Текст книги "Захваченная якудзой (ЛП)"
Автор книги: Ариэль Лондон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
◈ Автор: Ариэль Лондон
◈ Книга: «Захваченная Якудзой»
◈ Серия: «Плохие парни якудза – 1»
◈ Содержание: Пролог + 21 глава + эпилог
◈ Переводчик: Александрия
◈ Редактор: Настёна
◈ Обложка: Wolf. A
Внимание!
Текст переведен исключительно с целью ознакомления, не для получения материальной выгоды. Создатели перевода не несут ответственности за его распространение в сети. Любое коммерческое или иное использование, кроме ознакомительного чтения, запрещено.
Приятного прочтения!
«Захваченная Якудзой» – это сексуальный, мрачный роман, который стремится соответствовать уникальной японской культуре. Были допущены некоторые художественные вольности, но я постаралась сделать все возможное, чтобы максимально реалистично изобразить участников группировки Якудза.
Химура-гуми и Симадзу-кай – вымышленные банды Якудза, базирующиеся в Токио, Япония. Их основная деятельность сосредоточена в Сибуя, районе Токио, известном своей ночной жизнью и шопингом.
Общие японские термины:
Ото-сан – отец.
Ока-сан – мать.
Одзи-сан – дядя.
–Кун – почетное обращение к молодым мужчинам.
–Чан – почетное обращение к более молодым женщинам или детям.
–Сан – обычное обращение. Аналогично господину или госпоже.
–Сама – почетное обращение, выражающее крайнее уважение.
–Сэнсэй – почетное обращение к учителям и врачам.
Онисан – старший брат.
Отоуто – младший брат.
Якудза – организованные преступные синдикаты, зародившиеся в Японии. Похожи на итальянскую мафию.
–гуми – суффикс, означающий группу. Например, Химура-гуми означает «фамильная группировка Химура».
–кай – суффикс, означающий организацию. Например, Симадзу-кай означает «организация Симадзу».
Кумичо – главарь группировки Якудза.
Вакагасира – «старший лейтенант» в группе Якудза, второй по званию.
Сэтигасира – «второй лейтенант» группировки Якудза, третий по рангу.
Кёдай – «старшие братья», старшие члены группировки Якудза.
Сэйтэй – «младшие братья», младшие члены группировки Якудза.
Юбицумэ – ритуал отрезания пальца в знак раскаяния или в качестве извинения.
Ирэдзуми – традиционные японские татуировки.
Гайдзин – на японском сленге означает «иностранец», иногда воспринимается как унизительное.
Омиягэ – подарок хозяйке, который преподносят при посещении чьего-либо дома.
Генкан – фойе при входе в дом, где находится обувь.
Кампай – японский эквивалент «ура» при употреблении напитков.
Камон – японский семейный герб.
Пролог
Кеничи
Я всегда знал, что однажды груз наследия моего отца ляжет на мои плечи. Но не сегодня. Не таким образом.
Огни Сибуя проносились мимо, пока черный седан мчался по улицам. Я находился на заднем сиденье машины вместе с младшим братом Тадао и нашим отцом. Кровь отца пропитала мои руки и рукава рубашки.
– Держись, Ото-сан, – вздохнул я.
Я перевел взгляд на Тадао. Он, как обычно, молчал, глядя на происходящее с едва заметной эмоцией на лице.
– Быстрее, водитель, пожалуйста, – крикнул я шоферу. Прочистив горло, я продолжил оказывать помощь умирающему отцу.
Отец тяжело вздохнул. Его рука, сжимавшая мою, была в крови.
– Сынок, пожалуйста, послушай. Я не выживу.
– Мы скоро будем в больнице, пожалуйста, не говори так.
Отец кашлянул и покачал головой.
– Нет. Пришло мое время. Вы должны меня выслушать, – он сделал паузу и перевел взгляд с меня на Тадао. – Вы оба. Кеничи-кун, – продолжил он.
У меня заслезились глаза, когда я услышал свое имя, которым он называл меня в детстве.
– Тебе почти тридцать. Ты возглавишь Химура-гуми, – сказал отец, не обращая внимания на мои протесты. – Тадао-кун, ты станешь правой рукой своего старшего брата. Я всегда надеялся на это. Позаботьтесь о семье ради меня. Будьте добры друг к другу и живите с честью.
Я крепко сжал его руку, не позволяя слезам покинуть мои глаза. Я еще не готов. Не готов возглавить клан; мне нужен был отец рядом. Те ублюдки, что стреляли в него, дорого заплатят за это.
– Я отомщу за тебя, Ото-сан, – поклялся я.
Губы отца сжались в мрачную улыбку.
– Это хорошо, сын мой. Но, пожалуйста, прислушайся к моему предупреждению: не позволяй мести поглотить тебя. В жизни есть нечто большее, чем месть. Как Кумичо, семья теперь будет надеяться на тебя. Заставь меня гордиться тобой.
Я кивнул и открыл рот, чтобы заговорить, но было уже слишком поздно. Как раз, когда мы подъезжали к больнице, свет померк в глазах отца.
Машина с визгом остановилась. Двери распахнулись, и из них выскочили кёдаи, преследовавшие нас на мотоциклах. Я молча смотрел на них и качал головой.
Наступила долгая минута молчания. Шок, печаль, гнев и отрицание – все это слилось в одно.
Без слов мой брат вышел из машины и провел пальцами по волосам. Я последовал за ним, отряхивая испачканную кровью куртку.
Спустя некоторое время остальные члены клана глубоко поклонились мне.
– Химура-сама.
Сердце заколотилось в груди. Дождь обрушился на меня. Теперь я был лидером нашей банды Якудзы. Один из самых маленьких семейных кланов в Токио. Мой отец кровью, потом и слезами добился того, чтобы наш семейный бизнес стал прибыльным и уважаемым. Я сжал кулаки и поклонился своим братьям-Якудзам.
С самого детства я всегда хотел продолжить наследие отца. Но не сегодня. Не таким образом.
Глава 1
Кассандра
– Внимание пассажирам. Мы приближаемся к международному аэропорту Нарита. Пожалуйста, приготовьтесь к посадке. Благодарим вас за полет с «Юнайтед Эйрлайнз».
Я моргнула и подняла голову с подушки, которую втиснула между плечом и иллюминатором. Вдали виднелись огни Токио, раскинувшегося насколько хватало глаз. Океан встречался с городом, темнота переходила в свет. От этого зрелища захватывало дух.
Вокруг меня началось движение: все пассажиры стали пристегивать ремни. Вокруг люди разговаривали на японском языке, и мне потребовалось время, чтобы сориентироваться.
Я нащупала свой ремень безопасности. Когда ремень был надежно пристегнут, я снова посмотрела в иллюминатор.
Огни Токио были уже совсем близко. Мое сердце затрепетало. Наконец, после целого года подготовки, я оказалась здесь.
Стоял апрель, учебный год вот-вот должен был начаться (прим. перев. – учебный год в Японии делится на три триместра и начинается шестого апреля). Меня приняли на работу в качестве помощника учителя английского языка и определили в одну из средних школ Токио. На предстоящий год я оставила позади свою жизнь в Америке и прыгнула в совершенно новую культуру. Я была наполовину в ужасе, наполовину в экстазе.
Я слышала много ужасных историй о том, как иностранных учителей бросали в крошечных деревнях и оставляли на произвол судьбы. Я была благодарна, что меня поселили в этом сверкающем мегаполисе. Так много мест, которые нужно увидеть, людей, с которыми предстоит познакомиться, и дел, которые необходимо сделать. Я задавалась вопросом, смогу ли когда-либо снова уснуть.
***
– Доброе утро всем, хочу представить вам нашу новую помощницу учителя английского языка, госпожу Кассандру Хейнс.
Я так нервничала, стоя перед всем коллективом. Это было ежемесячное субботнее собрание персонала. В понедельник я должна была начать преподавать. Первые несколько дней, проведенных в Токио, пролетели в суматохе договоров аренды, многочисленных пропущенных поездов и мелких недоразумений с местными жителями.
Средняя школа, в которой я преподавала, была небольшой и уделяла больше внимания искусству, а не наукам. Количество учеников было небольшим, и я была рада видеть, что здесь есть еще несколько учителей из других стран.
– Привет всем, пожалуйста, зовите меня просто Кассандра. Я с нетерпением жду возможности узнать всех вас и познакомиться со всеми детьми, – произнесла я, склонив голову. – Немного о себе... – я запнулась, и директор ободряюще кивнул мне. – Ну, мне двадцать три года. Я только что окончила университет в Вашингтоне. В штате, а не в городе.
Учителя захлопали после моего краткого представления, а затем собрание перешло непосредственно к делу.
Я села, незаметно вытирая вспотевшие ладони о юбку.
– Приятно познакомиться, Хейнс-сан... э-э, Кассандра, – женщина слева от меня заговорила. – Я преподаю в классе 9-Б, так что буду находиться в конце коридора. Можешь звать меня Айко.
– Приятно познакомиться, – сказала я с улыбкой. Она была молода, примерно моего возраста. – Что преподаешь?
– Литературу и музыку, а также провожу домашние уроки для 9-Б, – ответила Айко. – Думаю, мы станем хорошими друзьями, и тогда ты сможешь помочь мне попрактиковаться в английском! – она хихикнула.
– Я уверена, она не захочет преподавать в свои выходные дни! – добавила женщина рядом с ней, толкнув локтем в ребра. Она носила свои очки на цепочке на шее.
– Да ладно, Сумико, – Айко надулась.
– Я не против, правда, – сказала я. – С детства хотела жить в Японии. Это такая красивая страна с такой удивительной культурой. Если ты покажешь мне Токио, я буду практиковать с тобой английский.
– Договорились! – Айко засияла.
В моем сердце разлилось ощущение счастья. Это будет лучший год в моей жизни. Я просто чувствовала это.
Глава 2
Кеничи
С момента похорон отца прошло сорок девять дней. По просьбе матери мы следовали всем традиционным обрядам Синто (прим. перев. – японская национальная религия). После сегодняшнего вечера я буду свободен и смогу отомстить за его гибель.
– Кеничи-кун, – заговорила моя мать, закончив молитву у могилы отца.
Я поднял глаза от земли и сделал несколько шагов, чтобы сократить расстояние между нами.
– Да, Ока-сан?
– Ты собираешься куда-нибудь сегодня вечером? – она не поднимала глаз и не поворачивалась, пока говорила со мной. Ее взгляд был прикован к надгробию моего отца.
Я заколебался. Она всегда поддерживала его и Химура-гуми, но она все еще была моей матерью. Теперь, когда они убили его, она будет волноваться за меня еще больше, чем раньше.
– Да, – не смог я ей солгать.
Мама кивнула.
– Понятно, – сказала она. – Знаешь, в жизни есть нечто большее, чем месть.
Я напрягся, предвкушая лекцию.
– Однако я знаю, что не могу остановить тебя, – продолжила мама. Она поднялась с колен и подошла ко мне. Протянув руку, она положила ее мне на плечо. Она была невысокой женщиной, и ее маленький рост особенно подчеркивался рядом со мной. Я был гораздо выше среднего японского мужчины – эта особенность всегда играла на руку мне.
– Я разрешаю отомстить тебе, но ты должен думать не только об этом.
– Ока-сан? – спросил я. Она всегда говорила загадками.
– Я хочу, чтобы ты подумал о том, как сможешь и дальше делать нашу семью успешной. Твой отец ждал от тебя великих свершений. Ему хотелось, чтобы ты продвинул Химура-гуми гораздо дальше, чем он мог мечтать.
– Я понимаю, – кивнул в ответ.
Мама сделала паузу.
– За несколько дней до убийства твой отец кое-что упомянул, – промолвила она. – Он сказал мне, что несколько конкурирующих банд запустили свои когти в некоторые наркомаршруты между Японией и Америкой.
Мои брови взлетели вверх.
– Америкой?
Не так много мелких банд выходили на международный уровень.
Мама кивнула.
– Да, и он надеялся, ты выведешь нас на этот уровень.
Я потерял дар речи. Мы не были готовы. В Химура-гуми было меньше сотни членов. Мы были маленькой рыбкой в криминальном океане. Но если таково было желание моего отца, то я должен был воплотить его в жизнь.
– Это потребует времени и ресурсов.
– Когда бонсай перестает расти, знай – он умер, – моя мать пробормотала старую пословицу, которую я не слышал уже много лет. – Если мы продолжим молчать, это будет воспринято как слабость. Мы должны восстановиться после этой трагедии, став еще больше и сильнее, чем когда-либо.
– Ты права, – кивнул я.
– Конечно, я права! Как ты думаешь, к кому обращался твой отец за советом? – мама рассмеялась, в ее глазах появился блеск.
– Тогда как ты предлагаешь нам начать расширяться?
Мать вздохнула и покачала головой. Сцепив руки за спиной, она шла рядом со мной по кладбищу. Наша машина ждала вдалеке, а два кёдая стояли на страже.
– Наша группа небольшая, но хорошо образованная. К сожалению, невежество, которое связывает нас всех, – это непонимание английского языка.
– Английский? – удивленно повторил я.
Мама кивнула.
– Да. Если мы хотим расширить свое влияние на запад, то должны выучить английский. Обретем связи в Сан-Франциско, а дальше все будет просто.
Отец часто говорил, что она оптимистка до мозга костей.
– Внешний образ – это все. Мы должны выглядеть сильными и выносливыми. Послать сигнал конкурирующим бандам, которые могут захотеть захватить нас, когда мы падем духом, – она остановилась, повернулась и обняла меня за плечи. – Именно ты сделаешь нас великими. Я назвала тебя так за твою силу, Кеничи-кун. Не подведи семью.
Я глубоко поклонился ей.
– Да, Ока-сан.
***
Ночная жизнь Сибуя была, пожалуй, лучшей во всей стране. Туристы слонялись вокруг, завороженные мигающими огнями и громкими звуками. Пьяные люди входили и выходили из клубов и ресторанов, вплывали и выплывали с железнодорожной станции.
Я свернул с главной улицы, направляясь к бару, который часто посещал. Хозяин был приятным пожилым человеком, который всегда вовремя платил деньги за защиту. Мой младший брат Тадао следовал за мной. К нам присоединился Тацуя, кёдай, примкнувший к нам, когда мы еще учились в школе. Он был для меня словно еще одним братом.
Мы вошли в неприметный бар и обнаружили свои обычные места пустыми.
Управляющий подошел с тремя кружками пива и поклонился нам.
– Добрый вечер, Химура-сама. Я так рад видеть вас снова.
Я вынужденно улыбнулся. Все еще привыкал к тому, что ко мне обращаются «сама». Мой отец носил этот титул меньше двух месяцев назад. Это было непривычно.
– Добрый вечер, управляющий.
Мужчина положил на стол небольшой конверт.
– Примите мои искренние соболезнования по поводу вашего отца, – он снова поклонился и ушел к другим гостям.
Я сглотнул. Во рту пересохло.
– Итак, Тацуя, есть ли какие-нибудь подвижки в поисках того, кто убил моего отца? – я сунул в карман конверт с деньгами за защиту.
Тацуя вздохнул.
– Этим занимаются мои лучшие люди. Насколько можно судить, за этим, скорее всего, стоит Симадзу-кай. Это их стиль – шнырять вокруг, как крысы.
Тадао согласно кивнул и отпил пива.
Симадзу-кай были нашими главными соперниками в Сибуя. Большая часть их деятельности была связана с мелкими преступлениями, такими как проституция и азартные игры. Мы же сделали свое состояние на барах, хостесс-клубах (прим. перев. – заведения, в которые японцы ходят после работы, чтобы немного расслабиться и выпустить пар, что-то среднее между рестораном и караоке) и более легальном бизнесе. Они завидовали нашему успеху и не пытались скрывать этого. В прошлом году мой отец попытался заключить перемирие, чтобы положить конец мелким стычкам, но ничего хорошего из этого не вышло. Многие мужчины погибли.
Некоторое время мы молча потягивали пиво, каждый из нас пытался придумать, как поступить дальше. Тадао обычно был тихим, но в эти дни казалось, что мы только и делаем, что думаем.
– Сумимасэн (прим. перев. – извините), а... ночной клуб «Атомик» находится неподалеку?
Голос иностранки вывел из задумчивости.
Я поднял глаза и увидел женщину у барной стойкой, которая разговаривала с управляющим. Ее акцент был неплох, но от красоты у меня перехватило дыхание. Она была высокой и стройной, с изгибами во всех нужных местах. Бледная кожа слегка усыпана веснушками, пепельные волосы уложены, а голубые глаза подчеркнуты темным макияжем. Красное платье было облегающим, такого же оттенка, как и ее помада. В одной руке она держала телефон, а в другой – сумочку.
Я моргнул, осознав, что пялился.
Женщина посмотрела на меня, а затем быстро отвернулась к менеджеру, который показывал ей дорогу с помощью карты на телефоне. Она кивнула и склонила голову перед ним.
– Аригато. Спасибо!
Я смотрел, как она уходит. Такая красивая женщина не должна ходить здесь одна в такое время суток. Я знал, что ночной клуб «Атомик» контролируется Якудзой, а некоторые банды не гнушаются похищать иностранцев, чтобы продать их для сексуальных утех.
Я допил пиво и бросил на стол немного денег.
– Пойдемте, – сказал я.
Мой брат и Тацуя бросили на меня любопытные взгляды, но спорить не стали. Быть Кумичо имело свои преимущества. Я надел кожаную куртку и поспешил выйти из бара.
Новость о смерти моего отца уже облетела всю округу. Люди кивали мне головой, когда мы проходили мимо, но я не обращал на них внимания. Вместо этого я не сводил глаз с красного платья, пробивавшегося сквозь толпу.
Женщина опустила голову, глядя то на телефон, то на уличные знаки. Она остановилась на углу. Ночной клуб «Атомик» был недалеко, но она смотрела не в ту сторону. Тот, кто не вырос в Токио, всегда с трудом находил дорогу.
– Я подскажу ей дорогу, – сказал я Тацуе.
– Гайдзинке? – он рассмеялся. – Почему?
Я покачал головой, проигнорировав это оскорбление.
– Она направляется в «Атомик» – разве Симадзу-кай не владеет массажным салоном неподалеку?
– Хорошо, – сказал Тацуя. – Я пойду проверю это с Тадао, а ты пока поболтай с ней, – он похлопал меня по плечу и повел брата вперед.
Я подошел к женщине, мысленно повторяя английский, которым не пользовался со школьных времен.
– Прошу прощения, ты заблудилась?
Женщина подняла голову. Ее голубые глаза пригвоздили меня к месту, как прилив холодной океанской воды.
– Э-э, да, – рассмеялась она. – Ты говоришь по-английски?
– Немного, – признался я. – Слышал тебя в баре, ищешь ночной клуб «Атомик», верно?
Она кивнула.
– Он здесь, недалеко, пойдем. Я покажу, – я смотрел на нее, пока мы шли. Обычно все девушки, с которыми я встречался, были миниатюрными и невысокими, но эта женщина была достаточно высокой, чтобы я не чувствовал себя неловко. И вблизи была еще красивее.
Мы остановились у ночного клуба.
– Ты с кем-нибудь встречаешься? – спросил я.
– Да, мои друзья уже внутри. Меня задержали на работе, поэтому пришлось прийти без них, – объяснила она. – Ой, прости, забыла представиться. Я Кассандра.
– Приятно познакомиться. Химура Кеничи.
– Спасибо, что помог мне найти клуб, Химура-сан, – она склонила голову в поклоне. – Я очень ценю это.
– Без проблем, – ответил я. – Но в будущем, пожалуйста, будь осторожна. Есть люди, которые могут попытаться воспользоваться тобой.
Ее щеки покраснели.
– О, я уверена, со мной все будет в порядке, – Кассандра отвела взгляд.
– Кассандра!
Мы подняли глаза. Две японские девушки махали рукой. Они были одеты в обтягивающую одежду, а на лицах красовались блестки.
– Что ж, я отпускаю тебя. Береги себя.
– Еще раз спасибо, – сказала Кассандра. Она поправила сумочку и рысью направилась к своим подругам. Они пошептались друг с другом, а затем исчезли в клубе.
Я смотрел ей вслед и качал головой. Что-то хрустнуло у меня под ботинком, когда я повернулся. Я посмотрел вниз и поднял с земли удостоверение личности. Кассандра Хейнс. Помощник учителя английского языка. Это было ее удостоверение личности в школе, где она работала.
Я ухмыльнулся. Учитель английского, да? Как удобно.
Глава 3
Кассандра
– Я Кассандра.
Японец, стоявший передо мной, был невероятно сексуальным. Высоким и подтянутым, одетым в кожаную байкерскую куртку. Черные волосы уложены в небрежный хвост. Он стоял достаточно близко, чтобы я могла почувствовать запах его одеколона.
– Приятно познакомиться. Химура Кеничи.
Мое сердце заколотилось. Его акцент был сексуальным. То, что ему нужно было думать над каждым предложением, не отменяло его привлекательности. За два месяца, прошедшие с момента моего приезда, я встретила так много людей, которые совсем не говорили по-английски. Это было здорово – иметь возможность общаться на понятном языке.
– Спасибо, что помогли мне найти клуб, Химура-сан. Я очень ценю это, – я слегка склонила голову.
– Без проблем, – сказал он. – Но в будущем, пожалуйста, будь осторожна. Есть люди, которые могут попытаться воспользоваться тобой.
Если в число тех, кто хотел воспользоваться мной, входил и он, то их можно было только приветствовать.
– О, я уверена, со мной все будет в порядке, – я покраснела.
– Кассандра!
Мы переглянулись. Айко и Сумико стояли у парадного входа и махали мне рукой. Они были одеты в облегающую одежду, а на их лицах сверкали блестки. Они использовали свою двухчасовую фору по полной программе и выглядели довольно пьяными.
Вышибала клуба посмотрел на них, скрестив руки на мускулистой груди.
– Что ж, я отпускаю тебя. Береги себя, – сказал Кеничи, жестом указывая в сторону клуба. Я не упустила его темно-карие глаза, когда они еще раз быстро пробежались по моему телу.
– Еще раз спасибо, – я поправила сумочку и пошла к подругам. Потребовалась каждая унция самоконтроля, чтобы не оглянуться на него через плечо.
– Кто это, Кассандра-сан? – Айко прошептала мне на ухо и хихикнула.
Сумико смотрела на Кеничи, пытаясь вспомнить, где видела его раньше.
Я взяла подруг под руки и повела обратно в клуб. Музыка гремела, а танцпол был заполнен людьми. Мы направились к бару.
– Не волнуйтесь об этом! – настаивала я. – Он просто дал мне несколько указаний.
Айко поправила свой розовый светящийся в темноте парик. Видеть их на вечеринке в Сибуя – всегда шокировало по сравнению с их консервативным рабочим видом.
– Хм, просто дал тебе пару указаний, да? Я видела, как ты на него смотрела.
– Я вообще на него не смотрела! – запротестовала я.
Айко сунула мне в руку напиток.
– Ну, надеюсь, что не смотрела! – сказала Сумико, пролистывая свой телефон. – Я догадывалась, что он мне знаком. Это сын одного босса из Якудзы, которого убили этой весной.
– Якудза? – задохнулась я.
– Ш-ш-ш! Не говори так громко, – Сумико остановила меня взмахом руки. Она поправила очки. – Якудзы всегда ищут свежее мясо, будь осторожна, хорошо?
Я вздрогнула. Это было именно то, что сказал мне Кеничи. Что это было – предупреждение или приглашение?
***
На следующее утро я проснулась с головной болью. С трудом поднявшись с кровати, я споткнулась о туфли и сумочку, оставленные посреди прихожей. Давно не испытывала такого похмелья.
– Почему я позволила им убедить меня пойти куда-то в будний день? – пробормотала я, глотнула воды и прыгнула в душ.
Приведя себя в порядок и приведя себя в полуприемлемый для работы вид, я схватила протеиновый батончик и помчалась на железнодорожную станцию.
Начался дождь. Я раскрыла зонтик и добралась до станции, не промокнув. Поездка на поезде прошла без происшествий. Я заняла место у двери и смотрела на свое отражение в окне, поправляя блузку и юбку. Я уже была экспертом по нанесению помады в переполненном вагоне поезда.
Школа, в которой я работала, находилась всего в нескольких минутах ходьбы от следующей станции. К тому времени, как я пришла туда, большинство сотрудников уже собрались. Я покопалась в сумочке, ища удостоверение личности, чтобы прикрепить его к пиджаку. Его там не оказалось.
– О, нет, – прошептала я себе под нос.
– Что случилось? – Айко подошла ко мне сзади. Она выглядела идеально, как всегда – на ее лице не было никаких следов вчерашней вечеринки.
– Не могу найти свое удостоверение личности, – пояснила я.
– Уверена, оно дома, просто сходи за временным в офис, – предложила она. – И поторопись, уроки начинаются через десять минут.
День не заладился. Дети были неуправляемы и взволнованы выходными. Все рассказы о том, что японские школьники – идеальные ученики, были далеки от истины. Я выдержала до обеда, а потом головная боль вернулась.
Во время перерыва я сидела, скрючившись, в учительской, приложив ко лбу влажную тряпку.
– Кассандра? Ты здесь? – снова позвала Айко.
Я поднялась.
– Да, я здесь.
– Ты в порядке? Выглядишь такой бледной!
– Не очень хорошо себя чувствую, – призналась я, понимая, что не могу пойти домой: другие учителя будут говорить за моей спиной, если уйду раньше. – Я справлюсь, не волнуйся за меня.
– Отдохни немного. Я разбужу тебя перед началом занятий.
– Спасибо.
Айко была хорошей подругой. Вздохнув, я улеглась на диван и быстро уснула.
Мне снился он – тот парень из Якудзы, Кеничи. Он то появлялся, то исчезал из моего сна, как проблеск воспоминаний, но подробных и сильных. Я видела его серьезное выражение лица, чувствовала его силу, ощущала запах его одеколона. Я думала о том, каково это – оказаться в его объятиях, целовать его, прикасаться к нему.
Якудза. Опасное слово. Опасный человек. Но почему я не боялась его?
Когда я проснулась, мое сердце бешено колотилось. Я села и потерла глаза.
В школе было тихо. Занятия закончились. Айко так и не разбудила меня. Я покраснела, не в силах поверить, что проспала так долго. Никогда не переживу этого.
Покачав головой, я собрала свои вещи и ушла. Может, к понедельнику все забудут, а может, и нет.
Я старалась не смотреть по сторонам, пока шла по тротуару. Школьники все еще были в здании, заканчивая занятия в кружках. Я не останавливалась и не заговаривала ни с кем из них. Выйдя из парадных ворот и повернувшись, чтобы направиться к железнодорожной станции, я почувствовала, что кто-то наблюдает за мной. Я не стала поднимать глаза, крепко сжимая сумочку и набирая скорость. Возможно, просто кто-то из школьников решил подшутить надо мной.
Но ощущение не проходило. Наконец не удержавшись, я подняла глаза. Это был он.
Кеничи Химура. Он стоял там, одетый в ту же кожаную куртку и прислонившийся к черному «Ниссану». Я чувствовала, как его глаза обжигают мою кожу.
Я остановилась на месте, сделав шаг назад. Было слишком поздно: он уже увидел меня.
Кеничи ухмыльнулся, снял солнцезащитные очки и повесил их на воротник футболки.
– Добрый день, – сказал он. – Думал, выйдешь раньше. А ты заставила меня ждать.
Дрожь пробежала по моему позвоночнику. Его голос пронесся по моей коже – глубокий, тяжелый и ровный.
– Прости? – я не знала, что сказать. Он ждал меня? Почему он ждал меня? Как он узнал, где я работаю? Я сделала шаг назад.
– Не бойся, – Кеничи оттолкнулся от бока машины и подошел ко мне. Он потянулся к нагрудному карману.
Я задохнулась и сделала еще шаг назад. Он что, собирался наставить на меня пистолет? Похитить прямо на улице?
Кеничи усмехнулся и покачал головой.
– Почему ты так напряжена? – он вытащил руку, вертя между пальцами мое удостоверение личности.
– Моя карточка! – я задохнулась, потянувшись, чтобы схватить ее.
– Ах, ах, ах! – Кеничи пробурчал, держа ее вне моей досягаемости.
Я отступила назад, мои щеки покраснели.
– Прости.
Кеничи улыбнулся и бросил мне карточку.
– Я нашел ее вчера вечером.
Я поморщилась, но поймала ее.
– Спасибо, – тихо произнесла я, и быстро поклонилась, вспомнив о своих манерах. – Большое спасибо.
Кеничи пожал плечами.
– Я так и думал, что тебе это понадобится, – он сделал паузу, оглядывая меня с ног до головы. – А теперь о моей оплате.
– Прошу прощения? – должно быть, я неправильно расслышала его.
– Ну, теперь ты мне должна, верно? – босс Якудзы сделал шаг ко мне.
Я вздрогнула. Сердце остановилось. Неужели я задолжала Якудзе из-за такой мелочи? Он мог бы просто выбросить удостоверение, но нет, прождал меня возле школы – кто знает, сколько времени? Только для того, чтобы вернуть его мне.
– Что? – пробормотала я. Мое лицо пылало. Я крепко сжала сумочку. – Какая плата?
