Текст книги "Ложная девятка 8 (СИ)"

Автор книги: Аристарх Риддер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Помню, как упал на колени посреди поля, закрыл лицо руками и расплакался. Просто расплакался от эмоций, от напряжения, от счастья.

Заваров подбежал, поднял меня, обнял.

– Красавчик! – кричал он. – Красавчик, блин!

Оставалось девять минут плюс добавленное время. Мы защищались всей командой. «Динамо» давило, но мы держались.

Каждая секунда тянулась вечность. Каждый перехват, каждый выбитый мяч встречался рёвом трибун.

Судья посмотрел на часы, но свистеть пока не собирался

«Динамо» пошло ва-банк. Чанов выбежал на чужую половину поля. Киевляне осаждали наши ворота.

Девяносто первая минута. Беланов пробил с линии штрафной. Харин в броске отбил.

Девяносто вторая минута. Блохин головой после навеса. Мяч пролетел выше ворот.

Девяносто третья минута.

Судья посмотрел на часы. Поднёс свисток к губам.

Свисток. Финальный свисток.

2:1. Победа «Торпедо». Моя последняя, пусть и пока, победа «Торпедо».

Глава 10

Кубок чемпионов 1986–1987. Финал.

27.05.1987 (среда). Начало – 18:15. Вена, Австрия. Стадион Пратер. Ясно. +22 градуса. 62 000 зрителей.

Судья: Алексис Понне (Бельгия).

«Реал Мадрид» (футболки – сливочно-белые): Франсиско Пако Буйо, Мигель Порлан Чендо, Мануэль Санчис, Хосе Антонио Камачо, Рафаэль Гордильо, Рикардо Гальего, Мичель, Мартин Васкес, Эмилио Бутрагеньо, Карлос Сантильяна – к, Хуанито.

Тренер: Лео Беенхаккер (Нидерланды).

«Торпедо Москва» (футболки – чёрно-белые): Дмитрий Харин, Сергей Муштруев, Владислав Ковач, Сергей Горлукович, Сергей Шавейко, Игорь Добровольский, Сергей Шавло, Юрий Савичев, Александр Заваров, Николай Савичев, Ярослав Сергеев – к.

Тренер: Эдуард Анатольевич Стрельцов.

Мир меняется. Меняется так удивительно и так стремительно, что эти изменения сложно было представить еще несколько лет назад.

Прекрасно помню финал чемпионата Европы три года назад. Париж, Парк де Пренс, победа над французами. Нас тогда поддерживало от силы человек пятьдесят. Дипломаты, работающие во Франции и других странах Европы, члены их семей. Вот и всё. Остальные восемьдесят тысяч на трибунах ревели за Францию.

А сейчас я стою в раздевалке Пратерштадиона в Вене и знаю: там, на трибунах, несколько тысяч наших болельщиков. Несколько тысяч советских граждан, которые приехали сюда специально ради нас. Ради «Торпедо». Ради этого финала.

Когда Стрельцов рассказал об этом вчера, я сначала не поверил. Несколько тысяч? В Вене? Как?

Оказалось, это была спланированная акция. Наш фан-клуб готовил её почти полгода. Полгода беготни по кабинетам, получения всех и всяческих разрешений на столь массовый выезд советских граждан за границу. Воронин говорил, что чуть ли не с каждым болельщиком проводили по несколько собеседований. В комсомоле, в партии. Плюс неприметные люди с одинаковыми прическами тоже вели очень вдумчивые беседы с посланниками советской футбольной культуры в Вене.

Железный занавес. Закрытые границы. Выездные визы. Всё это реальность. Но результат вот он.

Черно-белый сектор на Пратерштадиуме. Барабаны. Целая дюжина барабанов и пять пионерских горнов, чёрт побери.

Хочется ущипнуть себя. Это как будто сон. Но можно хоть пару десятков синяков на руках оставить после щипков, наши фанаты на трибунах никуда не исчезнут.

Вот они. Готовы поддержать нас так, как не поддерживали ни один советский клуб в еврокубках. Никогда.

– Слава, – окликает меня Стрельцов.

Оборачиваюсь. Эдуард Анатольевич стоит у двери, руки за спиной. Взгляд спокойный, но я вижу огонь в глазах.

– Слышишь?

Прислушиваюсь. Через бетонные стены доносится гул. Барабаны. Ритмичные, упрямые. Дюжина барабанов, как рассказывал Воронин. Двенадцать барабанщиков из фан-клуба. И пять горнистов.

– Слышу, – киваю.

– Они приехали ради нас, – говорит Стрельцов тихо. – Прошли через все эти комиссии, собеседования, проверки. Потратили деньги, время, нервы. Ради того, чтобы быть здесь. Ради того, чтобы увидеть, как «Торпедо» станет лучшим клубом Европы.

Он делает паузу.

– Не подведём их, Слава. Сыграем так, чтобы они запомнили этот день на всю жизнь.

Киваю. Ком в горле.

– Сыграем, Эдуард Анатольевич.

Стрельцов кладёт мне руку на плечо.

– Знаю. Идём.

* * *

Туннель Пратерштадиона. Бетонные стены, тусклый свет, запах сырости и и одновременно свежей краски.

Мы стоим в колонне. Впереди испанцы в своих сливочно-белых футболках. Высокие, спокойные, уверенные. «Реал Мадрид». Шестикратные победители Кубка чемпионов. Легенда европейского футбола.

А мы в чёрно-белом. «Торпедо Москва». Чемпионы СССР. Обладатели Кубка УЕФА. Команда, в составе которой шесть чемпионов мира. Вместе с Протасовым и Литовченко так и вовсе нас таких 8, но это уже детали

Лучший клуб Европы на данный момент. Так нас называют журналисты.

Сегодня мы должны это доказать.

Из туннеля доносится рёв трибун. Испанцы поют что-то своё. «Hala Madrid!» – различаю слова. Их много. Море белого цвета, как говорил Воронин, видевший стадион утром.

Но есть и наши. Слышу барабаны. Чёткий, металлический ритм. Шестьдесят ударов в минуту. Как метроном. Как сердцебиение.

Рядом Заваров переминается с ноги на ногу. Вижу, как сжимаются его челюсти. Саня нервничает, хоть и не показывает.

– Спокойно, – говорю тихо.

Он кивает, но напряжение не уходит.

Харин за нашими спинами молча смотрит перед собой. Дима всегда такой перед большими матчами. Сосредоточенный до предела.

Горлукович разминает шею. Муштруев поправляет щитки. Добровольский закрыл глаза и шевелит губами. Молится, наверное.

А я просто стою и слушаю. Слушаю, как ревёт стадион. Как бьют барабаны. Как где-то вдалеке трубит горн.

Наши здесь. Они приехали. Они прошли через всё, чтобы быть здесь.

Главное не подвести. Мыслей о Барселоне у меня нет и близко. Всё здесь и сейчас. Всё ради тысяч, вашу мать, как же это приятно осознавать, наших фанатов на трибунах и миллионах дома.

Судья даёт знак. Пора.

Мы идём к выходу. Свет впереди становится ярче. Гул нарастает, превращается в рёв.

И вот мы выходим на поле.

Белое море света обрушивается на меня. Вспышки фотоаппаратов. Прожектора. Тысячи рук, поднятых в воздух.

Испанский сектор ревёт. «Hala Madrid! Hala Madrid!» – скандируют они хором. Барабаны Ultras Sur бьют дробь. Флаги развеваются. Сливочно-белое море с серебряными искрами.

Оглушительно.

Но не это главное.

Я поворачиваю голову влево. И вижу чёрно-белый остров. Несколько тысяч человек в чёрно-белом. Советские флаги. Красные акценты. И над всем этим – барабаны. Дюжина барабанов, бьющих в унисон.

А потом раздаётся звук, который пронзает меня насквозь.

Пионерские горны. Пять горнов. Короткий сигнал зорьки. Ноты, чистые и звонкие.

И следом – скандирование:

– Тор-пе-до! Тор-пе-до! Тор-пе-до!

Останавливаюсь на секунду. Просто смотрю на этот чёрно-белый сектор. На наших людей. На тех, кто проделал невозможное, чтобы быть здесь.

Ком в горле. Глаза щиплет.

Заваров рядом тоже смотрит туда. Вижу, как он сглатывает.

– Слав, – говорит он хрипло. – Мы должны выиграть. Понимаешь? Мы просто обязаны.

– Выиграем, – отвечаю. – Обязательно выиграем.

Барабаны продолжают бить. Ритмично, упрямо, не останавливаясь ни на секунду. А между ударами – горны. Короткими сигналами, как позывные.

Испанский сектор накрывает их своим рёвом, но наши не сдаются. Не замолкают. Держат ритм.

Вот это и есть главное. Они здесь. Они с нами. И мы не имеем права их подвести.

Иду к центру поля. Гул стадиона теперь единая масса звука. Испанские «Hala Madrid!» смешиваются с нашими «Тор-пе-до!». Барабаны с обеих сторон. Свистки. Крики. Всё сливается в один мощный гул.

Встречаюсь взглядом с капитаном «Реала» Сантильяной. Высокий, загорелый, с чётко очерченными скулами. Пожимаем руки. Крепко.

– Удачи, – говорит он по-испански.

Киваю и отвечаю тем же С некоторых пор я чуть-чуть секу в испанском.Скоро будет больше но пока так.

Судья показывает монетку. Сантильяна выбирает сторону. Нам начинать.

Возвращаюсь в центральный круг. Оглядываюсь на партнёров.

Заваров открылся слева. Добровольский справа. Савичев чуть впереди. Все на местах. Все готовы.

Смотрю на испанские ворота. Буйо стоит на линии ворот, настороженный, собранный.

А за моей спиной – советский сектор. Барабаны не замолкают. Горны трубят пионерские сигналы снова и снова.

Главное – не потеряться. Не раствориться в этом гуле. Играть свою игру. Делать то, что умеем лучше всех.

Судья даёт свисток.

Погнали.

* * *

До конца первого тайма – сорок пять минут

Расположение 11-й гвардейской танковой Прикарпатско-Берлинской Краснознамённой ордена Суворова дивизии, Дрезден. Офицерский клуб

Майор Андрей Сергеев сидит в углу зала и смотрит на экран телевизора. RFT Colormat 4510A в массивном деревянном корпусе, картинка цветная,четкая, шикарная… DDR-Fernsehen, ГДР-овское телевидение транслирует финал Кубка чемпионов.

Зал полон. Офицеры всех сортов сейчас здесь, у экрана. Дым стоит коромыслом. Пахнет сигаретами и чаем из армейского титана.

На экране немецкий комментатор что-то быстро говорит. Андрей не понимает языка, но интонации понятны. Волнение, предвкушение, профессиональный азарт.

– Андрей Иваныч, – окликает его капитан Громов, сидящий за соседним столом. – Это же ваш брат там играет?

– Он самый, – кивает Андрей.

– Слава Сергеев, лучший футболист мира, – Громов качает головой. – Повезло вам с родственниками, товарищ майор.

Андрей усмехается.

– Повезло ему. Я тут в танках ковыряюсь, а он по Европе катается и в финалах играет.

– Да ладно вам, – смеётся Громов. – Герой Советского Союза и брат самого знаменитого футболиста страны. Вы сами местная знаменитость.

– Преувеличиваете, товарищ капитан.

– Ничего не преувеличиваю, – возражает Громов. – Вся дивизия знает майора Сергеева. И не только за Афганистан.

Андрей отмахивается, но понимает: Громов прав. После операции «Возмездие» и Золотой Звезды о нём знали многие. А когда выяснилось, что он брат Славы Сергеева, иконы советского спорта, интерес только вырос.

На экране показывают выход команд. Камера скользит по строю игроков. Немецкий комментатор называет фамилии, Андрей различает «Sergejew».

И вот он. Слава. В чёрно-белой футболке «Торпедо», капитанская повязка на рукаве. Идёт рядом с Заваровым, смотрит прямо перед собой.

– Вот он, мой братец, – тихо говорит Андрей никому конкретно.

Камера показывает трибуны. Море белого – испанские болельщики. А потом – чёрно-белый сектор. Советские флаги, барабаны.

– Наши приехали! – оживляется зал. – Смотрите, наши там!

– Сколько их? – удивляется кто-то.

– Тысячи, – говорит капитан Седых. – Целый сектор!

Камера показывает крупным планом советский сектор. Барабанщики бьют дробь, рядом горнисты с инструментами наготове.

– Да вы посмотрите, сколько барабанов! – Седых наклоняется к экрану. – Дюжина, не меньше! И горнов штук пять!

– Как вообще такое возможно? – качает головой Кравцов. – Выездные визы, проверки, собеседования. Тысячи людей за границу, в Австрию.

– А вот так возможно, – кивает Громов на экран. – Когда хотят – всё возможно. Даже чудеса.

– Молодцы, чёрт побери, – одобрительно говорит Громов. – Вот это поддержка.

Немецкий комментатор продолжает говорить, камера показывает крупным планом Славу. Андрей смотрит на экран и думает: «Давай, братан. Сделай так, чтобы все эти люди не зря туда поехали».

Судья даёт стартовый свисток.

Зал замирает.

* * *

Вена.

Мяч у меня. Отдаю Заварову, тот сбрасывает на Шавло. Сергей держит мяч, оглядывается, возвращает мне.

«Реал» не прессингует сразу. Ждут, когда мы выйдем из своей половины.

Умные. Опытные. Не суетятся.

Обвожу Гальего, который пытается закрыть меня, отдаю на фланг Добровольскому. Игорь ускоряется, но Гордильо его догоняет. Игорь возвращает в центр.

Принимаю, вижу Савичева, который открылся между линиями. Пас. Юра обрабатывает, разворачивается, но на него уже идут двое. Прессинг, потеря мяча и всё начинаем заново

Так проходят первые минуты. Прощупываем друг друга. Стараемся понять, кто как сегодня.

«Реал» действует спокойно. Мичель держит мяч, Васкес открывается на фланге, Бутрагеньо постоянно в движении между линиями.

Но мы тоже не теряемся. Горлукович и Ковач закрывают центр плотно. Муштруев помогает на фланге, где Камачо пытается протащить мяч вперёд.

Барабаны бьют без остановки. Испанский сектор ревёт «¡Vamos, Madrid!», наши отвечают «Тор-пе-до!».

Гул стоит такой, что думать трудно. Но надо. Концентрация. Только игра. Только мяч.

* * *

До конца первого тайма – тридцать восемь минут

Мичель получает мяч в центре, делает финт, уходит от Шавло. Видит Бутрагеньо, который рванул в свободную зону.

Пас. Резкий, низом.

Эмилио принимает на ход, входит в штрафную. Горлукович выскакивает навстречу, но Бутрагеньо его обводит одним касанием.

Удар!

Харин в броске! Достал! Мяч на угловой.

– Димон! – кричу. – Красавец!

Харин поднимается, отряхивает перчатки. Кивает.

Испанцы подают угловой. Все в нашей штрафной. Я остаюсь на линии, готовый принять мяч, если отобьём.

Навес. Высокий, на дальнюю штангу.

Прыжок. Санчис и Горлукович борются в воздухе. Сергей выше, головой отбивает.

Мяч летит ко мне. Обрабатываю, сразу ускоряюсь.

Передо мной свободное пространство. Испанцы опрометчиво атаковали.

Бегу. Перехожу центральную линию. Камачо возвращается, пытается меня остановить.

Финт влево, уход вправо. Камачо остался позади.

Ещё двадцать метров до штрафной. Санчис выдвигается навстречу.

Вижу Юру Савичева, который открылся справа. Пас.

Юра принимает, входит в штрафную, но Чендо подкатом выбивает мяч.

Испанцы откидывают в безопасность.

Ничего. Будут ещё моменты.

* * *

Дрезден.

– Ну давай же! – кричит Громов на экран. – Бить надо было!

На экране только что показали момент, как Савичев не смог пробить из хорошей позиции.

– Спокойно, товарищ капитан, – говорит Седых. – Всего двадцать минут прошло.

– Я знаю, сколько прошло, – огрызается Громов. – Просто нервы.

Андрей молча курит и смотрит на экран. Немецкий комментатор что-то быстро тараторит, показывают повтор момента у ворот «Реала».

Слава на экране обводит защитника, отдаёт пас. Всё быстро, чётко, без лишних движений.

– Ваш брат хорошо играет, товарищ майор, – замечает сидящий рядом лейтенант Кравцов.

– Он всегда хорошо играет, – отвечает Андрей.

– Но сегодня особенно, – настаивает Кравцов. – Видно, что заряжен.

Андрей кивает. Видно. Даже через экран и немецкий комментарий видно, что Слава сегодня готов порвать кого угодно.

На экране камера показывает советский сектор. Барабаны, флаги, люди машут руками.

– Молодцы наши, – говорит Громов.

– Представляю, через что им пришлось пройти, – добавляет Седых. – У меня брательник Болгарию две недели справки собирал. А они в Вену, в капиталистическую Австрию.

– Значит, хотели, – резюмирует Громов. – Хотели – и доехали. Молодцы.

Андрей затягивается и думает о Славе. О том, что он там, на поле, под этим гулом, с этими тысячами наших болельщиков на трибунах. С той ответственностью, которую не передать словами.

«Давай, Славка, – мысленно говорит он. – Покажи им».

* * *

До конца первого тайма – восемнадцать минут

Заваров получает мяч на левом фланге. Перед ним Чендо.

Саня делает финт влево, потом вправо, Чендо не реагирует. Опытный.

Заваров отдаёт назад мне, я сразу возвращаю ему – стеночка. Саня уходит от Чендо по линии, навешивает в штрафную.

Юра Савичев борется с Санчисом. Испанец выше, но Юра упорнее. Прыгают одновременно.

Юра головой!

Буйо в прыжке ловит мяч. Крепко. Надёжно.

Испанские трибуны взрываются аплодисментами. Наши барабаны не замолкают, бьют дальше.

«Реал» быстро разыгрывает мяч от ворот. Буйо бросает Гальего, тот сразу Мичелю.

Мичель разворачивается, видит Васкеса на правом фланге. Длинный пас.

Васкес принимает на скорости, обыгрывает Шавейко. Сергей пытается его догнать, но Васкес быстрее.

Навес в штрафную!

Бутрагеньо между Горлуковичем и Ковачем! Удар головой!

Харин не достаёт!

Мяч в сетке.

0:1.

Испанский сектор взрывается. Рёв такой силы, что кажется, трибуны сейчас рухнут.

– Goooool! Gol de Butragueño!

Белое море прыгает, машет флагами, барабаны Ultras Sur бьют победную дробь.

А наш сектор на секунду замирает. Барабаны продолжают бить, но как-то глуше. Приглушённо.

Я стою в центре поля и смотрю, как испанцы обнимаются у углового флага. Бутрагеньо на коленях, руки в стороны, лицо к небу.

Гол. Первый гол. Не в нашу пользу.

Заваров рядом, лицо каменное.

– Ничего, – говорю. – Только начали.

– Да, – коротко отвечает он.

Харин вытаскивает мяч из сетки, бьёт им о землю. Злится. Дима не любит пропускать.

Иду к центральному кругу. Оглядываюсь на наш сектор. Барабаны бьют чётко, громче, чем раньше. Как будто в ответ на гол. Как будто говорят: «Мы здесь. Мы не сдаёмся».

Горны трубят. Три ноты. Чистые, звонкие.

И следом скандирование:

– Тор-пе-до! Держись! Тор-пе-до! Держись!

Испанский рёв их почти полностью накрывает, но звук прорывается. Слышу. Чувствую.

Они здесь. Они верят.

Не подведём.

До конца первого тайма – четырнадцать минут

Ставлю мяч на точку. Рядом Савичев.

– Погнали, Юра, – говорю.

– Погнали, – кивает он.

Судья даёт свисток. Отдаю Юре, тот сразу мне обратно.

Разгоняю мяч вперёд. Передо мной Гальего и Мичель. Оба идут на меня.

Финт, уход влево, Гальего остаётся позади. Мичель пытается закрыть, но я успеваю отдать на Заварова.

Саня держит, ждёт, когда я откроюсь. Бегу в свободную зону между Санчисом и Гордильо.

Получаю мяч. Передо мной Санчис.

Два касания, обвожу его справа. Захожу в штрафную.

Буйо выходит. Метров пять между нами.

Бью! Низом, в ближний угол!

Буйо в броске! Достал кончиками пальцев! Угловой!

– Твою мать,вырывается у меня.Так близко. Ещё чуть-чуть.

Иду к угловому флагу. Барабаны бьют, горны трубят. Наши кричат «Давай, Слава! Давай!»

Ставлю мяч. Смотрю в штрафную. Горлукович, Ковач, Савичевы, все там. Добровольский на дальней штанге.

Подаю. Высоко, на дальнюю.

Добровольский и Чендо прыгают. Игорь выше! Головой! Буйо в прыжке отбивает! Мяч отскакивает к Заварову!

Саня бьёт с лёта!

Мимо! Чуть выше перекладины!

Заваров падает на колени, хватается за голову.

– Ничего, Сань! – кричу. – Забьём!

Он кивает, поднимается.

Испанцы откидывают мяч от ворот. Начинают свою атаку.

* * *

До конца первого тайма – восемь минут

Дрезден

Немецкий комментатор возбуждённо кричит что-то в микрофон. На экране только что показали момент, как Заваров не попал в створ с отличной позиции.

– Эх, – вздыхает Громов. – Надо было забивать.

– Надо, – соглашается Андрей. – Но не попал.

– Нервничают, – говорит Седых. – Видно, что давление чувствуют.

– Это «Реал», – напоминает Кравцов. – Они в таких матчах собак съели. А наши, всё-таки, первый раз в финале Кубка чемпионов.

– Зато чемпионы мира, – возражает Громов. – И Европы. Опыта им не занимать.

Андрей молчит. Смотрит на экран, где Слава получает мяч в центре поля. Обводит защитника, отдаёт пас.

Всё правильно делает. Всё так, как надо. Но гол забили испанцы. И времени до перерыва остаётся всё меньше.

Камера показывает крупным планом советский сектор. Барабанщики бьют, не останавливаясь. Лица напряжённые, упрямые.

– Вот это правильно, – одобрительно кивает Громов. – Не сдаются.

– А чего сдаваться? – отзывается Седых. – Они столько прошли, чтобы туда попасть. Теперь до конца будут стоять.

На экране «Реал» проводит атаку. Мичель даёт передачу на Васкеса, тот входит в штрафную.

– Сейчас опасно, – напряжённо говорит Кравцов.

Васкес бьёт! Харин ловит!

Зал выдыхает.

– Молодец вратарь, – говорит Громов. – Надёжный.

Андрей затягивается. Нервы. Хоть он и не на поле, а за тысячи километров, в немецком офицерском клубе, но нервничает так, как будто сам играет.

Потому что там Слава. Его брат. Лучший футболист мира, который сейчас отдаёт всё, чтобы выиграть этот матч.

«Давай, братан, – думает Андрей. – Ты можешь».

* * *

До конца первого тайма – три минуты

Гальего отдаёт на Мичеля, тот сразу Бутрагеньо. Эмилио разворачивается, видит Васкеса на правом фланге.

Пас. Резкий, точный.

Васкес принимает, обыгрывает Шавейко, входит в штрафную. Горлукович выдвигается навстречу, но Васкес не бьёт. Видит Бутрагеньо в центре. Передача! Низом, мимо Ковача!

Бутрагеньо принимает! Разворот! Удар!

Харин прыгает! Но мяч в сетке.

0:2.

Испанский сектор ревёт. Рёв такой, что уши закладывает. «Gooool! Butragueño otra vez!»

Барабаны Ultras Sur гремят, белые флаги машут, люди прыгают на трибунах.

Я стою и смотрю, как Бутрагеньо бежит к угловому флагу. Как его догоняют партнёры. Как они все падают в кучу, кричат, смеются.

0:2.

Три минуты до перерыва.

Два мяча.

Харин лежит на траве, лицом вниз. Медленно поднимается. На лице ни одной эмоции. Каменное.

Оглядываюсь на партнёров. Заваров смотрит в землю. Горлукович вытирает лицо рукой. Савичев руки на бёдрах, тяжело дышит.

А потом слышу. Сквозь испанский рёв. Сквозь гул стадиона.

Барабаны.

Наши барабаны. Бьют. Не остановились ни на секунду. Ритм тот же. Упрямый, чёткий, шестьдесят ударов в минуту.

И горны. Трубят зорьку. Снова и снова.

И скандирование:

– СССР! СССР! СССР!

Не «Тор-пе-до» сейчас. «СССР».

Потому что это не просто клубный матч. Это больше. Это советские против остального мира. Это мы против них.

Поворачиваюсь к нашему сектору. Смотрю на чёрно-белые флаги, на людей, которые машут руками, которые не замолкают.

Они верят. Всё ещё верят.

Тогда и мы должны.

Иду к центральному кругу. Зову партнёров жестом.

– Собрались! – кричу.

Все подходят. Образуем круг.

– Всего два мяча, – говорю. – У нас весь второй тайм. Сорок пять минут. Этого достаточно, чтобы отыграться и выиграть.

– Слава прав, – поддерживает Заваров. – Мы можем. Мы сильнее.

– Играем свою игру, – добавляет Горлукович. – Быстро, агрессивно. Прессингуем. Не даём им дышать.

– И забиваем, – заканчиваю я. – Обязательно забиваем.

Все кивают.

Расходимся. Ставлю мяч на точку.

Судья смотрит на часы. Даёт свисток.

Разыгрываю мяч. Отдаю Заварову, тот возвращает.

Веду вперёд. «Реал» не давит, отходит назад. Понятно. Они устраивает счёт. Два мяча вперёд, можно и подождать перерыва.

Отдаю на фланг Добровольскому, тот пытается прорваться, но Гордильо его останавливает.

Свисток. Перерыв.

Иду в раздевалку. Трибуны ревут. Испанцы празднуют, наши барабанят и трубят.

Два мяча.

Сорок пять минут, чтобы всё изменить.

Перерыв

Раздевалка «Торпедо»

Сидим молча. Кто-то пьёт воду. Кто-то вытирает лицо полотенцем. Шавейко массирует бедро, Муштруев разминает шею.

Стрельцов стоит у доски и смотрит на нас. Молчит. Ждёт, когда все успокоятся.

Наконец, говорит:

– Два мяча. Не один, не три. Два. Это много?

Пауза.

– Это много? – повторяет он громче.

– Нет, – отвечает Заваров.

– Нет, – соглашаюсь я.

– Правильно. Немного, – кивает Стрельцов. – Два мяча за сорок пять минут – это реально. Мы забивали и больше. И быстрее.

Он делает шаг вперёд.

– «Реал» играет хорошо. Но не идеально. У них есть слабости. Фланги. Васкес быстрый, но не всегда возвращается назад. Чендо тоже. Это наши зоны для атак.

Стрельцов показывает на доске схемы комбинаций

Все кивают.

– И главное, – Стрельцов смотрит на меня, потом на Заварова. – Верьте. Если вы не верите, что можете отыграться, то и не отыграетесь. А если верите – всё получится.

Он оглядывает всех.

– Там, на трибунах, несколько тысяч наших людей. Они прошли через весь этот бюрократический ад. Они потратили деньги, время, нервы. Ради чего? Ради того, чтобы увидеть, как «Торпедо» станет лучшим клубом Европы. И мы не имеем права их подвести.

Тишина.

– Выходим и рвём, – заканчивает Стрельцов. – Сорок пять минут, и кубок наш.

Поднимаемся. Идём к выходу.

* * *

Дрезден.

В перерыве зал ожил. Кто-то курит, кто-то наливает чай, кто-то обсуждает первый тайм.

– Плохо дело, – качает головой Громов. – Два мяча – это серьёзно.

– Ещё не конец, – возражает Седых. – Сорок пять минут впереди.

– Знаю, что не конец, – огрызается Громов. – Просто нервничаю.

Андрей сидит и курит. Молчит. Думает о Славе. О том, что он сейчас чувствует. Каково ему там, в раздевалке, понимать, что нужно отыгрывать два мяча за сорок пять минут.

На экране немецкий комментатор что-то рассказывает, показывают повторы голов «Реала». Бутрагеньо празднует, испанцы обнимаются.

А потом камера показывает советский сектор. Барабанщики сидят, вытирают лбы. Рядом горнисты. Все устали, но лица решительные.

– Вот молодцы, – говорит Кравцов. – Не сдаются.

– Они прошли через слишком многое, чтобы сдаваться, – отзывается Седых.

Андрей затягивается и думает: «Слава тоже не сдастся. Я его знаю. Он выйдет и будет драться до конца».

Камера возвращается на поле. Команды выходят из раздевалок.

Второй тайм сейчас начнётся.

Зал снова замирает у экрана.

* * *

До конца второго тайма сорок пять минут

Выходим на поле. Гул стадиона нас встречает снова. Испанцы поют, уверенные в победе. Наши барабанят, не сдаются.

«Реал» разыгрывает мяч. Сантильяна отдаёт Гальего, тот назад Санчису.Но мы прессингуем сразу. Санчис пытается выйти из-под давления, отдаёт Мичелю. Шавло на него! Отбирает!

И отдаёт мне.

Принимаю. Разворачиваюсь. Передо мной Гальего. Обвожу егв, вижу Заварова, который открылся в свободной зоне.

Пас. быстрый и точный.

Заваров обрабатывает. Перед ним Чендо. Саня делает финт, и уходит в край

Навес в штрафную!

Савичев борется с Санчисом! Оба прыгают! Юра головой!

Буйо ловит. Козлина!

«Реал» пытается разыграть мяч, но мы прессингуем. Шавло снова отбирает у Гальего, сразу отдаёт мне.

Разворачиваюсь. Передо мной Мичель и Гордильо. Финт, уход вправо, оба остаются позади.

Вижу Колю Савичева на правом фланге и тут же отдаю ему

Коля принимает, обводит Гордильо, входит в штрафную. Санчис на него. Савичев пытается пройти, но Санчис отбирает. Мяч отскакивает к Заварову!

Саня бьёт с лёту!

Буйо в прыжке отбивает! Угловой. Саня матерится как сапожник а я иду подавать.

Подхожу к угловому флагу. Барабаны бьют громче. Горны трубят. Наши кричат:

– Тор-пе-до! Давай! Тор-пе-до! Давай!

Подаю. Высоко, на дальнюю штангу.

Горлукович прыгает! Головой! Мимо штанги!

– Серёг! – кричу. – Почти!

Горлукович машет рукой. Злится.

Буйо откидывает мяч. «Реал» начинает атаку.

Но мы не отпускаем. Прессингуем высоко. Не даём развернуться.

* * *

До конца второго тайма сорок минут

Мичель получает мяч в центре, пытается развернуться, но Шавло на нём. Отдаёт назад Санчису.

Санчис держит, видит Васкеса на правом фланге. Длинный пас. Но Шавейко опережает! Перехватывает! Сразу мне!

Принимаю, разворачиваюсь. Передо мной пространство. Гальего пытается меня закрыть, но я обыгрываю его одним касанием.

Ускоряюсь. Вижу Заварова слева, Савичева в центре.

Отдаю Заварову. Саня держит мяч, ждёт. Я бегу в свободную зону между Санчисом и Чендо.

Получаю пас. Перед мной только Санчис. Обвожу его и врываюсь в штрафную. Буйо выходит навстречу.

Бью! Низом, в дальний угол!

Кипер тянется! Достал пальцами! Мяч чуть меняет траекторию!

Попадает в штангу! Отскакивает к Савичеву и Юра добивает! В пустые ворота!

Гол!!! 1:2!

Барабаны взрываются! Горны трубят! Советский сектор ревёт!

– Го-ол! Го-ол! Го-ол!

Юра бежит к угловому флагу, я его догоняю, обнимаю! Заваров наваливается сверху! Потом все остальные!

– Давай! – кричу. – Ещё один! Ещё один, и сравняем!

Испанский сектор притих. Свистят, но уже не так уверенно.

А наши ревут. Флаги машут, барабаны не останавливаются, горны трубят зорьку снова и снова.

Встаю, иду к центральному кругу. Хватаю мяч и ставлю его на точку в центральном круге.

– Быстрее! – кричу мужикам, – нечего время терять! – Испанцы разыгрывают. Погнали дальше!

Дрезден.

– Гооол! – орёт Громов, вскакивая со стула. – Есть!

Зал взрывается. Все кричат, хлопают, стучат по столам.

– Молодцы! – кричит Седых. – Вот это да!

На экране немецкий комментатор возбуждённо говорит:

– Tor! Torpedo Moskau! Sawitschew! Eins zu zwei!

Показывают повтор. Слава бьёт в штангу, Савичев добивает. Советские игроки обнимаются.

Андрей улыбается. Первый раз за весь матч.

– Ну, Славка, – тихо говорит он. – Ну молодец.

– Твой брат штангу пробил, – замечает Кравцов. – Почти забил.

– Главное, что гол есть, – отвечает Андрей.

На экране показывают советский сектор. Люди прыгают, машут флагами, обнимаются. Барабанщики бьют в бешеном ритме, горнисты трубят.

– Вот как надо поддерживать! – одобрительно говорит Громов. – Молодцы наши!

– Ещё один гол, и сравняют, – говорит Седых. – Тогда начнётся самое интересное.

– Забьют, – уверенно говорит Андрей. – Обязательно забьют.

Зал снова замирает, все смотрят на экран.

* * *

До конца второго тайма тридцать две минуты

«Реал» пытается успокоить игру. Держат мяч в центре, передают друг другу, ждут, когда мы выйдем из своей половины.

Но мы не отпускаем. Прессингуем. Шавло отбирает у Гальего, отдаёт Заварову.

Саня сразу вперёд. Пас мне в свободную зону.

Принимаю на скорости. Обыгрываю Мичеля. Вижу Юру Савичева, который открылся между линиями.

Пас. Юра принимает, разворачивается, но Санчис на нём. Юра отдаёт назад мне.

Снова мяч у меня. Смотрю вперёд. Заваров слева машет рукой, Добровольский справа.

Отдаю Добровольскому. Игорь ускоряется, навешивает в штрафную.

Коля Савичев прыгает, Санчис ему мешает но в итоге удар всё-таки есть. Вот только выше ворот!

Ладно, игра еще не вся

* * *

До конца второго тайма двадцать восемь минут

Васкес получает мяч на правом фланге, пытается уйти от Шавейко, но Сергей его настигает. Отбирает. Сразу вперёд.

Пас мне. Принимаю в центральном круге. Разворачиваюсь.

Передо мной Гальего и Мичель. Оба идут на меня. Обвожу Гальего, Мичель пытается подстраховать, но я прокидываю мяч и мимо него тоже.

Заваров летит паралельным курсом и я отдаю на него. Саня проходит буквально пару метров а потом выдает мне пас за спину Санчиса.

Ускоряюсь и опережаю Байо на какие-то мгновения. Мяч у меня а ворота передо мной пустые! Удар и да! 2:2!!!

Барабаны, горны, рёв! Советский сектор взрывается!

– Сергеев! Сергеев! Сергеев!

Бегу к угловому флагу! Руки в стороны! Кричу в небо!

Заваров первый меня догоняет! Обнимает! Потом все остальные! Куча-мала!

– Да! – кричит Саня. – Да, блин!

– Ещё один! – кричу я. – Ещё один нужен!

Испанские сектора свистят. Белое море замерло. Они не ожидали.

А наши ревут. Флаги, барабаны, горны. Всё вместе, одна огромная волна звука.

Встаю, иду к центру. Испанцы стоят, переговариваются. Беенхаккер что-то кричит, жестикулирует.

Два-два. Сравняли.

Но этого мало. Нужна победа.

Испанцы с мячом в центральном круге Судья даёт свисток.

Вперёд.

* * *

Дрезден.

– Сергеев! – ревёт Громов. – Славка Сергеев!!!

Зал сходит с ума. Все орут, хлопают, стучат по столам. Кто-то уже пьёт.

На экране немецкий комментатор срывается на крик:

– Sergejew! Zwei Tore! Zwei zu zwei! Unglaublich!

Показывают повтор. Слава принимает передачу от Заварова, Буйо не достаёт. Гол.