Текст книги "Танцорка (СИ)"
Автор книги: Анжелика Терешкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)
Предложений была всего пара, но они были дельные, хорошие. Мы обсудили идеи, костюмы, музыку. Сейчас я как никогда видела нашу сплоченность, видела азарт и огонь в глазах каждого. Мы были единым целым, неделимым. Все ушло на задний план – личные неудачи, переживания и боль, все ушло. Остался лишь танец, лишь конкурс, лишь стремление к победе.
Нырнув в этот водоворот, я неустанно тренировалась, до изнеможения. На тренировке стопроцентная отдача, на работе вместо трех выходов пять. Загоняла себя, дрессировала снова. Стало ли легче? Да. Но тоска – тоска, как легкая дымка, оседала на сердце. Я скучала. Я так сильно скучала по нему, вы даже не представляете. Близость Саши, дружба Виталика и его поддержка немного отвлекали, но мысли... мысли всегда были далеко.
Я не видела его уже долго... слишком долго, но исправить это не могла. Звонить смысла не было, идти к нему домой... Зачем? Я была уверена, что меня встретят холодные зеленые глаза, он будет такой, какой есть, наглый, с кривой ухмылкой и чужой. Я этого не выдержу.
Эгоистка? Да, а как иначе? В этой жизни, если ты не будешь думать о себе, никто этого не сделает, сию правду я давно выучила. Обидно, что защитить себя от ошибок я по-прежнему не могу. Больно терять, а после понимать, что именно упускаешь. Одно лишь радует и греет – мои танцы всегда со мной. Они питают, успокаивают, помогают идти дальше. Мой Виталик, который стал самым близким мне человеком на всем земном шаре. И, как ни банально, Саша, он хороший партнер, в чем-то опора. И жизнь продолжается. Просто без ярко-зеленых глаз...
*Бонус*
POV Илья
Осадок, как пепел после пожарища, медленно оседал внутри. Наш разговор, как на повторе диктофона, звучал в голове. Я понимал, что она сделала шаг, и уже даже не один, что ей, вероятно, я стал нужен, или и был нужен. Но что-то удерживало меня, не пускало к ней. Не давало право на прощение. Эгоистично? Пожалуй. Но ей и так неплохо, Саша вон есть... я не хочу быть вторым, или одним из двоих. Я ненавижу такое, со мной либо все, либо вообще ничего, я дал это ей понять. Я не буду ее делить ни с кем, не хочу и не могу это делать. Я слишком ярко выраженный собственник, мне нужно и тело и душа до последней капельки. И если, в отличие от Малика, я бы не трогал ее танцы, не ревновал к ее сущности, к мечте, к стилю жизни, то по поводу мужиков у меня резкий и однозначный ответ. Я не смогу с ней просто общаться, дружить, хихикать и улыбаться. Мы стерли тогда грань, мы переступили черту. Теперь либо она будет моя, либо вообще я уйду из ее жизни. Что я и сделал...
Но легче не стало! Ни на минуту, ни на секунду она не покидала мой воспаленный от мыслей мозг. Я уже было пару раз почти сдался, чтобы сорваться и пойти к ней. Или поехать в клуб... просто увидеть. Насладится лицезрением ее тела, гибкостью и самоотдачей в танце. Насладится ей, словно впервые вижу... Ведь именно такую ее я и полюбил.
– Ну и чего ты опять завис? – вздыхает брюнетка рядом.
– Надолго? – спрашиваю Весту, потирая переносицу пальцами.
– Не особо, но все же. Может, хватит вам обоим уже мучить друг друга? Одна ходит, как оболочка. Нет, она танцует, она общается, но ее глаза словно потухли.
– Не могу... не могу и все, понимаешь? Мне нужно время, я сам знаю, что сорвусь, просто тяну подольше, – затягиваюсь глубоко. Выдыхаю едкий дым, прикрыв глаза.
– А смысл? Только время теряешь...
– Она же с ним, да?
– Сложно сказать. Они вроде танцуют, разговаривают. Иногда улыбаются, и он обнимает ее. Но как раньше поцелуев нет. По крайней мере, на людях.
– Это не показатель, может, она попросила не афишировать, – предположил я. Хотя надеялся, что она не с ним уже. И не потому, что так будет легче, просто невыносимо думать, что она с кем-то спит в одной постели. Кого-то целует, наслаждается, в то время как я банально не могу трахнуться хоть с кем-то. Не могу!!! Вы понимаете такое? Я! НЕ! МОГУ! НИ С КЕМ! СПАТЬ! Мне противно...
Как же глубоко я увяз, в сердце будто яд ввели, который медленно меня убивает. С ума схожу...
POV Саша
Сложно осознавать, что теряешь, что от тебя отдаляется человек. Она не грубила, не отсылала. Позволяла себя обнимать, дарила поцелуи, пусть и нечасто. Мы созванивались, общались, шутили. Но я чувствовал, что становлюсь ей скорее другом, чем парнем. Понимал, что наши отношения уже далеки от романтизма. Спасибо ей за то, что она ничего не скрывала, честно отвечая и рассказывая о том, что скучает по тому блондину. Я видел ее тоску, почти осязал. Это неприятно, немного больно. Но откровенность подкупала. А может, так и лучше? Может, так и должно было быть? Я ведь сам сказал, что подожду, пока она выберет, и, судя по всему, она уже это сделала, только вот он кретин редкостный. Я бы уже давно пригрел ее, забрал и не отпустил.
Хочу просто ее счастья, хочу видеть искреннюю радостную улыбку. Я просто... люблю ее. Несмотря ни на что. Я буду находиться рядом и поддерживать ее во всем, всегда. Стану не просто другом, стану ее вторым я. Хочу быть частью ее жизни, не важно какой. Просто быть в ней. Глупо? Возможно, но я не могу иначе.
Снова тренировка, снова танец... Полный страсти, чувств. Мы так идеально сливались. Каждое движение четкое, правильное, синхронное. Ощущение единения, необыкновенное, завораживающее. В танце она жила. Наш танец был нашими отношениями, нашим единением. Теперь даже Виталик признал, что мы идеальные партнеры. Хотя, я видел капельку ревности у него, но скорее дружеской, партнерской.
Одно я усвоил спустя года... Как бы ни было больно или неприятно, время не стоит на месте. Ничто не стоит на месте, все уходит, проходит, засыхает, увядает...
А любовь – любовь болезнь...
POV Виталик
Все-таки не зря меня бесят Фетисовы. Один урод ее предал и разбил на мелкие кусочки. Вырвал ее сердце. Изменил все ее нутро. Второй меньше провинился, но от этого не легче. Как можно после стольких лет, после того, что между ними произошло, так себя вести? Как последний баран, самовлюбленный индюк! Бесит! Так сильно бесит, что слов моих нет.
Как же чешутся руки от нужды подправить его смазливую физиономию. Причинить ему хотя бы физическую боль в отместку за ее душевную, ибо видеть переживание и тоску в любимых синих глазах я не мог. И до чертиков боялся, что она снова сломается, хотя моя девочка закалилась. Стала сильнее. Она скучала. Она так сильно по нему скучала... Обнимая меня, рассказывала, что нагорело, что терзает. Говорила, что не может мучить Сашу, его ей жаль, потому что она не чувствует того же, что и он.
Симпатия? Да. Ей приятно с ним время проводить, чувствовать опору в виде сильные рук, ощущать крепкие объятия и на миг забываться. Но не более... А жаль, мне было очень жаль, ведь я считал, что они будут идеальной парой.
Почему все так сложно?
Глава 40. Часть первая.
Жизнь – эгоистичная сука, вы знали? Судьба – полнейшая стерва. А любовь... любовь – боль.
Я позволила себе второй раз обжечься так сильно.
Я позволила украсть свое сердце.
Я позволила заполнить мои мысли...
Господи, выбей дурь из моей головы, умоляю! Я схожу с ума, вспоминая тот единственный жаркий и страстный момент, комкая по ночам простыни и мечтая отмотать время обратно. Я бы сделала все иначе...
– Ох, Феликс, твоя хозяйка такая идиотка, – вздохнув, почесываю мохнатую гриву питомца.
Завтра конкурс, завтра наш час Х. И что душой кривить – я дико переживаю, меня буквально мандраж берет от предвкушения, но я уверена в ребятах, в единстве командного духа. Знаю, что все получится, верю, чувствую. И знаете, если бы не танцы, я бы, вероятно, уже волком взвыла от тоски. Она оглушающая, она разрывает изнутри. Она такая беспощадная, сука...
Я часто кручу в руке телефон, глядя на заветные цифры. Пишу сообщения... и стираю, так и не отправив адресату. Глупая. Я сдалась, правда решила, что если встречу его, то я не буду медлить. Я, глядя в глаза, выясню все. Я разложу по полкам каждый маленький кусочек, я вспомню и выпотрошу все, я буду жадно добиваться эмоций, пока один из нас не сломается. Это будет жестко и жестоко. Но мы либо будем вместе, либо навсегда забудем о существовании друг друга.
Валяться и дальше в кровати безумно заманчиво, но пора собираться. Сегодня последняя тренировка перед выступлением, все нервничают, а мой телефон благоразумно отключен, ибо Виталик высушил бы мне весь мой мозг. Высосал бы его сквозь трубку, прямо через ухо, словно спагетти.
Вспомнила, на свою голову... Иду открывать дверь, ибо тот, кто в нее звонит, воистину нетерпелив, и звонок уже захлебывается, не успевая сменять мелодии от новых нажатий.
– Да иду я! – раздраженно кричу и распахиваю дверь. Передо мной во всей красе стоит разъяренный Кексик, да у него из носа дым сизыми струями сейчас повалит.
– Ты... ты... – рычит и отпихивает от двери. – Только посмей еще хоть раз отключить мобильник, я его тебе...
– Не засунешь, – перебиваю быстро, наслаждаясь его злющим выражением лица.
– Я думал, что уже что-то случилось!
– Паникер, – улыбнулась и, отпустив щенка на пол, обняла друга.
– Я просто тебя люблю, дура, – буркнул, но сдавил до хруста костей.
– Знаю...
– Готова завтра порвать всех? – оттаяв, спрашивает.
– О да, детка, – смеюсь искренне. Лишь он со мной спустя года... Я не устану благодарить всевышнего за такой подарок.
– У нас мало времени, собирайся.
Собралась я быстро, под соколиным то взором Виталика. Я бы на вас посмотрела. Он, поверьте, бывает жутко убедителен в своих доводах, а его постоянные подгонки = вообще смертельное действо. Проще все быстрее закончить, чем терпеть это брюзжание.
Когда мы приехали, все были на месте, а я-то думала, что мы прибудем самые первые. Видимо, не только нас колбасит в предвкушении. Тренировались все с таким рвением, будто танцуют последний раз в своей жизни. Это радовало и пугало. Я боялась, что они перегорят до выступления, так выжимая себя, потому отпустила всех раньше, хоть они и возмущались... все же послушались.
...
Я почти не спала... Луна навязчиво светила в окно, озаряя комнату мягким светом. В постели было холодно, одиноко. Пришлось встать в такую рань, сна ни в одном глазу, хоть я и спала всего часа четыре, не более.
Приняв душ, завтракаю, иду на прогулку с песиком. Пытаюсь отрезвить себя, настроить на нужную волну. Иду, глядя под ноги, проворачивая в мозгу картинку выступления, воображаемая музыка звенит в голове. Так легче, только так я могу прогнать из мыслей ЕГО... Поднимаю глаза и мне на миг кажется, что я вижу Илью в двадцати метрах от меня, моргаю пару раз и всматриваюсь, но молодой человек ретируется в подъезд. Не он... А я, похоже, вконец свихнулась, раз с надеждой ищу его в толпе, дура.
День на удивление быстро протекал, кажется, вот оно, утро, а на часах уже пробил полдень. Слишком быстро... Мне все казалось, что я что-то упускаю, что-то забываю или делаю неправильно. Костюм уже не казался мне таким идеальным, накрасив лицо, я покрутилась у зеркала, скептически рассматривая себя, и в итоге пошла умываться. Все не нравится... Нервирует, раздражает. Я просто чувствую, что на грани. Я выжала себя всю.
...
На место проведения конкурса я приехала с Виталиком на такси, вести машину я была неспособна, ибо витала в облаках постоянно. Друг сразу пытался одергивать меня, не давая впадать в прострацию, а после смирился и не трогал. Выступать мы будем последними. Зачем? Надеемся поразить судей, подозревая, что насмотрятся они на многое за день.
Людей на удивление много, зрительные места заняты все, некоторые даже стоят у стены. Но меня волновали судьи, стоит только вспомнить мой конкурс годы назад. Надеюсь, тут еще никто себе победу не выкупил.
– Как ты?
– Все хорошо, Саш, немного нервничаю, правда, – слабо улыбаюсь и беру его за руку, это успокаивает.
– Прорвемся, – целует мое запястье. – Я уверен в тебе, уверен во всех нас, так что релакс.
– Легко сказать, – усмехаюсь. Пытаюсь расслабиться, но не выходит. Внутри как пружина, все напряжено, грозясь, наконец, взорваться.
Насмотрелись... Танцы были различные, было даже что-то отдаленно похожее на наше, но все же не то. Пока мы ожидали своей очереди, все успокоились, словно в дрем впали. У меня вообще было ощущение, что время проскользает мимо меня.
– Вот ты где, – подбегает Виталик. – Идем, уже сейчас выходить.
Встаю, иду за ним, как во сне... Странное состояние. Апатичное. Встряхиваюсь, ведь так не пойдет. Пара минут – и мы выходим, становимся на позиции.
Мелодия... начинается привычное покалывание. Начинаю танцевать, а тело как не мое, будто в меня что-то вселилось. Все на автомате, настолько легко, словно танцевать – это дышать. Наркоманский дурман, не иначе... я двигаюсь, ощущая дикий восторг, я живу на сцене сейчас, я показываю подлинные эмоции.
Поворот... разбежка, уворачиваюсь от цепких, крепких рук партнера. Выгибаюсь с блаженной улыбкой, в мозгу вихрем проносятся образы и воспоминания. Припав на колени, резко уклоняюсь вбок. Кувырок... Мое тело после рывка прижато к твердой груди. Я чувствую слабый запах лайма, шокировано распахиваю глаза... но это Саша, всего лишь мой Саша... лайм – жестокая шутка, хотя он не знал. Этот легкий запах вбивается в ноздри, разрывает, заполняет, сводит с ума...
А у меня срывает крышу. С такой самоотдачей я давно не танцевала, меня прорывает. Все выплескивается в движения и мимику.
Я в руках Витали, у нас теперь своя программа. Он привык к моей импровизации, потому не удивился, когда я станцевала пару совершенно других элементов. Но они показались мне более правильными, эмоциональными. Жаль, что у нас было лишь пять минут, мне было мало, тело просило еще... и еще... Черт! И работать сегодня не нужно, отстой.
Как я и ожидала, мы прошли. Ребята были выжаты, но счастливые улыбки сверкали на лицах, приятно.
– С тобой все в порядке? – нагнал меня Кексик.
– Нет, – честно отвечаю.
– И как долго ты еще будешь из себя привидение делать?
– Я не делаю ничего, оно само...
– Ну да, ну да. Я не идиот, Ром.
– И что ты хочешь? Я сделала все, что могла, я не знаю, что теперь... но так не могу больше, – вздыхаю и утыкаюсь в его плечо.
Сдаюсь...
Глава 40. Часть вторая.
На следующий этап мы тоже прошли. Даже несмотря на то, что танец был слегка банален. Типичный хип-хоп, правда, хорошо отработанный. Я чувствовала себя роботом, когда не танцевала, все становилось черно-белым, а краски появлялись с движениями. Я оживала лишь в ритме... Ужасное состояние.
Завтра выступление...
Стою на светофоре, постукиваю по рулю пальцами нетерпеливо. Я опаздываю на работу, чертовски сильно... ведь задержались на тренировке. Раздраженно смотрю на то, как горит красный, пешеходов вроде нет... может, проскочить? Нууууу... наконец то! Только слегка нажимаю на газ, как замечаю две фигуры перед своим капотом. Резко по тормозам...
– Хэй, смотри, мать твою, куда прешь! – гневный возглас, вздрагиваю, поднимаю голову. А там стоит Илья и, прикрыв собой... Весту, зло смотрит. Наши глаза встречаются и сложно описать ту лавину эмоций, что накрывают меня. Его лицо становится на мгновение удивленным, а после его застилает равнодушная маска. Но глаза, его шокированные глаза не врут. В них был шквал эмоций, различных... Я так хотела выскочить из машины и догнать его... Но возмущенные сигналы стоявших позади меня автомобилей выбили меня из ступора. Мне пришлось ехать дальше.
Доехав до клуба, дрожащими руками нахожу в сумке свой телефон. Позвонить? Или написать сообщение, извиниться... Почему, когда дело касается его, я жутко неуверенна. Я всего боюсь...
Вздыхаю пару раз, не помогает. Его глаза жгут, как кислота, мой мозг. Картинка стоит перед глазами...
Будь что будет... Набираю номер, жду ответа. Как я и думала, трубку он не берет. Расстроенная, вылезаю из машины и иду в заведение. Переодеваюсь не спеша, собираюсь выйти, но слышу, что звонит телефон.
– Привет, – не в силах стоять, присаживаюсь в кресло. Его голос сбивает с ног... сводит с ума. Может, мне лечится пора уже? Это ведь ненормально.
– Привет, Илья, – отвечаю, впиваясь ногтями в ладонь.
– Я был занят, не смог поднять трубку, – занят? Чем же? Или кем? Вопросы рвались изнутри, но я сумела сдержать их неимоверными усилиями.
– Ничего, все в порядке... – отвечаю ровным тоном, нельзя показать слабость. Или наоборот, нужно это сделать? Не понимаю себя... – Я хотела извиниться за тот случай, я чуть не наехала на тебя с твоей девушкой, – голос не дрогнул, слава богу, я закрыла глаза, сглатывая ком.
– Но ведь не наехала, это главное, – даже не отрицает, что он с ней, горько... Сдавило больно в груди от ревности и безысходности. Почему же он тогда не пришел посмотреть на нее на конкурсе? А в том, что его не было, я была уверена на сто процентов, ведь высмотрела каждое лицо в зале.
– Пожалуй, ты прав. Как ты?
– Все хорошо, а ты? – так буднично, словно полностью чужие... Хочется орать от бессилия, вопить и кусать свои же руки в кровь.
– Все довольно неплохо, – голос чуть дрогнул в конце.
– Я рад. Что же, пока, Ромина, – не хочет разговаривать... Ну почему?
– Пока, – говорю ему. – Я скучаю, – добавляю, но в ответ гудки... Предательские гудки, как колокол, эхом отдаются в голове. Он не услышал, а я могла сказать раньше. Могла, но не сказала. Дура. Столько промахов...
Скоро мой выход, я сижу возле ди-джея и безразлично смотрю в зал, жду.
По кивку коллеги медленно начинаю двигаться к шесту. Музыка врывается в сознание, этот танец как никогда подходит к моим ощущениям, к моему состоянию души. Отчаяние, падение, безумие в безысходности. Пропасть, бездна... нет надежды. Но я рвусь из этого, разбивая преграды, я карабкаюсь, стремлюсь, я жить хочу.
Подымаюсь высоко на шест, прокручиваюсь, делая пару элементов. Взмахиваю руками, волосами. Выгибаюсь... Все так привычно, так правильно. Работа. Я не могу танцевать, забившись внутрь себя. Открываю глаза и... и вижу его. Секундная слабость и я срываюсь... чувствую падение, но шок мешает быстро реагировать. У самого пола сжимаю ногами шест и удерживаюсь, волосы рассыпаются по покрытию. Черт...
Встаю, как и полагается в этом моменте танца, а глаза отчаянно ищут подтверждение того, что это не сон, что мне не померещилось... И я вижу его снова, он у барной стойки, один... Непреодолимое желание спрыгнуть с подъема и мчаться к нему. Но надо закончить номер. Остаются последние аккорды, он встает... и уходит. Полминуты – и я заканчиваю, спрыгиваю и бегу на выход, под удивленные взгляды посетителей. Мне плевать, плевать на них, на все плевать... Он ушел. И пофигу, что на улице снег идет и минусовая температура, а на мне только шорты и топ, я хочу догнать его.
Подбегаю к дверям, рывком открываю и влипаю в Илью. Он удивлено ловит меня, а я вжимаюсь в него, но не от холода...
– Ром... Ром, тут холодно, ты заболеешь, – тихий взволнованный голос, он заталкивает меня обратно в клуб. – Ты куда мчалась-то так?
– Я думала, ты опять ушел, я не могу больше... не могу, – глажу его лицо, боясь, что мне снова показалось, что это нереально и он не стоит рядом.
– Я вышел покурить... – ответил он и повел меня к випу. Нас незамедлительно пропустили, причем совершенно бесплатно – преимущество работать здесь.
– Илья... – толкаю его на диван, сама сажусь сверху, обнимаю, утыкаясь в его шею. Я одурманена его близостью, его запах околдовал... Не отпущу, больше никогда не отпущу. Я привяжу его к себе, я отобью его у Весты. Я прикую его, если будет нужно... но не отпущу, я просто не могу без него, не могу... и пытаться больше не буду.
– Илья... мне плевать, что ты с ней, мне без разницы, что у вас было, я хочу быть с тобой, – начинаю, глядя в яркую зелень глаз.
– Стоп, – останавливает, приложив палец к моим губам. А я целую его руку, я хочу его всего исцеловать, каждый миллиметр, я изнываю без любимого тела... Любимого? Да... – Я не с Вестой, Ром, и не был с ней, мы просто общаемся.
– Плевать... ты мой, – шепчу и тянусь к его губам. С упоением запускаю пальцы в его золотистые локоны. От соприкосновения наших губ вздрагиваю и со стоном проникаю в горячий рот языком. Как же я скучала... Мягкие, с привкусом лайма и сигарет, его губы сводят с ума.
– Ром, – тихий шепот и горячие руки, что прижимают еще сильнее, буквально вжимая меня в него. – Прости...
Затыкаю его поцелуем, валю на спину, скольжу кончиком язычка по контуру его губ. Стаскиваю с него рубашку, она мешает мне насладиться теплом его тела.
– Ромин, малыш, не спеши, я не уйду, – заставляет посмотреть в его глаза.
– Пообещай, иначе я с ума сойду, если ты снова исчезнешь, – всматриваюсь в его лицо.
– Не исчезну, но ты ведь с Сашей, – он растерян.
– Не с ним... я одна. Была одна, теперь я твоя.
– Между вами что-то было?
– Было, – признаюсь, больно прикусив губу. – Прости, я просто запуталась, я не могла выбрать... не могла, пока не потеряла тебя.
– Ты спала с ним... – он сдавил челюсть, в глазах мелькнула ярость, ревность...
Я молчу, не зная, что сказать... молчу, понимая, что могу все испортить, но врать ни за что не стану.
*Бонус*
POV Илья
Я зажмуриваюсь, чтобы не сделать того, о чем после пожалею. Твою ж мать... этот чертов ублюдок спал с моей девочкой, с МОЕЙ Роминой.
– Где он касался тебя? – рычу, глядя ей в глаза, она слегка испуганна, но не отстранилась, провела аккуратно по губам. Я слежу за ее пальцами, а после впиваюсь в розоватые губы. Грубо, собственнически, но стараюсь не причинить боли. Я терзаю их, сминаю, покусываю. Хочу стереть следы с ее тела, заменить касания своими, пропитать ее своим запахом. Наполнить собой.
– Где еще? – спрашиваю, глядя в ее глаза с поволокой желания. Она проводит по шее, а я целую нежную кожу до засосов, вылизываю, смывая остатки чужих ласк.
– Где? – повторяю вопрос, следя, как она касается своей груди. Слышится треск ткани, и два сочных полушария теперь на свободе, а кусочек ткани, бывший в прошлом ее топом, лежит у моих ног бесформенной кучкой. Укладываю ее на спину, раздвигая бедра коленом. Бесцеремонно втягиваю твердый сосок в рот, играю с ним языком, царапаю зубами.
– Где? – мой голос уже полон животного желания, хриплый, сексуальный, пошлый...
Ее рука скользит вдоль тела, по всем сладким местам, по стройным бедрам и даже по лодыжке. Ублюдок... всю пометил. Будь он проклят!
Скидываю расстегнутую рубашку с плеч, следом летит ремень, ее шорты, мои брюки. Прочертив путь по ее телу ладонями, сжимаю и глажу, наслаждаясь шелковистостью ее кожи, томным взглядом синих глаз. Смотрю в них и боюсь задохнуться, задохнуться от нахлынувших чувств. Она со мной, она МОЯ, теперь не отпущу, не смогу...
– Илья, – она зовет, она желает, она подо мной. Я все еще не верю в то, что это правда, я ведь так долго этого хотел. Тот наш раз не дал мне возможности распробовать ее всю, это был как маленький укус огромного восхитительного торта.
– Т-с-с, – приложив пальчик к припухшим от неистовых поцелуев губам, прошу. – Только касания, взгляды и стоны, молчи... Просто молчи, умоляю, это будет разговор тел...
Ответом мне стал поцелуй, полный нежности и тихой страсти, медлительный, тягучий, опьяняющий. Ее прохладные пальчики скользят по разгоряченной коже моей спины. Я прижимаю ее всем телом к дивану, вжимаю в себя, ведь хочу быть еще ближе, чувствовать ее всю... Поцелуй набирает обороты стремительно, она нетерпеливо ерзает подо мной, двигает бедрами, дразня, трется телом. Ее желание сводит с ума, оно осязаемо, настолько явное.
Исцеловывая все ее тело, оставляя мелкую россыпь алых засосов на животе и ребрах, я прохожусь руками по бедрам. Облизываю каждую ножку, везде... и лодыжку, и подъем, и под коленкой, не остается без внимания и внутренняя часть бедра. Втягиваю ее женский запах полной грудью, с упоением скольжу язычком по ее промежности, пробую, смакую солоноватый вкус моей танцорки. Я ласкаю ее, заявляя права на ее тело, ласкаю страстно, люблю ее ртом, посасываю маленький чувствительный бугорок. Хриплые стоны до срыва голоса, острые ногти, оставляющие полукруглые следы на моих плечах и шее, стали явным доказательством ее удовольствия. А я счастлив доставить его ей.
– Иди ко мне, пожалуйста, – настойчивые руки тянут выше. Она хочет еще что-то сказать, но я закрываю ее рот поцелуем, делюсь с ней ее вкусом. Ждать больше невозможно, сил просто нет сопротивляться накалу страстей. Я одним мощным толчком заполняю ее, ощутив жжение на спине от борозд острых ногтей. Двигаюсь не медля в ней, снова и снова. Наращивая темп. Это не любовь, это жесткий секс, полный звериного желания, я хочу показать, что она моя...
Дрожь ее тела и сбивчивое дыхание распаляют сильнее, тихий шепот, она говорит, как скучала, выстанывает мое имя, прижимая ближе. Сжимает так сильно меня внутри, что я едва сдерживаюсь, чтобы не излиться в нее в ту же секунду. Горячая, страстная, невероятная. Ее черные, как ночь, волосы веером раскинулись на алой обивке дивана, бронзовая кожа соблазнительно поблескивает в свете софитов. Великолепная... МОЯ. Я не могу быть нежен, слишком сильно желание, слишком много эмоций... все слишком.
Рваный темп и пара капелек пота вдоль позвоночника, ее вскрики от каждого толчка, безумно, до невозможности хорошо, взрывоопасно. Не медля, я дохожу до точки, ощутив, что ее выгнуло от оргазма, ее мышцы ритмично сжимают, высасывают, испивая до последней капли.
– Прости меня, – ее глаза блестят, а голос сиплый. Нависая вот так над ней, глядя в ее лицо, я понимаю, какой был идиот, понимаю, что от зрелища ее подо мной я готов отдать все на свете...
– Теперь все будет иначе, – нежно провожу губами по ее губам, искусанным, алым и припухшим. Кончиками пальцев глажу ее скулу, спускаюсь к шее, ключицам. – Едем ко мне?
– Надо сказать Оксане, что я уйду раньше, – трется щекой о мое плечо, моя девочка... меня затопила волна обожания и любви. Я просто смотрю на нее, открывая все свои эмоции, они отражаются на моем лице. В моих глазах.
Глава 41.
Начальница отпустила, увидев, кто меня ждет, женщина ведь неглупая, поняла, что к чему, особенно выразительно осмотрев меня. А похожа я в данный момент на зацелованную, полубезумную, с диковатым блеском глаз. Добрались мы к Илье быстро, и, не успела захлопнуться дверь, как я оказалась вжата в нее.
– Илья, – выдыхаю в его губы, я зову его по имени, потому что до конца не верю в то, что события последних двух часов реальны. Я истосковалась по нему до такой степени, что согласна на секс-марафон хоть на всю ночь, лишь бы чувствовать его тело, слышать сердцебиение и наслаждаться одним дыханием и вкусом.
– Сладкая моя девочка, как же я скучал, я думал, что свихнусь без тебя, – видно, что слова даются с трудом, от этого становятся еще важнее. Ведь когда мы говорим правду, сказать ее тяжелее всего. Когда открываем душу и отдаем сердце, голос дрожит.
– Почему ты не поднимал трубку? Я места себе не находила! – его лицо в паре сантиметров, яркая зелень глаз захватывает в плен. Тепло его тела парализует мои мысли.
– Я не мог... после того, как увидел тебя с ним на Новый год. Там был Малик, мы поругались. Он меня ударил, в общем, долго и нудно, но эмоций была целая куча и все негативные.
– Я ждала тебя...
– Но не заметила, ты спрыгнула со сцены и оказалась с друзьями и этим... – его голос почти сорвался на рычание. А по моему телу пробегает дрожь, он ревнует, это приятно... в данном случае – безумно приятно.
– Прости... – глажу его по лицу, по легкой щетине, зарываюсь пальцами в его волосы за ушком, поглаживаю нежную кожу.
– Я не смогу делить тебя, я так не умею. Я собственник, я эгоист, я гордый и упрямый. Если ты со мной, то только моя, вся, и душой и телом. Я не потреплю половинчатых отношений, измен, обмана и недоговоренности. Все или ничего, Ром, все или ничего... Решать только тебе, я сделал все, что мог.
– Я здесь, с тобой, это что-нибудь тебе говорит? – мои глаза пронзительны, решительны. Я понимаю его позицию и чувства, я полностью согласна. Я хочу быть его, хочу ощутить твердую мужскую волю, чтобы он держал меня крепко в своих сильных руках, но не переходил рамки.
– Говорит. И я надеюсь, что утром, пока я буду спать, ты не сбежишь.
– Не дождешься, – шипение срывается с моих губ. Оттянув волосы на его затылке, открываю себе его шею. Прохожусь языком по кадыку, как в нашу первую ночь. Останавливаюсь, а он сглатывает... помнит. Мурашки по телу от прикосновений его горячих рук к моей коже, он быстро расстегивает наши куртки, не мешая при этом мне.
– Моя, – шепот мне в шею, и он приятнее ваших "я тебя люблю". "Моя" – как много в этом слове смысла... Мягко отталкиваю его, веду в спальню, по пути избавляя нас обоих от одежды. Любуюсь его телом, не стесняясь, вожу ладонями по мускулистой груди. Как же он хорош... Красивый, рельефный, а в глазах огонь, бешеный. Едва оказались мы в комнате, как он развернул меня спиной к себе. Руки заскользили вдоль моего тела, вызывая дрожь, а губы вторили. Ощущение настолько яркое, что, казалось, кости плавятся. Выгнувшись кошкой вперед, я оперлась руками о кровать, открылась для него. Это так пошло, так заводит... М-м-м...
Он входит до упора, медленно, дразня... мягко покачивает бедрами, покусывая кожу меж моих лопаток. Сжимает почти до синяков мои бедра. А я отдаюсь ощущением его внутри меня, двигаюсь ему навстречу...
И так всю ночь, сгорали дотла оба. Сливались телами и, казалось, душами. А после, вымотавшись, уснули, крепко прижавшись друг к другу.
...
Просыпаюсь я от ощущения горячего дыхания на моей шейке и проворных пальцев внизу живота.
– М-м-м...– прижимаюсь ближе с улыбкой, не открывая глаз.
– Просыпайся, крошка, – легкий укус за плечо, тело хоть и сонное, но уже возбуждено.
– Иди ко мне, кисуль,– тащу его на себя. Хочу ощутить тяжесть его тела.
– М-р-р, – урчит мне на ушко, вызывая волну нежности. Провожу руками по его плечам, глажу волосы на затылке, подставляясь под его поцелуи. – Во сколько тренировка?
– В 13:30 примерно.
– У нас два часа, в таком случае, – с этими словами он оказался во мне.
И откуда у него силы? Всю ночь с ума сходили ведь. Однако тело охотно приняло его. Мышцы мягко обволакивали твердый орган внутри. Ощущение упругих ягодиц в моих руках было восхитительным, я обняла его ножками, впуская еще глубже. Прижимая ближе. Глаза в глаза, лоб ко лбу, одно дыхание на двоих и быстро стучащие сердца. Завораживающий момент единения наших тел.
...
До тренировки полчаса, а я только какао пью на его кухне.
– Не обжигай ты горло, – посмеивается, неспешно потягивая кофе из чашки и курит одновременно. Не особо люблю, когда кто-то курит, но то, как делает это он, возбуждает. Вообще, каждое его движение кошачье, плавное, соблазнительное. Не устаю любоваться им.
