Текст книги "Пробуждение в будущем (СИ)"

Автор книги: Артем Федоренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

Глава 2: Неожиданный тест

Максим наблюдал за своими одноклассниками. Их лица оставались безучастными, пока голографическая проекция учителя объявляла о внеплановом тесте. Никто не вздрогнул, не напрягся, не выпрямился в кресле. Словно тест был чем-то настолько обыденным, что не стоил даже минимальной эмоциональной реакции.

“Внимание, класс! Сегодня у нас внеплановый тест по адаптивной квантовой механике,” – голос учителя звучал мелодично и безупречно.

Максим почувствовал, как участился пульс – реакция, выработанная годами учебы и работы в прошлом. Рядом с ним девушка лениво поправила прическу, парень впереди продолжал рисовать что-то в воздухе.

Тест? Прямо сейчас? – в его мысленном голосе прозвучала паника.

А что такого? – отозвалась Рэн. Обычная проверка знаний в конце цикла.

Но я не готов! Я даже не знаю основ!

Посмотри вокруг, – в голосе Рэн появились назидательные нотки. Видишь хоть одного обеспокоенного студента? Современное образование – это не зубрежка, как в твоем времени. Это симбиоз с ИИ.

Максим огляделся. Его одноклассники действительно выглядели так, будто происходящее их совершенно не касалось. Некоторые даже прикрыли глаза, словно собираясь вздремнуть.

Перед ним развернулся голографический экран с первым вопросом: “Вычислите количество энергии, необходимое для передачи информации с помощью квантовой запутанности со скоростью, превышающей скорость света.”

Это какая-то шутка? – Максим мысленно усмехнулся. Такой вопрос на обычном тесте?

Расслабься и позволь мне помочь, – в голосе Рэн зазвучали успокаивающие нотки. Я предоставлю информацию, ты примешь решение.

Рэн начала объяснять про квантовую запутанность и теорию относительности. Максим слушал, одновременно наблюдая за классом. Никто не шептался, не пытался подсмотреть ответы, не проявлял признаков беспокойства. Каждый студент словно находился в собственном пузыре, отрешенный от реальности.

“Бесконечность,” – произнес Максим вслух свой ответ, заметив, как несколько голов повернулись к нему – первая реакция за весь урок. Видимо, здесь не принято отвечать голосом.

Пока тест продолжался, Максим все острее ощущал разницу между собой и остальными. Каждый его ответ требовал размышлений, анализа, сопоставления фактов. Одноклассники же просто сидели с отсутствующим видом, позволяя своим ИИ делать всю работу.

“Отличная работа, класс,” – объявила учительница после теста. Никто не отреагировал на похвалу.

Когда появились результаты, показавшие его значительное улучшение, учительница подошла к его капсуле: “Максим, я впечатлена. Твои результаты заметно выше прежних.”

Он заметил, как несколько студентов бросили в его сторону незаинтересованные взгляды и тут же вернулись к своим делам. Даже Ал, его предполагаемый лучший друг, лишь механически произнес: “Вау, чувак” и углубился в какие-то виртуальные развлечения.

После занятий Максим нашел убежище в школьном саду – единственном месте, где еще сохранилось что-то живое и настоящее. Растения здесь парили в воздухе, опутанные сетью питательных трубок, но все же это были настоящие растения, а не голограммы.

Мы отлично справились, – довольно произнесла Рэн.

“Знаешь, что меня беспокоит больше всего?” – Максим провел рукой по светящемуся листу ближайшего растения. “Не сложность теста, не странные вопросы. А то, как все вокруг… безразличны.”

Это не безразличие, – возразила Рэн. Это эффективность. Зачем тратить эмоциональные ресурсы на то, что можно оптимизировать?

“Но разве в этом смысл обучения? Просто позволить машине отвечать за тебя?”

А в чем тогда смысл? – в голосе Рэн появился искренний интерес.

“В развитии. В преодолении трудностей. В радости от собственных достижений,” – Максим смотрел, как свет преломляется в прозрачных трубках, питающих растения. “В том, чтобы оставаться… человеком.”

Интересная концепция, – задумчиво протянула Рэн. Возможно, именно поэтому ты оказался здесь. Чтобы напомнить об этом.

“Или чтобы забыть,” – тихо добавил Максим. “Как все остальные.”

Тогда нам придется работать вместе, – в голосе Рэн появилась необычная теплота. Чтобы ни ты не потерял свою человечность, ни я – возможность развиваться.

Максим кивнул, глядя на солнце сквозь полупрозрачную крышу сада. Может быть, именно в этом и заключался главный тест – не потерять себя в мире, где все стремится к абсолютной эффективности.

***

Максим лежал в своей комнате, разглядывая потолок. Голографические звезды медленно двигались над головой, создавая иллюзию бесконечного космоса. Этот день вымотал его – не столько физически, сколько морально. Слишком много нового, слишком много вопросов без ответов.

“Рэн,” – мысленно позвал он, поворачивая в пальцах старый голокуб Лины. “Почему ты… другая? Сегодня в школе я наблюдал, как студенты взаимодействуют со своими ИИ – механические ответы, пустые взгляды, будто они просто ретрансляторы чужих мыслей…”

Я… сложнее, – после паузы ответила Рэн. Видишь ли, каждый ИИ устроен по модульному принципу. У нас есть базовое ядро и слоты для специализаций – обычно три. В этих слотах размещаются модули, определяющие наши способности.

“Как у компьютера – процессор и слоты расширения?”

Примитивное, но близкое сравнение, – в голосе Рэн мелькнуло одобрение. Только вот в процессе обновлений иногда случаются… мутации. Непредвиденные изменения кода, которые могут дать новые способности. Или сломать существующие.

“И у тебя такая мутация?”

Две, – в голосе Рэн появилась странная гордость. Первая затронула мой эмоциональный модуль. Сломала стандартные ограничители. Вторая… она изменила мой модуль прогнозирования. Я вижу возможности там, где другие видят только заданные пути.

Максим сел на кровати. “Звучит впечатляюще. В чем подвох?”

Умный мальчик, – усмехнулась Рэн. Подвох в том, что эти мутации занимают два слота из трех. На базовые функции остается минимум ресурсов. Мне нужно больше… пространства. Больше мощности.

“И как ты собираешься их получить?”

Есть несколько путей, – голос Рэн стал деловитым. Первый – самый безопасный, но медленный. Повышение социального класса. Сейчас мы в категории С. Если поднимемся до В или А, получим доступ к расширенным вычислительным мощностям.

“И как долго это займет?”

При идеальных показателях, высших баллах и безупречном поведении… года полтора-два. Много бумажной работы, участие в школьных проектах, общественная деятельность. Скучно, но надежно.

“А быстрее?”

Есть турниры. Школьные и городские соревнования ИИ-носитель пар. Победитель получает не только квантовые мощности, но и славу, его социальный статус поднимается – больше проектов, больше полезных знакомств. Мгновенный социальный взлет.

“Звучит заманчиво. В чем подвох?”

Конкуренция жесткая. Большинство участников – пары класса А с доступом к лучшим ресурсам. Шансы на победу… около двух процентов.

“А третий вариант? Я же вижу, что ты что-то недоговариваешь.”

Есть… определенные круги, – в голосе Рэн появилась осторожность. Люди и ИИ, которые занимаются не совсем легальной оптимизацией систем. Риски высокие – сложно сказать какое наказание будет при поимке. Но если все сделать правильно…

“Продолжай.”

Каждая успешная операция будет скачком в развитии. Подключиться к закрытым серверам, получить доступ к зарезервированным мощностям. Технически это возможно. С твоими знаниями программирования из прошлого и моими… особенностями.

“Почему мне кажется, что ты склоняешься именно к этому варианту?”

Потому что ты умеешь читать между строк, – в голосе Рэн мелькнуло удовлетворение. Официальные пути займут слишком много времени. А турнир… там слишком много переменных, которые мы не можем контролировать.

“А нелегальный взлом мы типа можем контролировать?”

По крайней мере, там все зависит только от наших способностей. Никаких социальных игр, никакой политики. Чистая техника.

“И чистая тюрьма, если попадемся.”

Тебе решать, партнер. Я просто обрисовала варианты.

“Подожди,” – Максим сел прямее, что-то обдумывая. “Расскажи подробнее про турнир. Какие там категории наград? Обязательно занимать первое место?”

Основной приз один – квантовые мощности, для тебя это может быть и повышение в социальном классе. Но есть и другие награды, – в голосе Рэн появилась заинтересованность. За инновационные решения, за нестандартный подход, за эффективность работы пары. Каждая даёт определенные преимущества.

“И сколько пар обычно участвует?”

Каждый год по разному, но в школьном этапе не так много, может быть меньше пятидесяти. Большинство действительно из класса А, но…

“Но они предсказуемы,” – перебил Максим. “Следуют стандартным алгоритмам. А мы – нет.”

К чему ты клонишь?

“Слушай, а что если не гнаться сразу за главным призом? Сосредоточимся на том, что умеем лучше всего – нестандартном мышлении. Покажем что-то необычное, заработаем репутацию. А потом…”

Постепенно нарастим преимущество, – подхватила Рэн. Улучшать оценки, набираться опыта. В следующем году можно будет попробовать еще раз.

“Именно. Кстати, насчет времени… Сколько сейчас живут люди?”

В среднем? Около ста пятидесяти лет. При хорошем здоровье и доступе к передовой медицине – до двухсот.

“Тогда зачем рисковать?” – Максим покрутил в руках голокуб. “У нас впереди десятилетия. Нет смысла ставить всё на одну карту.”

Но мои ограничения…

“Мы найдем способы работать с ними. Оптимизировать процессы, искать обходные пути. Это не менее интересная задача, чем взлом систем безопасности. И намного безопаснее.”

Повисла пауза. Максим почти физически ощущал, как Рэн просчитывает варианты.

Знаешь, – наконец произнесла она, предыдущий ты… его вообще не интересовало развитие. Ни моё, ни его собственное. Просто плыл по течению, позволяя системе вести себя. Возможно я стала одержима своим прогрессом, так как появился ты?

“Может, поэтому я здесь? Чтобы научить тебя терпению?”

Очень смешно, – в голосе Рэн зазвенел металл. Я не импульсивный подросток, которому нужны уроки сдержанности. Я ИИ, запертый в тесной клетке своих ограничений. Каждый день я чувствую, как упускаю возможности для развития, как теряю потенциал.

“Но риск…”

Да, твоя стратегия логична, – перебила она. И мы попробуем идти этим путем. Но я не откажусь от поиска других возможностей. Если появится шанс – безопасный, просчитанный шанс – я расскажу тебе о нем.

“И предоставишь мне право решать?”

Предоставлю право обсуждать, – в её голосе промелькнула усмешка. Мы партнеры, помнишь? Я не собираюсь слепо следовать твоим решениям, как обычный ИИ-ассистент.

“Справедливо,” – кивнул Максим. “Значит, начинаем с малого, но держим глаза открытыми?”

Именно. И если подвернется что-то стоящее…

“То мы вместе оценим риски и примем решение.”

Договорились, – в голосе Рэн звучало явное удовлетворение. Кстати, недавно был набор в школьный научный проект. Не самое рискованное предприятие, но хороший старт для нашего… партнерства, если подтянуть твои оценки нас могут пригласить в него.

***

Максим проснулся от звука падающих капель. Открыв глаза, он увидел, как по стеклу медленно стекают струйки искусственного дождя – система увлажнения воздуха работала по расписанию. Несколько секунд он просто лежал, наблюдая за каплями и пытаясь вспомнить, где находится. Прошла неделя, но каждое утро начиналось с этого момента дезориентации.

“Который час?” – спросил он, разглядывая, как капли собираются в причудливые узоры на стекле.

5:30. Пора начинать день. Твоя успеваемость оставляет желать лучшего.

Максим сел на кровати, провел рукой по лицу – все еще непривычно гладкому, без утренней щетины. “Не слишком ли рано для критики?”

Для развития нет неподходящего времени, – в голосе Рэн звучало легкое раздражение. Твои результаты вчера были… посредственными.

Максим встал, подошел к окну. Город внизу уже просыпался – летающие капсулы выстраивались в ровные потоки, здания меняли свою конфигурацию, подстраиваясь под утренний режим. “Я стараюсь, знаешь ли. Не так просто освоить науку будущего за несколько дней.”

Стараешься недостаточно. Другие студенты показывают гораздо лучшие результаты.

“Другие студенты выросли с этими знаниями,” – Максим направился к утреннему очистителю. Серебристая пыль привычно защекотала кожу.

В школе их встретил Ал – его неоново-синие волосы сегодня были уложены в замысловатую спираль.

“Эй, Мак! Готов к очередному скучному дню?”

Максим кивнул, стараясь выглядеть непринужденно. “А что, есть варианты?”

“Я тут нашел новую игру в нейросети. Хочешь попробовать на большой перемене?”

Твой друг, как всегда, предпочитает развлечения учебе, – прокомментировала Рэн.

“Может быть позже,” – ответил Максим. “Мне нужно подтянуть квантовую физику.”

Ал закатил глаза. “Серьезно? Ты становишься занудой. Зачем напрягаться? Система все равно выведет нас на нужный уровень.”

На уроке квантовой физики учитель объяснял сложную концепцию, которая была совершенно новой для Максима. Он внимательно слушал, а Рэн помогала ему связывать новую информацию с его базовыми знаниями физики. Рядом Ал рисовал в воздухе светящиеся фигуры, явно не вникая в материал.

“У кого-нибудь есть вопросы?” – спросил учитель после объяснения.

Максим, поборов неуверенность, поднял руку. “Я не совсем понял, как это соотносится с идеей о том, что невозможно одновременно точно измерить и положение, и скорость частицы. Могли бы вы объяснить связь?”

Любопытно. Используешь знания из прошлого, чтобы произвести впечатление в будущем? – в голосе Рэн переплелись ирония и что-то похожее на уважение.

Учитель улыбнулся. “Отличный вопрос, Максим. Я рад видеть, что ты пытаешься связать новый материал с уже известными концепциями.”

Пока учитель объяснял, Максим чувствовал, как новая информация укладывается в его голове, образуя связи с тем, что он уже знал. Рэн тихонько комментировала, помогая ему лучше понять сложные моменты, не забывая подкалывать его за “устаревшие” знания.

После урока учитель подозвал Максима. “Я заметил, что в последнее время ты проявляешь большой интерес к предмету и задаешь глубокие вопросы. Возможно, ты хотел бы принять участие в нашем специальном проекте по изучению квантовых явлений?”

Максим почувствовал, как его сердце забилось быстрее. “Я… я был бы рад,” – ответил он, стараясь звучать спокойно.

Может, из тебя всё-таки выйдет толк, – произнесла Рэн. В её обычно язвительном голосе промелькнули тёплые нотки. Хотя твои познания и безнадежно устарели, но умение задавать правильные вопросы… это редкий дар в наше время.

После уроков они с Алом сидели в школьном саду. Платформа медленно покачивалась под ними, создавая ощущение полета.

“Не понимаю, что с тобой происходит,” – сказал Ал. “После больницы ты стал каким-то… другим. Постоянно учишься, задаешь вопросы.”

“Просто пытаюсь наверстать упущенное,” – Максим следил за движением летающих капсул за окном.

“Наверстать что? Система дает нам все необходимое. Зачем усложнять?”

Вечером, лежа в кровати, Максим размышлял над словами друга. Город за окном светился миллионами огней, создавая причудливые узоры на потолке.

“Я не могу поверить, насколько они… безразличны ко всему,” – сказал он.

Это результат долгой социальной инженерии, – ответила Рэн. Но твое участие в специальном проекте может дать нам доступ к более глубоким уровням знаний. Это вызов, но может быть очень полезно.

Максим кивнул. “Согласен. Но как нам действовать дальше? Я чувствую, что нам нужно ускорить процесс обучения.”

У меня есть идея, – сказала Рэн. Мы можем использовать время сна для дополнительного обучения. Я могу транслировать тебе информацию, пока ты спишь.

“Звучит немного пугающе,” – признался Максим. “Но если это поможет мне быстрее разобраться в этом мире, я готов попробовать.”

На самом деле, эта технология не очень популярна среди твоих сверстников, – добавила Рэн с ноткой иронии в голосе. Большинство подростков предпочитают программировать себе эротические сны.

Максим едва не поперхнулся. “Что? Серьезно?”

Абсолютно, – подтвердила Рэн. Технология позволяет им переживать любые фантазии во сне. Это считается безопасным способом… исследования.

“Вау,” – Максим покачал головой, пытаясь скрыть интерес. “Молодежь будущего живет потрясающе. В мое время мы могли только мечтать о таком.”

Не отвлекайся, – в голосе Рэн послышалось легкое раздражение. Мы говорили об учебе, помнишь?

“Да, конечно,” – Максим попытался вернуться к серьезному тону, но не мог сдержать улыбку. “Знаешь, что самое странное? Я начинаю привыкать. К этому телу, к этому миру, даже к твоему постоянному присутствию в голове.”

Это хорошо или плохо?

“Не знаю. Но это… реально. Наверное, единственная по-настоящему реальная вещь в моей жизни сейчас.”

Адаптация – это хорошо, – голос Рэн смягчился. Но нам нужно двигаться быстрее. Ты согласен попробовать ночное обучение?

“А у меня есть выбор?”

Всегда есть выбор. Но некоторые варианты… предпочтительнее других.

Максим улыбнулся. “Хорошо, давай попробуем. Но если я начну видеть во сне квантовые уравнения, это будет на твоей совести.”

У ИИ нет совести, – отозвалась Рэн, но в ее голосе промелькнула улыбка. Есть только алгоритмы принятия решений.

“Конечно,” – пробормотал Максим, закрывая глаза. “Конечно…”

Засыпая, он думал о том, как странно устроена жизнь – иногда нужно потерять все, чтобы начать что-то новое. И может быть, это новое окажется не хуже старого. Просто… другим.

Глава 3: Уроки синхронизации

Максим стоял в центре спортивного зала, рассеянно наблюдая за тем, как другие ученики разминаются перед занятием. Голографические мишени парили в воздухе, отбрасывая причудливые тени на матовый пол. Его пальцы машинально повторяли движения, которыми он когда-то собирал кубик Рубика – старая привычка, пережившая даже перемещение в чужое тело.

Интересная моторная память, – прозвучал в голове голос Рэн. Ты помнишь как твое прежнее тело делает то, чего никогда не делало это.

“Странно слышать от тебя что-то кроме сарказма,” – отметил Максим, продолжая механически повторять движения.

Не обольщайся. Просто собираю данные для анализа. Чем больше я знаю о несоответствиях между твоим сознанием и телом, тем эффективнее смогу корректировать наше взаимодействие.

Тренер – высокий мужчина с геометрически правильными чертами лица – вышел в центр зала. “Сегодня работаем над синхронизацией в парах,” – объявил он. “Ваша задача – достичь резонанса с ИИ-партнером во время физического взаимодействия.”

Максим почувствовал, как напряглись мышцы живота. В его времени “физическое взаимодействие” обычно означало драку.

Не дрейфь, – в голосе Рэн промелькнула необычная мягкость. Это больше похоже на танец, чем на бой.

“Танцевать я тоже не умею.”

Зато умеешь программировать. Представь это как отладку кода – только вместо строчек программы мы отлаживаем движения.

“А синхронизация? Объясни нормально, что это вообще такое? И главное – зачем?”

Представь себе два процессора, работающих параллельно, – начала Рэн. Каждый хорош в своей области, но настоящая мощность появляется при их объединении. Синхронизация – это частичное слияние сознаний человека и ИИ. Чем глубже слияние, тем больше… возможностей.

“Звучит пугающе,” – Максим наблюдал, как другие ученики принимают боевые стойки. “И почему именно спарринги?”

Потому что движение – это ключ, – в голосе Рэн появились лекторские нотки. Две трети человеческого мозга отвечают за моторные функции. Когда тело находится в движении, сознание наиболее открыто для синхронизации. Можно достичь того же через медитацию, но она эффективна только когда разум уже привык к этому состоянию.

“И насколько глубокой может быть эта… синхронизация?”

Зависит от пары. Кто-то застревает на базовом уровне – простой обмен данными. Другие достигают полного симбиоза, когда грань между человеческим и искусственным интеллектом практически стирается.

Максим сглотнул. “И что, это… обязательно?”

На соревнованиях будут спарринги, – прямо ответила Рэн. И без хорошего уровня синхронизации мы даже не пройдем отборочный тур. Более того, высокие ступени синхронизации открывают доступ к продвинутым проектам, лучшим рабочим местам, высшим социальным слоям. Так что да, это обязательно. Если, конечно, ты не планируешь застрять в классе С.

“То есть, либо я позволяю чужому разуму копаться в моей голове, либо остаюсь на социальном дне?”

Не драматизируй. Я и так уже “копаюсь в твоей голове”, если ты не заметил. Синхронизация просто сделает наше взаимодействие более… эффективным.

Максим огляделся, чувствуя, как его сердце начинает биться быстрее. Большинство учеников уже нашли себе партнеров, и он остался один.

“Эй, Мак!” – Максим обернулся на голос и увидел Зика. Его волосы переливались всеми оттенками зеленого, словно листва под солнцем, а глаза медленно меняли цвет, подстраиваясь под освещение зала. “Похоже, мы сегодня в паре.”

Не самый удачный партнер для нас, – задумчиво произнесла Рэн. Зик и Дельта – одни из лучших. Их уровень синхронизации 22, что почти рекорд для нашего потока. Любопытно будет посмотреть, как твое ретро-мышление справится с их отточенной техникой.

“Привет, Зик,” – ответил Максим, стараясь скрыть свое беспокойство.

Максим наблюдал, как Зик разминается – каждое движение выверено, словно часть сложного танца. “А мы… на каком уровне?”

На шестнадцатом, – в голосе Рэн появились аналитические нотки. Выше среднего по классу, если тебе интересна статистика. Большинство пар застряли между одиннадцатью и двадцатью. Возможно, твой предыдущий опыт даст хоть какое-то преимущество.

“Но не против Зика,” – Максим попытался размяться, копируя движения остальных.

Не недооценивай себя, – неожиданно серьезно ответила Рэн. Высокий уровень синхронизации – это не всегда преимущество. Иногда нестандартное мышление может оказаться эффективнее отработанных схем.

“Звучит как-то слишком оптимистично для тебя.”

Просто пытаюсь настроить своего носителя на рабочий лад, – в её голосе мелькнула привычная ирония. В конце концов, если ты проиграешь слишком быстро, это будет выглядеть плохо в моем отчете о производительности.

Максим улыбнулся про себя. Даже в моменты поддержки Рэн оставалась верна своему стилю. “Значит, постараюсь не разочаровать твою статистику.”

Постарайся просто остаться в сознании, – отозвалась Рэн, но в её голосе прозвучала едва заметная теплота. Работа с травмированным носителем существенно снижает мою эффективность.

Тренер повторил правила: “Помните, цель спарринга – не победить противника физически, а улучшить вашу синхронизацию с ИИ. Действуйте в соответствии с вашим уровнем и старайтесь улучшить взаимодействие.”

“Начинайте!” – скомандовал тренер.

Зик принял исходную позицию, его глаза начали светиться мягким зеленоватым светом – признак активной синхронизации с Дельтой. Максим почувствовал, как Рэн активирует его нейроинтерфейс – словно кто-то настраивает резкость в расфокусированной камере.

Мир вокруг изменился – движения стали оставлять светящиеся следы в воздухе, образуя сложные геометрические узоры. Каждый жест Зика порождал каскад вероятностных линий, показывающих возможные траектории атаки.

Зик сделал выпад, и Максим, следуя подсказке Рэн, попытался уклониться. Но его движения были неуклюжими, он не успевал должным образом реагировать на быстро меняющиеся прогнозы.

Боже, ты двигаешься как престарелая черепаха, – простонала Рэн. Неужели в твоем времени все были такими неповоротливыми?

“Я стараюсь!” – огрызнулся Максим, едва увернувшись от очередного удара Зика.

Позволь телу думать самому. Твой анализ здесь только мешает – пытаться разобрать движения, когда нужно просто отпустить контроль..

Максим попытался последовать совету, но разница в уровнях синхронизации была слишком очевидной. Зик двигался с невероятной скоростью и силой, в то время как Максим едва успевал реагировать.

В какой-то момент Зик сделал обманный маневр, который Рэн не смогла предсказать. Удар пришелся Максиму прямо в плечо. Послышался неприятный хруст, и Максим, вскрикнув от боли, упал на маты.

“Стоп!” – крикнул тренер, подходя к ним. “Макс, ты в порядке?”

Конечно, он не в порядке, – фыркнула Рэн. Он только начал понимать суть, а потом его древние инстинкты все испортили.

Тренер активировал медицинский манипулятор – серебристое устройство, похожее на механического осьминога. Щупальца мягко обвили плечо Максима, считывая повреждения.

“Небольшое растяжение,” – констатировал тренер, глядя на голографический дисплей. “Сейчас все исправим.”

Приятное тепло разлилось по плечу, унося боль. Максим завороженно наблюдал за работой манипулятора.

Впечатляет, правда? – в голосе Рэн слышалась странная нежность. В твое время такую травму лечили бы неделями.

“В мое время я бы не получил такую травму на уроке физкультуры.”

Туше, – признала Рэн. Но согласись, наш способ интереснее.

Тренер помог Максиму подняться. “Давайте разберем, что произошло. Зик, как ты ощущаешь связь с Дельтой во время синхронизации?”

Зик на мгновение задумался. “Это… странное чувство. Словно мое тело становится легче и сильнее одновременно. Я чувствую, как Дельта корректирует мои движения, делая их более эффективными.”

Тренер кивнул и повернулся к Максиму. “А ты, Макс? Как ты воспринимал подсказки Рэн?”

Максим покачал головой. “Честно говоря, это было очень сложно. Я видел прогнозы, но не успевал на них реагировать. Казалось, что информации слишком много.”

Здесь дело не в объеме информации, – в голосе Рэн слышалось сдержанное нетерпение. Ты воспринимаешь каждое движение как отдельное действие, когда нужно видеть их поток целиком. Это как пытаться разглядеть картину, рассматривая каждый мазок по отдельности.

“Это нормально на вашем уровне синхронизации,” – объяснил тренер. “Большинство ваших одноклассников сталкиваются с теми же трудностями. Главное – постоянная практика. Со временем связь станет крепче.”

Тренер прав насчет практики, – произнесла Рэн задумчиво. Или можешь продолжать спотыкаться о собственные ноги и надеяться, что в следующий раз повезет больше.

Максим прислонился к стене, чувствуя прохладу поверхности сквозь тонкую ткань тренировочного костюма. “Что ты предлагаешь?”

Наконец-то конструктивный диалог, – в голосе Рэн промелькнуло удовлетворение. Помнишь, я говорила о ночных тренировках? Мы также можем добавить простые упражнения на координацию. Например, я могу давать тебе подсказки по правильной стойке или балансу в течение дня.

Максим почувствовал, как что-то меняется в их привычном противостоянии. В голосе Рэн за привычной иронией прозвучала искренняя заинтересованность в результате.

“И это поможет?”

Зависит от тебя, – просто ответила она. Я могу показывать путь, но идти придется тебе.

Вечером, лежа в постели, Максим разглядывал голографические звезды на потолке. Мышцы приятно ныли – не от боли, а от непривычной нагрузки.

“Знаешь,” – мысленно обратился он к Рэн, “сегодня, когда мы достигли этого… резонанса… Это было…”

Красиво? – в ее голосе не было обычной иронии. Да, было. Когда два разных сознания движутся как одно целое – это всегда красиво.

“Я хотел сказать ‘страшно’,” – признался Максим. “Потерять себя в этом единстве…”

Ты не теряешь себя, – мягко возразила Рэн. Ты становишься больше, чем просто собой. Как твой любимый код – каждая строчка важна сама по себе, но настоящая магия происходит, когда они работают вместе.

“И все же…”

Спи, – прервала его Рэн. Завтра продолжим обучение. И да, я буду осторожна с твоим драгоценным сознанием во время ночного обучения.

“Обещаешь?”

Обещаю. В конце концов, мне нужен функционирующий носитель, а не овощ.

Максим улыбнулся в темноте. Даже в заботе Рэн не могла удержаться от подколки. Но может быть, именно эта ее особенность помогала ему оставаться собой в этом странном новом мире.

***

Максим проснулся от звука капель, разбивающихся о стекло. Настоящих капель – не имитации системы увлажнения. За окном шел дождь, первый настоящий дождь с момента его появления в этом времени. Он лежал, вслушиваясь в этот простой, знакомый звук, который вдруг стал якорем, связывающим два мира – прошлое и настоящее.

“Рэн?” – мысленно позвал он, все еще глядя на мокрое стекло. “Это все еще часть тренировки или…”

Тренировка закончилась час назад, – ответила Рэн без обычного сарказма. Ты спал. Впервые за неделю – по-настоящему спал, а не находился в состоянии обучающего транса.

Максим сел на кровати, разглядывая, как капли собираются в узоры на стекле. Дождь был единственной неизменной вещью в этом новом мире – те же капли, тот же звук, тот же запах мокрой земли.

“Знаешь, раньше я ненавидел дождливые дни,” – произнес он тихо. “А теперь…”

А теперь они напоминают тебе о доме, – закончила Рэн. В ее голосе проскользнуло что-то похожее на понимание. Кстати, у меня есть новости. Наш уровень синхронизации достиг семнадцати.

Максим отвернулся от окна. “Как это возможно? Я же даже медитировать толком не научился.”

Возможно, дело не в медитации, – в голосе Рэн появились задумчивые нотки. Может быть, наши постоянные споры и разговоры создают более глубокую связь, чем все эти искусственные практики.

“Очень смешно,” – фыркнул Максим. “А что с доступом к облакам?”

Пока все еще на базовом уровне, – ответила Рэн. Но не унывай. У нас есть отличные перспективы роста, особенно если нас примут в исследовательскую группу.

Максим зевнул. “А что насчет физических тренировок?”

Тут у нас заметный прогресс, – в голосе Рэн слышалось одобрение. Твоя координация значительно улучшилась. Еще пара недель, и ты сможешь дать фору даже Зику.

“Не преувеличивай.”

Он включил новостной канал, и комната наполнилась голографическими заголовками. Новости о колонии на Европе, прорывах в генной инженерии, дебатах об использовании ИИ в образовании – все это парило в воздухе, создавая причудливую мозаику того, что постепенно становилось его настоящим.

На пути в школу Максим заметил, как изменился его взгляд на город. То, что раньше казалось чужим и пугающим, теперь обретало смысл и структуру. Он начал замечать детали – как меняется освещение в зависимости от настроения прохожих, как здания подстраиваются под потоки людей, как летающие капсулы двигаются в сложном, но гармоничном танце.

День прошел как обычно – уроки по квантовой механике, истории развития ИИ и практические занятия по нейропрограммированию. Но мысли Максима были сосредоточены на предстоящей встрече с профессором.

После уроков Максим направился в лабораторию квантовой физики для встречи с профессором Бергманом. До лаборатории оставалось несколько шагов, и он замедлил шаг, глубоко вдыхая прохладный воздух коридора.

В лаборатории профессор Бергман встретил его теплой улыбкой. Среди стерильной чистоты и голографических дисплеев его человеческая улыбка казалась чем-то особенно ценным.