Текст книги "Стена между нами или семь ночей (СИ)"

Автор книги: Арэку Сэнэрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Меня до сих пор трясло, уже не так сильно, и все-таки. Отец объяснил мне, что я не болен физически, травма душевная, просто так не вылечишь. Ждать надо. Время лечит. Даже намекнул, что еще быстрее и вернее лечит – любовь. Да уж, а лечит ли или калечит больше?

Завис на лестничной площадке, смотря на дверь в квартиру Андрея. Вряд ли он дома. Интересно, что решил? Что дальше будет? Даже думать не хочется. Действительно страшно. Так больно при мысли, что его потеряю.

Затащил отца домой, скинул в его комнате на кровать, он буркнул что-то в благодарность. Да, да, конечно. Усмехнулся, смотря на него. Так, ладно, надо за такси еще расплатиться. Другу какому-то он, вроде, позвонил, от магазинчика того самого заберут наш опель. Странно, что у кого-то ключи от него имеются.

Нашел в тумбочке деньги, всегда их там оставляет. Быстро пронесся по всем ступенькам, не чувствуя усталости. Удивительно. Ни тошноты. Ни отдышки. Даже ноги не болят. На адреналине еще с разговора вечернего с Лехой. Не успокоюсь, пока с Андреем не встречусь.

Черт, не успокоюсь даже тогда…

Расплатился, пожелал удачи, взглядом пошарил на стоянке джип Лехин – нет его. Еще тревожнее. Фух, господи, я помру раньше, чем услышу от Андрея хоть что-нибудь. Снова пять этажей, на сей раз чуток меня торкнуло. Любого бы расплющило. Снова замер у его двери, ладонь приложил. Почему не экстрасенс? Услышал бы, почувствовал. Там ли он? Или больше не вернется? Больше не увижу…

Качнул головой, прогоняя эти мысли. Нельзя себя накручивать. Ничего не даст, кроме нервотрепки лишней.

Своя квартира, тетя на кухне что-то стряпает вкусное, улыбнулся ей сонно. Хорошо, хоть позвонили ей с кладбища потом. Иначе бы она приступ сердечный заработала, а потом мы бы с отцом от нее оба заработали чем-нибудь тяжелым для приготовления еды. Что-то съел прямо из холодильника, холодное, наверное, просто не почувствовал ни хрена. Зато взгляд у тети охреневший был. Поблагодарил ее, она лишь головой мотнула, все еще в шоке, а я к себе, в комнату, на кровать, к стене.

Никогда не думал, что даже стена, эта чертова стена, из-за которой я спать нормально не мог несколько дней, станет мне такой родной, такой близкой. Притулился к ней, прислушался. Тихо с той стороны. В душе больно, тяжело. Я был бы рад хоть какому-то звуку. Даже если это Леха пришел. Снова с кем-то. Хочу узнать, где Андрей.

Телефон достал, номер его выделил, палец замер, не достигнув кнопки вызова. Леха просил не трогать его. Хуже сделаю, если позвоню? А-а-а, черт! У меня уже все внутри в огне! Какого хрена от него так долго нет ответа?! Слышал ведь разговор весь! За что так издевается надо мной?!

Встал, широкими шагами к двери. Нет, нельзя. Нельзя. Отошел, вышел снова на кухню. Тети нет. Ушла куда-то. Кота своего оставила на подоконнике. Отец в бешенстве будет, когда проснется. Большой такой, толстый. Погладить его хотел, он мне лапой по руке зарядил, расцарапал, скотина. Да что ж меня даже живность отгоняет от себя? Несправедливо.

Расстроенный из-за такой мелочи, ушел к телевизору. Что-то включил. Помню уже, как тетя мне на столик рядом кружку чая поставила и вазу с печеньем. Посмотрел на время – полдень. Снова телефон вытащил. Ни одного пропущенного. Лучше бы меня расстреляли сразу. Слов не хватает. Ох и отгребет он у меня за такое поведение.

Залпом кружку осушил, понял, что губы обжег, а все равно не почувствовал. Минут десять смотрел на номер телефона Андрея, запоминая и одновременно с этим борясь с желанием ему позвонить. Что будет, если позвоню? Он хоть трубку возьмет?

Блять, Кира, успокойся. Это же не конец света. Да лучше б уж он наступил! И что за хрень? Почему Кира? С каких пор я себя так называю? Разве не бабское это имя? В кого меня превратили? Когда это случилось? Вот же…

Вскочил с кресла, ногой столик зацепил, ваза опасно прыгнула на край. Не в мою смену! Все, хорош уже! Поймал, вздохнул с облегчением, зато кружка известила меня об обратном. Я – ходячая неприятность. Неудивительно, что Андрей не хочет со мной связываться.

Наклонился собрать, тетя остановила почти что криком. Чего это?

– Я сама, – тихо так, с улыбкой. – А то еще вены себе распанахаешь.

Охренеть вообще. Сел на диван злой, пуще прежнего. Схватил подушку маленькую, к себе прижал покрепче, душа в мыслях Андрея. Треск ниток сообщил мне, что преступление совершить удалось. Посмотрел на тетю нервную, на подушку. Вторая выглядела лучше. Тогда что порвалось-то?

– Убью тебя, – с угрозой заявила тетя Наташа, заходя мне за спину. Уж подумал, что совком сейчас по спине получу. – Прямо по позвоночнику. Как ты только умудряешься?

М? Футболку порвал, что ли? Во дела. Начал снимать, она помогать мне. А в этом-то зачем?!

– Ты себе руку сломаешь, – отвечая на мои мысли, – или ногу.

– А ногу каким таким чудом?

– У тебя все возможно.

Где она только научилась так издеваться профессионально? Сижу полуголый на диване, кулаки сжимаю. Все, не могу больше. Снова к двери. Остановила мысль, что я без рубашки. К себе, одеться. Выполнено. Посмотреть на мобильник. Выполнено. Выйти из комнаты. Не выполнено.

Сгреб полстола учебного к проходу. Уже мебель мешает. Это заговор? Оставил его так, а то реально себе шею сверну, двигая стол на место. Уж не знаю как, но постараюсь обязательно. Лег на кровать. Прислушался.

Тишина. Мертвее, чем на кладбище. Разрывает голову. Душу на части.

Время убивает. Без него. Словно специально течет медленно. Да, повернут на нем. Если бы не ждал ответа, вряд ли бы так много о нем думал. А ведь еще в понедельник я был в ужасе от встречи с ним. Хах, о да… Та первая ночь. Его вопли. Я был напуган. И встреча в школе, привлек его взглядом, своим настороженным поведением. Что было бы, если бы про кабинку тогда не сказал? На том и закончилось все?

А следующая ночь, дрель, которой он себя травмировал, до сих пор ведь не знаю, как он так умудрился. Даже сон о нем первый вспомнил. И все равно в дрожь бросило от тех сцен, от его дыхания. Потом пили вместе, из-за Лехи. Если бы не Леха, я бы не напился. Не провел ночь в его комнате. Не стал к нему ближе. Песня его. Улыбаюсь, вспоминая. Ведь он пел мне, успокаивал, хотя в пору было успокаивать его. Удивительный.

Эх… ничего, буду ждать столько, сколько нужно ему. Пусть решит все для себя, а я-то решил уже все. Решил. Только бы… только бы… не было еще больнее, чем сейчас.

Если бы меня спросили, какой самый длинный день в году, ответил бы не задумываясь, что этот. Настолько длинный, что кажется вечностью. Я просто лежал и ждал, ждал, ждал... Просто ждал, надеясь каждую секунду услышать хоть что-то из-за стены. Свернувшись клубком, перейдя в слух, неподвижно, несколько часов просто ждал.

Время не торопилось, как и Он. Так медленно, надоедая тишиной. Ничего, ничего, уже скоро. Обязательно ответит. Правда ведь? Обязательно… конечно… И еще один час, за ним второй, третий. Сколько времени прошло? Кажется, целый месяц или больше. Уже задыхаюсь, все тело одеревенело. Встал, походил немного. Сигареты на окне. Все еще тут. Открыл окно. Взял одну. Не смог закурить. И дело даже не в дрожащих пальцах.

Он не курит и другим не советует. Банально, верно? И всего-то неделя. Семь дней и ночей. Да, ночей. За окном уже ночь. Седьмая ночь длиною в сутки, неделю, месяц.

Андрей… позвони… пожалуйста…

Снова на кровать, сидя, спиной к стене. Буду ждать, пока не наступит утро. Тогда уже станет плевать, сам позвоню, дверь вышибу, но добьюсь твоего внимания.

Чертов кретин! Ударил затылком, чтобы больнее. Вырубиться бы сейчас. Как назло в сознании яснее некуда. Да когда это…

– Снова головой?

Громко, четко, прямо ненатурально, даже дыхание затаил. Неужели показалось? Настолько явно?

– Тебе уже существующих травм не хватает?

Нет. Ни хрена. Не показалось.

С шумом и скрипом вскочил с кровати, на прямом ходу дальше, прямо через стол, даже если убьюсь. Перемахнул без проблем, в коридор, двери почти выбил, в носках выбежал. Да похрен, не зима, не простужусь. К двери его. Остановился. Меня ведь не приглашали. Он же не сказал ничего больше. Не успел. Можно ли? Ждет ли он меня? Прижался к двери. Сердце сейчас выпрыгнет. Господи. Ну почему так мучительно? Сдохну сейчас!

Щелчок. В замке. Да, уверен. И снова тишина. Закрылся? Быть того не может. Ты не посмеешь… так… со мной.

Резко. Слишком резко и с толчком. Твою мать, у него все не как у людей! Грохнулся прямо на задницу, лоб руками закрываю. Скотина. Еще и покалечить меня решил. Зараза. Только подойди. Вот его ноги. Получи, урод. За весь этот гребаный день. Прямо в колено, с ноги.

Уж этого Андрей никак не ожидал. Грохнулся напротив, что-то недовольно буркнув.

– Дебил! – вот же сволочь, еще и обзывается.

У меня прямо ожило все внутри, так послать его захотелось, рот раскрыл, в глаза ему посмотрел и сказать ничего не смог. Глядит на меня, совсем нет раздражения, с грустью, виновато. Даже злиться не могу. Сижу и улыбаюсь глупо, он в ответ. Такой растерянный, забавный, смешной.

Уже не сдерживаясь, засмеялся в голос, плевать, что ночь и соседей куча. Андрей еще секунду молчал и, вторя мне, разразился смехом.

Смотрю на него. Счастлив. Да, счастлив. Поистине. Так волнительно, радостно, смеюсь просто так, потому что он рядом.

Готов ли признаться хотя бы сам себе, что люблю его? Готов ли? Готов…

Пока не знаю. Да и важно ли это сейчас? Он рядом, что еще мне надо? Ничего. Ничего…

Да, это больше, действительно больше, чем дружба, но все еще чуть меньше, чем Любовь. Однако… времени у нас впереди еще очень много, верно?.. 

часть вторая

1 глава. Ночь первая

Поздний вечер, в квартире мрачно. Мы за столиком на кухне. Снова семь бутылок между нами. Прямо магическое число какое-то. Даже странно, на двоих все-таки. И число сегодня седьмое.

– Ты забыл, что со мной в прошлый раз было? – с кислой миной осведомился у друга. Тот лишь кивнул с похоронным видом. – За что пьем?

– За жизнь, – тихо ответил, гипнотизируя одну из бутылок взглядом.

Хм…

– Ты волшебник?

– Че? – все так же нехотя.

– Значит, из пива вино не сделаешь, – с усмешкой пояснил ему.

Он всегда заводился с пол-оборота.

– Отвали.

Мда уж, лаконично. И что он злой такой сегодня? А главное ― я ему тут на хрена? Для мебели?

– Андрей…

– Заткнись, – даже не глядя на меня. Обидно, мать твою! Что за отношение?! – Просто посидим в тишине, – все тем же тоном, глаза только грустные.

– И в темноте, – согласился я. Положил на стол руки, на ладони ― голову.

Последнюю неделю наша дружба непрестанно трескалась, и я задолбался ее склеивать. Поговорить даже толком не получалось.

Приходилось рыться в своей голове, пытаясь самостоятельно найти ответы на свои вопросы, которые Андрей пропускал мимо ушей.

Может, я накосячил где? Вроде вел себя нормально. Ссорились только раз, тогда, из-за стены и моей маленькой тайны. Но что-то как-то туго развивались наши дружеские отношения.

– Андрюх…

– Попросил же, – грубо оборвал тот, наградив по-волчьи суровым взглядом.

Снова мертвая тишина. Смотрим друг на друга, как чужие люди. Бесит его поведение, так и хочется в рожу ему плюнуть. Если случилось что-то, почему не расскажет?

Довольно громкий щелчок во входной двери, прервавший наш пристальный зрительный контакт. Андрей сразу же изменился в лице, насторожился. С чего так? Ясно же: Леха приперся. У кого еще могут быть ключи?

– А где хлеб-соль? И слезы радости от долгожданной встречи? – донеслось из коридора.

Андрей вообще никак не отреагировал. За спиной у меня послышалась какая-то возня, что-то полетело то ли на пол, то ли об стену. Да, темнота она такая, заставляет споткнуться. Хлесткая ругань Лехи, и уже только потом он завалился на кухню, чем-то шелестя. Тут же клацнул выключатель, и по глазам ударил нестерпимо яркий свет.

– Какие люди, – воодушевленно вскрикнул он и водрузил мне на затылок свою лапищу. – Здорово, заяц.

Нервно скинул его руку, выпрямляясь, взглянул на него с недовольством.

– То волк, то заяц, определись уже!

Да, с этим типом все по-прежнему. Он все так же меня раздражает.

– Ты такой милый, когда злишься, – с коварной улыбкой заявил мне Леха, наклоняясь.

Хотел послать его ко всем чертям за стоящие поперек глотки домогательства, но отморозился Андрей.

– Это че? – указал он на пакет в правой руке брата.

Леха отстранился от меня, позволив вздохнуть с облегчением, и криво улыбнулся.

– Подарок, – процедил сквозь зубы. Швырнул свой пакет на стол. Загремели бутылки. – Днюху решил отпраздновать?

М? Я даже приохренел малость. У него день рождения сегодня? Да ладно?

– Серьезно? Почему я не в курсе? – выплеснул я свое негодование, но в ответ лишь словил уничтожающий взгляд Андрея.

Да какого хрена происходит?

– Поедешь со мной на кладбище? – холодно, прямо мороз по коже. Меня аж током прошибло от вопроса Лехи.

Какой же я дебил, Господи. Ведь Андрей говорил, что авария на его день рождения случилась. Бли-и-ин, вот же я…

– Хера я там забыл? – несмотря на грубый ответ, голос и взгляд у Андрея были тихими, мирными, печальными.

– Дань уважения, – прошипел Леха.

На мгновение мне показалось, что он сейчас двинется к брату и ударит его. Но, кажется, пронесло, однако напряжение чувствовалось уже кожей. И я тут еще… Хочется провалиться сквозь стул и пол, заявиться к соседям на этаж ниже. Ненавижу слушать, как эти двое грызутся.

– Я не поеду, – прошептал Андрей, закрывая ладонями лицо. – Не хочу.

И снова тишина, на сей раз слишком плотная, не дающая спокойно дышать, давящая на виски.

Больше никогда не заводили разговор о родителях, и почему-то не спрашивал у Андрея о дате его рождения. Нехорошо вышло. Более чем нехорошо.

Перестал пялиться на друга, отвернулся вправо, тут же нарвался на выжидающую физиономию Лехи, тот кивнул в сторону брата. А я-то что? Выгнул брови, молчаливо демонстрируя свои мысли. Он кулак сжал и мне показал, мол, надо, паря, надо, или тебе еще долго ничего не надо будет. Если только утка больничная. Скотина, терпеть его не могу.

– Надо бы, – осторожно произнес я, нарушая тишину. Мой голос прямо как сталь зазвенел, ага, заржавевшая. Друг убрал от лица ладони, все тем же тусклым взглядом посмотрел на меня. – Надо бы съездить, – снова, но уже тише сказал, отлично понимая, что он сейчас чувствует.

– Зачем? – бесцветным голосом спросил Андрей, у меня аж сердце в пятки ушло. Жутко становится, когда он превращается в мраморную статую. Так и на игнор можно нарваться. Опять? Не выдержу!

– Послушай его, – посоветовал вдруг Леха. – Вы как два сапога пара.

Пауза. Долгая. Невыносимая.

– Не хочу, – наотрез уже отказался. Встал, вышел из-за стола и направился мимо Лехи в коридор.

– Тц, – все, что ответил тот и успел цапнуть его за плечо.

– Бить снова будешь? – равнодушно поинтересовался Андрей, разворачиваясь под действием силы брата.

Я даже испугаться не успел.

Леха резко притянул Андрея к себе и… обнял.

Сижу, офигевая от событий, которым стал невольным свидетелем.

Андрей на объятия не отвечал: то ли по собственной прихоти, то ли оторопел, как и я. Вот только затянулись эти нездоровые нежности. Не то чтобы это плохо и все такое, но странно как-то. Реально странно. Я даже третьим лишним себя почувствовал.

Встал потихоньку, собираясь так же бесшумно свалить.

Куда ни на хер! Это же я. Споткнулся на ровном месте, на стол налетел, не успел поймать спикировавшую вниз бутылку, и та с каким-то глухим хрустом треснула, стала выплевывать пиво из надколотого донышка.

– Я все уберу, – съежившись, пообещал посмотревшим на меня братьям.

– Забей, – откликнулся Леха, ничуть не расстроившись, что прервал их воссоединение. – Поедешь с нами?

М? Я-то зачем?

Хотел вслух высказаться, да не успел.

– Я не поеду, – снова заладил Андрей.

Тут-то и проявились садистские наклонности Лехи. Его рука крепко обхватила шею брата и сжала посильнее.

– Что ты там вякнул, падла? – оскалившись, спросил он у Андрея под мой обалдевший взгляд. Куда вся его любовь делась? Удушит его, гад. Аргх! – Топай, мразь! – и швырнул брата в коридор, тот загремел где-то там, а Леха бросил на меня взгляд бешеный, предупреждая, чтоб не лез.

Да хрен там, я не самоубийца, но за Андрея порву. Только не сегодня, а как-нибудь в другой раз. По глазам Лехиным видел, что вреда очевидного он ему не причинит.

Правда, сердце барабанило в ушах, кулаки сжал и зубы до боли в челюсти.

– Туфельки принцессе! – гаркнул Леха из коридора.

Поспешил туда.

Он Андрея у двери входной к стене прижал, пошевелиться не дает. Чертов ублюдок. Как ударить его хочется. За бутылкой вернуться, что ли?

– Че встал? Обувай его!

А? Ага… Сейчас…

Замешкался, ловя гневные взгляды сипящего Андрея. Убьет меня потом за такую подлянку.

– Ну! – рявкнул Леха, придавливая ногой его ноги.

Блин, хер знает как поступить правильно. Присел рядом, туфли Андрюхины схватил, с трудом поочередно его обул.

Леха тут же отлепил брата от стены и, продолжая сжимать его глотку, выволок на лестничную площадку.

Я обулся и за ними, среагировал на бросок в меня ключей, поймал, почти, запрыгали в руках, звякнули на пол. Леха Андрюху вниз потащил.

Спешно поднял ключи, запер двери со второй попытки. Снова за ними. Нагнал уже у машины.

Леха Андрея рывком в салон зашвырнул на заднее сидение. Словил меня за руку и  туда же.

– Какого хера?! – наконец смог говорить Андрей, точнее, орать.

Я и сам такого мнения.

– Тебе восемнадцать стукнуло, – серьезно заявил Леха, усаживаясь за руль.

– И че?! – возмущенно спросил тот.

– Не малолетка, – прошипел уже, и машина тихо загудела. – Будь добр ― повзрослей. – Посмотрел на него через зеркало заднего вида.

Впервые такой взгляд у него видел: жесткий, настойчивый, подавляющий, но без злости или надменности.

– Пф, – в ответ лишь фыркнул Андрей, ближе к двери сел, уставился в окно.

Ох и не нравится мне все это. Попадет от него потом.

Поймал на себе благодарный взгляд Лехи. Вот ни хрена от этого не легче.

И все же я был согласен с ним. По себе знал, что надо уметь мириться с потерей, быть выше своих страхов, вины или обиды. Однако мы с Андреем были разные, и ситуация лишь частично схожая. Андрей не был обижен или зол, разве что на самого себя. Он чувствовал вину, а это чувство способно медленно разъедать человека изнутри.

Вряд ли у Лехи есть что сказать такого, чтобы Андрей расстался со своими тараканами. Мне повезло, что тогда на кладбище встретил отца. Иначе… даже не знаю, что тогда было бы.

В этот раз Леха ехал аккуратно. А я заметил, что Андрей сидит с закрытыми глазами, сильно вжимаясь в сидение. Напряженный, чуть бледный, пот на лбу выступил. Меня разорвет сейчас, внутри прямо кошки скребутся. Протянул к нему руку. Желание было: обнять или просто положить ладонь ему на плечо, напомнить, что я рядом.

– Дай выпить, – резко открыл глаза, с недоумением покосился на мою руку, застывшую в воздухе.

– Че сказал? – грубо переспросил Леха, зыркнув на брата в зеркало.

– Я знаю, что у тебя есть, – раздраженно заявил Андрей, спокойно перехватил мое запястье, отбросил мою руку на сидение, даже не посмотрел на меня. Чувствую себя пустым местом.

– Ты охренел? – со смешком поинтересовался Леха.

– Ты хочешь, чтобы я на кладбище пошел? – сдержанно так, сквозь зубы.

– Пьяным?!

– А тебя колышет?

И пялятся друг на друга, кажется, что искры прямо летают между ними. Противно тут находиться. Все нервы мне вымотали.

– Сука, – прошипел Леха, наклонился, придержал руль одной рукой и вытащил откуда-то небольшую блестящую фляжку, бросил Андрею. Тот резво поймал, открутил крышечку и большими глотками с горла. – Тише ты, не все, а то из машины выйти не сможешь.

Спустя мгновение пойло, видимо, застряло у Андрея поперек горла, и он закашлялся, сунув мне фляжку.

Покорно взял ее, потом и крышечку, закрыл, вернул Лехе. Андрей снова приник к окну, закрыл глаза, откинулся на сидении.

Черт, волнуюсь за него, и помочь ничем не могу. Это бесит до ярости. Сжал кулаки, насупился, уткнулся в другое окно. Так и доехали до самого кладбища, того самого, где и моя мать похоронена. Доехали без приключений, отчего я поменял свое мнение о водительских способностях Лехи, но лишь на самую малость.

– Выгружаемся, – спокойно сказал, вылез из машины.

Я последовал его совету, вышел, обошел эту громаду, встал напротив окошка, к которому прижался Андрей. Глаза открыты, какие-то стеклянные, то ли отсюда так кажется. Постучался к нему. Леха рывком отодвинул меня в сторону, открыл двери, вытащил Андрея, совершенно трезвого и мрачного.

Уже втроем посмотрели на кладбищенские ворота. И почему снова на ночь глядя.

– Пошли, – выронил тихо Леха, приобняв Андрея, поплелся прямо, я хвостиком за ними, оглядываясь по сторонам.

Мертвецки тихо, даже ветра нет. Ну и атмосфера. У Лехи оказался фонарик, хотя бы ноги не переломаем. И снова в тишине дошли до одной из могил, я даже не понял, как добрались, на каком расстоянии эта от моей матери.

Леха поставил Андрея напротив могильной плиты с двумя фотографиями. Совместная? А сам уселся на скамейке сбоку.

Стою рядом с Андреем. Зябко, вряд ли от вечернего холода, и мерзко на душе от своих эмоций. Хочется сгрести Андрюху в охапку и свалить отсюда подальше. Смотрю на него: лицо каменное, все так же напряжен, а глаза ледяные, с толикой гнева.

– Все? – грубо и очень громко спросил он. – Пришел. Увидел. Могу идти?

– Кира, стукни его за меня, – любезно попросил Леха, даже не взглянув на брата.

Андрей снова фыркнул, собрался сбежать, но я схватил его за руку: не мог позволить ему просто так уйти. Сам прикован к земле, смотрю на фото его родителей. Красивые. Улыбаются. Глаза добрые. Видимо, хорошими людьми были.

– Отпусти, – зло прошипел Андрей.

Не хочу с ним ссориться, но он не прав. Нельзя так. Нельзя.

– Помнишь их? – с грустной улыбкой у него спросил, вызвав еще большее раздражение. – Я свою мать почти не помню.

Взгляд изменился. Он спрашивал, точнее, пытался как-то узнать о моей матери, но я жестко пресек тот разговор. Сложно о таком говорить. И ему, и мне.

– Мы любили в походы ходить, – тихо так, еле слышно, смотря мне в глаза.

Знаю, тебе больно. Мне тоже. До сих пор. Даже за тебя. Словно одно сердце на двоих. Чувствую твою печаль, муки совести. Поднял медленно руку, положил ему ладонь на грудь, чем серьезно смутил.

– Стучит, – прошептал ему, почувствовав надрывные толчки его сердца. – Мы так и не выпили за жизнь.

Кажется, его шокировали мои слова. Сам от себя в легком ужасе. Зачем нагнетаю атмосферу? Но… просто не хотел молчать. Тишина эта убивала.

– Ты не виноват, – как раскат грома голос Лехи, я даже дернулся, руку убрал. Андрей снова помрачнел.

– Уж кто бы говорил, – со злостью заявил брату.

Ну зачем начинать это снова?!

– У вас скорость была шестьдесят километров, – уже тише, сквозь зубы, кулаки сжимает, напряжен не меньше. И я как между двух огней тут. – Просто так случилось, – взгляд на Андрея, глаза… блестят.

Вытер лицо, не стесняясь, не прячась. Зато нас поражая своими слезами. Еще больнее стало. Щемит в груди, орать хочется, а даже слова сказать не смогу. Андрей же совсем оторопел, смотрит на брата, как на чужого человека. Что у него в голове творится? Что мне сделать? Как помочь? Что сказать? Или молчать лучше?

Леха встал как-то замедленно, вздохнул тяжело, фонарик на скамейке оставил.

– В машине буду, – словно боясь нам помешать, развернулся, ушел.

Андрей не стал останавливать. Как и я, просто стоял и смотрел ему в спину, покуда темнота не поглотила его силуэт.

Вряд ли слова Лехины переубедили Андрея, но и самому Лехе было сложно это сказать, признаться самому себе, что винит брата ни за что. Словно извинение между строк.

Так ли сейчас думал Андрей? Посмотрел на него: глаза снова закрыты, качнулся. В панике поймал его, тяжелый, зараза, подтащил к скамейке, усадил, скинув фонарик на землю. Полумрак спрятал от меня лицо друга.

Ему плохо? Или алкоголь в голову ударил? Что делать? Леху позвать? Нельзя же Андрея тут бросить.

Тяжелый вздох, надрывный, руки его у меня на талии, уперся головой мне в живот. Его трясет немного, но, кажется, слез не было.

– Эй? – позвал его, он головой качнул. – Что нет?

– Заткнись, – не зло, а печально как-то.

Ладно. Замолчал. Хотел руку ему на затылок положить. Передумал. Странно себя как-то чувствую. Жалко его, обнять в ответ хочется, успокоить. Прямо как тогда тетю Наташу. Или не с такими чувствами?

Задумался, хоть и не время и не место для подобных размышлений. Как-то неправильно все. По-другому представлял реакцию Андрея. Похоже, он просто раздражен. Или я не прав?

Попытался отстраниться, но он крепче схватил. Ветерок легкий, живот лизнуло холодом. Футболка мокрая? Значит…

– Из-вини, – тихо ответил мне, как ножом по сердцу такой надрывный голос.

– Ни-чего, – невольно сымитировал его речь.

Ни черта я о нем не знаю, не могу понять его чувств. Ему хреново как никогда, а я даже сделать ничего не могу. Ненавижу себя за это.

Аргх!

Резко и с силой выбрался из его объятий, сел рядом, цапнул за голову, к себе привлек, на плечо уложил. Лоб горячий, да он весь походу горячий, дышит тяжело. Чуть ближе ко мне, носом в шею уткнулся, у меня аж мурашки нехорошие стадом по спине и рукам. Замер, боясь пошевелиться.

– Эй? – осторожно позвал его. Молчит, лишь накренился сильнее, сейчас свалимся со скамейки. – Ты дрыхнешь, что ли? – свистнул ему в ухо, он буркнул что-то недовольно. – Слышь?

– Меня вырубает, – признался мне честно.

Приехали, блин. Как его теперь обратно тащить? И все-таки… опьянел, значит, нервы чуть отпустили. Это меня радует.

– Пьянь, – со смешком обозвал его, наклонился, придерживая его рукой, поднял фонарик, в лицо ему посветил.

Тот скорчил мне рожицу. Ага, неприятно? А мне каково было? Но… глаза закрыты, такой спокойный, мирный, как ненастоящий.

И о чем я только думаю?!

С психом по отношению к самому себе встал, его тоже поднял, чуть не повалился на могильную плиту его родителей.

– Да что ж ты творишь, зараза, – зашипел на него, прогибаясь под его весом.

Он вроде чуть в себя пришел, не так наваливаться стал. Тихонько повел его по тропинке, светя фонариком.

– Спасибо, Кир, – еле слышно, споткнулся, я с трудом выпрямил его.

– Топай молча, – нервно ответил, хотя и с улыбкой.

– Понял.

Странно это. Кладбище, он пьяный, темень и тишина. А мне хорошо. Даже здесь. Потому что с ним?

Фонарик тускло освещал нам путь, не вылавливая кресты и могилы, словно просто шли по дороге куда-то за светом, вперед.

Уже многого не понимаю и себя в том числе, а на сердце спокойно, тихо, уютно.

Добрели уже на полусогнутых к воротам. Леха заметил, выскочил из машины, перехватил Андрея. С меня будто гири сняли. Затащил его на заднее сидение, я теперь сам отправился туда же. Андрей повернулся, грохнулся на пол, проснулся на мгновение, заполз обратно и голову мне свою на колени.

Совсем охренел, гаденыш.

Леха двери захлопнул с какой-то нехорошей улыбкой на харе, занял место водителя. Тронулись.

Смотрю на спящего Андрея. Все равно тревожно за него. Сейчас он спокоен, но проблему не решили. Да и понятное дело, такое быстро переварить нельзя. Но теперь у него есть я. Да…

Хорошо ли это?

Сам уже не знаю. И не могу знать. В его голову не залезешь.

Машина чуть резко качнулась, несколько прядей упало Андрею на лицо. Не задумываясь, откинул их назад, засмотрелся на секунду. С улыбкой мысленно поздравил его: «С днем рождения тебя. С днем рождения». Сам от себя охреневая, цокнул языком, поднял глаза, тут же нарвался на заинтересованный взгляд Лехи.

Да знаю я, как это все выглядит! Знаю!

– Спасибо, – в ответ на мой мысленный ор, произнес Леха. – Спасибо, что помогаешь мне с ним.

Кивнул, не желая игнорировать слова благодарности. Тем более что он действительно искренне это сказал. Искренне…

Странные они оба. Или это я странный. При первой встрече, что с одним, что с другим ― негатив зашкаливал. Теперь все хорошо, даже уютно с ними. Леха оказался не такой уж законченной тварью.

Думаю, его тоже можно понять, если узнать поближе… Можно…

– Приехали, – тихо так, прямо в ухо.

Нехотя открыл глаза. Лехино лицо прямо передо мной, смотрит как-то плотоядно. Меня передернуло всего, с трудом не отскочил от него, вспомнив, что Андрюха на коленях у меня.

– Ты уснул, – объяснил мне Леха, улыбаясь. – Прямо будить не хотелось.

– Ты не в моем вкусе, – заявил ему нагло и выпихнул его голову вправо в открытую дверь.

– Вредина, – усмехнулся он. – Помоги его на спину мне усадить.

Ржач. Просто дикий ржач. По-другому это не назвать. Я, как дебил, старался помочь изо всех сил, но у меня ни хрена не получалось. Всю дорогу, пять этажей, мы роняли этого пьяного засранца, за малым не отбили ему голову о перила. Причем к пятому этажу ржали с Лехой на пару.

Ох и беда с этим Андреем.

Снова завозился с ключами, кое-как донесли его до кровати в комнате Андрея, скинули. Вот гад же, даже не проснулся за все это время.

– Зря так много выпил, – прокомментировал мои мысли Леха.

И стоим, как два маньяка, смотрим на спящего Андрея.

Трындец вообще.

– Я пойду, наверное, – с усмешкой произнес Леха после минутной паузы. – От греха подальше, – и снова плотоядный взгляд на меня.

Вот же придурок. Вот реально придурок.

– Вали, – согласился с ним я.

Леха еще недолго постоял рядом, смотря на брата, и затем все же выполнил задуманное. Как камень с плеч.

Только теперь уже сам на сам пялюсь на Андрюху, чувствуя себя законченным извращенцем.

Хех, хорошо то, что хорошо кончается.

Пусть поспит спокойно.

Собрался уйти совсем, но остановился уже у дверей, вспомнил про лужу на кухне. Нельзя так по-хамски свалить.

Туда, к столу, взгляд невольно наткнулся на черный пакет ― подарок Лехин. Нет, не имею права, это нехорошо.

Нашел тряпку, принялся полы драить, поглядывая на этот чертов пакет. Убрал бутылку разбитую, уже полностью пустую. Руки вымыл.

Этот гребаный пакет прямо везде мерещится.

Одним глазком посмотрю.

Подошел, еще минуту мучился, ругаясь мысленно со своей совестью. Любопытство оказалось сильнее. Осторожно приоткрыл пакет. Взглянул. Одежда?

Хм…

Вытащил, расправил, пальцы сами разжались, выкидывая мерзкие кожаные тряпки. Какого хрена? Он больной совсем?!

Осторожно заглянул в пакет. На дне ― плетка.

Находился в шоке примерно минуту, после чего разразился смехом.

Даже к такому можно привыкнуть.

Да, можно. Можно...

Если захотеть...

2 глава. Неожиданности продолжаются

Утро встретило меня, на удивление, тяжестью в груди. Попытался перевернуться. С дрожью во всем теле почувствовал прикосновение чего-то мягкого к своему носу. Фыркнул. В ответ на это «что-то» выпустило острые коготки.

Приоткрыл глаза. Нахмуренная морда кота напротив, и выражение такое, типа: не мешай мне спать. Совсем обнаглел, паршивец.