиях, когда узнала, что я увольняюсь. Ничего особенного, прилетели за мной на вертолете. Менеджер по персоналу стоял в прихожей на коленях, молил вытащить их компанию со дна, все брюки в побелку уделал. Пришлось согласиться.

Мечтатель...

Возвращаюсь к сообщению. Открывать? Дилемма. Вот я давно взял за правило: если хочешь, чтобы твое сообщение прочитали, пиши десять-пятнадцать слов. На земле не найдется чудовища, которое сможет удержаться, чтобы не прочитать сообщение от бывшего, если оно заканчивается многоточием. Разве что, какое-нибудь лишенное чувств существо из... Дом 2? Да не, бред какой-то...

Не стал ничего выдумывать. Ответил правду: “Все нормально”.

Опомнился, что не написал “привет”, дописываю следующим сообщением. Мизинец замирает над кнопкой “Enter”, падает на “Backspace”. Закрываю страницу.

Зачем страдать от похмелья, если можно отдать его на откуп тизеру? Заказываю тачку, одеваюсь. В кармане джинсов звенят ключи. Димас вчера сказал, что будет реже появляться в гараже, хочет вернуться к работе. Вручил мне ключи, заплетающийся язык вырулил гордое: “мой гараж – твой гараж”.

Приходит СМС от службы такси. Спускаюсь, едем.

Вываливаюсь из машины, жадно вдыхаю свежий воздух. Гребаная елочка, раздолбанные дороги и суетной водила сделали мою поездку. Еще пару минут и пришлось бы просить остановиться. Отпускаю бомбилу, воюю с подступающими к горлу чаем и печеньками. Попустило.

Захожу в гараж. Шмотки падают на пол, залажу в капсулу. Насосы делают из меня лепешечку, похмелье остается в реале.

... ... ...

Хватаю портсигар, хлопает дверь, ключ прячется за мусоропроводом. Вбегаю в подъезд к Максу. Глаза скользят по обивке двери, ответ так и не появился, сквозь щель толщиной в палец из квартиры пробивается свет.

Рука тянется за ножом. Поднимаюсь на площадку, заглядываю внутрь. Возле зеркала крутится пацан. Вытягиваю вперед нож, дергаю дверь на себя.

Чувак в мятых брюках и туфлях напяливает майку. Из отверстия появляется волосатая голова. Зачесывает растрепанные волосы назад, встречается со мной взглядом. На бледно-белом лице выделяется черная растительность, покрывает бороду, щеки, поднимается к вискам. Под запавшими глазами отливают бордовые круги. Взгляд слегка затуманен. Не боится.

Смотрю на майку. Короткий топик оголяет полоску белого живота. На майке принт: вокруг цветов летает амурчик, пускает в сердечки стрелы. Пацан долго смотрит на мой спортивный костюм, кроссы, потом на себя в зеркало.

– Слушай, чувак..., – тянет слова, словно слегка выпивший. – Это не то, что ты подумал.

– Ты кто?

– Я не педик! Отвечаю! В этой гребанной квартире нет ничего другого. Мне что, голым ходить?!

– Что ты здесь делаешь?

– Обошел все этажи – все закрыто. Пришлось это дерьмо одевать! – разводит руки. – Прикинь?!

– Ты реснулся здесь?

– Ну, да, – кивает. – Слушай, у тебя нет майки нормальной? Это же полный зашквар! Как баба бля...

– Сегодня реснулся?

– Брюки, туфли – еще куда не шло. Но это, – показывает на себя ладошками. – Жопа! Поможешь?

– Я, зайду? – аккуратно отодвигаю его в сторону, прохожу в комнату.

Мебель стоит на месте. Инструменты, копья, стрелы куда-то подевались. Мы, парни, проигрываем женщинам в наблюдательности, но, вроде бы, шторы другого цвета висели. Синие или зеленые, сейчас – коричневые.

Возвращаю внимание к жильцу. Тот задрал подбородок, набрал полную грудь воздуха, майка валяется у зеркала. Мда... Меня, конечно, и самого не назвать здоровым или хотя бы жилистым, но клиент передо мной – дистрофик. Торчат ребра, живота не существует, руки – обглоданные кости. На груди и плечах – наколки. Захлопываю дверь, поворачиваю замок.

– Из комнаты брал что-нибудь?

– Слушай, чувак, – скрещивает руки, скалится. – Ты кто, вообще, такой? Че буроешь?

Расстегиваю олимпийку, снимаю майку. Стопроцентный хлопковый подгон сдабривает парня.

– В комнате были стрелы или инструменты?

– Нет, – залазит в майку. – Ни хрена здесь нету! В кладовой какая-то хрень валяется: отвертки, плоскогубцы. На кухне – консервы и хлебцы. В комнате ничего не было. Ты кто такой?

– Я друга потерял, Макса. Это его хата, – еще раз осматриваю коридор, комнату. – Была...

– Одного потерял, другого нашел, – тянет руку. – Витя, он же Витек, он же Витлет.

– Мирон, – жму, чтобы отвязался. – Слушай, если ты не против, я пороюсь тут?

– Базара-зеро. Моя хата-твоя хата, – Витя исполняет реверанс.

С хваткой матерого следака чекаю кладовку, кухню, комнату. Платой за бабский топик стал вместительный рюкзак. В остальном все по стандарту: кухонные ножи, консервы, хлам для крафта, клей момент, швабра. Аптечка порадовала таблетками димедрол. Сую в карман.

– Ладно, Витек, погнал я.

– Куда?

– Да..., – ставит в тупик. – Дела у меня.

– Погоди, Мирон, – берет за локоть. – Сядь, перетрем. Я вижу ты в теме, расскажи неосведомленному. Как тут все работает? Че делать? Можно ли капусты срубить?

– Давай в другой раз, – освобождаюсь. – Нет времени.

– Да стой, ты! Я ж помочь хочу. Ну давай вместе делюгу сделаем. Я в играх, то не очень. Помоги разобраться, а?

– Бля...

– Ну, Миро-о-он, – давит. – Дружище, я в играх не очень, но ведь это не просто игра. Тут даже ссышь по-настоящему и жрать хочется. Люди живые. Это почти реальная жиза. А в жизни, я тебе скажу, Витлет не последний человек. Вот ты шныряешь тут, думаешь контролируешь все, нож у тебя большой. А ведь даже не догадываешься, что у меня тоже один есть.

Витя делает хитрое движение кистью, в ладони появляется столовый нож. Вижу на нем множество грубых царапин. Заточил.

– Ты пока ходил, четыре раза ко мне спиной повернулся, – лыбится. В уголке рта замечаю золотой зуб. – Если б я хотел, то ходил бы уже по улице в спортивном костюме и зачетных кроссах. Но ты – нормальный пацан. Бейсболку не зажал. Давай бригаду сколотим, а?

А Витя то парень не простой. Фокус с ножом явно родился там, где трехразовый паек и прогулки по расписанию. Такой человек может принести кучу проблем. Сорваться там, где не надо, стащить что-нибудь.

На макушке поднимаются волосы, незаметно хлопаю себя по карманам. Железная коробка откликается успокаивающим звуком.

– Не брал я твой портсигар. И таблетки, рюкзак, если надо – забирай. Если бьем по рукам, то все по чесноку. Даю слово. Витлет слово держит.

Трезво оцениваю ситуацию. Выбор стоит между тем, чтобы приобрести союзника с очень специфическими способностями и, возможно, гнильцой внутри, и тем чтобы нажить опасного и злопамятного врага.

– Хрен с тобой!

Сели на кухне. Рассказываю, все что знаю, вперед прошу кое-что взамен. Повторяется ситуация с Максом. Витя говорит, что поможет чем сможет. Соображает быстро, вопросы задает только по теме. Переспрашивает значения таких слов как: нпс, лут, крафт, квест и т.д. Некоторые по два раза. Молодой пацан, а вообще не в теме мейнстрима. Меня разрывает любопытство. Прошу рассказать о себе.

Виктор Лепский начинает историю со своего жизненного кредо: “Витя не бандит, Витя – хитрый”.

Детство шло как у обычного парня на районе. Сигаретки, винишко, школьные дискотеки. Ярко выраженный лидер учился на четверки, хромало поведение, тянулся к ребятам постарше. Пока сверстников интересовали покемоны и Need for speed, Витя кумекал, как бы поднять баблишка, чтобы сводить Оксану в кино и Макдональдс. Поднять настроение, накормить, потискать самую большую в классе грудь.

Денег от родителей Витя не ждал. Родители, штукатур-маляр и швея, платили за ипотеку, безденежье запивали водочкой. Мутил сам. Покупал с корешами краденые мотоциклы Днепр, сдавал на металл. Разводил наивных мажорчиков на крышу, продавал лохам мнимый авторитет. В старших классах барыжил насваем. Загубный наркотик приносил хорошие деньги.

Знакомства в определенных кругах и подвешенный язык привели Виктора к более серьезным делам. Насвай заменили синтетические наркотики: спайс, джараш, джин, как их только не называли. На самом деле, дерьмо из одного пакета рассыпали по пакетикам с разными названиями. Торчки слышали новое убийственное имя, пробовали.

Одноклассники учились уже на втором курсе университетов. Как шпроты ютились на съемных квартирах, пили пиво из двухлитровых бутылок, кушали ролтоны. Витя колесил по району на третьей Мазде, водил подружек на съемную квартиру в центре, два раза летал в Турцию.

На очереди была покупка однушки с ремонтом от застройщика, планы сломали сотрудники отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотических веществ. Виктору впаяли пятеру.

Этого времени с избытком хватило на то, чтобы научиться считать карты, прятать заточки, балакать на местном. Сокамерники склеили погоняло из имени и фамилии. Витя вышел Витлетом.

– Витя не бандит, Витя – хитрый, – повторяет.

С наркотиками больше не связывался, но квартирный вопрос нужно было решать. Влез каким-то хером на стройку крупных гос объектов. Пару раз в неделю списанные стройматериалы оседали в безымянных гаражах. Вскоре Витя обзавелся двушкой, конфискованную мазду заменил спортейдж.

Три месяца назад на объект нагрянула проверка. Подняли сметы, подсчитали объемы, на лапу не взяли... Друг посоветовал исчезнуть. Исчезнуть надолго.

Витя выбирал между Индией и Вьетнамом, остановился на втором, но не успел. Обложили так, что ссыкотно стало в магазин ходить. Вот тогда ему и посоветовали тизер. Так что, здесь он не по своей воле, но пока нравится.

Чешу затылок. Радует, что, хотя бы не за кражу сидел или разбой. Вне закона, но вроде не из тех, кто ради наживы маму продаст. Язык не поворачивается сказать, но Витя – бизнесмен...

Раз уж хлопнули по рукам, то буду честен. Рассказываю про Скока и задание с портсигаром. История заводит на площадку пятого этажа. Рассказываю про пылающего вояку, пробитое легкое и берсерк перед смертью. Витя отстраняется, недоверчиво смотрит.

Дополнительных вопросов почти не задает. Ну не связала человека жизнь с игровыми форумами, прокачкой, рейдбоссами, аурами и дебафами. Его интересуют устоявшиеся жизненные ценности. Какая валюта ходит в игре?  Знаю ли я, как бабла поднять? Можно ли бизнес замутить? Бабы есть? А хер тут работает?

Переходим к делу.

... ... ...

Я спрятался в тени подъезда, прилип к окулярам бинокля. Наблюдаю за движением у магазина и в детском саду, заглядываю в окна домов.

Пасмурная погода избавляет от ненужных бликов, серые облака сбиваются в кучи, пахнет дождем.

Указываю пальцем на магазин, на пешеходную дорожку выходит Витя. Шлепает по тротуару кроссами, олимпийка провисает на плечах. На голове – импровизированный копюшон: сваяли из бабской майки. Вывернули наизнанку, разрезали, Витя пол часа корпел с нитками и иглой, чтобы придать нужную форму. Вот и пригодился его первый навык.

Белый капюшон нелепо выглядывает из-под темно синей олимпийки, закрывает голову, большую часть лица. Идет, сгорбившись, как восьмидесятилетний старикан, куки лежат в карманах. Если кто-нибудь захочет рассмотреть человека под капюшоном, придется подойти на расстояние вытянутой руки, да и то – не факт.

Ускоряется. Ноги отбивают ритмичные шаги, еще чуть-чуть и перейдет на бег. Равняется с магазином и, будто водила, который едва не пропустил поворот, сворачивает. Дверь стучит о косяк, Витя прячется внутри.

Убираю бинокль, смотрю на картину целиком. Первые капли падают на руку, поднимается ветер, по телу пробегает дрожь. Я в майке, брюках и туфлях. До полного образа осталось найти пузырь чернила.

Единичные капли превращаются в редкий дождик. Движение на улице по-прежнему отсутствует. Стоп! Кажется, что-то есть. Вижу шевеление в садике. Над подстриженными кустами, которые скрывают детишек от любопытных глаз, будто поплавок, вздымаясь вверх и вниз, плывет голова. Звенит калитка, на дорогу выходит Скок.

Берцы сотрясают землю. Армейские штаны сменились потертыми джинсами, торс прикрывает кожаная куртка с заклепками. Вприпрыжку прет к магазину. Зубы сжимают нижнюю губу, правая рука – топор.

Снова хлопает дверь магазина, белый капюшон показывается на крыльце. Витя крутит башкой, замечает амбала, дает деру. Скок срывается за ним, словно, одичавший медведь.

Секунд через десять из вида пропадает Витя, через пятнадцать – Скок. Не знаю, как пойдут дела дальше, но если Витя не выжмет максимум из своих кривулек, то не завидую я ему.

Лечу в магаз. Дождь уже во всю сыпет, когда за мной хлопает дверь. Владелец стоит за кассой, читает газету.

– Привет, янашелпортсигар! – железная коробочка с хлопком оказывается на стойке. – Вот!

– Это он, – улыбается, берет в руки.

– Давай награду, или что там полагается! Только быстрее!

– Одну минуту, – лезет в карман штанов, двумя пальцами извлекает пилюлю с красным ободком, протягивает. – Спасибо.

Вырываю из руки таблетку, подбегаю к окну. Ливень уменьшил видимость. Пытаюсь что-нибудь рассмотреть – бесполезно.

– Ладно, бывай! – бросаю через плечо мужику, иду к двери.

– Раз ты справился с заданием, может и еще в одном деле поможешь?

– Чего?!

– У меня есть еще работа.

Дрожащая рука лежит на ручке двери, глаза бегают по продавцу. Времени нет. В голове всплывает картина разрубленного на куски Вити, кровь стекает в канализацию вместе с дождевой водой. Должно быть, Скок уже возвращается обратно. Нужно валить...

– Так, что за работа, говоришь?