Текст книги "Тизер (СИ)"

Автор книги: Артем Кочеровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Глава 5. Сколько за Скока

Реснулся. Стою среди вывернутых полок. С распростертыми дверцами встречает шкаф. Что-то знакомое. Соображаю. Реснулся в квартире, через которую вошел. Точно! Вокруг пестрят следы моего же лута.

Та-а-а-ак, значит я умер, потому что вояка-мутант переломал мне к херам всю шею.

С опаской тащу руку к кадыку. Пальцы проверяют целостность – все в порядке. Фу-у-ух. Опускаю голову. Смотрю не отпечатался ли на мне протектор от ботинка. Мля, опять голый! Рыскаю вокруг себя глазами: шмотки и оружие растворились.

Фигасе вы валите, господа разработчики! Грохнули и все? Прощай лут? Комбез то я еще найду, а если крутой шмот? Меч там или огнестрел... Жестоко.

Из окна на меня смотрит глубокая ночь. Боюсь, что задержался гораздо позже, чем до полуночи. Пора возвращаться. Не побегу же добивать Скока голыми руками? Макса найду завтра.

Открываю глаза в гараже. Одеваюсь, рука снимает блокировку с телефона. На часах – 3:19. Мда, поиграл... Иконка показывает пять пропущенных. Дай-ка угадаю от кого. Последний раз звонил в половину второго. Спит уже.

Заказываю через приложение тачку. Черная мазда обещает быть через двенадцать минут. Кратко обрисовываю ситуацию Димасу в ВК.

Машина приехала без двадцати.

В полпятого, предварительно установив четыре будильника, упал на матрас.

... ... ...

Проснулся с первого. Встал без проблем.

Фиг победишь этот организм. Иногда проспишь десять часов, а утром как зомбарь шныряешь, пока не умоешься или не выпьешь крепкого чаю. А иногда отключишься часа на два, в трясущейся электричке, на плече бухого друга, с полным мочевым пузырем, а проснешься бодрячком с силами на неделю вперед.

Наступил понедельник – колыбель депресняка, злости и мандража. Пока закипает чайник, принимаю душ. Густой слой пены скапливается у слива, чувствую приятную свежесть. Это сколько я душ не принимал? Дня три, четыре... Отстой. Слушай, мужик, хочешь быть задротом – пожалуйста, но давай договоримся быть чистым задротом.

Вспоминаю серию из Саус Парка про ВоВ, где отвязные дворовые ребята подсели на ММОРПГ. Через пару недель они превратились в прыщавых подростков и нехило растолстели. Не надо так.

Переступаю бортик ванной, ноги оказываются на коврике, если так можно назвать это орудие пыток. Грубый пластик впивается в ступни, кажется еще чуть-чуть и на нем останутся кровавые следы. Каждый раз психую, когда ступаю на него. Уже сто раз собирался отжалеть сраный косарь, да купить что-нибудь мягкое. Но жиденышь внутри меня так не думает. Мойша с кудрявыми локонами угрожающе трясет калькулятором и говорит, что покупать коврик в съемную квартиру – абсурд, пустая трата денег. Вот купишь свою – пожалуйста, а пока – нечего деньги разбазаривать! Так и живем...

Протираю полотенцем запотевшее зеркало. Прыщей пока не видно – хорошо. Да и в целом выгляжу свежим, лицо отливает здоровым румянцем. Та-а-ак, что тут у нас? Семена щетины превратились в черные ростки, покрыли поле над верхней губой и подбородке. Единичные всходы виднеются на щеках. От этой херни нужно избавляться, борода и усы дают серьезных дебаф к харизме перед Тонким.

Звонит телефон. Можно спокойно вытереться, надеть чистое белье, влезть в тапки, выйти и перезвонить. Но я не был бы собой, если бы не пробежался с голой задницей по квартире, оставляя мокрые следы на разводах побелки. Одной рукой вожу полотенцем по влажным волосам, вторая держит трубку:

– Да.

– Привет! Ты че трубку не берешь? Я вчера до двух часов ждал! Че там случилось? Я нихера не понял! Ты где? Что с Максом? Что за херня со Скоком? В смысле раздуло его? Как под баффом от огр-мага, или че? Шею рукой тебе сломал? Нихера он здоровый! Походу от пилюль этих! Квест не удалось сделать? А?

– В душе был.

– Ага, ага, да, да, понятно, – замолкает на пару секунд. – Чего?! Каком душе?

– Ты спросил, чего я трубку не беру, я отвечаю: в душе был, – скалю зубы от собственного остроумия. Чувствую, как Димас напрягся. Шестеренки в башке закрутились в полную силу. Не может догнать, каким образом в его цепочке причинно-следственных связей появился какой-то “душ”. Едва сдерживаюсь, чтобы не заржать.

– Да похрен мне на твой душ! – допетривает. – Шутник, мля. Рассказывай, давай!

Рассказал все как было. Минут пять отбивался от града вопросов. Дружище опять взрывает меня своими эмоциональными “ох”, “ах” и “да ну нахер?”. Спрашивает, когда вернусь в тизер.

Становится неловко. Чувствую себя провинившимся ребенком. Димас столько бабла мог поднять, но не повелся. Вместо этого подарил другу возможность, быть частью самой крутой онлайн зарубы нашего времени. А я тут мычу: “работа”, “за квартиру надо платить”, “о будущем думать”, “стаж” и все такое. Краснею, проглатывая слова, говорю, что мне пора идти.

– Слушай, – притормаживает. – Так, а что там с Максом?

– В смысле? Ну реснулся в квартире. Снова, наверное, луки крафтит.

– А что, если он его не убил.

– Как не убил? – по телу пробегает дрожь, становится прохладно. – Да там такая плюха залетела, полбашки должно быть снесло.

– Думаешь? Главное, чтобы он его не пытал. Хз, что от этого мутанта ждать.

– Да не...

– Ну ладно. Звони, как освободишься, – кладет трубку.

Твою мать, Димон! Ну и нахер ты это спросил? Вспоминаю, что Скок и вправду что-то говорил Максу, когда я кони двигал. А что, если... Да, не... Вряд ли...

Автобус везет меня к подземке. Ненавижу каждого пассажира: этот сопит, этот трется плечом, этот пялится, а вон тот тупой урод просто бесит меня.

Как можно думать о работе, когда перед глазами стоит комната из фильма “пила”. Макс пристегнут наручниками к батарее, Скок тушит об него окурки и отрезает пальцы. Фантазия идет дальше. Скок соглашается грохнуть Макса, но только если тот сольет меня. Я заслуживаю наказания не меньше, а судя по тому, как глубоко воткнул свое копье – даже больше. Представляю, как рука халка ломает мне ноги. Бр-р-р-р...

Моя остановка. Подземка. Приветствует голос метрополитена. Улица. Солнечный свет. Жужжат автоматические двери.

Прикладываю пропуск к турникету, зеленая стрелочка разрешает пройти. Лифт. Кабинет. Падаю за стол. Я на работе.

Сегодня пришел вовремя. Откинулся в кресле и только сейчас почувствовал, как же все-таки устал. Энергия, полученная от трехчасового сна, заканчивается быстрее, чем ожидал.

Коллеги треплются о новинках кино. Меня не втягивают. Обычно мое настроение в понедельник – “спроси какую-нибудь хрень, и я воткну ручку тебе в глаз”. Они привыкли. В нашем кабинете царит атмосфера взаимовыручки, пустых разговоров и похлопываний по плечу, только когда я этого захочу. Редко.

Смотрю, что по задачам. Одно из обращений подсвечивается красным, пользователь возвращает его уже третий раз. Этот кретин, как раз из тех, кто считает, что машина должна делать за него всю работу, а служба поддержки – его подданные. Если система дает хоть малейшую оплошность, то вывернуть на меня ведро желчи становится делом чести.

Пару раз доказывал ему, что причина некорректной работы кроется в его растущих из задницы клешнях. Мудак соглашался. Соглашался и писал жалобу о плохом обращении с клиентами. Я до сих пор считаю, что фраза: “изучай инструкции, прежде чем подавать обращения, свидетельствующие о твоей низкой квалификации” самая лайтовая, которую можно было подобрать. Если бы я ответил словами, которыми думал, ворд бы три четверти подчеркнул красным.

Открываю обращение. Пишет, что очень срочно, что ничего не работает и тому подобное. Вернул еще в пятницу вечером. Провисело все выходные. Похоже у Тонкого появилась веская причина размять голосовые связки. Звонок не заставил себя долго ждать.

– Да, – поднимаю трубку.

– Мирон, зайди ко мне!

Ой, бля-я-я... Откидываю голову, вытягиваю ноги. Закрываются глаза. Сейчас бы полежать где-нибудь на пляже с коктейлем в руке. Посмотреть на загорелые попки, почувствовать вкус соленой воды на губах. Ага, с моим талантом просирать бабки, отпуск светит только в тизере. Стоп! Отпуск же. Точняк! У меня должно быть дофигище дней отпуска. Нужно брать...

Для приличия ударяю два раза костяшкой в дверь, вхожу.

– Проходи, присаживайся, – говорит, не отрываясь от моника.

Сажусь напротив. Гладко выбритое лицо застыло камнем. Выглаженный костюм отлично сидит на крепком теле, галстук крепится золотым зажимом. Пахнет туалетной водой. Мысленно вздрагиваю от его нервных нажатий на мышку.

– Видел ли ты обращение?

Все! Жопа! Просек эту тему уже давно. Если Тонкий задает вопрос, в котором есть частица “ли” – хоронись. Перед тобой сидит зануда восьмидесятого уровня, который готов нагибать.

– Какое?

Поворачивается. Лучи сканера проходят от поясницы до подбородка. Упс... Я же так и не побрился. Каменное лицо надламывается неопределенной гримасой.

– То, которое пользователь возвращает уже в третий раз, – так отчетливо выговаривает каждое слово, словно беспокоится, что глухой не прочтет его по губам. – То, которое находится в статусе “на доработке” с пятницы. И это при том, что имеет приоритет “срочно”.

– А, это обращение?! Ща посмотрю, что у этого придурка за траблы, – отвечаю и офигеваю. Это Я с ним сейчас говорю?

Тонкого, похоже, тоже впечатлил. Левая половина лица сползает вниз. Округляются глаза.

– Что?!

– Что? – включаю дурачка.

– А ты, не охренел?! – понеслась. – На работу опаздываешь! Меньше всех закрываешь обращений! На тебя жалуются! Мне начальник отдела звонил! Они хотят штрафные санкции выставить! Ты за выходные ни разу не появился в сети! Сейчас он посмотрит!

– Мне за работу в выходные не платят, – свербит оглянуться, чтобы посмотреть, кто с ним разговаривает. Пожал бы этому челу руку или даже обнял. Это же не могу быть я, верно? Или как? А куда делась мямля с языком в заднице?

– ЧТО?! – от каменного лица не осталось и следа, краснеет. Только бы его как Скока не раздуло.

– Что?

– Да ты, с-с-су... КАКИЕ! НАХЕР! ВЫХОДНЫЕ...

– Сергей Александрович, я в отпуск хочу уйти, – контрольный в голову.

– ЧТО, БЛЯТ..?!

– А что?

... ... ...

Стою на ступеньках бизнес-центра. Нос накачивает в легкие воздух свободы. Снимаю галстук, кладу в карман.

В отпуск Тонкий не отпустил. Я что-то доказывал про трудовой кодекс и год работы без отдыха. В какой-то момент так разошелся, что готов был угрожать инспекцией по труду.

Тонкий не был бы собой, если бы не раскатал меня на татами делопроизводства. Не на того я напал. Заявление не писал – захват; по графику в отпуск стоит зимой – бросок; под графиком стоит моя закорючка – туше.

Я уже собрался выбросить белый флаг, как вдруг Сергей Александрович (язык не поворачивается это сказать) стал нормальным мужиком. Стирает искусственное выражение лица и откровенно говорит, что затрахал я его – жуть. Да – делаю много, да – делаю самые сложные задачи в отделе, но на этом плюсы заканчиваются. Опаздываю, вечно таскаюсь с кислой миной, грублю клиентам, разлагаю атмосферу в коллективе. Каким бы гением поддержки себя не считал, но работа отдела важнее, чем один хороший исполнитель.

И... я с ним соглашаюсь. Ведь действительно. Таскаюсь на работу, которую не люблю, а вместо того, чтобы что-то менять, распускаю токсичный газ по всему этажу. Может проблема во мне...

В какой-то момент показалось, что он достанет бутылку заныканного вискаря, мы нажремся и будем петь песни его молодости. Он будет петь, а я невпопад шевелить ртом, потому что не знаю слов. Но все оказалось куда проще. Тонкий достал чистый лист бумаги и предложил написать заявление. Отпустит меня без двухнедельной отработки прямо сегодня.

Мы оба от этого только выиграем. Говорит, что они не пропадут. Незаменимых людей не бывает. Потерпят немного, но найдут шестеренку с подходящим количеством зубьев.

Пишу заявление. Первый раз в жизни жму Сергею Александровичу руку.

Понедельник. Прошло два часа рабочей недели. Я шлепаю разношенными мокасинами по тротуару, улыбаюсь погрязшим в рутине прохожим. В отделе кадров сказали что-то про обходной лист, но я не трачу на это время, есть дела поважнее. Ноги ускоряются, звоню Димону:

– Мужик, мне нужен гараж!

– Приезжай.

Даже спрашивать не стал – высший уровень дружбы. По интонации все понял. Я на взводе. Я готов действовать.

Димас всегда дома. Кажется, что ему даже мобила не нужна. В девяти случаях из десяти дозвонишься по домашнему. Он типо фрилансер. Говорит так родителям. На вопрос: “чем занимается фрилансер и почему не зарабатывает деньги?”. Димон отвечает, что сейчас трудные времена. Кризис повлиял на рынок онлайн услуг не меньше, чем на стоимость нефти и курс доллара. Ему не хватает “совсем децл” чтобы выстрелить... уже три года. Ну а успешный бизнес родителей – просто удачное стечение обстоятельств. Димас говорит, что денег не просит. Сами присылают...

Подхожу к метро. Ну нафиг – долго. Еще утром понял всю серьезность произошедшего, но признался себе только сейчас. Макс может оказаться в конкретной жопе, пока я тут жетончики покупаю. Нахожу на стоянке бомбилу. Едем.

Кидаю шефу пятихатку. Крутой чел внутри меня запер жиденыша в толчке, говорит таксисту: “можно без сдачи”. Вываливаюсь из тачки.

Расстегнутая на груди рубашка, развевающийся на ветру пиджак, целеустремленная походка – я, словно мир прилетел спасать.

Мирон крутится у открытого гаража.

– Здарова, – жмем руки.

– Ну че там? – спрашивает.

– По собственному написал.

– Красава, – растекается в улыбке. – Не пожалеешь.

– Посмотрим, – захожу в гараж, раздеваюсь. – Боюсь, что ты прав. Макс мог выжить.

– Бля-я-я, – хватается за голову.

– Есть идеи?

Садимся на диванчик. Какой тут придумаешь план, если понятия не имеешь, что творится внутри? Обсудили самые очевидные вещи: один на него не рыпаюсь; валю только если уверен, что минусану. А как быть уверенным? Скинуть бетонную плиту на Гольф?

Устраиваю булки в капсуле, говорю Димасу чтобы не ждал – может затянутся. Показывает сначала большой палец, а потом прикладывает имитацию телефона к уху. Киваю. Поехали.

Осматриваю очередную квартиру. Чувствую, как изменился мой взгляд. Я больше не рассматриваю предметы декора, личные вещи выдуманных жильцов или безвкусные картины на стенах. Взгляд превратился во взгляд мародера. Смотрю на найденный предмет и шевелю извилинами. Каждый из них – потенциальная возможность что-то скрафтить, усилиться или дольше прожить.

Кроме мародера во мне проснулся и садист, причем сейчас его интересы преобладают над остальными. Задерживаю взгляд на булавке, степлере, канцелярском ноже или вантузе и думаю, как можно использовать эти итемы, чтобы продырявить, сшить, распороть или отчпокать Скока.

Прячу голую задницу в спортивных штанах, застегиваю на груди синтетическую олимпийку поверх черной майки. Гопник внутри меня ликует. Осталось найти четки, барсетку, семки и забазарить Скоку за жизу. Наехать. Определить его, так сказать, по понятиям. Ключ от хаты, где Макса прячешь, есть? А если найду, сука?!

В кладовке меня ждет рюкзак... розовый. Ладно. Закидываю в него ножи. На балконе валяются швабра и лопата, затаскиваю в комнату. Сделаю копье. Черенок от лопаты слишком толстым, использую швабру. Чем примотать? В пластмассовом тазу на балконе нахожу кусок шпагата – подойдет.

Провозился минут десять. Мда-а-а... у Макса получилось в разы лучше. Мое жалкое подобие, скорее всего, выдержит только один удар. Если воткну во что-нибудь поглубже, то в руках останется палка с ошметками шпагата.

В кладовке нашел молоток, топорик, плоскогубцы, проволоку. Так бывает всегда – сначала сделал, потом подумал. Обмотал бы проволокой, плоскогубцами хорошенько зажал. Такое копье не стыдно было бы людям показать, но переделывать уже не буду – впадлу. Инструменты прячутся в рюкзаке. Туда же отправляются свечи и упаковка спичек.

А что у нас тут? На полке стоит бутылка “Лимонад”, ее оборачивает целлофановый пакет. Развязываю узелок, откручиваю пробку. В нос ударяет запах бензина, делаю несколько глубоких вдохов – круто пахнет. Пахнет мопедом “Карпаты” и шлангом бензозаправки. Каеф. Еще год назад я был постоянным клиентом АЗС, а потом... потом вляпался в столб... До сих пор выплачиваю долг.

За непогашенный автокредит отказали в рассрочке на тизер. Димону об этом не говорил. Стыдно даже вспоминать, что я рассматривал такой вариант. Проехали.

Бензин, значит. Это хорошо. Бутылка заполнена на половину, а идей нагенерилось, будто бочку нашел. Все они сводятся к сгорающему заживо Скоку.

На комоде в прихожей лежит ключ. Нужно не забыть приватизировать хату перед уходом. Макс сказал, что достаточно просто закрыть.

Открываю тумбу с обувью. Бинго! Кожзам на невысоком каблуке с длинными носами. Под спортивные штаны, да с розовым рюкзачком м-м-м-м... Какие же вы, разрабы, сволочи... Нет! Хрен, Вам! Не доставлю такого удовольствия, босиком пойду.

Перед тем как выйти, долго смотрю в глазок. Оказываюсь на площадке, закрываю дверь, босые ноги шлепают по прохладным ступенькам.

Подъезд выходит во двор. Вижу детскую площадку, баскетбольное кольцо. У гаража трутся два парня. Стоят ко мне спинами, пожалуй, решаю свалить по-тихому, но доводчик двери со мной не согласен. За спиной раздается металлический лязг, парни оборачиваются.

Переглядываются, шевелят губами. Приветствую их поднятым вверх копьем, не дожидаясь пока они что-то решат, ухожу из двора.

– Эй!

Делаю вид, что не расслышал. Жалею, что не надел гребаные туфли, босиком не убегу.

– ЭЙ!

Поворачиваюсь. Идут быстро, вприпрыжку. Один держит железную трубу, второй – монтировку. На фоне их кроссов, джинсов и толстовок с капюшонами, выгляжу, как бомж – босый бродяга со шваброй в руке и найденным на помойке женским рюкзаком.

– Привет! – приветствует пацан лет восемнадцати, челка закрывает один глаз.

– Дарова, парни! – оглядываюсь через плечо. – Чего хотели?

– Да, просто... поговорить. Ты куда идешь?

Остановились в трех метрах. Держат дистанцию. Ручонки крепко сжимают оружие. Пацан с челкой держится обычно, второй – уводит глаза, переступает с ноги на ногу.

– Друга ищу.

– Понятно. А знаешь какие-нибудь квесты? Нычки?

– Квест с портсигаром в разбитом магазине брал.

– Ай, – машет рукой. – Этот мы тоже брали. Больше ничего?

– Нет. А вы?

Замолкает, смотрит на своего дружка. Тот отвечает непонятной мимикой, в глазах – страх. Не нужно быть кандидатом наук, чтобы прочитать план сопляков. Прокачаться на мне хотят.

– Короче..., – опять смотрит на друга, начинает пружинить ногами. Конец трубы ударяет по ладони. – Что у тебя в рюкзаке?!

– Показывай, – поддакивает дрожащий голос второго.

Смотрю ему в глаза, отводит взгляд. Если главный еще в состоянии замахнуться трубой, то второй хочет, чтобы я ушел подобру-поздорову. А лучше, чтобы я отдал рюкзак и умолял сжалиться. Тогда ему не придется краснеть перед другом, когда начнется замес. Двинуть монтировкой он не готов.

– Да вы хоть раз дрались? А, СУКА! – ору как псих, ноги раздвигаются в боевой стойке, копье берет на мушку главного.

Как же они дернулись. Чел с челкой отскочил на пару метров, занес трубу за спину. Второй в нокауте. Лицо побледнело, оцепенел, вижу, как трясутся ноги, еще раз крикну и яйца выкатятся из разных штанин.

Делаю несколько шагов в сторону главного, второй остается по правую руку. Еще шаг и он на расстоянии удара. Делаю выпад, обратная сторона копья прилетает в ухо.

Пацан бросает монтировку, хватается за лицо. Дыхание становится прерывистым и частым: чуть-чуть и заплачет. Главный отскакивает еще дальше, выше заносит трубу. Не хочу его обламывать, но такой фокус работает только с собаками или мелкими зверюшками.

Улыбаюсь. Переполняет гордость и собственная крутизна. Что может быть приятнее, чем отмудохать зарвавшихся бандитов? То же мне, бойцы! Я здоровенного Скока почти насквозь проткнул, а они... Пффф! Да я...

Воу-воу. Мирон, полегче! Успокойся. Ты просто школьника палкой по лицу приложил. Какие бандиты?

И в правду... Чего это я? Но все равно приятно. Сколько раз мечтал потягать за ухо оборзевшего школьника, засирающего чат. Вот оно – возмездие. Спасибо, тизер.

– Какой размер? – спрашиваю обиженного.

– А? – детские глаза наивно спрашивают “чего тебе еще надо? не видишь, мне и так плохо?”.

– Кроссы снимай!

– Да ты чего? – лицо стягивается по вертикали, из глаз сейчас потечет.

– Давай быстрее, – не могу на это смотреть. – Поверь, мне они нужнее. Друг в беде.

Расшнуровывает. Упираясь носком в пятку, скидывает клевые замшевые тапки на плоской подошве, по щекам катятся чистые эмоции. Шмыгает носом.

Возникает желание спросить, где они такой шмот четкий взяли, но вовремя себя останавливаю. Если окажется, что за реал купили, то совесть не позволит взять, а кроссы, ну очень нужны, да и классные, сука...

Нападение с ограблением – поздравляю, Мирон! Скоро будешь крошить людей за косой взгляд или фирменную шмотку. Ладно, игра же... Жадно смотрю на носки. СТОП! Хватит! Пацан совсем в депресняк уйдет.

С чудовищным трением засовываю пыльные ноги в кроссы. Расплачиваюсь советом:

– Когда следующий раз решите кого-нибудь грохнуть: не разговаривайте и не мнитесь. Нормальный чел сразу все поймет. Если между собой решили, то прите уже до конца. Удачи.

Сваливаю. Чувствую на себе взгляды, распрямляю плечи. Этакий матерый нагибатор: надавал подзатыльников, еще и жизни поучил. Сам лет на пять-семь всего старше, советчик...

С другой стороны, в своем детстве я еще успел полазить по гаражам, повзрывать пластиковые бутылки с водой и карбидом, выйти “по разам” и пострелять из рогатки. А эти что? Рожденные с айфонами и айпадами. Вайфаезависимые. Тусуются в торговых центрах, развлекают себя гифками и видосами, где чувак комментирует видосы.

По-хорошему, нужно было просто договориться. Не бить. Рявкнуть еще пару грозных и спокойно уходить. Хотя, урок им не помешает. Правда, таким смелым можно быть только в ознакомительной локации. В основной все может оказаться иначе, а со школотой – в особенности. Пока не понятно, как работает прокачка, но факт, что она есть. Наткнешься на такого сопляка, а он тебя одним прямым в челюсть – на респ. Можно обманывать себя, ссылаться на опыт, но в девяносто процентах случаях в компьютерной игре выигрывает молодость, а тизер, хоть и не совсем обычная, но все же – игра.

После этих мыслей пришло осознание, что пять минут назад нажил двух врагов. Как бы не пожалеть...