Текст книги "Тизер (СИ)"

Автор книги: Артем Кочеровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Глава 9. Завод

Пока бежал к дому, продрог и вымок до нитки. Огибаю пятиэтажку, заглядываю в окно со стороны двора. На подоконнике сидит плюшевый медведь, машет правой лапой – это знак, Витя ждет дома, внутри безопасно. Поднимаюсь.

Костяшки пальцев отбивают в косяк два коротких и два длинных. Дверь открывается. Витя держит скомканную наволочку у виска, часть, что прилегает ко лбу, окрасилась в бордовый. Левый глаз покусали пчелы, на верхней губе засохла коричневая корка.

Смотрю на колени, по телу пробегает судорога отвращения. Синтетические штаны запеклись в ране, там же вижу кусочки асфальта и песчинки. Представляю, как будет снимать, по рукам бегут мурашки. Олимпийка пострадала не так сильно, на кофте – кровь, грязь, потертости, дырок не вижу.

Мое лицо превращается в сочувствующую мину. С опаской ступаю в квартиру, будто провинившийся ребенок.

– Ты как, мужик?

– Я?... КХЕ-КХЕ-КХУ, – кашляет.

Из носа бежит красный ручеек. Тормозит его наволочкой, смотрит на то, что отпечаталось:

– Вите надо выйти...

Взглядом провожаю потрепанного бойца в ванную, скидываю осточертевшие туфли.

Минут через десять сидим на кухне, разливаю по кружкам Джемесон. Чайный сервиз плохо подходит для Ирландского напитка, но лучше, чем пить из горла. Подношу чашку к носу и снова охреневаю. Я плох в вискаре, предпочитаю пивасик, но Джемесон от Ред Лейбл отличу. Разработчикам удалось точь-в-точь передать запах известного бренда. Стукаемся керамикой, переворачиваем кружки. Вкус тоже не подкачал. Сорокоградусная теплота разливается по телу, делаем еще два повтора, серость за окном больше не кажется чем-то навевающим грусть и печаль...

Витя рассказывает. Увидел амбала в окно, сразу понял, что это Скок. Вояку выдали целеустремленная походка и топор. Выскочил на улицу и вдарил по газам. Первое время бежал не в полную силу, боялся, что здоровяк выдохнется или вообще не побежит. Пару раз обернулся – Скок догоняет. Врубил все что мог, но вскоре понял, что не уйдет. Вояка догнал бы Усейн Болта, если бы тот увел его портсигар.

Побег остановил мощный толчок в плечо. Витя проскользил по асфальту пять метров, стер колени и ладошки. Не сбавляя ходу, подскочил на ноги, но не успел ломануться дальше, в дыню прилетел обух топора. Удар был предупредительным, рассек башку и пустил кровь, хотя мог и сразу убить. Накаченная рука схватила за шиворот, оторвала от земли, словно нагадившего котенка. Скок заглянул под капюшон и опешил. Серое вещество секунд десять варило мысль, спрашивает: где второй? Витя включает дурака, сыпет фразы-клише о том, что его с кем-то перепутали, а убегал, потому что испугался. Скок включает Тайсона, парочка джебов и кроссов развязывают язык. Витя выключает дурака...

Сидит на коленях, просит минуту, чтобы отдышаться и утереть кровь. Скок дает двадцать секунд. Витя проворачивает фокус с ножом, что есть сил всаживает лезвие в ботинок и снова ломится бежать. Хромой Скок преследовал его десять шагов, а потом с минуту орал в спину, что вывернет Витю на изнанку и откусит башку, когда найдет. Закончил рассказ Витя тем, что повидал в жизни шкафов, но этот ублюдок – всем шкафам шкаф.

Жму руку, подогретый вискарем, говорю, что теперь доверяю ему. Витя кривит лицом: не мальчик, чтобы радоваться похвале ноунейма. Злится на тизер, на дождь, на боль...

– Вот, ради чего весь цирк, – достаю пилюлю, показываю на свет, словно рассматриваю алмаз или древнюю монету.

– И что это? Кайфы? – Витя показывает золотой зуб.

– Эта хрень увеличивает силу, или что-то типо того, – закидываю в рот, глотаю.

Чувствую, как капсула опускается в желудок. Микровзрыв распространяет по телу бодрящую волну. От живота в ноги, руки и шею ползет судорога, сокращает каждую мышцу и отпускает, как будто шандарахнули дефибриллятором. Вскоре боль сменяется приятной слабостью.

– Ну чего? – спрашивает Витя.

– Да, хз...

Выпитый алкоголь помогает побороть стеснение, поднимаю руку, сжимаю кулак. Кисель на худой руке превращается в комочек мышц. Бицуха здоровее не стала, по крайней мере, не заметно. Витя ржет:

– Моща!

Но, что-то же произошло. Прилив сил и все такое... Ща проверю! Допиваю вискарь, пальцы сжимают кружку. Керамика угрожающе трещит, а затем ломается, осколок втыкается в безымянный палец, пускает кровь. Пьяные глаза с упреком смотрят на Витю, делаю вид, что мне не больно.

– Пффф, – Витя тянется к своей кружке, повторяет фокус. Керамика рассыпается по столу, пальцы остаются целы.

Собрали осколки, достали новые чашки. Выпили, сошлись на мнении, что ждать от одной таблетки превращения в Шварца не стоит. Не просто же так Скок каждый день их жрет.

Пришла моя очередь рассказывать.

Непись получил портсигар и предложил еще один квест. Благородный гражданин превратился в кровожадного мстителя. Сначала он просил вернуть портсигар, теперь хочет крови.

Бандит Иван перешел ему дорогу. Непись втирал что-то про дочь, насилие и случайную смерть ее бойфренда. Я особо не слушал. Во-первых, все внимание было приковано к окну, а во-вторых, сложно сопереживать, или хотя бы просто воспринимать всерьез исповедь бота. Пятиминутный спич свелся к тому, что Иван должен умереть. Прячется на заводе, узнаю его по красной повязке на лбу и белым волосам. Личный предмет станет доказательством того, что я выполнил задание. Все стандартно.

Во время беседы бот снова залагал, чужим голосом сыпал реплики явно не относящиеся к делу: “клан быстрых ветров”, “запомни” – чушь какая-то. Об этом я умолчал.

Дождь не прекращался. Пару раз я выходил на балкон, но ни разу не увидел хоть небольшого просвета среди черных туч. Делать что-то в такую погоду – впадлу, мешал выпитый алкоголь. Допили бутылку, съели консервы, пару протеиновых батончиков. Еда – дерьмо, но кто во время пьянки из-за этого парится?

За пустой болтовней день перевалил за середину. Пошли ко мне на квартиру за второй. Снова вымокли, назад решили не идти. Вторую пили при свечах. Витя двоился и монотонным голосом втирал что-то про семена марихуаны и плантацию в миллион гектаров, которая принесет нам мешок красных пилюль. Я отрубился на диванчике.

Проснулся на рассвете от того, что ломит все тело. Собутыльник сидит рядом с закрытыми глазами. В руке торчит окурок с истлевшим пеплом в полсигареты.

Умываюсь, закидываю в себя таблетку аспирина, выхожу на балкон. От вчерашнего ливня остались небольшие лужи и приятная свежесть. Облака исчезли, скоро поднимется солнышко.

Оставляю на столе записку, что вернусь через час, открываю входную дверь, ключ кладу на комод в прихожей. Если все правильно понял, то квартира больше не моя, реснусь в другом месте.

Хватаю рюкзак, палец отзывается болью. Рана от керамического осколка затянулась еще не полностью. Выхожу.

Открываю глаза в гараже. Дожидаюсь, пока капсула перестанет пищать, клацаю кнопку входа. Закрывается, оказываюсь в новой квартире.

В шкафу висит комбез, в кладовке валяются старые кеды – один из лучших сетов, который можно найти. Переодеваюсь. Закидываю в рюкзак кухонные ножи, бельевую веревку, пачку печенья, консервы, хлеб, спички. С продуктами все стало понятно: все что найдешь, можно смело есть. Это что-то вроде минимального запаса на первое время, когда ресаешься в новой хате.

В кладовке валяются: лист жести толщиной 2мм, топорик для рубки костей, точильный камень. На антресолях нарыл газовую горелку, без баллона, но пьезоэлемент работает.

Ключ не беру, захлопываю дверь снаружи. Ноги спускают с шестого этажа, останавливаюсь у двери отдышаться. Выпили литр вискаря, а я почти огурцом. Поболела голова, мучает небольшая одышка – не больше. Походу, алкоголь выходит из крови быстрее, чем в реале, та же схема, что и с восстановлением.

Выхожу на улицу, прикидываю местоположение. По дороге к дому забегаю в детский садик, нахожу то, что искал – рядом с забором стоит клен. Заколебался бы ползти по вертикальному стволу, а с забора дотянусь до первого разветвления. Пара акробатических трюков забрасывают меня наверх. Минут пять, как дятел, тукаюсь в живое дерево тупым кухонным топориком. Сломал пару прутиков толщиной с палец, и то – руками, а на ветке, которую выбрал основой для лука, удалось лишь облупить кору.

Спустился за ножом – дело пошло веселее. Минут через десять у ствола валялись палки разных диаметров и длины. Подбираю хворост, чешу к Вите.

Судя по опухшему лицу и сбивающему с ног перегару Витя вчера еще долго сидел. Пробормотал что-то невнятное, пошел в ванную. Я берусь за дело. Снял кору, вырезал на внутренней стороне пазы. Веревка согнула палку в дугу. Откладываю в сторону, чтобы клен привык к изогнутой форме, так делали в детстве. Жалею, что не посмотрел основные принципы крафта в интернете.

В кладовой нашел ржавые ножницы по металлу. Закидываю составляющие в хорадрический куб: нарезанные треугольники жести, отесанные палочки, нитки, перья и клей момент. На выходе получаю жалкое подобие стрелы. Не сдаюсь, повторяю. Каждая следующая получается лучше предыдущей, а пятой стрелой сам Робин Гуд не побрезговал бы сбить шляпу с богатенького торговца. Я скрафтил семь.

Вернулся к луку, натянул тетиву. Стрела рассекает воздух, застревает в двери – норм. Вооружить Витю и можно идти. А где Витя?

Витя притих на кухне, его не интересуют мои игры. Иду посмотреть. От половины бутылки вискаря осталась одна треть. Косые глазки моргают, смотрят в окно.

– Витя, ты чего?

– Чего?

– Бухаешь?

– Похмеляюсь, – показывает напиток на дне чашки в подтверждение своих слов. – Херово мне.

– Мля, да тут быстро отходишь! Пара часов и бегаешь, как новенький!

– Ага, буду знать, – допивает. Лицо изображает кислую гримасу, сменяется растащеным расслабоном. – Ты чего разорался?

– А ты какого хера утром бухаешь?!

– Слушай..., – поворачивается, удивленно смотрит в глаза. – Хочу – бухаю! Тебе какое дело?

– Ты ж бригаду хотел сколотить?! Делюги делать?! Ну так давай! Сегодня на завод идем! Я оружие сделал.

Закидывает в рот кусочек гематогена, тщательно пережевывает. Рука наклоняет бутылку, чашка вновь наполняется на два пальца.

– Ну пошли. Посмотрим, что ты там сделал, – с крутым виражом встает из-за стола, первый идет в комнату.

Лук и копье Витю не впечатлили. Сказал, что с этим дерьмом драться не пойдет. Небрежно покрутил в руке стрелу, кинул на стол:

– Завтра надыбаем нормальные железяки, тогда пойдем, – двигает на кухню. – А пока-а-а... Тащи бутылку!

Падаю на диван. Сука, просрали целый день... Нет, так не пойдет. Сидеть в тизире и тупо бухать – последнее дело. Что делать? Возвращаться в реал? А с фигали я буду его ждать? Пошел он...

Шнурую кеды, застегиваю комбез. Нож прячется в карман на бедре, рюкзак вешаю на спину. Правой хватаю копье, левой – лук. Во внутренний карман комбеза прячу баночку с хилкой и протеиновый батончик.

– Будешь уходить, оставь ключ за мусоропроводом! – кричу на кухню, хлопаю дверью.

... ... ...

Подхожу к рынку. Группа игроков из десяти человек ждут, пока разложится продавец мечей, провожают меня ехидными улыбками, самые эмоциональные тычут пальцами.

Сам все понимаю. Копье и лук – несовместимые вещи, это любой дурак знает. Мне нравится идея отстреливать подонков из надежного укрытия, но доброволец Витя, который попер бы на врага, как пушечное мясо, предпочел квесту ирландский напиток. Придется совмещать роли.

В идеале обзавестись коротким клинком. Валить врагов с дистанции стрелами, а приближающихся кромсать эльфийским мечом. Вспоминаю Леголаса, таким персом я бы поиграл, но о том, чтобы купить клинок даже не думаю. Более или менее сносная железяка стоит от шести кусков.

Валю к банкомату. Устройство считывает отпечаток пальца, показывает баланс в полторы тысячи. Снимаю все, газую к палатке с билетами. Мужик забирает бабки, пишет на обратной стороне что-то вроде кодового номера, ставит подпись:

– Покажешь у КПП!

– И все? – разглядываю клочок бумаги, нарисованный от руки цветными фломастерами.

– А че еще надо? – слышу недовольство.

– Ну, расскажи про мобов. Что, вообще, внутри?

– Одновременно уровни проходят бесконечное количество игроков, пати отделяются закрытой дверью. Ну, например, заходят пять человек, закрывают за собой дверь, за ними войдешь ты, но внутри уже никого не найдешь. Количество игроков не облегчает прохождение: чем больше вошло, тем больше мобов. Легче будет настоящей команде, в которой распределены роли, разделены обязанности и так далее, но в ознакомительной я таких не встречал. Будь осторожен, – торговец закуривает, теряет ко мне интерес.

Рассматриваю карту. Маршрут движения запомнить не сложно: проходишь КПП, идешь вдоль забора против часовой стрелки. Все цеха имеют сквозные проходы, квест – линейный. Двинули.

У проходной стоит красный пластмассовый столик и зонт с надписью “Кока-Кола”. Его окружают стулья из того же комплекта. В тени прячутся пятеро здоровяков, одеты и вооружены, как охранники на рынке. Наплыва туристов пока не вижу. Лысый мужик с модельной стрижкой бороды и усов лениво встает.

– С билетом, или поглазеть?

Протягиваю бумажку. Внимательно смотрит на номер, зажмуривает глаза, напрягает извилины. Секунда. Еще одна... Мышцы лица расслабляются. Есть контакт!

– Удачи, – движением руки разрешает мне пройти.

– Может посоветуешь чего-нибудь? Первый раз иду.

– Двигайся, если хочешь подальше пройти. По ХП не разменивайся. Остальные советы по пятьсот рублей.

– Ага... спасибо, – одариваю очередного вымогателя презренным взглядом. – Слушай, а чего вы тут торчите? Это ж ознакомительная локация. Неужели не интересно, что там дальше?

– Успеем еще.

Не разговорчивый попался, но в целом понятно, чего они тут торчат. Придумали, как игроков на нал разводить, вот и доят, пока лавочку не прикрыли. Наверное, неплохо поднимают. Предположим, в день пускают человек семьдесят, самые пронырливые ходят не по одному разу, больше сотни тысяч набегает. Отнимем комиссию тизера за вывод бабла – тридцать процентов, получим тысяч восемьдесят. Амбалов, человек – восемь-десять, рубят почти по десятке в день, нихера не делая. Я бы тоже посидел. А вообще, по-хорошему, нужно собрать шоблу человек пятьдесят, да развалить их к херам, вместо того, чтобы соглашаться на грабеж. Подумаю над этим.

Охранник снимает с калитки навесной замок. Ворота на колесике откатываются в сторону. Ступаю на территорию завода.

Схему маршрута можно было и не изучать. Текстуры сделаны так, что ты, якобы подчиняясь интуиции либо логике, пойдешь по придуманной разработчиком тропинке. Перед тобой появляется развилка, но одна дорога завалена металлоломом, натыкаешься на дверь, но она заперта. Создается дешевая иллюзия, что ты разведываешь путь и пробираешься сквозь преграды, но на самом деле чешешь по единственному возможному пути. Ладно, спишем халтурку на ознакомительную локацию.

До первого цеха шел не больше двух минут, уперся в проржавевшую дверь. Передо мной стоит ангар из металлопрофиля, высотой метров семь. Над дверью вижу красную цифру “1”, заключенную в круг. Тяну дверь, вхожу вместе с противным скрипом.

Обзор закрывает транспортировочный контейнер, такие используют на сухогрузных судах. Слышу запах масла и механизмов. Под потолком висят промышленные светильники, по цеху разливается электрический желтый цвет.

Контейнер ограждает от основной части неслучайно. Тут можно регрупнуться, придумать план или просто собраться с мыслями. Кладу на пол копье, лук, рюкзка, достаю нож. Кеды бесшумно ступают по бетонному полу. Выглядываю.

Цех растянулся метров на пятьдесят. У стены справа установлен ленточный конвейер, слева стоят три распечатанных контейнера, похоже на отделение погрузки. В центре пустует площадь размером с теннисный корт.

А вот и они! У противоположного выхода на лавочке сидят трое мужиков в спецовках. Молчат, пялятся в землю. Ну что, шмальнуть на халяву?

Беру лук и хренового качества стрелу. Бельевая веревка гудит под напряжением. Тяну. А, стреляя из лука, целиться можно? Совместить нос с большим пальцем, наконечник стрелы положить на голову противника. Как эта хрень работает? Жаль, что задался этим вопросом только сейчас, придется стрелять, полагаясь на интуицию. Навожу наконечник на мужика, что сидит по центру, точку по вертикали поднимаю немного выше его головы. Задерживаю дыхание, отпускаю тетиву, стрела со свистом уносится прочь. Хорошо пошла – быстро, но недостаточно высоко, падает в трех метрах от лавки.

Болванчики подскочили. Тот, что посредине, тычет в меня пальцем. Работяга слева подхватывает с пола доску, идет на меня, оставшиеся двое замирают. Атакующий не торопится и не уклоняется, смотрит, как я вдеваю стрелу и монотонно шлепает ботинками, чтобы перемкнуть мне доской.

Подпускаю на расстояние пятнадцати метров. Выстрел. Стрела входит в живот, работяга заваливается на бок. Подергался пять секунд и затих. Слишком просто. С другой стороны, именно так все и должно было быть, на то она и ознакомительная локация. Игрокам предлагают попробовать свои силы, прикончить парочку рукожопых дрыщей, познакомиться с оружием. Это Скок, сучара, нарушил баланс.

С места срывается второй. Идет быстрее, в руке – бита. Стреляю метров с сорока, стрела пролетает возле лица, работяга срывается на бег.

Куда-то делось спокойствие. Вдеваю стрелу с третьей попытки, натягиваю. Не успел прицелиться, а рука уже готова отпустить тетиву. Трусишка внутри паникует, требует прикончить козла немедленно, приказываю щенку успокоиться, задерживаю дыхание. Отпускаю.

Стрела с глухим звуком пробила грудь. Работяга по инерции сделал еще пару шагов и рухнул, треснувшись подбородком о бетон.

Перевожу взгляд на третьего, стоит на месте. Приходит идея попробовать рукопашный бой, противники не выглядят опасными. Кидаю лук на пол, достаю нож, но моб не двигается, смотрит. Че за фигня?

Слышу кашель. Охранник со стрелой в груди перевернулся на спину, грудь медленно ходит вверх-вниз. Понятно, почему последний не ломанулся, ждет, когда закончится второй.

От мыслей о том, что его придется добить, становится не по себе. Трясутся руки, потеют ладони. Это игра, мужик! Он не настоящий! Единички и нолики на сервере отхаркиваются кровью и пугаю тебя жуткими хрипами. Бери копье, втыкай в программный код!

Наставляющая речь не помогла. Подожду...

Пять минут слушал царапающий стены кашель. Убеждаю себя, что боту становится хуже, судороги бьют чаще и сильнее. Кажется, что от конвульсий и змеиных извиваний стрела разворотила все внутренности. Ну давай же, закрывай глаза!

Последний так и стоит в конце цеха. Его не парят хрипы и брызжущая изо рта кровь. Что-то подсказывает мне, что он готов ждать час, день или даже неделю.

Прошло еще десять минут. Стоны дизморалят, путают мысли в голове. Воевать с атакующим тебя врагом – проще. Руби налево-направо, списывай все на самооборону. Воткнуть нож в лежащего – страшно...

Нужно подышать свежим воздухом. Чешу к выходу, дверь не поддается. Дергаю ручку, упираюсь плечом, попробую тянут на себя – бесполезно. Либо выйду через противоположную дверь, либо вынесут вперед ногами.

От хрипов и булькающих звуков начинает болеть башка. На автомате хватаю копье... кеды топают по бетону... замах... удар... Рывком выдергиваю лезвия, из ран валит кровь. Непись раскинул руки в стороны, два раза моргнул и замер в нелепой позе. В цехе стало тихо, полегчало ему, да и мне...

В реальность возвращает звук приближающихся шагов. Работяга в синей кепке прет со складной дубинкой. Отбрасываю в сторону копье, достаю из кармана нож. Под дребезжащий звук металла сходимся в смертельном танце.

Бот оказывается не тупым кликером. Запрограммированная башка знает, что такое чувство самосохранения, владеет парочкой приемов. Полусогнутые ноги раскачивают тело вперед-назад, но движения медленные и предсказуемые. Уворачиваюсь от трех рассекающих воздух ударов, прощупываю почву для ответных выпадов. Круто! Катаю его, словно ребенка. Отпрыгиваю влево, вправо, отклоняю корпус назад, его складная дубинка лишь гоняет воздух. Четыре раза попробовал уйти от атаки кувырком, отбил нафиг все плечи, но последний прыжок получился сносным.

Работяга бьет, уворачиваюсь, в ответ оставляю на кисти порез глубиной в сантиметр. Бьет еще, подныриваю под руку, тяну лезвие по бедру, комбез разъезжается в стороны, место пореза становится влажным. Через пять подходов, работяга еле стоит на ногах. Дышит короткими рывками, левая рука держится за живот, по ладони стекает кровь. Я вошел во вкус. Вырулил корпусом из очередного виража и на кураже шаркнул по шее. На бетон брызнуло красное, непись рухнул лицом в пол, даже руки перед собой не выставил.

С первым цехом закончил. Лутаю. В контейнерах лежат мешки с цементом и поддоны – ничего полезного. Полчаса потратил на поиски секретных нычек – пусто. Скрипя зубами, перевернул работягу с дубинкой, похлопал по карманам – ничего. Поднимаю дубинку, прячу в рюкзак. Остальных даже обыскивать не стал, брезгую вытаскивать стрелы. Поднял только те две, что не нашли своих целей.

У лавки, где сидели работяги, поднимаю барсетку, внутри лежит банка энергетика и ключ. Пробую его к двери в конце цеха – подходит. Вдыхаю свежий воздух, открываю банку.

Путь передо мной разветвляется. Дорожка, выложенная плиткой, ведет к двери цеха с циферкой “2”, а вытоптанная тропинка просачивается в щель между плит бетонного забора. Понятно. После каждого левела разработчики предлагают либо идти дальше, либо вернуться к КПП и закончить тренировку.

Утоляю жажду, заряжаюсь кофеином, скомканная банка летит через забор. Вхожу во второй амбар. Снова встречает защитный контейнер, оставляю на земле оружие, выглядываю. В цеху стоят бункеры, станки, конвейеры, у потолка горят красные лампы. Освещение похоже на аварийное, окружающие предметы отдают красным, видимость плохая.

Вглядываюсь в темноту. Цех патрулируют двое охранников, на поясах висят ножи, одеты в болотного цвета штаны и куртки. Раз в две минуты один из охранников проходит мимо моего контейнера.

Решаю не геройствовать, работаю по старой схеме. Руки хватают лук, конец стрелы упирается в тетиву. Жду, пока охранник пройдет мимо. С расстояния в десять метров засаживаю стрелу между лопаток.

– А-а-а! – падает на колени. Крик, отдаваясь эхом от стен, поднимается к потолку.

Я опешил – не ожидал услышать крик. В первом цеху парнишки укладывались на пол, как дети в тихий час, отправлялись к своему цифровому Иисусу молча.

Заряжаю еще одну, пытаюсь высмотреть второго.

– Он за контейнером! – кричит подстреленный, уползает в темноту.

По цеху разлетаются шаги, отчетливо слышу короткие перебежки, но не вижу. Минуту живем в тишине, и снова побежал, где-то заскрипел металл. Становится не по себе. Я оказался на месте своих жертв, как слепой котенок вглядываюсь в темноту, пока меня выслеживает опытный вояка. Вскоре он совсем перестал издавать звуки, заныкался где-то и притих.

Я сместился в угол, уперся спиной в железную бочку, чувствую себя безопаснее. У врага есть два пути: по проходу, что уходит вперед, или по тому, что сворачивает влево, туда уполз раненый. Оба контролирую. У меня есть десять-двенадцать метров, чтобы спустить тетиву, если рыпнется.

Чувство времени растворилось, бот явно выигрывает от этого стояния. Держу лук на весу, пугаюсь ударов собственного сердца. Понимаю, что уродец может ждать сколько угодно, хоть пока с голоду не сдохну. Придется действовать самому.

Крадущийся тигр выходит на охоту. Кеды потрескивают песком на шершавом бетоне, не могу скрыть глубокие вдохи, мышцы рук ноют, по лбу течет пот. Дошел до прохода налево. Бункер высотой метров семь, заслоняет свет, вижу пять метров впереди, дальше – бесконечная темнота. Не могу оторвать от нее взгляд, преследует страх, что охранник смотрит на меня. Ждет, когда отвернусь. Все еще держу тетиву натянутой, мышцы правой руки сводит судорога. Хочется пальнуть в темноту и услышать короткий крик или вой, но страшно. Страшно, что стрела улетит в никуда, а следующую не успею зарядить.

Сверху раздается звук рвущейся веревки, ногу поражает острая боль. По лицу и ушам бегут мурашки, задерживаю дыхание, чтобы не закричать. Лук вываливается из рук, рассыпаются стрелы.

– Аа-а-э-э! – рот непроизвольно издает стон, в глазах скапливается слезы.

В левом бедре торчит стрела. Охранник срывается с места, еще не вижу его, но отчетливо слышу ботинки, отбивающие быстрый бой. Ублюдок собьет меня, словно поезд. Посещает трусливая мысль: поднять руки вверх и ляпнуть что-нибудь типа “я сдаюсь” или “больше не играю”. Не сработает. Смотрю на валяющийся лук, лицо кривится в гримасе злости на себя самого, поднять уже не успею.

Пока я в припадках паники рассуждаю о том, что нужно уйти в сторону, иначе прилетит еще одна стрела, а также сожалею, что оставил копье за контейнером, на которое с удовольствие насадил бы прущего из темноты мужика, правая рука вытаскивает из кармана нож.

Отступаю. В ноге взрываются осколочные гранаты, чувствую, как она немеет. Спина со звоном врезается в контейнер. Еще раз слышу звук рвущейся веревки, что-то мелькнуло перед глазами. Стрела пролетела совсем близко – сантиметров десять-пятнадцать, царапнула бетон и ускользнула в темноту. Стрелок стоит где-то на возвышенности.

В проходе вырисовывается силуэт, сначала плечи и башка, а через полсекунды –   здоровый мужик с занесенным за голову ножом. Сгибаю колени, выставляю вперед руки. Остается меньше секунды, чтобы что-то придумать, левая нога предательски прогибается еще ниже, оседаю почти на корточки.

Охранник вбивает ботинки в пол, прыгает. В воздухе обеими руками хватается за рукоять ножа, прогибает спину. Стокилограммовая туша летит на меня, словно голодный дикарь на подстреленного бизона.

Упираюсь ногами в бетон, левая почти не слушается. Уйти в сторону не хватит сил, а времени больше нет. Просто заваливаюсь на бок, сползаю за землю. Охранник накрывает своим телом, нож врезается в профильную сталь. Бу-у-ум! С режущим ухо скрежетом сползает вниз, оставляет белую царапину. Острие впивается мне в бок. Дергаюсь скорее от страха, чем от боли, вся сила удара пришлась на контейнер, меня зацепило по касательной.

Обхватываю охранника левой рукой, прижимаю к себе. Правая рука – опорная, ей не ударить. Делаю пару глубоких вздохов, собравшись с силами, насаживаю беснующегося на нож. Кисть бьется в гарду – лезвие вошло по рукоять, слышу продолжительный стон.

Здоровяк оживился и что-то заорал, похоже, ранение лишь разожгло ярость. Вырывается, бьет локтями, не удержу... ХЫДЫЖ! В десяти сантиметрах от моей левой руки воткнулась стрела, торчит из-под правой лопатки охранника. Пыл поугас...

На металлической площадке на высоте трех метров вижу темный силуэт. Сученыш тянется за стрелой. Охранник обтекает, приплющивает меня к земле. Поддаюсь панике, ноги бешено толкаются от пола, сквозь боль. Буксую, словно застрявший в болоте трактор, кеды проскальзывают по бетону, каждый сантиметр дается с боем. Заряжает. Представляю, как стрелок размышляет: продырявить башку или дать еще парочку мучительных в конечности.

Выскальзываю из-под трупа, хватаю лук, загребаю несколько стрел. Спуск! Сердце уходит в пятки. Стрела царапает плечо, застревает в комбезе. Прячусь за контейнер.