Текст книги "Приключения Саламуры"

Автор книги: Арчил Сулакаури

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Объявление на улицах города

Страна Сноготок полнилась слухами.

– Представьте себе, – говорили, озираясь по сторонам, и мужчины и женщины, – какой-то безвестный мальчик так избил телохранителя Бородавки, что тот и по сей день еле стоит на ногах.

– Уму непостижимо!

– Ай да молодец!

– Хоть бы краешком глаза взглянуть на храбреца.

Бородавка принял все меры, чтобы молва не достигла ушей государя. И без того в последнее время репутация первого министра была испорчена, а тут ещё какой-то сморчок избил его хвалёного телохранителя.

Что скажет Ноготок XV? Не дай бог узнать ему о позорном поражении Зуботычины. Но разве заткнёшь людям рты?!

Как-то утром из покоев принца донёсся плач. Король и королева поспешили к сыну. Бутуз заревел ещё громче.

– Хочу видеть драку. Что я, хуже других, что ли? – заливался слезами принц. – Приведите того мальчика, пусть он дерётся с Зуботычиной.

Государь, конечно, не считал своего любимца хуже других. Напротив, он был уверен, что подобного Бутузику мальчика нет на всём белом свете.

Ноготок тут же вызвал к себе Бородавку и приказал подробно обо всём доложить. Первый министр ничего не утаил от повелителя. Он только не сказал Ноготку, что Саламура пришёл к ним в поисках пастушки светлячков, которой обещал показать восход солнца.

Да и к чему такие мелочи – ведь о Байе во дворце уже никто не помнил.

– Где этот мальчик? – спросил король.

– Не знаю, великий государь, он сбежал.

– Ты должен найти его.

– Мне донесли, что он скрывается у этого смутьяна-кузнеца. И тогда по моему повелению дубинорукие стёрли кузницу с лица земли.

– И правильно сделали. Но мальчика ты тем не менее должен найти и привести во дворец. Непременно!

– Я постараюсь… я сделаю всё… исполню ваш приказ, – с поклонами пятясь назад, бормотал Бородавка.

Дни шли за днями, а напасть на след Саламуры никак не удавалось. Принц капризничал и сбрасывал с себя ночью одеяло. Заусеница даже похудела с горя.

Король Ноготок XV в гневе решил снять Бородавку с должности первого министра, но передумал. Причину вы уже знаете: второй министр ещё не успел состариться.

Бородавка прибег к последней уловке. Он приказал расклеить где только возможно – на столбах, заборах, стенах домов – следующее

ОБЪЯВЛЕНИЕ:

У нас в стране находится мальчик, который одолел непобедимого Зуботычину. Наследник великого и мудрого государя – Бутуз желает развлечься и предлагает незнакомцу повторную схватку с Зуботычиной.

Если мальчик победит, наш справедливый король щедро наградит его. Если же потерпит поражение – приз достанется Зуботычине.

В обоих случаях государь обещает исполнить любую (но только одну) просьбу храброго мальчика. В знак особой милости незнакомцу позволено предстать пред светлые очи Ноготка XV.

Ему не грозит никакая опасность. Слово короля – закон!

От имени и по поручению его величества Ноготка XV Бородавка.

В то утро, когда объявление всколыхнуло весь город, Саламура и кузнец сидели себе на берегу реки и ловили рыбу: предусмотрительный кузнец захватил на остров удочки. Рыба клевала на славу, а к полудню Цомизелия принёс обед и новости. Кузнец мигом разжёг костёр и сварил такую уху – пальчики оближешь. За обедом кузнец сказал Цомизелию:

– Значит, разрушили мою кузню?

– Камня на камне не оставили.

Кузнец каждый раз при встрече задавал этот вопрос тестоделу и всякий раз сокрушался.

Цомизелия достал из-за пазухи какую-то бумажку.

– Что это? – поинтересовался кузнец.

– Объявление.

– О чём?

– Прочитай, узнаешь.

Кузнец схватил бумажку и прочитал вслух.

– Куда ни плюнешь, везде это объявление, – засмеялся Цомизелия. – Бородавка весь город ими обклеил.

– Сети расставляют, – задумчиво, словно про себя, сказал кузнец.

– Но ведь здесь сказано, что слово короля – закон, – возразил Саламура.

– Мало ли что там сказано. Бородавка мастер обещать, – сказал Цомизелия.

– Если меня не арестуют, я хоть завтра готов драться с этим арбузом.

– Арестуют. Сначала позабавятся, а затем арестуют, – настаивал на своём кузнец.

– Значит, я должен всю жизнь куковать на этом острове? А Байя? Что с ней будет?!

– Потерпи ещё немного, – успокоил побратима кузнец. – Скоро все забудут о тебе, и мы вернёмся в город. А сейчас тайные агенты рыскают по улицам. Они мигом схватят нас.

Саламура и кузнец проводили Цомизелия до катакомбы.

– Что это за крепость на том берегу? – спросил Саламура. – Тюрьма. В ней томится наш футболист, – вздохнул кузнец.

На страну Сноготок опустилась тьма. Саламура заиграл песню ночи.

Байя и мерцающие звёздочки

Байя, как вы помните, сидела в одиночной камере на самом верху башни. Днём она спала, а ночью смотрела в окно, забранное густой решёткой.

В тот вечер, когда Саламура и кузнец, проводив Цомизелия, печально смотрели на тюрьму, девочка проснулась рано. Она отпила глоток воды из деревянной кружки и посмотрела на небо.

– Звёздочки, вы мерцаете, как мои светлячки. Родные мои, – заплакала Байя. – Как им живётся без меня?

Девочка вытерла слезы краешком платья из лепестков лютика.

– Звёздочки, красавицы, вы не видели моих светлячков? Звёзды молчали. А может, и не молчали, может, ответили, но на таком расстоянии разве услышишь…

– Звёздочки, милые, скажите Саламуре, что я помню и жду его. Неужели я так и не увижу восхода солнца?

Байя подошла к окну, с мольбой посмотрела на небо. И вдруг… Она услышала знакомую песню ночи.

– Эту песню знает только Саламура! – обрадовалась Байя. – Спасибо вам, звёздочки, вы очень, очень добрые.

Она думала, что это звёзды передали её слова пастушку божьих коровок и принесли ей песню ночи. Кто знает, может, звёзды и кричали Саламуре о Байе, но они были так высоко…

После встречи на опушке леса Саламура каждую ночь играл песню Байи. А в тот вечер он оказался так близко от тюрьмы – их разделяла только река, – что звуки свирели проникли в одиночную камеру.

Байя слушала песню ночи. Она видела себя в лесу, в окружении светлячков, а рядом с ней шёл мальчик в красной рубашке с чёрными крапинками. Он играл её любимую песню.

Вдруг наступила тишина. Такая тишина, от которой сжимается сердце.

– Саламура! – крикнула с испуга Байя. – Саламу-у-ра! Так кричат обычно, заблудившись в лесу.

Её зов упал в тишину, как камень в бездну. И всё же Байя верила, что Саламура услышал её. Ничего, что он не откликнулся, ведь звёзды тоже не ответили ей. Они – звёзды и Саламура – слышали, непременно слышали Байю.

Маленькая узница присела на нары. Звёзды одна за другой исчезали с неба. Начало светать. Байя уснула.

Канатоходец из Магриба

Столица государства Сноготок напоминала развороченный муравейник. Женщины с утра образовали длинные очереди в парикмахерские: одни делали маникюр, другие причёски. А мужчины просто с ног сбились в поисках билетов на представление.

Шутка ли, к ним приехал сам Свирелька – известный акробат из Магриба, который делает сальто на канате и играет при этом на дудке. Жители Сноготка истосковались по зрелищам, и приезд знаменитого канатоходца стал для них настоящим праздником.

Вы, конечно, догадались, что Свирелькой из Магриба был не кто иной, как Саламура. Он просто изменил своё имя: ведь, помните, «саламури» это значит свирель.

Но для чего понадобилась нашему пастушку такая перемена? – спросите вы. Сейчас узнаете.

Когда расклеенные Бородавкой листочки-объявления пожелтели и истрепались, Саламура и кузнец стали делать ночные вылазки. Они пробирались катакомбой в город и ходили вокруг королевского дворца.

Десять ночей ходил Саламура под стенами дворца и каждый раз печальным возвращался на остров. Кузнец забеспокоился. Как же помочь дружку, как найти Байю?

– Эх, будь Подножка на воле, – сказал он как-то Саламуре, – мы упросили бы его сыграть в футбол. Матчи Подножки смотрит весь королевский двор. И если Байя действительно во дворце, то и она прядёт на футбол. Саламура запрыгал от радости.

– Мы устроим зрелище не хуже футбола, – сказал он, обняв кузнеца. – Я буду ходить по канату, делать сальто и играть на свирели. Надеюсь, твоих соотечественников заинтересует этот цирковой номер.

– Король и королева не упустят случая развлечься. А с ними придёт вся свита. Они будут в ложе, и ты легко увидишь Байю.

Сказано – сделано. В тот же день Цомизелия тайно заказал мастерам пёструю рубашку, шаровары, кепку и матерчатые сапожки. Не хватало только усов.

Кузнец решил так загримировать побратима, чтобы его но узнал Бородавка даже вблизи. Цомизелия обратился за помощью к парикмахеру. Но тот был в дурном настроении и отказался делать искусственные усы.

После полученных от Зуботычины увечий (а парикмахер любил футбол и участвовал в демонстрации протеста против заключения Подножки) он всё время жаловался на упадок сил и низкое кровяное давление.

Цомизелия принялся упрекать парикмахера:

– Чего ты всё хнычешь? Может, думаешь, Зуботычина бил только тебя, а всех нас по головке гладил? У меня вон до сих пор не зажила рана. Но разве я перестал выпекать хлеб?

Эти доводы убедили парикмахера, и вскоре Цомизелия принёс Саламуре роскошные усы.

Цомизелия замесил тесто и приклеил их пастушку к верхней губе. В стране Сноготок не было никакого клея, даже БФ, поэтому и пришлось прибегнуть к тесту.

В новом наряде, да ещё с усами, Саламуру трудно было узнать. Кузнец всё же спросил тестодела:

– А ты гарантируешь, что усы не упадут?

Цомизелия оскорбился:

– Кто готовил тесто? Я – потомственный тестодел! Будь уверен, оно так приклеило усы, что повисни на них вся столица, и тогда не оторвутся.

К полудню все жители Сноготка были на стадионе. Только королевская ложа ещё пустовала. Наконец пожаловал Ноготок XV в сопровождении семьи и блестящей свиты.

Гвардейцы затрубили в фанфары. На середину футбольного поля выбежал Свирелька и, приветствуя зрителей, поднял руку.

Стадион шумом одобрения откликнулся на этот дружественный жест акробата из Магриба. Свирелька подошёл к королевской ложе, приложил руку к сердцу и поклонился государю. Улыбаясь, он внимательно разглядывал всех в ложе, но Байи в свите Ноготка не оказалось.

– Как он изящен! – вздохнула Заусеница и легонько толкнула локтем Бутуза, который, положив голову на перила, успел уже задремать.

Свирелька поднялся по верёвочной лесенке на столб и ещё раз, как учил его Але-Гоп, приветствовал рукой зрителей. Те ответили ему аплодисментами. Акробат прошёлся по канату, проверил, хорошо ли тот натянут, и заиграл на свирели.

Легко пробежав несколько раз от столба к столбу, он как бы мимоходом сделал сальто. Стадион ахнул.

Свирелька непринуждённо перевернулся в воздухе дважды. Эти трюки так захватили зрителей, что они почти не дышали.

А когда Свирелька сделал тройное сальто, все уже аплодировали ему стоя. Жители Сноготка такого и во сне не видели.

– Сви-рель-ка! Сви-рель-ка!

– Сви-рель-ка! – скандировали они.

Акробат готовился к своему коронному номеру. Он отдохнул у столба и, пройдя на середину каната, заиграл песню ночи.

«Байя узнает свою песню и всё поймёт», – думал он, пригибаясь для прыжка.

Стадион замер в ожидании. Свирелька сделал четверное сальто, продолжая играть на дудке. Зрители потеряли всякое чувство меры. Они прыгали, кричали, бросали шапки в воздух. И шапок этих оказалось так много, что они заслонили солнце.

Получилось так, будто Саламура вызвал затмение. Ни акробат, ни восторженные зрители не заметили одной промашки, которая стала для Саламуры роковой. Исполняя четверное сальто, он потерял усы – они повисли на канате, словно маленький хурджин.

Свирелька спустился по верёвочной лесенке, ещё раз поднял руку и побежал к ложе Ноготка XV. Пастушок всё ещё не терял надежды увидеть Байю. Акробат подошёл к ложе так близко, что первый министр без особого труда узнал в нём Саламуру. Бородавка незаметно проскользнул к отряду гвардейцев.

Заусеница бросила славному иностранцу букет цветов. Свирелька нагнулся, поднял цветы и вдруг увидел себя в окружении дубиноруких. Гвардейцы мигом скрутили акробату руки. А Бородавка сорвал с его головы кепку.

Зрители онемели от удивления.

– Что здесь происходит?! – рассердился Ноготок XV.

– Великий государь! – крикнул первый министр с футбольного поля. – Этот прощелыга обманул нас. Он не акробат из Магриба, а тот самый хулиган, что избил моего телохранителя, – и добавил, уже обращаясь к Саламуре: – Куда ты дел свои усы, самозванец?!

Наш пастушок схватился за верхнюю губу – на ней остались только кусочки теста.

– Вы посмотрите на этого преступника! – горячился первый министр.

– Замечательный мальчик, – вздохнула Заусеница и почему-то вспомнила свою молодость.

– Пусть дерётся с Зуботычиной. Хочу видеть настоящий бокс, – захныкал наследный принц.

– Сегодня? – спросил первый министр.

– Немедленно! А не то я заплачу, – надул щёки Бутуз.

– Пусть боксируют! – приказал Ноготок XV. – Такова воля принца.

Бородавка отвёл Зуботычину в сторону:

– Умоляю тебя, избей этого подлеца, смой позор кровью.

– Не беспокойтесь, господин, – самоуверенно улыбнулся телохранитель, – я его проучу.

Первый министр приказал гвардейцам покинуть поле, а сам поднялся в королевскую ложу.

Вторая схватка Саламуры и Зуботычины

Футбольное поле превратилось в ринг. Зуботычина нетерпеливо переступал с ноги на ногу, словно делал разминку, и грозно поглядывал на обидчика: мол, сейчас от тебя мокрого места не останется.

А Саламура стоял опустив голову. Ему было не до бокса. Наш пастушок очень устал, делая сальто, к тому же он боялся первого министра. «Если я и на этот раз изобью Зуботычину, – думал он, – то Бородавка непременно бросит меня в темницу».

– Почему они не боксируют? – закапризничал Бутуз.

– Начинайте! – приказал из ложи Бородавка.

Зуботычина, выставив вперёд кулаки, пошёл на Саламуру. Мальчик спокойно наблюдал за противником. Телохранитель первого министра нацелился правой рукой ему в переносицу, но Саламура изящным поворотом увернулся от прямого удара. Зуботычина не поверил своим глазам – неужели промахнулся?

Саламуре пришла в голову забавная мысль: бросить противника в нокаут так, чтобы и пальцем не тронуть, измотать его до потери сознания. Тогда никто и придраться не сумеет: ведь Зуботычина сам упадёт от усталости.

А телохранитель Бородавки всё махал кулаками, не попадая в Саламуру. Симпатии зрителей целиком были на стороне мальчика. На трибунах уже знали, что Свирелька – тот самый храбрец, который заступился за болельщиков, и зрители предвкушали новую потеху. Но постепенно их охватывало волнение: мальчик уклонялся от боя, не наносил Зуботычине ударов. Зрители зашумели, раздались свистки.

Но Саламура не изменял избранной тактики. Больше того, он засунул руки в карманы и просто дразнил Зуботычину, показывал ему язык.

Зуботычина рассвирепел. Не помня себя, он рванулся вперёд и… оказался на земле. Пастушок отошёл в сторону – лежачего, мол, не бьют. На трибунах раздался смех.

Саламура увлёкся этой игрой в кошки-мышки. Он всё ближе подпускал противника – казалось, лицо подставляет для удара, – но в последнее мгновение отскакивал, и Зуботычина грузно падал на землю.

В королевской ложе принц визжал от восторга. Ноготок XV и его супруга были счастливы – наконец-то их сын смеётся!

Только Бородавка сидел с мрачным лицом. Он готов был выбросить на ринг полотенце: дескать, за явным преимуществом Саламуры бой прекращается, но боялся государева гнева.

Зуботычина бессмысленно размахивал кулаками, уже не целясь в противника. Один из таких ударов пришёлся ему же в скулу. Телохранитель первого министра пошатнулся, скосил глаза, понюхал свой кулак и под общий хохот пустился танцевать.

Видели бы вы, как становился он на цыпочки или выделывал затейливые колена. Потом остановился напротив ложи и принялся бить себя по голове.

– Ваше величество, Зуботычина сошёл с ума, – наклонился к Ноготку XV Бородавка.

– Что ж, наденьте на него смирительную рубашку, – рассудил король.

Зуботычина тем временем раскинул руки и, возомнив себя актёром, осторожно ходил по мнимому канату. Затем принялся кувыркаться: мол, делаю сальто. Хохот стоял невообразимый. Зуботычина сел посреди поля и запел во всё горло:

Нет на свете человека

Скупее Бородавки.

Прячет золото в носу,

Словно в тайнике.

– Ложь, подлая ложь! – возмутился первый министр. – Никакого золота я в носу не прячу, это неправда. Вот смотрите!

Он зажал одну ноздрю и шумно выпустил из другой струю воздуха. Потом сделал то же самое, зажав вторую ноздрю.

– Ну, есть у меня в носу золото?

– Арестовать! – приказал Ноготок XV, указывая перстом на телохранителя Бородавки.

Взвод дубиноруких выбежал на поле стадиона. Зуботычина растянулся, сложив на груди руки, словно он умер.

– Немедленно встань и следуй за нами! – приказал командир взвода.

Зуботычина даже не шелохнулся.

– Встать! – крикнул комвзвода. Зуботычина и ухом не повёл.

– Унесите его! – приказал командир дубиноруких.

Гвардейцы схватили Зуботычину кто за руки, кто за ноги. И тут телохранитель Бородавки приподнялся и одним резким движением разбросал дубиноруких по всему полю. Затем погнался за командиром взвода.

Но тот оказался проворнее – сделав круг по беговой дорожке, он скрылся в толпе хохочущих зрителей. Зуботычина остановился и почесал затылок – он не мог вспомнить, за кем гнался и почему.

Пока Зуботычина, углубившись в размышления, чесал затылок, гвардейцы успели оправиться от потрясения. Они подкрались к нему сзади, и двадцать дубинок опустились на голову телохранителя первого министра.

Зуботычина обалдело смотрел вверх, словно удары сыпались на него с неба. Другой давно бы свалился на землю, но у грозного телохранителя голова была крепкая, как орех. В конце концов гвардейцам всё же удалось связать Зуботычину и унести с поля.

Зрители ликовали от удовольствия, и Бородавка был посрамлён. А Бутуз столько смеялся, что под конец даже заикал. Государь с государыней радовались за сына. Считая, что представление окончено, Ноготок XV встал…

Щелчок, который взволновал страну

– Я тоже хочу! – заявил принц.

– Что? Что? – почти в один голос спросили Ноготок и Заусеница.

– Хочу бороться.

– С кем? – удивился тронный владыка.

– С этим. – Бутуз показал пальцем на Саламуру.

Пастушок всё ещё стоял на поле. Он с таким интересом наблюдал за выходками Зуботычины, что забыл об опасности. А когда решил уйти подобру-поздорову, то было поздно. К Саламуре подошли три высших чина и заявили, что с ним желает бороться сам принц.

«Только этого мне не хватало! – расстроился Саламура. – Вот накликал на себя новую беду».

Придворные, как могли, отговаривали принца. Ему ли, наследнику короля, бороться с каким-то мальчишкой. Они заверяли, что, конечно, принцу ничего не стоит уложить самозванца на обе лопатки, ведь Бутуз такой полный! Но зачем ему пачкать руки? А Бородавка сказал:

– В этом проходимце сидит нечистая сила, вы видали, как он околдовал Зуботычину, нашего чемпиона.

Но Бутуз стоял на своём:

– Хочу бороться, и всё!

Зрители, уже начавшие было расходиться, заметив суматоху в королевской ложе, вернулись на свои места. Жители Сноготка, как, впрочем, и многие другие, были очень любопытными людьми.

На поле вышел Бутуз. Король и королева смотрели на своего наследника с любовью и страхом. Они боялись, как бы чужестранец не напустил на принца какую-нибудь хворобу. И в то же время гордились Бутузиком. Он так воинственно и молодцевато приближался к Саламуре, что у родителей выступили на глазах слезы умиления.

Пастушок первый раз в жизни видел так близко настоящего принца и разглядывал его во все глаза.

– Смотрите, он гипнотизирует принца, – сказал Бородавка Ноготку XV.

Но тот отмахнулся от первого министра, как от назойливой мухи. Бутуз так рассматривал Саламуру, словно искал уязвимое место. Он дважды обошёл его, затем вызывающе выпятил грудь и спросил:

– Как тебя зовут?

– Саламура. А тебя?

– Меня?

– Да, тебя.

– Меня… меня… Бутуз.

– Ты на самом деле принц?

– Кто, я?

– Да, ты.

– Я… я… о чём ты спросил?

– Ты уже забыл?

– Забыл. А что?

– Да ничего. Я просто спросил: правда ли, что ты настоящий принц?

– Конечно.

– А почему ты такой толстый?

– Так я же принц.

– Ты, наверное, любишь поспать?

– Я?

– Да, ты.

– А что мне ещё делать. Поем и на боковую, снова поем и опять на боковую. На то я и принц.

– Это ты велел привести во дворец Байю?

– Какую Байю?

– Повелительницу светлячков.

– Да. Я думал, она царица, а оказалось – просто пастушка.

– Где она сейчас?

– Кто?

– Байя, пастушка светлячков.

– Не знаю… Что ты всё спрашиваешь, давай лучше поборемся.

– Сначала скажи мне, где Байя.

– Пропала куда-то.

– Как это – пропала?

– Откуда мне знать. Я принц…

– А что такое щелчок, это ты, надеюсь, знаешь?

– Щелчок?

– Да, щелчок. Не слыхал?

– Нет.

– И не получал его по носу?

– Нет.

– Ну, тогда получай.

Пастушок согнул средний палец, придержал его большим – принц внимательно следил за его странными движениями. Саламура дал ему щелчок по носу.

Бутуз захныкал:

– Я так не играю… Это нечестно…

– А Байю похищать честно?

В королевской ложе поднялся невообразимый шум.

– Он дал принцу щелчок!

– Ох, ох, щелчок!

– И кому?

– И куда?

– Негодяй!

– Арестовать!

– Сгноить его в тюрьме!

Заусеница упала в обморок. Король, его величество Ноготок XV, приказал:

– Арестовать наглеца!

Тут же на поле выскочили дубинорукие: не один и не два взвода, а вся гвардия. Оцепив поле, они надвигались на Саламуру. Наш пастушок попал в окружение.

Первый и второй министры взяли принца за руки и повели к ложе. Правда, Бутуз вырывался: мол, я ещё не боролся, но на этот раз министры проявили твёрдость характера.

Кольцо дубиноруких сужалось. Саламура уже слышал их тяжёлое дыхание.

Его вдруг осенило: «Перепрыгну-ка я через этих разинь». Он разбежался и, сделав сальто, перемахнул через ряды гвардейцев.

Дубинорукие почему-то зажмурили глаза и схватились за шлемы.

А пастушок уже бежал к восточной трибуне.

– Ловите его, вяжите! – крикнул генерал и повёл за собой войско.

Толпа зрителей расступилась перед Саламурой, пропустила его и вновь сомкнулась. Гвардейцы потребовали немедленно выдать им преступника. Народ ответил решительным отказом.

Гвардейцы заработали дубинками. Народ возмутился.

– Ребята, постоим за себя! – крикнул кто-то из толпы. – Война так война!

Через несколько минут стадион напоминал поле битвы. Простолюдины, кто вооружившись досками от скамеек, кто просто голыми руками, расправлялись с карателями.

Увидев, что королевская ложа опустела, генерал бросил своё войско на произвол судьбы и побежал вдогонку за вельможами. Правда, он хромал на обе ноги и не мог их догнать, особенно прыткого короля, но все же старался не очень отстать от свиты.

А чего стоит войско без генерала, вы и сами прекрасно знаете. Дубинорукие потерпели жестокое поражение.

Народ ликовал. Саламуру на поднятых руках пронесли через весь город.

В тот вечер духанщики выкатили на улицы бочки с отменным вином. Стоял пир на весь мир.