Текст книги "Моя дорогая разрушительница"
Автор книги: Аркадий Нудельман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
А спрашивается, за что посадили? Таких людей, как Володя, менеджерам от Бога, нужно было бы совсем наоборот, не только не останавливать в их созидательном деле, а ещё и ставить в пример другим. Ведь именно они, предприимчивые люди, сообща, способны разрешить экономические проблемы России.
Володя, прошёл все лагерные университеты, стал банкиром и сейчас держит бандитский «общак» в своём банке. Григорьев – фигура самая подходящая по крутизне, но он известен своим деловым подходом ко всем вопросам. Он потребует за услугу серьёзные «бабки». Много лет спустя, в нулевых годах нового тысячелетия, Володю убьёт наёмный убийца, но тогда, в девяностых, он был способен решить любую проблему в России одним телефонным разговором. Но, где же мне взять серьёзные «бабки» Володиного масштаба цен?
В школьные годы я учился в одном классе с Колей Цыганковым, который в те времена был грозой всей нашей школы, а в седьмом классе принёс как-то на урок физкультуры настоящий пистолет и, втихаря от учителя, показывал свою грозную игрушку застывшим от восторга мальчишкам-одноклассникам. Коля меня всегда уважал за готовность дать списать. После школы Коля стал настоящим бандитом, он много раз сидел и дослужился в своей среде до статуса «вор в законе». Этот парень нежадный, справедливый и достаточно крутой. Коля, безусловно, согласится помочь своему бывшему однокласснику, но Колина крутизна совсем другого вида. Не тянет его крутизна против крутизны синдикатчиков c их таинственными покровителями в государственных секретных службах. Они Цыгана, безусловно, знают, но не послушают синдикатчики мирную просьбу Коли, а начинать с ними войну ради бывшего соученика, который легко давал списывать математику, Коля не станет.
И тут, наконец, выплыло из моей памяти имя ещё одного приятеля – весьма важной фигуры, которую тоже все в Москве знают и очень уважают в деловых кругах. Этот парень, пожалуй, подходит, если только он согласится мне помочь!
Герман Миллер! Мой ровесник, выходец из поволжских немцев, он появился в Москве, как избранный на комсомольском съезде член ЦК ВЛКСМ. Видимо, совковые вожди захотели в тот момент продемонстрировать своему другу Эриху Хонеккеру, как хорошо в Советском Союзе относятся к своим собственным правильным коммунистическим немцам. ЦК комсомола поручил Герману создавать первое в Москве молодёжное кафе для комсомольской элиты. Герман проявил недюжинные деловые способности и устроил на деньги комсомола классное, по тем временам, кафе. В этом кафе начинала работать, известная теперь всему миру группа «Машина Времени». Герман Миллер и Андрей Макаревич с тех самых пор так и остались друзьями.
Я пересёкся и подружился с Германом во время нескольких совместных поездок в Домбай и Терскол. Тогда, в молодые годы, мы нравились друг другу своим горнолыжным фанатизмом, любовью к теннису, бардовской песне и одинаковым интересом к стройным, спортивным женщинам. Мы, совсем изредка, перезванивались в Москве, несколько раз мы даже играли в теннис в Лужниках, куда Герман был запросто вхож. Я бывал пару раз у Германа в кафе, а возможностью доступа в это кафе я старался шокировать своих тогдашних подружек и спутников по светским тусовкам.
Настоящими друзьями мы с Германом становились только в горах, когда стиралась разница в наших материальных и деловых возможностях, а оценки человеку ставились по его умению проходить сложные лыжные трасы и по способности помогать своим товарищам. В этой системе отсчёта мы с Германом были одинаково хороши.
Когда пришло время Горбачёва, деловые люди из верхушки ВЛКСМ внимательно стояли на стрёме: внезапно запахло раздачей народного достояния по бросовым ценам и тут, если правильно подсуетиться и угодить правильному высокому покровителю, то можно было ухватить свой кусок от общественного пирога. Герман Миллер подсуетился и стал хозяином одного из самых успешных в Москве кооперативов. Эта контора положила начало всему последующему успешному бизнесу и материальному процветанию моего приятеля. В начале девяностых, по взмаху чьей-то волшебной палочки, Герман Миллер стал хозяином первого в России ресторана «МакДональдс».
Эмигрировав в США, я не смог дальше следить за развитием деловой карьеры Германа Миллера, но я был наслышан, что этот парень очень успешен. Он действительно был рождён для бизнеса: деловой, умный, внешне интересный, легко сходящийся с людьми и очень коммуникабельный.
Мне следует обратиться к Герману Миллеру! Когда я позвонил в Москву, по домашнему телефону Германа из моей старой телефонной книжки, ответила его жена Ольга, которая, как оказалось, теперь уже была только бывшей женой.
Оля меня узнала – мы были с ней знакомы по нескольким встречам в комсомольском кафе Германа. Она совершенно спокойно объявила мне, что они с Германом теперь в разводе, а он, как и положено новому русскому олигарху, теперь женат вторично на молодой и красивой женщине.
Ольга и Герман расстались друзьями. Материально Герман достаточно хорошо помогает Ольге и их семнадцатилетней дочери Катеньке. В последнее время Герман вынашивает план об отправке дочери на учёбу в Америку. Ольга предоставила мне несколько номеров телефонов Германа: номер телефона загородного дома на Рублёвке, номер телефона квартиры в городе, телефон офиса и его мобильный телефон.
Позвонив в 11 утра, по московскому времени, в офис, я узнал от секретарши Германа, что господин Миллер находится в зимнем отпуске, за границей, теоретически с ним можно соединиться по телефону, но для этого нужно доложить секретарше своё имя, тему разговора и степень срочности вопроса. Секретарша сама вызвонит своего босса и, если тот решит, что разговор действительно важный и не терпит отлагательства, то он разрешит связаться с ним напрямую. Вообще она рекомендует перезвонить господину Миллеру через недельку. Ждать недельку я не мог. Я назвал своё имя, придумал тему бизнеса на ходу, воспользовавшись заголовком газеты, лежащей на моём столе, и заверил секретаршу, что дело очень важное, а её босс очень сильно ждёт моего звонка. Девушка велела перезвонить ей через 20 минут.
Когда я перезвонил, она тут же проделала какие-то манипуляции с телефоном на её стороне и я, наконец, услышал «Алло, я слушаю…», произнесённое голосом самого Германа Миллера.
– Герман! Это Саша Корецкий! Помнишь такого? В Домбае вместе ходили по склонам…
Я звоню из столицы США – Вашингтона.
– Санька! Чертяка! Привет, я сразу узнал твой голос. Я слышал, что ты теперь проживаешь за бугром, но совсем ничего о тебе не знаю. Где же ты теперь обитаешь и как поживаешь?
Да, ты эти фразочки типа «помнишь такого…» выбрось напрочь из лексикона, тебе стыдно должно быть – мы ведь настоящие друзья. Это ты сам виноват, что мы с тобой потерялись – ты не предоставил мне свои новые координаты. Я тебя слушаю по мобильнику, из Австрии, город Инсбрук, мы с Леночкой тут горнолыжный сезон закрываем. Я сейчас прямо с горы с тобой разговариваю, славная горка такая, олимпийская, Аксамер Лизум называется.
Почему ты никогда раньше не звонил?
Свалил за бугор, а друзья, значит, побоку – это нехорошо!
Ты, наверняка, все горнолыжные курорты Колорадо и Юты объездил, а мне свои впечатления пересказать, хотя бы по телефону, времени не нашёл. Неправильно это! Я свою дочку, в следующем году, хочу у вас в Америке в колледж определить, так мне за ней дружеский присмотр нужен…
Я знаю, что ты сейчас звонишь с предложением совместного бизнеса…
От вас мне через день звонят бывшие соотечественники с всякими идиотскими, деловыми предложениями – они там думают, что у нас в России деньги на деревьях растут, а мы – лохи и не знаем, что с ними делать и куда их вложить…
А у нас ведь в России, за деньги, до сих пор людей убивают…
– Герман! Мне очень стыдно, что я не звонил. Думал, что неудобно беспокоить большого человека…
Мы ведь с тобой в разных сферах и в разном масштабе дел в России жили. А теперь, так ещё и находимся на разных континентах. А друзей я помню! Если ты поручишь мне за твоей дочерью присмотреть – сочту это дело за честь.
В Колорадо я действительно успел побывать, при встрече расскажу все впечатления. Да ты ведь не из тех людей, кого чужие впечатления интересуют. Приезжай в Америку – мы тут с тобой недельку в Колорадо и организуем, вспомним молодость…
Я звоню тебе совсем не с деловым предложением, а с очень серьёзной просьбой о помощи. Речь идёт о спасении жизни одного, очень хорошего человека из России. Разговор, совершенно не телефонный, мне нужно, чтобы ты нашёл концы к определённым людям, в Москве. Ничего больше по телефону сказать не могу. Как можно с тобой встретиться, Герман? Срочно, в ближайшее время…
– Саня! Ты там давай навсегда заканчивай свои «неудобно беспокоить…».
Ты меня давно знаешь – это не про меня говорить так, я не из таких людей…
Ты сейчас меня заинтриговал и испугал…
В какое дерьмо ты влез? Деньги нужны? Сколько?
Мы с Леночкой, так зовут мою вторую жену, и ещё одна супружеская пара наших друзей, приехали в Инсбрук на закрытие сезона.
Мы остановились в самом центре города, отель «Инсбрук».
Мы здесь пробудем ещё одну неделю.
Нужно встретиться – прилетай в Инсбрук и найди меня в отеле. Постарайся заказать номер в этой же гостинице.
Лыжи с собой не тащи – у них здесь шикарный и дешёвый прокат: самый лучший комплект «Соломона» – всего за 20 долларов в день!
Обязательно прилетай, Саня…
Моя Ленка и двое друзей – начинающие лыжники, чайники, одним словом…
Мне уже порядком надоело им уроки давать, скучно с ними, а с тобой мы классно покатаемся и наговоримся, а может быть, и проблемы твои решим.
Если трудно с деньгами – займи, а в Инсбруке я тебе денег дам, на любой срок…
– Спасибо Герман! Ты настоящий друг! С деньгами у меня нормально, а если их не хватает, так мы здесь, в Америке, у кредитной карточки занимаем.
Я постараюсь прилететь в Инсбрук на 2 – 3 дня. До встречи…
Я тут же позвонил в туристское агентство и заказал на 30 марта билет до Мюнхена в обе стороны и три ночи в отеле «Инсбрук», в австрийской столице зимней олимпиады 1964 года, городе Инсбрук. Потом я зашёл в офис своего босса и попросил два дополнительных выходных, на пятницу и понедельник, в счёт отпуска. Шеф оказался в хорошем расположении духа и легко согласился, отметив эти два дня в своем компьютере.
Вечером я позвонил жене и сказал, что меня посылают в командировку в Германию, в город Мюнхен, на пару дней, и я не смогу приехать в Нью-Йорк, в следующий уикенд, а приеду только через неделю. Жена знала, что в нашей компании случаются командировки в Европу, но меня раньше в такие поездки не направляли. Последовал естественный, женский вопрос: а с чего это вдруг тебя послали?
Последовал находчивый мужской ответ – а это потому, что я теперь в новой должности пребываю – руководитель группы.
Я не стал звонить о поездке Марине – Клон ВВ может прослушивать мой телефон, да и утешительных новостей для неё у меня пока нет.
Из Мюнхена в Инсбрук я добирался на поезде около двух часов и прибыл в отель только к вечеру. Я зарегистрировался у портье, получил ключ и поднялся на третий этаж. Открывая дверь своей комнаты, я услышал, что мужчина и женщина, входящие в дверь соседнего номера, разговаривают на русском языке. Я поздоровался, извинился и спросил пару: не являются ли они друзьями Германа Миллера?
Оказалось, что да – они являются! Меня тут же отвели в номер Германа, находящийся на этом же этаже.
– Ба, какие люди! Санька, наконец, приехал! – искренне радостным возгласом, встретил меня Герман.
Меня тут же представили всем трём другим участникам спортивной команды. Новой женой Миллера оказалась стройная и фигуристая красавица Леночка, по возрасту, годящаяся Герману в дочки. А друзьями – супружеская пара, которая проживала в соседнем номере с моей комнатой. Они назвались Володей и второй Леной. За представлением, последовали наши с Германом бурные похлопывания и объятья, разлив вина по фужерам и горячий тост в мою честь, а затем ещё один, второй тост-гимн горнолыжному спорту, который Герман всегда произносил в горах, ещё в наши с ним молодые годы.
После восьмичасового, ночного перелёта и последующего путешествия на поезде мне очень хотелось спать.
Герман и его команда собрались в ресторан «Саше», известный пространным списком знаменитостей мирового класса, посетивших это заведение и презентовавших ресторану фотографии с автографом. Мои временные соратники даже слышать не хотели о моём дезертирстве с предстоящего ужина. Герман искренне воспылал безумным дружелюбием ко мне, по всей видимости, питающимся, нахлынувшими на нас обоих воспоминаниями молодости. Члены его команды тоже единогласно требовали моего участия в праздничном банкете. Им явно не доставало в компании пришельца из другого мира, способного развлечь всю компанию новыми историями и стать новыми «ушами» для их собственных историй.
Что же мне оставалось делать, как не соответствовать моменту и компании. Вымолив у общества тридцать минут личного времени на душ и бритье, я явился в ресторан с опозданием на целый час от условленного времени, и тут же был оштрафован фужером водки по русскому обычаю. Стенограмма дальнейшего развития событий и бесед этого вечера почти не сохранилась в моей недоспавшей голове. Я только запомнил старинный и солиднейший интерьер ресторана, швейцара в ливрее бордового цвета с большими медными пуговицами, антикварную мебель в большом помещении, стены которого были увешаны фотографиями знаменитых людей за последние несколько столетий.
Из поданных блюд и десертов, наибольшее впечатление оставил фирменный торт «Саше». Чудо кондитерской науки было подано с сертификатом о наличии у этого произведения всемирного патента и уникальных прав ресторанного заведения на рецепт приготовления торта.
Я проспал десять часов и спал бы и дальше, если бы не был разбужен ровно в 9 часов утра настойчивым стуком Германа в дверь моего номера. Команда лыжников была полностью готова к дальнейшим приключениям, а я, своим беспробудным сном, мог поломать их планы. Как оказалось, для поездки в горы нам даже не придётся использовать специальный автобус (их в горах называют «шатл», как будто это от русского – шататься туда и назад), постоянно курсирующий между большими гостиницами и до самых подъёмников. Команда Германа прибыла из Мюнхена на автомобиле Ауди, оборудованным четырёхколёсным приводом, резиной с шипами, специальным лыжным багажником и другими приспособлениями для езды в горах.
Первые два часа на горе мы с Германом потратили на обучение новичков нашей группы, терпеливо демонстрируя им простые приёмы прохождения лёгкой трасы змейкой. У учеников присутствовали в наличии абсолютно все проблемы, общие для всех новичков этого вида спорта. Мы с Германом пока только старались исправить их главную проблему – все начинающие горнолыжники стараются насильно заставить свои ноги с лыжами рисовать повороты на снегу, не обращая внимания на положение других частей своего тела. Бывалый человек понимает, что совершенно не требуется ничего насильно рисовать – нужно только переносить центр тяжести своего тела с одной стороны на другую, а остальное за тебя доделает физика движения с горы…
Понимание и воплощение в свою технику катания на лыжах только одного этого правила сразу переводит «чайников» в разряд нормальных «катальщиков», а дальше им остаётся только набирать опыт на различных трасах и в различных ситуациях.
Из троих «чайников» нашей группы наибольшие надежды подавала Леночка, ей помогали любовь к мужу, занятия танцами в прошлой жизни и ловкое, хорошо координированное и складное тело.
Оставив наших учеников на лёгкой – зелёной трассе, мы с Германом отправились на другой подъёмник, ведущий на самую вершину горы – на трассы, маркированные чёрным ромбом. Я рассчитывал начать деловой разговор с Германом, как только мы усядемся на кресельный подъёмник – за 15 – 20 минут подъёма на гору можно было бы вкратце изложить детали конфликта Марины с Синдикатом. Но, увы, подъёмник на этой горе оказался поездом, состоящим из двух вагончиков, которые вытягивались по рельсам, идущим внутри туннеля, на самую вершину горы. Вагончики были плотно набиты лыжниками и оборудованием. Нельзя было даже подумать о задушевном и секретном разговоре в многоязычной толпе катальщиков, состоящей из представителей всех стран Европы и, наверняка, включающей людей, говорящих на русском языке.
Мы, просто, отлично покатались на лыжах!
Всё было бы хорошо, если бы не назойливая мысль: – Как же я могу так хорошо отдыхать, в то время, когда моя возлюбленная находится в смертельной опасности?
Чувство невыполненного долга перед любимой женщиной жгло мою душу огнём и не давало мне ни минуты покоя.
На обратном пути к машине я сказал:
– Герман! Я ведь приехал поговорить с тобой о важном деле, ты уж извини, что я собираюсь тебя нагрузить своей проблемой, но мне больше не к кому обратиться. Найди для меня полчаса времени, наедине…
– Саня, а у меня от Леночки никаких секретов нет. Мы можем поговорить при ней? Я опасаюсь, что она решит, что мы с тобой по бабам замышляем сходить…
Я подумал:
– Ну и втрескался этот парень, как же он боится у своей Леночки малейшую негативную эмоцию вызвать. А помнится в старые времена, в компании горнолыжников, в присутствии своей первой жены Оли, Герман пропагандировал свободную любовь…
Действительно, люди становятся другими в разных наборах, в зависимости от партнёра по жизни.
Внезапно, меня осенило, что присутствие и участие в разговоре доброй и любящей женщины – это совсем не помеха, а скорее наоборот, может так случиться, что оно станет решающим фактором в выборе Германа: помогать мне или отказаться. Я сказал:
– На самом деле и у меня от твоей Леночки тоже секретов нет!
– Вот и приходи к нам в номер после ужина, посидим и поболтаем…
Вечером, когда мы все разошлись по своим комнатам, я вернулся к номеру Германа и постучал в дверь. Не раскрывая подробностей моих отношений с Мариной, я бегло изложил своим друзьям историю Марины и её замужества, а также суть её конфликта с Синдикатом.
В ответ на мою историю, я тут же получил строгую нотацию от Германа:
– Саня! Ну, на кой чёрт тебе нужно было связываться с этими монстрами.
Я слышал о Синдикате, их международные связи и выходы на источники товара заложены очень давно, ещё во времена Афгана. Эту контору крутят бывшие работники спецслужб, они действуют в классических традициях КГБ и в полном соответствии с инструкциями этой организации. Я имею в виду, что у них принято раз и навсегда, что за провинность «А» положено наказание «Б» и разговор тут короткий – всегда действовать точно по инструкции. Инструкция – неписанный закон, который всегда соблюдается. На этом держится и выживает уже много лет этот страшный бизнес.
Все о них в Москве знают, о них много говорят, но никаких конкретных имен или дел так никогда и не выплыло. А почему так? Да именно потому, что они всегда, без всяких колебаний и скидок, соблюдают свои законы. В их инструкции за каждый шаг влево вендетта предусмотрена. Поэтому, все их так боятся, а внушать жуткий страх – это ведь всегда было главным оружием в деятельности чекистов!
Я бы мог помочь твоей девчонке, если бы на неё наезжали любые другие бандиты из России, но в случае с Синдикатом, я даже не знаю, как к ним можно подступиться. А почему ты вообще вмешиваешься в это дело?
Ты ведь реально рискуешь жизнью. Случай с обстрелом твоего автомобиля, доказывает серьёзность их намерений. Если уж они добрались до девчонки, то останавливаться не станут…
Ты хоть понимаешь, что тебя тоже могут убить?
Почему ты вообще помогаешь этой девчонке?
– Понимаешь, так получилось…
По звонку своего друга из Москвы, я взялся помогать хорошему человеку и беспомощной женщине в совершенно простых делах: встретить в аэропорту, отвезти по месту жительства в Америке, показать Вашингтон…
А эти простые дела, внезапно, переросли в проблему жизни и смерти…
Я успел её узнать, это очень хороший и беззащитный человек, у неё никого, кроме меня, нет в США. Она дочь большого человека в Москве – доктора наук, профессора, проректора одного из московских академических институтов…
Ну, как мне, теперь, её оставить, без всякой поддержки?
Я ведь теперь несу ответственность за человека, в судьбе которого пришлось поучаствовать. Как сказал классик: – мы в ответе за тех, кого приручили...
Тут, в разговор вступила Лена:
– Герман! Ну, как ты ещё не понял?
Саша же любит эту девушку!
Саша, а покажи нам её фотографию, пожалуйста…
Я показал. Герман сходу прокомментировал:
– Аристократичная должна быть штучка, с сюрпризами…
Мне мог бы и не показывать – я твоё направление в бабах ещё по Домбаю хорошо помню…
А как же жена, дети? – осуждающе, спросил великий моралист и праведник Герман Миллер.
– Так далеко дело ещё не зашло, да и не дойдёт, наверное, даже до моего выбора между семьёй и любимой женщиной, если я вернусь домой с нерешённой проблемой. Её скоро убьют! Сегодня ещё можно успеть спасти мою любимую женщину от смерти!
Она – совершенно невинное создание, она толком не владеет никакой конкретной информацией. Им совершенно не требуется убивать эту девушку – никто и никогда не получит никаких конкретных данных. В худшем случае только общие разговоры…
На этом месте, самый чувствительный участник общей беседы – добрая и славная, любящая женщина Леночка горько зарыдала:
– Герман! Им нужно помочь! Ты ведь всё можешь! Попробуй что-нибудь делать!
Таким образом, Леночка решила мою подзадачу #1. Следующие три часа этого вечера, и, своего отпуска в целом, Герман израсходовал на 12 телефонных звонков в Москву, с мобильника. В список абонентов этого телефонного марафона были включены деловые люди, бандиты и, просто, известные в московских кругах, крутые личности с обширными связями. Такая уж страна – Россия, чтобы здесь решать проблемы нужно жить по правилу: не имей сто рублей, а имей сто рублей и сто друзей и каждого из друзей со своей сотней связей. Содержание и драматургию разговоров со своими абонентами Герман талантливо изменял, в зависимости от личности конкретного абонента, но резюме разговора всегда сводилось к просьбе: найти выходы на Синдикат , что для меня означало решение подзадачи #2.
Последующие два дня мы только принимали телефонные звонки из Москвы. Звонки заставали одного Германа, Германа и Леночку или всю нашу команду в самых неожиданных местах: номере отеля, в кафе за завтраком, на подъёмнике, на лыжной трасе и в ресторане, за ужином.
Время шло, а к нам пока поступали только похожие друг на друга звонки-пустышки. Очередной важный абонент из Москвы высказывал свое самое глубочайшее почтение Герману, клялся, что успел связаться со всем кругом своих деловых партнёров, родственников, друзей и знакомых, но не сумел найти никого, кто бы смог выйти на людей из высшего эшелона Синдиката.
Далее следовало торжественное обещание продолжить поиски. Меня в те дни поразило поведение Германа: после таких пустых звонков любой обычный человек, получивший так много отказов в помощи, смирится, извинится и откажется от всей затеи. Любой, средний человек отказался бы, но не Герман – этот парень далеко не средний …
Неудачи только заводили моего приятеля ещё больше на достижение цели…
Теперь именно он стал человеком, больше всех заинтересованным в решении второй подзадачи – Герман совершенно не привык проигрывать в любых делах.
Герману Миллеру нужна была только победа, любой ценой он продолжал идти к своей цели – на каждый звонок-пустышку он отвечал пятью звонками новым абонентам в Москве. В эти дни я точно понял, почему Герман стал богатым человеком.
Желанный, золотой и победный звонок пришёл в два часа дня, прямо на гору, в тот момент, когда мы с Германом, вместе и синхронно, шли вниз по склону. Мы оба резко остановились, и Герман принял звонок от известного всей России певца и композитора. По понятным причинам я не стану называть это очень популярное и любимое в России имя – я просто назову его Благородный Седой Музыкант. Этот великий человек, просто и небрежно, заявил Герману по телефону:
– Герман, ты же знаешь, что никто и никогда не может мне отказать.
Я вышел на очень большого человека из нужной тебе конторы и сказал, что тебе, от них, необходимо какое-то одолжение. Человек ответил, что готов включить в список своих друзей такого важного господина, как Герман Миллер.
Соответственно, он готов выполнить просьбу своего нового друга…
Так что нужно у него просить?
Герман, коротко, разъяснил ситуацию своему приятелю-музыканту и поставил ему для выполнения подзадачи #3 и #4. Ровно через час, когда мы всей командой поедали свои венские шницели в кафе у подножья горы, опять позвонил мобильник Германа. Благородный музыкант отрапортовал, что просьба Германа будет исполнена – уже сегодня, человек конторы в США немедленно получит приказ остановить поиск девушки и все другие карательные мероприятия.
Контора, однако, предупреждает о двух важных условиях:
1) Герман теперь несёт полную ответственность за соблюдение опекаемой им девушкой обета полного молчания;
2) Девушка, никогда, ни при каких обстоятельствах, не может появиться в Москве.
Этой же ночью я позвонил в Бостон, где только начиналось раннее утро. Я не стал рассказывать Марине всю эпопею и описывать подвиги моих друзей – я её успокоил и заверил, что, отныне и навсегда, вендетта Синдиката против Марины Шинкарёвой остановлена!
Теперь моя любимая девочка может забыть о Синдикате и начать новую, спокойную жизнь в США.
Нужно только всегда держать язык за зубами…
Марина ошарашено молчала и только сумела выдавить из себя претензию:
– Это совершенно неприемлемое условие, что я не смогу вернуться в Москву. Я не могу жить в чужой стране, мне нужно домой...
– Любимая, да тебе только что спасли жизнь, а ты ещё какие-то претензии высказываешь...
– Ты, как всегда прав, Аленький! Я тебя так люблю…
Приезжай, пожалуйста, поскорее домой…
Я очень, очень соскучилась…
– Хорошо, я вылетаю послезавтра – мне нужно тут со своими друзьями закончить дела и банкет прощальный им выставить. Мне бы очень хотелось, чтобы ты была дома, когда я вернусь…
Будь добра, садись-ка завтра на автобус до Вашингтона и встречай меня дома, мне нужно так много интересного тебе рассказать.
17. НАША БЕСПОКОЙНАЯ ЖИЗНЬ
Вот мы и добрались до победы! Дождались, дотерпели и выжили!
Уже никто и ничто не угрожает нашим жизням. Но мое сердце и мысли не были безмятежны, когда я ехал в такси из аэропорта – я чувствовал, что нас снова ожидают тяжёлые разборки более мелкого масштаба – жизнь, уже скоро, поставит меня перед выбором: быть взрослым и ответственным человеком или продолжать, не задумываясь, играть в сладкую любовь…
Когда я вошёл в свою квартиру, мысленный перебор всех альтернатив нашей ситуации остановился – наконец передо мной стоит моя возлюбленная, самая желанная и готовая откликнуться на любые мои любовные запросы и фантазии…
Стоило ли здесь долго думать?
Я счастливый человек – другие люди могут прожить всю жизнь, но так и не встретить свою самую желанную женщину или встретить, но не получить взаимного и равного ответа, а мне ведь просто нужно было протянуть руку и окунуться в своё счастье.
Интимная часть нашей встречи с Мариной прошла в самых лучших традициях. Утром я с большим трудом расцепил глаза и кое-как поднялся, чтобы идти на работу. В течение всего дня я только имитировал подобие некоторой целенаправленной деятельности.
Вечером мы с Мариной вместе отправились в авторемонтную мастерскую, чтобы заказать ремонт моей Тойоты. Механик осмотрел машину и, кроме запрошенной мной смены двух стёкол: ветрового и стекла правой передней двери, указал на ещё одну серьёзную проблему со стойкой двери, которую я в спешке и волнениях совсем не заметил. Стойка правой двери была немного искривлена, её следовало вытягивать, рихтовать, шпаклевать и закрасить. Механик сказал, что кривая стойка нарушает симметрию корпуса автомобиля, а это нарушение, при больших скоростях, влияет на динамику движения автомобиля в целом. Механику может понадобиться 4 – 5 дней для ремонта машины потому, что компания Тойота всегда задерживается с доставкой стёкол и краски. За ремонт нужно было сразу заплатить кучу денег, и только мысль о чеке, который должна была прислать страховая компания, несколько скрасила моё финансовое огорчение. Я рассказал механику, что в следующий уикенд, через три дня, мне понадобится моя машина для поездки в Нью-Йорк. Умелец предложил компромиссное решение: все ремонтные работы, за исключением покраски, он постарается выполнить до вечера пятницы, я забираю машину и пользуюсь ей весь уикенд, а затем, на новой неделе, я опять завезу Тойоту для покраски стойки двери. Предложенный механиком вариант двухэтапного ремонта автомобиля меня устраивал.
Вечером я завёл разговор с подругой о том, что меня удивляет отсутствие у неё интереса к подробной хронике событий, происшедших в Инсбруке во имя её спасения. Ведь именно моя поездка в альпийские горы фактически сделала возможной нашу теперешнюю расслабленность. Марина достаточно небрежно выслушала мой полный отчёт о проделанной работе, но активно заинтересовалась только нарядами Леночки, меню ресторанов и темой участия Благородного музыканта в её спасении. Она заметила, что всегда чувствовала, даже с экрана телевизора, великодушие Благородного музыканта и его способность совершать настоящие добрые поступки.
Марише больше не хотелось обсуждать тему её безопасности, своим бабьим инстинктом она уже поняла, что эта проблема решена и ей хотелось полностью закрыть тему. В этом разговоре она больше не высказывала своего расстройства в связи с запретом возвращения на родину. Внутри её души что-то уже переменилось. Она твёрдо осознала, что жизнь в эмиграции для неё неизбежна. Марине требовалось переключиться на решение обычных проблем, с которыми сталкиваются все нормальные люди-иммигранты. Она перестала быть беглянкой, спасающей свою шкуру, а стала обычной молодой женщиной. Ей хотелось забыть о том, что всего несколько дней назад другие люди сумели спасти её жизнь.
Меня в душе раздражала такая позиция возлюбленной, но я молчал, придумав для себя вышеизложенные мотивы её поведения.
Мариша рассказала мне, что в Бостоне ей, возможно, светит нормальная работа. Муж Лили – Борис работает в одной компании с выходцем из России, бывшим москвичом – Мишей. Миша, как и Марина, – выпускник Московского института связи. Он окончил институт четырьмя годами раньше Марины, но в Москве они никогда не были знакомы. Миша работает инженером по обслуживанию компьютерных сетей в большой компании, а кроме основной работы, по вечерам, подрабатывает в маленьких конторах, которым дорого содержать своего постоянного специалиста по сетям.
