Текст книги "Ложная девятка 7 (СИ)"

Автор книги: Аристарх Риддер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Круиф поднял глаза от тарелки и внимательно посмотрел на собеседника.

– Слушаю.

– Что вы скажете о возможности приобретения Ярослава Сергеева?

Тренер едва заметно усмехнулся.

– Сергеев – лучший футболист мира. С большим отрывом от остальных. Любую команду он сделает сильнее. «Аякс» с таким игроком стал бы не просто сильным, а чертовски сильным. У нас был бы лучший состав в мире.

– Но?

– Но как это сделать? «Ювентус» уже пытался. Результат всем известен.

– У меня есть план, – спокойно сказал Стратинг.

И начал излагать свою схему, не вдаваясь в подробности экономических перспектив сотрудничества Shell с Советским Союзом – это было лишним для главного тренера.

– Совершенно верно. Если чиновники договорятся, Сергеев будет вынужден перейти в «Аякс». Но одно дело – когда футболист играет по принуждению, и совсем другое – когда он заинтересован. Нужно прощупать почву.

План действий

– И как вы предлагаете это сделать? – спросил Круиф.

– Очень удачно, что сборная Советского Союза с Сергеевым в составе отправляется играть товарищеский матч в Швеции. Первый после чемпионата мира. Вы могли бы поехать в Гетеборг, встретиться с главным тренером сборной СССР Эдуардом Малафеевым и самим Сергеевым. В неформальной обстановке прощупать почву, узнать их мнение.

Круиф долго молчал, обдумывая предложение.

– А если мнение будет отрицательным?

– Тогда мы закроем эту тему и забудем о ней. Но если Сергеев проявит интерес… – Стратинг не договорил, но смысл был ясен.

– Хорошо, – наконец сказал Круиф. – Я поеду в Гетеборг. Но только чтобы поговорить. Никаких обязательств.

– Разумеется. Просто разговор между коллегами о футболе.

Они доели ужин в относительном молчании. За окнами ресторана Амстердам погружался в ночь. Огни отражались в каналах, создавая причудливые блики на воде. Город жил своей обычной жизнью, не подозревая, что в одном из его старинных ресторанов обсуждается план, который может изменить мировой футбол.

– Кстати, – сказал Стратинг, когда они уже собирались уходить, – если проект с «Амстердам Ареной» выгорит, это будет не просто стадион. Это станет символом нового «Аякса», клуба мирового уровня. Представьте: Сергеев забивает голы на самой современной арене в Европе, а трибуны ревут от восторга.

Круиф улыбнулся – впервые за весь вечер.

– Знаете, господин Стратинг, может быть, в вашей идее что-то есть. Посмотрим, что скажет Сергеев.

Выйдя на улицу, они попрощались. Стратинг проводил взглядом удаляющуюся фигуру великого футболиста, а затем медленно пошел к своему автомобилю. План был запущен. Теперь оставалось ждать результатов поездки в Гетёборг.

Глава 7

В Швецию сборная Советского Союза приехала с новым старым помощником Эдуарда Васильевича. Валентин Козьмич Иванов вернулся в сборную, чему мы все были несказанно рады. Положа руку на сердце, именно Иванов должен был вместе с Малофеевым вести сборную в Мексику. Но всем известные события этому помешали. Конечно, в результате Эдуард Анатольевич Стрельцов наконец-то стал чемпионом мира, пусть и в роли тренера, но определенная справедливость в том, что Иванов снова с нами, была.

Уже через месяц мы стартуем в отборочном турнире к чемпионату Европы 1988 года. То, что сборная Советского Союза является действующим чемпионом Европы и мира, не давало нам абсолютно никаких преференций. В нашей третьей отборочной группе собралась достаточно серьезная компания, главным соперником в которой представлялась сборная Франции.

С французами уже третий турнир подряд идем в ногу: сначала финал чемпионата Европы 1984 года, затем групповой этап чемпионата мира в Мексике, и вот сейчас грядет отбор к Евро-88, где мы снова вместе. Причем теперь предстоит дважды сыграть друг против друга.

Новый цикл начнется через месяц, а сейчас – сборная Швеции в качестве разминки. Хотя рассматривать матч в Гетеборге через призму грядущего отборочного турнира не стоило. Да, может быть, шведы чем-то похожи на наших первых соперников исландцев, но готовиться к ним специально, заранее подбирать соперника на товарищеский матч таким образом странно. Мы с футболистами этой крошечной островной страны находимся на разных полюсах футбольного мира. Сборная Советского Союза – официально сильнейшая команда мира, а Исландия – это Исландия.

Так что в Швецию мы приехали прежде всего хорошо провести время за очень неплохие деньги. В федерации не скрывали, что кандидатов на роль первого соперника сборной Советского Союза после победы на чемпионате мира было очень много, называлась даже экзотика типа Китая, Северной Кореи или Кубы. Но шведы банально заплатили больше всех – как Федерации футбола СССР, так и гарантировали нам очень хорошие призовые.

Поэтому мы здесь, в Гетеборге, готовились выйти на поле достаточно скромного стадиона «Нью-Уллеви», который вмещает всего тринадцать тысяч зрителей. Само собой, что все билеты проданы, и нас ждет очередной аншлаг. Аншлаги стали верным спутником сборной Советского Союза – где бы ни проходили игры команды, стадион всегда полон.

Одним из условий проведения сегодняшнего матча было то, что в составе сборной Советского Союза выйдет как минимум шесть чемпионов мира. А мое участие в матче было прописано отдельно. Так что ни о каком полноценном смотре новичков речи быть не могло. Но Малофеев с Ивановым выкрутились: формально все было соблюдено, но состав сборной Советского Союза на этот матч все равно получился экспериментальным, правда только в плане обороны

В ворота встал чемпион мира Михаил Бирюков, который вообще не выходил на поле в Мексике. А в нападении помимо меня и относительного новичка команды Олега Кузнецова играли еще и братья Савичевы – тоже чемпионы мира 1986 года, которые в Мексике на поле вышли всего один раз, да и то в мачте с Канадой.

Недовольных в Швеции составом сборной Советского Союза не было, потому что вышедшие на матч футболисты в любом случае могли считаться как минимум европейскими звездами. Миша сделал себе очень хорошее имя во время розыгрыша Кубка чемпионов в составе «Зенита». А финал самого престижного европейского кубка – это большой успех, его роль очень велика.

Ну а братья Савичевы – важнейшая часть настоящей футбольной машины московского «Торпедо», которую многие небезосновательно считали сильнейшим клубом мира. И дело даже не в том, что за «Торпедо» играю я – если убрать Ярослава Сергеева, команда все равно получается очень боевая.

Так что зрители на стадионе «Нью-Уллеви» могли ожидать очень хорошего футбола.

ШВЕЦИЯ – СССР 0:3

20 августа 1986 года

Товарищеский матч

Гетеборг. Стадион «Нью-Уллеви». 13 043 зрителя

Судья: Ян Дамгор (Дания)

Швеция: Томас Равелли, Роланд Нильссон, Гленн Хюсен, Петер Ларссон, Стиг Фредрикссон (к), Ульф Эрикссон, Гленн Стрёмберг (Лейф Энгквист, 82), Роберт Прютц, Андерс Пальмер, Джонни Экстрём (Ян Хелльстрём, 82), Матс Магнуссон.

Тренер: Улле Нурдин.

СССР: Михаил Бирюков, Николай Ларионов, Александр Чивадзе, Вагиз Хидиятуллин, Анатолий Демьяненко (к), Сергей Алейников, Юрий Савичев, Олег Кузнецов, Николай Савичев, Ярослав Сергеев, Олег Протасов.

Тренер: Эдуард Малофеев.

И что мы, что шведы, у которых собрался очень качественный состав, не обманули ожидания зрителей. Футбол в Гетеборге удался. И главным действующим лицом в составе обеих команд стал шведский вратарь Томас Равелли, который выдал лучший матч в своей карьере. О чем еще говорить, если только в первом тайме он сделал полдюжины совершенно фантастических сейвов.

Сборная Советского Союза атаковала много и разнообразно. Получилось так, что товарищеский характер матча наложился на очень хорошую форму нашей команды, и мы атаковали очень легко и непринужденно, причем еще и изобретательно. Мяч ходил с одного фланга на другой, и братья Савичевы, и я, и Протасов с Кузнецовым не стеснялись брать на себя игру, очень много обостряли и использовали сольные проходы.

Так что Равелли трудился не покладая рук. Сначала он спас свою команду после того, как я вышел один на один. Потом Олег метров с шести бил головой – шведский вратарь снова на месте. Затем, после замысловатой комбинации с участием пятерых футболистов сборной Советского Союза, казалось, что мячу деваться некуда, кроме как оказаться в сетке. Но Томас отбил удар Коли Савичева. Потом Олег Кузнецов эффектными боковыми ножницами показал, что ему тоже не чужд красивый футбол. Но швед снова на месте.

В общем, настоящий бенефис, за которым атака сборной Швеции была не так заметна. Но Миша Бирюков тоже несколько раз вступал в игру. Удары Джонни Экстрёма, Андерса Пальмера и Матса Магнуссона были достаточно опасны. Но в результате команды ушли на перерыв со счетом 0:0.

На вторую сорокапятиминутку и Малафеев, и главный тренер сборной Швеции Улле Нурдин перетряхнули составы. Но характер игры особо не изменился. Сборная СССР продолжала доминировать. И к полудюжине ударов, которые мы нанесли в створ в первом тайме, добавился еще десяток. И произошло то, что в диалектическом материализме называют переходом количества в качество.

В концовке шведский вратарь все-таки сдался перед советским напором. И сначала я после очередного сольного прохода вышел один на один с Равелли, обыграл его и отправил мяч в сетку. А потом заменивший Кузнецова Беланов оформил дубль эффектными ударами из-за пределов штрафной площадки.

3:0 – и сборная Советского Союза в очень хорошем настроении отправилась тратить честно заработанные деньги. За эту игру заплатили меньше, чем за финал чемпионата мира, но куда больше, чем платят за любой товарищеский матч. Поэтому сборная была в очень хорошем настроении, и мои партнеры по команде отправились по магазинам. Ну а я неожиданно для себя пошел в ресторан.

* * *

Приглашение пообедать с Йоханом Круифом в ресторане «Кометен» я и Эдуард Васильевич получили буквально за сорок минут до игры со шведами. Посланником выступил главный тренер нашего соперника Улле Нурдин. Само собой, что ни я, ни Эдуард Васильевич отказываться не стали. У нас и время было на это, да и кто в здравом уме откажется от обеда с таким человеком, как Круиф, которого что я, что Малафеев считали одним из лучших футболистов мира, которому для того, чтобы занять достойное его место, не хватило самой малости – победы над немцами в финале чемпионата мира 1974 года.

В ресторан мы прибыли сразу после игры. Само собой, что я успел привести себя в порядок, принять душ и сменить спортивный костюм на более цивильные брюки, пиджак, рубашку и галстук. Летучий голландец нас уже ждал. И я отметил, что несмотря на возраст и завершение карьеры, он по-прежнему в великолепной форме и при желании может вернуться в футбол. Уж как минимум на уровне Эредивизи чемпионата Голландии он точно сможет выступать, причем не затеряется на фоне более молодых футболистов.

Йохан был на трибунах стадиона в Гетеборге и видел игру. Мы заговорили о современном футболе. Я выступал в роли переводчика для Малафеева, который хоть и владел английским, но, как он сам считал, не на должном уровне. И немного стеснялся говорить на иностранном языке с Круифом. Ну а для меня ничего такого в этом не было. При желании я бы смог с голландцем говорить и на итальянском, если бы, конечно, он его знал. Так что я и сам говорил, и переводил для Малафеева.

Мы обсудили нашу победу на чемпионате мира, советский клубный футбол, европейский.

И все это казалось мне какой-то подводкой к чему-то действительно важному. Как будто все, о чем мы говорили, не имеет такого значения, чтобы тратить на это время – банальные светские разговоры.

А вот затем началось действительно что-то интересное.

– Яррослаф, – сказал Круиф, безбожно коверкая мое имя, – я с очень большим интересом смотрел за той историей с твоим переходом в «Ювентус». И я тогда очень завидовал туринцам, потому что было понятно, кого они могут получить. И честно сказать, немного обрадовался, когда твой переход в «Ювентус» сорвался, что Турин не получил лучшего футболиста мира. Скажи, а если говорить о гипотетическом переходе в «Аякс», что ты об этом думаешь?

– Господин Круиф, – вмешался Малафеев, – мы же понимаем, что разговор этот в теоретической плоскости. Ярослав – игрок «Торпедо» и сборной Советского Союза. И в обозримом будущем это вряд ли изменится.

– Да, конечно, господин Малафеев, я это прекрасно понимаю. Но поэтому и спрашиваю о теоретической возможности.

– Если говорить о теоретической возможности, – начал я, – то, во-первых, мой тренер прав. Сейчас это вряд ли возможно. Но если представить, провести такую игру разума, что я, допустим, могу перейти в какой-то иностранный клуб и выбираю команду, то прошу меня извинить заранее, но «Аякс», ваш клуб, господин Круиф, я бы рассматривал в последнюю очередь.

Круиф поднял бровь.

– «Аякс» – это бренд, это один из великих клубов с великой историей, и я уверен, что будущее у вашего клуба тоже будет великолепным. Особенно когда владельцы команды поймут, что ей нужно переезжать с ее скромного «Де Мейера» – построят новый стадион. Для такой команды, как «Аякс», двадцать девять тысяч на трибунах – это просто насмешка.

– Но? – спросил Круиф.

– Но мне было бы тесно в голландском чемпионате. Ведь кроме уже упомянутого мной ПСВ у вас по большому счету играть не с кем. ПСВ, ну, с натяжкой, «Фейеноорд», «Рода», «Твенте», «Витесс», «Утрехт». Команды вроде как приличные, да, но для меня это был бы шаг назад.

Потому что как по уровню моей команды – при всем уважении, но я думаю, что если бы «Торпедо» и «Аякс», по примеру советских клубов и клубов НХЛ, сыграли бы серию, то возможно, что моя нынешняя команда забрала бы эту серию всухую у «Аякса». И совершенно точно до четырех побед мы бы выиграли – стопроцентно.

Так и по уровню сопротивления в чемпионате. «Аякс» – ПСВ, «Аякс» – «Фейеноорд», да и все на самом деле. А у нас количество классных игр намного больше: Спартак, Днепр, Зенит, киевское динамо минское «Динамо», московское «Динамо», тбилисское «Динамо». В конце концов, и ЦСКА, который испытывает трудности сейчас, но который обязательно вернется. Уровень чемпионата не сопоставим.

Возможно, и скорее всего, я бы получал больше денег. Но переходить в «Аякс», гонясь только за длинным гульденом, я бы точно не стал.

Круиф всё это время смотрел на меня с интересом и при этом я чувствовал что и он сам со мной согласен.

– А вот если бы мы говорили – мне в голову пришла достаточно шальная, но очень привлекательная мысль, – о другой вашей команде, с которой вас также связывает очень многое, о «Барселоне». Тогда, господин Круиф, это был бы куда более интересный разговор. Потому что переход в «Барселону», если бы он был возможен, я бы рассмотрел.

Но опять же, господин Круиф, я хочу, чтобы вы понимали, что это разговор теоретический. И я хорошо помню, как все развивалось полтора года назад, когда интерес «Ювентуса» был предметным. Наше правительство уже обо всем договорились, но вмешалась большая политика, из-за которой мой переход сорвался. Возможно, что сейчас что-то изменилось, но этот переход по-прежнему представляется мне маловероятным, можно сказать, что и невозможным.

А поступать как некоторые деятели искусства, сбежав за гамбургерами из «Макдоналдса», я не буду. И если и перейду в какой-то иностранный клуб, то исключительно на легальном основании и после согласования всех возможных нюансов.

Но если бы «Барселона» сделала бы предложение я бы очень крепко подумал и возможно что согласилсябы. Но, само собой, только после того, как я выиграл бы в составе моего нынешнего клуба, московского «Торпедо», Кубок чемпионов. Оставлять незавершенное дело я не хочу. А с «Торпедо» я хочу выиграть абсолютно все, что возможно.

Сейчас мне для того, чтобы поставить точку в этом вопросе и действительно выиграть со своей нынешней командой абсолютно все возможные трофеи, мне не хватает двух еврокубков – Кубка чемпионов и Суперкубка. Возможность выиграть первый у меня будет уже очень скоро, потому что «Торпедо» играет в главном европейском турнире.

А если бы не известные события, в которых отличились фанаты «Эвертона» во время нашего матча в финале Кубка кубков, то я, скорее всего, уже был бы обладателем Суперкубка Европы. Но сейчас произошла дисквалификация английских клубов, и поэтому в этой графе у меня прочерк. Надеюсь, что летом следующего года я и это недоразумение исправлю.

А вот после – все возможно. Но опять же, извините за то, что я в который раз повторяюсь, только после того, как все вопросы будут согласованы и решены на самом высоком уровне. И точно не «Аякс». Для меня это шаг назад.

И если говорить об экономической стороне то я понимаю, что наши спортивные чиновники выбьют по максимуму из потенциального покупателя. И миллионов на двадцать фунтов стерлингов мой переход потянет. Марадона перешел за одиннадцать из «Барселоны» в «Наполи», а я, говорю это без ложной скромности, стою дороже – банально потому, что я чемпион мира и двукратный обладатель «Золотого мяча».

И такие совершенно неприличные по всем критериям деньги в Испании может заплатить только две команды: «Реал» и «Барселона». Но «Реал» мне не подходит – вернее, даже не мне, а нам не подходит по идеологическим причинам. Слишком уж он связан с диктатором Франко. А «Барселона», наоборот, всегда была в оппозиции к Франко. Так что она даже идеологически нам подходит.

Так что на самом деле, если говорить объективно, единственная команда, куда я могу перейти, которая соответствует моим запросам и которая может потянуть те деньги, которые наши чиновники запросят за этот переход, – это «Барселона».

* * *

На следующий день, когда я отдыхал после возвращения из Швеции, Малафеев позвонил мне и сказал, что меня на следующей неделе ждут в Федерации футбола СССР. Правда, Эдуард Васильевич сразу же предупредил, что вопрос абсолютно не связан с разговором с Круифом. Родная госбезопасность видимо не сочла тот разговор предусудительным. Но тема достаточна важная и притом не только для меня, но и для всего советского футбола.

Малофеев отмолчался, но сказал, что мне точно понравится.

Глава 8

– А, вот и наша суперзвезда! – Лицо Симоняна расплылось в улыбке, и он протянул мне руку для рукопожатия.

– Здравствуйте, Никита Павлович, – также с улыбкой ответил я. – Рад вас видеть.

– Я тоже тебя рад видеть, дорогой. Как Швеция? Как поговорил с Круифом?

«Конечно, уже сообщили. Кто бы сомневался, » – подумал я, но вслух сказал совсем другое:

– Прекрасно поговорили. Думаю, вы и так уже знаете, что господин Круиф склонял меня к переходу в «Аякс». Прямо так и склонял. Ну, не такими словами: «Давайте, господин Сергеев, бросайте все и бегите в Голландию, мы все устроим», но интересовался моим мнением. Думаю, характер моего ответа вы и так знаете.

– Да, знаю. Эдуард Васильевич мне сказал. Да и не только он. – Интересно. Получается, таким нехитрым способом Симонян в лоб говорил мне о том, что мои приватные разговоры не очень-то и приватные. Но на самом деле ничего против не имею. Тем более что по примеру Барышникова и Нуриева дергать за границу не собираюсь. Так что если хотят безопасники играть в шпионов в моем отношении, то пусть играют.

– Но мы тебя позвали сюда по другому вопросу, Слава, – продолжил Симонян. Он демонстративно посмотрел на часы. – Ты даже немного рано приехал. Совещание начнется через пятнадцать минут.

– Совещание? – переспросил я.

– Да, совещание. И очень большое. С участием не только меня или других функционеров от футбола, но и представителей партии и правительства. Будем решать один вопрос, и ты, дорогой друг, нам очень поможешь. Ну а пока – чай, кофе? Может быть, воды газированной?

– Чай, если можно, – ответил я.

– Отличный выбор. У меня сегодня такой чай – с чабрецом, крепкий, хороший. Сахар, печенье?

– Да нет, спасибо, достаточно чая.

* * *

Пока мы с Симоняном чаевничали, его кабинет с длинным столом, возле которого были расставлены стулья, стал потихоньку заполняться людьми. И действительно, Никита Павлович не преувеличивал, когда говорил о том, что совещание будет достаточно интересным и важным.

Первым появился Эдуард Васильевич, затем товарищ Колосков – один из наиболее влиятельных советских спортивных функционеров и человек, который обладал очень большими связями за границей. Председатель Моссовета товарищ Сайкин, член ЦК товарищ Гришин. Марат Владимирович Грамов, председатель Комитета по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР – фактически министр спорта. Русак, его заместитель. И внезапно – министр строительства СССР Владимир Иванович Решетилов.

Помимо них было достаточно много персон поменьше, и складывалось стойкое ощущение, что готовится нечто по-настоящему грандиозное. Состав участников этого совещания был очень пестрым. Ну вот что может свести вместе того же министра строительства СССР и председателя Федерации футбола? Вопрос.

Да еще и я зачем-то оказался в числе приглашенных. Девятнадцатилетний Ярослав Сергеев среди всех этих больших и важных товарищей смотрится несколько инородно.

Зачем в кабинете Симоняна собрались все эти люди, открылось достаточно быстро. И вот же Никита Павлович, хитрый армянский жук! Я появился у него первым, но он ни словом не обмолвился о том, что здесь планируется и зачем я тут нужен.

* * *

– Товарищи, здравствуйте, – поприветствовал всех Симонян. – Вижу, что все в сборе, думаю, что можно приступать. Думаю, ни для кого не секрет, для чего мы здесь – за некоторыми исключениями. – Симонян улыбнулся и посмотрел на меня. – Но в любом случае протокол обязывает.

Мы собрались с вами, товарищи, для того чтобы обсудить заявку Советского Союза на проведение чемпионата мира 1994 года. Успехи советского футбола последних лет, включая триумф на последнем чемпионате мира в Мексике, показали партии и правительству перспективность дальнейшего развития футбола, в том числе и для народного хозяйства нашей страны. В ФИФА существует негласное правило о ротации мировых первенств между федерациями, но уникальное географическое положение Советского Союза и авторитет нашей страны как вообще на мировой арене так и в спорте в частности, говорит о том что у нас есть очень неплохие шансы.

Поэтому мне на самом верху была поставлена задача подготовить заявку Советского Союза на проведение чемпионата мира 1994 года. Как все вы знаете, мы уже подавались на конкурс, но уступили в 1990 году Италии. И сейчас мы хотим попробовать второй раз побороться за это право.

Смотрите, товарищи, какие у нас планы.

Симонян подошел к стене, где висела завешанная тканью карта, развернул ее и, взяв в руки указку, продолжил:

– По планам, согласованным с ведомством товарища Решетилова, – последовал кивок в адрес министра строительства, – девять стадионов в восьми городах Советского Союза. Москва, Ленинград, Киев, Минск, Тбилиси, Алма-Ата, Новосибирск и Ереван. В этих городах мы планируем провести турнир. Отдельно обращаю внимание на находящиеся в азиатской части Советского Союза Алма-Ату и Новосибирск, это важная часть нашей заявки. Никогда еще чемпионаты мира не заезжали в географическую Азию, мы будем первыми.

А если говорить о стадионах, то, соответственно, это «Лужники», республиканские стадионы или, как в случае с Ленинградом, Центральный стадион имени Кирова. Плюс строящийся сейчас стадион «Торпедо». План строительства стадиона «Торпедо» будет пересмотрен в сторону увеличения вместимости до пятидесяти тысяч зрителей. Стадион в Новосибирске планируется построить с нуля.

Помимо подготовки стадионов во всех городах заявки планируется ремонт существующего гостиничного фонда и модернизация другой инфраструктуры.

Вот это новости! Чемпионат мира 1994 года. Насколько я помню из реальности, которая меняется каждый день, этот турнир прошел в США и стал рекордным по посещаемости. В Соединенных Штатах было задействовано очень много арен вместимостью больше шестидесяти тысяч, а самый маленький стадион того чемпионата вмещал чуть больше пятидесяти тысяч. И эти стадионы собрали практически аншлаги в каждом матче.

Но по амбициозным планам советского правительства то, что сейчас предлагается, не сильно уступает по общей вместимости Соединенным Штатам. Как минимум три девяностотысячника хотят задействовать для проведения будущего чемпионата мира: «Лужники», стадион имени Кирова и Республиканский стадион в Киеве. Амбициозно. Плюс еще и торпедовский стадион, который благодаря этой заявке будет увеличен.

Я был практически уверен, что к 1994 году совершенно точно буду играть за границей. И это при том, что во мне была уверенность в том, что никакого краха в 1991 году не случится и страна благополучно пройдет период турбулентности. Хотя возможно, что его даже и не будет.

Чернобыль не случился, из Афганистана войска уже вывели. Причем режим Наджибуллы – вернее, даже не режим, а правительство Наджибуллы – стоит очень твердо на ногах. Недавно, буквально в тот день, когда мы вернулись из Швеции, в «Правде» была большая статья о том, что афганское правительство передало Советскому Союзу того самого Усаму бен Ладена, который долго бегал по горам, но которого все-таки поймали. Это ли не свидетельство того, что Демократическая Республика Афганистан даже без советских штыков и танков чувствует себя очень и очень неплохо?

В конце восьмидесятых – начале девяностых катастрофы не будет. И в девяносто четвертом в этом чемпионате мира примет участие сборная Советского Союза. И при этом я все равно был уверен, что буду играть за границей.

Размышления унесли меня куда-то далеко от кабинета Симоняна. Тем более что я по-прежнему не очень понимал, зачем здесь нахожусь. Но в реальность меня вернул голос Вячеслава Ивановича Колоскова.

Главный лоббист советского спорта на международной арене и личный друг Хуана Антонио Самаранча был тем человеком, который взял слово следующим. И пока я размышлял о бен Ладене, Колосков рассказывал о том, как будет строиться продвижение заявки Советского Союза на международной арене и как он планирует склонить чашу весов на нашу сторону.

Надо отметить, что Колосков, как о свершившемся факте, говорил о том, что нам придется соперничать с Соединенными Штатами за право стать страной-организатором. Среди наших конкурентов Вячеслав Иванович называл также Бразилию и Марокко, но и южноамериканская, и североафриканская страны представлялись не очень сильными соперниками. А вот США – да, это могло быть проблемой. Тем более что Соединенные Штаты уже пытались выиграть право на проведение чемпионата мира 1986 года, презентацию заявки проводили Пеле и Франц Беккенбауэр, но победила Мексика. И вот сейчас американцы снова на манеже, и нам нужно будет с ними соперничать.

– Вы спросите меня, товарищи, что здесь делает наш самый молодой участник этого совещания, наша гордость и, пожалуй, лучший игрок в истории советского футбола точно, а возможно, что и мирового – Ярослав Сергеев. Я вам отвечу.

Мы с Никитой Павловичем и также присутствующим здесь Эдуардом Васильевичем Малофеевым, главным тренером нашей победоносной сборной, считаем, что Слава должен стать послом нашей заявки. И мало того, что он будет представлять ее через полтора года в Цюрихе, Слава и советская сборная, и наши клубы проведут большую подготовительную работу.

Товарищеские матчи за границей и в Советском Союзе, участие в официальных мероприятиях ФИФА и УЕФА как представитель Советского Союза, в других мероприятиях, благотворительных вечерах и прочее. Слава – очень контактный молодой человек, хорошо подкованный, если говорить об общении с иностранными журналистами и даже официальными лицами. В Швеции он больше двух часов общался с легендой голландского футбола Йоханом Круифом.

Так что молодой торпеловец в роли посла Советского Союза и заявки Советского Союза на проведение чемпионата мира 1994 года нам кажется более чем отличной кандидатурой. Собственно, это наилучшая кандидатура из всех возможных.

Слава, что ты на это скажешь?

Когда Колосков озвучил планы, которые наши чиновники имеют на мой счет, я понимал, что придется сейчас толкать речь. И, само собой, что я был к этому готов.

– Спасибо за оказанное доверие, я постараюсь его оправдать и приложу все усилия чтобы мы выиграли. Единственное, о чем я попрошу, – так это о том, чтобы мне помогли выучить испанский язык. Господин Самаранч – испанец, центральная Америка вместе с Южной – тоже в основном испаноязычные страны. А если мы говорим о том, чтобы мне эффективно выполнять роль посла нашей заявки, то лучше, если я буду говорить с Самаранчем и с представителями ФИФА из Южной и Латинской Америки на их языке.

Да и если предположить, что мы поедем, например, в Мексику или Аргентину на товарищеский матч, то там будут и интервью, и какие-то официальные мероприятия – лучше будет мне тоже говорить на испанском. Английский как основной международный язык у меня и так достаточно хорош. А вот с испанским нужно разобраться.

Но повторюсь – я очень рад, что мы снова будем бороться за право проведения чемпионата мира, и со своей стороны приложу все усилия к тому, чтобы мировое первенство приехало в Советский Союз.

* * *

После моего короткого выступления совещание продлилось еще чуть больше часа. Главный смысл его был в том, что до конца этого года необходимо подготовить всеобъемлющий план для ЦК. Презентация советской заявки для высшего политического и партийного руководства страны была назначена на вторую половину декабря этого года. А летом следующего года мы представим заявку в ФИФА.

И оптимизм, и хорошие предчувствия были не только у меня, но и у всех остальных. Все объекты должны быть подготовлены значительно раньше срока. Само собой, я в это не очень верил. Все-таки вопросы строительства что в Советском Союзе, что в его наследнице России всегда стояли очень остро. Но когда на кону престиж, государство может действительно поработать в опережающем темпе.

Потом участники совещания разошлись, а меня и Эдуарда Васильевича Малофеева Симонян попросил остаться. И мы говорили о моих перспективах заиграть в зарубежных чемпионатах.

Получилось так, что решение о нашей заявке практически совпало по времени с тем самым моим разговором с Круифом. И со слов Симоняна, после того как ему сообщили о характере того разговора, Никита Павлович вместе с товарищем Грамовым и фактически курировавшим советский футбол товарищем Гришиным из ЦК пришли к выводу, что выступление главной советской звезды в одном из сильных иностранных чемпионатов может помочь в продвижении нашей заявки.

Поэтому Никита Павлович не интересовался моим мнением по поводу возможного перехода в один из заграничных клубов. То, что я готов это сделать, он понимал. И не просто готов, а хочу это сделать – по чисто спортивным причинам, в погоне за новым вызовом.