Текст книги "Никакой системы (СИ)"

Автор книги: Арсений Котов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

– Человек предполагает, а боги располагают, – хмыкнул несколько озадаченный такой отповедью Курт и, уже с чистым сердцем, подставил руки под полицейский хомут, пропуская мимо ушей зачитываемые ему типовые права при процедуре задержания.

А дальше была долгая и нудная испанская бюрократия, общение с аналитиками и экспертами, прогулки по берегу средиземного моря, пока шло разбирательство насчет их случая, перелет в Славию и много-много разных разговоров. Но это уже немного другая история…

Конец первой части.

Часть вторая, глава первая

А поговорить?

Славия по своей вековечной привычке встретила Курта редким желтым дымом облетающей листвы и мелким, всепроникающим дождем. Осень, осень, которую не изменили ни десятилетия перемен, что видела эта земля, ни пришествие Большого искажения.

Но от другой привычки – передавать на нужды государственных и надгосударственных организаций огромные и пафосные здания – эта земля все же смогла избавиться. Прогресс неумолим, новые времена и все такое.

Здание службы не стало исключением из обновленного подхода. Построенное еще во времена СССР в стиле модернизма, в качестве Дома художника, оно пережило множество трудных времен, неоднократно реставрировалось, меняло хозяев и назначение. Но при этом всегда оставалось не слишком громоздким и весьма уютным местом несколько на отшибе. И новые хозяева не стали этого менять.

Меньше месяца назад он уже шел так к этому строению, мимо величественных канадских елей растущих в окрестностях. И это стало началом событий в его жизни, опыт которых сам он предпочитал про себя обозначать словом «специфический».

Слегка хмурясь собственным мыслям и осенней погоде, Курт потянул на себя стеклянную створку двери приемной и шагнул внутрь.

Встретили его вежливо, хотя и несколько настороженно на его взгляд. Поинтересовались кто он и по какому вопросу, а услышав ответ на этот раз выделили сопровождающего. То ли по причине того, что он к руководителю и тот его даже «ожидает», то ли опасались повторения трюка с исчезновением посетителя и специалиста кадровой службы заодно, прямо в стенах заведения. Оба варианта имели право на жизнь.

В итоге Курт был оперативно и без новых потерь доставлен до дверей кабинета, сдан с рук на руки секретарше, вполне длинноногой и симпатичной, после чего препровожден под строгие очи большого начальства.

Начальство внезапно оказалось вполне симпатичной черноволосой дамой, лет тридцати пяти на вид. И вопрос, зачем ей длинноногая секретарша, Курта немало заинтересовал.

Но речь конечно же пошла не об этом.

– Новобельский Конрад Рудольфович верно, никакого подлога, никаких аномалий? – Улыбнулась дежурно дама.

– Не думал что доживу до того дня, когда меня будет иметь смысл подменять. И лучше просто Курт, – сказал Курт. И, после секундной паузы решил добавить: – А аномалии это больше по вашей части.

– Ну по нашей, так по нашей, – легко согласилась собеседница. – Зинич Вероника. Андреевна, если угодно по старому стилю. Старший офицер славского подразделения SCID,носитель «С плюс» ранга.

Курт удивленно вскинул бровь и собеседница уловила немой вопрос, хотя Курт по правде говоря и сам не был уверен, что его интересует.

– Я не местная, а у вас в Славии какой-то фатальный дефицит желающих руководить. У меня есть зам, он здоровенный, лысый, из здешних мест, с командным голосом, при том не дурак, но с артефактом чуть попроще. Но он наотрез отказался садится в это кресло, там свои причины. А я, в определенный момент будучи прикомандирована сюда в качестве «последнего аргумента», просто оказалась старшей после него по опыту и званию. Руководство в Брюсселе решило, что в местном, почти семейном коллективе ранг носителя не критичен и пошло на некоторое нарушение правил. Тем более с моей малоприменимой направленностью амулета.

– Руководить у нас не любят, это верно. После всех событий прошлого у нас к этому настороженное отношение. Мол, не можешь работать как человек, – пояснил Курт: – Оттого и в начальники лезешь.

– Да, я слышала, что многие объясняют это социальной травмой, – ответила собеседница. – Но на себе не замечала. Нормальные рабочие отношения, ровные…

– Это как раз потому, что вы не местная. Зинич? Польша? – Поинтересовался Курт.

– Хорватия. Но сама я по происхождению полячка. Но при чем тут происхождение?

– Не вникайте, Вероника, – усмехнулся Курт. – Это не расизм, сексизм или какой то другой «изм» из той же серии. Просто на вас эта специфика не распространяется, вот и все. Вы вне этой, как вы назвали, «социальной травмы». Она только для местных.

– Кажется понимаю, – протянула задумчиво девушка. – Возможно мне будет интересно обсудить это подробнее, но сейчас стоит поговорить о другом. О вас.

– Я весь внимание, – постарался переключиться на деловой лад Курт.

– Итак, официально. В прошлый раз ваше посещение нашей скромной штаб-квартиры было связано с вашим желанием трудоустройства. Но, с тех пор, обстоятельства несколько, гмм… – Вероника неопределенно поводила в воздухе рукой. – Перевернулись с ног на голову, я бы сказала.

– Ну раз я здесь… – Улыбнулся Курт.

– На самом деле, – ответила ему девушка – Это означает только то, что испанцам вы сразу обозначили ваше непоколебимое желание вернутся на родину. Причем достаточно категорично, чтобы они даже не стали тратить время на уточнение идентификации ваших артефактов и ограничились тем, что внесли вас в базу сверхов с неопределенным статусом. Так что ваш визит сюда сейчас, по сути, необходим хотя бы для полноценной проверки ваших находок и завершения регистрации, как носителя.

– Хм, мне показалось, что они вполне серьезно изучали то, что я притащил из ирреала, – удивился Курт таким новостям. – Чуть ли не под лупой разглядывали. Расспросы расспрашивали. Я был удивлен, что не изъяли ничего на опыты.

– Аххах. Расспросы, – развеселилась собеседница. – Нет, господин Новобельский. Расспросами тут вы не отделаетесь. Это не так работает. Совсем не так. Что касается изъятия, то такое не практикуется, за исключением совсем уж явно криминальных случаев, к которым вы, по понятным причинам, не относитесь. Тем более, вы с Яной граждане иностранного государства попавшие в беду. Могут быть последствия. Как международные, так и со стороны фокусов искажения.

– И чего же мне ожидать теперь? – Принял легкий тон беседы Курт. – двадцатидневной изоляции на хлебе и воде? Колоноскопии? Пункции позвоночника ржавой иглой? И, к слову, как там у Яны дела?

– У Яны как раз полный порядок, за исключением того, что в кадрах ей теперь нечего делать. Но это не беда, с ней все, более менее, понятно. Артефакт защитно-боевой, направленности энергия, D,возможно D плюс, в перспективе. Еще и мультипликатор сработал с ее старым амулетом. Придется много тренироваться, но спешить ей теперь некуда. Артефакты такого уровня, сильно продлевают года земные, вы должны знать, – ответила, слегка построжев, Вероника. – А вот вы зря шутите, Курт. Хорошо смеется тот смеется последним, так у вас говорят? В вашем случае все не так очевидно. Так что если понадобится, то и колоноскопия мимо не пройдет. Все решит исследовательский отдел. Если вы конечно не готовы вот прямо сейчас отказаться официально от статуса носителя. Но вы ведь не готовы, верно? Никто никогда не готов.

Курту только и оставалось что руками развести:

– Не готов. Но в чем проб…

– Вот, – остановила его Вероника. – Без «Но». Чем вы провинились, я и так расскажу. Вы абсолютная темная лошадка. Суть такова – все что у нас про ваш артефакт есть – это первичная оценка самой Яны, к коей испанцы, почитай, ничего и не добавили. И, замечу, это только про один артефакт. А у вас, кроме него, еще пять, как минимум, не идентифицированных предметов, фонящих ирреальностью, и каковые вы упорно к артефактам не относите. Несмотря на то, что при их ловле под водой головой рисковали в Офисном Безумии, согласно вашему же отчету.

– Как минимум? Думаете я что-то скрыл? – Удивился Курт. – И название дурацкое «Офисное Безумие». Если уж меня записали в первооткрыватели нового преддверия, то я бы мог придумать что-то поинтересней.

По сути, что такое оставшаяся у него на руках горсть серебристых жемчужин, добытых в процессе прохождения фейкового квеста, Курт и сам никак не мог определиться. Но и собеседница была не вполне права в своем утверждении, насчет того, что он не относит их к артефактам. Он относил. Хотя бы потому, что чем больше он о них думал, тем больше в нем зрела нездоровая такая, беспричинная уверенность: главное их не выбрасывать и в свой срок они пригодятся. Но, то самое проклятое но – подобная уверенность в посторонних предметах без значимых объяснений именно тот признак, о котором не стоило упоминать на собеседовании. Тем более в разговоре с руководителем СКиИИ. Так что эту тему Курт, обдумав все, решил пока не продолжать. По крайней мере, до тех пор, пока какой-нибудь вкрадчивый голос в голове не попросит, чисто по дружбе, съесть пару краснокнижных пингвинов или еще какую дичь. Во всех смыслах этого слова.

– Не именно вас записали, Курт, а вас двоих. Название предложила Яна. И она кадровый сотрудник службы, а это дает определенные привилегии, – разъяснила тем временем собеседница. – Не завидуйте. И нет, дело не в том, что мы считаем, что вы что-то скрыли. Дело в том, что мы считаем, что вы сами можете чего-то про свои находки покуда не знать. Хотя бы то, что они такое. Они вас не беспокоят?

– Не особенно, – соврал Курт. – Но вы правы, я пришел чтобы разобраться и с этим тоже. Но, в целом, я до сих пор заинтересован в трудоустройстве в вашу контору. По многим причинам.

– Назовите хоть одну, настоящую, – хмыкнула Вероника. – Не для галочки. Деньги, как я вижу из вашего досье, это не тот вопрос, который вас волнует в жизни, верно?

– Точно не деньги, нет, – ответил, закивав, Курт. – Причину? Ну пусть будет основная. Мне просто, в кои-то веки, стало интересно. Вот эта вся круговерть, несколько затягивает, видите ли. Вот так, глупо.

– Что ж, это подходит. Надеюсь, не стоит упоминать, что речь о работе, а не о развлечении? Впрочем не важно. Прежде чем обсуждать всерьез эту тему, нужно разобраться с тем, что вы есть такое. К слову… – Сделала она паузу. – Вам ведь уже кто-то объяснил, что в аномальных зонах вам делать нечего?

Да, эта тема опять всплыла. Ранее, Курт не то чтобы не поверил словам вызволившего их сержанта Гонзалеса. Но… Чувствовал себя уязвленным таким диагнозом. Неприятно ощущать себя в чем-то хуже других.

– Мне что-то такое говорили, да, – признал он. – Вроде как, веду я себя неправильно. Не по канону. Однако тот факт, что мы с вами все же беседуем вызывает вопросы. В общем, я не до конца проникся.

– Охо… – Откинулась в начальственном кресле Вероника, прищуривая глаза. – Не нравится чувствовать себя неполноценным?

– Вроде того, – пожал он плечами, думая над тем как легко его раскусили.

– Ок, я предполагаю, что вам могли сказать. Ирреал не твое, парень, не лезь туда и все будет хорошо?

– Вроде того, – повторился Курт.

– Тогда так, – припечатала Вероника. – Просто прими, есть три типа людей. Точнее их конечно больше, но в аномальных зонах их три. И это деление не зависит от того, как ты готов поменять свое поведение ии какой ты человек. Потому, что основывается не на этом. Это зависит от базиса личности. От изначальной склонности к порядку или к хаосу, если угодно. Если ты изначально в душе, в основе своей, логик а не интуит, то все. Считай, что это приговор. И никакие «слушай свое сердце», «главное правило – никаких правил» тут не помогут. Что тебе не говори из таких правил, все равно услышишь не то, не так и не вовремя. Именно по этому, к слову, женщины, несмотря на социально более эмоциональную роль ничуть не успешнее в аномальных зонах, чем мужчины. Потому, что это и не про социальные роли тоже. Дело не в том, слушаешь ли ты интуицию. Дело в том, живешь ли ей ты? Если да, тогда все получается там как-то само, не без доли везения, но… Поступки твои не из логики должны идти, а изначально оттуда, из великого рандома. В жизни, кстати, такие люди куда менее успешны, потому как реальность, она и есть реальность, в ней логика – рабочий инструмент познания мира. Отсюда и аномально высокий процент носителей с различными проблемами с головой. И вот это все, история не про вас, Курт. Совсем не про вас. В описании ваших приключений это любому специалисту красной нитью прошито.

– Стоп, а что там с третьим типом? Я насчитал только два. – Удивился Курт.

– Вот, вот. Про это я и говорю, – рассмеялась Вероника. – Все по полочкам, да? Третий тип, Конрад, это те, кто в схему не вписываются. Носители специфических артефактов, как я, кстати, или артефактов от ранга «Bплюс». Или вот такие, нереально, не вероятно, запредельно везучие парни. Причем последнее, почти исключительно про вас. Вы свои деньги часом не в казино зарабатываете, может они не семейные? Или это талант генетический?

– Нет, – не слишком вежливо буркнул Курт, ибо объяснения ему никаких новых открытий не подарили. Одно расстройство. – Семейные. Считайте, что дядя умер и оставил нам наследство. Только он не умирал и дай боги ему здоровья. Но это тоже вписывается в вашу занимательную теорию, верно?

Часть вторая, глава вторая

Знакомство и процедурки

Распрощавшись со своей будущей потенциальной начальницей, Курт попал в лапы к тому самому заму, о котором Вероника упомянула в начале разговора. Звали его Виктор Михайлович, и замом он был по научной части. Возможно не только, так как он не уточнял, но Курту его работа открылась именно с этой стороны.

По виду тот оказался широченным смурным мужиком в джинсах и серо-коричневом пиджаке с кожаными вставками, пошитом явно на заказ, на его необъятный плечевой пояс. Венчала все это великолепие, словно башня венчает танк, чуть ли не ковбойская шляпа на круглой голове. Коротко пожав Курту руку, разводить долгих задушевных бесед рекомый Виктор далее не стал, сплавив Курта своим немногочисленным «нукерам», так что предварительное знакомство вышло коротким.

Нукеры оказались более дружелюбны, или, что вернее, более заинтересованны в нем, как в объекте научного интереса. Они подхватили его под белы рученьки, и уволокли к себе, в исследовательский отдел, где плотно взяли свою жертву в оборот.

Сам отдел, он же научный комплекс располагался в выделенном крыле, и был обеспечен не только дополнительным охранником при входе, но и вполне серьезной, на куртов дилетантский взгляд системой безопасности, типа изолирующих переборок, шлюза с ультрафиолетовым обеззараживанием и бронированных жалюзи. Впрочем, Курта это навело на мысли больше не о качестве подхода к защите содержимого, а о небезопасности происходящего внутри, но он их от себя старался гнать. И не слишком-то успешно.

Начиналось все, с другой стороны, довольно штатным образом. Вежливо и культурно, но непреклонно двое юных дарований, представившихся Кириллом и Олегом, куртовские жемчужины изъяли и потыкали в них всеми имеющимися в наличии агрегатами и приборами. Пооблучали их неизведанными излучениями и даже попытались засунуть одну из жемчужин под пресс, чему Курт, ясное дело, воспротивился.

Этот робкий протест, похоже и стал началом второго этапа экспериментов, так как его реакцию подробно пометили в журнале, и, поругиваясь неприличными словами, вроде «коэффициент сопряжения» или «ответ на воздействие четвертого ранга», артефакты вернули и стали требовать их применить.

Желательно безопасно и дозировано, но, в любом случае, лучше куда-то в сторону вооон той глухой камеры с бронированными стенами.

Тут-то и начались первые сложности у всех участников. Нет, с включением эффекта, даруемого своей синей жемчужиной, Курт не испытывал никаких проблем, равно как и с отключением. Но, как оказалось, продемонстрировать результат этих манипуляций посторонним не так уж и просто. Ни научники, ни техника его действия просто не замечали. И что он им должен был показать? Муху на лету поймать? Так этим и обычный человек не удивит.

Что касается серебристых горошин, тут Курт и вовсе понятия не имел, как их применять и что с ними делать. Попросту не чувствовал от них какого либо отклика.

Когда Курт без затей разъяснил исследователям свои сложности, то вверг последних в полное недоумение.

– Мы же сейчас точно говорим об артефакте ранга «D»? – Озадаченно спросил пухлый очкарик, в худи «Sex pistols», ранее представившийся Олегом. – Или это не точно? Артефакт класса «Тело» без очевидных эффектов, это как то сюрреализмом отдает.

– Олежа, не тупи, на, – уколол его напарник, рекомый Кириллом, и бывший чуть менее рыхлым, более вытянутым и предпочитавшим рэп. Судя по принту на майке, естественно. А может и по дурацкой присказке своей, вставляемой им через раз. – Ты сейчас с кем вообще разговариваешь? Ты с него спрашиваешь, «D» он или не «D»?Ты, отчет Кивановой читал? Читал же! Ты замеры делал? Делал! Так чего ты хочешь, на? По уровню подавления паразитных потерь эманации искажения я тебе хоть сейчас ему «D» плюс присвою, потому что сам все видел. И это без учета того, что цацка сложнее чем выглядит. Мне кажется это вообще составник. А значит все наши замеры не стоят потраченного на на них электричества, на.

– А на что мне прикажешь ориентироваться? – Огрызнулся Олег. – На твой отчет барышни из кадров, которую он из нереала чуть ли не на себе вынес и чудище огромно ради нее голыми руками заломал?

– Там был багор, – встрял обеспокоившийся безупречностью своей репутации Курт. Парни хором попытались отмахнутся, но с ним такие фокусы не проходили.

– Что вообще это значит – составник?

– Это служебная информация, – затянул было очкарик, но был снова прерван Кириллом.

– Он тулмен, Олеж, и речь о том, что он к нам. Какая служебная, на? Ему понимать надо первому, что он такое. Тем более, что мы его сейчас будем гонять по полной программе. И за такое попрание личного пространства вообще-то можно и по морде схлопотать, если без пояснений. А он, меж тем, мужик здоровый, и мне от него по морде получать не улыбается.

У нас, господин Конрад, проблема, – продолжил он, перестав делать вид, что Курта в помещении нет. – И вы ее описали правильно. Вам нечего нам показать, а нам нечего вам сказать. Пока. Но мы над этим работаем! И нам понадобятся дополнительные исследования. Обещаем, что в итоге ответим на все ваши вопросы, в пределах гостайны конечно, на.

– На колоноскопию не согласен, – сразу отмел гнусные инсинуации Курт.

– Матка бозка, как любит говорить наше начальство… Это-то зачем?? – Изумился Олег.

– А это Олежа, последствия. Так бывает, когда ты людям не объясняешь, что и зачем, на. А рассказываешь про служебную информацию, – ответил, вместо Курта, Кирилл. – А потом по управлению слухи ходят, что мы здесь младенцев некрещеных в молоке матери варим и колоноскопию делаем каждому, кто отвернулся неудачно, на. Ты бы больше в лаборатории прятался, еще бы и не такое пропустил.

– Колоноскопии не будет. Гарантирую. Сто процентов. Ну ладно, девяносто пять. – Вернулся к диалогу с Куртом рэпер. – Пять процентов оставим на непредвиденные сложности.

– Давайте без непредвиденных, – решил на всякий случай упираться до последнего Курт. – Я настаиваю. Согласен на все остальное, но с предварительным обсуждением.

– Вот! – как-то через чур уж искренне обрадовался Кирилл. – Надо быть открытым к людям и они пойдут тебе на встречу.

Курт тут же задумался, на что он только что подписался, но Олега перекосило от тирады напарника еще сильнее. Видимо открытость к людям не была лучшей стороной его характера.

– Одно верно. Надо в медчасть идти. – Решил последний, закончив кривить губы. – Здесь мы больше ничего не высидим, нужно ольгино хозяйство.

После прояснения ситуации с запретными процедурами, дальнейшая обстановка вновь приобрела рабочий характер и, несмотря на обозначившуюся медицинскую направленность, интересовал исследователей к счастью не куртов кишечник, а вовсе даже противоположная часть организма. Да, голова, а вы что подумали?

Курта провели через пару смежных помещений и они очутились в подобии исследовательского медицинского центра, оборудованного по последнему слову техники. Курт с некоторой завистью отметил, что высокотехнологичные торговые запреты, давлеющие над Славией со времен распада империи, на SCID явно не распространяются. Он, несмотря, а может и благодаря тому, что имел через семейные деньги доступ к любой мыслимой медицине, немного разбирался в медтехнике и знал, как отличить последнее поколение KTот, например, предпоследнего. Причем все последнее в Славию, по определенным историческим причинам, не ввозилось.

Заведующей всем здешним добром оказалась бойкая черноволосая девица, представленная ему спутниками той самой Ольгой. Выслушав жалобы коллег на их профессиональные сложности с исследованием подопечного, она мигом сориентировалась, и выкачав из Курта пол стакана крови «для общих исследований» отвела его в отдельный закуток, где был установлен интереснейший образец многодиапазонного вертикального МРТ сканера.

Насколько он интересен, Курту очевидно предстояло проверить на себе, благо установка была открытой и не ограничивала движений объекта сканирования.

– Эй, эй. У меня вообще-то штифты в зубах с левой стороны, – заартачился было Курт, но был быстро и профессионально успокоен тем, что данная установка использует технологии в том числе на основе аномальных полей и достаточно избирательна для того, чтобы исследовать любого, будь он хоть Россомахой из комиксов. А зубы вообще со временем выпадут и отрастут заново. И хорошо если не длинные и игольчатые. С тулменами всякое бывает.

И понеслось. Курта тиранили больше шести часов, разглядывали во всех позах и режимах работы и сканера, и артефакта. С серебристыми жемчужинами совместно и без них. Жемчужины без Курта, Курта без жемчужин. В МРТ, в КТ, в сканере аномального поля и даже при помощи банальных УЗИ с энцефалографом. Заставили раздеться догола, и потыкали в нескольких местах здоровенными иголками. Чем, надо отметить, подвели себя опасно близко к мордобою, поскольку Курт на этой стадии ощущал себя кем угодно но не пациентом, и такое бесцеремонное окучивание его начало под конец все сильнее раздражать. Мало, не препарируют, потому что.

Впрочем, глядя на все смурнеющие лица, у которых все шло по тому, известному всем «плану», Курт смирил свой гнев, пожалев бедолаг. В глубине души.

Орлы Виктора Михайловича выглядели сильно растерянными. Растерянности добавляло то, что проявить какие-то внешние эффекты, несмотря на использование различных тестирующих средств и специальные тулменовские приемы-техники, массово подсказываемые Ольгой, у него не вышло. Ни к каким очевидным манипуляциям материей, энергией, или собственными физическими кондициями Курт оказался неспособен. Ну или, будучи клиническим идиотом, не понимал, чего от него хотят эти люди.

На седьмом часу Олег, встряхнул блестящими от трудового пота сальными волосами и устало откинулся на спинку операторского кресла, из которого уже два часа как выгнал Ольгу.

– Хватит. Это или проверка от ВМ, или я сдаюсь. Так не бывает. – Сказал он в пространство, явно пытаясь отыскать глазами ответы на белоснежном потолке.

Ответы ожидаемо не спешили появляться, и гладь потолка ничто не нарушало. Зато подал голос Кирилл:

– Быть не может, на. Какая проверка? Не в этом случае. Дело его на весь мир звучало. Открытие нового, проходимого преддверия! Первый случай. ВМ бы не стал использовать это для проверки работы нашего отдела.

– Ребятки, а вы собственно сейчас о чем? – Устало обвис на кольцах медицинского сканера Курт, получивший долгожданный отбой. В отличие от троицы прохлаждавшихся в операторской он все прошедшее время не провел не в покое, и чувствовал себя как выжатый лимон, несмотря на приличную физическую форму. – Что не так со мной и вашим Виктором Михалычем, как я понимаю?

– А знаете, – проигнорировала его вопрос Ольга. – Я такое уже видела. Однажды. Исследование проводила не я, нам просто передавали записи.

– Ау, – сказал Курт. – Я тут. Я жив. Люююди!

– Да погоди ты, на. – бесцеремонно цыкнул Кирилл.

Надо сказать что за прошедшие часы у них наладился вполне неформальный контакт, что и неудивительно. Курта в жизни не прогоняли через такое количество медицинских манипуляций. Так что Курт спустил отмашку на тормозах, предпочитая прислушиваться к разговору. Благо, его он касался в первую очередь.

– Так где ты такое видела? – Продолжил тот.

– Не уверена до конца. Надо на кровь посмотреть, обработать все результаты. Это не так быстро, – сообщила Ольга. – Но предварительно, это очень похоже на результаты обследования некоей гражданки Зинич. Нашей с вами, между прочим, любимой руководительницы, носителя «С» ранга, класса «реальность». Не идентично, но в некоторых аспектах весьма похоже. Так что смотрим кровушку. Дайте мне еще минут тридцать, глянуть что там аутолаба выдала. Но предварительно, я подчеркиваю, предварительно! Направленность «Bd» я ему вычеркиваю. Это не оно. Это «Real». Или ВМ все-таки нас нахлобучить решил и тогда это какой-то особо хитрый «LC», а объект нас инстинктивно дурит.

– Стоп, стоп. Все, – выставил перед собой ладони подошедший уже к совещающимся и накинувший на себя полотенце Курт. – Я требую расшифровки. С «Real» понятно по смыслу, но не понятно по сути. Остальное непонятно вообще.

– Тут все просто, Курт, – обернулась к пациенту Ольга. – Это просто медицинский сленг -

все в курсе, что существует классификация направленности амулетов по пяти направлениям. В медицине приняты их английские аббревиатуры, сокращения. «Bd» – Body,Тело, это все, начиная от банального усиления и заканчивая любыми физическими изменениями и мутациями артера. «En»– Energy – взаимодействие с энергиями любого типа и dczxtcrbt переходы материяэнергия. Самый распространенный класс, к слову. «Real»– Reality – воздействие на окружающий мир, реальность и взаимодействие с ней, любого типа, чистым волевым посылом, без внешних эффектов. «LC» это Life Control – воздействие на разум, психику и нервные пути живых существ или даже их тела и биологию. По мне так слишком широкий класс, но так можно про все сказать, здесь я могу быть не объективна, чисто ввиду профессиональной деформации. Кроме того есть еще Сопряжение, оно же «Con» – Conjugation – взаимодействие и придание новых свойств неодушевленным предметам или явлениям в любой форме.

Все предполагали, что ты своеобразный такой боевик-силовик, со сверхскоростными возможностями. Обычно скоростники, это один из потолков для чистых бодипозитивников, как мы их зовем. В шутку, конечно.

По этому они классифицируются по «D» рангу. Круче могут быть только морфы, и то не всякие, но они в эти рамки так же обычно укладываются. У тебя ускорение какое-то неполноценное, по этому ставили «D минус». По подвалу ранжирования, так сказать. Но судя по новым данным это совсем не твой случай.

Часть вторая, глава третья

И кто я теперь?

– Тормозим, народ, полегче! – Оборвал медицинский монолог Олег. – Не слишком ли далеко идущие выводы из того простого факта, что сканеры не показывают ничего? Может быть у него под кожей просто какая-то специфическая энергоброня формируется? Да, мы его потыкали щупами, (так вот что это было! – понял Курт) никаких типовых защит от физического урона там нет, но всякое бывает. Может он вообще гибридный класс с «Энергией»?

– Нет, – возразила Ольга. – Маловероятно. Гибриды конечно бывают, даже такие неожиданные, но это не про наш случай. Если ты не понял, сканеры показывают не «ничего». Сканеры показывают конкретный результат, но результат этот – мыло. Я такое через день наблюдаю, когда в обычном МРТ, например, пациент дергается и аппаратура мылит из-за движений. Вот только на вертикалке такого нет и быть не может. Она рассчитана любые движения по любой оси координат фильтровать и стабилизировать, потому как цель ее такая. Как раз движение снимать. Вот и получается, что пациент наш вроде движется, но движется не как мы все, по икс-игрек-зет, а как то еще, что сканер никак обработать не способен, за не имением нужной оси стабилизации. И КТ, добавлю, по той же причине ерунду выстраивает вместо картинки. И чем круче обследуемый свою внутреннюю карусель раскручивает, тем печальней набор данных у нас на выходе. Я подозреваю, что он, если постарается по настоящему, будет и вовсе как черная дыра на мониторах. Система ниппель, туда дуй, оттуда…

– О чем спор, мальчики и девочки? – Вклинился Кирилл. – Практика, критерий истины, на. И если ты утверждаешь, что это история про Эйнштейна, а не про Гиппократа, то проверить это легче легкого. Скажи-ка нам, Курт, а не темнеет ли у тебя в глазах когда ты «магичишь»? Может красноты становится больше, на?

Курт такого не замечал, но он знал по себе, что незначительные внешние эффекты, это не то, к чему могло бы быть приковано его внимание в обстановке активного применения новых способностей, особенно в боевой обстановке. К счастью, ничто не мешало попробовать теперь. И он попробовал. И еще раз попробовал. И возможно даже что-то такое заметил. Или нет.

– Вроде как есть эффект. Или я себя накручиваю, после ваших идей, – признался он, секунду для собеседников спустя.

– Красное смещение слишком слабое относительно характерных энергий эффекта. – С важным видом поднял палец вверх Кирилл. – Для фотонов твоя остановка времени не остановка. Надо посильнее раскочегарить, на.

– Вот сразу нет, – отмела Ольга, потянув Курта в сторону столов с оборудованием. – Игры с черными дырами не в моей лаборатории. Это вы, мальчики, у себя. Смело и решительно. А у нас тут в почете простые инструментальные методы. В частности, есть простейший пульсоксиметр. Давай сюда руку, Конрад!

Насчет того, что ее пульсоксиметр простейший, Курт готов был поспорить на деньги. Агрегат был мало, того что навороченным по самые «не могу» лабораторным изделием, так еще и результаты выводил напрямую в компьютер, строя график насыщения крови кислородом в динамике. Но в главном местное медицинское светило было право – принцип работы прибора не поменялся. И основывался этот принцип на прохождении и поглощении света в тканях пациента. А все остальные примочки были лишь вопросом удобства отображения данных.

Данные же… Показали по сути ровно то же самое, что демонстрировала парням, но как понял Курт, на свой лад, вся остальная техника.

Стоило Курту коснутся внутренней струны артефактной силы, как прибор выдавал на своем графике резкое, вертикальное падение уровня кислорода в крови. И столь же резкое восстановление, лишь только он отменял эффект. Даже если Курт проделывал все это, задержав дыхание.