Текст книги "Ледяной коготь: испытания грядущего дня (СИ)"

Автор книги: Артем Демченко

– Есть связь, командир!

В ту же секунду перед командиром появилась довольно четкая картинка из взъерошенного взрывами бруствера, на которой появилось изуродованное кровоточащими осколочными ранами грязное лицо усатого унтер-офицера, на котором выделялась пара темно-карих глаз, выглядывавших из-под слегка помятого армейского шлема. Отдав честь и в ту же секунду укрывшись от взрыва, унтер-офицер громогласным приветствием начал разговор с Тилианом:

– Здравия желаю, господин старший офицер! Говорит капитан от инфантерии Эмирель. Наши радары зафиксировали ваше появление. Вы даже не представляете, как мы рады вас видеть!

– Взаимно, господин капитан, – улыбнулся Тилиан. – У вас там жарко, я смотрю. Нам приказано произвести срочную эвакуацию Вашего подразделения. Сколько человек осталось в полку?

– Пятьдесят человек личного состава, господин старший офицер! – отрапортовал Эмирель.

– Повторите! – приказал Тилиан, не в силах поверить услышанному.

– Пятьдесят человек, господин старший офицер! – вновь отрапортовал Эмирель.

– Из тысячи двухсот… – сокрушенно прошептал Культаран. – Пресвятые предки…

– Понял Вас, капитан, – сказал Тилиан. – Готовьте подразделения к транспортировке. Ждите шесть танков. Повторяю! Ждите шесть танков.

– Так точно! – принял приказ капитан. – Конец связи.

Как только связь с командиром полка прервалась, командир головного «Громовержца» переключился на связь между экипажами и приказал:

– Так, ребята, действуем согласен плану. «Алботрин-4» и «Альботрин-6», отвлеките внимание этих тварей, остальные – за мной! Или грудь в крестах, или голова в кустах!

– Так точно, господин старший офицер! – прогремел громогласный хор в эфире.

Взревели моторы. Лязг гусениц огласил пустынные окрестности Новольдорасского посада. Экипажи многотонных монстров активировали щиты, и над танками-одиночками в доли секунды зажглись невероятной красоты голубые купола, засверкавшие посреди вечернего полумрака, словно частички яркой звезды Альдебаран. Отважное звено «Альботрин» ринулось навстречу врагу, вспенивая разлохмаченный взрывами грунт Земли и утюжа гусеницами молчаливые останки подбитых истребителей. Танки неслись на всех порах, словно окрылённые каким-то невиданным духом отваги и доблести; перепрыгивая ухабы, разрушенные окопы, брустверы и воронки, железные монстры неслись в пекло назревающего сражения. Боевая машина Тилиана двигалась в авангарде, пробивая себе путь сквозь руины. В какой-то момент от звена отделились два танка и, перепрыгивая ухабы с помощь железных лап, устремились навстречу чёрным силуэтам огромных паукообразных тварей. Доля секунды, и мощные плазменные орудия «четвёртого» и «шестого» громогласным залпом разрезали бархатистую ткань робкой тишины, заряды которых, освещая, словно яркие кометы, отчуждённые окрестности, ринулись в сторону Арахнорумов. Секунда – взрыв! Закатная пора ослеплена ярким светом взорвавшегося сгустка плазмы. И снова вдарили танки! И снова попадание! Багрится пламя на железной шкуре Арахнорума.

Маневрируя среди обломков и уклоняясь от взрывов, командир «шестого» сквозь грохот взрывов запустил свои отрывистые речи по тонкой струне связи с танком Тилиана:

– «Альботрин-1»! Ведем бой! Мы постараемся их удержать. Ведите танки к окопам и забирайте солдат. Поторопитесь! Не ждите нас.

– Понял вас, «Альботрин-6». Удачи! – ответил командир «Альботрина-1» и, переключившись на связь с остальными, приказал: – Пятый, третий и второй – за мной. Держите ушки на макушке!

– Есть, господин старший офицер! Ведите!

– Вальтраен, – обратился к механику-водителю командир «Громовержца», – давай на всех порах к окопам! Не попадись под взрывы этих членистоногих, а то я тебя сам на ремне придушу.

– Есть «на всех порах», старший офицер Тилиан! – ответил Вельтраен и что есть силы понёсся к рубежу обороны. «Громовержец» взвыл и, утюжа попадающиеся на пути его широких гусениц обломки истребителей и остовов бронетранспортеров, ринулся на всех порах к изуродованному абнестовому брустверу. За ним, объезжая обломки одиноких домишек, выдвинулись пятый, третий и второй «Альботрины». Механик-водитель напрягал все свои силы, чтобы маневрировать меж многочисленных воронок и уворачиваться от редких выстрелов Арахнорумов – из его носа текла кровь, в ушах стоял свист и грохот, голова дергалась взад и вперёд от редкий попаданий по щиту плазменных зарядов, глаза мозолил дым и яркий свет от полыхавшей земли на голографическом экране. Но не сдавался Вельтраен: все ближе и ближе на картинке одинокий бруствер. Промелькнула мысль: «Поворот. Вправо. Торможение», – и огромный железный монстр, застопорив правую гусеницу, резко, изрыв толстый слой земли перед собой, затормозил перед покалеченной линией обороны, неподвижно застыв на месте на глазах у собравшегося полка. Вслед за экипажем Тилиана к месту назначения прибыли пятый, третий и второй «Альботрины».

– Молодчина, Вальтраен! – похвалил мехвода отважный командир. – Активировать транспортный модуль.

– Есть, командир! – ответил водитель и стал перебирать какие-то комбинации на экране. – Транспортный модуль активирован.

– Всем экипажам, активировать транспортный модуль! – отдал приказ Тилиан, переключившись на связь между танками. Приказ пришёл в исполнение почти сразу: на визуальном сканере пространства было видно, как из бортов вверенных командиру боевых машин выдвигаются бронированные «люльки», рассчитанные на шесть человек каждая. Переключившись на связь с пехотным подразделением, Тилиан дал чёткие инструкции командиру: – Капитан Эмирель. Говорит командир Тилиан. Начинайте погрузку подразделения в танки. По шесть человек в одну кабину. Повторяю – начинайте погрузку.

– Понял Вас, господин старший офицер, – донёсся благодарный голос Эмиреля.

– «Альботрин-4», доложите обстановку, – переключился на канал связи подразделения командир головного «Громовержца».

– У нас тут жарко, командир, – раздался сквозь помехи и отчаянные крики голос командира четвёртого танка. – Щит то и дело отключается. Нельгерд ранен-ему осколок в голову попал. Поторопитесь: нужно уходить отсюда как можно скорее.

– Понял тебя, Шентур, – ответил Тилиан. – Мы только что завершили погрузку. Выдвигаемся к вам. Держите курс на населенный пункт Бурьврат. Он находится в нескольких километрах отсюда. Говорят, там сейчас более-менее спокойно. Мы едем за вами.

– Так точно, командир, – принял приказ Шентур, и командир «Альботрина-1» увидел, как танки его подразделения один за другим, ведя беглый огонь из плазменных орудий и пулеметов, быстро отдаляются от места сражения, уходя от выстрелов Арахнорумов.

– Ну, ребята, – обратился к командирам экипажей пятого, третьего и второго «Альботринов» отважный старший офицер, – пора драпать отсюда ко всем чертям! Заводи моторы!

Реакция экипажей не заставила себя долго ждать: удостоверившись, что все датчики сердцебиения в капсулах работают и что весь состав полка рассортирован, механики-водители завели моторы и на всех парах понеслись на северо-восток, маневрируя среди разрывавшихся осколками почерневшей земли попаданий Арахнорумов и наблюдая за тем, как малиново-алый Гелиос уносит в своей златогривой колеснице слепящий взор небесного светила. Танки неслись на всех порах, вспенивая пропитанный кровью и оплавленный металлом грунт израненной земли, все быстрее испаряясь в лёгкой дымке очередного вечернего кровавого сабантуя. Шли минуты, часы, место брани уже давно исчезло за горизонтом, на кромке которого все ещё вальяжно бродили пожиратели людских душ, летели мгновения скудной экипажной жизни, а танки, сверкая искореженными боевой закалкой сухими кобылями, стройно маршировали навстречу всеобъемлющей ночной мгле, потихоньку аннексировавшей пышущие светом территории дневного государства. Путь до ближайшего перевалочного пункта был довольно-таки долгим: Культаран заметил еле различимые очертания разрушенного посадского посёлка только когда место солнцу уступил яркий, манящий спокойствием и безмятежностью сыровидный полумесяц.

– Командир, – прервал гробовую тишину, царившую внутри бронекапсулы, оператор орудия, – вижу населённый пункт. По всей видимости, это Бурьврат.

– Подтверждаю, – вступил в разговор мехвод, аккуратно поворачивая танк вправо. – Вижу населенный пункт. Это действительно Бурьврат. Вернее то, что от него осталось…

– Красивое же раньше было место… – ностальгически вздохнул командир танкового соединения и отдал приказ: – Просканировать местность. Там могут быть враги.

– Сию минуту, господин командир, – чинно ответил оператор орудия и активировал локатор. Прошли какие-то доли секунды, и радар выдал сообщение, что никаких враждебных объектов не было обнаружено. – Докладываю: никаких признаков врага не замечено. Местность чиста.

– Хорошо, – решил командир «Громовержца», – следуем к населённому пункту. Вальтраен, давай на полную.

– Есть, господин старший офицер, – отчеканил мехвод и что есть силы рванул к отчуждённому месту.

– Звено «Альботрин», – обратился к экипажам Тилиан, – проследовать к населённому пункту Бурьврат. Там осуществим необходимый ремонт и поведём диагностику основных систем. Выдвигаемся завтра утром в основной лагерь. Вопросы есть?

– Никак нет, господин старший офицер, – хором ответили «Альботрины».

– Тогда слушай команду: в колонне, маршем – вперёд!

– Так точно, – послышался громогласный ответ, и грязные боевые машины, гремя многотонными гусеницами, устремились к «незнакомому посёлку на безымянной высоте», чтобы хоть ненадолго сомкнуть глаза и забыть все пережитые ужасы войны.

* * *

В освещённом тусклым пламенем костра разрушенном населенном пункте, встречавшем ночную пору, горевшую блеском тысяч ярких звёзд бесконечной космической скатерти-самобранки, вновь зародилась тонкая ниточка некогда бурлившей в нем жизни. На пятой линии третьего прошпекта, где ещё до неожиданно нагрянувшей войны только что попрощавшиеся с жёнами и детьми работники городских компаний читали свежие новости в ожидании прилета транспорта, расположилось все звено «Альботрин», танки которого молчаливо стояли неподалёку, гордо возвышаясь над покорёженными руинами, и пристально наблюдали зоркими червями дул за пламеневшими обломками сгорающих в атмосфере Земли комических кораблей, тоскливо обливаясь грязными слезами. Рядом с «Громовержцем» под номером три горел разведённый с помощью плазменной капсулы крошечный костерок, вокруг которого сидели отдыхавшие танкисты и пехотинцы, изредка вздрагивавшие от громыхавших вдалеке взрывов. Над танковым соединением витал дух отчаяния и безысходности, захвативший каждую клеточку души уставших солдат. Каждый из них тосковал по дому: для кого-то это был небольшой домик на Семдване у никому неизвестной речки, кто-то вспоминал просторную квартиру на пестревшем зеленью и светящимися кольцами Уране, кого-то прельщали воспоминания о суровом холодном климате далекого Плутона… Но всех их объединяло то, что все они – пехотинцы, танкисты, пилоты, офицеры, лейтенанты капитаны и простые рядовые – сражались за своё будущее и знали, что в скором времени весь этот кошмар, творившийся вокруг, все те тёмные силуэты огромных пауков, бродивших по выжженным землям, исчезнут, и на многострадальную эпоху человечества опустится время долгожданного мира, о котором в глубине души мечтал каждый из бойцов.

Наблюдая за грустными выражениями лиц своих боевых товарищей, Тилиан не мог оставаться равнодушным. Он чувствовал переживания каждого из них, чувствовал их тоску, скорбь и отчаяние, которые с каждым секундой выжигали последние капли рассудка. «Нет! – подумал отважный командир. – Так продолжаться не может! Хватит этих траурных физиономий на сегодня!» Он встал, демонстративно стряхнул с себя какие-то песчинки дорожной пыли и бодро, сопровождаемый изумлённым взглядом солдат, направился к танку. Копошился Тилиан в просторной бронекапсуле недолго: вскоре бравый лейтенант вылез из узкого люка, держа над головой старую лакированную гитару, доставшуюся ему ещё от дедушки. Он всегда брал её с собой. Эта реликвия была для него своего рода талисманом, хранившем его в трудные минуты и озарявшим даже самый непроглядный мрак существования тёплым светом надежды. Инициатива Тилиана была встречена солдатами благосклонно: собравшиеся вокруг костра народ оживился и принялся оживлённо наблюдать за действиями командира батальона, который, тем временем, настроив гитару и обхватив её гладкий гриф, зажал лады и приготовился играть. Все как один замерли в ожидании чуда: кто-то, расплывшись в улыбке, оперся подбородком о руки и в предвкушении уставился на командира; кто-то скрестил руки на груди и молча обратил взгляд на инициатора; кто-то же продолжал заниматься своим делом, изредка поднимая глаза на танкиста. Тилиан прокашлялся, вздохнул и начал медленно водить по тонким струнам грифа, играя всем знакомую мелодию. Как только прошло волшебное по звучанию вступление, из уст командира полилась известнейшая песня, так горячо любимая всеми военными Империи Солнечной системы:

 
Темная ночь, только пули свистят по степи,
Только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают…
В темную ночь ты, любимая, знаю, не спишь,
И у детской кроватки тайком ты слезу утираешь.
Как я люблю глубину твоих ласковых глаз,
Как я хочу к ним прижаться сейчас губами…
Темная ночь разделяет, любимая, нас,
И тревожная черная степь пролегла между нами.
Верю в тебя, дорогую подругу мою,
Эта вера от пули меня темной ночью хранила.
Радостно мне, я спокоен в смертельном бою,
Знаю, встретишь с любовью меня, что б со мной ни случилось.
Смерть не страшна, с ней не раз мы встречались в степи,
Вот и теперь надо мною она кружится…
Ты меня ждешь и у детской кроватки не спишь,
И поэтому, знаю, со мной ничего не случится!
 

Песня лилась свободно и неустанно, словно бурный горный ручеёк. Ничто не могло остановить её течения: ни шагавшие по выжженным равнинам Арахнорумы, ни страх, ни смерть, ни отчаяние, ни приглушенная мрачной рутиной боль утраты родных, близких, родного дома и сгоревшей в пламени Отчизны. В тот самый момент в каждом из солдат зажегся пламенеющий огонь памяти – огонь культа предков, ставшего за все годы существования Империи не просто статьёй Конституции, но священной, неприкосновенной ценностью каждого жителя Солнечной системы. Никто не посмел прервать исполнение Тилиана, ни один не проронил ни слова, так как каждый из солдат прекрасно понимал ценность этих нескольких выстраданных временем строчек; каждый из них знал и верил, что где-то далеко-далеко в эту «тёмную ночь» у «детских кроваток тайком» из любимые жены вспоминают их и свято верят в то, что в один прекрасный день их мужья вернутся домой, крепко обнимут их обсыпанными пеплом войны руками и больше никогда не отпустят от пышущих любовью сердец. Каждый из них, тех, кто с доблестью в сердце единым щитом встал на защиту будущего Млечного пути, тех, кто не побоялся грудью встать перед непобедимым врагом, знал, что с верой в своих любимых подруг с ними «ничего не случится».

Глава IX

Картина, представшая глазам ошарашенных бойцов отряда спецназначения, будоражила воображение: вокруг них, в не имеющем конца бесформенном черном пространстве, сверкали миллионы ярких звёзд и сказочных созвездий, а над их головами висели, словно покрытые блестками ёлочные игрушки, сотни тысяч планет и галактик, опоясанные великолепной красоты разноцветной бахромой; на фоне пестривших бесчисленным множеством красок туманностей медленно вращались многочисленные планеты-гиганты и их крошечные спутники, кружившие задорный хоровод по никому не известному маршруту. Под ногами не чувствовалась земля: каждый из наших героев ощущал странную легкость, будто сотни нитей держали их над непроглядной пропастью из звёзд и планет.

– С ума сойти… – восхищённо прошептал Норвин, тщетно пытаясь дотянуться до казавшихся столь близкими прекрасных звёзд. – Что это за место?

– Не думаю, что кто-то знает ответ на этот вопрос, Норвин, – сказал Эронс, робко продвигаясь вперёд. Вдалеке, на фоне туманностей и галактик, стали отчётливо видны очертания огромных городов, полей, статуй, которые некогда принадлежали римлянам, грекам, египтянам и другим цивилизациям людей, а также оркам, эльфам, гномам. На широких брюхах лежали космические корабли, линкоры Имперского флота; вокруг них ютились крошечные танки и самолёты, истребители и бомбардировщики разных эпох и цивилизаций. По мере продвижения вглубь неизведанного мира, нашим героям стали открываться все новые и новые странности: за городами, селениями и домами, вереницы которых затмевали необъятную гладь чудесного места, возвышались горы, пенилась вода, бурлили странные реки и водопады, не имевшие ни начала, ни конца. Мимо отважной семерки пролетали птицы, насекомые, рои мух и пчёл; в небе кружили птеродактили, а где-то вдали грозным воем ревели тиранозавры и диплодоки, мирно расхаживавшие по несуществующей поверхности; мамонты убегали от пещерных людей, гнавшихся за ними с копьями наперевес. Никто не мог проронить ни слова: все увиденное казалось какой-то бессмыслицей и несуразицей, совершенно невообразимым зрелищем, которое разум отказывался принимать за действительность. Вскоре на горизонте показались большие скопления каких-то существ, собиравшихся в большие группы и вальяжно расхаживавших вдоль давно канувших в лету улиц и проспектов разрушенных городов и селений.

Они были совершенно идентичны людям, оркам, гномам и эльфам из разных эпох существования этих рас: одежда, предметы, транспорт – всё это было точь в точь, как на картинках из прошлого, как в воспоминаниях дракона, который не мог поверить своим глазам и потрясенно молчал, продвигаясь все дальше и дальше по своеобразному кладбищу Вселенной.

– Нам нужно найти Кроноансестеров… – холодно сказал Ширланд, в смятении озираясь по сторонам. – Вероятно, они совсем недалеко отсюда. Нужно поторопиться.

– Вы правы, капитан, – согласился Айнон. – Только вот где их искать?

– Давайте поступим так, – предложил Эронс. – Разделимся и попробуем найти кого-нибудь из них по-одиночке. Так у нас больше шансов на успех. Связь, вроде бы, здесь работает.

– Хороший план, офицер, – подметил Ширланд. – Так и сделаем. Если кто-нибудь найдёт то, что нам нужно, пусть свяжется с остальными. Ориентироваться будем по зданиям и каким-нибудь приметным объектам: статуи, театры, музеи, руины – всё, что более-менее заметно. Всем всё ясно?

– Да, господин капитан, – ответил дракон. Остальные молча кивнули.

– Что ж, друзья, удачи, – сказал Ширланд. – Берегите себя.

С этими словами наши герои направились в разные стороны на поиски таинственной цивилизации Кроноансестеров, пробираясь сквозь толпы давно исчезнувших из Галактики существ.

* * *

Отдалившись от своих товарищей по оружию, Эронс безмятежным шагом пошёл по огромным кварталам какого-то города, составленного из нескольких разрозненных сегментов: здесь были и роскошные районы Нового Эльдораса и губернских столиц, и уютные улочки посадских городов, и отдельные загородные резиденции богатых граждан, уничтоженные кровавым походом Арахнорумов. Все эти места пробуждали в душе офицера трогательные моменты счастливой и безмятежной жизни, которую он успел прожить счастливо и радостно в окружении двух самых любимых людей во всей Галактике. На секунду остановившись около магазина одежды, чтобы шутливо полюбоваться собой, Эронс остолбенел: в отражении витрины позади него стояли его жена и сын, молча улыбаясь и с ожиданием наблюдая за его удивленной реакцией. Холод… Холод пробежал по телу офицера. Об ошибке не могло быть и речи – это были его сын и горячо любимая жена. Она выглядела точно также, какой он запомнил её в день расставания: лёгкое атласное платье жёлтого цвета, опоясанное кожаным ремешком, на утонченных ножках – зеленые туфли, не шибко гармонировавшие с нарядом, бриллиантовая подвеска на тонкой шее, на которой в день расставания остался отпечаток его грубых офицерских рук; все тот же глубокий взгляд темно-карих глаз, гармонировавший с шелковистыми каштановыми волосами, завитые кончики которых свисали почти до плеч. Сын… Горячо любимый офицером сын, которого он холил и лелеял ещё с пелёнок, стоял, вжавшись маленькими ручонками в шелковистое платье матери, изредка робким взглядом поглядывая на отца. Офицер обмяк. Ноги подкосились, в душе пробежалась тонкая полоска эйфории, словно гром ударившая в разум.

Обернувшись назад, он ещё раз убедился в том, что увиденное им не было оплотом простого воображения: жена и сын все ещё стояли на прежнем месте. Слова огромным валуном застряли у Эронса в горле – он не мог вымолвить и крошечного звука. Солёные реки слез полились по щекам офицера, задевая ухоженные усы; дыхание участилось, стало прерывистым, пульс взлетел до небес. Руки не слушались его, мозг отчаянно отказывался воспринимать увиденное. Внезапно, казалось, давно забытый мягкий женский голос оглушительным громом раздался в его голове:

– Здравствуй, дорогой. Ты не рад меня видеть?

Эронс не мог ничего ответить: пот застилал глаза, в горле застрял ком, солёные слёзы выжигали щеки, сердце в груди сжалось до атомов и застыло, как вкопанное. В голове пронеслись сотни обрывков воспоминаний, сотни кусочков пазла счастливой семейной жизни: свадьба, рождение сына, первый поход в парк, детский сад, школа, последний день перед войной… А затем… Эронс не хотел это вспоминать. Последней каплей стал голос его сына: «Пап, что с тобой?» В этот момент измученный переживаниями офицер крепко обнял своих родных и сквозь слезы, выступивших на его покрасневших глазах, тихо прошептал: «Всё в порядке, сынок. Всё хорошо…» Продержав сына в объятиях, офицер вдруг услышал мягкий, ласкающий душу голос своей жены:

– Мы так долго тебя ждали… Ты тоже умер? Почему ты здесь?

– Нет, Нилея, – с тяжестью на сердце ответил офицер. – Я ещё жив. Я здесь по заданию. Нам нужно остановить войну. Мы ищем тех, кто смогут нам помочь.

– Я видел их, пап, – вдруг раздался тонкий детский голосок. – Они такие странные. Как можно жить с треугольной головой?

– Не знаю сынок, – усмехнулся Эронс. – Некоторые и без головы жить умудряются.

Вслед за изречением офицера последовал звонкий детский смех. Он так давно его не слышал… Так давно, что почти забыл усладу его мелодичного звучания. Тоска нахлынула на душу Эронса. Чёрная-чёрная тоска…

– Тольмир, сынок, ты знаешь, где их искать? – спросил Эронс, не в силах сдерживать слезы от счастья. – Покажешь папе дорогу?

– Конечно, пап! – ответил Тольмир и быстро побежал в сторону какой-то странной угловатой возвышенности. – Догоняй! Догоняй!

– Сейчас, сынок! – засмеялся офицер. – Только с мамой поговорю, – посмотрев сквозь стекла шлема в глубокие темно-карие глаза своей возлюбленной, Эронс спросил: – Я получил похоронку от Ширланда перед отправлением… Нилея, как же так? Почему? Почему ты не эвакуировалась из Тенгоронского посада? Системы оповещения работали исправно, правительство предоставило транспортники, убежища и…

– Мы не успели, Эронс, – прервала мужа Нилея. – Как только сработала система оповещения, я принялась собирать все самое необходимое, как ты учил. Но… – она потупила взгляд вниз. – Нас накрыло выстрелом одного из пауков, когда я спускалась вниз. Я забыла взять идентификационную карту, поэтому не выбежала сразу. А Тольмир… – она посмотрела на стоявшего вдалеке сына и тяжело вздохнула.

– Ты не представляешь, что бы я отдал за то, чтобы мы снова были вместе, – прошептал офицер, наклонившись к левому уху жены. – Каждый день я думал о тебе, каждый день я хранил поделку нашего сына, чтобы вы всегда были вместе со мной. Я вспоминал вечера, проведенные с тобой, и я до сих пор виню себя за то, что не был с тобой в тот день, что не позволил полететь на Сорижель…

– В этом нет твоей вины, дорогой, – ответила Нилея, проведя тонкой, легкой ладонью по шлему офицера. – Ты не мог знать об этом… Никто не мог.

– Чёртова война, – сквозь скупые слёзы промолвил офицер, ещё крепче обняв жену. – Если бы только можно было повернуть время в спять… Мы бы снова были вместе, как раньше.

– Ты пережил многое, Эронс, – успокаивающим тоном пролепетала Нилея. – Но твой путь ещё не закончен. Ты должен закончить эту войну. Ради нас, ради своего сына. Помни-мы всегда будем рядом с тобой. Всегда… – в этот момент она обернулась и резко переменила тему: – Нам пора. Пойдем. Многое нужно успеть.

С этими словами Нилея нежно взяла скрытую под прочной броней скафандра ладонь Эронса и лёгкой, воздушной походкой повела его за собой в неизвестное место. Офицер, не проронив ни слова, направился следом за ней, все ещё не в силах поверить случившемуся.

* * *

Ширланд, упорно не замечая шедших ему навстречу людей, орков, гномов, эльфов и других известных и неизвестных ему существ, пробирался сквозь огромную толпу, желая побыстрее добраться до места назначения. Протискиваясь сквозь поток рас различных эпох существования мира, он не заметил, как наткнулся на какого-то старого бородатого мужчину, что-то упорно объяснявшему другому, более молодому. На нем были одеты парадный мундир военно-морского флота Империи Солнечной системы и капитанская фуражка, обрамлённая золотыми вензелями-символами ВМФ.

– Что вам нужно?! – возмутился старый капитан, бросив взгляд на Ширланда. – Аккуратнее надо быть! Тут вам не…

В эту секунду командир «Гиперборея» застыл на месте, как вкопанный. Ответ оборвался на полуслове, словно тонкий волосок. Огромный ком застрял в горле, помешав ему вымолвить и крошечную дольку предложения. Он узнал этого капитана. Узнал его форму, его лицо, его громогласный, охрипший тембр, прерываемый жутким кашлем, вызванным лунной чахоткой. Узнал чуть подрумяненное лицо, впалые скулы, старческие морщины, добрые, но строгие глаза, небритую щетину на подбородке, широкие ухоженные усы и взгляд… Неприступный, жесткий, но полный доброты взгляд, пробуждавший в душе только самое светлое и доброе. Сомнений не осталось – это был Маринс. Взгляды двух боевых товарищей встретились. Долгие речи были не нужны: оба все поняли без слов.

– Маринс… – робко начал Ширланд, потупив взгляд вниз. – Так много не сказано, так много не сделано. Я не успел…

– В этом нет твоей вины, Ширланд, – сказал капитан погибшего «Адмирала Валемора».-Я сам знал, на что иду. Моя команда – тоже.

– Но как? – с недоумением спросил капитан «Гиперборея».-Неужели никто не пришёл на помощь? Неужели никто не выжил?

– Нет, друг мой, – с каменным спокойствием ответил Маринс, положив руку на плечо своему старому товарищу. – Когда сдетонировали резервуары с плазмой, энергия направилась во все стороны: в трюм, на корму, нос, палубу… Изуродованное осколками тело Колчита пригвоздило к потолку балкой, Нельтора выкинуло из каюты на подводные скалы, его обгоревший труп с несколькими оторванными конечностями сейчас лежит у скалы Шквала на глубине пяти метров. Некоторых просто перерезало осколками вспоротых бортов. Кому-то повезло больше: тела остались относительно целы – кому-то меньше: их даже по кусочкам не соберешь. Моё лежит на дне пятого отсека. Даже не спрашивай, как меня туда закинуло…

– Ты с таким спокойствием рассказываешь о своей смерти… – с недоумением подметит капитан «Гиперборея».-Почему?

– Как видишь, Ширланд, – продолжил капитан «Адмирала Валнмора», – смерть – это не конец. Всё возрождается здесь. Звезды, планеты, галактики… Даже такие ничтожные существа, как мы. Кстати, я совсем забыл тебя спросить-как поживает мой любимый внук? И… Зачем ты здесь? Что привело тебя сюда?

– Мы ищем Кроноансестеров, – пояснил Ширланд. – Они могут помочь нам победить Арахнорумов. Ты знаешь, где их искать?

– Да, друг мой, – улыбнулся капитан. – Я проведу тебя к ним. А по пути ты мне расскажешь про Мировинга.

– Идёт, – усмехнулся капитан «Гиперборея» и, похлопав своего старого боевого товарища по плечу, направился вперед.

* * *

Дракон, не обращая внимания на ерзавшего на его плече лиса, который пристально высматривал каждый уголок потрясшего его воображение места, неуверенно и осторожно шёл вперёд, рассматривая огромные сооружения, не похожие ни на одни, которые он когда-либо видел. Они отдалённо напоминали те, что ему приходилось встречать на Педанторе, но все же отличались по строению и форме: это были колоссальных размеров чёрные башни, многочисленные гладкие тетраэдровидные углы-отростки которых пронзали подсвеченные яркими звёздами глубины потрясающего воображение мира. На каждом из этих отростков красовались причудливые узоры невиданной красоты, точь в точь как те, которые дракон когда-то давно видел на воротах Стумертрада и которые ещё несколько часов назад светились на его чешуйчатом теле. На секунду остановившись перед архитектурными сооружениями, дракон стал пристально их разглядывать, словно пытаясь вспомнить что-то, достать из тёмных отголосков своей памяти нечто важное, нечто, способное помочь ему в поисках ответов. Лис, сгорая от нетерпения раскрыть все загадки нового мира, обратился к дракону с просьбой:

– Дружище, я, конечно, все понимаю, но у нас время как бы поджимает. Ты не мог бы оставить осмотр достопримечательностей на потом и вернуться к поискам этих треугольноголовых?

– Как раз это я сейчас и делаю, – ответил дракон, подойдя к объекту вплотную и коснувшись его лапой. – У меня возникает ощущение, что я уже видел эти символы. Давным-давно…

– О-о-о… – застонал лис, спрыгнув с плеча своего чешуйчатого напарника и махнув лапой. – Это, похоже, надолго. Эм-м… Я, пожалуй, осмотрюсь тут быстренько, а ты пока постой, помозгуй. Времени-то у нас навалом, конечно!

Не дождавшись ответной реакции на свою саркастическую тираду, лис недовольно прорычал, взмахнул лапами и, размахивая хвостом, направился в сторону широкого зеленого поля, не имевшему ни начала, ни конца. Решив, что за это время можно было бы немного передохнуть, наш герой бодро направился туда с мыслями, что лучшего места для непродолжительного отдыха ему не найти. Изредка восхищённо кружась в длинных стеблях трав, лис был на седьмом небе от счастья: ему было так хорошо, так спокойно, так бесконечно радостно и беззаботно. На мгновение он совершенно забыл о трудной миссии: о Кроноансестерах, об артефактах, об Арахнорумах и обо всем плохом, что творилось в галактике. Наш герой задорно вертелся в одиночном хороводе и смотрел в звёздное небо, пропитанное разноцветными планетами и тысячами созвездий, и делал это до тех пор, пока от этого развлечения у него окончательно не закружилась голова. Остановившись, лис со смехом упал на траву и лёг в её шелковистые объятия. На секунду закрыв глаза, пушистый напарник дракона хотел было немного вздремнуть, как вдруг его безмятежное состояние транса прервали стройный топот и звонкий гогот, которые доносились откуда-то со стороны. Лис насторожился: шаги становились всё отчётливее и громче, а гогот постепенно дробился на отдельно-различимые голоса. Вскочив с земли, наш герой обернулся и обратил свой испуганный взор на горизонт.