Текст книги "Моя дорогая разрушительница"
Автор книги: Аркадий Нудельман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
По возвращению друзей в Москву, к Анатолию приехала погостить его мама. Эта простая, миловидная женщина сразу влюбилась в свою невестку. Всю неделю, пока она гостила у своих детей, свекровь сдувала с Мариночки все пылинки. Пожилая женщина вкусно готовила, убирала и стирала в машине белье, стараясь облегчить Маринину жизнь и хлопоты по хозяйству. Несколько раз свекровь садилась перед Мариной и заговаривала её до смерти, расспрашивая о семье, школьных и институтских годах, работе и так далее.
Сама она тоже любила рассказывать, но только не о себе, а о Толичке и Вадичке, об их высокой дружбе, школьных годах и разных смешных и курьёзных случаях, приключившихся с мальчишками в детстве.
Когда Толя отвозил маму на вокзал, она непрерывно крестила сына и накачивала его своими выводами о невестке, заключавшимися в том, что Марина – это самое важное и лучшее, что могло случиться в Толиной жизни. Это награда Бога за их с Толей прошлые жизненные страдания и трудности.
Мать умоляла Анатолия оставаться верным и хорошим мужем для Марины и не обижать жену. Она предупреждала, что дурная кровь биологического отца бродит в венах сына, но Толичка не должен поддаваться соблазнам современной жизни. Только полный идиот захочет лишить себя такой прекрасной женушки, а её сын Толичка – он ведь очень умный мальчик. Анатолий смеялся и отмахивался от материнских наставлений. Как всегда, при расставании, Толя передал своей матушке приличную сумму денег.
11. АНАТОЛИЙ И МАРИНА, ГРЯЗЬ
По мнению Анатолия, интересная женщина рядом с мужчиной – это такая же престижная вещь, как автомобиль «Мерседес» последней модели. Толя гордился своей женой и когда мог, старался вывести Марину куда-нибудь в свет. Но само понятие «выйти в свет» молодые супруги понимали совершенно по-разному. Им были доступны любые рестораны, ночные клубы и казино, несколько из которых на тот момент уже открылись в Москве. Анатолий очень любил посещать подобные заведения. Марина совсем не была в восторге от их походов в злачные места, молодая женщина предпочитала театры, концерты и посиделки в интересных компаниях.
В компании их никто никогда не приглашал. Беда была в том, что у Анатолия, кроме Вадима, совсем не было никаких других друзей, а бывшие подруги или сослуживцы Марины теперь старались поддерживать с ней только приятельские отношения. Вполне возможно, что смена степени дружелюбия подруг и знакомых объяснялась неопределённым положением семьи Анатолия и Марины в обществе – это не была семья молодых интеллектуалов и не была семья простых пролетариев. Быть может, женщины просто завидовали Марине на её шикарную упаковку. Молодожёны теперь вместе даже не бывали в доме Марининых родителей из-за продолжающегося открыто враждебного отношения Ильи Шинкарёва к зятю. Но если молодые люди, всё-таки, куда-нибудь выбирались, то Толя самым серьёзным образом готовился к выходу сам и следил за подготовкой Марины к появлению на людях. Муж лично выбирал наряд для своей жены, подходящий для конкретного мероприятия. Анатолий всегда требовал от Марины, чтобы она надела максимально-допустимое для конкретного случая и наряда количество ювелирных украшений. Толя, по-прежнему, не переставал удивлять Марину своим каким-то инстинктивным, врождённым вкусом на хорошую одежду и украшения. От Толи никогда нельзя было узнать даже ориентировочную цену вещей и подарков. Раньше муж хитрил и придумывал какие-то фантастические истории про приятелей, у которых он достает вещи по низким ценам. Теперь, на третьем году их совместной жизни, Анатолий просто лениво отмахивался от вопросов жены о стоимости покупок, которые он непрерывно продолжал делать. Однажды, Марина пришла на работу, надев кольцо, которое Толя недавно ей преподнёс мимоходом, буркнув, что получил это кольцо от пассажира, не имевшего денег для расчёта за поездку. Анна Петровна, лаборантка кафедры, любопытно протянула руку в сторону Марининого кольца, ухватила сверкающий палец и сказала в восторге:
– Вот как теперь живут богатые и знаменитые! Прекрасное кольцо!
Марина улыбнулась:
– Мы, русские женщины – совсем неизбалованны, у нас всё всегда прекрасно. Это колечко мой муж получил в расчёт от какого-то клиента, у которого не оказалось денег заплатить за поездку.
Анна Петровна тут же отрезала:
– Может некоторые русские женщины и ничего не понимают в ювелирных изделиях, но мой отец – профессиональный ювелир! Я всю свою жизнь рядом с «ювелиркой» кручусь и немного понимаю в этом деле. Камешки маленькие, но все вместе на 2-2,5 карата потянут. Бриллианты хорошо подобраны и работа индивидуальная, дизайнерская. Это кольцо на половину Жигуля тянет, а может и больше. Так, что если твой муж получил это кольцо в расчёт за поездку на такси, то ему попался пассажир либо совсем сумасшедший, либо полный идиот.
Когда заведённая Марина пришла с работы, её муж собирался на работу, в ночную смену. Толя теперь в основном работал поздно по вечерам или ночью, оправдываясь перед Мариной более высокими заработками, приходящими от ночных клиентов. Марина немедленно устроила семейный скандал, требуя от мужа прекратить делать из неё дурочку и немедленно объяснить источники необыкновенно высоких даже для водителя такси заработков Анатолия. Она сбросила с пальца проклятое кольцо и растоптала его. Толя, как мог, пытался остановить истерику жены и просил отложить все объяснения на следующий день, так как сегодня он опаздывает на работу. Назавтра у Анатолия был выходной. Когда Марина снова потребовала от него объяснений, Толя рассказал ей о своей работе на Синдикат в мягкой редакции, которую ему самому когда-то преподнёс его босс, Николай Евгеньевич. Толя особо подчеркнул, что его деятельность востребована секретными государственными службами России.
Признание мужа шокировало Марину. Молодая женщина совершенно не могла поверить, что её избранник, её любимый человек имеет отношение к торговле наркотиками. Марина проплакала весь вечер и половину ночи. Когда она проснулась, Анатолия в доме уже не было. Марина сняла чемодан и спортивную сумку с антресолей и начала собирать в них свои вещи из шкафов в спальне. В средине этого занятия, её застал, вернувшийся домой муж. В руках Анатолия были два огромных пакета от фирменной одежды. Он вывалил на кровать две шикарные шубы натурального меха и три крутые дублёнки.
– Маруся, я тут вспомнил, что у тебя толком нет зимней одежды. Я забежал к Серёге Пильщику в магазин. Он мне всё отдал, что у него есть твоего размера. Пожалуйста, примерь и выбери всё, что нравится.
– Толя, мне ничего не надо – я решила уйти от тебя. Ты извини, но я не могу так больше жить…
– Это ты потому, что узнала о моей работе на Синдикат?
– Не только поэтому, главная причина в том, что я почти всегда одна, и каждый из нас живёт сам по себе, а ты ещё, вдобавок, живёшь какой-то своей, секретной жизнью. Когда мы, изредка, одновременно оказываемся дома, то мы с тобой непрерывно трахаемся. Это у тебя получается очень хорошо, но извини, дорогой, любовь и супружеская жизнь – это ведь не только одно траханье!
– Маруся, родная моя, пожалуйста, успокойся….
Дай ты мне ещё шанс, я постараюсь чаще бывать дома, и мы будем больше времени проводить вместе.
Тут Толя начал поглаживать Маринино тело, целовать её шею и плечи. Через одну минуту супруги уже занимались любовью. Толя наверняка знал, что хороший секс – это самый лучший способ успокоить и привязать к себе любимую женщину. Таким именно образом, в который раз, Анатолий опять сумел сохранить свой брак.
Однажды вечером, собираясь на работу, Толя предложил жене:
– Маруська, я сегодня, попозже, еду на очень интересный заказ – художники гуляют в мастерской в районе площади Ногина. Заказали подвоз нашего товара к полуночи, когда только свои люди останутся в их компании. Говорят, сам Шемякин может туда приехать, он сейчас находится в Москве. Тебе интересно побывать на такой тусовке, Марусенька? Если хочешь, я позже заеду домой и тебя подхвачу.
– Мне очень интересно Толя, приезжай за мной, пожалуйста.
Когда они поднялись в мастерскую, расположенную на чердаке какого-то большого учрежденческого здания, Марину поразила обыденность и сердечность, с которой их встретил хозяин мастерской. В этой встрече не было никаких секретов и паролей и вообще не было никакого ощущения нелегальности процедуры. Хозяин, раскованный и артистичный мужик, в кожаных брюках и жилетке, надетой на голый торс, обнял Толю, облизал ухо Марины и принял бумажный пакет из рук Анатолия так, как будто это была доставка продуктов из гастронома.
– А вот нам и «мулечки» подвезли! Толянчик, дорогой, ты, как всегда, вовремя!
А вот тебе бабло, тут всё, как мы договаривались…
Посидите с нами молодые и красивые люди! Покушайте и попейте…
Вон там, на столе, водочка хорошая и закусон знатный…
А ещё шампусик есть импортный для лялечки. Классную ляльку ты себе взял Толян, сладкую…
А хочешь, лялечка, я тебя как-нибудь порисую? Да, нет, твой Толян не разрешит, ревновать станет, я его натуру донского кулака хорошо знаю!
Молодые люди прошли к столу, подкрепились красивыми бутербродами, блинами с икрой и запили шампанским. В мастерской тихо звучала музыка, какая-то композиция «Rolling Stones». Подвижные группки мужчин и женщин в различной степени подпития обменивались шутками и сплетнями. Некоторые индивидуумы практически уже не держались на ногах и устроились в удобных креслах. Марина отметила у всех присутствующих какую-то показную, богемную томность в выражении лиц, в небрежности дорогой одежды и навороченных причёсках. Женская половина общества была в среднем сравнительно моложе мужской: средний возраст женщин тридцать лет против среднего возраста мужчин примерно в сорок лет.
Егорушка, так все гости и её Толя называли хозяина, начал предлагать «мулечки» всем желающим, протягивая каждому бумажный пакет, но ни на чём не настаивая. Большинство из гостей, ныряли рукой в пакет и выбирали подходящую для себя экзотическую забаву – таблетку или маленькую прозрачную пластиковую упаковку с белым порошком.
Через полчаса поведение гостей тусовки стало ещё более раскованным, некоторые парочки начали активно тискаться по углам, а наиболее продвинутые стали даже укладываться на матрацах, раскинутых повсюду в самых тёмных местах большой мастерской.
Когда Толя и Марина собрались уходить, свет в большой комнате ещё более приглушили, оставив только два торшера, светящихся красным и мягким светом. Но даже в таком свете, можно было легко заметить, что некоторые пары обнажились и в открытую занялись сексом.
– Толя, а как же они при всех любовью занимаются? – спросила потом Марина своего мужа.
– Во-первых, не любовью, а только сексом…
А во-вторых, Марусенька, под кайфом всегда на групповуху тянет, да и удовольствия, в этом случае, больше от групповухи. Любовное поле передается и одинаково распространяется между всеми участниками группы. Мне Егорушка рассказывал, что у него в компании даже старики или слабые на это дело мужики в группе становятся сексуальными гигантами, а фригидные бабы – настоящими эротоманками. Так чего же людям не почувствовать себя лучше, ну хоть на один вечерок?
Вот давай Марусенька, присоединимся к ним в следующий раз, сама и попробуешь…
Хочешь попробовать, Маруська?
– Ты что, дурак, Толя! Нам с тобой это зачем? У нас в этой области итак всё хорошо, не правда ли, любимый?
– Конечно, правда, любимая! Но можно ведь раз в жизни испытать новые, необычные ощущения…
Давай попробуем, увидишь – тебе понравится!
Через неделю они уже попробовали, а потом стали изредка бывать у Егорушки и принимать участие в «играх», принятых в богемной компании. Марина привыкла и теперь всегда на вечеринках Егорушки принимала одну таблетку «экстази», от которой было весело и совсем не хотелось спать.
Когда в заключение вечера, наиболее продвинутые гости начинали предлагать «свинг» – обмен партнёрами, Толя сразу уводил Марину домой, в то время он ещё сильно ревновал свою жену.
В этом году Анатолию и Вадиму исполнялось тридцать лет. Толин день рождения был 26 июля, а Вадима – 2 сентября. Друзья решили устроить большое юбилейное торжество. Толина мать, как и всегда в последнее время, плохо себя чувствовала и отказалась прибыть в Москву. Поэтому друзья решили в августе съездить в Аксай, чтобы праздновать юбилей вместе хоть с одной из своих матерей, ну какой юбилей без стариков и родственников. Марина тоже должна была ехать к своей свекрови.
По традиции, записанной в Кодексе кровного братства, друзья-братья заранее называли друг другу подарок, который каждый из них желал бы получить. Это могла быть любая вещь, уже имеющаяся в собственности дарителя или любая другая ценность, приобретение которой было дарителю по силам. Это мог быть даже поступок или любое одолжение, крайне необходимое другу. Когда зашёл разговор на тему взаимных подарков к тридцатилетию, Анатолий попросил у Вадима свою давнюю мечту – японский блок светомузыки. В ответ, Вадим тоже попросил в подарок свою давнюю мечту – он желал провести одну ночь с Мариной…
Стоило Анатолию возмутиться, так Вадим тут же напомнил другу, что, во-первых, это он, в своё время, уступил Марину Анатолию по правилу их Кодекса «приоритет интереса», а во-вторых, Анатолий до сих пор так и не рассчитался за прошлую уступку товарища. И, наконец, в-третьих, в пункте Кодекса «всё общее» ничего не сказано, что общими могут быть только материальные ценности, а это значит, что общим может быть всё ценное, без всяких исключений…
Толя хотел было продолжить спор, но вдруг подумал:
– Это будет даже хорошо, если Вадим действительно проведёт ночь с моей
Маруськой – пусть поймёт, что его диссертация, научная степень, книги и
заграничные поездки – это всё ничто, в сравнении с сокровищем, которым
владею я – женой Марусей. Вот тогда-то он и поймёт, у кого в действительности
жизнь удалась, а кого и не совсем…
Тогда Толя сказал:
– Хорошо! Мы не станем нарушать Кодекс! Но только, как же мне убедить Маруську пойти на это приключение?
Вечером, 26 июля Вадим пришел к своим друзьям в дом на торжественный ужин. Он принёс два ящика с блоком светомузыки и несколькими световыми экранами. После ужина, друзья долго возились, подключая оборудование. Самый большой световой экран установили у потолка в спальне, протянув серебристый кабель до музыкальной системы, установленной в гостиной.
Этой ночью Толя и Марина занимались любовью под цветовую музыку точно так, как в самый первый раз их близости в квартире Вадима. Анатолий был в восторге – наконец, исполнилась его давняя и заветная мечта!
В августе друзья-братья вместе с Мариной на неделю съездили в Аксай, где организовали семейное празднование двойного юбилея. На торжественном обеде в честь тридцатилетия друзей, кроме матери Анатолия и троих москвичей, присутствовала только тётка Вадима – сестра его матери. Обе пожилые женщины были в восторге от праздника и от Марины, которая легко, быстро и умело приготовила и накрыла очень красивый и вкусный обед. За всё время мама Анатолия обратилась к своим детям только с одной просьбой, которую она высказала в своём тосте:
– Как мне хочется дожить до дня, когда я увижу своего внука или внучку…
Пожелание свекрови навело Марину на грустные мысли:
– Интересно, а мы ведь вместе с Толей уже целых три года и совсем не предохраняемся. Так что же мы дефектные какие-то или Бог не хочет, чтобы у неправильных людей рождалось неправильное потомство?
Когда компания вернулась в Москву, Толя решился поговорить с Мариной о «подарке» для своего друга Вадима.
– Маруся, Вадим мне признался, что давно, всегда и до сих пор любит тебя…
– Я знаю это Толя, я это чувствую…
– Он мне больше, чем друг – Вадим мой настоящий брат и он настолько мне предан, что тогда в Коктебеле, он отказался от тебя, чтобы я смог быть счастливым…
– Я давно догадалась об этом…
– Знаешь любимая, о каком подарке Вадим мечтает к своему тридцатилетнему юбилею?
– Я не знаю, Толя. О каком?
– Он хочет провести с тобой хотя бы одну ночь. Понимаешь он и мы – одно целое. Он сделал нас с тобой счастливыми, это он вычислил в Коктебеле, что ты правильная женщина для него, но он уступил тебя мне – своему брату, у которого нет чутья на правильных людей. Он, в полном смысле слова, пожертвовал для нас своим личным счастьем…
Я тебя умоляю, ну давай подарим ему одну ночь счастья! Мы с тобой оба ему должны! Мне будет очень тяжело, но к своему брату я даже не стану тебя ревновать.
Марина была потеряна. У Вадима юбилей, Толино объяснение звучит очень убедительно, но она же не вещь, не музыкальное оборудование какое-то для проката. Но с другой стороны, Марину саму всегда влечет к Вадиму. В глубине души она понимает, что именно Вадим, а не Анатолий больше подошёл бы для роли её мужа. В случае Вадима, и родители были бы довольны, и интересы пары больше бы совпадали, и друзей было бы у них много. Ей самой интересно поближе узнать Вадима. Марина немного помедлила, а потом ответила мужу:
– Хорошо, я согласна, раз уж это так нужно, Толя!
А ты не боишься, что я навсегда к Вадиму сбегу?
– Нет, я не боюсь, признаюсь – я не уверен в тебе, но я полностью уверен в своём брате Вадиме!
Толя решил обставить свой подарок по высшему разряду: он где-то заказал громадный картонный подарочный ящик, обтянутый тонким, золотистым материалом, а ещё купил Марине красивое, чёрное, сексуальное нижнее бельё. 2 сентября, вечером, Марина приняла две таблетки «экстази» и ей стало весело и всё ни почём. Ей даже начало нравиться предстоящее приключение. Они подъехали к дому Вадима. Марина на лестничной площадке отдала свой плащ мужу и в одном нижнем белье улеглась в золотистый ящик. Толя позвонил в дверь и сразу убежал.
Вадим открыл сразу и втащил золотистый ящик в прихожую. Он немедленно вскрыл подарок, и смущённая Марина в белье от Шанель предстала перед лучшим другом своего мужа. Вадим поцеловал свой подарок долгим и страстным поцелуем.
Свет во всей квартире исходил только от свечей. Повсюду горело много свечей с необыкновенно сладким ароматом. В гостиной был накрыт стол на двоих, с хрустальными бокалами, французским шампанским и лёгкими закусками. Молодые люди выпили по бокалу шампанского, немного закусили, и Вадим немедля увлёк Марину в спальню. Всю ночь, без отдыха, Вадим любил Марину. Его ласки были совершенно другими, чем ласки Анатолия, к которым Марина привыкла. Анатолий всегда играл с её телом, как сильный самец и хозяин, заставляя Марину отвечать любым его прихотям и экспериментам. Удовлетворив свои желания, Толя сразу же проваливался в глубокий сон.
Вадим ласкал её, как подневольный раб, которому лишь однажды по прихоти своей госпожи выпало счастье быть допущенным к телу своей повелительницы. Он целовал и ласкал каждую клетку тела своей любимой, упиваясь так, как усталый путник после недельного перехода через безводную пустыню упивается струёй холодной воды из подземного источника. Марина несколько раз за ночь проваливалась в короткий сон, а когда просыпалась, то всегда чувствовала нежные руки и губы Вадима, ласкающие её тело.
Утром Вадим впервые открыто признался ей в любви и заявил, что если Марина сегодня или когда-либо решиться быть с ним вместе, то он готов ради их любви пойти даже на разрыв с Анатолием.
Марина молчала – именно в этот момент она по-настоящему ощутила весь ужас случившегося и поняла, что больше не любит и не хочет любить ни одного из двух психопатов, друзей-братьев…
Вечером Анатолию не нужно было идти на работу, но супруги почти не разговаривали и старательно делали вид, что у них ничего не произошло. Имя Вадима вообще не упоминалось в этот вечер. На самом деле оба супруга уже ясно осознали, что в их взаимном чувстве что-то главное вчера надломилось. Они ясно осознали, что теперь больше не смогут любить друг друга прежней, красивой и романтической любовью. Вчера они превратились в обыкновенных сожителей, которым пока ещё хочется быть вместе. Ночи, когда Толя не работал и оставался дома, случались в их семье не так часто, поэтому, раньше в подобных случаях супруги всегда занимались любовью. В этот вечер, впервые за три года совместной жизни, они не стали ласкать друг друга – сегодня они совсем не желали друг друга.
История с подарком на тридцатилетний юбилей Вадима убила в Анатолии внутренний восторг от своей жены, всегда присутствующий до этого дня в его душе. Эта история также растлила и Маринину душу, она стартовала трансформацию нормальной женщины в циничную бабу, безразличную к общественной морали и высоким чувствам.
После переломного дня супруги стали часто бывать на тусовках у Егорушки и, подобно другим гостям, начали изредка играть в «свинг» в тех случаях, когда им обоим была по-настоящему симпатична какая-нибудь пара гостей, также готовая к обмену. Однажды на вечеринке Толя накормил свою жену какими-то совсем улётными таблетками и, когда сознание молодой женщины переместилось совсем далеко, предоставил Маринино тело двум неразлучным лесбиянкам – постоянным завсегдатаям тусовок. Сам Анатолий остался рядом, чтобы, по его словам, поймать побольше кайфа. Очнувшись, Марина не смогла вспомнить всех подробностей, но она хорошо представляла, как обе лесбиянки одновременно и синхронно вымыли её тело своими языками. Ей также навсегда запомнились блаженные выражения лиц женщин во время, когда они неистово облизывали самые интимные места своего объекта страсти. Марина удивилась, что лесбийский секс оказался весьма приятным. Анатолий позже оправдывался перед женой тем обстоятельством, что он тоже испытал совершенно невероятное наслаждение от созерцания своей любимой в лесбийских актах. Марина, не скрывая своей злости, остановила мерзкие разглагольствования своего мужа:
– Ты всё врёшь, гад! Я уверена, что за меня ты получил деньги от этих лесбиянок!
Однажды муж взял с собой Марину на выполнение заказа по адресу квартиры, где собирались только наркоманы-евреи. Толя теперь знал историю своей жены-полукровки и хотел продемонстрировать ей, что и её братьям по крови тоже свойственны любые смертные грехи. Еврейская компания наркоманов совершенно отличалась от привычных весёлых компаний в студии Егорушки. Очень худые мужчины и женщины, с грустными лицами и совершенно потухшими тёмными глазами, тоже очень оживились при появлении Анатолия и сразу же приступили к разбору мулек. Но, при этом, на их лицах отсутствовали даже признаки весёлой бесшабашности, свойственной гостям Егорушки. Совершенно наоборот, лица этих людей выражали полное понимание своего ничтожества и глубины собственного падения. Сохранившимися в их разуме крупицами генетической мудрости своего народа они совершенно чётко осознавали безнадёжность своего положения и полную победу «дури» над ними.
Когда Анатолий и Марина уходили из квартиры, к ним неожиданно бросилась пожилая женщина с седыми волосами, в длинном платье чёрного цвета. Женщина выглядела как старуха-предсказательница из диснеевского фильма-сказки, который Марина смотрела в детстве. Женщина, вполне осознанно, обняла Марину за плечи и прошептала ей на ухо:
– Девочка, я вижу: ты не такая, как мы! Беги от него, тебе нужно спасаться! Бросай мужа, спасай свою душу! Ты пока ещё хорошая и правильная девочка, беги от мужа, а иначе будет совсем поздно…
Толя резко отшвырнул старуху и вытащил Марину прочь из еврейского притона. После этого случая Марине всё на свете стало безразличным, она очень устала от своей супружеской жизни и только по привычке продолжала держаться за свой брак с Анатолием. Автоматическое существование их брака могло бы продолжаться ещё долго, если бы не произошло новое ужасное событие, которое окончательно разрушило все хрупкие конструкции несчастливого супружества и послужило толчком для окончательного прозрения Марины и её скоропостижного побега от мужа.
В один из вечеров супруги отправились в гости к Саиду. Богатый араб Саид, с которым Анатолий подружился в последние полгода, работал в торговом представительстве одной из стран Ближнего Востока. Саид жил в центре Москвы, в большой съёмной квартире, которую он обставил с показной восточной роскошью, свойственной вкусу богатых людей этого этнического типа. Частью шикарного интерьера квартиры Саида являлась молодая, русская женщина – Наташа. Наташа – высокая, красивая и роскошная блондинка с пышными формами была полностью увешана ювелирными изделиями и упакована в самые дорогие наряды. Наташа никогда в своей жизни не работала, а нашла себя в роли домоправительницы и гражданской жены Саида. Экзотические партнёры жили открытым домом, приглашали на приёмы множество деловых и государственных людей, случайно оказавшихся в их окружении. Они явно стремились выстроить вокруг себя круг деловых связей. Хотя Толя никогда не рассказывал жене, что связывает его с Саидом, Марина догадывалась, что Анатолий пытается обустроить какой-то новый, секретный бизнес в дополнение к своей работе на Синдикат. Анатолий и Марина уже несколько раз побывали в гостях у Саида и хозяева дома всякий раз оказывали им самый радушный приём. Сравнивая себя и Наташу, Марина однозначно признавала собственную ущербность. Наташа – это праздник для настоящего, здорового мужика: пышные формы, большая грудь, роскошные русые волосы, богатейшая женственность, несмотря на приличный вес и объём тела. Марина – женщина «на любителя», она ни при каких обстоятельствах не могла даже и предположить, что Саида могут заинтересовать её скромные женские прелести.
Саид и Наташа всегда щедро угощали гостей. К общепринятым алкогольным напиткам и блюдам в европейском стиле в этом доме дополнительно предлагались восточные сладости, яства и напитки, состав которых был совершенно непонятен европейскому человеку. В их прошлые визиты к Саиду Марина заметила, что некоторые экзотические угощения создавали лёгкий дурманящий эффект, но их дегустация была обязательной частью регламента и главной «фишкой» приёмов в этом доме. В этот раз супругов Журавлёвых снова потчевали восточными угощениями и напитками. Саид активно ухаживал за Мариной, подкладывая ей в тарелку какие-то салаты из трав с орехами и подливая в фужер неведомые ей напитки. После ужина хозяин стал учить дорогих гостей курить кальян. Марина так и не поняла, что именно: яства, напитки или кальян, но что-то из перечисленного, или всё вместе взятое полностью расслабило её волю и ввело её мозг в состояние тупого безразличия ко всему происходящему.
Поздним вечером Наташа неожиданно вспомнила, что ей обязательно нужно забрать лекарство из аптеки. Она собралась звонить диспетчеру такси, чтобы заказать машину, но Толя тут же подскочил, вырвал из рук пышной красавицы телефонную трубку и предложил подвезти её в аптеку. Анатолий и Наташа ушли, пообещав вернуться через 20 минут. Когда Саид остался с Мариной наедине, он без всякого вступления, набросился на жену своего приятеля с поцелуями, сорвал с неё всю одежду и изнасиловал без особого сопротивления со стороны своей жертвы.
Марина находилась в состоянии полной прострации, в этот момент ей было совсем безразлично, кто и что с ней делает. Она запомнила страшную тяжесть, вдавившую её в диван, большой, волосатый, рыхлый и потный живот, а ещё невыносимый запах изо рта насильника. Коварный араб сразу по завершению процесса стал перед Мариной на колени и начал каяться, умоляя ничего не рассказывать Анатолию. Саид заявил, что он готов на любые расходы, готов выполнить любую просьбу, готов подарить Марине любой подарок лишь бы всё происшедшее осталось между ними, а дружба их семей сохранилась. В ответ Марина только угрюмо молчала…
Когда Анатолий с Наташей вернулись из аптеки, Марина, пожаловавшись на головную боль, сразу же попросилась у Анатолия домой.
Только на следующий день Марина осознала, что Саид ведь никак не предохранялся, она могла заразиться чем-нибудь от этой твари, или, что ещё хуже, могла забеременеть. Она, конечно, догадалась, что весь эпизод был спланирован заранее, а гостеприимные хозяева и её муж просто были актёрами спектакля, поставленного режиссёром Саидом.
– Боже мой, как низко я пала, мной уже торгуют напропалую!
В этот день она твёрдо решила немедленно уйти от Анатолия, ей только требовалось выбрать для бегства правильный момент, когда мужа не будет дома. Она знала, что уйти открыто ей не удастся – Толя стал очень опасен, он давно подозревает Марину в намерении бежать. Муж постоянно угрожал, что, в случае развода, он посчитается не только с женой, но ещё и с её родителями. Марина несколько раз заставала своего мужа с перетянутой веной на руке и поняла, что Толя скатывается всё глубже. Анатолий плотно сел на иглу. Последние два месяца он всё время высказывал жене постоянные претензии, возмущался тем, что Марина совсем растеряла свою сексуальную привлекательность. Он искал в Марине, а не в себе причины своих сексуальных неудач. Тело Анатолия приобрело какой-то новый, странный, какой-то фармацевтический запах. Он почему-то стал редко уходить на работу. В первый же вечер, когда Анатолий, наконец, ушёл работать в ночную смену, Марина, собрав самые необходимые вещи, убежала к своим родителям. Уже на следующий день, уйдя с работы пораньше, она подала на развод. Илья Шинкарёв, узнав о причинах развода дочери, не стал упрекать Марину за её строптивость в прошлом и задавать ей лишние вопросы. Он трезво оценил опасную ситуацию, в которой находилась его единственная дочь. Шинкарёв немедленно договорился в институте об отпуске для Марины по состоянию здоровья, а затем тайком перевёз дочь во временное укрытие, к своим родственникам в маленький, подмосковный городок.
12. НАША СПОКОЙНАЯ ЖИЗНЬ
Согласившись выслушать горькую повесть о несчастливом замужестве Марины, я пообещал ей, что в любом случае не стану высказывать ей никакие упрёки. Нужно ли осуждать возлюбленную за её прошлую жизнь? Сказано ведь в заповедях: «не судите – да несудимыми будете»...
Однако человеку, получившему исходное воспитание в совке, видимо не по силам принимать людей такими, какими они есть и какими их сделали обстоятельства их жизни. Эпизоды из рассказов моей подруги, в которых она выступала в роли сексуальной рабыни и невинной жертвы психически ущербного мужа, буквально взрывали моё терпение. История с подарком для Вадима, лесбийский секс и изнасилование Марины Саидом, по моим собственным моральным меркам, сильно зашкаливали за верхний уровень моей личной терпимости к человеческим слабостям. В один из вечеров я вдруг не выдержал и вспыхнул горячей, мужской злобой. Потеряв контроль, я заорал на свою возлюбленную, возмущаясь именно её рабской позицией невинной жертвы.
