Текст книги "Танцорка (СИ)"
Автор книги: Анжелика Терешкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)
– Молча, Ром, молча, – смеется. – Ты ж себе руки отморозишь, глупая, – качает головой и, сняв кожаную перчатку, берет в свою горячую руку мою, уже ледяную. А второй рукой сметает остатки снега.
Его рука мягкая, но сильная. Касание жутко приятное, да и легкий румянец от мороза, что разлился по его щекам, такой милый. Разве можно быть таким красивым? Вот вы мне скажите. Стою, улыбаюсь как дура, смотрю во все глаза на него.
– Так ты решила, где будешь отмечать? – кажется, он заметил, что я залипла, ну в плане зависла. Решил вывести из ступора.
– Да, я работать буду ночью, – отвечаю сразу. В самом деле, я еще не решила. Но самое верное решение то, что приходит необдуманно и спонтанно, так говорят, по крайней мере.
– Я приду, – подмигивает.
– А ты где собирался отмечать?
– Теоретически я не собирался отмечать вообще, не люблю праздники.
– Почему? – искренне удивляюсь. Кто ж праздники-то не любит? Все любят...
– Не знаю, – пожимает плечами. – Обнимашки? – поиграл бровями и притянул меня ближе.
Куртки мешают, чертовски сильно. Но его близость пьянит, даже когда на нас толстый слой одежды.
– Мне ехать надо, – тише, чем хотела, говорю. – Я тебе еще кое-что рассказать хотела...
– Так говори, – становится немного серьезнее, сосредоточеннее.
– В общем, я Малика видела, – начинаю издалека, так сказать. Они ведь братья...
Не думала, что это вызовет у него такую реакцию. Он буквально как статуя застыл и смотрел напряженно в мои глаза. Яркая зелень, казалось, слегка потемнела.
– Илья...
– Продолжай, – серьезно говорит.
– Мы поговорили, очень продуктивно, я бы сказала.
– Как он нашел тебя? Я тщательно скрывал эту информацию от него, – его сосредоточенный вид немного пугал. Я привыкла к его ироничному поведению, всегда усмешка полу-издевательская, а тут серьезен, как на экзамене.
– Я не знаю, – пожала плечами. – Я шла со смены к машине. Парковка у нас крытая, о чем ты, естественно, и так знаешь. Так вот, он там меня ждал.
– И что теперь? – мне кажется, или у него кулаки сжались? Не понимаю я его реакции. Они вроде с Маликом хорошо общались всегда. Или это показуха у них была при мне?
– В смысле? – не совсем понимаю, о чем он.
– Ну, ты и он... Что ты рассказала ему, Ром?
– Все рассказала, но о себе и прошлом, – спокойно отвечаю, неуютно стало... Да и на тренировку пора.
– Обо мне ни слова? – мне показалось, или горечь слышится в его голосе? Он что, РЕВНУЕТ меня к Малику? Дурдом.
– Илья, мы с ним друзья. Или, по крайней мере, попытаемся ими стать. Слишком много всего мы пережили, чтобы стать навсегда чужими.
Он выдохнул, потер переносицу пальцами, зажмурился. А когда открыл глаза, словно вернулся. Теперь глаза потеплели, напряжение спало. Или он хороший актер, или и вправду отходчив, но очень эмоционален.
– Ладно. Прости... дело в любом случае твое, – улыбка теплая... Так и хотелось сказать «привет снова».
– Ты прав, – чмокнула его в замерзший нос.
Сама правда удивилась своему поступку. И мило улыбнулась, как маленькая девочка. Боже, мне 23 года, а я порой веду себя, как подросток.
– М-м-м, с поцелуйчиками уже сама лезешь? – смеется и пытается вернуть мне его, но я уворачиваюсь.
– Это был первый и последний раз, – хихикаю. Настроение отличное, да и уходить не хочется, а надо.
– Посмотрим, – ухмыляется эта зараза.
– Все, мне правда пора, иначе Виталик меня порвет, как обезьяна газету.
– Попрощайся с Плюшевым и можешь быть свободна.
Я не сразу поняла, о чем он. А после вспомнила его ник в аське.
– И как же мне это сделать? – хитро прищуриваюсь. Я бы уже облизала губы, да на них блеск.
– На твое усмотрение, – ну кот, а, ну вылитый...
Тянусь к его губам, погладив теплым руками по обмерзшей коже лица. Ручки-то я согрела под его курткой, коварная, знаю. Поцелуй такой нежный, в нем чувствуется, что это не просто тяга с его стороны. Он не пытается забрать первенство, не углубляет. Он отвечает мне, но как... Невесомо, ласково, словно впервые. Это миг из тех, что вряд ли забудешь, даже спустя года.
Пушистые мелкие снежинки медленно опускаются на землю, прохожие с толикой зависти смотрят на нас, солнце немного выглядывает из-за облака. И его губы... такие мягкие, но холодные, табак и лайм на кончике языка. Теплое дыхание. Я бы стояла так вечно, но...
– Я же говорил, что ты сама с поцелуйчиками полезешь, – насмешливые глаза. Но в их глубине нежность, она затапливает. Подхватывает и уносит. В такие моменты я готова сделать выбор, в его руках... чувствуя вкус его поцелуя.
– Ну, ты гааад, – смеюсь и в шутку отталкиваю его. Открываю дверцу машины.
– Я позвоню тебе, езжай аккуратно, пожалуйста, – улыбается и уходит.
И я не знаю, что больше понравилось мне, его тон или слова? Забота, что была в них? Это так... слов нет, чтобы описать глубину чувств, что он затронул, сказав пару абсолютно простых слов. Это больше признания в любви. Больше громких фраз... Это просто: езжай аккуратно, пожалуйста. И оно заполнило и стучит в висках. Кажется, крыша все же съехала от меня, махнув на прощание.
Приезжаю на тренировку. Ребята все на месте... Упс.
– Ну и где тебя носит? – вместо «привет» слышу от Виталика. И знаю, что если скажу где, будет бум с его стороны. Как надоело разрываться, кто бы знал.
– Я же здесь, чего вопишь, гарпия? – насмешливо спрашиваю и ретируюсь в раздевалку.
Тренировка все в том же духе, что и последние несколько. Мы напряженно репетируем элементы танца, переругиваемся, спорим, смеемся над казусами. И все бы ничего, если бы не пронзительные голубые глаза, что изучают и проникают в мое сознание.
Он молчит. Кроме приветствия, я не услышала ни слова. Он не пытается обнять или что-то сделать, лишь партнерство, лишь взгляды. Это слегка озадачивает. Внутри все бунтует, как так? Я привыкла к его эмоциям и даже, возможно, ждала его поцелуя, крепких, обнимающих со спины рук. А получила лишь танец, и то сегодня мы с Виталиком почти постоянно отрабатывали нашу часть.
А я скучала. Вот как можно находиться рядом с человеком и скучать по нему одновременно? Легко... этим и занимаюсь битых два часа.
– Саш, – зову сама его, когда он разговаривает с Вестой... Ревную? Нет, да, не знаю...
– Привет, – улыбается, подойдя, словно он и ждал от меня хоть маленького шажочка. Хитрый.
– Привет, ты обиделся? – спрашиваю в лоб. Лучше прямо, чем окольными путями.
– Откуда такие выводы? – его удивление неподдельное, значит, мне показалось?
– Ну, ты... не знаю, молчишь и не такой, как всегда, – чувствую себя школьницей, блин, влюбленной и глупой. Кошмар.
– Я не хочу давить, красавица, просто слегка отошел с линии огня, скажем так, – и вот я, наконец, в его руках. Смотрю в невероятные глаза, а на душе как отлегло. Мое легкое помешательство на эмоциях в этой искристой голубизне меня пугает. Сбежать, что ли, от них к маме? На недельку-другую... Ан нет, фестиваль. Он событие первостепенной важности для меня. Мужики мужиками, а танцы – это мое все.
– Ясно, просто не люблю резкие перемены, – вздохнула, уткнувшись в его плечо. Устала я, честно, сильно устала. И не физически...
– Извини, – теплые губы у виска. Мягкий, почти детский поцелуй. Приятно...
– Да нет, все хорошо.
– Решила, где отмечаешь? – они, что, все сговорились? Я этот вопрос в список нелюбимых добавлю скоро.
– Да, буду работать, – отвечаю сразу. Я и вправду решила, что это лучший вариант.
– Как встретишь Новый год – так и проведешь. Слышала? – улыбка искренняя озарила его лицо.
– Слышала, но я не могу рассыпаться на три части, чтобы угодить вам всем...
– Хочешь, я приду в клуб? – Хочу... но туда придет Илья... Ох, тяжело. И что ответить? Нет? Он подумает, что я не хочу его видеть. Да? Он решит, что я даю ему надежду, а я ее и так даю. С ума сойти.
– Я не знаю, Саш, не знаю.
– Он будет там, да?
– Да... – лучше правдивый ответ в лоб, иногда лучше.
– И ты боишься, что мы столкнемся? Или ты уже все решила? – внимательные глаза. В них нет той суровости и наглости, что у Ильи, но в них холод. Он так и веет, и я не знаю, злится он или ревнует. А может, ему банально неприятно.
– Не решила, не боюсь, я просто в тупике, Саш и ты говорил, что не давишь.
– Помню... – грусть окутала его голос, как морозный воздух. Я едва сдержалась, чтобы не поежиться.
– Ром, зайдешь со мной в супермаркет? – спас меня от провала под землю Виталик, как чуял, что надо увести меня.
– Ага, – кивнула Кексику, мягко высвободившись из объятий брюнета, пошла переодеваться.
– А теперь рассказывай, – наехал тот на меня, зайдя в раздевалку.
– Не о чем, Виталь, не о чем... я запуталась, и не могу выбрать из двух зол.
– Мое мнение ты знаешь, но если на миг забыть, кто второй кандидат, я бы посоветовал тебе либо попробовать обоих, а после решить, либо послать обоих не пробуя, так проще... найдешь третьего – и успокоишься.
– Какой ты добрый у меня, – смеюсь, пихнув. Люблю его, не знаю, что бы делала, не будь такой заразы под боком всегда.
– И да, я притащу в клуб всех ребят, так что не придется тебе разрываться, – продолжил он и цыкнул, когда я хотела возмутиться. – Все равно они узнают, где ты работаешь, Малик тебя нашел – бояться больше нечего, Ром, живи и наслаждайся.
Я промолчала. Однако задумалась... Все в самом деле, по большей части, разрешилось. С Маликом мы теперь в нормальных отношениях, я отпустила прошлое и смотрю в будущее с толикой надежды. Правда, с кем я там буду, пока сложный вопрос...
Мы вышли из здания и поехали в маркет. Оказывается, это безобразие сероглазое еще не выбрало подарок Стасу. Я долго хохотала, как безумная, когда он показал, что хотел сразу подарить. И нет, я не скажу, что это было... Дурачась, мы все же решили, что идеальным подарком будет для Стаса поездка в Египет к моей маме. Правда, после фестиваля. А вот кого я с собой возьму, предстоит подумать.
Распрощавшись с другом, я поехала домой, а после работа. Любимая работа, причем. Что может быть лучше? Акулы уже утихомирились слегка. Оксана оказалась классной теткой, теперь мне даже нравились ее прямолинейность и толика грубости в поведении. Завтра я буду танцевать два новых танца. Один бешеный и заводной, чтобы растормошить весь зал. А второй скорее стриптиз, правда, по поводу одежды я уперлась рогом и сказала, что не сниму, даже если мне вдвойне, а то и втройне заплатят. Пока я разговаривала с Оксаной перед своим выходом, зазвонил телефон.
– Как дела у синеглазой? – бархатный голос. Улыбаюсь против воли и выскальзываю в коридор под внимательным взглядом начальницы.
– Все хорошо, а как у зеленоглазого? – копирую его же тон.
– Плохо, – вздох на том конце провода. Прикусываю губу, чтобы не рассмеяться.
– Что-то случилось? – беспокойно спрашиваю. В самом же деле, прекрасно понимаю, к чему он ведет, но это игра нравится мне.
– О, да, – жалобный голос.
– Что-то болит? – еле сдерживаю смех. Он безумен, он... невероятен.
– Душа, Ром, душа болит, – почти пропел, а я, все же не выдержав, засмеялась.
– Чем я могу тебе помочь?
– Приезжай ко мне после работы, обещаю быть послушным и держать руки и ноги при себе, – вызывает у меня новый приступ смеха. Но что терять-то?
– Ну, раз душа болит, то приеду, причем скоро приеду, ибо сегодня я только один выход делаю.
– Ты голодная? Может заказать чего? М?
Вопрос настолько интимный, что ли... Я задерживаю дыхание перед тем, как ответить. Все вроде просто, но меня цепляют именно такие моменты.
– Закажи на свое усмотрение, – отвечаю, чуть нервничая. Такое ощущение, что я что-то тороплю...
– Жду тебя, мой доктор, – промурлыкал искуситель, заставив прикрыть глаза на мгновение. Как же он действует-то на меня...
Отключаю телефон и спустя час... я уже у него на пороге.
*Бонус*
POV Илья
Звонок...
Я знаю, что это она, от чего сердце пропускает удар. Открываю дверь и пропускаю ее. Помогаю раздеться, а после порывисто обнимаю. Такая холодная в моих руках, на волосах пара снежинок, а глазки блестят. Знает ли она, насколько красива? Как завораживают ее глаза? А красивые блестящие губы притягивают? Сколько мне нужно сил, чтобы не начать сдергивать с нее одежду, но я боюсь спугнуть, она не такая, как все. Всегда была другой...
Она смотрит и словно чего-то ждет. В ее глазах я вижу симпатию... каплю нежности. Но не уверен, что глубина ее чувств ко мне такая же, как моя. Вряд ли она кого-то полюбит так сильно, как когда-то Малика... И именно это всегда будет преследовать меня.
Улыбаюсь и игриво целую кончик холодного носика.
– Эй, нельзя меня слюнявить, – смеется в ответ, грея этим меня изнутри.
– И не пытался, – ухмыляюсь.
– Ну-ну, – бурчит в шутку. Вот как, значит? Ну ладно... лизнул ее нос в отместку.
– Перестань, – вытирается ладонью. Такая нежная, маленькая в моих руках.
– Все, не возмущайся, марш руки мыть, – менторским тоном говорю и подталкиваю ее к ванной.
Ее прищуренные глаза говорят о том, что она явно отыграется на мне за это, но молча идет.
Я в это время раскладываю все, что сделал, кстати, сам. Суши я люблю... Очень люблю, как и рыбу вообще. Сажусь на диванчик и, включив телик, жду ее.
– Заказывал? – приподнимает бровь моя гостья.
– Ага, – протягиваю с улыбкой.
– Врееешь, – смеется она и принюхивается.
– Правда, что ли? – копирую ее манеру.
– Ну да, они слишком свежие для заказанных. Значит, ты у нас готовить еще умеешь?
– Местами, – уклоняюсь от ответа и закидываю рол в рот.
– Темнишь постоянно, – вздыхает и пробует. Судя по довольному выражению лица, ей нравится. Приятно.
– Не наговаривай на меня, у меня душа, между прочим, болит, – хитро говорю жалобным голоском. Наблюдаю за ней... И ощущаю себя как подросток, ей-богу.
– Я тебя вылечу, не переживай, – злорадно улыбается? Вылечит она, знать бы как...
Доели, в общем, мы достаточно быстро. Я убрал все, на правах хозяина. Время уже не раннее, можно спокойно развалиться на диване и что-нибудь посмотреть... или не на диване и не посмотреть. Мысли... мечты. Реальность же была со мной жестока.
– В душ не хочешь? – лукаво спрашиваю.
– Нет, – в тон мне ответ. Помнит она, чем тот едва не закончился.
– Ладно, лечи тогда давай, – нагло выдаю.
– Говорят, душевную боль нужно вытеснять физической, – задумчиво говорит. А глаза озорные до невозможности.
– Мне уже бояться вас, доктор? – широко раскрываю глаза, сделав испуганный вид. А засмеяться-то как охота...
– О да... – хищная улыбка и...
Глава 34.
Кажется, я совершила ошибку... или сейчас совершу. Хочу тепла, хочу... его.
Этот долгий час просто сидеть и смотреть на него, не трогая, был невыносим. Нет, суши очень даже вкусные, и общение весьма приятное, но...
Хватит разговоров.
Тянусь к нему, а точнее, нагло залезаю на его колени. Душа болит у него, а у меня тело ноет в его присутствии, и не до возвышенных чувств мне, ощущая пульсацию внизу живота от возбуждения. Такое чувство, что мои гормоны решили бунтовать, причем жестко. Удивление проскальзывает в его глазах, это забавляет. Однако он действует уверенно, как и всегда. Непоколебим, блин...
Смотрю в его яркую зелень, и меня как в туннель затягивает...
Не отрывая взгляда, втягиваю его пухлую и порядком искусанную губу в рот. И вы даже представить не можете, насколько это приятно делать. Это даже не поцелуй, просто баловство, можно сказать, но вся спина вдоль позвоночника мурашками покрылась. Запускаю руки в его золотистую копну, они лишь выглядят жесткими и непослушными, на ощупь мягкие и шелковистые, и я с упоением чуть потягиваю их. Кончиком языка провожу по контуру, дразню, ощущая горячее нетерпеливое дыхание, но он позволяет, отдает все в мои руки.
Бедра сами собой расходятся шире, я буквально прилипла к нему всем телом, но так хотелось бы ощутить его без одежды...
Его губы такие мягкие, податливые, теплые...
И, судя по всему, терпения больше у меня, ведь в следующий миг он нагло, почти грубо забирает инициативу из моих рук, проникая в рот жадным языком. От его напора жаркая волна пробегает по телу, сметает остатки здравого смысла. Мой стон разрывает тишину, подаюсь бедрами вперед, ощущая через ткань джинсов, что он готов. Ох, знал бы он, какой пожар у меня внутри. Крепкие сильные руки сжимают мои бедра, прижимая еще ближе. Приятное давление в нужных местах. Трусь об него внаглую, еще и еще...
Тихое рычание с его стороны подстегивает, грубо тяну его за волосы, отрывая от себя. Дикий блеск его глаз, сбивчивое дыхание. И молчание, что давит... тишина оглушает. Стук его сердца отдается эхом по моей грудной клетке.
– Мне нравится подобная терапия, – блестящие после поцелуя губы расплываются в кривой ухмылке. – Правда, ты говорила о боли...– продолжает, чуть сузив глаза.
Вот зря он так... ой, зря. Кусаю его за губу, с силой сжимая зубы, зверея. Шипение, пальцы впиваются в мои ягодицы и, не будь джинсов, могло бы быть больновато. Отстраняюсь, почувствовав привкус крови. Переусердствовала малость... Он молчит, сосредоточенно смотрит. Ждет, что будет дальше?
Из прокушенной губы выступило пара капель крови, притягивает... Я не вампир, если вдруг у вас такие мысли появились. Но эти капельки... Потянувшись, слизываю, нежно пройдясь язычком по всей губе, снова... и снова.
Возбуждение достигает крайней точки. Все тело горит, кислорода катастрофически не хватает, а руки и ноги дрожат.
– Больно? – шепотом спрашиваю, снова облизав укус.
– Уже нет, – его руки внезапно оказываются под моей кофтой. Пройдясь по спине от лопаток до пояса джинсов, перемещаются на живот, выше по ребрам, накрывают грудь, вырывая судорожный вздох из самой глубины.
– Душа все еще болит? – дрожащим голосом спрашиваю. Ощущение горячих ладоней, что пробрались под ткань лифчика, сводят с ума.
– Болит, – чувственный гортанный голос, словно ласка, проходится по коже.
Выгибаюсь под его руками. Прикрываю глаза, не в силах смотреть на него. Он слишком хорош в данный момент. Такой возбужденный, с припухшей губой и диковатым блеском глаз.
Утыкаюсь в его шею, волосы приятно щекочут мне лицо. Провожу носом по ней, специально выдыхая в его кожу из приоткрытых губ. Следом провожу губами, влажно... горячо. И впиваюсь зубами в мягкую кожу. Снова довольное рычание с его стороны, звук расстегиваемой молнии моих джинсов.
Ласкаю легкими поцелуями место укуса, мягко перемещаясь на ключицу. Мне мешает его майка, очень мешает. Стягиваю ее, на пару секунд прерывая контакт наших тел.
– Все еще болит? – спрашиваю не своим голосом.
– Вы действуете в верном направлении, доктор, – не видя его улыбки, чувствую ее в голосе.
– Я рада, что смогла помочь, – улыбаюсь в ответ, целую его шею заставляя откинуть голову назад.
– Но, я боюсь, этого пока не достаточно, – промурлыкал зеленоглазый.
Прохожусь языком по выпирающему кадыку, медленно...
– Сглотни, – шепотом прошу, продолжая скользить языком, чувствую, как его кадык двинулся под моей лаской. Непередаваемо... Извращенка? Возможно, но это он делает меня такой...
– Идем в спальню, – это что, мольба?
...Я ничего не говорю тебе в ответ, ни да, ни нет. Подхватываешь, словно пушинку, безумный поцелуй, не видя дороги. Вжимаешь в стену у входа, я пытаюсь быть нежнее, не хочу тревожить укус, но уже ощущаю солоновато-металлический привкус, перестарались все же. Минута, и я прикасаюсь голой спиной к холодной стене... минута, и я уже на мягком матрасе. Под тобой так хорошо, так приятно... и жар расползается по телу до боли. Выгибаюсь и трусь, как обезумевшая от желания кошка. Твои штаны порядком бесят... сними, ну сними же, я с ума сейчас сойду. А ты медлишь...
– Илья, – шипение нетерпеливое, дикое.
– Знаю...
Моей одежды больше нет, твоя же на месте. Долбанная несправедливость!
Сжимаю бедрами сильнее, рывок и ты уже подо мной. Я знаю, что мои глаза сейчас горят маниакальным блеском, но желание такое горячее и тугое, как узел, что хочется выть. Сама нахожу твои губы, руками пробираясь к злосчастным штанам, тяну их дрожащими руками вниз почти до колена, не хочу разорвать контакт... ногами сталкиваю их дальше и они, наконец, падают. Ну, спасибо, что помог, так бы раньше. Горячая плоть в моей руке... Лишь от этого хочу застонать, от того, как он красив и тверд.
И ради него я откажусь на время от твоих губ... Наклоняюсь, рассматривая пунцовую головку, напряженный ствол с выпирающими венками, он невероятен, как и ты. Не медля, накрываю губами его, чувствуя, как ты вздрогнул всем телом. Я знаю, я тоже хочу, мне так же худо... Вбираю сразу же весь в рот, закрыв глаза от накатывающего возбуждения. Ловко помогаю себе рукой, он слишком большой, чтобы поместится во мне... Облизываю, едва не урча, как кошка, целую весь ствол, от головки до самых яичек.
– Ром, остановись... – хрипло, как ножом по нервам... Вздрагиваю, я как оголенный провод...
– Нет, – нахожу время ответить, и снова смакую его член, с таким упоением... как никогда в жизни.
– Я не выдержу, – шепот; руки, что уже в моих волосах, дрожат. Умопомрачительно, я скоро кончу, лишь лаская тебя. Нельзя быть настолько желанным, грешным, страстным... Ты весь неправильный, ты свел с ума и, по-хорошему, пора бежать сломя голову из этой квартиры. Мчаться домой и закрыться там на ближайшие несколько лет, пока не забуду тебя...
Кого мне стало жаль? Не знаю, но, поднявшись, я ввела в себя член, сжала так сильно мышцами, что услышала протяжный стон. Такой сладкий, что спустя всего одно резкое движение меня накрыло оргазмом. Перед глазами на миг потемнело, уши заложило, сердце колотилось, будто я стометровку пробежала. Вверх медленно, дразня, скольжу, резко вниз, вбирая до самого основания. Еще и еще...
Садишься, притягивая ближе, целуешь, задыхаясь. А я плавлюсь, таю свечкой в горячих руках. Двигаюсь теперь размеренно, лаская тебя мышцами изнутри, ритмично сокращая их в такт толчков. Глажу лицо и шею, царапаю плечи, дышу с тобой... Я как один большой чувствительный комок нервных окончаний, одна большая эрогенная зона... Выстанываю твое имя, влипаю всем телом, хочу быть еще ближе... лишь кожа к коже... мне мало.
– Ш-ш-ш... – останавливаешь меня, жевалки на твоем лице заходили ходуном. Медленно сползаю с тебя, ложусь на спину, раскрываясь.
– Иди ко мне, – интимный шепот, в этой фразе столько эротизма... хоть она и так проста. Нависаешь сверху, глаза шальные, легкий румяней на щеках. Красивый рельеф мышц сводит с ума... Притягиваю еще ближе, обнимаю ногами и, приподнявшись, "ловлю" тебя в себя. Как хорошо, настолько, что боюсь потерять сознание. Так хорошо, что словно в дурмане, будто пьяная... или под наркотиком.
Глубоко и мучительно медленно, это пытка, хоть и сладкая, но все же пытка.
– Быстрее, прошу...
Впиваюсь ногтями, оставляя следы, когда чувствую резкий толчок. А после еще... и еще... Растворяюсь в ощущениях, пропитываю себя тобой, увязла, пропала... В данный момент меня нет, есть лишь мы, наши тела, что сплетаются в этом танце, танце страсти, под аккомпанемент наших стонов, что словно музыка. Идеально, головокружительно...
Одно движение... еще одно... плавное, скользящее, так глубоко, до самого донышка. Стон... громкий, из глубины, хриплый, срывая голос. Еще...
Грубый поцелуй, требовательный, полный звериной страсти, толчок... взрыв.
– О, боже, – судорожно выгибаюсь, выдыхая тебе в губы, кончаю вместе с тобой. Ты пульсируешь во мне... я вокруг тебя. Капельки пота вдоль позвоночника и привкус крови, твоя губа... слизываю, дрожа, и крепко обнимаю.
– Я, кажется, умер, доктор, – бархатный голос на ушко. Улыбаюсь и приоткрываю глаза.
– О нет, ты жив. Живее всех живых, – смеюсь. Вдруг стало так легко и правильно. Видимо, мой разум решил не портить очарование сего момент... и я просто уснула вот так, обнимая его, прижимая к себе и чувствуя вес его тела...
Глава 35.
Чудо пробуждения не было. Это только в фильмах картинные поцелуи и кофе в постель. Реальность – орущий мобильный и недовольное ворчание. Понимаю, что это моя пластмасска возмущается, тянусь за ним.
– Ром, ты где? – оу, Виталик...
– И тебе привет, друг, – сонно отвечаю и выползаю из кровати.
– Я под твоей дверью, как собака, битых полчаса стою.
Н-да, расправа надо мной будет жестока. Во-первых, под дверью он стоять дико ненавидит, после будет брюзжать весь день и обиженку строить, а во-вторых, когда узнает, на кого я его якобы променяла, крику-то будет...
– Десять минут – и я буду, подожди меня, – быстро проговорила и отключилась, от греха подальше. Начала собираться. Это было бы легко, если бы мои вещи были в одном месте... А то кофта на кухне, лифчик в коридоре... и так далее.
– Убегаешь? – вот именно этого я услышать и не хотела. Поворачиваюсь, встречаясь взглядом с вполне себе собранным человеком, внешне. И как ему удается с утра пораньше быть словно отутюженным?
– Нет, ухожу, – поправляю, натягивая джинсы. Вспоминать о ночи не хочу, ибо краска приливает к лицу и не только к лицу... Слишком все было на грани фантастики, я про ощущения.
– И мне тебя не задержать? – приподнимает бровь. Вот что мне в нем нравится, так это то, что он не станет навязываться. Наше общение с ним – как американские горки, то слишком бурно, то почти холодно. И в этом что-то определенно есть.
– У меня под дверью злой Виталик, так что нет, не задержать, – вздыхаю, натягивая уже куртку. Мне показалось, или он вздохнул чуть с облегчением?
– Я-то подумал, ты от меня, как от чумы, ноги уносишь, – усмешка в голосе. Теперь все на своих местах. Правда, меня удивила его капля откровенности.
– Ты не настолько страшный, уверяю.
Я полностью готова. Пора уходить...
Смотрю на него, он в одних штанах, на голове бардак, но ему он жутко идет, кривая усмешка и яркие глаза лучатся самодовольством. Красивая зараза, но мне пора.
Ну и как мне с ним прощаться после того, что было? Просто уйти как-то совесть не позволяет. И губа его, искусанная мной, так и маячит перед глазами. Тянусь сама, заметив торжественное выражение лица у него.
– С наступающим, Илья, – шепчу у его губ, но не касаюсь. Терпения у меня больше, как показала ночь. Не намного, но все же.
– И тебе тех же радостей, – обнимает, скользя руками под куртку. А следом и под кофту.
– Я обещала быть через десять минут.
– Я слышал, – ухмыльнулся и, прижав к себе, поцеловал, наконец-то.
Чувственный поцелуй, неспешный, полный нежности. И я понимаю, что еще чуть-чуть, и он начнет меняться и уйти станет сложнее. Отрываюсь от него, с трудом, если уж быть честной. Иду к дверям.
Ни «пока», ни «до встречи» или хотя бы «созвонимся» – ничего я не услышала вслед. Лишь поцелуй и его глаза, все...
Домой я попала не спустя обещанные десять минут, а почти через полчаса. Кексик, естественно, метал молнии своими грозовыми глазами. А как же иначе?
– Где ты была? – приподнял бровь, прищурившись.
– Ну, не убьешь ты меня взглядом. Не получится, честно, – пытаюсь разрядить обстановку, пропуская его в квартиру.
– Ром, я же переживаю за тебя. Провел Стаса, прихожу к тебе – пусто.
– Я знаю, я вчера очень быстро уснула, не успела отписать, где буду... – чуть виновато отвечаю.
Мне и правда неудобно, он ведь заботится обо мне, да и ближе его нет никого у меня, только мама, и та очень далеко.
– И где ты уснула?
– Ладно, сдаюсь, я у Ильи ночевала.
Его лицо опасно вытянулось, а после и вовсе стало каменным. Хотелось скукожиться в углу или убежать от него, уж больно страшно он выглядел.
– Со всеми вытекающими? – вопрос нарушил тишину. Я вздохнула, думая, как правильней ответить. Хотя смысл скрывать?
Да, и я не стыжусь и не жалею, почти...
– Мы переспали,– начала я. – И скажу сразу, что это была больше моя инициатива, чем его, – добавила я следом.
– Он, правда, так сильно тебе нравится? – спокойный вполне тон, даже глаза потеплели, удивил...
– Правда, Виталик, и я тоже боюсь, но сколько можно? Как долго мне еще одной быть?
– А Саша?
Саша... Вот этого я боюсь еще больше, ведь с завтрашнего дня он будет у меня ночевать. И если с Ильей – страсть, что сжигает, то с ним все по-другому. Однако, не менее приятно.
– Я не знаю, я думаю над всем этим.
– Но с Ильей уже была близость.
– С Сашей тоже почти была. Илья написал, он как чувствовал... и прервал нас... – призналась о том случае в раздевалке.
– Вот как... Тогда все в твоих руках. Просто подумай хорошенько, ладно? Я в любом случае с тобой, кого бы ты ни выбрала, но мое мнение ты знаешь.
– Знаю. Спасибо тебе, правда... спасибо за все, – стало так легко, я просто обняла своего лучшего друга и в душе потеплело. Чем я его заслужила? Добрее человека просто не существует, он единственный такой.
– Ну, ты чего расклеилась? – поглаживает, как маленькую, по голове. – Сегодня Новый год, надо веселиться, а она нос повесила. Марш в душ, а то я чувствую мужской парфюм от тебя, – чуть скривился, а я поникла сильнее. Но следом тот стал хохотать, вероятно, от моего выражения лица.
– Виталик, ты редкостный засранец, – пробурчала, но в душ пошла.
Тренировку мы отменили, все были заняты приготовлениями, а я буду работать. Да-да, Новый год, семейный праздник, бла-бла-бла, а я буду делать то, что умею и люблю больше всего – танцевать.
Телефон верещал, как ужаленный, от приходящих смс, там был и МТС, и ребята с команды, написала мамочка, Малик, а Илья молчал. Странно все это. Сама звонить я не хотела. Это было бы, по крайней мере, навязчиво, я так считаю.
Ну, был секс, но мне ведь не семнадцать, чтобы раздувать драму из-за этого.
Однако неприятно скреблось внутри сомнение... обида, быть может. Я до конца не могла понять свои чувства. Стыда или сожаления не было. Я давно знала, что наши с ним встречи этим и закончатся, ведь притяжение было слишком сильное, моя реакция на него чересчур ошеломительная. Хотя кривить душой не буду, я надеялась, что, испробовав его, мое желание угаснет. Как бы ни так...
И вот стою я перед зеркалом в своем новом костюме для номера. Он алый, как кровь, словно кипельно-белую ткань окунули в нее. Короткие игривые шортики, а сзади к ним пришит подол, не слишком длинный, примерно до колена. Верх выполнен в виде корсета, расшитого пайетками, бисером и стразами. Правда, он был не слишком длинный, прикрывал лишь грудь и ребра, живот оставался голым.
Прическу я сама себе сделала, накрутив свои иссиня-черные волосы крупными локонами. На веко легли дымчатые тени. Жирные черные стрелки и обильно накрашенные ресницы. Губы же были цвета искристого шампанского.
Передо мной лежала такая же алая, как костюм, маска. Обычная полоска ткани, не вычурная. На данный танец я ее не надену, а вот на следующий...
Мой выход, до курантов около пятнадцати минут, как раз танец плюс разогрев, оболью всех шампанским. Передышка, и снова танец.
Песня дико агрессивная, бит просто вышибает и все внутри дрожит. Вокал жестокий: мужик откровенно посылает всех, правда, на не нашем языке, благо не на нашем... Но для разогрева народа самое то. Клуб, кстати говоря, трещал по швам, как только я вышла на сцену, я порядком офигела, ну никак не рассчитывала, что здесь будет СТОЛЬКО посетителей. Семейный же праздник и все такое.
