Текст книги "Полдень, XXI век. Журнал Бориса Стругацкого. 2010. № 1"

Автор книги: Аркадий и Борис Стругацкие

Соавторы: Павел (Песах) Амнуэль,Сергей Соловьев,Алексей Лукьянов,Евгений Акуленко,Владимир Голубев,Станислав Бескаравайный,Владимир Диббук,Виталий Шишикин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

– По-моему, Таня, нам пора брать быка за рога. Не скрою, для меня важнее ваши способности, для вас – результат. Однако если способности не приносят результата, они угасают. Хуже – могут погубить своего носителя! Так что наши интересы совпадают. А что стоит на пути к результатам?

Он посмотрел на нее, давая время для ответа. Она пригубила коньяк.

– Мешают советские реалии. Скромная квартира вдали от центра, машина супруга, которая все время ломается. Развод мостов… Но материальные препятствия преодолеваются материальными средствами. Я думаю, лаборатория должна стать на время нашим центром операций. Вы согласны?

Она кивнула.

* * *

Федю – Федора – Федора Игнатьевича с детских лет забавляло, что первые буквы его имени, отчества и фамилии дают буквосочетание Ф. И. О. Намек, что поле выбора имени не ограничено, фамилия Онегин, которую ему присвоили в детском доме, не казалась ему забавной. То, что ее выбрал для своего героя Пушкин, ему нравилось. Возлагало некую благородную ответственность. Он открыл стенной сейф, достал кожаную папку, на которой были вытеснены золотыми буквами инициалы, Ф. И. О., сел за стол, раскрыл. Чтобы сосредоточиться, просмотрел старые записи. Достал чистый лист, ручку. Вывел крупно:

«Докладная записка».

Чуть ниже, мелким почерком:

«Анализ текущей политической ситуации в Афганистане и перспективы ее развития».

Подумав, продолжил:

«С 1973 года, после переворота и прихода к власти сардара Мухаммеда Дауда, в Афганистане сложилась неустойчивая политическая ситуация. Главной причиной этого является крайняя социально-экономическая отсталость страны в своей массе, что не мешает бороться за власть многочисленным политическим силам».

Слова оставляли ощущение неудовлетворенности.

Он понимал, насколько трудно будет убедить кого бы то ни было из тех, кто принимает важные решения. Принимающих важные решения в СССР очень мало. Его особое мнение, которое он не хотел держать при себе, ускорило судя по всему его недавний уход на пенсию, однако это, персонально обидное, решение, несомненно, принималось на более низком уровне. Не все пути еще перекрыты. Записку он собирался передать на самый верх, через голову нынешнего комитетского начальства. Каналы для этого имелись. Действовать в обход иерархии всегда – серьезный риск, но он был готов принять на себя последствия. Любую возможность предотвратить ошибку (он не любил громких слов) необходимо было использовать.

«В столице Афганистана Кабуле, в том числе – в столичном гарнизоне, значительное влияние имеют прогрессивные политические силы, группирующиеся вокруг НДПА – Народно-Демократической Партии Афганистана. Ряд постов принадлежит им в настоящее время и в правительстве М. Дауда. В целом по стране, однако, их поддерживает, по надежным оценкам, не более одного процента населения.

Лишь незначительный процент населения Афганистана проживает в городах. В сельской местности, в особенности в труднодоступных горных районах, занимающих большую часть территории страны, очень сильно влияние феодального уклада и исламской религии, что подтверждается недавним мятежом в Панширской долине, осуществлявшимся под исламскими лозунгами.

Восстание, охватившее незначительную, но труднодоступную территорию, потребовало для своего подавления крупных сил афганской армии. Только личный авторитет руководителя страны, сардара Мухаммеда Дауда, обеспечил своевременную мобилизацию сил для подавления выступлений, направляемых наиболее реакционными, консервативными силами».

Он точно знал цель – любой ценой защитить старика. Вообще-то, не такой уж Дауд старик – всего шестьдесят шесть (а мне пятьдесят пять), думал Онегин. Хитрый, умный, широко образованный, искренне любящий свою страну. Если его свергнут, наступит катастрофа. Если бы только в Москве могли видеть ситуацию его глазами!

Онегин работал над докладной запиской несколько часов. Из-за двери кабинета доносились звуки пианино. Онегин вычеркивал, переписывал набело. Большинство листов в конце концов выбрасывал в проволочную корзину. Погружался в воспоминания. Часто вспоминалась долина, в которой находился Кабул. Сухой шум тополей на ветру (летом Онегин нередко просыпался от этого шума с мыслью, что будет дождь, но дожди летом здесь бывали крайне редко).

Сардар (нечто вроде князя или принца) Дауд – крепкий старик в темных очках, лысый, как колено. Но он помнил его и более молодым, еще в качестве премьер-министра, в пятидесятые годы, с остатками волос на голове, а на фотографиях тридцатых годов это был просто красавец. Помнил в домашней обстановке. «Cigarettes americaines, allumettes russes…» Зажигать американские сигареты русскими спичками. Хороший лозунг для маленькой страны. Человек действия в обстановке, когда действовать независимо очень трудно. В этом смысле мы одной крови. В его стране и в моей было не слишком много возможностей стать человеком действия… Я выбрал один из возможных путей. В моей жизни были отрезки, и довольно длинные, когда я мог действовать без особого присмотра, на свой страх и риск. Теперь… О чем говорить, когда возможности сводятся к написанию докладной записки… Почти…

Естественно, писанина не имела бы смысла, если бы не оставалось доступа к другим рычагам. Слова – лишь объяснение и оправдание. Лишь предлог. Истинная плата за возможность действовать – как всегда, страх и риск. Но и тут есть свои коэффициенты, зависящие от твоего положения и обстановки… Исписав и выбросив в корзину еще несколько листков, Онегин наконец послушался жены и вышел к чаю.

Лицо Софы, Софьи Антоновны, и в пятьдесят лет сохранявшее нежную, как у девушки, кожу, выглядело озабоченным. Верхняя губа чуть закушена, к углам рта протянулись еле заметные складки. На лице, чаще всего красиво-неподвижном, как у статуи, все это – очень много говорящие знаки. Зная ее характер, Онегин молчал и ждал, что она скажет, и все же вопрос ее оказался для него неожиданным.

– Послушай, Федя, я давно хотела спросить. Удалось тебе чем-нибудь помочь Краснопольским?

– Почему ты спрашиваешь?

– Мне симпатична Таня. И потом, история такая странная… Звонил этот, который лабораторией заведует. В бархатном пиджаке. М. К. Он мне не нравился никогда.

– И что? Он про Краснопольских говорил что-нибудь?

– Ты помог им связаться с лабораторией. Он говорил со мной очень развязно. Упомянул, что Татьяна участвует в опытах. Не совсем понятно, как эти опыты могут помочь кому-то разыскать сына. Тебе что-нибудь удалось выяснить?

– Что конкретно тебе говорил М. К.?

– Он говорил, что у Тани большие способности к ясновидению. Предлагал мне принять участие в опытах. Я, естественно, отказалась. По-моему, он очень обнаглел, а ей просто морочит голову. Подумай, ее ребенок действительно пропал. Неизвестно, чем это может кончиться. Мне кажется, мы не должны пускать это дело на самотек.

С собой Онегин всегда старался быть откровенным. Среди задач, которые он перед собой ставил, помощь Краснопольским была далеко не на первом месте. По логике его профессии ничего не следовало делать в ущерб первоочередным вопросам… Месяц назад, на следующий день после встречи с В. Ф., он навел справки. Получалось, что сын их действительно пропал вместе с профессором. Маловероятным казалось вмешательство какой-нибудь «третьей силы». Американцы, что ли, похитили?

Софья, конечно, права, что не доверяет М. К. Взять хотя бы историю во время командировки в Канаду, после которой его перестали выпускать за границу. А нынешнее провокационное поведение? Тем не менее, в том, чтобы направить к М. К. Краснопольских, были свои резоны. М. К. с давних пор специализировался по разработке ученых. В шестидесятые одно время даже курировал исчезнувшего профессора. Мог ли профессор удрать, прихватив с собой мальчишку? Но – как? Во всяком случае, эта версия выглядела наиболее вероятной. Участие М. К. в расследовании – логично. Глядишь, что-нибудь и накопает. И все же… В необходимости принимать во внимание подобные мелочи, когда на нитке висит судьба целой страны, и проявлялась для него мучительность ситуации. Он знал, что с каждым днем его возможности стремительно сокращались. Ленинград, с точки зрения человека действия, – глухая провинция. Его «мотивированное мнение» еще могло на что-то повлиять, если дойдет до адресата, однако все могло рухнуть от идиотского флангового скандальчика. Если не вмешиваться – что-нибудь произойдет само собой. А чтобы предотвратить нежелательное развитие, необходимо отвлекать силы от главного. И где гарантия, что все обойдется? Объективно, сама встреча с Краснопольскими, согласие помочь были ошибкой. Однако уклониться казалось ему ниже своего достоинства.

Он не смог бы объяснить в двух словах все оттенки своего отношения к Краснопольскому. Но все же, говоря откровенно, кое-что объяснить было можно. В нем жило еще нечто от молодого офицера, читателя Киплинга. Киплинг писал о «большой игре». В действительности, игр было множество – и больших, и малых. Они цеплялись друг за друга, как зубчатые колеса. В них были свои правила, которые иногда нарушались. Порой правила действовали только до тех пор, пока о них не говорилось вслух. Правила в той игре, которая была главной в его жизни, можно назвать жестокими, чуждыми обычной морали. Они действовали между участниками. Еще существовало быдло, человеческое стадо. И наконец – персонал, техническая обслуга, в общем-то, остававшаяся вне игры, делая саму игру возможной и современной, иногда даже не подозревая об ее истинных правилах. В. Ф. принадлежал к этой категории… Защищать технарей было делом чести. Подобно тому, как принято спасать женщин и детей. А может быть, ему просто был нужен тайный моральный стержень, и скрытая симпатия к технарям хорошо подходила на эту роль? Впрочем, В. Ф., умевший творить чудеса на всех стадиях работы с фотографией, иногда действительно бывал крайне полезен. Эдакий тайный ресурс. Он посмотрел на жену.

– Ты права, я посмотрю, что можно сделать. Кстати, позвони Татьяне. Пригласи ее к нам, поговори по-женски, узнай, что нового.

* * *

– Вы ведь даже и Новый год, наверное, не праздновали?

– Нет, не праздновала. Ни Новый, ни Старый.

– Ну так еще не поздно. У меня есть немного французского шампанского.

– Я думаю, за успех пить рано. Давайте просто за удачу.

Она глядела на М. К. поверх кромки бокала. Что-то в нем было жалкое… Что? Пожалуй, взгляд. Все остальное соответствовало образу, которого он старался держаться, – образу светского льва. Она сидела на тонком одеяле. М. К. постелил простыню прямо на кожаное сиденье дивана, принес одеяло, подушку. Очевидно, спать будет неудобно… Она заснула неожиданно быстро, почти сразу после того, как М. К. погасил свет и ушел в приемную. Опьянение казалось легким, едва заметным. Это напомнило ей одну из давних поездок в Крым с В. Ф. и маленьким Гошей. Они выпивали тогда немного каждый вечер. На нее будто повеяло запахом крымских роз и магнолий. Влажным, ночным, – ей захотелось уйти в крымскую ночь, захлопнув за собой дверь. Эти несколько недель в Крыму были, возможно, самым счастливым временем в ее жизни. Теперь внезапно нахлынувший сон на диване у чужого человека позволил ей туда вернуться. Ощущение счастья было мучительно-сладким, как запах южной ночи. Ей не приходило в голову, что М. К. мог что-нибудь подмешать в шампанское.

Сон, принявший ее в себя так внезапно, обладал неожиданной прочностью. Она сознавала, что спит, и в то же время (во всяком случае, так ей казалось) могла в нем свободно действовать по желанию. Такое с ней было впервые… Она огляделась. По-видимому она находилась в номере гостиницы. Однако номер был ей знаком – тот самый, где она когда-то останавливалась с В. Ф. и Гошей. Теплый ветер шевелил занавеску. Длинный узкий балкон, дуга ялтинской набережной. Должно быть, не так поздно – внизу под пальмами много гуляющих. Не зажигая света, она быстро собралась наощупь. Надела юбку, туфли, нашла сумочку, ключ от номера, кошелек, вышла. Какой это год? Она шла по набережной вместе с гуляющими. Если судить по одежде, похоже на начало шестидесятых. Те годы, когда она действительно отдыхала в Крыму. Она подумала, что может в любой момент встретить В. Ф. и Гошу. А может, и саму себя?

Под фонарем она остановилась, поднесла к лицу свои руки. Кожа на тыльной стороне ладоней была бледной и старой. Она пошла дальше. Она помнила, что главной ее задачей, во сне или наяву, оставались поиски Гоши в зимнем заснеженном Питере, но почему-то эта экскурсия в прошлое не казалась ей бегством. Она подумала о ключе. Может здесь, в Ялте шестидесятых, быть спрятан ключ к настоящему? В ларьке продавался бульон в граненых стаканах и пирожки с мясом. Она взяла стакан бульона, огляделась. Недалеко была открытая терраса ресторана. Звон стекла, бутылки, тарелки, судки. Сливающиеся в однородный шум застольные разговоры. За крайним столиком сидело трое мужчин, двое показались знакомыми. Она присмотрелась внимательнее. Да, точно. Одним, несомненно, был М. К. В другом можно было узнать помолодевшего профессора. Третий был старше – седой, сутулый. Он сидел в профиль, но и в нем угадывалось нечто знакомое. Она вернула стакан с недопитым бульоном ларечнику и постаралась подойти поближе. В этот момент ее взяли за руку. Она обернулась и, вероятно, от резкого движения проснулась. Она смотрела в лицо М. К. Он вернулся в кабинет и сидел на стуле рядом с диваном, держа ее руку… Она высвободила руку, погасила вспыхнувший было гнев. У нее имелось несколько вопросов.

– Скажите, Михаил Константинович, вы давно знаете И. А.? Ну, профессора? Только, пожалуйста, правду.

М. К. отвел глаза, сжал губы, взялся левой рукой за галстук-бабочку.

– Довольно давно…

– Так просто или по работе? Ладно, уточню вопрос. Я только что видела вас в Крыму с И. А. и еще одним человеком. В ресторане. По-моему, это было лет десять назад. Теперь рассказывайте.

М. К. закрыл лицо руками, затряс головой.

– Татьяна, вы… вы… Вы сами не знаете, что вы такое. Вы – чудо.

Он снова открыл лицо. Через приоткрытую дверь падал свет. Ей показалось, что на глазах М. К. блестят слезы. Он внезапно встал и тут же опустился на колени.

– Татьяна, я люблю вас. Татьяна, понимаете… Мне трудно молчать и лучше сказать так, чем если бы это просто само как-нибудь всплыло. Вы – такая прямая. Вы разрезаете всю эту лживую суету и путаницу, как нож.

– Какое это имеет отношение к делу?

– Я расскажу вам все, я ничего от вас не скрою. Я не знаю, где Гоша, но, может быть, вместе мы сможем разобраться.

– Вы догадываетесь, что с ним могло произойти?

– Профессор был изобретателем. Его не могли похитить, за квартирой наблюдали, вы сами знаете. Возможно, это его изобретения. Какой-то способ уйти незаметно.

– Что это за третий человек, пожилой, был с вами в Крыму?

– Я о нем мало знаю. Друг И. А. Скромный, всю жизнь работал лаборантом. С довоенных лет. Иван был блестящий, смелый. А этот… Смешно – почти как слуга. Мы его проверяли, но не нашли ничего особенного. Он уже лет десять как на пенсии, почти не общался с И. А., мы его потеряли из виду. Но можно навести справки. Его звали Георгием, как вашего сына…

– Встаньте. Не надо меня трогать – я хочу попробовать заснуть снова.

М. К. послушно встал, на цыпочках вышел и закрыл за собой дверь.

* * *

Шел третий час ночи, но В. Ф. еще не ложился. Проявил и отпечатал несколько пленок. Развесил готовые снимки на просушку в ванной, перебрался на кухню… Давно ставший привычкой ритуал: зажечь газ, поставить чайник, открыть форточку, закурить сигарету. Но отсутствие Тани, вдобавок к отстутствию Гоши, создавало внутри какую-то особую, сосущую пустоту. Он прислушался и впервые уловил еле слышное жужжание, о котором неоднократно говорила Таня. Отдернул занавеску, посмотрел. Ледяные заснеженные улицы, никого, ничего… И тем не менее жужжание было – тихое, упорное. В соседнем дворе или за ближайшим углом. Если Таня права в этом, может быть, она права и в другом. Если не доверять ей, то что останется? Он решил, что завтра же – нет, уже сегодня – позвонит Саше Первому, пусть тот не откладывая выполнит свое обещание, отведет его в мастерские. А сейчас надо выпить чаю и попытаться заснуть, иначе день будет загублен.

* * *

Второй сон Т. В. был, что называется, в яблочко. Правда, она слишком быстро проснулась. Вскочила, вышла в приемную, застегивая на ходу юбку. М. К. спал в кресле. Часы на столе показывали пять. Она взяла М. К. за плечо и стала трясти.

– Пора. Я видела сон. Уже пять часов.

Импортная машина завелась сразу, немотря на холод. Через несколько минут они уже выезжали на Кировский. Мотор работал тихо, но скорость была – как во сне. Мост, остров, еще один мост… После того как М. К. признался в любви, в ее отношении к нему многое изменилось. Не то чтобы она сама приняла это объяснение слишком всерьез, ей было не до романов. Появилось, однако, какое-то ощущение товарищества, сообщничества в поисках, где успех может прийти как награда за усилия и самоотдачу.

– Теперь куда?

– Направо. Свернешь – лучше едь помедленнее.

Дома вокруг были как в ее сне. Они доехали до площади, окаймленной сталинскими домами. Перекресток. Дышащая паром станция метро.

– Ты уверена, что мы правильно едем?

– Притормози. Что это за станция?

– Новенькая, «Лесная». Две недели как открыли. Ты здесь бывала?

Она вышла из машины, огляделалсь. Два высоких дома, как часовые у перекрестка, их она видела. Вернулась в тепло машины.

– Еще немного проедем. Вперед и направо. Теперь во двор. Останови.

Она вышла из машины. В своем сне она видела человека в окне пятиэтажной хрущевки. За спиной голая лампочка. Единственное освещенное окно. Лица не разглядеть. Сейчас, в полшестого утра, светилось довольно много окон. Невозможно понять, есть ли среди них то самое. В каком месте? Борясь с холодом, она обошла двор по периметру. М. К. медленно ехал следом, чуть слышно шелестел мотор. Во сне она не чувствовала холода. Но сейчас уличный холод был страшен. Он заполз под юбку, оледенил щеки. Если верить программе «Время», обещали понижение температуры до минус 25. Ей показалось, что за ней следят, из глубины одного из напоминающих проруби неосвещенных окон. Она вернулась в машину. Снова неудача?

– Надо записать адрес. Кстати, мне бы хотелось знать как можно больше про того Георгия, с которым вы были в Крыму. Где он сейчас, что с ним…

– Запрошу хоть завтра. Не думаю, что с этим будут проблемы.

– Он мог исчезнуть тоже.

* * *

В. Ф. несмотря на все старания удалось заснуть только под утро. Возможно, поэтому сон, который ему приснился, оказался таким ярким и запомнился так хорошо, не сон, а ожившее воспоминание… Он за дощатым самодельным столом, на котором разложены детали фотоаппарата. Слева – зеленый «москвич»-«Росинант». В нескольких метрах – узкая лесная дорога, за ней начинается спуск к озеру, вода блестит между деревьями. Если прислушаться, снизу доносятся голоса Гоши и Татьяны. Пахнет теплой смолой. Слышится звук велосипедного моторчика. Из-за деревьев появляется мопед. На мопеде – пожилой небритый мужик в ватнике. Быстрый взгляд из-под насупленных бровей. Проснувшись, В. Ф. без труда вспомнил, когда все это происходило. В самом конце шестидесятых. Он даже смутно помнил, когда мимо их лагеря проехал мопед. В тот день как раз заело шторку фотоаппарата. Через некоторое время мопед проехал обратно. Обычно по лесной дороге вообще никто не ездил. Единственное, чем сон отличался от воспоминания, – взгляд небритого мужика занимал в нем особое место. Наяву В. Ф. никакого особенного взгляда не помнил. Во сне мопед тоже проехал мимо лагеря дважды. В. Ф. знал, что он должен появиться снова. Мопед появился, и он снова встретился с небритым мужиком взглядом. В этом взгляде не было никакой угрозы, ничего агрессивного. Глаза скорее умоляли, как будто мужик пытался сказать своим взглядом нечто важное. Может быть, звал за собой…

(Окончание следует)

ВИТАЛИЙ ШИШИКИН
Новая модель
Рассказ

Мальчик Паша бодро шагал рядом с папой, крепко держа его за руку. Светило теплое весеннее солнышко, небо было ясным, лужи и грязь почти исчезли с улиц города, а температура уже говорила о приближающемся лете. До конца учебного года оставались считанные дни. Скоро должны были наступить каникулы. Паша как хорошист, лучший ученик своего класса, командир пионерского отряда «Костер» раньше других завершил учебу. Теперь он вместе с папой спешил в магазин.

Папа с мамой еще в начале осени пообещали ему приобрести свой собственный телефон, если он закончит учебный год без троек. Паша, верный заветам, дал своим родителям честное пионерское. Он весь год стремился достичь поставленной цели: усидчиво занимался, выполнял домашние задания, участвовал в спортивных соревнованиях, организовывал мероприятия, посвященные очередной годовщине красного дня календаря, и вообще постоянно проявлял себя с лучшей стороны. Незаметно в делах пролетели осень, зима и весна. Паша сдержал свое слово: его дневник украшали пятерки и две четверки: по пению и физике. Настала пора родителям сдержать свое слово. Теперь, когда заветный подарок ждал его в ближайшем магазине «Радиоэлектроника», Паша был готов запеть даже на шестерку. Ему было так легко и радостно. Папа понимал эту радость своего сына и с улыбкой на лице шел ряд с ним.

Магазин радиотехники призывно моргал многочисленными лампочками. Из его отделов раздавались звуки телевизионных передач, музыкальные фрагменты самых современных мелодий, шипенье радиоприемников и прочие интересные звуки.

– …сегодня XXXII Съезд Партии постановил… – звучал голос из радио.

Паша вместе с папой сразу же проследовали в отдел телефонов. В обширном помещении все витрины были заставлены агрегатами. У Паши глаза разбежались от увиденного разнообразия. Хорошист открыл рот и с изумлением всматривался в новинки и классические образцы. Папа не мешал сыну, он понимал всю важность момента выбора и поэтому отошел в сторонку, с улыбкой наблюдая за своим чадом. Паша ходил вдоль витрин и с нескрываемым восхищением рассматривал одну модель телефона за другой. Честно говоря, он растерялся, его глаза разбегались от обилия моделей. И это несмотря на выдержку, которой он славился на соревнованиях, и умение собраться в нужный момент.

Увидев возникшие у молодого человека трудности, к Паше подошел специалист отдела. Это был мужчина средних лет, с серьезным лицом, внимательными голубыми глазами и скрытыми за прической под «Битлз» большими ушами.

– Чем могу вам помочь, молодой человек, – с серьезной миной на лице обратился он к Паше.

– Помогите, пожалуйста, – в разговор вмешался папа. – Мы с женой обещали сыну на окончание года телефон самой новой модели.

– На одни пятерки закончил? – спросил продавец у Паши, не меняя серьезного выражения лица.

– Да, нет, – Паша виновато улыбнулся. – Две четверки вышло, по физике и по пению.

– А что так? – продавец улыбнулся. – Плохо поешь?

– Да я простыл, когда у нас должны были проверять технику пения, вот и выступил неважно.

– А-а-а, понятно. Это ничего, бывает, – продолжая улыбаться, сказал продавец.

Потом его лицо стало серьезным.

– А с физикой что же? Закон Ньютона не знаешь?

– Знаю.

– У него были соревнования в другом городе, – вмешался папа. – Приходилось уезжать, а в это время в школе были контрольные. Пропустил немного.

– Зато я выиграл соревнования по спортивному туризму, – с гордостью произнес Паша. – Занял первое место по области.

– Понятно, – сказал, смягчившись, продавец. – А как зовут чемпиона?

– Павел.

– Сергей Петрович, – мужчина протянул и крепко пожал руку Паше. – Значит, Павел, вас интересуют телефоны? Какие?

– Переносные! – возбужденно выкрикнул Паша. – Самых новейших моделей.

– Ага… – продавец хитро улыбнулся. – Значит, переносные. Понятно.

– И еще чтобы было как можно больше всяких возможностей и агрегатов внутри него, – Паша вошел в раж. Ему хотелось самую-пресамую модель, как у главного комсомольца школы Алексея Забияки (это фамилия такая).

– Лучшую? – продавец сделал серьезную физиономию, его прическа зашевелилась. Видно, вовсю заработали уши.

– Да, самую современную, – сказал папа. – Я узнал, к вам на днях должны были поступить новейшие модели фабрики «Славянка». Вот и привел сына.

– Да, «Славянку» к нам завезли. Но мы еще даже не разгружали их, собирались запустить в продажу в начале лета, – он посмотрел на Пашу. – Но для такого мальчика сделаем исключение.

– Ура-а! – вырвалось у Паши.

Продавец и папа только улыбнулись.

– А скажите, какие возможности у этой «Славянки»? – поинтересовался обрадованный мальчик.

Продавец лишь понимающе кивнул папе.

– Во-первых: у нее очень небольшие габариты по сравнению с другими моделями. Всего десять сантиметров в толщину, да ширина и высота тридцать на сорок. Очень удобно носить за спиной, как ранец.

– Ага.

– Во-вторых, – продолжил продавец, – сам корпус телефона сделан из пластмассы, а основные агрегаты защищены сверхлегким авиационным алюминием. «Славянка» наладила контакты с рядом авиационных и космических предприятий, и теперь они поставляют ей детали и запчасти. Так что, Паша, знай: в телефоне детали надежно защищены, как в многоцелевом истребителе МиГ. Это не просто слова, а чистая правда. Телефон прошел испытания на Шиловском полигоне. Оценки экспертизы, проверяющей живучесть аппарата, были самыми высокими.

– Ого.

– Да. Если говорить о внутренней начинке, то здесь можно отметить высокий уровень развития нашей электронной промышленности. Основной поставщик деталей – завод радиодеталей Министерства обороны. Программное обеспечение поставили наши друзья из братской ГДР. Я не буду вам много говорить о внутренностях, скажу только, что меню телефона прекрасно исполнено, радует глаз и очень просто в освоении. Оно представлено на всех основных языках стран-членов Содружества. В настоящее время завезли европейскую версию, поэтому там только четыре языка: русский, немецкий, польский и болгарский.

– Понятно, – Паша понимающе кивнул. – А что еще такого интересного в этом телефоне?

– Ой, очень много. Я сейчас тебе все по порядку изложу. Одна из новых основных возможностей «Славянки» – это встроенный двойной набор телефонного номера. Есть возможность набирать его с помощью уже знакомой всем крутилки, а можно и с помощью кнопок. К тому же, – продавец указал пальцем в небо. – Когда ты нажимаешь на кнопочки, они загораются разными цветами и издают звук.

– Цветами… звук… – Паша снова открыл рот от удивления.

– Да, можно даже настроить несколько звуков. Сделать, например, звук как будто ты печатаешь на пишущей машинке «Ятрань» или звук тумблера на телевизоре. Всего их четыре. Я все не буду рассказывать, а то тебе будет неинтересно.

– Согласен.

– Телефонная трубка также не совсем обычная. Она выполнена из обыкновенной пластмассы, но не соединена проводом с корпусом телефона, хотя в наборе для любителей классики мы поставляем два шнура – черный и белый. А трубка может работать автономно, как пульт дистанционного управления. Максимальное расстояние от корпуса при работе трубки – пять метров. Инженеры постарались сделать ее удобной в применении. Она удачно сочетается с принимающим микрофоном. Когда звенит звонок, тебе остается только нажать на кнопочку, и все. Микрофон сам выскакивает. Вот посмотрите на демонстрационный экземпляр.

Продавец подошел к телефону, снял трубку и незаметным движением нажал кнопку. Из недр корпуса в течение доли секунды выскочила черная пимпочка.

– Это и есть миниатюрный микрофон, в который надо говорить. Его чувствительность можно настраивать, – продавец покрутил ручку, – и использовать не только как средство для переговоров, но и как громкую связь. Сбоку есть небольшой динамик. При случае к гнезду можно подключать и колонки, но не более 50 ватт.

– Понятно, – сказал папа.

– Экран тоже новинка. Как вы знаете, раньше они были черно-белые. Сейчас встраивают цветные. К нам пришли партии с разными экранами. Такие стоят на прибалтийских «Шилялисах» и на наших «Сапфирах». Что вам больше нравится?

– «Сапфир», – в один голос произнесли папа и Паша.

– Хороший выбор – «Сапфиры» более надежны, да и кинескоп служит дольше, – подвел черту продавец. – Конечно, на «Шилялисе» картинка более четкая, но цветопередача несколько страдает.

– Да, мы хотим с экраном от «Сапфира», – подтвердил Паша.

– Хорошо, «Сапфир» – так «Сапфир».

– А что еще есть интересного? – спросил папа.

– Само собой, есть все основные функции возможности отправки небольших телеграфных сообщений объемом не более 59 знаков. Прием телеграфных сообщений от других абонентов, только ленту для приема требуется время от времени заряжать. Кассеты с лентами вы можете прибрести здесь же, у нас. Покупать советую в зависимости от интенсивности использования функции телеграфа. Если собираетесь часто переписываться, то лучше взять ленту на 5 или 7 метров. Если пользоваться не будете, то возьмите 1,5 метра.

– Паша, я думаю, нам сначала надо опробовать, а потом набирать, – сказал папа.

– Хорошо, я тоже так думаю. Возьмем полтора, а потом поглядим.

– Резонно. Тем более что, кроме телефона, в аппарат встроена фотокамера. Есть варианты с несколькими фотоаппаратами. У нас есть «Зенит», «Смена», «ФЭД», все со сменными объективами. Очень удобно: сфотографировал, и через несколько часов фотография готова. Красота! Для телефона подходят все виды пленок: «Свема», «Тасма», хоть цветные, хоть черно-белые.

– Хорошо, это мне нравится, – сказал Паша

– А я слышал, – вмешался папа, – собирались делать встроенные кинокамеры. У вас такие есть?

– К сожалению, пока нет. В эту пятилетку было решено снабдить большинство граждан самыми простыми образцами переносных телефонов. Производство со встроенными кинокамерами начнется только через полтора года.

– Ясно, – сказал папа. – Ну ладно, Паша, обойдешься одним фотоаппаратом.

– Почему одним фотоаппаратом, – удивился продавец. – Вы забываете о встроенном магнитофоне Бердского радиозавода.

– Магнитофоне? – удивился Паша.

– Конечно. Если есть микрофон и можно подключать динамики, то почему бы не быть встроенному магнитофону. В прошлом году была сделана попытка встроить катушечный магнитофон «Нота», но вы понимаете – габариты. А с этого года завод начал выпуск кассетных магнитофонов, что пришлось как раз кстати. Новая «Вега» очень хорошо вписалась в общую конструкцию телефона. Есть возможность прослушивать любые мелодии с кассетных носителей.

– Это здорово! – лицо Паши светилось.

– Но и это еще не все. В отличие от простого магнитофона в телефонной версии есть возможность записывать понравившуюся мелодию на встроенную внутрь телефона кассету, и когда вам будут звонить, будет проигрываться ваш любимый шлягер. У тебя какая любимая песня, Паша?