Текст книги "Гражданские войны"

Автор книги: Аппиан Александрийский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

88. С наступлением дня, обратив взоры на море, Цезарь увидел сожженные или наполовину объятые пламенем и полусожженные корабли; море было полно плавающих парусов, снастей, из уцелевших же судов большинство было повреждено. Выставив впереди флот Кальвизия Цезарь стал производить настоятельнейшие исправления на судах, причем враг не показывался или вследствие присутствия флота Кальвизия или замышляя нападение при выходе врагов в море.

С полудня поднялся южный ветер, и начались сильные волны в бурном и узком месте пролива. Суда Помпея укрывались в Мессенской гавани, суда же Цезаря волна вновь гнала на скалистый и трудный для причала берег; они ударялись о скалы или сталкивались один с другим; на них не было полного экипажа, чтобы бороться с бурей всеми средствами.

89. Менодор, надеясь преодолеть близящуюся опасность, спустился далее в море и там держался на якоре. Там и волны вследствие глубины были слабее, все же и с этими волнами ему приходилось бороться, и, чтобы его не относило, он приказал налечь на весла. Некоторые другие последовали его примеру, большинство же остальных, полагая, что вследствие весеннего времени ветер скоро стихнет, удерживали суда и не спускали якорей ни со стороны моря, ни со стороны суши, в то же время местами отталкиваясь друг от друга. Когда ветер стал сильнее, все пришло в беспорядок, суда разбивались, срываясь с якорей, наталкивались или на берег или одно на другое. Стоял общий вопль ужаса, стенаний, призывов бесцельных, слов нельзя уже было расслышать. Кормчий не отличался от простого матроса ни знанием, ни умением командовать. Гибель постигала одинаково как находившихся на судах, так и бросавшихся в море и погибавших среди волн прибоя. Море было полно парусов, обломков, людей, трупов. Если кто спасался и выплывал к суше, то и его волны разбивали об утесы. Когда к тому же и море было охвачено волнением, обычно бывающим в этом проливе, это еще более смутило неопытных, и корабли, тогда особенно сильно носимые ветром, разбивались один о другой. К ночи ветер еще усилился, так что гибли уже не при свете, а во мраке.

90. Всю ночь продолжались вопли и призывы родственников, бегавших по берегу, называвших по имени находившихся в море и оплакивавших их, если они не отзывались, как погибших. С другой стороны раздавались призывы находившихся в море, показывавшихся над волнами и призывавших тех, кто были на берегу, на помощь. Беспомощны были и те и другие. И море для пытавшихся в него войти и находившихся еще на кораблях и суша – вследствие бури все было столь же недоступно, так как волны разбивали все о скалы. Буря была столь необычайной силы, что находившиеся наиболее близко к берегу боялись ее, но не могли ни спастись в море, ни оставаться близко к берегу. Теснота места, природная недоступность его, сильное волнение, ветер, разбивавшийся об окрестные горы, бурные порывы, тяга вглубь, надвигавшаяся на все, не давали возможности ни оставаться на месте, ни бежать. Положение ухудшалось еще мраком совершенно черной ночи. Люди погибали, не видя друг друга, одни, объятые страхом и кричавшие, другие спокойно, готовые ко всему; некоторые сами искали смерти, отчаявшись в спасении. Приключившееся несчастье превзошло все, что можно было предвидеть, и отнимало всякую надежду на неожиданную помощь, когда внезапно, с приближением дня, ветер стих, а после восхода солнца совершенно прекратился. Однако море и теперь, с прекращением ветра, долгое время бушевало. Такой бури и местные жители не помнили. Эта буря, превзошедшая обычные бури, расстроившая все расчеты, погубила большую часть судов и экипажа Цезаря.

91. Понеся большие потери еще и накануне в битве, одновременно подвергшись двум таким большим несчастиям. Цезарь в ту же ночь по горам поспешно поднялся в Гиппоний, не желая подвергаться несчастью, в котором ничем не мог помочь. Друзьям и военачальникам он послал предписание быть под рукой на случай нового несчастья, что обычно бывает при дурном обороте дел. Он разослал по всему берегу Италии бывшие налицо сухопутные войска, чтобы Помпей, ввиду благоприятно сложившихся для него обстоятельств, не отважился произвести нападение на суше. Помпей же не замышлял ни нападения на суше, ни нападения на остатки флота как оставшиеся на месте, так и удалявшиеся с прекращением бури. Он пренебрег и тем, чтобы по возможности исправлены были суда, и при благоприятном ветре направились в Гиппоний, – или он полагал, что потери его врагов были и так достаточно велики, или не умел использовать победу, или, как уже было замечено в другом месте, будучи вообще мало предприимчивым, Помпей решил только обороняться от нападения с моря.

92. У Цезаря не спаслось и половины судов, да и спасшиеся сильно пострадали. Оставив некоторых из бывших при нем лиц позаботиться о спасшихся, Цезарь с тяжелым чувством отправился в Кампанию. Других судов он не имел, между тем ему их было нужно много, а для кораблестроения у него не было времени, так как его угнетал вопрос о голоде, и так как народ вновь начинал волноваться из-за судьбы договора и не в шутку говорил о войне, начатой с нарушения договора. Цезарю нужны были средства, он был в затруднении, так как римляне не платили податей и препятствовали поступлению доходов, которые он ввел. Будучи всегда особенно силен придумывать что-либо целесообразное, он послал Мецената [518]518
  57 См. примеч. 39 к кн. IV.


[Закрыть]к Антонию, чтобы переубедить его в том, в чем они взаимно упрекали друг друга за последнее время, и привлечь его к участию в борьбе. Если же убедить Антония не удастся, то Цезарь задумывал переправить солдат на транспортных судах в Сицилию и, оставив войну на море, перенести ее на сушу. Пока он находился в подавленном состоянии, пришли известия о согласии Антония на союз и о блестящей победе, одержанной Агриппой над аквитанскими галлами. [519]519
  58 Здесь, возможно, лакуна в тексте или ошибка переписчика.


[Закрыть]Друзья и некоторые города обещали и приступили уже к постройке судов. Тогда удрученное настроение Цезаря прошло, и он принялся за еще более блестящие приготовления, чем прежде.

93. В начале весны (37 до н. э.) Антоний отплыл из Афин в Тарент с 300 кораблей, чтобы, как обещал, действовать в союзе с Цезарем. Тот между тем изменил свое решение или оттягивал его, ссылаясь на постройку своих кораблей. На вторичное указание Антония, что у него все уже готово и в достаточной степени снаряжено, Цезарь приводил разные предлоги для проволочки; становилось очевидным, что он или снова имеет что-либо против Антония, или пренебрегает союзом с ним, так как у него достаточно и своих сил. Антоний, хотя и был раздражен этим, однако вторично стал приглашать его, так как он истратил имеющиеся у него средства на сооружение флота, а между тем нуждался для парфянской войны в войске из Италии, которым он задумал обменяться с Цезарем на суда. Хотя в договоре и было сказано, что каждый из них может производить набор в Италии, но для Антония это было затруднительно, так как Италией владел Цезарь. В качестве посредницы между ними к Цезарю отправилась Октавия. Цезарь жаловался, что его покинули в опасном положении, в какое он попал в проливе, Октавия же указывала, что этот вопрос уже выяснен при посредстве Мецената. Цезарь указывал далее на то, что Антоний послал своего вольноотпущенника Каллия к Лепиду с тем, чтобы заключить союз с Лепидом против него. Октавия утверждала, что, как ей известно, Каллий был послан для заключения брака: Антоний перед парфянским походом хотел выдать свою дочь за сына Лепида, на что имелось уже согласие. Так уверяла Октавия. Антоний на самом деле послал Каллия к Цезарю, чтобы тот произвел над ним следствие. Цезарь, однако, не принял Каллия, но обещал явиться для встречи с Антонием между Метапонтом и Тарентом у одноименной реки, которая должна была разделять их.

94. Когда по воле случая оба они одновременно приблизились к реке, Антоний, соскочив с повозки, прыгнул на одну из стоявших у берега лодок и направился к Цезарю, относясь к нему с доверием, как к другу. Цезарь, видя это, сделал то же самое, так что они встретились на реке, препираясь из-за того, что каждый из них хотел высадиться на берегу другого. В этом споре взял верх Цезарь под предлогом, что едет одновременно и к Октавии в Тарент, и таким образом поместился вместе с Антонием на его повозке. И в Таренте он остановился там, где жил Антоний, без стражи; ночь он провел также у него без всяких телохранителей. На другой день такое же доверие выказал со своей стороны Антоний. Так постоянно менялись их отношения, склоняясь то к подозрительности вследствие стремления к власти, то к взаимному доверию в силу необходимости.

95. Морское наступление против Помпея Цезарь откладывал до следующего года. Тем не менее, вследствие того что Антоний из-за парфянской войны не мог оставаться долее, произведен был взаимный обмен: Антоний дал Цезарю сто двадцать кораблей, немедленно выслав их в Тарент; Цезарь, со своей стороны, обещал послать Антонию двадцать тысяч набранных в Италии пехотинцев. Сверх того Октавия подарила брату, выпросив их у Антония, десять трехвесельных судов, представлявших смешанный тип грузовых и военных кораблей. Цезарь, в свою очередь, подарил Октавии тысячу отборных телохранителей, которых должен был выбрать Антоний. Так как время их власти, данной решением народа, истекало, они продлили эту власть на следующее пятилетие, не спрашивая уже постановления народа. Вот при каких обстоятельствах они расстались. Антоний направился прямо в Сирию, оставив Октавию, вместе с родившейся у них дочерью, у брата.

96. Менодор вследствие врожденного предательства или опасался высказанной некогда Антонием угрозы, сказавшим что он привлечет его к ответу как возбуждающего распрю раба, или находил, что был вознагражден менее, чем рассчитывал, или потому, что другие вольноотпущенники Помпея постоянно упрекали его в неверности своему господину и по смерти Менекрата звали его обратно, запросил и получил ручательство в безопасности, а затем перешел к Помпею с 7 кораблями тайно от Кальвизия, начальника флота Цезаря. За это Цезарь отрешил Кальвизия от командования флотом и назначил вместо него Агриппу. Когда флот был готов, Цезарь произвел очищение его следующим образом: около моря стояли алтари, экипаж стал вокруг них в глубоком молчании, жрецы приносили жертвы, стоя у моря, и трижды на ладьях обвозили вокруг флота очистительные жертвы в сопровождении военачальников, молившихся о том, чтобы все дурные предзнаменования обратились от флота на очистительные жертвы. Затем, разделив жертвы, часть бросали в море, часть сжигали, возложив на алтари, причем высказывали различные благие пожелания.

97. Так римляне всегда производят очищение флота. Цезарь намеревался плыть в Сицилию из Дикеархии, Лепид из Африки, Тавр из Тарента, чтобы одновременно напасть на Помпея с востока, юга и запада (36 до н. э.). Общий для всех день отплытия назначен был Цезарем; это был десятый день после летнего солнцеворота, когда в Риме начинается новый месяц, названный в честь первого Цезаря Июлем вместо Квинтилия. Этот день назначил Цезарь потому, что считал его счастливым, так как его отец всегда оказывался победителем. Помпей противопоставил Лепиду в Лилибее Плиния с одним легионом тяжеловооруженных и с другим значительным отрядом легковооруженных; с востока и запада он охранял весь берег Сицилии, в особенности же острова Липару и Коссиру, чтобы ни Коссира для Лепида, ни Липара для Цезаря не могли послужить гаванями и удобными стоянками для судов при нападении на Сицилию. Лучшую часть флота он поставил в Мессене в резерве на тот случай, если понадобится его содействие.

98. Так готовилась каждая сторона. С наступлением нового месяца все двинулись с восходом солнца. С юга Лепид из Африки, с 1000 транспортных судов и с 70 военных, с 12 легионами, с 5000 нумидийских всадников и с прочим обильным снаряжением. Тавр из Тарента отправился только с 102 кораблями из 130 кораблей Антония, так как гребцы остальных перемерли за время зимы. Цезарь в Дикеархии совершал в море с командного корабля жертвоприношения и возлияния тихим ветрам, покровителю Нептуну, [520]520
  59 Римский бог морей, отождествлявшийся с греческим Посейдоном.


[Закрыть]спокойному морю, чтобы все они содействовали ему против врагов его отца. Отдельные его суда плыли впереди, исследуя морские бухты, Аппий следовал за Цезарем, охранял его тыл. На третий день после отплытия поднявшийся с юга ветер погубил много транспортных судов Лепида. Все же он пристал к берегу Сицилии и осадил Плиния в Лилибее, причем некоторые города подчинились ему, другими он овладел силой. Тавр, когда подул ветер, вернулся в Тарент. У Аппия, только еще огибавшего Минервин мыс, [521]521
  6 °Cм. примеч. 45 к кн. I.


[Закрыть]одни суда разбились о скалы, другие занесены были бурей на мель, третьи рассеяны и понесли разные повреждения. Цезарь, когда началась буря, спасся в защищенный Эрейский залив, потеряв один шестивесельный корабль, погибший вблизи мыса. С переменой южного ветра в заливе, открытом на запад, началось волнение, причем нельзя было ни выплыть из залива против ветра, ни удерживаться на веслах или на якорях. Корабли разбивались один о другой или о скалы. С наступлением ночи опасность еще усилилась.

99. Когда прекратилась буря, Цезарь занялся погребением мертвых, уходом за ранеными; выплывающим из моря он давал новую одежду и снабжал их новым вооружением, а флот ремонтировал, насколько это было возможно. У Цезаря погибло б тяжелых кораблей, 26 более легких судов и еще более галер либурнских. [522]522
  61 Либурны – небольшие, обладавшие хорошей маневренностью, военные корабли, изобретенные либурнами (народ, заселявший побережье и острова северной части Далмацни). В I в. до н. э. большинство римских кораблей строилось по типу либурн.


[Закрыть]На все эти дела он должен был употребить 30 дней, а лето уже приходило к концу, вследствие чего лучше было бы отложить продолжение военных действий до следующего лета. Однако, так как римский народ продолжал страдать от недостатка съестных припасов, Цезарь, вытащив суда на берег, поспешно стал исправлять их, экипаж же погибших судов отослал Тавру для его опустевших судов. Чтобы успокоить народ при этом столь большом несчастье, он послал Мецената [523]523
  62 См. примеч. 39 к кн. IV.


[Закрыть]в Рим, где было еще много таких, которые увлекались памятью о Помпее Великом и полны были обаяния славы этого человека. Ветеранов в Италии Цезарь объезжал лично, рассеивал их страх после всего происшедшего. Прибыв в Тарент, он осмотрел флот Тавра и затем отправился в Гиппоний, где обратился с речью к сухопутным войскам, торопя их с постройкой судов. Приближалось новое наступление на Сицилию.

100. Помпей даже при таких благополучных условиях не счел нужным сделать нападение на остатки пострадавших от бури судов. Он занимался жертвоприношениями морю и Нептуну, назвал себя его сыном, будучи убежден, что не без вмешательства этого божества враги в течение лета дважды потерпели такие поражения. По рассказам, Помпей настолько возомнил о себе, что заменил обычную для полководцев пурпурную верхнюю одежду лазоревой как приемный сын Нептуна. Он поджидал возвращения Цезаря. Узнав, что тот строит корабли и собирается вновь повести наступление в то же лето, он был смущен предстоящей борьбой против такой несокрушимой решимости и таких приготовлений. Поэтому он послал Менодора во главе тех семи судов, которые у него были, наблюдать за стоянками судов Цезаря и нанести ему по мере возможности вред. Однако Менодор, раздраженный все время тем, что ему не было поручено командование флотом, и сознавая, что из-за недоверчивости к нему ему не дадут других кораблей, кроме тех, над которыми он начальствовал, замыслил новую измену.

101. Но ранее он счел, во всяком случае, для себя полезным пока проявить себя чем-либо. Он раздал плававшим с ним все золото, какое имел с собою, проплыл на веслах за три дня 1500 стадий, [524]524
  63 266 км – см. примеч. 27 к кн. I.


[Закрыть]набросился, как молния, на охрану, сторожившую строящиеся суда Цезаря, и так же быстро скрылся, захватив 2 или 3 сторожевых судна. Он топил, захватывал, сжигал также транспортные суда, груженные хлебом и стоявшие на якоре или плывшие мимо. Всем этим Менодор, в отсутствие Цезаря и Агриппы, отправившегося за лесом, вызвал общее смятение. Гордый своими успехами, Менодор нарочно, пренебрегая присутствием врагов, направил тихим ходом корабль на илистое место у берега, делая вид, что ил его удерживает; враги сбежали с гор и устремились на Менодора, как на готовую добычу; он, оттолкнувшись, со смехом удалился. Войско Цезаря было разочаровано и изумлено. Показав всем этим, какой он враг и каким мог бы быть другом, Менодор, имея в виду будущее, отпустил взятого в плен сенатора Ребилла.

102. Со времени своего первого перехода к Цезарю Менодор свел дружбу с Миндием Марцеллом, одним из приближенных Цезаря; теперь он говорил своему экипажу, что Миндий замышляет изменить Цезарю и перейти на их сторону. Поэтому он, приблизившись к врагам, просил Миндия встретиться с ним для важнейших для обеих сторон переговоров на каком-нибудь островке. Когда встреча состоялась, Менодор заявил Миндию, – причем никто другой его не слыхал, – что он перешел к Помпею, будучи оскорблен бывшим в то время начальником флота Кальвизием. Теперь же, когда начальство над флотом принял Агриппа, он возвратится к Цезарю, который ничем его не обидел, если Миндий достанет ему поручительство от Мессалы, замещавшего Агриппу на время его отъезда; говорил далее, что, вернувшись, он загладит свой проступок блестящими делами; до получения поручительства во избежание подозрений он будет продолжать слегка наносить вред Цезарю. И действительно, он продолжал это делать. Мессала сначала колебался, считая позорным входить в переговоры с Менодором, затем, однако, согласился – или считал это необходимостью, вызванной войною, или предвидел и предугадывал, как отнесется к этому Цезарь. Таким образом Менодор снова перешел на сторону Цезаря, когда он прибыл, бросился к его ногам и просил простить его, не спрашивая о причине его предыдущего побега. Цезарь, согласно уговору, простил Менодора и гарантировал ему безопасность. Тайно, однако, Цезарь приказал наблюдать за ним, триерархов [525]525
  64 Т. е. капитанов триер.


[Закрыть]же его он отпустил, куда им хотелось.

103. Когда флот был готов, Цезарь выступил вновь и, приплыв в Гиппоний, приказал Мессале с двумя легионами направиться в Сицилию к лагерю Лепида и устроить стоянку, проплыв в залив прямо против Тавромения. Три других легиона он послал для наблюдения за развертывающимися событиями в Стилиду, лежавшую при конце пролива. Тавру из Тарента Цезарь велел плыть к Скилакийскому мысу против Тавромения. Тавр исполнил это приказание, так что он одинаково готов был к битве и к продолжению плавания. По берегу его сопровождало сухопутное войско, причем шедшая впереди конница обследовала берега, а легкие либурнские суда [526]526
  65 См. примеч. 61.


[Закрыть]– море. Цезарь, прибыв к нему из Гиппония, также явился у Скилакия и, одобрив найденный им блестящий порядок, вернулся в Гиппоний. Помпей, как уже сказано, охранял все доступы к Сицилии, суда же свои держал в Мессене, чтобы оказать помощь, где она понадобится.

104. Такие приготовления ими делались. К Лепиду, между тем, транспортные суда снова везли остальные четыре легиона. Посланный Помпеем Папий, встретясь с ним, воспользовался тем, что они приняли его суда за дружественные, – они думали, что с ними встретились суда Лепида, – начал истреблять их. Суда же Лепида были отправлены слишком поздно, и, когда они явились с запозданием, транспортные суда укрылись от них, приняв их за вражеские, пока одни из них сгорели, другие были захвачены, третьи потоплены, остальные отплыли обратно в Африку. Из войска в море погибли два легиона. Если же кто спасался и выплывал, тех убивал на берегу Тизиен, другой военачальник Помпея. Остальные перебежали к Лепиду, кто теперь же, кто позже. Папий отплыл обратно к Помпею.

105. Цезарь со всем флотом отплыл к Стронгиле, [527]527
  66 Совр. о. Стромболи (к северу от Сицилии).


[Закрыть]одному из пяти Эоловых островов, обследовав предварительно море. Заметив на сицилийском фронте большие военные силы, в Пилориаде, Милах, Тиндариде, он вообразил, что перед ним сам Помпей и, передав начальство в этом месте Агриппе, вновь отплыл в Гиппоний; из Гиппония же с тремя легионами Мессалы быстро проследовал в лагерь Тавра, рассчитывая захватить Тавромений в отсутствие Помпея и напасть на него с двух сторон. Агриппа от Стронгилы отплыл к Гиере и, так как гарнизоны Помпея не могли ему противостоять, овладел ею, а на следующий день намеревался сделать нападение на Демохара, одного из начальников Помпея, находившегося в Милах с 40 кораблями. Помпей опередил нападение Агриппы, послал к Демохару из Мессены еще 45 судов под начальством вольноотпущенника Аполлофана, и сам последовал за ним с другими 70 кораблями.

106. Агриппа же еще ночью отплыл из Гиеры с половиной флота, имея в виду сражение с одним Папием. Когда он увидел суда Апполлофана и еще 70 других, он тотчас известил Цезаря о том, что Помпей с большей частью флота находится в Милах; сам же стал во главе флота, поместив тяжелые суда в середине и поспешно вызвав остальной флот из Гиеры. Снаряжение обеих сторон было блестящее: на носовой и кормовой частях кораблей имелись башни. После обычных призывных речей и поднятия сигналов на судах они устремились друг на друга, одни прямо с фронта, другие в обход, с криком, с шумом, производимым судами, чтобы этим навести страх. Суда Помпея были меньше, более легкие и быстрые при нападении и обходе, суда Цезаря более крупные и тяжелые, вследствие этого более медленные на ходу, но зато обладавшие большей силой при нападении и менее чувствительные к повреждениям. Экипаж на судах Цезаря был опытнее в морских делах, на судах же Помпея – сильнее. Превосходство судов Помпея проявлялось не в нападении, но при обходе – они или отгибали назад концы и лопатки весел, или ломали их рукоятки у более крупных судов, или отделяли суда от других, нанося тем не меньший вред, чем прямым нападением. Суда Цезаря нападали на более короткие суда Помпея, отталкивали их, потрясали или пробивали. При сцеплении же они нападали на эти более низкие суда с высоты, причем им было легче сбрасывать железные «вороны» [528]528
  67 Римское изобретение, впервые использованное в сражении с карфагенским флотом при Липарских островах (260 г. до н. э.). «Ворон» состоял из стрелы, шарнирно закрепленной на носу корабля, на которой в свою очередь была установлена платформа (5.5 х 1,2 м). На верхнем конце стрелы через блок был подвешен остроконечный металлический груз, формой напоминавший клюв ворона. При сближении с неприятельским кораблем стрела с платформой спускались на него. и груз, вонзившись острием в палубу, соединял суда. Перебегая по такому абордажному мостику, воины брали вражеский корабль на абордаж.


[Закрыть]и крючки. Одолеваемые всем этим, люди бросались в море, и их подбирали плававшие вокруг вспомогательные суда Помпея.

107. Агриппа устремился прямо на корабль Папия, ударив его в защитные брусья, потряс и расколол его до самого низа; люди, находившиеся на башнях, были сброшены, и вода разом устремилась на корабль; из гребцов все нижние оказались запертыми, другие, проломив палубу, спаслись вплавь. Папий, принятый на ближайший корабль, вновь устремился против врагов. Помпей, видя с мыса, что его суда мало приносят пользы, что при сцеплении врукопашную они лишаются своих военных сил, что к Агриппе из Гиеры плывет еще другой флот, поднял сигнал к отступлению с соблюдением порядка. Они отступали, нападая, и медленно шли назад, при натиске же со стороны Агриппы они спасались, но не к берегу, а в илистые места, образуемые реками при впадении в море.

108. Агриппе его кормчие не советовали с большими судами заходить на мелкие места; поэтому он оставался в море на якорях, чтобы подстеречь врагов и сразиться с ними, если понадобится, ночью. Но друзья уговаривали его не вступать в сражение, осторожно указывали, что не следует ни утомлять войск бессонницей и новыми усилиями, ни доверяться многобурному морю. Поэтому он только к вечеру отплыл. Помпеянцы также отплыли в свои заливы, потеряв тридцать кораблей и потопив пять неприятельских, нанеся достаточный вред другим судам, но и сами потерпев не меньшие повреждения. Хваля их за то, что они устояли против таких мощных судов, Помпей говорил, что это был скорее штурм крепости, чем морская битва. Он одарил своих солдат как победителей и подавал им надежду, что в проливе, пользуясь силой течения, их более легкие суда возьмут верх, сам же со своей стороны обещал увеличить высоту кораблей. Таков был исход битвы при Милах между Агриппой и Папием.

109. Предполагая, как это и было в действительности, что Цезарь отправился в лагерь Тавра с тем, чтобы напасть на Тавромений, Помпей после обеда прямо отплыл в Мессену, оставив часть флота в Милах, чтобы Агриппа думал, что Помпей еще здесь. Агриппа же, дав отдохнуть, сколько необходимо, своим людям, отплыл в сдававшуюся ему Тиндариду. Он вошел туда, но снова был вытеснен мужественно сражавшимся гарнизоном. Зато к нему присоединились другие города и приняли его гарнизоны. Сам он вновь вернулся в Гиеру.

Цезарь, получив более точные сведения о том, что Помпей отплыл из Мессены в Милы из-за Агриппы, переплыл из Скилакия в Левкопетру, откуда он намеревался ночью через пролив достигнуть Тавромения. Узнав о происшедшей морской битве, он изменил свое намерение и решил плыть после одержанной победы уже не тайком, а при дневном свете, во главе бодро настроенного войска: он был вполне убежден, что Помпей еще находится у Агриппы. Обозревая днем море с гор и найдя его свободным от неприятелей, Цезарь отплыл с таким количеством войск, какое только могли вместить суда, оставив Мессалу с остальными войсками до тех пор, пока корабли не возвратятся к нему. Приблизившись к Тавромению, Цезарь хотел склонить город к сдаче, но, так как гарнизон не принял его предложения, проплыл мимо реки Онобалы [529]529
  68 Река в Сицилии.


[Закрыть]и храма Венеры [530]530
  69 Венера – богиня красоты и любви, была в Риме отождествлена с матерью Энея Афродитой. став прародительницей потомков Энея и покровительницей римлян. Особенно большое значение имел для распространения культа богини сицилийский храм на горе Эриксе. – Здесь, однако, имеется в виду какой-то другой храм богини.


[Закрыть]и пристал у статуи Архегета – божества наксосцев – с тем, чтобы, разбив там лагерь, сделать попытку овладеть Тавромением. Архегет это статуя Аполлона, [531]531
  70 Аполлон, бог солнечного света, имел в древности много функций. В качестве Архегета он почитался как родоначальник и покровитель племен, как основатель и строитель городов.


[Закрыть]поставленная первоначально выселившимися в Сицилии наксосцами.

110. При сходе на берег Цезарь поскользнулся и упал, но поднялся сам. Пока он устраивал лагерь, приплыл Помпей с многочисленным флотом, совершенно неожиданно для Цезаря, который думал, что Помпей сражается с Агриппой. Помпея сопровождала по берегу конница, продвигавшаяся наравне с флотом; с другой стороны показалась пехота, так что все на стороне Цезаря были охвачены страхом, оказавшись посреди трех неприятельских отрядов, Цезарь же опасался, что он уже не будет иметь возможности послать за Мессалой. Всадники Помпея начали тотчас беспокоить людей Цезаря, занятых сооружением лагеря. Если бы вслед за всадниками были двинуты пехота и флот, Помпею легко удалось бы добиться еще больших успехов. Но неопытные в военном деле помпеянцы не знали о происшедшем смятении в войске Цезаря и не решались в то же время начать битву в вечернее время; одни из них стали на якорь у Коккинского мыса, пехота же, признавая неудобным устраиваться лагерем вблизи неприятеля, удалилась в город Фенику. Таким образом, ночью они бездействовали, а солдаты Цезаря заканчивали устройство лагеря, однако вследствие утомления и бессонницы не были способны к бою. Было всего 3 легиона, 500 всадников без лошадей, 1000 легковооруженных, 2000 ветеранов, примкнувших добровольно к Цезарю, сверх того отряд флотского экипажа.

111. Поручив начальство над всей пехотой Корнифицию, Цезарь предписал ему отражать сухопутные неприятельские силы и действовать сообразно с обстоятельствами. Сам он на судах, еще до наступления дня вышел в море, чтобы и оттуда не быть запертым врагами. Правое крыло он поручил Титинию, левое Каризию, сам же взошел на либурнское судно [532]532
  71 См. выше примеч. 61.


[Закрыть]и объезжал все суда со словами ободрения. После увещания он снял с корабля полководческий значок, как во время величайшей опасности. Помпей также вывел свои суда, и они дважды сталкивались с неприятельскими. Битва закончилась только ночью. Суда Цезаря были захвачены и сожжены. Некоторые, распустив малые паруса, отплыли в Италию, не ожидая приказаний. Суда Помпея после кратковременного преследования их обратились против остальных и часть из них захватили, часть сожгли. Кто спасался вплавь на берег, тех убивали или захватывали всадники Помпея. Кто же убегал в лагерь Корнифиция, тем при их приближении он оказывал помощь, высылая, однако к ним только легковооруженных, двинуть же упавшие духом отряды против самоуверенной, благодаря победе, как это можно было ожидать, неприятельской пехоты он считал неуместным.

112. Пока Цезарь промедлил среди вспомогательных судов большую часть ночи, колеблясь – возвращаться ли ему к Корнифицию через море, покрытое столькими обломками судов, или же спасаться бегством к Мессале, божество привело его в Абальский залив с одним только оруженосцем, без друзей, телохранителей, рабов. Здесь его, ослабевшего и телом и духом, нашли люди, спустившиеся с гор на разведку, и они, чтобы лучше скрыть его, стали передавать его с одной лодки на другую и таким образом переправили к находившемуся недалеко Мессале. Тотчас, еще не оправившись, Цезарь послал либурнское судно к Корнифицию и, разослав повсюду по горам известие о своем спасении, приказывал всем идти на помощь Корнифицию, которому в собственноручном письме обещал немедленную помощь. Приведя себя в порядок и немного отдохнув, Цезарь ночью отправился в Стилиду, в сопровождении Мессалы, к Каррине, имевшему при себе три готовых к отплытию легиона. Ему он приказал плыть к Липаре, куда и сам намеревался отправиться. В письме к Агриппе Цезарь просил спешно послать Ларония с войском на помощь находившемуся в опасном положении Корнифицию. Мецената [533]533
  72 О нем см. примеч. 39 к кн. IV.


[Закрыть]же он снова отправил в Рим из-за происходивших там волнений, причем некоторые из главарей были наказаны. Мессала был отправлен в Дикеархию привести оттуда в Гиппоний так называемый первый легион.

113. Этого Мессалу триумвиры в свое время объявили проскрибированным, обещав тому, кто его убьет, деньги и свободу. Он бежал к Кассию и Бруту, по смерти же их по договору сдал войско Антонию. Я счел нужным упомянуть об этом как об образе великодушия римлян: имея в своих руках человека, включившего его в проскрипционный список, теперь одинокого и в тяжелых обстоятельствах, Мессала обращался с ним как с верховным повелителем и спас его. Корнифиций легко мог отражать неприятелей из-за укреплений, но, чтобы избежать опасности голода, построил войска в боевой порядок и призывал их к битве. Помпей не считал нужным вступать в бой с людьми, для которых в одной этой битве заключалась надежда, и предпочитал взять их голодом. Тогда Корнифиций, имея посредине безоружных, спасшихся с судов, выступил из лагеря в тяжелых условиях, подвергаясь обстрелам в ровных местах со стороны всадников, в скалистой местности со стороны стрелков и легковооруженных нумидийцев, которые, как настоящие африканцы, бросали в них копья и убегали, лишь только обращались против них.

114. На четвертый день они с трудом достигли безводной местности, о которой рассказывали, что ее заполнял огненный поток, доходивший до самого моря и иссушивший всю протекавшую воду. Соседние жители проходили через эту местность только ночью, так как днем она отличается удушливой жарой и обилием золы и пепельной пыли. Солдаты Корнифиция не решались идти здесь ночью, тем более, что не знали пути и опасались засад; но они не могли идти здесь и днем, так как задыхались и обжигали себе ступни, как в летнюю жару, особенно же те, кто были босы. Не будучи в состоянии медлить на месте из-за мучившей их жажды, они в то же время не могли опередить обстреливавших их копьями врагов и получали раны, не имея возможности обороняться. А так как выходы из этой сожженной местности были заняты другими неприятельскими отрядами, то, не заботясь более ни о наиболее слабых, ни о безоружных, те, кто были еще в силах, со смелостью отчаянья бросились в проходы, тесня, насколько могли, неприятеля. Так как внешние выходы оставались занятыми врагами, они уже отчаивались в своем спасении и теряли силы от жажды, жары и утомления. После убеждений Корнифиция, указывавшего на близость источника, они, вновь потеряв много своих, потеснили неприятеля; источник, однако, был захвачен другим неприятельским отрядом. Тогда люди Корнифиция потеряли всякое мужество и пришли в полное изнеможение.